– В яблочко, – повторил бизнесмен и рухнул на стул.

– Веселее, мистер Огден, – подбодрил его Аллейн.

Американец вытер платком лоб и бросил на инспектора хитрый взгляд, словно нашкодивший мальчишка.

– Наверное, зря я так разволновался из-за этой книги, – заметил он. – Вот вы меня и раскололи.

– Не только из-за вашего волнения, – возразил Аллейн. – Вчера вечером вы сказали, что интересуетесь аффинажем золота. Письмо, которое мы нашли у вас в кармане, почти целиком посвящено новой технологии очистки. Это предполагает некоторое познание в химии. Книга издана в Америке. Вывод напрашивается сам собой.

– Пожалуй, – хмыкнул мистер Огден. – Ну ладно. Послушайте. Я купил эту книжонку давно, еще до войны, когда только начал раскидывать мозгами и соображать, что к чему. В то время я служил младшим клерком в офисе золотодобывающей компании. Младший клерк – просто мальчик на побегушках, чтобы все было понятно… И вот однажды в какой-то грошовой лавочке я приметил эту книжку – стоила она пять центов – и решил заняться самообразованием. С тех пор я так с ней и таскаюсь. С книжкой то есть. Когда сюда приехал, книга была в моих вещичках. Я ее почитывал иногда на досуге: это, знаете ли, полезно, а порой и забавно, особенно если взять всякие старые рецепты. Короче, когда я обосновался в Лондоне, то поставил ее на полку вместе с Ван Дайном, «Нэшнл джиогрэфик» и «Сэтердей ивнинг пост». И с тех пор ни разу ее не открывал. И вообразите, шеф: я только вчера вечером заметил, что она пропала.

– Вчера вечером? В которому часу?

– Когда вернулся домой. По дороге я раздумывал о Каре и о том, что она умерла почти мгновенно, а из известных мне ядов самый быстродействующий – синильная кислота. Говоря по-научному, цианистоводородная. Вот я и решил освежить свою память и заглянуть в эту старую книжку по химии. Но ничего не вышло. Она исчезла. Скажите, что вы об этом думаете?

– А что вы об этом думаете? – спросил Аллейн.

– Послушайте, – произнес мистер Огден уже в двадцатый раз за этот день. – Я скажу вам вот что. Это было четыре недели назад. Четыре, если считать от сегодняшнего вечера. Я устроил у себя большую вечеринку. Была вся гвардия Священного пламени. Был Гарнетт. Был Равиньи. Была Кара Куэйн. Короче, вся банда, даже мисс Уэйд, которая вечно что-нибудь забудет или перепутает; но на этот раз и она была на месте и трещала без умолку. У Равиньи страсть к литературе. Он обожает всякие редкости, первые издания и тому подобное. Я заметил, что он разглядывает мои полки, и подсунул ему «Занимательную химию». Не бог весть что, но почему бы не взглянуть? Правда, Равиньи она обрадовала не больше, чем какое-нибудь барахло на дешевой распродаже. Он полистал ее из вежливости и отдал обратно. Но благодаря этому я запомнил, что книга еще была на месте. И до вчерашнего дня больше я о ней не вспоминал.

– Вы думаете, в тот вечер кто-то забрал ее с собой?

– Откуда мне знать? Говорю вам, с тех пор я ее в глаза не видел.

– Может быть, вспомните еще какие-нибудь детали? Например, когда вы в следующий раз глядели на книжные полки?

– Вряд ли. Хотя постойте. Минуточку…

Мистер Огден припечатал свою ладонь ко лбу, словно боясь, что оттуда может улететь какая-то важная мысль.

– На следующий день, а может, чуть позже, ко мне явился Клод и забрал книги Гарнетта. Меня в это время дома не было.

– Книги Гарнетта? Какие книги?

Мистер Огден потупил взгляд.

– Ах ты, господи, – вздохнул он. – Ну так, почитать что-нибудь перед сном. Гарнетт одолжил. Сказал, что это классика. Ничего себе классика! Остренькие штучки, если не сказать больше.

– Это те книги, что стояли за другими, в обложках из оберточной бумаги?

– Ну да.

– И Клод Уитли их забрал?

– Именно так. Он сказал служанке, что его прислал Гарнетт. Мол, он хочет вернуть книги, потому что они редкие. Редкие, как же!.. Это был последний раз, когда я про книги вспомнил. Наверное, Гарнетт объяснил Клоду, где их искать.

– И «Занимательная химия» в то время еще стояла на полке?

– Если бы я мог вспомнить! – в отчаянии вскричал американец. – Постойте. Дайте подумать. На следующий день я узнал от Клода, что тот заходил за книгами, и сказал ему, что они были в оберточной бумаге, а он ответил, что так он их и узнал.

– Но у вас «Занимательная химия» не была завернута в оберточную бумагу?

– Нет. Мне не имело смысла ее прятать. Это респектабельная литература.

Аллейн рассмеялся.

– Значит, в тот день вы не заметили, что она исчезла?

