Господину Смирнову следовало бы благословить цветок, который появился на столе у Неделиной и ужасно испугал ее. Неизвестный преступник достиг своей цели – Варвара Несторовна едва не сошла с ума от страха и ожидания будущих несчастий. Она выпила одна почти всю бутылку коньяка, и Рихарду Владину пришлось нести ее к такси на руках. А Ева начала трезвонить Славке, который временно отключил телефон.

– Немедленно приезжай в салон, – взволнованно сказала она, дозвонившись. – Ты что, телефон отключил или со мной не желаешь разговаривать?

– У меня была важная встреча, – оправдывался сыщик, радуясь звонку Евы и даже тому, что она ворчит. – Я не хотел, чтобы звонки отвлекали. Знаешь, с кем я беседовал? С нищим! Ты была права, дорогая, – никакой он не попрошайка! Он гораздо состоятельнее, чем мы с тобой, вместе взятые!

В других обстоятельствах Ева засыпала бы его вопросами, но сейчас ей было не до богатых и бедных.

– Варваре Несторовне снова принесли лотос с оторванным лепестком! – выпалила она. – Убийца предупреждает о следующей жертве! Приезжай скорее!

– Уже лечу.

Господин Смирнов плохо представлял себе, как его присутствие может повлиять на ход событий, но возражать Еве не рискнул. Раз она позвала его, значит, в их отношениях наступила оттепель, и ему надо пользоваться моментом.

Фрагменты происходящего в салоне начали выстраиваться в определенном порядке. Не хватало главных деталей, но Смирнов уже понял, в каком направлении мыслить. Сейчас он поедет, осмотрит злополучный цветок, успокоит Еву и заберет ее домой. Все остальное – потом.

Администратор Скоков встретил сыщика настороженно, сразу отозвал его в сторону и прерывающимся шепотом начал давать указания:

– Я настоятельно рекомендую вам, господин э-э… Смирнов, не будоражить коллектив. В салоне клиентки, и я не допущу, чтобы…

– Отойдите в сторону, – сказал Всеслав, оттесняя Терентия Ефимовича плечом. – А то хуже будет!

Он вошел в кабинет хозяйки «Лотоса» и застал там Еву и Владина. Они о чем-то шептались.

– Всеслав! – обрадовалась Ева, вскакивая ему навстречу. – Наконец-то! Смотри…

Она подвела его к столу и показала на увядшую кувшинку. Цветок оказался невзрачным, на длинном вялом стебле. Трудно было представить, что такая безделица могла привести царственную Варвару Несторовну в ужас.

– Я отвез госпожу Неделину домой, – сказал Рихард. – Она была пьяна, пришлось довести ее до квартиры. Потом я решил вернуться сюда.

– Кто открыл вам дверь? – уточнил сыщик.

– Домработница.

Всеслав кивнул и бегло осмотрел кабинет: ничего подозрительного, кроме рокового цветка, он не обнаружил.

– Откуда лотос? – делая ударение на названии цветка, спросил он Владина.

– Из нашей теплицы, наверное. Саша разводит как раз такие, мелкие… но и они не хотят расти как следует.

– Да уж… – развел руками Смирнов. – Это не вы принесли сюда цветок?

– Я? Зачем? – удивился Рихард.

– Ну… для Варвары Несторовны. Сюрприз!

Второй инструктор по восточным боевым искусствам негодующе фыркнул.

– Подобные сюрпризы – не по моей части, – возмутился он. – Я вялые кувшинки дамам не преподношу. Тем более Варваре Несторовне. Ей они и без того надоели! Уборщицы после праздника целую охапку вынесли на помойку.

– Кто же принес цветок?

– Откуда мне знать?! Постойте-ка… – Владин нахмурился, потирая затылок. – Кажется, однажды я уже видел цветок на ее столе… Когда же это было? А! За пару дней до церемонии. Я зашел поговорить, но Варвара Несторовна еще не пришла. А цветок уже лежал… Это меня удивило.

– Почему?

– Не знаю… Она любит, чтобы на столе не было ничего лишнего. Уборщица должна была бы убрать цветок или поставить его в воду.

– Значит, до вас в кабинете уже кто-то успел побывать?

Рихард пожал плечами.

