Глава двенадцатая. Новый свидетель
Молчание нарушил ровный и сдержанный голос судьи, обратившегося к свидетелю:
– Мистер Эйлмор, никто не собирается беспокоить вас лишними вопросами. Но мы собрались здесь, чтобы установить истинные причины смерти Джона Марбери, и поскольку вы единственный свидетель, который был знаком с ним лично…
Эйлмор нетерпеливо повернулся к судье.
– Я с глубоким уважением отношусь к суду, сэр! – заявил он. – И уже рассказал все, что мне известно о Марбери и о событиях того вечера, когда мы встретились. Но возражаю против любых вопросов, касающихся моих личных дел двадцатилетней давности! Я готов говорить обо всем, что прямо относится к разбираемому делу, но не стану отвечать на вопросы, которые считаю не связанными с предметом данного расследования.
Советник казначейства снова встал. Его манеры стали еще более вкрадчивыми и мягкими, и Спарго навострил уши.
– Я попытаюсь задать мистеру Эйлмору пару вопросов, они, возможно, не покажутся ему настолько возмутительными. – Адвокат повернулся к свидетелю, словно бы с интересом разглядывая его в монокль. – Вы можете назвать кого-нибудь из живущих ныне людей, кто был знаком с Марбери в описываемое вами время – примерно двадцать, двадцать два года назад?
Тот раздраженно покачал головой.
– Нет, не могу, – ответил он.
– Но если вы вели с ним дела, у вас наверняка имелись какие-то общие знакомые?
– В то время – вероятно. Но когда я вернулся в Лондон, мои занятия и вся моя жизнь полностью изменились. Я не знаю никого, кто в те годы был знаком с Марбери. Ни единого человека.
Адвокат повернулся к сидевшему позади секретарю и шепнул ему что-то. Тот указал в сторону боковой двери. Советник вновь обратился к свидетелю:
– Еще вопрос. Вы говорили суду о том, в какое время расстались с покойным у моста Ватерлоо. Это было без четверти двенадцать?
– Приблизительно.
– И именно там, где вы сказали?
– Да.
– Больше у меня нет к вам вопросов, мистер Эйлмор. Пока. – Советник обратился к судье: – Я прошу вас вызвать свидетеля, который сегодня утром явился в полицию и сообщил важную информацию. Полагаю, сейчас самое время представить их суду. С вашего позволения, сэр, мы вызываем мистера Дэвида Лайелла…
Спарго повернулся к двери, к которой уже направился адвокатский секретарь. Через минуту он вернулся в зал с бойким, подвижным и уверенно державшимся молодым человеком, похожим на шотландца. Как только объявили имя Дэвида Лайелла, тот проворно поднялся на свидетельскую трибуну, только что покинутую депутатом, принял присягу на шотландский манер и с готовностью повернулся к адвокату. Спарго оглядел зал и увидел, что публика застыла в ожидании: всем не терпелось услышать, что скажет новый свидетель по поводу показаний Эйлмора.
– Вас зовут Дэвид Лайелл?
– Да, сэр.
– Вы живете по адресу 23, Камбре-сайд, Килмарнок, Шотландия?
– Совершенно верно.
– Чем вы занимаетесь, мистер Лайелл?
– Работаю коммивояжером, сэр, в компании «Стивенсон, Робертсон и Саутар, винокуры из Килмарнока».
– В ваши обязанности входят регулярные поездки в Париж?
– Да, я бываю в Париже каждые шесть недель.
– Вечером двадцать первого июня вы собирались отправиться в Париж из Лондона?
– Да.
– Насколько мне известно, вы остановились в отеле «Кайзер» на набережной Темзы со стороны Блэк-фрайарз?
– Именно так – из него удобно добираться до поездов на континент.
– И в тот вечер, в половине двенадцатого или чуть позже, вы вышли прогуляться на набережную в сторону Темпл-Гарденс?
– Верно, сэр. Мне часто не спится, поэтому я люблю пройтись немного перед сном.
– Как далеко вы зашли?
– До моста Ватерлоо.
– И все время шли вдоль Темпла?
– Да, сэр, по эту сторону реки.
– Подходя к мосту Ватерлоо, вы встретили кого-нибудь из знакомых вам людей?
– Да. Мистера Эйлмора, депутата парламента.
Спарго покосился на двух сестер. Старшая отвернулась в сторону, младшая смотрела на свидетеля. Бретон нервно барабанил пальцами по своей шляпе.
– Мистера Эйлмора, депутата парламента, – повторил советник. – Но как вы узнали мистера Эйлмора?