– Нет.

– Может быть, заметили потом?

– Господи, нет! – воскликнул мистер Огден.

Какое-то время он молчал, уставившись перед собой в пространство, потом снова медленно заговорил:

– То есть я не заметил ее пропажи. Но с другой стороны… я не помню, чтобы я ее видел. Понимаете? Книга-то яркая, красного цвета. Так вот, я не помню, чтобы видел красную книгу. Наверное, это звучит нелепо.

– Напротив, очень интересно, – возразил Аллейн.

– Да? Главное, чтобы вас не заинтересовал сам Сэм Дж. Огден. Равиньи может вспомнить, что я показывал книгу ему. Или кто-то еще. Поэтому, – добавил мистер Огден с наивной улыбкой, – я решил рассказать все сам.

– Как, по-вашему, мистер Огден, кто-нибудь мог взять книгу в тот вечер?

– Вот дьявол! Говорю вам, я понятия не имею, когда она пропала.

– Кто-то из посвященных приходил к вам домой после этого?

– Само собой. В прошлую среду я устроил небольшой обед для Кары, Равиньи, Гарнетта и Дагмар. Так, кто еще… Морис и Джейни были в прошлую субботу. Кстати, в тот же вечер заходил доктор Касбек. Клода и Лайонела я не приглашал. Терпеть не могу эту парочку.

– Мистер Огден, у вас ведь есть какое-то свое мнение на этот счет, не так ли? Буквально только что вы практически открыто заявили, что ценные бумаги забрал мистер Гарнетт.

Мистер Огден заерзал на месте.

– Разве нет? – добавил Аллейн.

– Я ничего такого не говорил.

– Ну и прекрасно, – сдержанно кивнул инспектор. – В таком случае мы ничего не можем сделать.

Американец криво усмехнулся:

– Выходит, британская полиция совсем беспомощна?

– Похоже на то, – сухо согласился Аллейн. – Сколько вы вложили в это дело с Гарнеттом?

– Что? В какое дело?!

Бизнесмен побледнел и вскочил с места, уставив на Аллейна горящие глаза.

– Какого дьявола! – воскликнул он. – Вы о чем? Имейте в виду, я мокрыми делами не занимаюсь. Насчет книги выложил все начистоту – и точка. Не верите – разбирайтесь сами.

– Мистер Огден, я полностью доверяю вашему рассказу. Но речь сейчас идет не об убийстве.

– Да? Что еще вы хотите на меня повесить?

– Понимаете, мне очень трудно поверить, что человек с вашим умом мог клюнуть на всю эту оккультную чепуху.

– Вы хотите сказать, что мы просто морочим людям голову?

– Я хочу сказать, что вы еще не настолько потеряли разум, чтобы утратить свою деловую хватку.

Мистер Огден пристально взглянул на Аллейна, и постепенно на его губах стало проступать что-то похожее на улыбку.

– Еще я хочу сказать, – продолжал инспектор, – что вы никогда не стали бы выписывать банковские чеки, не будучи твердо уверенным, что сможете получить взамен что-то поинтересней высокопарной проповеди.

– Возможно, – усмехнулся американец.

– Иными словами, мистер Огден, я просто хочу знать, сколько вы вложили в это дело. И не только вы, но и все остальные. Выкладывайте. Шутки в сторону. Все посвященные находятся под подозрением, и вы – не исключение. В подобном деле скрывать информацию – непозволительная роскошь.

– Интересно, когда вы догадались, что у меня тут финансовый интерес?

– Сразу же, как только вас увидел. Знаю, что найдется немало недалеких американцев – уж простите за резкость, – которых можно соблазнить какой-нибудь религиозной приманкой. Сначала я подумал, что вы один из них, но быстро понял, что ошибся. Вы слишком умны. То, как вы отреагировали на кражу бондов, подтвердило мое мнение. Разумеется, если вам не хочется раскрывать деловые тайны, мы узнаем их другим путем. Мистер Гарнетт сейчас так ошарашен, что без проблем расскажет нам собственную версию.

– Да уж, он вам наплетет с три короба, – раздраженно буркнул мистер Огден. – Хорошо, шеф, ваша взяла. Вы правильно все вычислили. За исключением одной детали. До сих пор я искренне давал свое «добро» на доктрину Священного пламени. Можете мне поверить, я никогда не торговал подделками и впредь не собираюсь. Ни в коем случае, сэр. Джаспер Гарнетт и Священное пламя всегда казались мне достойным делом. Когда мы встретились с ним на корабле, Гарнетт обрисовал мне свою идею и объяснил, как она будет работать. Ему был нужен только начальный капитал. Я видел, как он разговаривал с пассажирами и как восторженные дамочки умоляли его принять десяток-другой долларов в фонд спасения моряков. Это заставило меня задуматься. Мы все решили еще до приезда в порт. Я вложил деньги в обмен на главную долю в предприятии, так чтобы Гарнетт не мог действовать без меня. Мы создали совместный бизнес, а потом этот мерзавец взял и украл у меня бонды!

