Глава двенадцатая
Услышав голос мужа, Хелен вскочила и бросила на него предостерегающий взгляд. В ответ Джон нахмурился, не торопясь закрыл дверь и вошел в библиотеку. — Джон, ты очень вовремя! — похвалила Салли.
— Похоже на то, — отозвался Норт, поочередно оглядев Гласса, Ханнасайда и Невилла. — Не объясните, почему вы явились в мой дом в столь неурочный час?
— Джон! — вскрикнула Хелен. — Не спрашивай их, я сама объясню! Суперинтендант, позвольте мне поговорить с мужем наедине. Пять минут, больше не прошу!
— Нет, миссис Норт.
— Это бесчеловечно! Хотите, чтобы я сообщила ему такое при посторонних? Я не смогу!
— Пусть ваша сестра и мистер Флетчер уйдут, если хотят, — отозвался Ханнасайд.
— Вы с констеблем тоже уйдите! Пожалуйста, я не сбегу! Можете дверь и окно охранять…
— Нет, миссис Норт.
— Спокойно, Хелен. — Норт подошел к жене и взял ее за руку. — В чем дело? Говори, не бойся!
Хелен сжала его ладонь и умоляюще заглянула в глаза.
— Я боюсь лишь того, что ты подумаешь. Пожалуйста, молчи! Я только что призналась суперинтенданту… Джон, это я убила Эрни Флетчера!
Воцарилась тишина. Побледневший Норт хмуро смотрел на жену.
— Неправда, — наконец выдавил он.
Ногти Хелен вонзились в его ладонь.
— Правда, Джон! Тебя там не было. Откуда тебе знать! Я взяла со стола тяжелое пресс-папье и ударила Эрни по голове. У меня и причина была…
Норт зажал ей рот свободной рукой:
— Тихо! Хелен, ты с ума сошла. Я приказываю тебе молчать! — Он повернулся к Ханнасайду: — Моя жена не понимает, что говорит. В ее словах нет ни малейшего намека на правду.
— Мистер Норт, одними заверениями вы меня не убедите, — отозвался Ханнасайд.
— Считать Хелен убийцей — безумие! — заявил Норт. — Какие у вас доказательства? Какие основания ее подозревать?
— Мистер Норт, ваша жена — последняя, кто видел Эрнеста Флетчера живым.
— Ерунда! Моя жена ушла из сада Грейстоунс, когда Флетчер был в кабинете с неизвестным.
— Вы заблуждаетесь, — покачал головой Ханнасайд. — Миссис Норт, по ее собственному признанию, не ушла из сада, пока тот человек был с Эрнестом Флетчером.
— По ее собственному признанию, — повторил Норт, прикрыв глаза. Потом осторожно усадил ее на стул, а сам встал сзади и положил руку ей на плечо. — Ничего не говори; Хелен. Суперинтендант, могу я узнать факты?
— Конечно, мистер Норт, но мне тоже хотелось бы выяснить отдельные факты. Во время нашей первой беседы вы сообщили, что вечер семнадцатого июня провели в лондонской квартире. Я выяснил, что это неправда. Так где вы были в тот вечер между 21:00 и 23:45?
— Суперинтендант, я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Ханнасайд кивнул, словно ждал именно такого ответа.
— А вчера вечером, мистер Норт? Где вы были вчера между 21:15 и 22:00?
Норт пристально на него посмотрел:
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Не важно. Отвечать будете?
— Если настаиваете, конечно. Я был в Оксфорде.
— Можете доказать?
— Разве мое местонахождение столь важно? По-моему, мы слегка отвлеклись. Я попросил изложить факты, изобличающие мою жену. Вы же, как ни удивительно, отказываетесь.
Салли тем временем устроилась у большого эркера и жадно ловила каждое слово.
Вдруг послышался шепот Невилла:
— Какая чудная ситуация. Ты ведь используешь ее в романе?
Ханнасайд выдержал паузу, а когда заговорил, его голос звучал совершенно бесстрастно.
