Глава 8
Кончина Саймона Бенделоу

Вчера вечером вернулся доктор Корниш, так что придется опять заняться поисками работы. И мой единственный личный пациент вчера умер, предстояло лишь выполнить необходимые формальности. Впрочем, все наблюдение за мистером Саймоном Бенделоу было формальностью. Ему я ничем помочь не мог, как не мог вообще никто. Он был безнадежен. Так что я просто приезжал, смотрел на высохшую мумию, в которую превратился этот человек, произносил какие-то слова и уезжал. И вот теперь Господь прибрал его к себе.

Дверь мне открыла миссис Моррис, как всегда, с угрюмым выражением лица. Я поздоровался и для порядка спросил, как себя чувствует пациент.

– Он уже ничего не чувствует, – ответила она. – Он умер.

Я пожал плечами:

– Ну что ж, рано или поздно с бедным мистером Бенделоу это должно было случиться. Когда он умер?

– Вчера днем. Около пяти.

– Если бы вы сообщили мне заранее, я бы заготовил свидетельство о смерти… Но можно прислать его по почте. Позвольте мне подняться наверх, посмотреть покойного. Так положено.

– Делайте что хотите, – ответила она. – Но обычного свидетельства о смерти тут недостаточно. Его будут кремировать.

– А что, для этого нужны еще какие-то документы? – спросил я, сетуя на свою неопытность.

– Да, – ответила она. – Пойдемте в гостиную, я скажу, что нужно будет сделать.

Миссис Моррис повела меня по коридору.

– Почему вы решили его кремировать? – спросил я, когда мы вошли.

– Он завещал. – Хозяйка достала из ящика бюро большой конверт, извлекла завещание, развернула, а затем сложила так, чтобы была видна только та его часть, которую она намеревалась мне показать. – Вот, читайте.

Я быстро пробежал глазами по тексту.

«Желаю, чтобы мое тело было кремировано, и назначаю Сару Элизабет Моррис, жену вышеупомянутого Джеймса Морриса, наследницей моего имущества, оставшегося после уплаты долгов и налогов, и единственной исполнительницей моего завещания».

Дальше следовала подпись самого Саймона Бенделоу, сделанная нетвердой рукой, и подписи свидетельниц, незамужних дам мисс Дьюзнеп и мисс Боннингтон, проживающих по одному и тому же адресу, который был скрыт за сгибом.

– Посмотрели, и хватит, – сказала миссис Моррис, забирая у меня завещание и возвращая его в конверт. – Теперь о свидетельстве. Есть специальная форма для кремации за подписями двух докторов. Я решила, что это будет доктор Кроппер, – он знал пациента, – и вы. Доктор Кроппер уже прислал мне ответ, он приедет сегодня вечером в восемь. Вы можете прийти в это время?

– Да, – ответил я.

Она кивнула:

– Очень хорошо. Тогда вам не нужно к нему подниматься. Придете и вместе посмотрите. Только не опаздывайте! Запомните, точно в восемь.

Мы снова двинулись по коридору. У входа она задержалась, чтобы дать указания только что прибывшим служащим похоронного бюро. Они втаскивали грубо сработанный гроб.

– Как быстро его успели сделать, – сказал я. – Или это готовый?

– Готовый, – подтвердила она. – Я заказала гроб месяц назад. А чего оставлять на последний момент?

Ловко она со всем этим управляется, подумал я. Заранее заказала гроб и доктору Кропперу, наверное, написала, когда несчастный Бенделоу еще испускал последний дух…

В связи с вечерним визитом я поужинал пораньше и не спеша направился в Хокстон, куда прибыл за десять минут до назначенного срока. Поскольку перспектива провести оставшееся время в обществе миссис Моррис меня категорически не устраивала, я решил немного пройтись.

Мое внимание привлекла корабельная мачта, возвышавшаяся над стеной в конце улицы. Неужели парусник? Как же он оказался посреди Лондона?

Захваченный любопытством, я поспешил заглянуть через стену на канал. Там на самом деле стоял большой одномачтовый голландский парусник, шлюп, какой можно увидеть на картинах Виллема ван де Вельде Старшего, написанных во времена Карла Второго.

Я наклонился над низкой стеной и с интересом наблюдал за судном. Оно медленно двигалось к причалу, неся с собой, как мне казалось, дыхание моря и звуки прибоя на песчаном берегу. Я с таким увлечением рассматривал каждую деталь, вплоть до муслиновых занавесок на окнах кают на палубе, что совсем забыл о покойном Саймоне Бенделоу.

Впрочем, об этом мне напомнил бой часов на церковной колокольне. С неохотой оторвавшись от интересного зрелища, я быстро пошел по улице и вскоре с силой дернул шнур дверного колокольчика.

