Глава шестнадцатая
На опережение

В полном соответствии со своим бесспорным талантом к интригам и хитроумным планам, Брайс тщательно подготовился к посещению могилы Ричарда Дженкинса. Даже в момент смятения, после обнаружения трупа Коллишоу, он сохранил хладнокровие, чтобы не забыть о своей главной задаче и заметить в отдалении нужное ему захоронение – очень древнее и уже сильно побитое непогодой надгробие, возвышавшееся посреди вымощенной камнем площадки между рощей тисов и стеной нефа собора. Бросилась ему в глаза и другая деталь – площадка была вымощена небольшими кубической формы камнями, некоторые пометили инициалами и датами. Уже тогда беглого взгляда на нужное ему место, указанное на листке Брэйдена, оказалось достаточно, чтобы Брайс понял: ему придется извлечь один, два или даже три камня. А потому он вооружился ломиком из закаленной стали, специально приобретенным у торговца инструментами, и тускловатым фонариком типа «бычий глаз». Если бы его арестовали и обыскали по пути к собору, то имелись бы все основания подозревать такого человека в намерении ограбить казну или попытаться унести одно из сокровищ ризницы храма. Но Брайс не опасался ни ареста, ни даже посторонних глаз. За то время, что он обитал в Райчестере, ему не раз доводилось прогуливаться по старинной части города вечерами, и он отлично знал, что с наступлением темноты не рисковал встретить в «Райском уголке» ни души. Там всегда было пустынно после заката солнца. Кому-то еще могло понадобиться пройти от арки до калитки с противоположной стороны, но для этой цели больше подходила посыпанная гравием внешняя дорожка, а соваться в густые заросли тисов и кипарисов в темное время суток не осмеливался никто. А сейчас, когда наступило лето, деревья и кусты покрылись такой плотной листвой, что под ее укрытием с одной стороны и стеной нефа – с другой он мог не опасаться, что его заметят даже внутри «Райского уголка». Брайс рассчитывал на быстрое завершение работы за несколько минут.

Однако жил в Райчестере еще один индивидуум, которому география «Райского уголка» была знакома так же хорошо, как самому Пембертону Брайсу. Дик Бьюэри и Бетти Кампани недавно перешли от стадии полудетской дружбы к первым любовным играм. Несмотря на то что они чуть ли не каждый день встречались, ими была затеяна романтическая переписка. Удовольствие от нее многократно возрастало от таинственной атмосферы, которой они окружили свой обмен любовными посланиями. Со стороны дощатой калитки на самом выходе из «Райского уголка» возвышался старинный надгробный монумент с очень удобной нишей, и Дик Бьюэри увидел в ней отличный «почтовый ящик» для юной влюбленной парочки. Теперь он регулярно оставлял там записочки для Бетти, а она забирала их и вскоре вкладывала ответы. Этим вечером Дик отправился в «Уголок», чтобы забрать очередную любовную корреспонденцию, и когда Брайс легкой походкой шел по узкой тропе между деревьями и стенами домов, Дик неожиданно вынырнул из-за угла и столкнулся с ним. При свете единственного фонаря, освещавшего тропу, оба перепугались, но быстро пришли в себя.

– Привет! – сказал Брайс. – Куда это так спешит наш юный Бьюэри?

Дик, который часто дышал не столько от быстрого бега, сколько от неожиданности и волнения, чуть отстранился и оглядел Брайса. Он мало знал о нем, не имел оснований не любить его, а, напротив, относился с симпатией, какую мальчики порой питают к молодым людям чуть постарше их самих. Дику показалось, что нет оснований не доверять Брайсу.

– Привет! – отозвался он. – Ну ничего себе! А ты-то сам куда направляешься в такое время?

– Никуда! Просто прогуливаюсь, – небрежно ответил Брайс. – А что?

– Ты, случайно, не собирался… На погост? – спросил Дик, указывая в сторону «Райского уголка».

– На кладбище? В такой час? – воскликнул Брайс. – Да никогда в жизни! Там жутковато даже днем! Зачем мне туда идти?

Дик ухватился за рукав Брайса и отвел его в сторону от тропы.

– Послушай, – прошептал он, – там сейчас что-то происходит. Какие-то раскопки…

Брайс вздрогнул, хотя старался не подать виду, что информация его может интересовать.

– Раскопки? На погосте? Что ты имеешь в виду?

Дик указал ему направление между деревьями, и теперь Брайс сквозь арку отчетливо заметил смутный свет.

– Я только что там был, – сообщил Дик. – А потом пришли несколько мужчин. Трое или четверо. Они и сейчас неподалеку от нефа, где нашли бедолагу Коллишоу. Похоже, ковыряют камни или роют какую-то яму.

– Роют… – машинально повторил Брайс. – Что значит «роют»?

– Не знаю, – ответил Дик, – но ты послушай сам.

