Глава восьмая
Хемингуэй вздрогнул: он не слышал шагов констебля, зато Невилл не растерялся и отреагировал без промедления.
— «Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу?» — осведомился он с искренней обидой, которая вызвала у Гласса оторопь, а у сержанта симпатию.
— И дьявол может использовать Священное Писание в корыстных целях, — заметила мисс Дру. — Но цитата хороша. Где ты ее откопал?
— В Книге Иова, — ответил Невилл. — Там немало интересного, но, увы, на грани приличия.
— «Кто пренебрегает словом, тот причиняет вред себе», — объявил Гласс. Достойный ответ Невилла его шокировал, однако потрясение быстро прошло.
— Довольно! — вмешался Хемингуэй. — Гласс, ждите меня на подъездной аллее. — Когда констебль ушел, он повернулся к Невиллу: — Сэр, возникает вопрос: почему вы рассказали все это только сейчас?
— А вы только сейчас заметили сломанную шпалеру, — парировал Невилл.
— Правду о своих похождениях следовало рассказать в тот роковой вечер, не дожидаясь расспросов, — строго заявил Хемингуэй.
— Не-ет! Открой я рот, вы сразу меня заподозрили бы!
Сержант подумал и про себя решил, что молодой Флетчер прав, хотя вслух посоветовал ему не слишком умничать с полицией.
— Умничать, возможно, и не стоит, но ваш суперинтендант сказал, что из моего заигрывания с прессой не выйдет ничего хорошего. А ведь вышло, еще как вышло! Моя фотография попала в газеты.
— Да ну? — невольно усмехнулся Хемингуэй. — Хотите сказать, ваша шпионская сказка теперь в газетах?
— Нет, — с сожалением ответил Невилл, — но один из тех бойких парней решил, что я из домашней челяди Флетчеров.
Салли захохотала.
— Невилл, что ты им наговорил? Покажи мне интервью!
— Покажу, если сержант отложит мой арест минут на десять.
— Сэр, вам прекрасно известно, арестовать мне вас не за что, — возразил Хемингуэй.
— А хотелось бы? — шепотом спросил Невилл.
— Ступайте своей дорогой! — порекомендовал Хемингуэй.
К его облегчению, Невилл послушался, взял Салли под руку и повел к дому.
— Ты выдал ему куда больше, чем я рассчитывала, — сказала Салли, когда они отошли на безопасное расстояние.
— Отвлекал его.
— Искренне надеюсь, что ты не слишком много наболтал.
— Я тоже, — кивнул Невилл. — Одно утешает: скоро это выяснится. Как поживает главная героиня спектакля?
— Ты о Хелен?
— О ней, милая, а если у тебя приступ сестринской любви, отправляйся домой и не докучай мне.
— Как я тебя ненавижу! — воскликнула Салли.
— Тут ты не одинока, — утешил Невилл. — Тех, кто меня любит, все меньше и меньше. У тети Люси вообще на меня аллергия.
— Неудивительно. Должна сказать…
— Кому должна?
— Замолчи. Должна сказать, очень низко с твоей стороны фотографироваться в лакейской форме. Мисс Флетчер сейчас только твоих выходок не хватает!
— Ерунда! Бедняжка Люси превратилась в слезоточивую капельницу на горе и мне, и себе. Газету с интервью и фотографией я заботливо сунул ей под нос. Получилось отличное развлечение. Лучше гнев, чем беспробудная скорбь. Как Хелен?
— Нормально, — сухо ответила Салли.
Невилл окинул ее сонным, но проницательным взглядом:
— Обстановка накалилась, да? Зачем ты вообще сюда пришла?
— Ничего не накалилось! Я просто захотела взглянуть на место преступления. Ну, и испариться ненадолго: Джон уезжает в город лишь после ленча.
— И у них телячьи нежности? Не верю! — воскликнул Невилл.
Салли коротко хохотнула.
— Пока до нежностей не дошло, но, вполне возможно, дойдет. Не был бы Джон таким… таким по-идиотски неприступным!
— Не говори! Ох уж эти сильные мужчины!.. Если выяснится, что Джон убил Эрни, мы станем его покрывать?
Салли не ответила, но у стеклянной двери гостиной вырвала руку и резко спросила:
— Невилл, ты способен говорить правду?
— Только что ведь сержанту правду говорил!
— Тут другое… Меня интересует, влюблен ли ты в Хелен.
— Господи, дай мне сил! — простонал Невилл. — А еще стул, порцию бренди и таз! История любви глазами Салли Дру. Скажи, твои опусы впрямь читают?
