Глава 11
Аллейн
I
— Николас, подойди ко мне, — позвала мадам Лиссе.
Он смотрел в окно Зеленой гостиной на нескончаемый дождь, уничтожающий на подъездной дорожке остатки снега. Казалось, и без того душа разрывалась на части, так еще этот унылый надоедливый гул. На слова Элизы он отозвался не сразу. Постоял немного, затем медленно повернулся и пересек комнату.
— Что, Элиза?
Она взяла его запястье, притягивая ближе к себе.
— Хочу, чтобы ты знал, — я горюю вместе с тобой.
Николас взял ее ладони в свои и потер, будто хотел согреться.
— Если она умрет, у меня никого не останется. Только ты. — Николас стоял рядом с ней, продолжая гладить ладонь и странно вглядываясь в нее, словно видел Элизу впервые. — Непостижимо.
Мадам Лиссе пригласила его сесть на скамеечку для ног, стоящую рядом с ее креслом. Он повиновался.
— Нам надо все обдумать и взвесить. Я тебе искренне сочувствую, и если она умрет, это будет громадная потеря. Мне только странно ее отчаяние по поводу смерти Уильяма. Ведь она всегда благоволила к тебе. Думаю, поступок твоей матери вызван страхом, что получит огласку давняя история с утратой ее красоты. — Мадам кончиками пальцев коснулась своих волос. — Мало она из-за этого страдала, так сейчас встреча с Фрэнсисом совсем выбила ее из колеи. А потом еще Уильям начал угрожать его разоблачить. — Она помолчала. — Что там было в этой записке?
Николас напрягся.
— Я не могу об этом говорить.
— Записка у мистера Ройала?
— Да. На случай… ну, сама понимаешь.
— Разумно.
Николас кашлянул.
— Элиза, а ты знала, что это был Харт, тогда, в Вене?
— Он рассказал мне в пятницу вечером, когда узнал ее.
— А мне почему не сказала?
— С чего это? Я уже была сыта по горло вашими стычками, зачем же еще усугублять обстановку? Мне хотелось, наоборот, все как-то сгладить, и я боялась, что твоя мама его узнает. Вот тогда будет настоящий кошмар. — Мадам Лиссе стукнула кулаком по подлокотнику кресла. — А теперь что мне делать, когда все выплывет наружу? Что он мой муж, а ты — любовник… Когда его арестуют, он наговорит такое! В общем, мне конец.
— Ничего не конец. — Николас прижал лицо к ее коленям. — Мы еще будем счастливы с тобой, Элиза. Когда все закончится, а это обязательно когда-нибудь закончится. Будем, Элиза…
Она сжала ладонями его голову.
— Ладно, давай ждать, когда все пройдет.
II
Откинув голову, доктор Харт вгляделся в безжизненное лицо миссис Комплайн и несколько раз хлопнул ее по щекам. Голова чуть дернулась, но глаза по-прежнему были закрыты. Он глухо простонал и продолжил искусственное дыхание. По щекам стекали струйки пота, попадая в глаза.
— Позвольте мне вас сменить, — сказала Херси. — Я умею.
Харт сделал еще несколько движений и уступил.
— Спасибо, а то у меня уже руки судорогой сводит.
Херси опустилась на колени рядом с кроватью.
— Я уже давно пластический хирург, — произнес Харт, будто оправдываясь. — А это совсем другое дело. Забыл, как надо действовать при острых отравлениях. Ну, конечно, промывание желудка, это обязательно. Побыстрее бы они привезли лекарства. А еще лучше — полицейского врача.
— Ну как она? — спросил заглянувший в комнату Джонатан.
— Пока без изменений, — ответил Харт.
— Боже мой, Боже мой! — в отчаянии запричитал хозяин дома. — Зачем она это сделала? По какой причине?
— Совершенно непонятно. — Херси на несколько секунд прервалась. — Ведь ее любимчиком был младший сын.
— Кстати, где он? — спросил Харт. — И, пожалуйста, продолжайте.
— Николас внизу, — ответила леди Амблингтон, вновь принимаясь задело. — Мы решили, что ему лучше быть подальше отсюда.
— Наверное, это правильно. — Харт опустился на колени у изголовья Сандры Комплайн. — Где миссис Паутин? Она должна была приготовить рвотное и найти для меня желудочный зонд. Говорила, что он у нее где-то есть.
