Глава 8
На третий раз получилось
I
Джонатан попросил Херси и Клорис подняться наверх и проведать миссис Комплайн и мадам Лиссе.
— К Сандре я зайду с большим удовольствием, — ответила Херси. — А вот мадам мое внимание вряд ли обрадует. Кстати, почему она не вышла к обеду?
— Сослалась на сильную мигрень, — сообщил Ройал.
— Это понятно, — заметил Николас. — Она расстроена.
— Расстроена? — удивилась Херси — Чем? Тем, что мы подозреваем ее друга в покушении на тебя?
Николас промолчал.
— Может, мне зайти навестить мадам? — предложила Клорис.
— Какая вы умница, — улыбнулась Херси. — Правильно. Пойдемте.
Они вышли.
Херси застала миссис Комплайн у камина. Сандра по-прежнему была в платье, в которое переоделась к обеду.
— Мне все же надо было спуститься, Херси. Нельзя прятаться. Но я не смогла себя заставить. Ведь теперь все знают. Стоит только представить, как я вхожу, и гости отводят глаза… просто дурно становится. Двадцать пять лет я крепилась, думала, что все уже забыто, но, оказывается, мне сейчас так же больно, как и когда я впервые показала Николасу свое лицо. Если бы вы видели его в тот день… Мой сынок был еще совсем маленький, но… понимаете, я испугалась, что он ко мне больше не подойдет. Ники смотрел на меня как на чужую. И вернуть его удалось не сразу.
— А Уильям? — спросила Херси.
— Ну, он был старше и не такой впечатлительный. Вначале мой вид его, конечно, шокировал, но очень скоро он стал вести себя так, будто ничего не произошло. Малыш Ники приставал ко мне, спрашивал, что случилось с моим красивым лицом. А потом просто забыл, какой я была когда-то. Уильям же все время молчал.
— Но он как раз не забыл.
— Естественно, он ведь старше.
— И я думаю, более чуткий.
— Ники просто другой. Мне совершенно ясно, что эта мадам Лиссе с первых же минут знакомства стала вешаться ему на шею. И, сколько я помню, у него с женщинами всегда так.
— Ему это нравится, Сандра.
— Да, Ники испорченный, я это сознаю, — проговорила миссис Комплайн с обожанием в голосе. — Он рассказывал мне о своих похождениях, и мы оба смеялись, настолько забавными они были. А между мадам Лиссе и этим доктором несомненно что-то есть. Во всяком случае, было, пока она не встретила Ники и не потеряла голову. — Миссис Комплайн задумалась. — А он, наверное, меня узнал. Как не узнать свою работу? За двадцать пять лет, думаю, мое лицо мало изменилось. Так вот, он узнал меня, испугался и рассказал ей. А она — Ники, в надежде сильнее привязать к себе.
— Сандра, вас не смущает, что Николас все отрицает?
— Конечно, отрицает, моя дорогая, — быстро проговорила миссис Комплайн. — Он вступил в конфликт с этим человеком, чтобы отомстить за меня. А для вида придумал историю, будто доктор приревновал его к этой мадам.
— Мне кажется, вы заблуждаетесь.
Сандра слегка покраснела.
— Почему же? Вы сами видели, как взволнован доктор. И у него есть причина.
— Какая?
— Страх, что Ник откроет его тайну. И я очень боюсь за сына. Херси, пожалуйста, скажите ему и Уильяму, чтобы они немедленно пришли ко мне.
— Но если, как вы говорите, Харт боится разоблачения, нападать на Ника уже поздно. Его тайну знают все в этом доме.
Однако миссис Комплайн не слушала никаких аргументов. Ей важно было, чтобы Ник предстал героем.
Херси вышла, пообещав прислать ее сыновей.
II
Общение с мадам Лиссе удовольствия Клорис не доставило. Как только она вошла, Элиза помрачнела, и такое выражение лица сохранялось у нее на протяжении всего разговора. Видимо, она ждала в гости кого-то другого.
