111

Грейс ехал в своей «альфе» в горку мимо книжных магазинов, сворачивая к воротам Суссекс-Хаус, когда позвонила Памела Бакли.

— Не знаю, суперинтендент, хорошо это или плохо, — сказала она, — но я проверила телефонный справочник и список избирателей: в Брайтоне и Хоуве никаких Трипвеллов нет. Расширила поиск: одни живут в Хорэме, две пары в Саутгемптоне, одни в Дувре, одни в Гилдфорде. В Гилдфорде имена совпадают: Дерек и Джоан.

— Давайте адрес.

Грейс записал: Спенсер-авеню, 18.

— Как ехать?

Дорожное движение в центре Гилдфорда организовывала одуревшая обезьяна, объевшаяся мухоморами. Он каждый раз терялся в Гилдфорде, заблудился и теперь, останавливаясь и сверяясь с дорожной картой, обещал себе при первой же возможности купить спутниковый навигатор. Впустую потратив несколько минут и страшно разозлившись, в конце концов отыскал Спенсер-авеню в тупичке за собором, свернул в крутую узкую улочку, заставленную с обеих сторон машинами, застроенную маленькими домишками. Слева за низкой оградкой находился дом под номером 18. Грейс проехал мимо, поставил машину и пошел назад. Поднялся по ступенькам к двери небольшого дома, примыкающего одной стеной к другому, с аккуратным садиком впереди, чуть не споткнувшись о пробежавшую мимо черно-белую кошку, и позвонил.

Открыла невысокая седовласая женщина в полосатой куртке, мешковатых джинсах, резиновых сапогах и садовых перчатках.

— Здравствуйте! — весело воскликнула она. Он предъявил удостоверение:

— Суперинтендент Грейс из суссекской уголовной полиции.

Женщина побледнела.

— Боже мой, снова Лора?

— Какая Лора?

— Опять что-нибудь натворила? — Вытянувшиеся губки напоминали носик чайника.

— Простите, я, может быть, ошибся адресом. Ищу Дерека и Джоан Трипвелл, которые в сентябре шестьдесят четвертого года усыновили мальчика по имени Фредерик Джонс.

Женщина как-то вдруг расстроилась, глаза забегали.

— Нет… не ошиблись. Входите. — Женщина всплеснула руками. — Извините, что я в таком виде, гостей не ждала…

Грейс прошел за ней следом в узкий коридорчик, где пахло стариками и кошками, а затем в небольшую гостиную и заодно столовую. В комнате стоял гарнитур с диваном и двумя креслами и большой включенный телевизор, где шел матч по крикету. Перед телевизором в кресле сидел сгорбившийся пожилой мужчина с укутанными одеялом ногами, с редкими прядями седых волос, то ли спавший, то ли мертвый, судя по цвету лица.

— Дерек, — сказала женщина, — к нам пришел полицейский.

— А… — Мужчина открыл один глаз и опять закрыл.

— Не желаете ли выпить чаю? — спросила женщина.

— Если вам не доставит труда, с удовольствием выпью, большое спасибо.

Женщина кивнула на диван и вышла из комнаты. Грейс перешагнул через обмякшие неподвижные ноги мужчины, сел. Не обращая внимания на матч по крикету, он разглядывал фотографии в комнате. Их было много. На одной красовалась молоденькая Джоан и Дерек с тремя детьми — двумя мальчиками и довольно мрачной девочкой. Другая в серебряной рамке стояла на верхней полке стеклянного шкафчика с фарфоровыми статуэтками. На ней был запечатлен подросток с длинными темными волосами, в пиджаке с галстуком, несколько неохотно позирующий перед камерой. Решительно похожий на юного Брайана Бишопа.

Из телевизора несся веселый смех и аплодисменты. Грейс взглянул на экран и увидел уходившего от линии ворот отбивающего, за спиной которого стояла сильно покосившаяся средняя крикетная калитка.

— Надо было просто ее перекрыть, — неожиданно объявил как бы спавший мужчина. — А этот идиот решился пробить. Любите крикет?

— Не очень. Больше регби.

Мужчина, всхрапнув, замолчал.

Женщина вернулась с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, кувшинчик с молоком, чашки с блюдцами и ложечками, блюдо с бисквитами. Она сняла садовые перчатки, сменила резиновые сапоги на шлепанцы с помпонами.