— Да, мистер Норт, я изложу вам факты. По заявлению вашей жены, семнадцатого июня в 21:58 Эрнест Флетчер проводил неизвестного посетителя до садовой калитки. Тем временем миссис Норт проникла в его кабинет с целью завладеть своими долговыми расписками, которые находились у Флетчера. Затем, согласно показаниям вашей жены, Флетчер вернулся и застал ее в кабинете. Вспыхнула ссора, и миссис Норт ударила Флетчера пресс-папье, которое, как она говорит, стояло на письменном столе. Ровно в десять вечера она выскользнула в переднюю, оставив отпечатки пальцев на двери кабинета. В пять минут одиннадцатого присутствующий здесь констебль Гласс обнаружил тело Эрнеста Флетчера.
— Вы кое-что упустили! — тотчас вставила Салли. — Забыли, что в 22:02 Гласс видел, как из сада выходит мужчина?
— Не забыл его и не упустил. Но из обоих рассказов вашей сестры, мисс Дру, следует, что тот мужчина не связан с убийством Флетчера.
— Из обоих рассказов? — переспросил Невилл. — Вы со счета сбились. Рассказов уже три.
— Думаю, первый рассказ миссис Норт можно не принимать во внимание. Если истине соответствует второй рассказ и она вышла из кабинета в 22:01, перед самым возвращением Флетчера, тогда у мужчины, которого видел констебль, не было времени на убийство. С другой стороны, если правда то, что она сама убила Флетчера…
— Это правда. — Хелен подняла голову. — Почему вы меня не арестуете?
— Я начисто отрицаю свое якобы участие в этой возмутительной истории! — вмешался Невилл.
— Я никогда не называла тебя своим… сообщником, — пояснила Хелен. — Ты не представлял, зачем я прошу вернуть пресс-папье на место.
— Конечно, нет! И я бы в жизни не догадался, да? — воскликнул Невилл. — Да еще сгоряча выдал сержанту, что я твой помощник? Чувствую, чувствую холод тюремной решетки!.. Салли, выручай! В тот памятный вечер твоя мерзкая сестрица передавала мне пресс-папье?
— При мне нет, — ответила Салли.
— Вряд ли она передала бы его при вас, мисс Дру, — заметил Ханнасайд.
— Господи, неужели вы нам не верите? — воскликнула Салли. — Неужели вы полагаете, что мистер Флетчер замешан в убийстве? Еще немного, и на меня подумаете! Есть такие, кто вне ваших идиотских подозрений?
— Я подозреваю всех, кто имеет хоть малейшее отношение к убийству, — спокойно ответил суперинтендант.
— Правда, истинная правда! — кивнул Невилл. Каждый из нас подозревает каждого… Какая отточенная фраза!
— Да, именно так! — в праведном гневе воскликнул Гласс, прежде слушавший молча. — Я пытался хранить спокойствие, читая ваши мысли. «Доколе вы будете налегать на человека? Вы будете низринуты, все вы, как наклонившаяся стена, как ограда пошатнувшаяся».
— Я и так как ограда пошатнувшаяся, — отозвался Невилл. — А вот вы — как всепоражающий бич. Это Исайя, глава 28, стих 15. Почему здесь нет сержанта?
— Боже мой! — вскричала Хелен. — Суперинтендант, я же объяснила, как все случилось. Разве вы не можете положить этому конец?
— Могу, — ответил Ханнасайд.
— Минуточку, суперинтендант! — вмешался Норт. — Прежде чем вы сделаете шаг, о котором потом пожалеете, не лучше ли разобраться в обстоятельствах, явно выпавших из ваших рассуждений?
— О чем вы, мистер Норт?
— О своих передвижениях в тот роковой вечер.
Хелен повернулась к нему:
— Нет, Джон! Не надо! Не надо! Умоляю, не говори! Джон, не надо так со мной! Ты же не хочешь разбить мне сердце! — У Хелен сорвался голос, по щекам покатились слезы. Она схватила мужа за руки и судорожно их сжала.
— Что вы натворили?! — воскликнул Невилл. — Пожалуй, это утро войдет в мою биографию как одно из самых ярких и запоминающихся.
