Глава XX
Хронометраж Балтина
Присутствие в Брэгли-Корт миссис Чейтер делало атмосферу мрачнее, но от ее отсутствия, помноженного на прочие тревожные обстоятельства, всем становилось еще неуютнее.
– Не кажется ли вам, – спросила драматическим шепотом Эдит Фермой-Джонс, – что теперь беда заползла прямо в дом?
– Зато отсюда выползла миссис Чейтер, – ответил Роу.
– Сейчас не до шуток! – упрекнула мужа миссис Роу, косясь на Рут, словно боясь, что на ту повлияет дурной отцовский пример. Впрочем, Рут еще ни разу в жизни не пошутила.
– Какие шутки? – гневно вскричал Роу. – Я подметил очевидное. Что со всеми происходит?
На самом деле он из последних сил боролся с нарастающим раздражением. Страха он не испытывал – о нет! В конце концов, они находились в Англии, да еще в доме, где много полицейских, а значит, неприятностей можно не опасаться. Для всего найдутся простые объяснения, и окажется, что никто никого не убивал! Поспешные умозаключения будут заклеймены как отъявленная глупость. И все же пара, нет, три, четыре, даже пять событий, начиная с гибели проклятого пса, имели место, и невозможно было понять, когда им придет конец!
– Я говорю о том, – не унималась Эдит Фермой-Джонс, не собиравшаяся отступать перед семейными перепалками, – что раньше все происходило снаружи. А это случилось внутри! Пока мы сидели здесь, в гостиной, миссис Чейтер куда-то подевалась!
– Никто не видел, как она ушла, – добавила миссис Роу.
– И никто не знает куда, – кивнула мисс Фермой-Джонс.
Она закрыла глаза и задумалась. Размышляя в компании, она всегда закрывала глаза, чтобы присутствующие не сомневалась в ее мыслительном процессе. Иногда жульничала и открывала глаза, так и не начав думать.
Но на сей раз обошлось без обмана. Мисс Фермой-Джонс размышляла о том, где, использовав похожую ситуацию в собственном романе – а у нее крепло такое намерение, – она позволила бы персонажам найти пропавшую. Выбор пал на колодец.
– Я слышала, что детектив собирается подвергнуть нас перекрестному допросу, – произнесла миссис Роу.
– Боже, какой ужас! – ахнула Рут.
– Нам-то нечего бояться! – возразил ее папаша.
– А кому-то есть чего! – заявила мисс Фермой-Джонс. – Интересно кому?
Она резко встала. Не будь она так грузна, подпрыгнула бы. Ей пришла в голову блестящая идея.
– Что такое? – испугалась миссис Роу.
– Кажется, я… Да, я знаю! – воскликнула мисс Фермой-Джонс.
– Что? Вы хотите сказать… кто?
Но писательница покачала головой и поджала губы.
– Нет, это было бы неправильно. Я должна сообщить это инспектору. Никто не знает, где он?
– Я думаю, он начнет с вас, – заметила миссис Роу. – Вы же сами сочиняете детективы.
Писательница была того же мнения. Впрочем, полиция относилась к авторам детективов так же пренебрежительно, как те – к ней. Если инспектор уголовного розыска Кендалл читал ее последний роман, то наверняка захочет с ней поквитаться.
– Нет уж, я, пожалуй, подожду, – промолвила она и снова села.
Лучше было не рисковать. Попытка навязать себя инспектору непременно закончилась бы унизительным изгнанием.
В этот момент перед домом затормозил автомобиль, и Кендалл поспешил наружу. Из салона вышел Балтин. Еще чуть-чуть – и он оказался бы у Кендалла в объятиях.
– Мистер Балтин?
– Лайонел Балтин.
– Насколько я понимаю, вы решили подменить нас?
– Журналисты не привыкли ждать.
– Полиция тоже, когда к ней обращаются. Мне хотелось бы с вами побеседовать.
– Я к вашим услугам, – сказал Балтин. – Здесь? Или в моей комнате?
– Лучше у вас, – ответил Кендалл. – Но позвольте сразу один вопрос. Вы ни с кем не столкнулись, не считая полицейских?
– В поместье? – Кендалл кивнул, Балтин повернулся к водителю. – Вы никого не видели?
– Нет, сэр.
– И я никого.
– А где-нибудь подальше? – настаивал Кендалл. – Вы не встретили никого из гостей?
– Ни души.
– В таком случае, миссис Чейтер ошиблась. Только что она сообщила мне об уходе одного из гостей, хотя дом никому нельзя покидать.