Мадам лежала на кровати в живописной позе. Темно-желтые кружева подчеркивали ее бледность и великолепную кожу.
«А она красивая, только противная», — подумала Клорис, но вслух произнесла:
— Я зашла узнать, не нужна ли вам помощь.
— Как это мило с вашей стороны, — устало произнесла мадам Лиссе. — Но ничего не надо. Спасибо.
— У вас есть аспирин или какие-то другие лекарства?
— К сожалению, аспирин мне противопоказан. — Элиза прижала кончики идеально наманикюренных пальцев к не менее идеально подкрашенным векам. — Еще раз спасибо за заботу, но мне ничего не надо. Это пройдет. Просто я перенервничала.
— Да, я вас понимаю. — Мисс Уинн кивнула. — Сейчас все ходят какие-то взвинченные.
— А чем заняты гости? — спросила мадам Лиссе. Ее голос стал чуть бодрее.
— Леди Херси у миссис Комплайн, которая тоже плохо себя чувствует. Мистер Ройал и Обри Мэндрейк в библиотеке. Уильям и Николас о чем-то совещаются в курительной. А доктор Харт, кажется, в будуаре.
Клорис колебалась, стоит ли продолжать разговор с этой женщиной, которая ее явно смущала. Казалось, из всех гостей лучше всего разбирается в создавшейся ситуации именно мадам Лиссе, являясь связующим звеном между Николасом и доктором. Возможно, она знает, действительно ли Харт преследует Ника и почему.
Клорис решила рискнуть:
— В этом доме никто толком не понимает, что происходит. Все смотрят друг на друга в поисках ответа. А его все нет.
— Ответа на что?
— Правда ли, что доктор Харт задумал убить Николаса? Мадам Лиссе долго молчала. Клорис уже десять раз пожалела, что задала свой вопрос. Жаль, что рядом нет Обри.
— Меня об этом спрашивать бесполезно, — ответила наконец мадам Лиссе ледяным тоном. — Я понятия не имею. Вы меня слышите? — Она пристально посмотрела на девушку. — Понятия не имею. И вообще уходите, пожалуйста. Если ваша цель что-то у меня разузнать, то я ничего не знаю. Понимаете, ничего, ничего, ничего.
III
Ройал со стоном сжал пухлые ладони.
— Хорошо вам сидеть здесь и требовать от меня действий. А что я могу, если нет никаких доказательств? Пусть Николас перед сном запрет за собой дверь.
— Да меня вовсе не он беспокоит, — ответил Мэндрейк, — а Уильям. Николас побережется, он трус, а вот его старший брат опасен. Он жаждет крови и, если вы ничего не предпримете, может убить Харта.
— Но почему, почему, почему?
— Джонатан, скажите на милость, где ваша хваленая проницательность? Неужели вы не понимаете, что произошло с Уильямом? Неужели не обратили внимание на его лицо в комнате Николаса, когда мать рассказала им о Харте? Что именно он погубил ее красоту?.. Вы же сами рассказывали мне, что неудачная операция матери произвела на подростка Уильяма неизгладимое впечатление. Он же всегда был к ней по-особенному привязан. И сейчас охотно поверил ее неубедительным объяснениям причины вражды Харта и Николаса. Вспомните, как быстро он забыл свои раздоры с братом и взял его под защиту. Повторяю, Уильям сейчас опасен. Не советую от этого отмахиваться.
— И что же мне делать? — воскликнул Джонатан. — Запереть всех под замок? Братьев Комплайнов и Харта? Вы это мне предлагаете?
Мэндрейк подумал.
— Я считаю, прежде всего вам следует заняться Хартом. Скажите доктору прямо, что считаете его виновником двух происшествий в доме. Выслушайте, что он скажет в свою защиту. Потом перейдите к Уильяму. Вы его недавно чуть успокоили, но этого мало.
— С чего вы стали таким решительным, Обри? — удивился хозяин. — За обедом вы вели себя совершенно спокойно.
— Меня насторожил взгляд Уильяма. В нем была частица безумия.