— Я посмотрю, — сказал Джонатан, выскакивая за дверь.
Какое-то время они молчали. Доктор проверил пульс больной, послушал дыхание. Прибежал Ройал с подносом.
Харт приподнял салфетку.
— Это не то, что мне нужно, но можно попробовать. Оставьте нас, пожалуйста, мистер Ройал.
Джонатан направился к двери, где обернулся и произнес резким тоном:
— Доктор Харт, мы доверили вам больную, потому что нет другого выхода. Однако не забывайте, вы под арестом.
— Ах, ах, испугали, — буркнул Харт. — Не могли придумать ничего поумнее? Закройте, пожалуйста, дверь с той стороны.
Херси смерила хозяина дома взглядом.
— Действительно, Джо, сейчас такие замечания неуместны.
Джонатан вышел и нервно зашагал по коридору туда-сюда, мурлыча под нос ту же самую нехитрую французскую песенку. Наверное, от волнения. Помотавшись так минут пятнадцать, он неожиданно зашел в комнату Харта. Постоял у окна, понаблюдал за дождем, продолжая напевать, затем вернулся к двери миссис Комплайн.
Из комнаты вышла Херси.
— Знаешь, Джо, — ее голос дрогнул, — боюсь, у нас ничего не получится.
— Но она должна выжить, Херси! Иначе вообще какой-то кошмар.
Кузина пожала плечами;
— Доктор старается.
— Так ли уж он старается, этот убийца? — взорвался Джонатан.
Херси глубоко вздохнула:
— Джо, я не верю, что он убийца.
Ройал дернулся как ужаленный.
— Что ты такое говоришь? Да он уже и не пытается отрицать свою вину!
— Здесь что-то не то, Джо. У него алиби, которое нам так и не удалось разрушить.
— Чепуха, Херси. Никакого алиби у него нет. Он совершил преступление после того, как Уильям включил приемник, или включил его сам. А потом как-то ухитрился улизнуть из курительной.
— Но ты его не видел. Почему?
— Вот и я говорю, что он ухитрился.
— Не представляю, как это можно так сделать.
— Что с тобой случилось, Херси? — возмутился Джонатан. — Все уверены, что это сделал он. Больше некому. Он убил Уильяма, приняв за Николаса. Обри это очень точно подметил.
— А я не верю, — повторила Херси. — Я наблюдала за ним в комнате Сандры. Он работал, совсем забыв обо всех обвинениях. Мне кажется, он верит, что если спасет Сандру, то в какой-то мере искупит вину за ту давнюю неудачную операцию.
— Что за вздор?! — почти закричал Джонатан. — Он старается ее спасти, чтобы этим задобрить нас! Вот в чем все дело.
— А зачем ему стараться, если он убил ее сына? Ведь если Сандра выживет, то на суде будет главной свидетельницей обвинения.
— Я ничего не понимаю. — Ройал не находил слов от возмущения. — Ты ведь не станешь спорить, что тот, кто перед этим устроил фокус с Буддой, и есть убийца? А это мог сделать только Харт.
— Нет, Джо, все не так, — не сдавалась Херси. Затем прислушалась. — Я пойду. Кажется, он меня зовет.
Она ушла, а Джонатан еще долго стоял, вперив взгляд в закрытую дверь миссис Комплайн.
III
— Осталось где-то миль пять, — прикинул Мэндрейк. — Если снег там подмерз, мы доберемся.
Дорога сузилась. Колеса буксовали, машину заносило, но она двигалась. У Мэндрейка ужасно ныли спина и руки.
— Как бы двигатель не перегрелся. Ведь последние две мили я еду на первой скорости. — Мэндрейк скосил глаза. — Клорис, будьте добры, прикурите для меня сигарету.
— Теперь вниз по склону, сэр, — подал голос Джеймс.
Клорис дала ему прикуренную сигарету.
— Я попробовал аккуратно описать все происшедшие события, чтобы ввести Аллейна в курс дела, — произнес он, затягиваясь. — Но теперь подумал, может, удастся уговорить его сразу поехать? А то, что я написал, он бы прочел по дороге?
— Пожалуй, так будет лучше. Но Аллейн может отказаться, и тогда нам придется ехать в Грейт Чиппинг в полицию.
— Да, но туда можно позвонить. Надеюсь, телефон у них работает. А нам надо поскорее возвращаться с лекарствами. — Мэндрейк остановил машину. — Опять забуксовали. Пойду посмотрю, как там цепи.