— Хелен! — с трепетом проговорил Джон. — Хелен, милая моя!
— Мистер Норт, так чем вы занимались вечером семнадцатого июня?
— Какая разница? Флетчера убил я. Вам ведь нужно лишь это?
— Не-ет! — простонала Хелен. — Поймите, он меня защищает. Не слушайте его!
— Мистер Норт, мне нужно отнюдь не только это, — возразил Ханнасайд. — В котором часу вы приехали в Грейстоунс?
— Не могу сказать. Я на часы не смотрел.
— Тогда объясните, что вы там делали.
— По садовой дорожке добрался до стеклянной двери, вошел в кабинет и сообщил Флетчеру, с какой целью явился.
— Ну и с какой, мистер Норт?
— Об этом мне лучше умолчать. Потом я убил Флетчера.
— Чем?
— Кочергой, — ответил Норт.
— В самом деле? Однако на кочерге не обнаружили ни отпечатков пальцев, ни кровавых пятен.
— Разумеется, я ее вытер.
— А потом?
— Потом я покинул Грейстоунс.
— Как?
— Так же, как пришел.
— Видели кого-нибудь в саду или за калиткой?
— Нет.
— Зачем вы вчера ездили в Оксфорд?
— На деловую встречу.
— На деловую встречу, о которой вашему секретарю ничего не известно?
— Конечно. Дела у меня строго конфиденциальные.
— Кому известно о вашей поездке в Оксфорд?
— Обоим моим партнерам.
— Чем можете доказать, что вчера вечером действительно были в Оксфорде?
— Черт побери, каким образом моя поездка в Оксфорд связана с убийством Флетчера? — осведомился Норт. — Впрочем, доказательства у меня есть. К вашему сведению, я поужинал в колледже и провел вечер со своим бывшим научным руководителем.
— Когда вы от него ушли?
— Незадолго до полуночи. Желаете услышать что-нибудь еще?
— Пока все, спасибо. В скором времени попрошу у вас имя и адрес вашего руководителя.
Хелен вскочила:
— Вы ведь ему не верите? Он говорит неправду! Клянусь вам, неправду!
— Миссис Норт, я верю лишь в то, что вчерашний вечер ваш супруг провел в Оксфорде. Но вам лучше ни в чем больше не клясться. Вы и так очень постарались воспрепятствовать правосудию, а это, между прочим, весьма серьезное правонарушение. Что касается вас, мистер Норт, боюсь, ваше признание в убийстве Флетчера расходится с фактами. Вместе с вашим признанием я должен поверить второму рассказу вашей жены — его я услышал в участке в день, когда допрашивал вас обоих. Ваша супруга действительно покинула Грейстоунс через парадную дверь вскоре после десяти: ее видели. Выходит, вы убили Флетчера, очистили кочергу так тщательно, что нам даже микроскоп не помог, добрались до калитки — и все за одну минуту. Я уважаю причину, которая заставила вас сочинить эту сказку, но убедительно прошу больше мне не мешать.
— Получается, Джон не убивал дядю Эрни? — воскликнул Невилл. — Не хотите же вы сказать, что мы возвращаемся к самому началу? Попахивает безвкусицей, да и надоело порядком. Интерес мой стремительно тает — пора бы наступить волнующей развязке.
— Что-то тут не сходится, но что именно, ума не приложу. — Салли недовольно взглянула на Ханнасайда. — Почему вы уверены, что мой зять невиновен?
— Потому что вчера вечером его не было в Лондоне, мисс Дру.
— Джон не убийца? — спросила Хелен, словно не понимала ровным счетом ничего, и дрожащей рукой схватилась за спинку стула. — Вы провоцируете меня на какую-то… глупую фразу?
— Нет, — ответил Ханнасайд. — Стоит мистеру Норту сказать, где он на самом деле провел вечер семнадцатого июня, и я окончательно поверю, что ни он, ни вы Эрнеста Флетчера не убивали. Вы-то определенно не могли его убить.
Хелен тихо охнула и лишилась чувств.
— Черт вас побери, суперинтендант! — воскликнула Салли, бросилась к сестре, но Джон Норт довольно бесцеремонно оттолкнул ее и взял Хелен на руки.