— А может, это влияние прикосновений к ручке мисс Уинн? — хохотнул Джонатан.
— Может быть. — Мэндрейк твердо посмотрел на хозяина дома. — Так что, вы намерены взяться за Харта?
— Надо же, какое слово вы придумали, «взяться». — Джонатан нахмурился. — Ну что ж, придется взяться, но вы пойдете со мной.
— Как скажете.
В комнату вошла Клорис.
— Как дела? — спросил Мэндрейк.
— Поговорила с мадам Лиссе. — Девушка слабо улыбнулась. — Осмелилась даже спросить, знает ли она что-нибудь о намерениях доктора Харта. Чем сильно ее расстроила. Она принялась твердить, что ничего об этом не знает. Но у меня все равно на душе не спокойно. — Мисс Уинн посмотрела на Джонатана. — Все время кажется, что в вашем доме должно что-то произойти. Плохое, понимаете?
— Послушайте меня. — Мэндрейк встал. — Перестаньте хандрить и просто посидите здесь у камина.
Клорис улыбнулась:
— Ничего, я в полном порядке. А куда вы собрались?
Обри объяснил. Джонатан тем временем засуетился, видимо, радуясь отсрочке разговора с доктором Хартом. Подбросил дров в камин, затем сбегал в столовую и вернулся с графином портвейна. Налил всем по бокалу. Настоял, чтобы Клорис выпила.
Затем пришла Херси. Начала рассказывать о посещении миссис Комплайн, но Мэндрейк не дал хозяину дома дослушать до конца. Поторопил. Джонатан медленно допил бокал и со вздохом встал. Они вышли, оставив Клорис и Херси в библиотеке.
За окнами снег валил все сильнее. Из курительной доносились голоса братьев Комплайнов. Они разговаривали весьма дружелюбно, иногда даже смеялись. «Может, Уильям наконец успокоится?» — подумал Обри, направляясь в зеленый будуар. Джонатан неохотно последовал за ним.
Доктор Харт сидел сгорбившись перед камином. Они вошли тихо, и он некоторое время не замечал их. Продолжал сидеть, наклонившись вперед, опустив руки между колен. Его голова находилась в тени, но ярко освещенные руки производили впечатление. Они принадлежали настоящему хирургу-профессионалу.
Джонатан кашлянул. Харт вздрогнул и вскочил на ноги.
— Доктор Харт… — начал Джонатан и замолк, подбирая слова. — Мы пришли к вам поговорить.
Доктор молчал, внимательно глядя на Мэндрейка.
— Я попросил Обри пойти со мной, — поспешил добавить Ройал. — Как беспристрастного участника событий. Он ведь ни с кем из гостей практически не знаком. Так что вне подозрений.
— Вне подозрений, — повторил доктор, по-прежнему не сводя глаз с драматурга. — Хорошо сказано.
— Так давайте присядем, — произнес Джонатан более твердым тоном, — и обсудим положение дел.
— Я не понимаю, что вы собрались со мной обсуждать, — устало проговорил доктор. — Все, что нужно, я уже сказал. Я никого не трогал, ни мистера Мэндрейка, ни Николаса Комплайна. Да, Комплайн мне неприятен, я это признаю. А вам бы понравились постоянные оскорбления? Будь у меня выбор, я бы ни секунды не оставался с ним под одной крышей. Но, к сожалению, такой возможности нет. Поэтому я принял решение избегать встреч с этим человеком. Чему, надеюсь, вы не станете препятствовать.
— Но… дорогой Харт, так дело не пойдет, — произнес хозяин, придвигая к камину два кресла, одно для себя, другое для Обри. Доктор остался стоять, заложив руки за спину. — Ведь Будда был установлен на двери не ради шутки, а чтобы убить Николаса. Я внимательно проанализировал данный случай и пришел к выводу, что возможность сделать это была только у вас. Возражайте, пожалуйста, я слушаю. — Джонатан хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.
«А у него, как ни странно, не так уж плохо получается», — подумал Мэндрейк.