— Чудесно! — Салли испытующе на него посмотрела. — Но ты хороший актер и согласился вырвать расписки из лап Эрни. Прежде я не замечала, чтобы ты из кожи вон лез, пытаясь помочь ближнему.
— И больше не заметишь, милая, обещаю! Из кожи вон я лез потому, что меня свежевали. Только не говори, что ты вбила эту возмутительную чушь Джону в голову!
— Я ничего не вбивала, но не удивлюсь, если Джон сам себе ее вбил. В одном не сомневаюсь: Джон слишком недоверчив, если не сказать зажат.
— На него могут убийство повесить — станешь тут зажатым.
У Салли аж монокль из глаза выпал.
— Невилл, по-твоему, есть такая опасность?
— Конечно! Более того, я уверен, что вопреки надеждам Хелен новый вариант ее приключений в ту роковую ночь не слишком поможет Джону.
— Я тоже уверена! — вздохнула Салли. — Держала бы она язык за зубами! Кстати, Джон не в курсе ее второй встречи с суперинтендантом, так что не болтай.
— Какой простой была бы жизнь без друзей!
— Джон непременно спросит, с какой целью Хелен вернулась в кабинет. И придется рассказать про расписки.
— Давай напишем Джону анонимное письмо и раскроем все секреты? — предложил Невилл. — Получилось бы очень благородно по отношению к ним обоим, а бесплатное милосердие как раз по мне.
— Когда Джон приехал, а я сама ему чуть все не объяснила, — проговорила Салли. — Только Хелен так перепугалась, что я придержала язык. А потом… Не знаю, вдруг Хелен права? Не могу раскусить Джона. Невилл, зачем он домой вернулся?
— Дорогуша, не считай меня мастером разгадывать загадки!
— В любовных отношениях с Эрни Джон ее не подозревает. Он сам так сказал.
— Отрадно, что он не присоединился к мнению большинства.
— Неужели люди так думают? — Салли пронзила его испытующим взглядом. — Ну, говори!
— У людей одна похоть на уме, — пробормотал Невилл.
— И что, об этом болтают? Много?
— Нет, немного. Так, от нечего делать сплетничают.
Салли нахмурилась.
— Это плохо, — сказала она после небольшой паузы. — Полицейские услышат сплетни и поймут, что у Джона был мотив. А если он сам наслушался… Черт, не верю, что он примчался сюда специально, чтобы проломить Эрни голову. Дикость какая-то!
Невилл дал ей сигарету и закурил сам.
— При желании можно сочинить вполне правдоподобную историю. В Берлине Джон услышал отголоски сплетен…
— Почему в Берлине? — перебила Салли.
— Чего не знаю, того не знаю. Да ты сама легко подберешь несколько подходящих ответов. Он вернулся, чтобы устроить разгон Эрни…
— Не представляю, чтобы Джон устраивал разгон.
— Хорошо, что не представляешь, дорогуша. Если бы не только представляла, но и видела, то была бы среди подозреваемых.
— Я хочу сказать…
— Да понимаю я, понимаю! Пусть будет по-твоему. Джон явился предъявить ультиматум. Эрни вывел его из себя, и Джон в приступе ярости ударил его по голове.
— Тут сплошные несоответствия. Если Джон не планировал убийство заранее, то зачем вошел через садовую калитку?
— Причин несколько. Парадное крыльцо и дворецкий чреваты ненужной оглаской — сплетнями слуг, встречей с тетей Люси.
— Согласна. А куда он дел орудие убийства?
— Вопрос несправедливый, потому что относится не только к Джону. Убийца Эрни избавился от орудия убийства так искусно, что сделал убийство непостижимо загадочным.
— Отлично! — воскликнула Салли. — Мои книги ты читал. Только я не верю, что убийц вдруг посещает озарение. За блестящими идеями книжных преступников часы мучительных размышлений автора.
— Страх — хороший катализатор для мыслительного процесса.
— Ерунда! — Салли стряхнула пепел с сигареты. — По опыту знаю, что под действием страха мысли мечутся и путаются. Так что нет, твоя теория мне не нравится. По-моему, лишь у одного человека были время, мотив и возможность убить Эрни и миллион способов избавиться от орудия преступления.
Невилл слабо улыбнулся и поднял руку:
— О нет! «Рука моя, как девушка, чиста, и нет на ней кровавых пятен».
