34
Ей снится мама.
Мама разговаривает с ней со своей «чарующей» улыбкой на лице — так она называет эту улыбку, потому что мама прекрасна, когда не злится, и тогда становится самым любимым человеком на свете, хотя такое случается все реже и реже.
Во сне ее мама рассказывает о себе, а еще о ее отце. Сейчас ее родители снова ладят и больше не ругаются между собой. Мама рассказывает о том, чем они занимаются, как дела на работе и дома в ее отсутствие, и даже пересказывает фильмы, которые смотрела по видео. Но они не очень-то ей и понравились. Они ждут, чтобы и она посмотрела их. Ей приятно это слышать. Ей так хотелось спросить маму, когда та придет за ней. Но во сне она не может ее слышать. Это все равно что разговаривать через экран. И как бы она ни старалась, все остается без изменений. Теперь улыбка на лице ее мамы кажется почти безжалостной.
Кто-то нежно гладит ее по волосам, и она просыпается.
Маленькая ручка двигается вверх-вниз, от ее лба до подушки, и нежный голосок напевает песенку.
— Это — ты!
Ее радость настолько велика, что она забывает, где находится.
Она с трудом верит в то, что эта девочка говорит с ней сейчас.
— Я так тебя ждала, — обращается она к девочке.
— Я знаю, но я не могла прийти раньше.
— Тебе не разрешали?
Девочка смотрит на нее серьезными глазами.
— У меня были дела.
Она не знает, в чем могут заключаться дела, которыми девочка была настолько занята, что не смогла навестить ее. Но теперь это не важно. У нее накопилась куча вопросов к ней. И она начинает с того, что ей важнее всего.
— Что мы здесь делаем?
Она считает, что и эта девочка — пленница. И хотя она только одна привязана к кровати, а другая, похоже, вольна бродить в брюхе монстра, сколько ей влезет.
— Это — мой дом.
Ответ ставит ее в тупик.
— А я? А почему я здесь?
Девочка не произносит ни слова и снова сосредотачивается на ее волосах. Она понимает, что та уклоняется от ответа, и больше не настаивает: всему свое время.
— Как тебя зовут?
Девочка улыбается:
— Глория.
Но она приглядывается повнимательнее.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Я тебя знаю… Но тебя зовут не Глория…
— Совсем нет.
Она пытается вспомнить. Она уже видела ее, видела, абсолютно в этом уверена.
— Я тебя видела на пакете из-под молока!
Девочка недоуменно смотрит на нее.
— Да: твое лицо было и на листовках. Ими весь город был обклеен. Моя школа, супермаркет. Это случилось…
Сколько времени с тех пор прошло… Она сейчас в четвертом классе.
— Это случилось три года назад.
Девочка снова ничего не может понять.
— Я пришла сюда совсем недавно. Самое большее — месяц назад.
— А я тебе говорю, что нет! Прошло по меньшей мере года три.
— Это не так.
— Да, и твои родители даже по телевидению выступали с обращением.
— Мои родители мертвы.
— Нет, они живы! И тебя зовут… Линда! Твое имя — Линда Браун!
Девочка не уступает:
— Меня зовут Глория! А та Линда, про которую ты говоришь, совсем другой человек. Ты все путаешь.
Почувствовав изменения в голосе девочки, она решает больше не спорить: она совсем не хочет, чтобы та ушла и снова оставила ее одну.
— Хорошо, Глория. Как хочешь. То есть это значит, что я ошиблась. Извини.
Девочка улыбается. Затем как ни в чем не бывало вновь принимается расчесывать пальцами ее волосы и напевать.
Тогда она пытается подойти к ней с другой стороны:
— Мне очень плохо, Глория. Я не могу пошевелить рукой. Меня все время лихорадит. И я очень часто теряю сознание…
— Скоро тебе будет лучше.
— Мне нужен врач.
— От врачей только один бардак.
Эта фраза в ее устах звучит совсем нелепо. Похоже на то, что она услышала ее от кого-то другого, а затем, со временем, ввела в свой лексикон. И вот теперь повторяет для нее.
— Я умру, я чувствую это.
У нее из глаз покатились две огромные слезинки. Глория остановилась и вытерла их с ее щеки. А затем, не обращая на нее никакого внимания, принялась рассматривать свои пальцы.
— Глория, ты поняла, что я сказала? Я умру, если ты не поможешь мне.
— Стив сказал, что ты поправишься.
— Кто это — Стив?
Девочка растерянна, но все равно отвечает ей:
— Стив — это тот самый, что привез тебя сюда.
— Тот, кто меня похитил, ты хочешь сказать!
Девочка снова уставилась на нее:
— Стив тебя не похищал.
Поскольку она боится снова разозлить девочку, решает уступить ей: дело касается ее выживания.
— Да, и он сделал то же самое с тобой. Я уверена.
— Ошибаешься. Он нас спас.
Как бы ей этого ни хотелось, но такой ответ рассердил ее.
«Что она такое говорит? Спас от него?»
Глория в нерешительности. Можно видеть, как пустеют ее глаза, уступая место непонятному страху. Девочка делает шаг назад, но она успевает схватить ее за руку. Глория хочет убежать, пытается освободиться, но она не позволит ей уйти без ответа.
— От кого?
— От Фрэнки.
Глория кусает губы. Она не хотела этого говорить. Но уже сказала.
— Кто это — Фрэнки?
Девочке удается высвободить руку, она ведь очень слаба, чтобы помешать ей.
— Увидимся в другой раз, хорошо?
Глория все дальше и дальше от нее.
— Нет, постой. Не уходи!
— Сейчас тебе нужно отдыхать.
— Нет, прошу тебя! Ты же больше не вернешься!
— Как раз наоборот: я вернусь.
Девочка уходит. Она начинает плакать. Горький комок отчаяния подкатывает к горлу. А затем спускается в грудь. Ее подбрасывает от икоты, с надрывом в голосе она кричит в пустоту:
— Прошу тебя! Кто это — Фрэнки?
А в ответ — тишина.
