Глава вторая
На следующее утро инспектор Джерролд нанес очень ранний визит начальнику полиции и застал его за завтраком. Он извинился за беспокойство, но полковник жестом пригласил его сесть и сказал:
– Не нужно извинений. Что вас беспокоит? Что-нибудь серьезное?
– Очень серьезное, сэр. В час пятьдесят прошлой ночью в Эшли-Грин обнаружен заколотый ножом человек.
– Господи! Неужели! Кто он?
– Джентльмен по имени Арнольд Верекер, сэр, владелец коттеджа «Риверсайд».
– Ну и ну! – воскликнул полковник, ставя кофейную чашку. – Кто это его? Есть какие-то соображения?
– Нет, сэр. Пока никаких улик нет. Тело обнаружил констебль Диккенсон – оно было в колодках.
– В чем, в чем?
– Странно слышать, правда, сэр? Но факт остается фактом.
– Человека посадили в колодки, а потом закололи?
– Трудно сказать, сэр. Видите ли, крови немного, на земле ничего нет. Может быть, его сперва закололи, хотя с какой стати потом сажать тело в колодки, не могу представить. Он был в вечернем костюме, без шляпы, без плаща. Единственное, чем мы пока располагаем и что может нам помочь, – грязь на его руках. Правая ладонь испачкана машинным маслом – видимо, он менял колесо или что-то ремонтировал в машине. Но его машины там нет, в гараже тоже. Конечно, он мог прийти в деревню из своего коттеджа – расстояние меньше мили, – но зачем это делать в такой поздний час? Врач говорит, что убийство совершено не раньше полуночи. Нет, похоже, он ехал с кем-то в коттедж на выходные. Я подумал, сэр, что после встречи с вами мне нужно первым делом отправиться в коттедж «Риверсайд», узнать, находился ли он там, или прошлой ночью ожидался его приезд. Похоже, у этого джентльмена не было постоянного распорядка.
– Да, я тоже так думаю, – заговорил полковник. – Я не знал его лично, но кое-что слышал о нем. Городской человек, шахтовладелец, как мне говорили. На мой взгляд, инспектор, это дело должны расследовать не мы. Как считаете?
– Полностью с вами согласен, сэр. Конечно, пока мы не знаем, в нашей ли компетенции расследование данного преступления, однако на первый взгляд это так. Я отправил человека в Эшли-Грин наводить справки, но многого не жду. Сами знаете, сэр, что у нас за народ. Все ложатся спать рано, и никто не проснется от шума машины – если там была машина – и не обратит на шум никакого внимания, если будет на ногах. Врач считает, что смерть наступила мгновенно. Никаких следов борьбы нет. По словам Диккенсона, мистер Верекер имел обыкновение приезжать из города с друзьями на выходные. Нам нужна его машина. Возможно, в ней удастся что-то обнаружить. В общем, сэр, я думаю, что нам придется обратиться за сведениями в Скотленд-Ярд.
– Совершенно верно. Дело не наше. И все-таки вам следует непременно отправиться в этот коттедж, поговорить, посмотреть, что удастся выяснить. Там у него есть какие-то слуги?
– Нет, сэр. Женщина по фамилии Битон наводит порядок в коттедже, но, насколько я понимаю, она живет в своем доме. Само собой, я повидаю ее, только в коттедже вряд ли кого обнаружу. Но могу собрать о нем сведения.
Инспектор ошибся. Полчаса спустя, когда они с констеблем Диккенсоном вышли из полицейского автомобиля возле «Риверсайда», стало ясно, что в коттедже кто-то есть.
Коттедж представлял собой небольшой оштукатуренный кирпичный дом с зелеными ставнями, стоявший в спускавшейся к реке рощице. Торговцы недвижимостью назвали бы это место живописным и уединенным, других домов летом из окон коттеджа видно не было.
Когда машина подъехала к крыльцу, в доме залаяла собака, и констебль сразу же сказал:
– Странно. Насколько я знаю, собаки у мистера Верекера никогда не было.
Инспектор нажал кнопку электрического звонка, заметив:
– Может, это собака уборщицы. Кто смотрит за садом и электрогенератором?
– Юный Битон, сэр. Приходит два раза в неделю. Но он не пустил бы свою собаку в дом. А там определенно кто-то есть. Я слышу, как он ходит.