— Открой дверь! — велел он Салли и, обернувшись, бросил Ханнасайду: — Вечер семнадцатого июня я провел у друга. Можете проверить: его зовут Питер Маллард, адрес Кромби-стрит, 17. Спасибо тебе, Салли, я сам справлюсь.
В следующий миг он вышел, а Салли осталось лишь закрыть за ним дверь.
Невилл закрыл глаза рукой.
— Вот так драма! Мыслимо ли дело: он считал убийцей ее, а она — его. Древним грекам с их трагедиями такое и не снилось!
— «Скорбь и горесть постигли меня», — неожиданно объявил Гласс. — «Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь!»
— Вообще-то я очень ценю Малахию, но он любой разговор загубить способен! — посетовал Невилл.
— Гласс, подождите в коридоре, — приказал Ханнасайд.
— «Непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство», — отозвался констебль. — Поэтому я удалюсь, как мне приказано.
Ответить Ханнасайд не удосужился — он в напряженном молчании наблюдал, как Гласс покидает библиотеку.
— Зря вы сержанта не привели, — покачал головой Невилл. — Не умеете подыгрывать Малахии.
— И не намерен, — ответил Ханнасайд. — Мисс Дру, когда вашей сестре станет лучше, я хотел бы сказать ей пару слов.
— Хорошо. — Салли закурила очередную сигарету.
— Не поинтересуетесь, когда она сможет меня принять? — Суперинтендант так и буравил ее взглядом.
— Салли, не бросай меня, пожалуйста, не бросай! — взмолился Невилл. — Кто будет держать меня за руку в час, когда на меня легла тень подозрения? Господи, ну почему убийца не Джон?!
— Я никуда не ухожу, — заверила Салли. — Во-первых, не хочу показаться бестактной, во-вторых, сейчас начинается самое интересное. Не обращайте на меня внимания, суперинтендант, продолжайте!
— Знаю, о чем он спросит! — вздохнул Невилл. — Где я был вчера вечером.
— Верно, мистер Флетчер.
— Но это же нелепей нелепого! — искренне возмутился молодой человек. — Разумеется, ваши вопросы чрезвычайно важны. Только мне было бы куда проще, если бы вы раскрыли тайну вчерашнего вечера.
— Зачем? — парировал Ханнасайд. — Я хочу лишь выяснить, где вы его провели. Либо вы понимаете мой интерес, либо нет. Во втором случае вам скрывать нечего.
— Звучит очень подозрительно, — заметил Невилл. — Чувствую, как меня заманивают в ловушку. Малахия, как всегда, прав. Сколько раз он предупреждал: не лги.
— А вы, стало быть, лгали?
— О да, я солгал тетушке, — отозвался Невилл. — Поэтому так неловко и получается. Вчера вечером я солгал ей, что собираюсь в Честнатс к мисс Дру. А теперь понимаю, в каком отвратительном свете предстает моя история.
— На самом деле вас здесь не было?
— Нет, — сокрушенно ответил Невилл.
— Где же вы были?
— Лучше ведь сказать правду, да? — спросил Невилл Салли. — С полицейскими держи ухо востро: они знают больше, чем говорят. Хотя если я скажу правду сейчас, потом так легко не солжешь.
— Мистер Флетчер, вас такие афоризмы явно забавляют, а вот меня не забавляют совершенно! — заявил Ханнасайд.
— По-моему, вы считаете, что у меня извращенное чувство юмора! Отнюдь. Во мне ни следа извращенности — я забавляюсь исключительно чужими проблемами, а сейчас как в силках бьюсь.
— Мистер Флетчер, я по-прежнему жду ответа на свой вопрос.
— Будь моя воля, вы бы ждали его вечно, — честно признался Невилл. — Господи, ну почему я не ездил в Оксфорд к своему научному руководителю? Вот старик бы обрадовался! Не поверите, но преподаватели возлагали на меня большие надежды. Только представьте: особые стипендии и так далее. Меня даже умным называли!