– Я думал, сама миссис Чейтер куда-то подевалась, – произнес Балтин.
– С чего вы взяли?
– Со слов вашего сержанта. Он остановил меня у ворот и сообщил, что ищет ее. Я не похищал миссис Чейтер, инспектор. Даже не думал! Хотя из этого получился бы неплохой сюжет!
Кендалл вздохнул.
– Не стану перед вами извиняться, – улыбнулся он. – Невзирая ни на какие сюжеты, я не подозревал вас в ее похищении, просто проверяю все версии. Что ж, пойдемте.
– Сначала позвольте мне ответить добром на ваше зло. Ищите не только миссис Чейтер. Еще вас должны заинтересовать черная сумка и старый велосипед «Геркулес» с погнутым передним крылом и отсутствующим болтом на фабричном знаке сзади. Хватило бы старого дамского «Геркулеса» с погнутым передним крылом, но отсутствующий болт порадует публику и сгодится для заголовка.
– Звучит интересно, – согласился Кендалл. – У вас есть какие-то соображения?
– Одна: что вы все это ищете.
Кендалл нахмурился и поманил рукой констебля.
– Не знаю, будет ли мне от вас польза, мистер Балтин, – проговорил он при приближении констебля.
– Только если вы сами будете мне полезны.
Кендалл отдал распоряжения констеблю, после чего проследовал за Балтином в его комнату на третьем этаже. При их появлении Лестер Пратт оторвался от книги, которую увлеченно читал.
– Говорите сколько хотите, но учтите: я никуда не уйду, – предостерег он.
– Мне ваш уход не нужен, сэр, – заметил Кендалл. – Напротив, я рассчитываю на ваше участие в разговоре. Мне требуются рассказы от вас обоих – для книги, которую сам пишу. – Он достал из кармана блокнот и сел. – Вы первый, мистер Балтин. Только забудьте, что вы журналист, и станьте помощником редактора, чья обязанность – беспощадно сокращать. Этим вы мне поможете.
– Хорошо, что вы грубите, – усмехнулся Балтин. – Этим вы и мне развязываете руки.
Пратт улыбнулся. Обычно его другу не требовались оправдания для грубости. Он уже заметил в манере Балтина неуверенность и был этим заинтригован.
– Грубите сколько хотите, главное – не тянуть, – сказал инспектор. – Начнем с сумки и велосипеда.
Балтин покосился на комод, и Пратт припомнил, что он смотрел туда и раньше. «Любопытно, что там? – подумал он. – Неужели скелет?»
– Мы работаем вместе? – уточнил Балтин, отводя взгляд от комода.
– Я не заключаю сделок! – отрезал Кендалл. – Надеюсь, вы слышали о двух трупах?
– Один даже помог найти, – напомнил Балтин.
– А о том, что жена того, кого вы не находили, выступает с конкретными обвинениями, слышали?
– Против кого?
Инспектор с усмешкой подался вперед:
– Мне недостает вашего бескрайнего такта, мистер Балтин, но я не дурак. Вижу, об обвинениях миссис Чейтер вам ничего не известно. Неважно, кого она обвиняет, просто имейте в виду, что я обладаю этой информацией и ее дверь заперта, а комната пуста. Теперь мы можем продолжить? Кстати, вы не возражаете, если перед уходом отсюда я загляну в комод?
Выражение лица Балтина не изменилось. Он научился изображать собачье послушание. Просто он вдруг кое-что вспомнил: как много лет назад ему часто указывали на его место. Вспомнилась и некая ситуация, да так явственно, словно это случилось вчера. «Нет, дело не в вас, – мысленно сказал он Кендаллу. – Но одну глупую оплошность я уже допустил, и второй не будет».
– Можете заглянуть хоть сейчас, там не заперто, – произнес Балтин. – Но, полагаю, сначала вам захочется услышать про сумку и велосипед.
– Разумеется.
– Как вам известно, тело номер один нашли мы с Праттом. А что, неплохо: «тело номер один»! Пратт вернулся в дом, а я остался ждать…
– И при этом не остались на месте.
– Я не работал бы журналистом, если бы не был любопытен. Человеком – и то не был бы… Да, я попытался понять, кто передо мной, и проверил его карманы.
– Неужели?
– Почему нет? Тогда никто не думал о преступлении. Человек свалился в овраг, только и всего. Ответы на вопросы логично было поискать у него в карманах. Лорд Эйвлинг еще не возвращался с охоты…
– А я считал, что он вернулся…
– Так и было, но я этого не знал.