— Выпьешь чаю, Дерек? — повысила она голос.

— У нас в доме любитель треклятого регби, — проворчал мужчина и, по-видимому, снова заснул.

— С молоком, с сахаром? — уточнила женщина, ставя поднос. Грейс уставился голодным взглядом на бисквиты, сообразив, что практически не завтракал, а уже время ленча.

— С молоком, без сахара, будьте добры.

Женщина пододвинула к нему блюдо, и он с благодарностью взял бисквит, а потом она налила ему чаю и указала на фотографию в серебряной рамке.

— Нам не нравилось имя Фредерик, правда, Дерек?

Из губ мужчины вырвался легкий недовольный стон.

— Поэтому мы переименовали его в Ричарда.

— В Ричарда, — пробормотал мужчина.

— В честь актера Ричарда Чемберлена. Видели фильм «Доктор Килдэр»?

— Чертовски давно шел, — пробормотал мужчина.

— Смутно помню, — признался Грейс. — Мама моя была его страстной поклонницей. — Он помешал чай, стремясь перейти к делу.

— Мы двоих детей усыновили, — сказала Джоан Трипвелл. — Потом свой родился, Джеффри. Дела у него идут хорошо, занимается исследовательской работой в фармацевтической компании «Пфайзер». Работает над лекарством от рака.

— Отлично, — улыбнулся Грейс.

— А с Лорой проблема. Я подумала, вы из-за нее пришли. С ней вечные проблемы. Наркотики. Странно, правда, что Джеффри успешно работает с наркотиками, а Лора кочует из лечебницы в лечебницу, постоянно имея проблемы с полицией.

— А как дела у Ричарда? — спросил Грейс.

Джоан Трипвелл стиснула губы, взгляд заметался по комнате, и Грейс понял, что задел больной нерв. Она налила себе чаю, положила серебряными щипчиками два куска сахару и с неожиданной подозрительностью уточнила:

— Что именно вас интересует?

— Надеюсь, вы подскажете, где его найти. Мне очень надо с ним поговорить.

— Поговорить?

— Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый, — проговорил мужчина.

— Дерек! — умоляюще воскликнула Джоан Трипвелл.

— Именно там он и есть, черт возьми. Что с тобой, женщина?

— Извините моего мужа. — Джоан Трипвелл осторожно поднесла к губам чашку. — Он так и не оправился. Пожалуй, мы все не оправились.

— От чего? — как можно мягче спросил Грейс.

— Мальчик родился недоношенным, как и его брат, бедняжка. С недоразвитыми легкими. Они так и не сформировались. Слабогрудый, понимаете? В детстве без конца подхватывал инфекцию. И страдал сильной астмой.

— А что вам известно о его брате? — спросил Грейс, позабыв о бисквите.

— Бедный крошка умер в инкубаторе. Так нам сказали.

— А их мать?

Женщина покачала головой:

— В социальной службе очень строго насчет информации.

— Да уж можете мне не рассказывать, — кивнул Грейс.

— Мы долго разузнавали и выяснили, что мужа у нее не было, в то время это было очень плохо. Она погибла в автокатастрофе, но никаких подробностей нам не известно.

— Вы уверены, что брат Фредерика… то есть Ричарда, умер?

— Никогда нельзя быть уверенным в том, что сообщает социальная служба. В свое время нам так сказали.

Грейс сочувственно кивнул. Телевизор опять взревел. Он снова взглянул на экран и увидел удачную подачу.

— Не подскажете ли, где найти вашего сына Ричарда?

— Подсказал уже, будь я проклят, — проворчал мужчина. — Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый.

— Прошу прощения, не понял.

— Муж имеет в виду, что вы опоздали, — пояснила женщина.

— То есть как — опоздал? — переспросил совсем сбитый с толку Грейс.

— В двадцать один год, — сказала Джоан Трипвелл, — Ричард отправился на вечеринку и позабыл взять с собой ингалятор. У него случился тяжкий приступ астмы. Сердце не выдержало.

Грейс изумленно уставился на нее.

Словно почуяв его сомнения, она подтвердила:

— Бедный малыш умер. Так и не пожил настоящей жизнью.