— Бурные аплодисменты с галерки. Только цитатами ничего не докажешь. Невилл, убить мог ты.
— Почему только я? Тетя Люси вполне могла огреть Эрни булавой: она ими здорово орудует!
— Не глупи! Зачем ей это?
Ну, мало ли. Если не тетя, то как насчет Симмонса?
— Вопрос тот же: зачем ему?
— И ответ тот же: мало ли? Почему я должен голову ломать? Сама подумай.
— Если честно, не вижу особого смысла сочинять фантастические мотивы для мисс Флетчер и Симмонса, когда под носом ты с готовым мотивом.
Невилл заметно поскучнел.
— Ну, раз я главный подозреваемый, тогда мне неинтересно. Убийство становится зауряднейшим. Вон идет моя бедная тетушка. Тетя Люси, помогите нам разгадать загадку! Я считаю, это ваших рук дело!
Мисс Флетчер подошла к балконной двери.
— Не знаю, в кого у тебя такой поганый язык, точно не в покойного отца, — сказала она звенящим от возмущения голосом. — Конечно, по недомыслию, но вещи ты говоришь отвратительные! И даже траурную повязку не надел!
— Не надел. Зачем превращать горе в нелепый спектакль? — Невилл кивнул на черное тетино платье.
— Это знак уважения к покойному!.. Ах, мисс Дру, как любезно со стороны вашей сестры прислать мне чудные цветы! — Мисс Флетчер пожала Салли руку и добавила: — Вы необычайно умная девушка, раз книги пишете, да еще такие сложные! Я их, конечно, не читаю: детективы выше моего понимания, но всегда заказываю.
— Вы не пели бы Салли дифирамбы, если бы знали, что у нее на уме, — проговорил Невилл. — Она пытается доказать, что Эрни убил я.
— Ох нет, милая! — воскликнула мисс Флетчер. — Невилл — само легкомыслие, но на такое не способен.
— Не представляю, кто тебя вечно за язык дергает! — зашипела Салли на Невилла.
— Между прочим, я только что услышала, что состоится дознание. Нельзя ли ему воспрепятствовать?
— А вы не хотите… — начал Невилл.
— Дорогой мой, это же очень некрасиво! В нашей семье подобное никогда не случалось. Какая вульгарность!.. Вдруг мистер Лоуренс придумает, как нас выручить? Пойду позвоню ему.
— Мисс Флетчер… — начала было Салли, но Невилл вовремя наступил ей на ногу.
Мисс Флетчер велела племяннику позаботиться о гостье и удалилась.
— А ты опасная особа! — тихо заметил Невилл. — Тетю я беру на себя, договорились?
— Зачем ты позволяешь ей думать, что дознание не нужно? С твоей стороны это непорядочно…
— Конечно, непорядочно! Верхом непорядочности было обнаружить утром, что у меня нет чистой рубашки или носков без дыр. Непорядочно с моей стороны будет придумывать новую проблему, когда тете приестся дознание. Откуда глупая сентиментальная убежденность, что скорбящих нужно ублажать? Пусть упиваются своим горем, да? Не удивлюсь, если ты бескорыстное чудище, склонное жертвовать собой и взваливать на себя чужие проблемы.
Салли протерла монокль.
— Доля истины в твоих словах есть, — признала она. — Прости, что вмешалась в твой план утешения мисс Флетчер. Я и сама чуть не вмешалась в спор Джона и Хелен; к счастью, внутренний голос вовремя подсказал: нужно молчать.
— Женская интуиция! — восхитился Невилл. — Мне очень нравится твое рациональное желание рассеять туман, в котором заблудились Джон и Хелен. Только не забывай, что некоторым туман нравится.
— Хелен не нравится, — возразила Салли. — Нет ничего тоскливее супругов, которые не могут поладить. Хелен лягается, как норовистая кобылица. Досталось ей немало. А самое страшное, что я не представляю реакцию Джона, когда откроется правда.
— Странный этот Джон…
— Да уж. Подумай только: в день убийства неожиданно возвращается в Англию, а наутро приезжает в Марли, подозревая, что в вашем саду следы Хелен.
— Джон впрямь так подумал? Сдается мне, ему что-то известно.
— Да, но что именно? По словам Хелен, Джон понимал, что романа с Эрни у нее не было. Однако вчера, когда он заявился, показалось, что в гостиную вплыл айсберг. Я чувствовала лишь холодный гнев и ни капли любви…
— Может, Джон подозревал, что Хелен замешана в убийстве! Тогда его раздражительность вполне объяснима. Не сочти меня ретроградом, но если жена признается, что навещала известного сердцееда, у любого мужа настроение испортится.