Инспектор нажал кнопку звонка снова и уже собрался нажать ее в третий раз, но тут дверь открыла девушка с ярко-рыжими кудрями и очень большими блестящими темными глазами. На ней был мужской халат на несколько размеров больше, чем нужно, а занята она была главным образом тем, что удерживала сильного бультерьера, взиравшего на гостей без особой симпатии.
– Тихо! – приказала девушка. – К ноге! Что вам надо?
Последняя фраза, произнесенная удивленным тоном, была адресована инспектору.
– Инспектор Джерролд, мисс, из Хенборо, – представился тот. – Я хотел бы поговорить с вами, если можно.
Девушка хмуро посмотрела на него.
– Не знаю, о чем вы собираетесь со мной говорить, но, если хотите, можете войти. Назад, Билли!
Мужчины вошли в квадратный зал, обставленный в модернистском стиле. Ковер и шторы с кубистским рисунком, трубчатые стальные стулья и приземистый стол беленого дуба. Девушка, заметив, как констебль Диккенсон удивленно захлопал глазами при виде такой обстановки, сказала с беглой улыбкой:
– Не подумайте, что это я устроила.
Констебль, вздрогнув от неожиданности, быстро глянул на нее.
– Пойдемте в кухню. Я не закончила завтрак. Да и обстановка там лучше.
Она повела их за собой через дальнюю дверь в приятную кухню с кафельным полом, простым посудным шкафом и завтраком из яиц, кофе и гренок в конце большого стола. В глубине кухни стояла электрическая плита, небольшая электрическая жаровня соединялась длинным шнуром с розеткой и была включена, чтобы высушить полотняную юбку, висевшую перед ней на спинке стула. Инспектор, остановившись на пороге, быстро, зорко осмотрел комнату. Взгляд его чуть задержался на влажной юбке и переместился к девушке. Девушка зашла за стол, небрежно взяв на ходу недоеденный гренок, и придвинула стул.
– Садитесь, прошу вас. Предупреждаю, что не буду делать никаких заявлений, пока не увижусь со своим адвокатом. – Она подняла голову и вскинула брови: – Шутка.
Инспектор вежливо улыбнулся:
– Да, мисс, естественно. Можно спросить – вы здесь живете?
– Нет, что вы!
Инспектор взглянул на парчовый халат и вопросительно посмотрел на нее.
– Совершенно верно, я провела здесь ночь, – невозмутимо сказала девушка. – Хотите узнать еще что-нибудь?
– Мисс, вы приехали вместе с мистером Верекером?
– Нет. Мистера Верекера я не видела.
– В самом деле, мисс? Он не ожидал вас?
В прекрасных глазах девушки появился суровый блеск.
– Знаете, все было замечательно приготовлено, только не думаю, что ради меня. Но какое, черт возьми, это имеет отношение к… – Она не договорила и внезапно рассмеялась. – А, понятно! Жаль разочаровывать вас, но я не воровка – хотя влезла сюда через окно. Халатом я просто воспользовалась на время, пока не высохнет юбка.
Инспектор обратил взгляд на юбку.
– Прекрасно понимаю, мисс. Наверное, на юбке было скверное пятно, если позволите так выразиться.
– Кровь, – сказала девушка.
Констебль Диккенсон негромко ахнул.
– Кровь? – спокойно переспросил инспектор.
Девушка поставила чашку и с воинственным блеском в глазах встретила его взгляд:
– Что, собственно, вам от меня нужно?
– Хочу узнать, мисс, как на вашей юбке оказалась кровь.
– Да? Так вот, я хочу узнать, какое право вы имеете спрашивать меня об этом – да и о чем бы то ни было. Отвечайте! Что вам нужно?
Инспектор достал свой блокнот.
– Не надо обижаться, мисс. Прошлой ночью здесь случилось небольшое происшествие, и я должен выяснить несколько подробностей. Будьте добры, назовите свою фамилию и адрес.
– Зачем?
В голосе инспектора зазвучала суровая нотка:
– Прошу прощения, мисс, но вы ведете себя глупо. Произошел несчастный случай, связанный с этим домом, и я обязан собрать все возможные сведения.
