В пути мистер Стрейндж не выказывал никаких признаков изнеможения, но когда его втолкнули в окно, предварительно подсадив на сугроб, он полностью лишился сил. Однако Молтби, Хопкинс и Лидия были начеку, чтобы оказать ему всяческое содействие. Вслед за пожилым джентльменом появились не менее изможденные Нора с Дэвидом, повергнув присутствующих в некоторое замешательство. И тут мистер Стрейндж закрыл глаза и тихо сполз на пол.

– Еще один пациент – на этот раз хозяин дома, – объявил Дэвид.

– Кто это? – воскликнул мистер Молтби.

– Мистер Стрейндж с дочерью – только что с поезда.

Последние три слова были произнесены специально для мистера Молтби, и тот принял их к сведению.

– Надо проводить их в спальни. Все объяснения потом.

И тут случилось нечто неожиданное. Когда Дэвид двинулся к распростертому телу, мистер Хопкинс, бросившись вперед, решительно оттолкнул его.

– Нет-нет, с вас уже достаточно! – воскликнул он. – Дайте мне!

В нем вдруг взыграло желание быть полезным, и, нагнувшись, он стал энергично тянуть мистера Стрейнджа за ноги.

– Благодарю за благие намерения, но, мне кажется, тут нужны двое, – заметил Дэвид. – А ты, Лидия, помоги мисс Стрейндж. Ей изрядно досталось.

Но Лидия не нуждалась в подсказках. Обняв Нору за талию, она, как и предсказывал брат, была готова окружить ее всей мыслимой заботой.

Рождество подкралось незаметно. Его приход заметила лишь Джесси Нойес, которая услышала полуночный бой часов. Все остальные, за исключением мистера Томсона, который по-прежнему спал в гостиной, были заняты наверху и не следили за временем.

«Я сказала «С Рождеством!», но меня никто не услышал, разве что портрет на стене, – записала Джесси в своем дневнике. – Вот он слышал все, во всяком случае, мне так казалось, но в ответ меня не поздравил, и слава богу! Вообще-то после всего, что произошло, я бы и этому не удивилась, хотя нет, если бы он и вправду заговорил, меня бы, наверное, хватил удар!»

Мистер Хопкинс первым спустился в холл, который в силу своей просторности и удобства стал главным центром притяжения, тем более что там горел огонь в большом камине, сложенном из кирпича. Джесси опасливо покосилась на приставалу, но на этот раз он вел себя довольно сдержанно. Последние события и связанные с ними переживания заставили его проникнуться духом товарищества.

– Дело сделано! – нарочито громко произнес он, зная, что привидения не любят шума. – Мы забросили Стрейнджа наверх – между нами говоря, весьма тяжелый джентльмен, – и теперь он мирно посапывает на кровати.

– На какой кровати?

– Что? Вообще-то мы отнесли его в спальню, которую занимали вы. Лично я… э… был не совсем уверен, что его стоит помещать туда, но так уж получилось.

– Надеюсь, с ним все будет в порядке.

– Я тоже так думаю. Молтби сказал, что это из-за того…

Хопкинс замолчал. Он хотел сесть на край кушетки, но передумал и опустился в кресло.

– Из-за чего? – заинтересовалась Джесси.

– Вам, наверное, неприятно говорить об этом.

– Из-за того, что я там почувствовала?

– Да, должно быть, мерзкое ощущение.

– Еще какое!

– И не только в кровати, но и в кресле, которое в столовой. Удивительный случай. Мне приходилось сталкиваться с подобными явлениями, и даже похлеще. А вы что об этом думаете?

Мистера Хопкинса так и подмывало поговорить на эту тему, причем с тем, кто не слишком критичен к его историям. Несмотря на то что его заигрывания с Джесси не имели успеха, он по-прежнему был уверен, что она здесь единственная, кто его понимает.

– А что я должна думать?

– Конечно, молоток тут только довершил дело. Я столкнулся с подобным случаем в Южной Америке. Там до лба старухи дотронулись куском дерева – это был обломок упавшего аэроплана, – я вам разве не рассказывал? Ах нет, вас же тогда не было… так вот она… что с вами?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Джесси, удивленно глядя на Хопкинса.

– Что?

– Какой молоток?

Мистер Хопкинс слегка покраснел.

– Ах да. Не будем об этом.

– Нет, пожалуйста, разъясните!

– Хорошо, только не говорите никому о моем рассказе. Я лично считаю, что вы должны знать, но они меня в порошок сотрут. Вечно у них какие-то секреты. Так вот, это произошло, когда вы были в трансе…

– В трансе?

– Я хочу сказать, когда вы спали. Вы говорили во сне. И сказали, что вас ударили молотком. Нам известно, что этим молотком кого-то ударили, так что ничего нового мы не узнали… Правда, у меня свое мнение на этот счет. Но что толку говорить, когда они все знают лучше меня.

Хопкинс пожал плечами.

– Темная история. Но вы не беспокойтесь. Если что, я о вас позабочусь.

Он взглянул на девушку – интересно, как она воспримет это предложение? Но ее хмурый вид не сулил никаких перспектив.

– Нет, уж лучше сама о себе позабочусь.

– Если сможете.

– Смогу. Мне не привыкать. Как-нибудь обойдусь без вашей помощи.

– Похоже, вы на меня все еще сердитесь, – помрачнел Хопкинс.