Доктор Кроппер еще не прибыл, но в гостиной миссис Моррис представила мне по очереди двух дам, мисс Дьюзнеп и мисс Боннингтон, в свое время засвидетельствовавших завещание покойного мистера Бенделоу. Я оглядел их. Ничего особенного, обычные старые девы.

– Бедный мистер Бенделоу, – пробормотала мисс Дьюзнеп, покачивая головой и искусственной вишней на капоре. – Какой красивый он сейчас лежит там, в гробу!..

Она посмотрела на меня, как бы спрашивая, согласен ли я с этим. Я кивнул, хотя полюбоваться этой красотой еще не успел.

– Такой умиротворенный, – добавила она, еще раз встряхнув головой.

– Да, он сейчас так спокоен, – присоединилась к ней мисс Боннингтон.

Обе смотрели на меня, ища подтверждения, и я был вынужден пробормотать: действительно, так и должно быть – обитатели гробов в большинстве своем большой активности не проявляют.

– Тогда мне и в голову не приходило, – возобновила речь мисс Дьюзнеп, – что с ним случится что-то плохое. Когда я в первый раз его увидела, сидящего в постели в милой, залитой солнцем комнате, он был такой веселый и…

– А почему вам ничего такого в голову не приходило, позвольте спросить? – прервала ее миссис Моррис. – Вы думали, что он будет жить вечно?

– Нет, мэм, – с достоинством ответила дама. – Я так не думала. С чего бы это. Мне хорошо известно, что все мы смертны и родились лишь для того, чтобы однажды нас прибрал Бог. Что мы подобны…

– …взлетающим вверх искрам, – подала голос мисс Боннингтон.

– Или зернам во время сбора урожая, – продолжила мисс Дьюзнеп с легким нажимом. – Но быть брошенным в печь огненную…

– Я поняла так, что вам не нравится кремация, – снова прервала ее миссис Моррис. – Но он сам так решил – и правильно. Посмотрите, как разрослись кладбища. Скоро людям негде будет жить.

– Да, возможно, я привержена традициям, но мне кажется, жизнь человеческую должны завершать достойные похороны с множеством цветов на церковном кладбище. Я ожидаю этого для себя со сладостным предвкушением.

– Надеюсь, вы не будете разочарованы, – вздохнула миссис Моррис. – Хотя я не совсем понимаю, какой радости именно вы ожидаете от собственных похорон.

Мисс Дьюзнеп насупленно промолчала, но хозяйку дома это, похоже, мало тревожило. Доктор Кроппер запаздывал, что ее явно раздражало. Во время разговора она все время прислушивалась, не звякнет ли дверной колокольчик, и наконец дождалась: он громко зазвенел.

Миссис Моррис посмотрела на меня:

– Это наверняка доктор Кроппер. Может быть, вы пойдете со мной его встретить?

Я молча поднялся, хотя ее предложение было странным. Чего ради я должен его встречать?

На очередной звонок она распахнула дверь. На пороге стоял невысокий человечек в очках с саквояжем в руке. Он с необычайным радушием пожал мне руку, затем обратился к хозяйке:

– Здравствуйте, миссис Моррис. Извините, что заставил вас ждать, у меня затянулся прием.

Она кивнула и, скорчив кислую физиономию, объяснила, кто я такой. Доктор снова пожал мне руку, заверяя, что весьма рад познакомиться. Мы двинулись по совершенно темному коридору. Доктор что-то спрашивал у хозяйки, кажется, справлялся о ее здоровье, она, не оборачиваясь, бурчала что-то в ответ. Позже доктор Кроппер потерял шляпу и, пытаясь ее поднять, ударился головой о стену.

Когда мы добрались до тускло освещенной прихожей, хозяйка повела нас вверх по лестнице в комнату покойного, хорошо мне знакомую.

Здесь тоже горел лишь единственный газовый рожок над камином, но света было достаточно, чтобы разглядеть гроб, установленный на трех стульях, и подле него человека, в котором я узнал мистера Морриса.

Мы подошли, поздоровались. Посмотрели на гроб. Он был закрыт крышкой, но в ней виднелось окошко на уровне головы, задернутое прозрачным целлулоидом. Доктор Кроппер, а затем я посмотрели в это окошко на желтое сморщенное лицо мертвеца с привычной ермолкой на голове. Да, он и раньше выглядел как мертвец, так что смерть на его внешности уже никак не сказалась.

– Желаете снять крышку? – спросил мистер Моррис.

– Разумеется, – сказал доктор Кроппер. – А для чего же мы здесь, в самом деле? Мы желаем также извлечь покойного из гроба.

– Хотите покопаться у него внутри? – поинтересовался я, увидев, что доктор открывает свой саквояж. – Зачем? Нам же ясна причина смерти.