– Вряд ли вы много от меня узнаете, – заметила девушка. – Я ничего не знаю. Меня зовут Антония Верекер. Адрес: Челси, Грейлинг-стрит, три. Ну, что дальше?
Инспектор быстро поднял взгляд от блокнота:
– Вы родственница мистера Арнольда Верекера?
– Единокровная сестра.
Инспектор снова опустил взгляд к блокноту и аккуратно записал имя и адрес.
– И вы говорите, что не видели мистера Верекера после того, как приехали сюда?
– Не видела несколько месяцев.
– Сколько времени вы находитесь здесь, мисс?
– Со вчерашнего вечера. Часов с семи.
– Приехали специально, чтобы повидать брата?
– Единокровного. Конечно. Но не видела его. Он так и не появился.
– Значит, вы его ждали?
– Послушайте! – грубо сказала Антония. – Думаете, я бы вела сюда машину за тридцать пять миль, если бы не ожидала его увидеть?
– Нет, мисс. Но вы только что сказали, что он не ждал вас. Просто мне любопытно, что раз он вас не ждал, а вы не видели его несколько месяцев, почему были так уверены, что найдете его здесь?
– Я не была уверена. Но его привычки знаю. Одна из них – приезжать сюда на выходные.
– Мисс, насколько я понимаю, вы очень хотели видеть его?
– Хотела и хочу, – ответила Антония.
– Боюсь, мисс, это невозможно, – сказал инспектор, поднимаясь со стула.
Она непонимающе уставилась на него.
– Да?
– Да, мисс. Должен с прискорбием сообщить вам, что с мистером Верекером произошел несчастный случай.
Антония нахмурилась:
– Вы так мягко сообщаете мне об этом? Не трудитесь. Он мертв, или что?
Инспектор произнес сурово:
– Да, мисс. Он мертв.
– Господи! – Неприязненное выражение исчезло с ее лица. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого. К изумлению констебля, в ее глазах появился огонек. – Я думала, вы хотите забрать мою собаку. Простите, что была несколько груба. Билли вчера вечером подрался, и безмозглая дура, хозяйка другой собаки, клялась отомстить ему всеми возможными способами. Мой единокровный в самом деле мертв? Что случилось с ним? Автокатастрофа?
У инспектора больше не было причин скрывать правду.
– Мистер Верекер убит, – сообщил он. И с удовлетворением заметил, что наконец-то как будто слегка потряс ее. Девушка немного побледнела и выглядела так, словно не знала, что сказать. После краткой паузы он добавил: – Тело было обнаружено в колодках в Эшли-Грин в час пятьдесят ночи.
– В колодках? – повторила она. – То есть кто-то посадил его в колодки, и он умер от страха, от холода, или что?
– Ваш единокровный брат, мисс, скончался от колотой раны в спину, – ответил инспектор.
– Очень скверно.
– Да.
Она машинально потянулась к открытой коробке с сигаретами, взяла одну и стала постукивать ею о ноготь большого пальца.
– Очень гадко, – заметила она. – Кто это его?
– Мисс, полиция пока не располагает об этом никакими сведениями.
Антония зажгла спичку и закурила.
– Я его не убивала, если вы это хотите знать. Вы явились арестовать меня?
– Разумеется, нет, мисс. Я только хочу навести кое-какие справки. Узнать от вас все, что прольет свет на…
Девушка покачала головой:
– К сожалению, не смогу. Мы были в ссоре и не разговаривали несколько месяцев.
– Прошу прощения, мисс, но тогда как вы оказались в доме мистера Верекера?
– А, это просто, – ответила она. – Он написал мне письмо, оно меня возмутило, и я приехала объясниться с ним начистоту.
– Можно спросить, мисс, это письмо у вас?
– Да, только показывать его вам, если вы этого хотите, не собираюсь. Оно сугубо личное.
– Насколько я понимаю, дело было очень срочным? Разве мистеру Верекеру в понедельник не нужно было быть снова в Лондоне?
– А я не хотела ждать до понедельника, – ответила Антония. – Позвонила на Итон-плейс, там его не оказалось, поэтому я решила, что, возможно, он здесь. Его не оказалось, но постели были застланы, в кухонном шкафу лежали молоко, масло, яйца и еще какая-то еда. Создавалось твердое впечатление, что он должен приехать, поэтому я ждала. В полночь он не появился, и я легла спать, потому что ехать домой было поздновато.
