27
Ее назвали по имени.
Она была в этом полностью уверена. Ей это не снилось. На сей раз именно это стало причиной ее пробуждения, а не страх, не неожиданное осознание того, где она находилась вот уже бог знает сколько времени.
Воздействие снотворного, помутившего ее рассудок, прекратилось как раз в тот самый момент, когда она услышала свое имя, прогремевшее в чреве монстра. Почти как непонятно откуда взявшееся эхо, отправившееся на ее поиски и наконец нашедшее ее.
«Я здесь!» — захотелось ей крикнуть, но безуспешно; рот все еще не повиновался ей.
Затем послышались еще и другие звуки. Раньше их не было. На что они похожи, на шаги? Да, это чья-то поступь в тяжелых сапогах. А с ней еще и другие шаги. Здесь люди! Но где? Они над ней, вокруг нее. Повсюду, но при этом такие далекие, слишком далекие. Что они делают здесь? Ищут ее? Да, это так. Они здесь из-за нее. Но они не смогут увидеть ее в этом брюхе чудовища… Остается только слушать их.
«Помогите», — попыталась она сказать.
Из груди вырывается сдавленный голос, изменившийся за время вынужденной агонии, насильственного и предательского сна, безрассудно предоставленного ей в любом количестве, только для того, чтобы поддержать ее в нормальном состоянии, в то время как злобный монстр переварит ее в своем каменном желудке. Мир, тот, что снаружи, медленно забывает о ней.
«Но если они сейчас здесь, тогда обо мне еще не забыли!»
Эта мысль придает ей сил, которых, как она думала, у нее больше не оставалось. Запас, хранившийся в самых дальних уголках ее тела, был предназначен только для экстренных случаев. Она снова начинает рассуждать.
«Как я смогу дать знать им о своем присутствии?»
Левая рука все еще забинтована. Ноги отяжелели, единственная оставшаяся возможность — правая рука, ниточка, которая еще связывала ее с жизнью. Дистанционное управление все так же прикреплено к ладони. Оно включает только этот безумный мультфильм, который порядком измотал ее сознание. Она поднимает пульт и направляет его на экран телевизора. Звук в норме, но, вероятно, можно сделать его еще громче.
Она пытается, но ей не удается отыскать нужную кнопку. Наверняка это потому, что все они настроены на выполнение только одной команды. А между тем шумы не стихают. Голос, который она слышит, принадлежит женщине. Но с ней еще и мужчина. Скорее всего, их двое.
«Мне нужно позвать их! Мне нужно что-нибудь сделать, чтобы они заметили меня, иначе я здесь так и умру!»
Впервые она упоминает про возможность смерти. Вплоть до этого момента она всегда избегала этой мысли. Наверное, это было что-то вроде заклинания от сглаза. А может, она не должна думать о смерти. Однако теперь осознает, что, если никто не придет ей на помощь, такова ее судьба.
Бессмысленно, если тот, кто положит конец ее недолгому существованию, теперь заботится о ней. Он перевязал ей руку и дает лекарства через капельницу. Он очень старательно ухаживает за ней. Для чего он это делает, если в конце все равно убьет ее? От этого вопроса ей не стало легче. Есть только одна причина, достойная того, чтобы поддерживать в ней жизнь здесь, под землей. И она боится, что это доставит ей новые страдания.
Поэтому, быть может, это — единственная возможность выбраться отсюда, вернуться в свой дом и увидеть близких. Мать, отца, дедушку и даже Гудини. Она клянется, что полюбит даже этого кота, будь он проклят, только бы закончился этот кошмар.
Она поднимает руку и начинает с силой барабанить по железному краю кровати. Звук получился неприятным даже для нее, но он нес в себе свободу. С каждым разом все сильнее. До тех пор, пока она не почувствовала, что пластмассовая штуковина начала ломаться. Ей это не важно. Этот металлический звон становился все яростнее. Из горла вырывается надрывистый крик.
«Я здесь!»
Пульт отскакивает от руки, и девочка вынуждена остановиться. Но она услышала какой-то звук сверху. Это может оказаться либо хорошим, либо плохим знаком. Тишина. Наверное, они поняли, что это она, и теперь пытаются прислушаться. Они уже не смогут просто так отсюда уйти. И она вновь принимается стучать, даже несмотря на боль в правой руке, на то, что пронзившая ее боль прошлась по плечам и спине и вошла в ее левую руку. Впрочем, это не усиливает ее отчаяния. Потому что она уверена, что ни в коем случае не должна предаваться этому чувству, даже если будет еще хуже. Кто-нибудь отомстит за нее и заставит его поплатиться.
Холодные слезы скатываются по щекам. Но звуки снова придают ей решимости.
Тень отделяется от каменной стены и направляется прямо к ней.
Она ее видит, но все равно продолжает стучать. Когда тень была уже довольно близко, показываются ее тонкие руки, голубое платьице, мягко ниспадающие на плечи каштановые волосы.
Тень обращается к ней голосом девочки.
«Хватит, — говорит она. — Они услышат нас».
Затем она кладет свою ладонь поверх ее ладони. Этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы остановить ее.
«Я прошу тебя», — добавляет тень.
Ее просьба такая печальная, что она успокаивается и перестает стучать. Ей неизвестна та абсурдная причина, по которой этой девочке хотелось остаться здесь, в этой комнате. Но все равно она подчиняется. Она не знает, плакать ли ей из-за этой неудавшейся попытки или чувствовать себя счастливой, открыв для себя, что она не одна. Она настолько благодарна тому, что первое существо человеческого рода, которое она узнала, было такой же, как и она, девочкой, что ей не зателось разочаровывать ее. Она даже забывает о том, что хотела выбраться на свободу.
Со второго этажа больше не доносились ни голоса, ни звуки. На этот раз тишина была окончательной.
Девочка убирает свою руку с ее ладони.
«Останься…» — просит она ее.
«Тебе не стоит беспокоиться, мы еще увидимся…»
И девочка скрывается в темноте. Она позволяет ей уйти. Она хватается за это маленькое и ничтожное обещание, чтобы продолжать надеяться.