– Вообще-то я пришел рано, хотя… наверное, кто-то мог зайти и оставить цветок. Уборщицы, охранники, садовник… Скоков, наконец. Он в тот день тоже явился ни свет ни заря. Перед праздником было много хлопот.

– Могли это сделать клиентки?

– Нет, – уверенно сказал Владин. – Салон открывается для посетителей в восемь утра, а я пришел немного раньше. Нет, посторонние войти в кабинет не могли.

– Спасибо… – задумчиво пробормотал Смирнов. – Так я и предполагал. Идем, Ева!

Они попрощались с Рихардом и поспешили к машине. Ева с трудом дождалась, пока они отъехали.

– Варвара Несторовна жутко испугалась! – затараторила она, глядя на сыщика огромными чуть раскосыми глазами. – Она на грани нервного срыва! Знаешь, что она мне сказала? Вчера, поздно вечером снова появлялся призрак… она его видела… в окне.

– Кто видел?

– Неделина! Ты что, не слушаешь меня? – рассердилась Ева. – Вчера она видела «красную танцовщицу» в окне! А сегодня утром нашла на столе этот цветок. Тут у любого нервы сдадут.

– Кто-нибудь еще видел привидение?

– Не знаю. Нет, наверное… Только Варвара Несторовна.

– Так я и предполагал, – повторил сыщик сказанную Рихарду фразу.

– Ты ей не веришь? – удивилась Ева. – Но почему? Если бы ты ее видел… Она была просто вне себя, бормотала что-то о безумии, о смерти… Ужас!

Некоторое время они молчали. Смирнов смотрел на дорогу, а Ева беспокойно ерзала на сиденье. Ее терзали смутные догадки, которыми она не решалась поделиться с сыщиком.

– Странно получается… – все же заговорила она. – Все сходится на Неделиной. Историю с привидением она придумала…

– Не она, – перебил Всеслав.

– Допустим. Но Варвара Несторовна ее осуществила – это раз! Два – цветки с оторванными лепестками появляются не у кого-нибудь, а у нее на столе. Три – убитая Лужина оказывается любовницей ее супруга. Четыре – орудие убийства находит у себя в сумочке опять же Неделина. Тебе не кажется, что слишком многое указывает на Варвару Несторовну?

– Кажется. И это неспроста.

Ева снова замолчала, что-то обдумывая. Всеслав искоса бросал на нее взгляды, любуясь красивой линией ее профиля, сосредоточенно поджатыми пухлыми губками.

– Не смотри так, – улыбнулась Ева. – Ты мешаешь мне размышлять.

Всеслав засмеялся. Потом рассказал ей об Ильине, а напоследок – о трупе в гробу, обнаруженном прошлой весной бригадой ремонтников.

– Девяносто процентов из ста, что это Губанова, – сказал он. – Нужно бы провести опознание, но кто этим будет заниматься? Труп похоронен как неизвестный, так что…

– А-а-а! – воскликнула Ева. – Если Зинаида мертва… получается, призрак-то настоящий?! Открой окно. Мне сейчас дурно станет!

Смирнов приоткрыл окно с ее стороны, и ворвавшийся свежий ветер растрепал волосы Евы.

– Когда, ты говоришь, Неделина видела «красную танцовщицу»? – спросил он.

– Вчера… поздним вечером, было уже темно…

Сыщик почувствовал, что разгадка где-то рядом… вот-вот все встанет на свои места.

– «Оно приходит в темноте», – передразнил он Еву. – Есть ангелы светлые… Есть ангелы черные. Черные ангелы появляются ночью… они живут по своим законам…

– Прекрати! – вспыхнула она. – Ты нарочно меня пугаешь! Я и так боюсь…

Господин Смирнов замолчал. Он не проронил ни слова, пока они не приехали к дому и не вошли в квартиру. Ева с наслаждением сбросила босоножки, прошла в комнату – и тут же оказалась на руках у Славки. Он подхватил ее, крепко сжал и закружил, напевая: «Оно приходит в темноте… Оно приходит в темноте…»

– Пусти… – вяло отбивалась Ева. – Ты с ума сошел.

– Не я! – весело возразил Смирнов. – Кто-то другой! Впрочем, ты права – я сошел с ума от любви.

Они упали на диван и начали целоваться. Потом пошли ужинать.