И Брайс отчетливо услышал звон железа о камень. И сразу сообразил, что его опередили. Кто-то узнал обо всем и явился на место раньше его. Оставалось только проклинать себя за то, что не сделал работу вчера, отложив без особой причины.

– Кто они такие? – спросил он. – Ты разглядел их лица?

– Нет, лиц не видно, – сказал Дик. – Только фигуры во мраке. Но я слышал голос Митчингтона.

– Полиция, – произнес Брайс. – Какого дьявола им там понадобилось, хотел бы я знать?

– Иди за мной, – прошептал Дик и потянул его за рукав. – Иди же! Я знаю, как туда подобраться, чтобы они нас не заметили.

Брайс охотно последовал за ним. Дик вошел в «Райский уголок» через калитку, а потом, крепко держа спутника за запястье, протиснулся сквозь кусты в том направлении, откуда доносились звуки. Ступал он по-кошачьи мягко и бесшумно, и Брайс старался двигаться неслышно. Уже скоро сквозь завесу, образованную нижними ветвями кипарисов, они увидели мощеную площадку, посреди которой стояло надгробие Ричарда Дженкинса.

Вокруг могилы собрались пятеро мужчин, чьи лица были хорошо различимы при свете двух ярких фонарей. Один фонарь они установили поверх надгробия, а второй расположили внизу на камнях. Четверых из пяти Дик и Брайс узнали сразу. Тот, кто припал на колени и возился с небольшой монтировкой, похожей на ту, что прятал под плащом сам Брайс, был бригадиром каменщиков, работавших в соборе. Рядом с ним стоял Митчингтон. Третьим оказался священник. Брайс вздрогнул, распознав в четвертом герцога Саксонстедского. Но пятый был ему незнаком. Он расположился между Митчингтоном и герцогом, внимательно наблюдая за ходом работы главного каменщика.

Но уже мгновением позже Брайс убедился в другом, столь же неоспоримом факте. Что бы ни искали эти пятеро, они не имели никакого представления о точном месте, где следовало вести поиски. Каменщик выковыривал кубические камни платформы один за другим, начав с внешней стороны от подножия могилы. Вынув очередной, прощупывал под ним почву. И Брайс, понимая суть происходившего, осознавая, что кто-то другой узнал о секрете, предвидел, как много времени пройдет, пока эти люди доберутся до точки, указанной на листке бумаги. Он тихо подался назад и потянул за собой Дика Бьюэри.

– Оставайся здесь, но не издавай ни звука, – сказал он, когда они оказались достаточно далеко, чтобы их не могли услышать. – Следи за ними. Мне нужно привести сюда одного человека. Интересно, кто этот чужак? Ты не знаешь его?

– Впервые вижу, – ответил Дик. – Возвращайся как можно тише. Не выдай своего появления. Очень уж хочется выяснить, что здесь творится.

Брайс ободряюще сжал парню руку и прошел обратно сквозь заросли. Он хотел срочно встретиться с Харкером, а потому бросился к дому старика, где без церемоний и предварительного стука в дверь сразу шагнул в гостиную. Харкер явно ожидал его, коротая время за книгой с трубкой во рту. Когда Брайс появился, он поднялся с кресла и спросил:

– Нашли что-нибудь?

– Дело плохо, – ответил Брайс. – Я сглупил, когда не отправился туда вчера. Нас опередили, мой друг.

– Кто?

– Сейчас их там пятеро. Митчингтон, каменщик, один из служителей собора, незнакомец и герцог Саксонстедский. Что вы думаете по этому поводу?

– Сам герцог? – воскликнул Харкер. – Просто не верится. Теперь я понимаю, что происходит. Честное слово, я даже не думал об этом!

– О чем?

– Не столь важно. Объясню позднее. Есть возможность увидеть их там сейчас?

– Для этого я и пришел, – произнес Брайс. – Я наблюдал за ними вместе с юнцом Бьюэри. Он навел меня на них. Пойдемте! Мне интересно, знаете ли вы, кто тот незнакомец, затесавшийся в их компанию.

Харкер подошел к угловому шкафу и, порывшись в нем, что-то достал.

– Вот, – сказал он, подавая Брайсу два каких-то комка. – Наденьте это поверх обуви. Калоши из плотного войлока. В таких вы могли бы разгуливать по маминой спальне и не потревожить старушку. Вы говорите, незнакомец? Что ж, мы получили доказательства, что кому-то, помимо нас с вами, стал известен секрет клочка бумаги, доктор!

– Они не знают точного места. – Брайс кипел от злости при мысли, что у него из-под носа могли увести ценную находку. – Но рано или поздно доберутся до него.

Он привел Харкера в «Райский уголок» к прежнему месту. Двигались они бесшумно, и Брайс оказался рядом с Диком, прежде чем тот заметил его. Харкер посмотрел на пятерых мужчин, отвел Брайса в сторону и прошептал ему на ухо:

– Это Глассдейл.

