41

В половине четвертого уже темнеет. Линн стоит у кухонного стола, глядя в окно, ожидая, когда микроволновка, дребезжащая, как циркулярная пила в мусорном баке, завершит процесс. Льет дождь, сад позади дома, которым она вот уже год страшно гордится, выглядит жутко запущенным. Надо обрезать осенние розы с мертвыми головками, трава под ковром палых листьев вновь нуждается в стрижке, хотя уже конец ноября – спасибо глобальному потеплению! Может, в следующие выходные на это хватит сил и энтузиазма. Если…

Если с очень большой буквы.

Если удастся избавиться от жуткого страха за Кейтлин, который держит ее в тисках, почти парализуя рассудок, не позволяя ни на чем сосредоточиться, даже на газете.

Во второй половине воскресного дня есть что-то такое, что никогда ей не нравилось, сколько она себя помнит. Сожаление оттого, что выходные кончаются, завтра придется вернуться к реальной жизни. Хотя сегодня дело не в этом. Дело в тошнотворном страхе за Кейтлин, в ощущении своей беспомощности, в злости на свою беспомощность. Смотреть в испуганное личико дочери на больничной койке и не иметь возможности ничего предложить, кроме слов утешения, молодежных журналов и дисков… Сердце разрывается!

Она всегда старалась и умела помогать людям. Сама еще девочкой два года ухаживала за младшей сестрой Лоррейн, искалеченной, прикованной к постели, после того как ее на велосипеде сбил грузовик. Помогала приходить в себя, учиться ходить. Пять лет назад вновь поддерживала ее во время развода и сражения с раком груди, которое Лоррейн проиграла.

После собственного развода опорой стала мать, но годы берут свое, и, хотя она еще сильная, Линн знает, что со временем и ее потеряет. Если уйдет Кейтлин, она останется абсолютно одна на всем белом свете, и эта эгоистичная мысль страшит ее почти так же, как нынешние страдания дочки.

Последние несколько дней в Королевской больнице Южного Лондона были истинным адом. На три ночи ей выделили комнату в учебном центре Армии спасения, который находится на противоположной стороне улицы, но она там почти не бывала, чтобы не пропустить ни одного обследования и анализа на совместимость трансплантата, которым подвергалась Кейтлин чуть не круглые сутки. Линн предпочитала спать с ней рядом в кресле.

Кто только не побывал за это время в палате. Трансплантологи, социальные работники, медсестры, гепатолог, хирург, анестезиолог. Сканирование, рентген, ультразвук, анализы крови, основные данные, видеосъемка, проверка легочной функции, обследование сердца, бесконечные клинические осмотры.

«Я просто экспонат, правда?» – в отчаянии спросила однажды Кейтлин.

Единственный человек, с кем дочка общалась, – консультант доктор Абид Сэддл – нынче утром заверил, что надеется очень скоро найти подходящий трансплантат, несмотря на редкую группу крови. Возможно, уже через несколько дней.

Что за человек! Всегда умеет подбодрить. Линн нравится его энергичность, теплота, искренняя забота. Трудно установить точное число жителей Соединенного Королевства, ожидающих пересадки печени. Доктор Сэддл по секрету признался, что девятнадцать процентов пациентов Королевской больницы умирают, так и не дождавшись операции. Причем наверняка не сказал полной правды. Очередность меняется на еженедельных совещаниях медиков по средам. Беседуя с больными в каждый свободный момент, Линн слышит, что их без конца отодвигают, ставя на первое место тех, кому еще хуже.

Лотерея.

И полная беспомощность, черт побери.

На глаза попался заголовок на первой странице толстого номера газеты «Обсервер», предрекавший дальнейший экономический спад, падение цен на недвижимость, увеличение числа банкротств. Завтра, вернувшись на работу, ей предстоит столкнуться с человеческими последствиями всей этой неразберихи. Жалко почти каждого, с кем она разговаривает по телефону. Приличные люди запутались в финансовых силках. Среди них есть женщина, Энн Флоренс, почти ровесница Линн, тоже с больной дочкой-подростком. Проблемы у нее начались несколько лет назад после покупки машины в рассрочку за пятнадцать тысяч фунтов. Она не успела расплатиться, как автомобиль угнали. Осталась должна компании, но уже без машины.

Линн уже почти год договаривается с кредитной компанией, клиентом ее фирмы, о сокращении для Энн Флоренс суммы ежемесячных выплат. Хуже того, она сильно просрочила выплаты по закладной на дом. Каждому ясно: потеря жилья и всего остального – вопрос времени. Хорошо бы иметь волшебную палочку, уладить проблемы Энн Флоренс и десятков других, с кем Линн ежедневно имеет дело, но она может лишь проявлять сочувствие и в то же время твердость. А у нее гораздо больше сочувствия, чем твердости.

Полосатый кот Макс потерся о ноги. Она наклонилась, погладила его, чувствуя успокоение от прикосновения к теплой мягкой шерсти.

– Счастливчик ты, Макс. Понятия не имеешь обо всем дерьме, которое в жизни валится на человека, правда?

Если Макс даже имел понятие, то не признался. Просто замурлыкал. Линн взяла телефон, набрала номер своей лучшей подруги Сью Шеклтон в надежде получить от нее поддержку. Услышав автоответчик, смутно вспомнила, что новый бойфренд собирался увезти ее в Рим на выходные. Оставила сообщение. Звякнула микроволновка. Она выждала еще минуту, открыла дверцу, вытащила пиццу, разрезала на куски, выложила на тарелку, понесла поднос в гостиную.

В гостиной орал телевизор. Линн узнала на экране двух персонажей любимого сериала Кейтлин «Лагуна-Бич». Дочь лежала на диване босая, положив голову на грудь Люка. Рядом на кофейном столике со стеклянной крышкой две откупоренные банки коки. Линн смотрела на Кейтлин, полностью погруженную в происходящее на экране. Ее вдруг охватила буря эмоций. Страшно захотелось схватить девочку на руки и укачать.

Господи, ей требуется утешение – она вполне заслуживает утешения! Заслуживает, чтобы рядом с ней на диване сидел кто-то получше этого недоумка с дурацкой однобокой стрижкой, который только и знает, что пугать их статистикой по поводу очередей на пересадку и смертности в этих очередях.

– Пицца! – как можно бодрее объявила Линн.

Люк в куртке с капюшоном, драных джинсах, расшнурованных кроссовках, глянул на нее из-под косой челки, махнул рукой, будто регулировал уличное движение.

– Ух! Улет. Балдею от пиццы.

«Еще сильней обалдел бы, если б надеть ее тебе на голову вместо шляпы», – подумала Линн. Она с удовольствием так сделала бы, но вместо этого спокойно поставила поднос и вернулась на кухню. Оставив без внимания воскресную газету, взяла детектив Вэл Макдермид, который читает в последние дни в надежде на час-другой уйти в выдуманный мир. Один персонаж романа применял к жертве дубликат средневековой пыточной машины. Хорошо бы сунуть туда Люка.

Она бросила книгу и заплакала.