– Тебе не страшно будет спать одной? – как бы между прочим спросил Всеслав. – Призраки… черные ангелы… Беззащитной женщине нужен рядом верный рыцарь, чтобы охранять ее от всякой нечисти!

Ева промолчала. Ее глаза блестели, и хотелось, чтобы Славка взял ее руку в свою.

Абажур бросал на стены и потолок полосы света и тени. Густая синяя тьма стояла за открытым окном, где-то внизу, в кустах, громко трещал сверчок…

– Мне нужно будет уехать на пару дней, – неожиданно сказал Смирнов. – Только не спрашивай куда.

Иван Данилович старался с головой уйти в работу, чтобы не думать о себе, о Варваре и об убитой Ольге. Смерть любовницы произвела на него куда меньшее впечатление, чем размолвка с женой. Даже то, что его заподозрили в убийстве, не пугало господина Неделина так, как пугало нарастающее отчуждение Варвары Несторовны.

– Пап, вы поссорились с мамой? – спросил за завтраком сын Максим.

– С чего ты взял? – сделал недоумевающий вид Неделин.

– Не разговариваете, спите в разных комнатах… я же вижу.

Иван Данилович пожалел, что заранее не придумал объяснения.

– Мы устаем на работе, – сказал он, понимая, как неубедительно это звучит. Будто бы раньше ни он, ни Варя не работали, а прохлаждались. – И вообще, какое твое дело?

Сын обиженно посмотрел на него и встал из-за стола.

– Никакого! Пока, предок…

Раньше подобное обращение к отцу не осталось бы незамеченным, но сейчас такая мелочь не могла задеть господина Неделина. У него был гораздо более серьезный повод для раздумий. Позавчера Варвара Несторовна явилась домой далеко за полночь – он места себе не находил, придумывая страшные объяснения ее отсутствия, а она прошла мимо него молча, заперлась в ванной и час плескалась. Потом отправилась в спальню, не удосужившись сказать мужу хоть пару слов. Ей стало наплевать на него, как будто он не живой человек, а стул какой-то. Она даже не интересовалась его здоровьем! А Иван Данилович опять чувствовал себя неважно: прихватывало сердце, мучила бессонница.

Вчера Варенька и вовсе явилась домой пьяная, еле добрела до кровати, свалилась и заснула одетая. Он увидел разбросанные в холле ее туфли, наклонился, поднял их и аккуратно поставил на полочку у вешалки, потом прошел по коридору к открытым дверям спальни… Жена спала, раскинувшись, в платье из темно-лилового шелка; задравшийся подол высоко открывал ее красивые полные ноги, гладкие, без единого волоска, с накрашенными розовым лаком ногтями. Ему захотелось подойти, обхватить ее белую, длинную шею, сдавить ее до хруста, до раздробления нежных позвонков… О, с каким наслаждением, с какой отрадой он задушил бы ее!

Затаив дыхание, Иван Данилович подошел к жене, наклонился, улавливая запах коньяка и ее духов, и поцеловал в открытый вырез платья. Она не шелохнулась… Что ей его поцелуи! Воображение Неделина представило иную картину – в спальню прокрадывается молодой любовник, Варенька просыпается, тянется к нему, и они…

Иван Данилович отпрянул, чувствуя, как часто затрепыхалось сердце, перехватило дыхание. Так он умрет, пожалуй, оставив свою пленительную, роскошную супругу богатой и соблазнительной вдовушкой. О нет!

Он выскочил из спальни как ошпаренный, хватаясь за сердце, плюхнулся на диван в холле и долго сидел, задыхаясь, стараясь унять острую боль в груди.

Хуже всего было то, что он даже не мог устроить Варваре Несторовне скандал, призвать ее к ответу, поставить на место! Он сам дал ей повод вести себя подобным образом. Он изменил ей… Так-то, пусть знает!