Кроппер отрицательно покачал головой:

– При выдаче свидетельства для кремации необходимо соблюсти все формальности. Подтвердить причину смерти. А глядя в окошко в крышке гроба, это сделать нельзя. А что, если дело, не приведи Господь, дойдет до суда? Нас с вами вызовут, а мы скажем, что выдали свидетельство вообще без осмотра? – Он похлопал меня по руке. – Но работы тут немного. Положим тело на кровать, я сделаю небольшой разрез, чтобы взглянуть на опухоль, и дело с концом. – Он учтиво повернулся к хозяйке: – Надеюсь, вы не возражаете, миссис Моррис?

– Делайте все, что считаете необходимым, – безразлично отозвалась она. – Меня это не касается. – Затем хозяйка вышла и закрыла за собой дверь.

Пока мы разговаривали, мистер Моррис успел поработать отверткой со сноровкой опытного мебельщика. Все шурупы были отвинчены, и он поднял крышку. Втроем мы перенесли легкое как пушинка тело покойного на кровать. Доктор Кроппер принялся доставать инструменты, а я тем временем успел разглядеть мистера Морриса. За все это время я видел хозяина дома всего один раз, в первый день, и то мельком, когда он выглянул из-за занавески в витрине магазина. С тех пор он изменился в лучшую сторону – тогда он был просто небрит, а сейчас борода существенно отросла и имела благообразный вид. Раздвоенную заячью губу теперь полностью скрывали усы.

– Позвольте уточнить, – произнес доктор Кроппер, беря скальпель, – когда умер мистер Бенделоу?

– Вчера, примерно в пять часов дня, – ответил Моррис.

– Вот как? – воскликнул доктор, беря безжизненную руку покойного и роняя на кровать. – Значит, вчера днем. Вот видите, Грей, как сложно определить время наступления смерти. Если бы мне показали тело и спросили, когда этот человек скончался, я бы ответил, что, скорее всего, три-четыре дня назад. Потому что нет ни малейших следов трупного окоченения и прочего. Вот такие дела.

– Да, – согласился я. – Мне тоже показалось, что с момента наступления смерти прошло больше суток.

– Об этом я и говорю, – заметил Кроппер и занялся покойным.

Я не стал вникать, что он делает, и предоставил доктору самостоятельно подтвердить свой диагноз.

По его просьбе Моррис принес свечу и встал с ней в указанном месте. Я от нечего делать стал смотреть в окно, откуда был частично виден канал. Уже взошедшая луна освещала бледным светом покрашенный белой краской корпус голландского шлюпа, вставшего у небольшого причала. Картина радовала глаз, особенно по контрасту с грязью и запустением, царящими по соседству. Я решил, когда все закончится, неспешно прогуляться вдоль канала по дорожке.

– Грей, где вы? – услышал я голос доктора Кроппера, он стоял, выпрямившись, со скальпелем и пинцетом в руках. – Если хотите, взгляните. Типичная злокачественная опухоль. Теперь мы можем подписать свидетельство с чистой совестью. Я сейчас зашью разрезы, а потом мы положим его обратно в гроб… Мистер Моррис, полагаю, у вас есть бланки свидетельств?

– Есть, – ответил тот. – Когда закончим здесь, спустимся вниз. Они там.

Провожать нас вниз не было необходимости, поскольку я здесь бывал неоднократно. Так что, положив покойного в гроб, мы оставили мистера Морриса завинчивать шурупы на крышке, а сами спустились в гостиную.

Здесь под наблюдением хозяйки и двух старых дев мы быстро заполнили три формы бланков – А, В и С. Форму А я вручил миссис Моррис, а две другие доктор Кроппер сунул в конверт с адресом медицинского эксперта и обещанием сегодня же отправить его по почте.

Затем он оглядел всех с улыбкой:

– Ну что ж, теперь я должен ехать. Вас куда-нибудь подвезти, Грей?

– Спасибо, не надо, – ответил я. – Мне хочется пройтись пешком вдоль канала. Миссис Моррис, вы не скажете, как попасть к нему отсюда?

– Не знаю, – ответила она. – Вот провожу доктора Кроппера, тогда поднимусь наверх, спрошу мужа. Думаю, он знает.

Мы вместе проводили Кроппера к двери. На этот раз все обошлось без происшествий. Посмотрели, как он садится в свою двухместную карету, и вернулись в прихожую, где уже стояли старые девы, собираясь уходить. Но миссис Моррис их задержала, предложив поужинать и добавив:

– Кроме того, я думаю, вы захотите еще раз увидеть мистера Бенделоу. Когда доктор Грей уйдет, я провожу вас туда.

– Конечно, конечно, – закивала мисс Дьюзнеп.

Хозяйка повернулась ко мне:

– Муж говорит, что на дорожку вдоль канала можно выйти по переулку слева от дома. Там дальше есть спуск.

Я поблагодарил ее и, попрощавшись со старыми девами, наконец смог вырваться на свежий воздух.