— Да, и выйди Джон из берегов, я бы поняла. Однако он вежлив до тошноты.
— Хелен самое время сыграть в кающуюся жену.
— Бедняжка так выбита из колеи последними событиями, что разучилась держать себя в руках. Попроси Джон: «Расскажи мне все, милая», — думаю, Хелен рассказала бы, но он не такой. Боюсь, они стали совсем чужими.
В тот самый момент эта же мысль терзала Хелен. Она вошла в библиотеку — Джон сидел там за столом и писал, — прикрыла дверь и тотчас пожалела, что переступила порог.
Джон поднял голову, и от его взгляда Хелен стало еще тяжелее.
— Ты что-то хотела?
— Н-нет. Ты очень занят?
Он отложил ручку.
— Если нужно поговорить…
Джону наверняка хотелось подбодрить жену, но та лишь почувствовала, какая пропасть их разделяет.
Хелен села на стул у окна.
— Мы с тобой давно не разговаривали… ну, по-настоящему. Я почти не помню, как это бывает, — с фальшивой непринужденностью начала Хелен.
— Да уж, — помрачнел Джон.
Хелен поняла, что взяла неправильный тон.
— Не думаешь, что нам необходимо поговорить? Проблема-то касается нас обоих.
— Полностью согласен. Что ты хочешь сказать?
Под буравящим взглядом мужа Хелен попыталась приготовить фразу покрасивее, а потом резко спросила:
— Почему ты вдруг вернулся? Так неожиданно, даже меня не предупредил.
— А ты не догадываешься?
— Я? Как я могу догадаться?
— Ты сама говорила об обратном. Мол, я приехал за тобой шпионить.
— Я несерьезно, — пролепетала Хелен. — Просто была расстроена.
— Тебя расстроил мой приезд?
— Не приезд! Гибель Эрни и гадкие вопросы, которые мне задавал полицейский!
— Если бы ты не врала мне, мы бы ладили куда лучше. Я отлично тебя знаю. Ты перепугалась, когда увидела меня.
Во взгляде Хелен появилась безнадежность.
— Зачем ты? Мало между нами горечи и напряженности?
— Ладно, так о чем ты хотела поговорить? — спокойно спросил Джон после небольшой паузы. — Об убийстве Флетчера?
— Да, — кивнула Хелен.
— Сильно же оно тебя потрясло!
— А тебя бы не потрясло?
— Ну, это в зависимости от того, чем бы я мучился: страхом или горем.
— Горем?! Н-нет! Но тем вечером я была в Грейстоунс и теперь втянута в полицейское расследование. Понимаешь, в какой я ужасной ситуации?
— Не расскажешь, как все случилось? — предложил Джон.
— Я уже рассказала. Надеюсь, я убедила суперинтенданта, что не смогу опознать мужчину, которого видела в саду…
— Подожди, Хелен. Хочу наконец разобраться. Ты узнала того мужчину?
— Нет! — тотчас воскликнула она. — Я и лица его не видела.
— Но ведь подозрения и догадки есть?
— Есть или нет, говорить о них нельзя. Нив коем случае, — глухо ответила Хелен.
— Тогда обсуждать нам действительно нечего. В нынешнем положении совет могу дать один — сохраняй спокойствие и поменьше говори. — Джон взял ручку, написал пару строк и, не глядя на жену, спросил: — А по поводу Невилла Флетчера не соблаговолишь объяснить? Зачем в тот вечер он тебя навещал?
Хелен вздрогнула.
— Откуда ты знаешь? Кто сказал?
— Бейкер видел, как молодой Флетчер выходил из нашего дома, и сегодня утром сообщил об этом мне.
— Ты велишь слугам докладывать о моих гостях?
— Нет, — невозмутимо ответил Джон.
— Невилл приходил сказать, что Эрни убит.
— В самом деле? — Джон поднял голову. — Зачем?
— Хотел поставить меня в известность. Невилл — мастер на безумные выходки. Его слова и поступки объяснению не поддаются.
— Что он знает об убийстве?
— Не больше, чем все мы.
— Тогда почему он явился к тебе среди ночи, если несколько часов спустя ты все равно услышала бы новости?
— Невилл видел мои следы, — в отчаянии пролепетала Хелен. — Точнее, он решил, что они мои, и захотел убедиться.