От мучительных вспышек ревности и негодования Неделин переходил к отчаянию и апатии. Жизнь казалась ему адским пеклом, в котором он медленно зажаривался. Его бизнес уже не мог заменить ему все остальное. Налаженное дело шло своим чередом, деньги зарабатывались, и, так как у Неделиных все было устроено, тратить их оказывалось некуда. Иван Данилович хотел купить Вареньке машину, но она отказалась. Ее запросы вполне удовлетворяли доходы, получаемые от салона, и деньги, которые Неделин перечислял ей на счет, начали накапливаться там. Ювелирные украшения, до коих Варенька оказалась великая охотница, тоже отчего-то перестали ее радовать. Она равнодушно перебирала серьги, колье и браслеты, откладывала их в сторону и надевала бижутерию с большими камнями. Конечно, настоящий сапфир, рубин или изумруд такого размера был Неделину не по карману.

Что касалось его связи с Лужиной, то теперь Иван Данилович искренне удивлялся – зачем ему это понадобилось? В постели Ольга была такой же блеклой, как и в жизни. Она ни шла ни в какое сравнение с Варенькой – ни телом, ни душой.

«Зачем мне понадобилась эта бессмысленная, бесполезная и грязная возня с чужой женщиной? Я что, хотел испытать страсть, какие-то неземные ощущения с этой худой, плоской и бесцветной особой? Рассчитывая на „райское наслаждение“, я не получал даже элементарного удовольствия. Дурак! Идиот! На что я надеялся? И теперь все это так ужасно, так трагически оборвалось, все раскрылось и сделало меня жалким, ничтожным в глазах Вареньки. Если бы хоть моя любовница оказалась красавицей, какой-нибудь выдающейся личностью… артисткой, например, или деловой леди. Так нет – угораздило же связаться с массажисткой из салона собственной супруги!

Господин Неделин скрипел зубами и готов был рвать на себе волосы, что, конечно же, не способствовало его выздоровлению. Наступившее было улучшение сменилось новым обострением болезни, но Иван Данилович не хотел больше лежать. Невыносимо равнодушное поведение жены выводило его из себя, он нервничал, и сердце тут же отзывалось болью. Превозмогая слабость, господин Неделин бродил по квартире из угла в угол; потом решился идти на работу. Привычные хлопоты, знакомые лица сотрудников, а главное – положение хозяина, руководителя давали ему то ощущение власти, которое питало его задетое самолюбие, его жажду обладания.

Дома, в кругу семьи, он утратил прежнее влияние, уважение и преданность, чему сам же и поспособствовал. Он хотел досадить Вареньке, показать ей, что «не лыком шит» и что на него могут обращать внимание другие женщины. И показал! Только не очень-то она расстроилась. Наоборот, стала в позу оскорбленной владычицы и теперь не желает замечать провинившегося супруга. Получалось, что господин Неделин если кому и досадил, то – самому себе.

После того как Варвара Несторовна явилась домой в изрядном подпитии и заснула в спальне одетая, Неделин решился поговорить с ней. Он дождался, пока она встанет, сделает себе ванну с душистой пеной, вдоволь насладится купанием и выйдет, наконец, в кухню – попить минералки или крепкого чаю.

Варенька увидела его и едва заметно скривилась. Неделин списал это на состояние похмельной дурноты. Он не желал признаваться себе, что к прежнему возврата нет и не будет.

– Варя, – сказал он, стараясь не смотреть на нее. – Неужели ты так и не простишь меня? Я не любил Лужину! Это была случайная связь… каких у мужчин бывает десятки. Ты просто не знаешь! Я не собирался разводиться с тобой… Боже упаси!

– Зачем ты говоришь мне это? – спокойно спросила Варвара Несторовна, наливая себе чай.

– Как же – зачем? Я пытаюсь объясниться с тобой… Наши отношения ужасны! Так больше не может продолжаться.

– Не может…

Она пила чай, думая о чем-то своем, не касающемся ни Неделина, ни их совместной семейной жизни.

– Варя! – в отчаянии воскликнул он. – Я провинился перед тобой, да! Но это происходит почти со всеми супругами… К тому же и ты… не святая! Разве ты не мечтала все эти годы о молодом, красивом любовнике? Разве…

– В гостиной телефон звонит, – произнесла она ровным, безразличным тоном, который так возненавидел господин Неделин. – Это, наверное, тебе. Пойди возьми трубку.

Он так и застыл на полуслове с открытым ртом. Из гостиной действительно раздавались телефонные звонки. Иван Данилович молча встал и отправился к телефону.

– Господин Неделин? – спросил неприятный, приглушенный голос.