— Сидите, сэр, — подал голос Джеймс. — Я схожу.
Он вылез, а Клорис наклонилась вперед и закрыла лицо руками.
— Что? — встревожился Мэндрейк. Не дождавшись ответа, он обнял девушку, ощутив, как подрагивают ее плечи. — Клорис, дорогая, не надо.
— Сейчас, сейчас, я успокоюсь. Просто нервы не выдержали. И это не от горя, а скорее от стыда. Подло было с моей стороны обручиться с Уильямом лишь для того, чтобы досадить Николасу.
— Я бы мог попытаться вас утешить, но, увы, сюда идет Джеймс Бьюлин. Так что утрите слезы, моя дорогая, разбираться будем потом. Ну что там, Джеймс?
— Вы были правы, сэр, с заднего колеса слетела цепь. Я ее закрепил.
— Ладно, мой друг, залезайте. Поедем дальше. Закуривайте. Хотите сигарету?
— Нет уж, сэр, я предпочитаю трубочку. Сигарета меня не берет.
Мэндрейк посмотрел на часы.
— Без пяти двенадцать. К полудню мы не успеваем, но я постараюсь сократить опоздание до минимума. — Он глянул на Клорис. — Кстати, вот портфель. Достаньте из него мои записи и почитайте, пока мы едем. Если, конечно, это удастся при такой тряске.
Пока машина ползла вперед, то и дело подскакивая на ухабах, Клорис успела прочитать записи. Джеймс объявил, что за следующим поворотом покажется шпиль церкви в Сан-Джайлзе. Мэндрейк и сам уже начал узнавать местность. Он здесь проезжал, направляясь в поместье Джонатана. Это было в четверг.
Обри вдруг встрепенулся.
— Боже, так ведь сегодня воскресенье! Слышите, и колокол звонит. Там что, идет служба?
— Нет, — отозвался Джеймс. — Пастор начинает службу в восемь, заканчивает в половине одиннадцатого. А колокол у них звонит всегда в полдень.
Клорис оторвалась от чтения, прислушиваясь к отдаленному чистому звону.
— Они ваши друзья?
— Коупленды? Да, — ответил драматург. — Дайна только начинает, но я уверен, из нее получится хорошая актриса. В моей новой пьесе она играет главную роль. Странно, но за последние сутки я об этом ни разу не вспомнил. — Он решил сменить тему. — Так вы прочитали мои записи? Что скажете?
— Не знаю. Вы подозреваете, что Харт мог придумать с убийством Билла какую-то хитрость. Что-то вроде трюка с Буддой? Чтобы этот каменный топорик упал на него откуда-то сверху?
— Да, — ответил Мэндрейк, — но я не могу представить, как он смог это сделать. Перед поездкой я зашел в курительную и все там осмотрел. Ничего необычного. Потолок высокий, до него не доберешься, как бы Харт ни старался.
— А вы уверены, что это сделал Харт? — неожиданно спросила Клорис, будто почувствовав его сомнения.
Мэндрейк пожал плечами:
— Уверен, не уверен… а кто же еще? Кроме него, некому. И если не он, то кто в таком случае проделал трюк с Буддой? Уж это мог устроить только Харт.
— Наверное. Но читая ваши записи, я заметила, что одно алиби не очень убедительное.
Мэндрейк кивнул:
— Я понял, о чем вы, но это невероятно. Зачем? Почему? Никаких мотивов. Нет, в это я не могу поверить.
— Да, я с вами согласна. Но, может быть, это какая-то хитрость, которую мы не способны постичь? В детективах разгадка всегда необычная.
— Я не поклонник детективов. — Мэндрейк усмехнулся. — Но все же попытался найти необычное.
— И нашли?
— Нет, в курительной ничего. Комната как комната.
Дорогу им преградил небольшой сугроб.
— Пойду покопаю, — бодро произнес Джеймс. — Это на пару минут, сэр.
Мэндрейк сдал назад, и Джеймс принялся за работу.
— Меня вообще-то смущает одна небольшая деталь. Не знаю, возможно, за этим что-то кроется.
Клорис вскинула глаза.
— О чем вы?
— О кнопке, вы ее видели. Застряла в подошве моего ботинка. Это случилось в курительной. На ней засохшая масляная краска, такая же, как на крышке этюдника Уильяма.