— Неудивительно, — сухо заметил Ханнасайд.
— Да, но разве это не свидетельствует о никчемности классического образования? Ну есть у меня диплом с отличием, и что дальше? Практической пользы — ноль… Покончим наконец с глупой неопределенностью! Вчерашний вечер я провел в Лондоне.
— Вот она, интрига! — В глазах Салли вспыхнул огонек. — Он солгал тете и отправился в большой страшный город!.. Выкладывай, Невилл! Какие злачные места ты посетил?
— Никакие, о чем страшно жалею. Я искал здравомыслящего собеседника.
— Что же ты, мерзавец, сюда не явился?
— Нет, милая! Ни в коем случае! Какое здравомыслие с Хелен за спиной?!
— И где же вы отыскали разумного собеседника? — вмешался Ханнасайд.
— Нигде. Я пошел к некоему Филипу Эгнью, который живет в Куинс-Гейт и служит в Музее Южного Кенгсингтона — работа высоконаучная и совершенно никчемная. Увы, его на месте не оказалось.
— В самом деле? И как вы поступили дальше?
— Один как перст я бродил по городу и размышлял, чью еще компанию смогу вынести. В голову никто не пришел, поэтому я вернулся домой и лег спать.
— Благодарю! В котором часу вы уехали из Грейстоунс?
— Не помню. После ужина, где-то между половиной девятого и девятью.
— Во что вы были одеты?
— Господи, вы же могли спросить об этом и у моей тетушки, и у Симмонса! Я был в смокинге, суперинтендант, причем в хорошем. Даже моей тете понравилось!
— Как насчет пальто?
— В середине июня? Разумеется, нет!
— А шляпа?
— Шляпу надевал.
— Какую?
— Черную фетровую.
— Неужели ту самую? — воскликнула Салли.
— Та шляпа очень хорошая. Тем более другой у меня нет.
— Простите, что вмешиваюсь, суперинтендант, — начала Салли, — чувствую, вы намерены обвинить мистера Флетчера в убийстве его дяди. Но как насчет мужчины, который, по словам Малахии, в 22:02 выходил из Грейстоунс?
— По моей версии, мисс Дру, тот мужчина мертв, — спокойно ответил Ханнасайд.
— Это я… его убил? — встревоженно спросил Невилл, хлопая ресницами.
— Его убил неизвестный. — Ханнасайд так и сверлил молодого человека взглядом.
— Как звали убитого? — осведомилась Салли.
— Чарльз Карпентер. В тот трагический вечер он был в Грейстоунс, а вчера между 21:30 и 22:00 убили его самого.
— Откуда вам известно, что он был в Грейстоунс?
— Мисс Дру, мы нашли отпечатки его пальцев.
— Ясно, и полиции они хорошо знакомы, да?
— Какая проницательность! — восхитился Невилл. — Я бы в жизни не додумался!
— Да, Чарльз Карпентер знаком полиции, — кивнул Ханнасайд. — Но прежде чем мы успели его допросить, Карпентера убили, точно так же, как Эрнеста Флетчера.
— Давайте считать, что это он убил моего дядю! — взмолился Невилл.
— Нет, мистер Флетчер, не получится.
— Его убили, потому что он слишком много знал. — Салли поднялась и стала расхаживать по библиотеке. — Да, понятно. Только убийца не Невилл. Орудие преступления нашли?
— Нет, — покачал головой Ханнасайд. — В обоих случаях убийца прятал свое орудие, скажем так, с необычайной изобретательностью.
— Ага! — Салли презрительно улыбнулась. — И по-вашему, это указывает на мистера Флетчера? Суперинтендант, между изобретательностью и умением мыслить практически большая разница. У Невилла с этим умением просто беда.
— Ну вот, теперь я твой должник, — пробормотал Невилл. — Кстати, чем я убивал? Жаль разрушать единственную вашу версию, но искренне сомневаюсь, что способен на столь гнусное насилие, не говоря уже о том, чтобы совершить его дважды.
— Секунду! — вмешалась Салли. — Показания моей сестры сейчас особенно важны. Пойду спрошу, сможет ли она принять вас, суперинтендант.