– Сейчас объясню, сэр. Дело в том, что у себя дома я являюсь секретарем клуба избирателей от либеральной партии. В прошлом году мы устроили демонстрацию и решили пригласить кого-нибудь из известных политиков. Я связался с мистером Эйлмором, и он посетил наш клуб. Я не раз встречался с ним в Лондоне и у себя в Шотландии.
– Значит, вы с ним хорошо знакомы?
– Да, сэр.
– Вы сейчас видите его в этом зале, мистер Лайелл?
Свидетель улыбнулся и вполоборота обернулся к залу:
– Разумеется, сэр. Вот мистер Эйлмор!
– Что ж, спасибо. Продолжим. Вы встретили мистера Эйлмора у самого моста Ватерлоо? Насколько близко?
– Если быть точным, мистер Эйлмор спускался с моста на набережную.
– Один?
– Нет.
– С кем он был?
– С мужчиной, сэр.
– Вы его узнали?
– Нет. Но я хорошо рассмотрел его и запомнил лицо.
– Отлично. Мистер Лайелл, в последующие несколько дней что-нибудь напомнило вам об этом человеке?
– Да, сэр!
– Что именно?
– Фотография мужчины, которого нашли убитым: Джона Марбери.
– Уверены?
– Абсолютно уверен, сэр.
– Итак, вы утверждаете, что мистер Эйлмор, когда вы встретили его, находился в компании человека, которого звали Джон Марбери?
– Именно так, сэр.
– Что вы сделали после того, как встретили мистера Эйлмора и его спутника?
– Я развернулся и двинулся вслед за ними.
– Вслед за ними? То есть повернули на восток?
– Да, в ту сторону, откуда пришел.
– Значит, вы направились вслед за ними на восток?
– Да, чтобы вернуться в отель.
– Что они делали в это время?
– Вели оживленную беседу, сэр.
– Как долго вы следовали за ними?
– До пересечения набережной с Миддл-Темпл.
– Что произошло дальше?
– Они свернули на эту улицу, сэр, а я отправился в отель и лег спать.
В зале воцарилось молчание, которое стало еще напряженнее, когда адвокат хладнокровно задал следующий вопрос:
– Вы клянетесь под присягой, что видели, как в тот вечер мистер Эйлмор вошел в Миддл-Темпл со стороны набережной Темзы?
– Да, сэр!
– Вы можете сказать, в какое время это произошло?
– Да, с точностью до минуты. На часах было без пяти двенадцать.
Советник кивнул судье, и тот, пошептавшись о чем-то со старостой жюри, обратился к свидетелю:
– Вы только сегодня сообщили данную информацию полиции?
– Да, сэр. Я находился в Париже и Амьене и вернулся в Англию утром. Прочитав новости в газетах и увидев фото жертвы, решил обратиться в полицию и сразу по прибытии в Лондон отправился в Скотленд-Ярд.
Других вопросов к свидетелю не последовало, и он сошел с трибуны. Неожиданно мистер Эйлмор выступил вперед, стараясь привлечь внимание судьи.
– Могу я дать некоторые объяснения, сэр? – спросил он. – Мне…
Но представитель казначейства вскочил с места.
– Обращаю ваше внимание, сэр, что у мистера Эйлмора уже была возможность высказаться, однако он не только не стал давать никаких объяснений, но и отказался отвечать на мои вопросы, – напомнил он. – Прежде чем вы дадите ему слово, я прошу разрешения вызвать еще одного свидетеля. Этот человек…
Мистер Эйлмор возмущенно кинулся к судье.
– После того, что здесь было сказано, я имею право быть выслушанным немедленно! – заявил он резким тоном. – Меня выставили в таком свете, сэр, будто я пытался обмануть суд, но если мне дадут возможность высказаться…
– Решительно настаиваю на том, что мой свидетель должен быть вызван прежде, чем мистер Эйлмор даст свои объяснения, – вмешался советник. – Вы поймете, что для этого имеются веские причины.
– Мистер Эйлмор, мы выслушаем ваши объяснения, но немного позже, – объявил судья и повернулся к адвокату: – Кто ваш свидетель?
Эйлмор отступил назад. Спарго заметил, что младшая из сестер с напряженным вниманием смотрит на отца. В ее лице не было сомнения или недоверия, только тревога. Потом она повернула голову и взглянула на нового свидетеля. Это был привратник, стороживший вход в Миддл-Темпл со стороны Темзы. Советник немедленно задал ему прямой вопрос.
– Взгляните на этого джентльмена, – произнес он, указав на Эйлмора. – Вы узнаете в нем одного из жителей Темпла?
Свидетель растерянно уставился на Эйлмора.
– Да, сэр, – ответил он. – Конечно, узнаю.
– Как его зовут?
Привратник смутился.
– Как зовут, сэр? Мистер Андерсон! – воскликнул он. – Мистер Андерсон, как же еще!