— И что в этом особенного?
— Да ничего, я думаю. Просто как она могла оказаться в курительной? Он ведь в Хайфолде живописью не занимался.
— Вы ошибаетесь. Вчера перед ланчем Билл попробовал рисовать меня. Мы как раз тогда и поссорились. Бумагу он прикрепил кнопками к какой-то доске. Наверное, одна отлетела.
— Ах вот оно что. — Мэндрейк кивнул. — Значит, кнопка тут ни при чем.
Джеймс уже расчистил путь перед машиной и торопливо залез на заднее сиденье.
— Я посмотрел, там впереди все в порядке, сэр. Видно, недавно прошел грейдер. Так что минут через десять будем на месте.
IV
Пройдя по боковой дорожке. Дайна Коупленд прислонилась к застекленной двери, затуманив ее своим дыханием.
Аллейн отложил книгу и открыл дверь, впустив девушку в комнату.
— Как вы свежо выглядите!
— Я лазила на колокольню звонить на молитву Пресвятой Богородице. Папа, у меня хорошо получилось?
— Чудесно, дитя мое, — едва слышно отозвался пастор. — Извини, громко говорить не могу. Миссис Аллейн как раз сейчас выписывает мою верхнюю губу.
— Я закончила, — сообщила Агата.
— С губой или вообще на сегодня?
— Вообще. Хотите взглянуть?
Дайна сбросила сапоги и побежала к мольберту. Агата улыбнулась подошедшему мужу и взяла его руку. Они все постояли, разглядывая портрет.
— Ты довольна? — спросил Аллейн.
— А ты, Рори?
— Конечно.
Агата пожала плечами:
— Мне кажется, не так уж плохо получилось. А вы что скажете. Дайна?
— Замечательно.
— Стиль я выбрала классический, чтобы понравилось заказчице. А это женщина весьма консервативных взглядов и очень религиозная.
— И слава Богу! — воскликнула Дайна. — А то я боялась, что вы напишете сюрреалистический портрет. Хотя против этого я ничего не имею, потому что работаю с Обри Мэндрейком, но все же…
— Позвольте и мне посмотреть. — Сияя доброй улыбкой, к мольберту подошел пастор. Было видно, что портрет ему тоже понравился.
Попыхивая трубкой, Аллейн наблюдал за ним вместе с женой.
— Что это там? — вдруг воскликнула Дайна.
Аллейн вскинул голову.
— Где?
— Сюда едет машина. Причем с той стороны, где дождь. Скоро она будет здесь.
Аллейн кивнул:
— Она уже здесь. Вот, останавливается у ворот. Господи!
— Что там? — спросила Агата.
— Чуяло мое сердце, что просто так мне здесь отдохнуть не дадут. Впрочем, еще есть надежда.
Дайна обернулась.
— Так это Обри Мэндрейк!
— Он же гостит в Хайфолде, — удивился Аллейн. — Неужели там что-то случилось?
— А ты не ошибаешься, дорогая? — спросил пастор. — Может, это не он?
— Он, папа, он. Машина уехала, а Обри идет сюда. И как-то странно выглядит. Наверное, действительно что-то случилось.
— Аллейн, — воскликнул Мэндрейк, забыв поздороваться, — как хорошо, что вы здесь! В Хайфолде произошла ужасная трагедия, мы приехали за вами.
V
— Ну вот, теперь видите, — произнес Обри, заканчивая рассказ, — что единственным нашим выходом было приехать к вам.
— Но это не в моей компетенции, — возразил Аллейн с жалобными нотками в голосе. — Делом должна заниматься местная полиция. — Он повернулся к пастору. — В Грейт Чиппинге полицию возглавляет по-прежнему Бландиш?
— Он самый. — Тот кивнул. — Мэндрейк, то, что вы рассказали, ужасно… Уильям Комплайн такой славный юноша. Близко знакомы мы не были, Пенфелтон не в моем приходе, но он всегда мне нравился.
— В довершение ко всему миссис Комплайн при смерти, — добавил Мэндрейк. — И если мы здесь задержимся…
Аллейн направился в холл.
— Пойду позвоню Бландишу.
— Он, конечно, недоволен, — проговорил Мэндрейк извиняющимся тоном, — но что нам было делать?
— Ничего, — успокоила его Агата. — Мой муж, конечно, не в восторге, но дело есть дело. Однако начать расследование он может только по просьбе местной полиции. Существуют порядки, которые никто не имеет права нарушать.