— Давайте для начала выясним, где вы были и чем занимались, скажем, за пятнадцать минут до того, как закричал Николас?
Доктор Харт вскинул подбородок и посмотрел в потолок.
— Когда вы вернулись из вашего неудачного похода, вы и братья Комплайны, я был в этой комнате, разговаривал с мадам Лиссе. Потом она ушла, а я остался, пока не пришло время переодеваться к обеду. В четверть восьмого поднялся к себе наверх, а через десять минут пошел принять ванну. Затем вернулся, начал одеваться и услышал крик Комплайна. Мне даже показалось, что визжит женщина. Когда в коридоре раздались голоса, я надел смокинг и вышел. Все собрались у двери Комплайна.
Джонатан кивнул:
— Хорошо. А до того времени вы ни с кем не встречались?
— Нет.
— Доктор Харт, вы признаете, что еще до приезда сюда писали Николасу письма с угрозами?
— Я не стану отвечать на такие вопросы. Вы не имеете права учинять мне допрос. Я утверждаю, что не причастен ни к каким нападениям в вашем доме.
— Вам известно, где находился Николас до того, как его чуть не убил этот Будда?
Верхняя губа Харта задергалась, словно под ней трепетала крылышками маленькая бабочка. Джонатан подождал и, не получив ответа, нахмурился.
— Почему вы молчите, доктор Харт?
— Я не знаю, где он был.
— А Николас, по его собственному утверждению, находился в комнате мадам Лиссе.
Харт облизнул губы и повторил:
— Я не знаю, где он был.
Пальцы Джонатана были засунуты в жилетный карман. Теперь он резким движением выхватил оттуда лист бумаги. Мэндрейк увидел, что этот тот самый листок, который он прошлой ночью нашел в кресле, где сидел Николас. «ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ДЕРЖИСЬ ОТ НЕЕ ПОДАЛЬШЕ». «Неужели это было только вчера? — подумал он. — А мне казалось, что прошла неделя».
— Вам это знакомо? — спросил Джонатан, протягивая бумагу доктору.
— В первый раз вижу, — ответил Харт, повысив голос.
— Вы уверены? Посмотрите внимательнее.
— Это провокация. Я не стану ни до чего дотрагиваться. В чем вы меня обвиняете?
Хозяин дома подошел к письменному столу в глубине комнаты, порылся в ящике, а затем вернулся с еще одним листком бумаги. На этот раз почтовой.
— Это ваше письмо с ответом на приглашение сюда на уик-энд. Я сравнил почерк здесь и на игральном листке. Знаете, доктор, некоторые буквы вы пишете по-своему, по-немецки. Например, «К» с длинной палочкой. Вот как здесь, в слове «уик-энд». А теперь посмотрим в игральную карточку. Какая там буква «К»? Как видите, точно такая же. То же самое и с некоторыми другими буквами. Теперь еще одно обстоятельство. Вы тогда передали Николасу две карточки. Одну чистую, а другую вот эту, с угрозой. А теперь утверждаете, что видите ее впервые. Как же так?
— Я ничего на этой карточке не писал, — сказал Харт. — Видимо, две слиплись.
— И как, по-вашему, это получилось? — резко спросил Джонатан. — Выходит, среди гостей есть фокусник, который написал на карточке эти слова и незаметно подсунул вам, чтобы вы передали Николасу?
— Может, сам Комплайн написал это, чтобы подставить меня? Я бы не удивился. Он способен на все. Ach Gott! — Доктор Харт заломил руки. — Я больше не выдержу. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я глубоко несчастлив. Все ваши обвинения смехотворны. Умоляю вас, оставьте меня в покое.
— Хорошо. — Ройал встал и направился к двери, чем изрядно удивил Мэндрейка. — Но я вас предупреждаю. Если с Николасом что-нибудь случится, под подозрением окажетесь вы и только вы. Не буду скрывать, я твердо убежден, что вы покушались на его жизнь. Так что, если с вашей стороны появятся еще какие-то угрозы или действия в адрес Николаса, вас придется запереть под замок. — Джонатан сделал быстрое движение, и в его руке возник маленький пистолет. — Как видите, я вооружен и позабочусь о том, чтобы был вооружен Николас. Спокойной ночи.