– Да, это я…

Сердце его вздрогнуло от нехорошего предчувствия.

– Ваша жена изменяет вам, – произнес голос. – Этому вопиющему бесстыдству пора положить конец. Знаете, до чего она дошла? До связи с собственным сотрудником, который намного моложе ее и к тому же женат! Они занимаются любовью прямо в салоне, в кабинете вашей супруги. Ха-ха! Так что поздравляю вас с приобретением увесистых рогов…

Приглушенный смешок был последним, что услышал Иван Данилович. Кровь сначала изо всей силы ударила ему в голову, а потом отхлынула; в глазах потемнело. Вот оно! То, чего он ждал и боялся… Ах, Варенька, Варенька! Дьяволица прекрасная, искусительница в женском обличье…

Неделин ничего не соображал от затопившей его безысходной ярости. Его праведный гнев натыкался на собственную измену жене. В чем он может обвинять ее, если сам делал то же самое? Глухое, тоскливое бешенство клокотало в нем, не находя способа излиться. Как был, в спортивном костюме и шлепанцах, Иван Данилович выскочил из квартиры, сбежал по лестнице вниз и оказался во дворе. Солнечный свет ослепил его. У подъезда стояла его машина, водитель вышел и прохаживался в отдалении, курил. Он привык подолгу ждать шефа и развлекался, как мог.

Господин Неделин, ослепленный яркостью летнего дня, оглушенный новостью, услышанной по телефону, охваченный стремлением отомстить – неизвестно, кому и за что, – еще сильнее взбесился, не застав шофера в автомобиле. Даже этой ничтожной малости – быть хозяином своей машины и своего водителя – лишила его судьба! Он, который купил эту проклятую машину и платил шоферу за то, чтобы тот возил его, вынужден метаться по двору в спортивном костюме и шлепанцах. Он не может сесть в свой собственный автомобиль и уехать отсюда прочь, куда глаза глядят!

Привычный, налаженный и обустроенный мир Ивана Даниловича переворачивался и разваливался на куски, так же, как и его измученное неравной борьбой сердце. С кем и за что боролся господин Неделин, сейчас уже стало не важно. Сейчас нужно только доказать самому себе, что хоть какая-то частичка окружающей жизни еще подчиняется ему, слушается его.

Иван Данилович с остервенением рванул на себя дверцу машины, и та… открылась. Удача вдохновила его, и он, бормоча себе под нос ругательства, уселся за руль. Давно, очень давно господин Неделин не управлял автомобилем, но кое-какие навыки остались. Сейчас он им всем покажет! Он докажет, что…

Машина рванула с места, и водитель еле успел отскочить в сторону. Он выронил сигарету и в замешательстве смотрел вслед стремительно удаляющемуся авто.

Иван Данилович ничего не видел перед собой – какая-то сплошная пелена застилала его сознание, тело наливалось тупой, неприятной болью. В один момент все вокруг него померкло, потом жарко вспыхнуло и рассыпалось на тысячи, миллионы осколков, которые серебристыми искорками летели в черноту, и вместе с ними улетал господин Неделин…

Машина резко вильнула и выскочила на встречную полосу движения; огромный грузовик на всей скорости толкнул ее… она подлетела вверх, перевернулась и упала. Но Иван Данилович ничего этого уже не видел, не чувствовал. Он самозабвенно кружился в искристой черноте, свободный, стремящийся вдаль, за мириадами этих сверкающих огоньков, где-то там, за немыслимым пределом сливающихся в одно сияющее великолепие…

Варвара Несторовна не слышала, кто и о чем говорил с ее мужем по телефону. Но когда он бросил трубку и выбежал из квартиры, она вышла на балкон и посмотрела вниз. Она видела, как Неделин выскочил во двор, судорожно оглядываясь и не замечая водителя, который курил в тени под рябиной; сел в машину и помчался прочь.

– Господи… – прошептала она, ощущая холод в груди. – Господи!

Впервые с тех пор, как она покинула родительский дом, Варвара Несторовна захотела молиться… и не смогла. Ни одного слова молитвы не вырвалось из ее сжатых губ. Она прислушалась к себе, ожидая почувствовать вину или раскаяние – ничего! Внутри нее воцарилась тяжелая, черная пустота…