– У вас были другие акционеры?

– Месье де Равиньи вложил пятьсот фунтов. Все, что смог найти. Джаспер сумел его раскрутить. Уверен, француз захочет узнать, куда делись эти бумаги. Сам-то он паренек честный, а на Кару едва не молился.

– И вы заключили письменную сделку? – спросил Аллейн.

– Само собой. Заверенную адвокатом. Каждый получил копию. Хотите посмотреть, шеф?

– Да, с удовольствием. Любопытно, где мистер Гарнетт держит свою.

– Скорее всего, в банке. Он хитрая бестия.

– Вы думаете, бонды украл мистер Гарнетт?

– Надеюсь, что нет, – неожиданно ответил мистер Огден. – Я, знаете ли, отношусь к этому парню вроде как… с уважением. Да, представьте себе. Жаль, если придется разочароваться.

– Вы ведете бухгалтерию?

– Веду, сэр. Я делаю все отчеты, и Гарнетт с Равиньи могут посмотреть их в любой момент. Как раз сейчас Равиньи унес их к себе домой.

– И как это работает?

– Так же, как в любой компании. Я крупнейший акционер, поскольку денег вложил больше всех. Гарнетт получает ежемесячный оклад и двадцать процентов прибыли. Все по-честному.

– Вам известно, что мистер Гарнетт – ваш соотечественник?

На лице бизнесмена появилось такое выражение, что его можно было бы смело использовать как образец под вывеской «Мистер Недоверчивость».

– Да бросьте, – отмахнулся он. – Американец? Исключено, сэр. Понятно, мы все сделаны из одного теста, но только по разные стороны Атлантики. Вы послушайте, как он говорит!.. И с чего вы взяли?

– Так этот джентльмен сказал нам сам, – ответил Аллейн, обменявшись взглядами с Фоксом.

– Значит, он врет даже больше, чем я думал.

– Что ж, – вздохнул Аллейн, – на этом пока все, мистер Огден.

– Вот и прекрасно. Послушайте, шеф, я хочу, чтобы вы все правильно поняли насчет финансов. Да, я вложил деньги. Это был коммерческий проект, и я его спонсировал. При этом я честно веду свои дела и получаю ровно столько, сколько мне положено. То же относится и к Равиньи. Он честный малый. Вот моя позиция. Этот храм делает жизнь людей ярче и интересней. Раньше, когда Гарнетт казался мне нормальным парнем, я думал, что тут есть и что-то большее. Но даже если он мошенник – а я уверен, что так оно и есть, – все равно это была отличная идея. – Американец помолчал и повторил таким тоном, словно произносил рекламный слоган: – Мы делаем их жизнь ярче и интересней.

– Ну да, с помощью гипноза и героина.

Найджел, все это время скромно делавший свои заметки, поднял голову и внимательно взглянул на мистера Огдена. Попалась ли рыба на крючок? Но лицо американца выразило только полное недоумение.

– Вы это о чем? – спросил Огден. – Героин? Снежок? Кто-то впаривал его ребятам? Вот черт! – хлопнул он себя по лбу. – Прингл! Я видел, что с парнем что-то не так. Кто это начал?

– Насколько я знаю, мистер Гарнетт.

Американец разразился крепкой руганью. Аллейн слушал его с вежливым вниманием, Фокс – холодно и бесстрастно, как положено эксперту.

– Господи боже мой, – выдохнул наконец Огден. – Чтоб я еще раз вляпался в такое?! Ни за что на свете! Понадобилось убийство, чтобы вправить мне мозги… Но теперь – ни за какие деньги. Как на духу, шеф, бог мне свидетель и… Хотя вы мне не верите.

– Все в порядке, – спокойно возразил Аллейн. – Нам сказали, что вы тут ни при чем.

– Кто сказал?

– Прингл. Не волнуйтесь, мистер Огден. Мы не собираемся привлекать вас за наркотики.

Мистер Огден хмуро оглядел Аллейна и Фокса.

– За наркотики, значит, не будете? – пробормотал он. – Что-то мне не нравится, как вы это говорите.

– В любом случае, – сказал Аллейн, – не стоит усугублять положение, играя в «молчанку». Не могу же я, как в детской считалочке, говорить каждому: «Не он, не он!» – пока не доберусь до настоящего преступника. У меня на этот счет есть любимая фраза: невиновному ничего не угрожает, пока он говорит правду.

– Дай бог, чтоб вы были правы.

– Я прав. Все будет «джейкелу», как говорят в Австралии. Кстати, кто-нибудь из посвященных бывал в Австралии?

– Не знаю, шеф. Я не был.

– Там живут крепкие ребята. Но я отвлекся. Не беспокойтесь, мистер Огден.

– Проклятая книга! Если бы я знал, к чему это приведет…

– Насчет книги не волнуйтесь. Кажется, я догадываюсь, кто ее взял и почему.

– Ну и ушлый же вы парень, черт возьми! – воскликнул мистер Огден.