IV
Мэндрейк остался сидеть. Уйти мешала непреодолимая жалость к Харту. При этом он тоже считал, что на Николаса покушался именно доктор. Но одиночество этого человека, его тщетные попытки защититься вызывали сострадание. Он видел в Харте жертву всепоглощающей ревности, человека, вырванного из привычного образа жизни. Вот до чего доводит безумная страсть.
Мэндрейку захотелось помешать дальнейшим попыткам покушений на жизнь Николаса. Причем не ради спасения последнего, а ради самого Харта. Ведь доктор себя губит и, наверное, понимает это. Надо сказать ему нечто такое, что может дойти до сердца, пробудить здравый смысл.
После ухода Джонатана доктор опустился в кресло и закрыл лицо руками. Немного помедлив, Мэндрейк подошел и тронул его за плечо.
Харт вздрогнул, поднял глаза.
— Я думал, вы ушли.
Мэндрейк заставил себя улыбнуться:
— Решил задержаться. Мне хочется, чтобы вы очнулись.
— Очнулся? — проговорил доктор с некоторым удивлением. — Если бы вы знали, как мне этого хочется! Очнуться и увидеть, что это был всего лишь кошмарный сон.
Мэндрейк сел в кресло рядом и закурил.
— Неужели все так скверно?
Доктор горько усмехнулся:
— А как вы думаете? У нее есть любовник, она мне изменяет. И при этом все отрицает, и я ей верю. Представляете, верю. Потому что очень хочется верить. А потом заглядываю в ее глаза, а в них скука и равнодушие. И я вспоминаю взгляды, которые они бросают друг на друга, и понимаю, что все кончено. Но продолжаю устраивать сцены. Это какое-то сумасшествие.
— Зачем вы сюда приехали?
— Чтобы все окончательно выяснить. Элиза предупредила, что он тоже здесь будет, и как бы между прочим добавила: «Ты сможешь понаблюдать за нами и сделать вывод». И я понаблюдал. Боже мой, да он открыто надо мной насмехался. Этакий собственник, кичащийся своим богатством. У нас в Австрии до недавнего времени подобные оскорбления решались только на дуэли.
— А у нас в Англии, слава Богу, такого давно нет, — заметил Мэндрейк.
— Да если бы и было, — угрюмо проговорил доктор, — он бы все равно вызов не принял. Потому что трус.
— Но что между вами происходит на самом деле? — спросил Мэндрейк, в душе с ним соглашаясь.
— Подумать только, — продолжил Харт, не слушая его, — несмотря на свою трусость, он, дождавшись, когда я залезу в ванну, все же решился пойти к ней. Он был у нее и сегодня утром. Элиза мне призналась, я ее заставил.
— Так порвите с ней, если вы уверены, что она вам изменяет! Так было бы лучше для вас обоих. Пусть они идут своим путем, а вы своим. Ведь насильно мил не будешь. И зачем губить карьеру и… подвергать опасности свою жизнь из-за какого-то Николаса Комплайна? Он того не стоит. Да и она, признаться, тоже. Отпустите ее на все четыре стороны. С ней вы никогда не будете счастливы. Даже если она выйдет за вас замуж…
— Замуж? — Харт встрепенулся. — За меня? Да мы уже пять лет женаты.
V
Затем доктор Харт заговорил. Поспешно, сбивчиво. О деловом чутье мадам Лиссе, своей рабской от нее зависимости, о вероломстве Николаса.
— Элиза настаивала, чтобы мы скрывали наш брак. Потому что как моя жена она не сможет рекомендовать меня клиенткам. И в самом деле, я всегда подвергал сомнению пользу массажа и кремов. Даже опубликовал брошюру на эту тему. В общем, для всех мы должны были оставаться только знакомыми. Так лучше для бизнеса.