— Буду вам премного благодарен, — отозвался Ханнасайд.
— Хотя радушного приема не жду… добавила Салли, направляясь к двери.
— Скажи ей, что на кону человеческая жизнь, — посоветовал Невилл и слез с подоконника. — Это тронет ее больную душу.
Салли поднялась в спальню сестры. Хелен она застала в полном сознании — теперь та навзрыд рыдала на плече у мужа, время от времени повторяя: «Ты не убийца! Ты не убийца!»
— Конечно, нет, милая! Зря ты мне сразу не доверилась!
Салли вошла в комнату и закрыла дверь.
— Трепетная нимфа бьется в истерике? — поинтересовалась она. — Хватит, милочка, довольно! Тебя ждут внизу. — В соседней ванной комнате Салли разыскала аптечку, вытащила флакон нюхательных солей, щедро насыпала в стакан с водой и, вернувшись в спальню, вручила Норту. — Вот, заставь ее выпить!
— Ну-ка, Хелен, выпей! — скомандовал Норт.
Хелен сделала глоток и поперхнулась.
— Фи, мерзость! Да успокоилась я, успокоилась! Джон, скажи, что мне не пригрезилось! Тем страшным вечером я видела не тебя?
— Конечно, не меня! Неужели этим ты так долго мучилась?
— Как же я боялась! Когда суперинтендант, безжалостный человек, сообщил, что тем вечером тебя в квартире не было, я убедилась окончательно. Я надеялась, что, пока беседую с полицией, ты сбежишь. Поэтому и послала Бейкера предупредить тебя.
— По этой же причине ты призналась суперинтенданту в убийстве? — спросил Норт.
— Разумеется! Ничего лучше я не придумала. От горя мне было все равно, что со мной станет.
Норт взял ее за руки:
— Хелен, ты так меня любишь?
— Ах, Джон, я всегда любила! Ты мне не верил, я вела себя по-свински, но я не желала, чтобы мы стали чужими!
— Это я виноват, не захотел тебя понять. Напугал так, что в трудную минуту ты ко мне не обратилась. Честное слово, я не думал, что потеряю твое доверие. Я бы вытащил тебя из беды, чего бы мне это ни стоило!
— Нет, беда пришла из-за моей глупости. Джон, прости меня.
— Не обращайте на меня внимания! — попросила мисс Дру, протирая монокль.
Норт повернулся к ней:
— Салли, выйди!
— Да я бы с удовольствием. Смотреть на обливающихся слезами идиотов совершенно неинтересно, — без обиняков заявила мисс Дру. — Но меня прислали с заданием. Хелен, суперинтендант желает с тобой поговорить. Ты как, сумеешь привести себя в порядок?
— Не хочу его больше видеть! — вздохнула Хелен, судорожно сжимая ладони мужа.
— Понимаю и разделяю, но ты — важная свидетельница. Раз Джона убийцей ты больше не считаешь, суперинтенданту нужно снова тебя опросить. Ну, сделай еще глоток! Джон, объясни, зачем ты так спешно вернулся из Берлина?
— Уже не важно, — отмахнулся Норт.
Салли так и впилась в него взглядом:
— Умеешь ты напугать и заинтриговать! Неужели анонимное письмо о забавах Хелен получил?
— Получил, но не анонимное.
Хелен жадно глотнула из стакана.
— От кого? — спросила она, зардевшись.
— Не важно. Все вышло не так, как думает твоя вульгарная сестрица! Образно выражаясь, я получил хороший пинок, поэтому и вернулся.
— Чем очень нам помог, — съязвила Салли. — Навел такую тоску, что даже я подумала: не зря Хелен скрывала от тебя правду.
— Мне было… непросто. Хелен так явно расстроилась из-за моего приезда, так явно испугалась, что я узнаю о ее делах с Флетчером…
— Это было намеком, который ты пропустил, — перебила Салли. — Сразу избрал бы правильную тактику — Хелен рассказала бы тебе все без утайки.
— Да, но я не был уверен, что хочу это слышать.
— В страуса играешь? Ты? Вот уж не подумала бы! — воскликнула Салли.
