Глава 21

– Я говорил вам, что у нее окажется несокрушимое алиби.

Откинувшись на стуле, Фрэнк Эббот ожидал реакции мисс Сильвер. Реакция эта была едва различима. Мисс Сильвер начала второй чулок для Джонни и почти уже завершила резинку в верхней части. Не останавливая движения спиц и не меняя выражения лица, она ответила:

– Вы, естественно, спешите дать мне знать, что были совершенно правы.

Он забавным жестом раскинул руки.

– Достопочтенная наставница!

Мисс Сильвер позволила едва заметной улыбке тронуть ее губы.

– Когда прекратите болтать чепуху, Фрэнк, быть может, продолжите рассказывать мне о леди Джослин. Все это очень интересно.

– Ну, когда мы вышли от нее, шеф спросил меня, как я ее расцениваю. Он имеет обыкновение это делать, и когда ты ему рассказываешь, он не проронит ни слова. Он может считать твое мнение вздором или думать, что оно первый сорт, но ни за что не признается – только спрячется за своим каменным выражением, а потом воспользуется случаем, чтобы основательно тебя осадить. Мне кажется, что этот нагоняй находится в прямой зависимости от того значения, какое он придает твоему мнению, – по сути, чем больше пренебрежение, тем, значит, выше комплимент. Я выслушивал начальственные замечания по поводу опасностей самомнения все время, пока мы спускались по лестнице.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Пожалуйста, ответьте, как вы расценили леди Джослин.

– А… так вот это очень интересно. Мне кажется, шеф тоже так подумал – отсюда и его морализаторство. Она сама открыла нам дверь, и будь мы гестаповцами с вываливающимися из всех карманов смертными приговорами, она не могла бы в большей степени быть захваченной врасплох.

Мисс Сильвер снова кашлянула.

– В конце концов, она прожила при гестапо более трех лет.

– Она так нам и сказала. Взяла быка за рога, объяснила, что мы ее ужасно напугали, и провела нас в комнату, где едва не потеряла сознание, когда шеф упомянул, что мы пришли задать вопросы о мисс Нелли Коллинз, которая умерла. Не помню, чтобы кто-то был так близок к обмороку, но удержался. А удержалась она только потому, что так пожелала. Она сделала над собой такое усилие, что больно было смотреть, – это было похоже на то, как сжимается стальная пружина. И у нее это получилось. Но по-настоящему удивительным было разделение усилий – мышцы шеи были сильно напряжены, но лежавшие на коленях руки оставались вполне расслабленными. Только вот что это значило? Она была ужасающе испугана, когда нас увидела, но успешно преодолела этот испуг. Потом шеф сообщил ей, что Нелли Коллинз мертва, и это едва ее не свалило. Я присягну, что она этого не знала и что это явилось для нее ужасным ударом. Почему? Она была испугана еще до того, как узнала о смерти Нелли Коллинз. Затем она слышит о ее смерти и едва не теряет сознание. Я хочу знать почему. Если она заранее не чувствовала вины, откуда этот первоначальный испуг? Если чувствовала вину уже заранее, почему этот последующий шок? Что ей с того, что Нелли Коллинз погибла на дороге? Что ей Гекуба, что она Гекубе?

Мисс Сильвер молча смотрела на него.

– Энни Джойс могла бы иметь две веские причины для шока. Облегчение, чьи проявления часто сокрушительны, или привязанность – она могла действительно любить Нелли Коллинз.

– Энни Джойс… – проговорил он.

Спицы звякали.

– Конечно, мой дорогой Фрэнк. Необычный интерес к Нелли Коллинз сильно наводит на мысль, что выжила именно Энни Джойс, а не Анна Джослин. У леди Джослин не было бы причины опасаться особых сведений, которыми могла бы обладать Нелли Коллинз. Энни Джойс, выдающая себя за Анну Джослин, должна иметь все основания их бояться. Я не могу придумать никакой возможной причины, почему смерть Нелли Коллинз на дороге должна потрясти леди Джослин. Новость об этом была бы для нее не более чем новостью о смерти человека, с которым никогда не встречался. Такие вещи происходят каждый день и пропускаются мимо ушей лишь с мимолетным сочувствием. Мы говорим: «Как печально!» – и больше об этом не думаем. Если смерть Нелли Коллинз вызвала такое сильное потрясение, как вы описали, я вынуждена прийти к заключению, что этот шок возник у Энни Джойс.