Доктор говорил, не останавливаясь, постоянно возвращаясь к Николасу, и с каждым возвращением его ненависть разгоралась все сильнее. Обычно люди, выговорившись и облегчив душу, успокаиваются, а Харт, наоборот, возбуждался и еще глубже страдал.
Мэндрейк вздохнул.
«Жаль, но утешить доктора у меня не получилось. Пора уходить».
Он пытался найти фразу, которой можно было бы закончить разговор. На ум приходила идиотская: «Пожалуйста, не убивайте Николаса». Он понимал, что доктор взывает о помощи, но помочь ничем не мог.
Обри встал. Харт в отчаянии посмотрел на него, прижимая палец к своей дергающейся губе. И тут за стенкой в курительной громко рассмеялся Николас. Было хорошо слышно, будто он стоял рядом.
Харт вскочил на ноги с таким видом, что Мэндрейк испугался, что он сейчас ворвется туда и набросится на своего мучителя, и попытался схватить его за руку. И тут, как назло, они там настроились на музыкальную станцию, включив приемник на полную громкость.
Харт вскрикнул как от удара и распахнул дверь курительной.
— Ради всего святого, выключите немедленно! Я требую.
Николас презрительно усмехнулся:
— Я имею право слушать музыку когда хочу. Так что катитесь ко всем чертям.
И захлопнул дверь перед носом Харта.
Через секунду музыка смолкла, и послышался голос Уильяма:
— Вот так-то лучше.
— Да ладно тебе, Билл, — буркнул Николас. — Иди лучше спать.
Мэндрейк посмотрел на доктора.
— Пожалуйста, держите себя в руках. Неужели вам хочется сидеть под замком?
Харт опустился в кресло.
— А что я могу сделать? Ведь я бессилен. Понимаете, бессилен.
И не дав опомниться Мэндрейку, он уткнулся лицом в ладони и громко зарыдал.
Этого еще не хватало.
Понимая, что утешать бесполезно, Мэндрейк ринулся в столовую и вернулся с бокалом виски.
— Выпейте.
Он дождался, пока Харт осушит бокал несколькими большими глотками, и направился к двери.
И прошу вас, держитесь подальше от этих Комплайнов.
В библиотеке Мэндрейк застал Джонатана в обществе Херси и Клорис. Теперь для него стало естественным сразу направиться к ней и присесть на подлокотник кресла. А для нее столь же естественным было показать, что ей это приятно. Улыбкой и взглядом.
— Ну как там доктор?
— Пытался его успокоить, — ответил Мэндрейк, — но куда там. В конце концов Харт довел себя до истерики. Я оставил его в ужасном состоянии. А что братья Комплайны?
— Я ходила их проведать, — сказала Херси, — и мне кажется, они успокоились.
— Видимо, Николас на радостях врубил музыку на полную мощность, так что доктору сделалось дурно.
— Я просила их пойти навестить мать, но они ни в какую. Сказали, что хотят побыть наедине.
Они долго обсуждали, как сделать так, чтобы доктор и Уильям проявляли сдержанность. Особенно последний.
Наконец из курительной в библиотеку вошел Николас. Неопределенно хмыкнул и закрыл за собой дверь.
— Ну как там твой брат, в порядке? — спросила Херси.
Николас пожал плечами и уселся в кресло.
— Он по-прежнему воинственно настроен. Слава Богу, мне удалось его уговорить оставить доктора в покое. Вы же знаете, каким он был в детстве. Если взорвется, не остановишь.
— Да, я помню, — сказала Херси. — Никто не мог с ним сладить. Ну и как вы расстались?
— Он сказал, что посидит немного, послушает приемник. А Харт заперся в своем будуаре. Наверное, придумывает очередной способ прикончить меня.
К нему ринулся Джонатан;
— Дорогой Ник, ни о чем не беспокойся. Во-первых, мы проводим тебя до двери, а во-вторых, трудно поверить, чтобы он, зная о нашем подозрении — а я совсем недавно сказал ему об этом без обиняков, — станет пытаться снова. И мы, конечно, примем меры предосторожности.