– Понятно. И вы не покидали этого дома… кажется, вы сказали – с семи часов прошлого вечера?
– Естественно, я находилась за пределами дома после семи, – раздраженно ответила она. – Я прогуляла Билли перед тем, как проникнуть в дом. Тогда-то он и подрался. В полумиле отсюда на него набросилась шелудивая охотничья собака. На месте драки осталось много крови и клочьев шерсти. Но серьезных повреждений не было.
Констебль оглядел бультерьера, с настороженным видом лежавшего у порога.
– Значит, ваша собака не пострадала, мисс? – отважился спросить он.
На лице Антонии появилось презрительное выражение.
– Нисколько. Он бультерьер.
– Я только подумал, мисс, – сказал констебль, осуждающе взглянув на инспектора, – странно, что ваша собака не покусана.
– Наверное, вы мало знаете о бультерьерах.
– Хватит, Диккенсон, – вмешался инспектор. И снова обратился к Антонии: – Должен попросить вас, мисс, поехать со мной в полицейский участок. Понимаете, вы родственница мистера Верекера, находились во время убийства в его доме, начальнику полиции потребуются ваши показания и все подробности, какие вы сможете сообщить о покойном…
– Говорю же вам, я ничего об этом не знаю! К тому же, если бы я хотела дать показания, то пригласила бы адвоката, проследить, чтобы я чего доброго не обвинила себя.
– Никто не хочет от вас этого, мисс. Но вы наверняка понимаете, что полиции нужно собрать все возможные сведения. Нельзя отказываться сообщить полиции то, что вы знаете о своем брате…
– Не называйте его моим братом! По матери он мне не брат!
– Прошу прощения. То, что знаете о своем единокровном, и о том, что делали сами во время убийства.
– Это я уже вам сказала.
– Да, мисс, и нужно, чтобы вы повторили это в каких угодно выражениях в участке, где это можно записать, дать вам прочитать, при необходимости исправить и подписать. Ничего опасного в этом нет, так ведь?
Она загасила окурок о блюдце.
– Мне кажется, там может оказаться много опасного, – заявила она. – Если собираетесь расследовать убийство моего единокровного, вам придется узнать много интересных мелочей о нашем семействе, поэтому могу сказать вам сразу же, что терпеть не могла Арнольда, не убивала его, но у меня нет алиби, и, насколько я понимаю, обстоятельства дела в какой-то мере указывают на меня как на убийцу. Поэтому, если вам все равно – а если нет, это ничего не меняет, – я не скажу ни слова, пока не увижусь со своим адвокатом.
– Как вам будет угодно. И если поедете со мной в Хенборо, то сможете позвонить адвокату из участка.
– То есть мне придется торчать в участке весь день? – спросила Антония. – Ни в коем случае. Ровно в час у меня в городе встреча за обедом.
– Ладно, мисс, – благодушно кивнул инспектор. – У меня нет желания требовать от вас показаний, раз вы против, но если только увидите в этом смысл и поведете себя разумно, думаю, у начальника участка не будет необходимости вас задерживать.
– У вас есть ордер на мой арест? – выпалила Антония.
– Нет, мисс.
– Тогда вы не можете помешать мне вернуться в город.
Инспектор начал терять самообладание:
– Если будете и дальше вести себя так, мисс, то скоро узнаете, могу я забрать вас в участок или нет.
Антония приподняла бровь и бросила взгляд на собаку.
– Хотите держать пари?
– Пойдемте, мисс, не глупите!
– А, ладно! – махнула рукой она. – Мне все-таки интересно, кто прикончил Арнольда. Я часто говорила, что хочу убить его, но почему-то не убила. Можно мне надеть юбку или я нужна вам в таком виде?
Инспектор сказал, что предпочел бы видеть ее в юбке.
– Хорошо. Только вам придется выйти, пока я одеваюсь. А пока ждете, можете поискать в телефонном справочнике мистера Джайлса Каррингтона и сказать ему, что он должен немедленно ехать сюда, потому что меня обвиняют в убийстве.
– Мисс, я твержу вам, что никто не обвиняет вас ни в чем подобном!
– Ну, так скоро обвините, – бодро отозвалась Антония.