Хелен прижала ладонь мужа к своей щеке.
— Как вспомню, что ты, спасая меня, готов был идти в тюрьму… Ах, Джон!
Салли забрала у сестры опустевший стакан.
— Нельзя ли повременить с воркованием? Хелен, ты должна рассказать суперинтенданту, что именно случилось тем трагическим вечером. Сейчас убийство вешают на Невилла, что мне совершенно не нравится. Не знаю, помогут ли ему твои показания, но попробовать нужно. Ну, припудри носик и спускайся в библиотеку.
Явно без сил, Хелен подошла к туалетному столику.
— Ну что ж, раз нужно… Не понимаю только, почему ты беспокоишься. С каких пор тебя интересует Невилл?
— Пошлые предрассудки никогда мной не управляли! — заявила мисс Дру не совсем к месту, но с достоинством. — Кроме того, я в отличие от тебя не считаю, что раз Джон не убийца, дальше хоть трава не расти. Ты готова?
Хелен причесалась, поправила локоны и, строго взглянув на себя в зеркало, кивнула.
Ханнасайд ждал в библиотеке.
— Извините нас, суперинтендант, — грустно улыбнулся Норт. — Полагаю, за наши поступки можно привлечь к уголовной ответственности.
— Да, вы старательно мешали правосудию. — Ханнасайд кивнул, но его глаза лукаво блеснули. — Пожалуйста, миссис Норт, расскажите, что на самом деле случилось семнадцатого июня, когда вы были в Грейстоунс?
— Я уже рассказывала, — парировала Хелен, встречая его взгляд. — Моя история правдива от начала и до конца.
— Который из ее вариантов? — уточнил Невилл.
— Тот, который суперинтендант слышал от меня в участке. Я действительно пряталась за кустом смородины и действительно вернулась в кабинет, чтобы разыскать долговые расписки.
— А как насчет незнакомца в кабинете? Флетчер в самом деле выпроводил его из Грейстоунс в 22:00?
— Именно так.
— Потом вы услышали, что Флетчер возвращается, и выскользнули из кабинета?
— Да, — кивнула Хелен. — Эрни насвистывал, шел не торопясь, как на прогулке.
— Ясно, спасибо большое.
— Вам не по нраву показания моей сестры? — осведомилась проницательная Салли, заметив, что суперинтендант нахмурился.
— Ну, это сильно сказано, — уклончиво ответил Ханнасайд.
— Минутку! — вмешался Невилл, который делал записи на обороте конверта. — В 22:01 дядя Эрни был жив-живехонек, в 22:02 мужчина убегал из Грейстоунс по Мейпл-гроуз, в 22:05 дядю нашли мертвым. Кто таинственный номер два? Он убийца? Он — это я? Я совершил убийство? Странно и совершенно бессмысленно. Я не позволю себя арестовать!
— Кто говорит об аресте? — искренне удивилась Салли. — Тебя никто не подозревает. Если ты убил дядю, то чем?
Невилл ткнул пальцем в Ханнасайда:
— Ответ написан на лице суперинтенданта, дорогуша. Пресс-папье! Пресс-папье, которое я сам подложил.
Ханнасайд промолчал.
— Ясно, — проговорила Салли. — Но если Эрни убил ты, какую дерзость нужно иметь, чтобы подарить полиции свое орудие преступления!
— Да уж, — закивал Невилл. — Я бы от страха заикаться начал. Еще я смысла не вижу. Зачем мне убивать дядю?
— Убийцы чересчур самоуверенны, — напомнила Салли. — Завышенная самооценка — общеизвестная черта характера преступников, верно, суперинтендант?
— Вы, мисс Дру, изучали криминалистику на совесть, — уклончиво ответил Ханнасайд.
— Как же иначе! По-моему, Невилл чрезмерной самоуверенностью не страдает. Вы, конечно, возразите, что он дьявольски хитер. А я снова возражаю. Возможных орудий убийства в Грейстоунс хоть отбавляй. С чего бы вы именно на пресс-папье подумали? Зачем привлекать к нему внимание?