— Ну, дверь свою я запереть не забуду, — сказал Николас.
Они помолчали. Тишину нарушила Херси:
— Просто не верится, что все это происходит на самом деле. Кажется, мы участвуем в каком-то сюрреалистическом спектакле. В доме собрались гости, отрезанные непогодой от внешнего мира, и напряженно ждут, когда случится что-то ужасное. И вот на голову одного из них чуть не падает фигура бронзового Будды. Но представление продолжается. Как вам нравится такой сюжет? Может быть, завтра доктор Харт выйдет к завтраку с извинениями. Скажет, что неудачно пошутил. И мы успокоимся.
— Нет, Херси, — задумчиво проговорил Джонатан. — Инцидент с Буддой — это была не шутка. Кто-то действительно пытался убить Ника.
— Ну и что нам теперь делать?
— Может, пойдем послушаем военную сводку? — предложил Мэндрейк. — Как-то отвлечемся.
— Нет, давайте не будем беспокоить Уильяма, — возразил Джонатан. — Пусть побудет один.
— Я думаю, Билл не будет против, — сказал Николас. — Он и сам не прочь послушать новости. Давайте я схожу к нему.
— Не надо. — Ройал вскинул руку. — Лучше оставим его в покое, а сами чего-нибудь выпьем. Ты как. Ник?
— Честно говоря, Джонатан, я бы выпил с большим удовольствием.
— Вот и замечательно. — Хозяин улыбнулся. — Я позвоню, и сейчас принесут.
Через пару минут из холла послышалось звяканье бокалов, и в комнату вошел новый лакей с подносом.
Джонатан начал разливать выпивку. Затем поднял голову.
— Может, Уильяму тоже предложить? Ник, спроси, пожалуйста.
Приоткрыв дверь, Николас заглянул в курительную.
— Билл, выходи, выпьем. Что, не хочешь? Ладно, старик, не надо так не надо. Только сделай приемник погромче. Скоро будут новости, мы тоже хотим послушать. Счастливо.
Через пару секунд из курительной донеслась громкая музыка. Свинговый вокальный квартет исполнял модную песенку «Веселые ноги».
— Потерпим пару минут, — предложил Николас с улыбкой. — Скоро это закончится. Я не буду плотно закрывать дверь.
«Веселые ноги. У меня есть пара веселых ног. Стоит зазвучать заводному ритму, так они сразу сами бросаются танцевать».
— Может, сходить в будуар посмотреть, ушел ли доктор Харт? — поинтересовался Джонатан, когда исполнялся третий куплет.
Он встал, и в этот момент музыка прекратилась.
— Все, сейчас будут новости, — сказала Херси.
Ройал послушал начало и вышел в холл. Остальные напряженно внимали голосу диктора о ситуации в районе Линии Мажино.
Вернулся Джонатан и в ответ на вопросительные взгляды кивнул и плеснул себе в бокал виски.
— Свет там выключен.
«У него тоже душа не на месте», — подумал Мэндрейк.
— Может, мне все-таки пойти позвать Билла? — спросил Николас. — Когда он рядом, как-то спокойнее.
— Пусть посидит один, — решил Джонатан.
— Давайте я отнесу ему бокал, — предложила Херси. — Налей, Джо.
Она взяла бокал и направилась в курительную.
Новости тем временем продолжались.
Вскоре она появилась на пороге, смертельно бледная, и у Мэндрейка защемило сердце. Увидев ее, все разом вскочили на ноги.
— Джо, — произнесла она одними губами. — Иди сюда.
Хозяин дома стоял, не шелохнувшись.
— Джо, — повторила она.
Ройал пересек библиотеку и вошел в курительную. Херси перевела взгляд на Мэндрейка.
— Вам, пожалуй, тоже следует зайти.
Мэндрейк молча направился в курительную, закрыв за собой дверь.
Наконец Николас не выдержал;
— Боже, что случилось?
Херси подошла к нему и взяла его руки в свои.
— Ник… — Голос ее дрожал. — Он убил Уильяма.