— Раз Невилл решил, что следы твои, значит, ты доверяешь ему куда больше, чем я думал. Между вами что-то есть?
Хелен стиснула пульсирующие виски.
— Боже, за кого ты меня принимаешь? Невилл! Это… это же смехотворно!
— Ты неправильно меня поняла. Я не роман имел в виду, но твое объяснение его прихода крайне неубедительно. Невилл знал, что тем вечером ты была в Грейстоунс?
— Конечно, нет! Откуда? Он просто строил догадки!
— Даже Невилл Флетчер не строит догадки без оснований. Выходит, ты так часто посещала Флетчера — уж извини за намек — таинственным образом, что Невилл сделал такой вывод?
— Нет, Невилл с самого начала понимал: с Эрни у меня чисто дружеские отношения.
Джон вскинул брови:
— Эти дружеские отношения как-то касались Невилла?
— Разумеется, нет! Но я так давно его знаю… — Хелен осеклась.
— Я в курсе. Я тоже знаком с Невиллом много лет. Я должен верить, что этого молодого эгоиста интересовали твои отношения с его дядей?
Хелен невольно улыбнулась, хотя в ее глазах плескался страх.
— Нет. Я сама ему все рассказала.
— Рассказала Невиллу Флетчеру? Да-а… Но зачем?
— Само собой получилось, — пробормотала Хелен. — Не могу объяснить.
— Ну хоть одно ясно! — съязвил Джон.
— Ты мне совсем не веришь.
— Тебя это удивляет?
Хелен молча уставилась на свои переплетенные пальцы.
— Невилл в тебя влюблен?
— Невилл? — Хелен даже растерялась. — Что за нелепость?!
— Прости за невежество! — подначил Джон. — Я так плохо шпионил за тобой, что не в курсе, кто нынче в роли обожателя. Джерри Мейтленд еще из гонки не выбыл?
— Если скажу, что никакой гонки нет, ты… поверишь больше, чем истории о гибели Эрни?
— Вот услышу историю до конца, тогда решу. Только не надо считать меня идиотом и кормить баснями вроде «ты все уже слышал».
— Думаешь… — у Хелен дрожали губы, — думаешь, таким способом можно вызвать меня на откровение? Разговариваешь со мной как с преступницей, а не как с женой!
— С женой? — Джон хохотнул. — По-моему, звучит комично.
— Если так, это твоя вина.
— Конечно! Я оплошал, да? В браке со мной тебе скучно, моей любви недостаточно. Признайся, Хелен, не будь я богат, ты бы за меня вышла?
Судорожным жестом Хелен словно оттолкнула слова мужа, вскочила и, застыв спиной к нему, уставилась в окно.
— Если меня не арестуют за убийство Эрни, тебе лучше со мной развестись.
— Не арестуют! Ерунда, даже не переживай!
— Безнадежность какая-то, — устало проговорила Хелен.
— Раз чувствуешь безнадежность, значит, скрываешь от меня нечто очень важное. Расскажешь, в чем дело?
— Нет. — Хелен покачала головой. — Когда расследование закончится, и если мы останемся живы, я дам тебе развод.
— Я не хочу разводиться. Если только… — Джон осекся.
— Если только — что?
— Если только ты не влюблена так сильно… Нет, не верю. Тебе не любовь, а один флирт подавай. Но раз я должен помогать…
— Должен? Почему? — перебила Хелен.
— Потому что ты моя жена.
— Ясно, таков долг мужа. Благодарю, но лучше не вмешивайся.
— Не могу.
— Приезжать сюда было глупо.
— Возможно. Но ты попала в передрягу. Что мне еще оставалось?
— Только спасать свое доброе имя? Джон, ты меня ненавидишь?
— Нет.
— Тебе все равно. Нам обоим все равно. — Хелен шагнула к двери. — Я развода не хочу. Понятно, в историю с гибелью Эрни, скандалом и так далее я влезла сама. Прошу прощения, в будущем постараюсь быть осторожнее. По-моему, говорить тут больше не о чем.
— Не о чем, раз ты не доверяешь мне настолько, чтобы решиться на полную откровенность.
— Я доверяю тебе не больше, чем ты мне! — парировала Хелен. — Сам знаешь насколько. Сейчас, если не возражаешь, сменим тему. Вернешься сегодня к ужину?
Норт с сомнением взглянул на жену, однако ответил не сразу, а лишь когда она повторила вопрос.
— Нет, поужинаю в городе, — без всякого выражения отозвался он. — Могу вернуться поздно, так что меня не жди.