Он смотрел на нее с проникновенным интересом. Основой их отношений было то, что каждый восхищался другим и подстегивал мысль другого. В ее присутствии все мыслительные процессы сержанта ускорялись и улучшались, а мысли становились объемными. Он сказал:

– Если это так, ваша вторая причина, боюсь, не подходит. Смертью Нелли Коллинз она была потрясена явно не потому, что ее любила. Это было видно за версту – такое не пропустишь. Шеф продолжал говорить о гибели этой женщины, но в репликах леди Джослин не было ни следа любви и привязанности. Конечно, если она Энни Джойс, ей бы не захотелось выказывать никаких специфических чувств, но если бы там что-то было, думаю, я бы это ухватил. А все, что я заметил… ну, это нелегко облечь в слова, но больше всего подходит слово «безразличие» – искреннее безразличие к Нелли Коллинз как к человеку в сочетании с парализующим шоком при известии о ее смерти. Так скажите, как эти две вещи сочетаются друг с другом? Они там были – я готов в этом поклясться.

Мисс Сильвер кивнула:

– Да, это очень интересно. При допущении, что леди Джослин – это Энни Джойс, напрашивается логический вывод, что в Нелли Коллинз она видела угрозу. Я говорила вам о своем опасении, что бедняжка могла подвергнуться риску неверного истолкования. Конечно же, ее телефонный разговор с неизвестным мужчиной, который заявил, что действует от имени леди Джослин, мог дать ему основание бояться с ее стороны шантажа. Нет ничего опаснее, чем попытка дилетанта шантажировать опытного преступника. Я совершенно уверена, что у мисс Коллинз не было такого намерения, но, боюсь, создавалось очень сильное впечатление, что ее дальнейшее существование находится под угрозой. Я должна обратить ваше внимание на этого неизвестного мужчину. Ясно, что он знал о письме мисс Коллинз леди Джослин – та, вероятно, передала письмо в его руки. Это объяснило бы то поведение леди Джослин, которое вас озадачивает. Если по-прежнему делать допущение, что она Энни Джойс, то появление полиции, естественно, было для нее очень тревожным. Когда к этой естественной тревоге добавляется неожиданное известие, что Нелли Коллинз убита – а в сложившихся обстоятельствах не подлежит сомнению, что она была убита, – потрясение должно было быть очень сильным. Вполне возможно и даже крайне вероятно, что она не ведала о том, что замышляется. Она могла полагать, что с Нелли Коллинз обойдутся как-то иначе – отговорят от встречи с ней, убедят, что она ничего не приобретет от этой встречи, отвратят от всяких попыток наладить эту бесперспективную связь. Потрясение от того, что она обнаружила себя замешанной в убийстве, вполне могло произвести эффект, который вы так ярко описали.

– Да, так могло быть, – кивнул он. – Думаю, ясно, что сама она не присутствовала, так сказать, при травле зверя.

Мисс Сильвер чопорно поджала губы.

– Неприятная метафора, Фрэнк.

– Приношу свои извинения – вы поняли, что я имел в виду. Девушка из Джослин-Холта, Айви Как-Ее-Там, говорит, что приехала в город с леди Джослин и не покидала ее больше чем на минуту или две, пока обе не отправились спать около одиннадцати. Все двери в квартире были открыты, и хозяйка со служанкой перемещались из одной комнаты в другую, распаковывая и расставляя вещи. Миссис Перри Джослин прибыла около трех, и они продолжили работу втроем. Она оставалась до семи часов, когда леди Джослин пошла на кухню и начала готовить ужин. Айви говорит, что она отличная кухарка, но мне кажется, что, по ее мнению, это немного infra dig. Сэр Филипп пришел в половине восьмого. После ужина он работал в своем кабинете, а Айви и леди Джослин продолжали разбирать вещи. Миссис Перри Джослин подтверждает эти показания – говорит, что была там до начала восьмого. И она, и Айви говорят, что леди Джослин не покидала квартиры. Ну, что касается активного участия в преступлении, эти показания ее обеляют. Она может отчитаться за все время после полудня до вечера и за весь вечер до одиннадцати часов, когда все три человека, находившиеся в квартире, пошли спать. Медицинское заключение утверждает, что Нелли Коллинз была мертва задолго до этого. В качестве главной убийцы леди Джослин, или, если предпочитаете, Энни Джойс, отпадает. Но это очень просто: убийца, несомненно, тот приятный джентльмен, которого мисс Коллинз хотела бы считать баронетом. Нам остается только его найти.