– Вы что-нибудь нашли?
– Установил время его смерти: девятнадцать минут второго.
– Разбитые часы?
– Открывайте счет моих благодеяний!
– Можете отправить разбитые часы туда же, где валяется отсутствующий болт, мистер Балтин. На бумаге это выглядит неплохо, но для полиции – азбука.
– Вероятно, однако я прочитал азбуку раньше уважаемого доктора. К тому же нашел еще кое-что, помимо времени смерти бедняги. Ключ.
Он вынул ключ из кармана и вручил инспектору.
«Балтин, конечно, дьявол, – подумал Пратт, – но даже дьявол устает».
– Наверное, этот ключ подойдет к замку черной сумки, – продолжил Балтин.
– Что дальше? – спросил Кендалл, пряча ключ в карман.
– Появился лорд Эйвлинг, за ним врач. Когда зашла речь о личности мертвеца, я поведал им о сценке на станции. Слышали? – Кендалл кивнул. – Поэтому, когда мисс Уайлдинг и миссис Чейтер стали отрицать, что были знакомы с телом номер один, и даже отказались полюбоваться им в мастерской, а мисс Эйвлинг сообщила отцу по телефону про второе тело, я попросил у лорда Эйвлинга машину и поехал с его ведома на станцию. Миссис Чейтер, разумеется, к этому времени еще не покидала дома. Последнее, что я о ней слышал, – она вернулась в свою комнату и отказалась кого-либо видеть.
– Кое-кого все-таки видела, узнав о смерти мужа, – вмешался Пратт. – Врача!
– Он сообщил ей трагическую весть, – подтвердил Кендалл. – Последовала неприятная сцена.
Пратт уставился на стену, за которой находилась комната Чейтеров.
– Мало сказать – неприятная. Я слышал крик миссис Чейтер, что кто-то обязательно попадет на виселицу, но не понял, кто именно. Наверное, доктор дал ей успокоительное. Но лучше пусть он сам расскажет вам.
– Вы слышали, как он уходил?
– Да, я вышел одновременно с ним. Он сказал, что позвонит в полицию.
– Потом вы вернулись в комнату?
– Не сразу, – ответил Пратт.
– Вы проводили доктора к телефонному аппарату?
– Он никому не позволил идти с ним.
– Правильно сделал. А как поступили вы?
– Я? Разве это важно?
– Иначе я бы не спрашивал.
– Все забываю, что вы умны. Это влияние моего друга Балтина! Вспомнил! Я пошел в ванную и вымыл руки. Они были чистые, сам не знаю, зачем я это сделал. Наверное, чтобы успокоиться. Из ванной я хотел вернуться к себе, но передумал – опять беспокойство! – и спустился в холл.
– Не оттуда ли звонил доктор?
– Он уже позвонил. Я долго мыл руки. Мыло «Винолия», знаете ли… – Пратт понюхал свою ладонь. – Доказательство еще не улетучилось. Я спустился с целью узнать, не вернулся ли Балтин. Его не было. Тогда я поднялся сюда и попытался утопить реальность в воображении Эдит Фермой-Джонс. – Пратт похлопал по книге у себя на коленях. – Боюсь, я угодил из огня да в полымя.
Кендалл опять повернулся к Балтину:
– Итак?
– Я думал, вы про меня забыли.
– Я ничего не забываю. В том числе про комод. Что произошло на станции?
Балтин стал зачитывать из собственного блокнота:
– «Тело номер один. Прибыл во Флэншем в пятницу поездом в 12.10 дня, один, третьим классом из Лондона. Не знал, куда себя деть. Смотрел, как расходятся остальные пассажиры. Провел на платформе несколько минут. Спросил носильщика, когда будет следующий поезд из Лондона. Узнав, что в 15.28, покинул станцию. Через двадцать минут его видели в гостинице «Черный олень» рядом со станцией. Он заказал ланч. Положил сумку на стул и сел у окна, выходящего на платформу. Сумка черная, кожаная, размер примерно четырнадцать дюймов. «С виду полная» – слова хозяйки гостиницы миссис Блор. Она сама толстушка. Обед подали в 12.50: холодная говядина и соленья. Ел мало». Какая еда, когда постоянно куришь? «Часто смотрел на наручные часы. Тогда выглядел нормально. Ушел примерно в 13.25, забрав с собой сумку. Мальчишка с фермы видел его у калитки по пути на ферму в 13.40, потом в 14.15, оба раза он двигался в одну и ту же сторону – на ферму Брук Боба Смита, четверть мили от станции. Похоже, ушел недалеко. Описывал круги? В 15 часов вернулся в гостиницу. Сел у того же окна, что раньше. Сумку положил на тот же стул. Так внимательно смотрел на платформу, что не видел, как появилась миссис Блор, взглянула на него и вышла. Сидел у окна, когда прибыл поезд в 15.28. Не двигался (предположительно), пока поезд снова не тронулся…»
– Минуточку! – воскликнул Кендалл и открыл собственный блокнот на последней странице. Туда был вложен листок. – Поездом в 15.28 приехали миссис Леверидж и мистер Фосс.