Что-то в выражении его лица заставило ее «почувствовать себя свиньей», как позже она выразилась в своем дневнике.

– И не думаю даже! Не забивайте себе голову всякими глупостями.

Хопкинс просиял.

Через несколько минут к ним присоединились Молтби с Дэвидом. Мистер Хопкинс был явно не в восторге, но не подал виду, чтобы не впасть в немилость. Он решил, что поддерживать дух товарищества – самый верный способ добиться благосклонности Джесси. Только так она поймет, что была к нему несправедлива.

– Ну, как дела? – спросил он. – Все в порядке?

– Вы переоцениваете наше благополучие, – ответил мистер Молтби.

– Ах вот оно что! Но новые неприятности, надеюсь, нам не грозят?

Мистер Хопкинс рассчитывал, что Джесси заметит, как ловко он парирует ехидные замечания старика.

– По моим оценкам, грозят, и весьма значительные. Однако мистер Стрейндж спит, и это уже хорошо. А мисс Стрейндж скоро спустится.

– Зачем? – удивился Хопкинс. – Я думал, она уже в постели.

– Вряд ли кто-нибудь думает о постели этой ночью, конечно, за исключением больных и изможденных.

– Она поведает нам свою историю, – объяснил Дэвид. – Ей есть о чем рассказать.

– Понятно, – пробурчал Хопкинс. – Так, значит, вам она ничего не сообщила?

– Только кое-какие отрывочные сведения.

– Но мы еще не слышали о ваших похождениях, – заметил мистер Молтби. – Самое время рассказать о них, мистер Кэррингтон.

– Согласен, сэр. Здесь или в столовой?

Джесси перехватила взгляд, который он бросил в ее сторону.

– Здесь, – распорядилась она. – Когда вы наконец поймете, что самое страшное – это неизвестность? Я знаю больше, чем вам кажется, – и про молоток тоже!

Мистер Хопкинс помрачнел, но Джесси быстро пришла ему на помощь:

– Это я заставила мистера Хопкинса обо всем рассказать. Буквально выудила из него!

«Классная девчонка! – подумал мистер Хопкинс, с благодарностью приняв эту ложь. – Надо будет ее отблагодарить».

– В таком случае остаемся здесь, – принял решение мистер Молтби. – И, пожалуйста, не упускайте ни одной детали, какими бы незначительными они вам ни казались. Важна каждая мелочь. Итак, вы вышли из дома… – Он посмотрел на часы. – О, с Рождеством вас, уважаемые! Итак, ровно час и сорок три минуты назад вы, мистер Кэрригтон, вылезли в заднее окно – и что же было дальше?

Дэвид рассказал о своих приключениях. Памятуя о просьбе мистера Молтби, он описал их очень подробно, приводя факты и свои комментарии к ним. Особенно детально он остановился на следах, указав их характер, состояние и направление. И только одну подробность он постарался опустить – зловещий сугроб, встретившийся ему по дороге. К счастью, мистер Молтби на этом не настаивал.

Когда Дэвид закончил, старик сделал пару кругов по ковру, после чего спросил:

– Вас не затруднит еще раз описать все эти следы, чтобы я мог лучше их запомнить?

Дэвид с готовностью откликнулся на его просьбу.

– Благодарю вас. Так вы считаете, что менее четкие следы были оставлены Смитом, а более свежие и отчетливые – кем-то другим, возможно, одним из тех двоих, кого я видел удаляющимися от дома?

– Да. И теперь мы точно знаем, что ими были не мистер Стрейндж с дочерью.

– Верно. И это Смит прошел мимо их застрявшей машины?

– По всей вероятности.

– «По всей вероятности» еще не означает «наверняка», но на данный момент примем такую версию. А тот другой человек не дошел до машины Стрейнджей, а свернул у развилки влево?

– Совершенно верно.

– Значит, он не знал, что там дальше застряла машина, в которой сидели мистер и мисс Стрейндж. Возможно, это не имеет никакого значения, но, может быть, и наоборот – этот факт окажется чрезвычайно важным.

Немного помолчав, Молтби продолжал:

– Одного я не понимаю: зачем один из замеченной мной парочки – это мог быть Шоу или кто-то другой – оставался где-то по соседству в течение шести часов. Причем после того, как уронил тот самый молоток.

– Он…

– Или она, – перебил мистер Молтби. – Избегайте стереотипов.

– Он или она могли искать молоток.

– Или что-то другое.

– Я об этом тоже думал.

– И они могут искать его до сих пор.

– Но он – или она – за это время могли уйти довольно далеко.

– Вы же тоже ушли далеко, а потом вернулись. Если неизвестное лицо оставалось где-то поблизости свыше шести часов, потому что его здесь что-то удерживало, мы скоро обнаружим новые следы где-нибудь рядом. Я не подвергаю сомнению эффективность вашей вылазки, мистер Кэррингтон, однако жаль, что вы оставили без внимания свежие следы вокруг дома. Мне бы хотелось знать, откуда они тянутся.

– Могу исправить свою ошибку прямо сейчас, – предложил Дэвид.

– С вас и так достаточно, – тихо проговорила Джесси.

– Так, может быть, я? – вызвался мистер Хопкинс, втайне надеясь, что его предложение отвергнут.

Мистер Молтби покачал головой.

– Не сейчас. Давайте сначала послушаем мисс Стрейндж. Вот она как раз идет.