— Он уже звонит в Скотланд-Ярд, — сообщила Дайна, стоя у двери и наблюдая за Аллейном. — Обри, когда должна вернуться ваша знакомая?
— Клорис поехала в Литтл Чиппинг в аптеку. Но она, наверное, закрыта. Мы совсем забыли, что сегодня воскресенье.
— Ничего, аптекарь живет в том же доме, так что найти его будет нетрудно. И дорога до Литтл Чиппинга расчищена. А вот дальше, в Грейт Чиппинг, все занесено снегом. Боюсь, что мистер Бландиш здесь не скоро появится.
— Прошу меня извинить, — произнесла Агата, вставая, — думаю, мне пора идти собирать мужу вещи.
— Значит, есть надежда, что он поедет? — воскликнул Мэндрейк.
— Да, — Агата улыбнулась, — и большая.
Через открытую дверь из холла донесся голос Аллейна:
— У меня же ничего с собой нет! Ладно, я позвоню местному аптекарю и возьму кое-что у него. А доктор Кертис там? Позовите его к телефону и выясните…
Дайна закрыла дверь.
— Папа, почему ты не предлагаешь Обри выпить?
— Да, да, конечно! — всполошился пастор. — Извините, мой дорогой, вы так устали. Выпейте бокальчик хереса или…
— Пусть он лучше выпьет виски, папа, — вмешалась Дайна. — Уже время ланча, так что вам надо перекусить, Обри. И возьмите с собой еды для мисс Уинн. Она поест в машине. Я пошла на кухню, а ты, папа, проводи Обри в столовую.
В холле она увидела Аллейна.
— Мне очень жаль, — инспектор виновато улыбнулся, — но приходится уезжать, хотя совсем этого не хочется. Бландиш говорит, что сейчас из Грейт Чиппинга сюда не проедешь. Всюду заносы. К тому же у них сломалась машина. Я позвонил своему начальнику в Ярд, а тот, естественно, предлагает мне начать расследование. Так что я еду. Но Агата остается у вас заканчивать потрет.
— Конечно. — Дайна посмотрела на инспектора. — Странные какие-то события произошли в Хайфолде, вы не считаете?
— Судя по рассказу Мэндрейка, дело тухлое, — ответил Аллейн.
Дайна округлила глаза:
— Ужас! Ладно, я иду на кухню. А ваша жена наверху.
Родерик кивнул:
— Иду к ней.
В гардеробной он застал Агату. Она стояла на коленях перед его чемоданчиком.
— Кажется, положила все. Пижаму, халат, бритвенные принадлежности. Но как ты обойдешься без своего джентльменского набора? Шприцев, бутылочек, порошков и прочего?
— Сам не знаю, дорогая. Но фотоаппарат при мне, и я позвонил аптекарю в Литтл Чиппинг, там у него сейчас мисс Уинн, и он передаст ей то, что мне нужно. А тебя я попрошу принести акварельную кисточку и ножницы. Остальное привезет Фокс и компания. Они приедут на поезде. До того времени мне придется начинать одному, уподобившись Шерлоку Холмсу.
Он присел на ковер рядом с ней.
— А теперь поцелуй меня и скажи, что тебе тяжело расставаться.
Супруги обнялись и долго сидели, не разжимая рук.
— Ты заметил, что Мэндрейк изменился? — спросила Агата.
— Такое бывает, дорогая, когда человек впервые сталкивается с убийством.
— Его рассказ представляет для тебя какую-то ценность?
— Что касается фактов, да. А вот в их толковании он запутался. Казалось бы, символист, сюрреалист не должен придерживаться шаблонов, так нет же. Вцепился — и ни в какую. Хотя, наверное, пьесы писать — это одно, а в жизни совсем другое. Не знаю. — Он прислушался. — Кажется, там пришла машина.
Жена посмотрела в окно.
— Да.
— Тогда надо ехать. — Родерик еще раз обнял ее. — Жаль, так нам испортили отпуск.
— Не говори. Скорее бы приехал Фокс. Тебе с ним будет легче.
Пастор, его дочь и Агата наблюдали у застекленной двери, как Аллейн с Мэндрейком идут к машине. Инспектор поднял воротник пальто, на плече болтался фотоаппарат, в руке чемоданчик.
Через минуту машина отъехала.