– Правильно, – кивнул Балтин. – Вы их уже допросили?
– Пока нет, – сказал Кендалл, добавляя что-то к списку гостей. – Продолжайте.
– «Ушел примерно в 15.40. По пути столкнулся с миссис Блор и спросил ее про следующий лондонский поезд. Услышал про поезд в 17.56, вернулся за сумкой, уточнил время прибытия следующего поезда и ушел. Темнело. Его никто не видел. Только войдя с лампой, мисс Блор застала его уже у окна. Сумка, как раньше, лежала на стуле. Он не спускал с нее глаз. Что находилось внутри? Трижды спрашивал, когда придет следующий поезд, постоянно курил и смотрел на часы. Совсем рехнулся, по словам миссис Блор. В 17.10 пил чай, ел хлеб с маслом и пирог, совсем мало, потом приблизился к окну. На вопрос, заночует ли, ответил, что не знает. Когда хозяйка предложила отнести сумку к нему в номер, крикнул: «Не трогайте!» «Как будто ему на ногу наступили!» (миссис Блор). У хозяйки одышка, дыхание как дребезжание телефона. Вскоре миссис Блор услышала его смех и даже испугалась. Ушел, забрав сумку, в 17.35. До 17.56 расхаживал перед станцией. Продолжение в следующем блокноте». – Балтин поднял голову. – Читать дальше?
– Конечно! – ответил Кендалл.
– Там немного сбивчиво.
– Мне важно каждое слово.
Тон инспектора стал дружелюбнее, Балтину тоже полегчало, и он упрекнул себя за это. Вспомнил, что бывало гораздо хуже. Балтин любил быть хозяином положения, ему не нравилось ощущение, будто он маленький мальчик, вернувший себе расположение учителя.
Балтин пролистнул несколько страниц и добрался до эпизода на станции. Последний раз он читал это вслух у оврага. Закончив, вернулся к пропущенным страницам.
– «Не вернулся в гостиницу. Не заплатил по счету. Вместо него заплатил я сам, теперь миссис Блор моя с потрохами. Даже предупредила, что сардины протухли. Искал кого-нибудь, кто видел неизвестного, никого не нашел. Подался на ферму Брук. Боб Смит был безутешен: не обнаружил своего велосипеда, оставленного у калитки. Велосипед, принадлежавший сестре, он взял без разрешения. Описал его мне: старый «Геркулес», погнутое переднее крыло, на заднем фабричном знаке отсутствует болт. Я дал Бобу полкроны и обещал разыскать велосипед. Вопрос: неизвестный последовал за нашим такси пешком, увидел велосипед и воспользовался им? Расстояние? Мы приехали в Брэгли-Корт в четверть седьмого, через минуту после машины Эрншоу. Человек на велосипеде мог, поднажав, прикатить в полседьмого…»
– Примерно через двадцать минут я пришел в мастерскую! – перебил Пратт, слушавший так же внимательно, как инспектор. – И нашел свою картину изуродованной.
– Знаю, – кивнул Балтин. – Вот твой график. «Пратт оставил мастерскую незапертой в 16.35, показав портрет Роу. Отправился в мастерскую и встретил по пути Тейверли в 18.43. В 18.45 говорил у заднего выхода на лужайку с миссис Леверидж. В 18.50 вошел в мастерскую, увидел, что портрет испорчен. Ушел, заперев мастерскую, в 18.55. Следовательно, портрет испортили между 16.35 и 18.50. Если это сделал человек из гостиницы, то промежуток времени сужается до 18.30–18.50. В 18.56 Пратт с кем-то столкнулся перед мастерской. Вопрос: постоялец из гостиницы и первый убитый – один и тот же человек? Вопрос: кто испортил картину? Вопрос: это обязательно сделал запертый в мастерской? Вопрос: не неизвестный ли с лужайки испортил картину? Вероятно, постоялец из гостиницы – тело номер один? – был заперт в мастерской. Но зачем ему портить картину?»