Брайс невольно вздрогнул. Глассдейл… Человек, которого Харкер заметил в Райчестере примерно через час после гибели Брэйдена. Бывший заключенный, мошенник, подделывавший подписи герцога Саксонстедского! И вот он стоит рядом с герцогом. Что все это значит?

Но рассчитывать на ответ от людей, за которыми Брайс, Харкер и Дик Бьюэри следили сейчас сквозь ветви кипарисов, не приходилось. Четверо стояли молча, лишь иногда невнятно перешептываясь между собой, и наблюдали за работой пятого. Тот трудился методично, устанавливая каждый камень на прежнее место, вынув его и обследовав землю под ним. Пока поиски оставались безрезультатными, но рабочий к этому времени уже возился совсем близко от места, которое было указано на листке бумаги. Брайс легко ткнул Харкера в бок, когда рабочий принялся вынимать последний из камней площадки. И внезапно среди наблюдавших возникло оживление, а бригадир поднял взгляд и жестом попросил Митчингтона подать ему лежавшую чуть в стороне лопатку.

– Здесь что-то есть! – сказал он достаточно громко, чтобы услышали даже Брайс и его спутники. – И совсем неглубоко, джентльмены!

Несколько энергичных движений лопаткой, несколько горстей земли, извлеченных из пустого пространства, а потом бригадир каменщиков запустил внутрь руку и вынул небольшой пакет, который при свете лампы, поднесенной ближе Митчингтоном, казался завернутым в грубую мешковину, залепленную сверху кусками черного воска для печатей. И теперь уже Харкер подтолкнул Брайса локтем в бок, привлекая его внимание к факту, что пакет, отданный каменщиком Митчингтону, был сразу же вручен герцогу Саксонстедскому. Тот обрадовался и удивился, получив его.

– Давайте отправимся к вам в кабинет, инспектор, – предложил он. – Там мы рассмотрим содержимое. Идемте же все, немедленно!

Брайс, Харкер и Дик, скрывавшиеся за кипарисами, стояли молча, пока пятеро мужчин со своими лампами и инструментами не удалились в сторону Фрайэри-лейн и их шаги не затихли. Затем Дик Бьюэри сделал попытку тоже уйти, но Брайс протянул руку и ухватил его за плечо.

– Что у тебя на уме, Бьюэри? – спросил он. – Собираешься всем разболтать об этом?

– Не имеет значения, будет он молчать или нет, доктор, – тихо заметил Харкер. – Завтра об этом узнает весь город. Они не станут скрывать информацию.

Брайс отпустил Дика, и парень немедленно бросился к выходу на Клоуз, а они с Харкером отправились к дому старика. Ни один не произнес ни слова, пока они не оказались в безопасности маленькой гостиной, где Харкер включил свет лампы, потом посмотрел на Брайса, покачивая головой.

– Я вовремя ушел в отставку, – произнес он. – Слишком стар для своей профессии, доктор. Еще совсем недавно я бы проклинал себя, что не догадался обо всем раньше. А теперь что с меня возьмешь?

– Но вы все же догадались? – спросил Брайс. – В таком случае вы сообразительнее меня. Я пока ничего не понял.

– Зато я понял, – отозвался Харкер.

Он выдвинул ящик письменного стола и достал альбом, заполненный вырезками из газет, сложенными по порядку, датированными и проиндексированными. Старик просмотрел указатель, открыл нужную страницу и кивнул на одну из вырезок.

– Вот она, – сказал он. – И таких еще несколько. Здесь вы в деталях найдете всю историю, которую я вам расскажу. Прошло пятнадцать лет со времени знаменитого ограбления Саксонстеда, оно так и не было раскрыто. Похищение бриллиантов герцогини – одно из самых ловких преступлений в истории криминалистики, доктор. Камушки пропали ночью после большого бала в усадьбе. Никого не арестовали, похищенное бесследно исчезло. И готов прозакладывать все, чем владею, если герцог и компания не любуются сейчас на блеск бриллиантов в кабинете Митчингтона! А информацию, где их искать, передал герцогу именно Глассдейл!

– Глассдейл? Этот странный тип? – спросил Брайс.

– Да, – кивнул Харкер. – Вот почему он объявился в Райчестере в день смерти Брэйдена. И в этом же состояла единственная причина приезда в Райчестер самого Брэйдена, или Брэйка. Он и Глассдейл узнали секрет бриллиантов, собираясь оповестить герцога, чтобы получить вознаграждение – а за находку были обещаны пять тысяч фунтов. Но Брэйк погиб, а Глассдейл все проделал один, и теперь… – Старик сделал паузу и пристально посмотрел на собеседника. – Теперь возникает главный вопрос: как и почему умер Брэйк?