Маленькие, не поддающиеся определению глаза мисс Сильвер встретили его взгляд вспышкой юмора.

– Вы, случайно, не думаете об иголке в стоге сена?

Он рассмеялся.

– Скажите уж лучше о целом сарае сена! Шеф отправил меня выслеживать все, что я смогу отыскать. Пока у нас имеется, во-первых, данное мисс Коллинз описание очень приятного джентльмена и ее предположение, что он может быть Филиппом Джослином, коим он, разумеется, не был. Послушайте, вы с ней говорили, а я – нет. Обоснованно ли допустить, что этот парень, что называется, джентльмен? Я имею в виду, была ли она в состоянии это понять?

– Я склонна думать, что да.

– Потому что, видите ли, это было бы неким ключом – культурный убийца с приятными телефонными манерами. Во-вторых – и здесь мы уже стоим на твердой почве, – этот человек неплохо знаком с Руислипом и его окрестностями. Не думаю, что ее убили там. Думаю, ее перенесли туда после, и скажу вам почему. Переулок, где ее нашли, едва ли не самое подходящее место для того, чтобы тело пролежало там незамеченным в течение всего темного времени суток. А затем взгляните еще раз вот на это.

Он достал треугольный клочок бумаги, оторванный от половины листка, на котором мисс Сильвер написала для Нелли Коллинз свое имя и адрес. Из оборванного края, один под другим, виднелись обрывки слов: «…вер», «…шнс», «…ам-стрит», – при этом второй из обрывков был сильно смазан.

Мисс Сильвер посмотрела на пятно.

– Это пятно меня беспокоит. Как это случилось?

– Я думаю, это было сделано нарочно. Слово смазано, вероятно, влажным носовым платком. Никаких отпечатков пальцев. Знаете, мы оба думали, что этот уголок попал на разбитое стекло и таким образом оторвался. Но теперь я так не думаю – я думаю, что нас пытались в этом убедить. На самом деле, я совершенно уверен, это было сделано намеренно. Потому что в Руислипе есть Каннингем-стрит и есть некая мисс Оливер, которая проживает на этой улице в доме под названием «Суассонз». Теперь вы видите, почему кому-то понадобилось смазать оторванную часть вашего «Мэншнс»? Местные полицейские остроумно связали оторванный кусок адреса с бедной мисс Оливер, которая является в высшей степени респектабельной старой девой и так расстроена мыслью, что ей, возможно, придется опознавать тело или присутствовать при дознании, что ее легко можно было принять за виновную. Бедная леди заверила меня дрожащим голосом, что никогда в жизни не слышала о Нелли Коллинз. Я ей абсолютно верю, но если бы я не узнал ваш почерк, а вы не узнали бы этот клочок бумаги, мы имели бы здесь первоклассный ложный след. А бедной мисс Оливер, возможно, пришлось бы столкнуться с дознанием.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Именно так. За всем этим стоит какой-то ловкий ум, Фрэнк.

Он кивнул.

– Что ж, наш культурный джентльмен очень хорошо знает Руислип. Конечно, он мог просто сесть со справочником и искать там, пока не нашел что-то согласующееся с клочком бумаги, но я почему-то так не думаю. Это заняло бы слишком много времени, это не стоило бы затраченных усилий. Я думаю, его просто осенила блестящая идея, он вспомнил мисс Оливер и добавил ее для большей достоверности. В этом деле ощущается дух экспромта.

Мисс Сильвер согласилась. Он продолжил:

– Что ж, культура и Руислип; и то и другое не слишком свежий след. А затем еще леди Джослин. Здесь должна быть какая-то связь, если мы сможем ее найти.

Мисс Сильвер произнесла:

– Связь будет, я думаю, с Энни Джойс…

Фрэнк пригладил назад свои лоснящиеся волосы.

– …Которая оставила Англию больше десяти лет назад и чьи связи и досье скрыты в оккупированной Франции. Только на это надежда!