Балтин замолчал и посмотрел на Пратта.
– У вас есть версия? – спросил Кендалл.
– Нет, – покачал головой Пратт. – Человека, обозначенного как «тело номер один», я никогда прежде не видел. Кстати, мы уже назвали его Z, а второго неизвестного – Х. Не вернуться ли к этим менее тягостным обозначениям?
– У вас есть догадки, зачем кому-либо могло понадобиться портить вашу картину? Я обратил внимание, что в «графике» мистера Балтина упомянуты Тейверли и миссис Леверидж.
– Сначала я подумал на Тейверли, – признался Пратт.
– Почему?
– По его мнению, портрет не льстит оригиналу. Он его терпеть не может.
– Тейверли сам это сказал?
– Некоторые вещи необязательно говорить.
– Вы повздорили с ним?
– С Тейверли не повздоришь. Он из тех несносных типов, кто подставляет другую щеку.
– Иных причин подозревать его у вас нет?
– Я нашел на земле перед мастерской окурок. Это марка его сигарет. Он угостил такой сигаретой миссис Леверидж перед моей беседой с ней в… Что там у тебя написано, Балтин? В 18.45.
– Насчет Тейверли… – произнес Балтин. – Он ни при чем. Я с ним говорил. Он утверждает, что шел в мастерскую взглянуть на картину, но, судя по звукам, там кто-то находился, и он не стал заходить. Решил, что там Пратт. Уходя, бросил окурок, затем увидел у задней двери миссис Леверидж, угостил ее сигаретой и отправился к себе, бриться. Очень достоверно, Тейверли не способен врать. Он достойно шествует по жизни, помоги ему Бог!
– Подождите, не убирайте свой хронометраж! – попросил Кендалл. – Тейверли останавливался, чтобы пообщаться с миссис Леверидж?
– Нет, только чтобы дать ей сигарету.
– Значит, он услышал шум в мастерской за три минуты до встречи Пратта с ним перед этой дверью в 18.43?
– Да.
– Из этого следует, мистер Балтин, что в 18.40 в мастерской кто-то был. Услышав приближение Тейверли, тот человек пригнулся. Правда, мы пока не имеем доказательств, что это он испортил картину и что это был Z или Х. Сплошные загадки!
– Вы их все решите! – заявил Пратт.
– При всем почтении к искусству, ваша картина для меня не на первом месте, – грубовато сказал инспектор. – Я лишь надеюсь, что она поможет мне в решении более важных вопросов. Что еще вы можете добавить к заметкам мистера Балтина?
– Ничего. Иначе, польщенный вашим комплиментом, я бы поторопился все вам выложить.
– Могу я попросить копию ваших записей, мистер Балтин?
– Хорошо, – кивнул тот.
– Благодарю вас. А теперь займемся комодом, если не возражаете.
Балтин встал и замер. Наступил ответственный момент. Нельзя было промахнуться.
– Я принес вам пользу, инспектор? – спросил он.
– Бесспорно.
– Если продолжу в том же духе, например изготовлю копию своих записей, то вы согласитесь отнести некий сбой, имевший место еще до вашего появления, на счет излишнего рвения?
– Я уже сказал, что не иду на сделки, – напомнил Кендалл.
– Тогда мне придется довериться вашей мудрости, а также пониманию силы прессы и ее особенностей. Прежде чем ехать на станцию, я кое-что нашел в маленьком пруду между мастерской и лесом. Я решил, что будет полезно на время утаить эту находку.
– Полезно для вашей газеты?
– Разумеется. Наравне с моими записями, которые намерен для вас воспроизвести. Я работаю на свою газету, она мне за это платит, миллионы людей читают и наслаждаются. Моя работа, уверен, поможет полиции, как и все, что я сделал с этой своей находкой. Теперь полиция пусть трудится сама. – И он шагнул к комоду.
– Что же вы нашли? – спросил Кендалл.
– Нож. Я спрятал его здесь, потому что не успел рассмотреть.
Балтин выдвинул ящик и замер. В кое-то веки Лайонел Балтин был вынужден признать свое поражение. Инспектор вскочил.
– Пропал? – крикнул он.
Журналист, моргая, медленно кивнул и повернулся к Пратту. Тот покачал головой.
– Пропал, – подтвердил Балтин.