— Извращенное чувство юмора, — предложил Невилл. — Извращенность преступного ума. Скоро я сам поверю в свою виновность. Представить только: я убил Эрни ради его миллионов! Нет, не верится: такая занимательная головоломка и такое отвратительное объяснение.
— Однако доподлинно известно, что на момент гибели Эрнеста Флетчера ваше финансовое положение было крайне нестабильным, — заметил Ханнасайд.
Тут неожиданно вмешался Норт, доселе молча стоявший за стулом жены.
— По-моему, при свидетелях такие темы не поднимают, — как всегда, спокойно проговорил он.
— Очень мило со стороны Джона! — воскликнул Невилл. — А я думал, он меня недолюбливает.
— Да, мистер Норт. — В голосе Ханнасайда зазвенело раздражение. — В самом начале разговора я предложил мистеру Флетчеру беседу тет-а-тет. Он настоял на присутствии мисс Дру, следовательно, мне о деликатности можно не беспокоиться. Однако если мистер Флетчер желает, я по-прежнему готов к разговору наедине.
— А я не желаю, не желаю! — запротестовал молодой человек. — Наедине с вами я от страха рассудка лишусь. К тому же мисс Дру сейчас мой адвокат. Без ее чуткого руководства я рот не решился бы раскрыть!
— Тогда скажите, действительно ли на момент гибели вашего дяди вы находились в щекотливом финансовом положении? Прав ли я, сделав такой вывод?
Невилл смутился.
— Вообще-то нет. Я не считаю свое финансовое положение щекотливым.
— Правда? Вы готовы заявить, что у вас был положительный остаток на счете?
— Вряд ли, — покачал головой Невилл. — В конце квартала со мной такого не бывает.
— Сильно кредит превысили?
— Не знаю. Что — сильно?
— Как же так, мистер Флетчер? Разве четырнадцатого числа вам не прислали извещение о перерасходе?
— Значит, в том письме впрямь было извещение. Как всегда, — отозвался Невилл. — Ну, или почти всегда. Однажды из банка прислали письмо о каких-то моих ценных бумагах. Потом возникли серьезные проблемы: из банка шлют письма в фирменных конвертах, а я такие оправляю прямиком в мусорную корзину. Разумно, не правда ли?
— Я должен верить, что вы не вскрыли письмо из банка?
— Так будет проще для вас, — вкрадчиво ответил Невилл.
— И вы не просили дядю покрыть вашу задолженность? — поинтересовался слегка оторопевший Ханнасайд.
— Конечно, нет!
— Думали, дядя откажет?
— Он бы не отказал, — покачал головой Невилл.
— Разве ваш дядя не предупреждал, что не желает возвращать ваши долги?
— По-моему, нет, — ответил Невилл после небольшой паузы. — Помню, как дядя злился из-за истории с русской женщиной, случившейся со мной в Будапеште. Я не просил его вмешиваться. Но когда речь шла о чести семьи, которую я мог запятнать, угодив в тюрьму, дядя становился настоящим ретроградом. Он выкупил меня без моего согласия. Мне всегда казалось, что куда проще объявить себя банкротом, но Эрни считал совершенно иначе. Впрочем, о мертвых плохо не говорят.
— Неоплаченные счета вас не тревожат?
— Нет. Сбегаешь из страны, и все, — проговорил Невилл с обычной сонной улыбочкой.
— Очень ново и оригинально, — отметил Ханнасайд, пристально на него глядя.
— Неужели? Вот не подумал бы! — невинно отозвался молодой человек.
— Вряд ли Невилл убийца, — вмешалась Хелен, которая все это время сидела, бессильно откинувшись на спинку стула. — Это совсем не в его духе, к тому же как он успел? Когда я уходила из дома, его поблизости не было.
Я подглядывал за тобой из-за перил, милочка, пояснил Невилл. — Хелен была в кабинете в 22:00, а мой дорогой друг Малахия — в 22:05. Получается, мне очень повезло. Что скажете, суперинтендант?
— Скажу, что вам, мистер Флетчер, нужно как следует обдумать свое положение.
