Том зашел на стоянку, снова положил сим–карту и «блэкберри» Амелии в багажник ее машины и вернулся в отель «Гиллеспи». Он сунул ключи обратно в сейф, убедился, что номер Амелии выглядит точно так же, как до его прихода, и со своего ноутбука заказал билет на самолет до Туниса. К семи часам он был уже на пути в аэропорт Ниццы. «Ситроен» он отогнал в Hertz.

На одиннадцать часов была назначена забастовка французских грузчиков, служащих в аэропорту, но самолет Тома поднялся в воздух вскоре после десяти, и меньше чем через час он уже приземлился в раскаленном добела Тунисе—Карфагене. В Центре правительственной связи были уверены, что Франсуа Мало находится где–то в Гаммарте, дорогом курортном пригороде, излюбленном месте отдыха богатых туристов, финансистов и дипломатов, уставших от суетливого центра Туниса. Сигнал мобильного Мало исходил с самого побережья; в этом районе располагались сразу два пятизвездочных отеля, а к ним примыкало поле для гольфа с девятью лунками. Франсуа Мало мог жить как в одном, так и в другом. В первом — «Валенсия Карфаген» — гость с таким именем не значился, зато во втором — «Рамада Плаза» — администратор охотно соединил его с номером месье Мало. Том позвонил в оба отеля из телефонной будки в аэропорту Ниццы. Он запомнил номер комнаты — 1214, — но дал отбой, не дожидаясь, пока Мало снимет трубку. Через три минуты он снова позвонил в «Рамада Плаза», попал на другого администратора и попытался забронировать номер для себя.

Однако здесь возникла небольшая проблема. Лето было в разгаре, на дворе стоял высокий сезон, и мест в «Рамаде» не было. В аэропорту Туниса Том еще раз набрал номер отеля, в надежде, что, пока он был в воздухе, кто–нибудь отказался от брони, но администратор был непреклонен. В ближайшие четыре дня свободных номеров не будет. Она предложила ему попробовать «Валенсию Карфаген», дальше по побережью. Том поблагодарил администратора за подсказку, во второй раз позвонил в «Валенсию» и заказал номер на шесть ночей с полным пансионом по кредитке Юниака.

«Валенсия» располагалась всего в получасе езды от аэропорта, но такси Тома застряло в плотном потоке транспорта, движущегося к северо–востоку, на побережье. Шоссе было двухполосное; машины выезжали на обо чину, на разделительную полосу и даже время от времени выскакивали на встречку в попытке объехать пробку. «Африка», — подумал Том, откинулся на спинку сиденья и стал с наслаждением наблюдать за шоу, творившимся на дороге. У такси была трещина в лобовом стекле. Водитель, пожилой мужчина, любитель творчества Джорджа Майкла среднего периода, нырял то вправо, то влево; по обеим сторонам шоссе тянулись возделанные поля и остатки каких–то начатых и заброшенных построек из шлакобетона. По обочинам неторопливо брели пешеходы, и старые, и молодые; в воздухе стоял оглушительный шум — рев двигателей и бесконечные гудки.

В конце концов они миновали самый напряженный участок и выбрались на окраины Ла—Марсы. Такси покатилось по прибрежному шоссе. Здесь на каждом шагу встречались дипломатические резиденции, а подъезд к отелям «Рамада Плаза» и «Валенсия Карфаген» охранялся блокпостом. Трое солдат в форме цвета хаки держали в руках автоматы — им было приказано проверять каждый автомобиль, направляющийся к комплексу отелей и ночных клубов, которые выстроились вдоль побережья. В эту эпоху массового туризма Тунису был совершенно не нужен исламский террорист–смертник, который подорвал бы себя где–нибудь на переполненной автостоянке возле оте ля. Самый молодой солдат заглянул внутрь и внимательно осмотрел Тома. Том кивнул и слегка улыбнулся. Машину пропустили дальше.

«Валенсия» располагалась на сорока акрах земли, примыкающей непосредственно к территории отеля «Рамада». Маркуэнд распорядился, чтобы на стоянке Тома ждал автомобиль. Зная номер и цвет, он быстро отыскал «рено–меган» среди других; ключи лежали в выхлопной трубе, как и было условлено. Портье, с короткими черными волосами, в темных брюках и бордовом жилете, встретил Тома на подступах к отелю и обрадовался ему, словно родному брату. Не обращая внимания на протесты, он водрузил сумку Тома на тележку и торжественно повез ее ко входу — хотя нужно было всего лишь въехать вверх по пандусу. В отеле царила блаженная кондиционированная прохлада. Том дал портье на чай, оставил сумку на тележке и пошел осматриваться.

Лобби с яично–желтыми стенами было более чем просторным — три этажа. Том подумал, что все это похоже на мексиканский ресторан в каком–нибудь пригородном торговом центре, раздутый до размеров самолетного ангара. На первом этаже находились два обеденных зала, бар с фортепиано — пианист, разумеется, наигрывал джазовые мелодии — и маленькое кафе в фальшиво–мавританском стиле. В кафе сидели двое туристов в бейсболках, потягивали мятный чай из стаканчиков и курили фруктовый кальян. Вне всяких сомнений, они полагали, что участвуют в самой настоящей, аутентичной тунисской церемонии. Рядом располагался сувенирный магазинчик с обычным ассортиментом — брелоки–верблюды и солнцезащитные средства по заоблачным ценам. Он купил Herald Tribune и встал в очередь у ресепшн. Слева от нее, через еще одно, внутреннее лобби, был обширный спа–комплекс с хаммамом, массажными кабинетами и бассейном с морской водой. Мимо то и дело проходили постояльцы в белых гостиничных халатах. На носу у одной из женщин Том заметил медицинскую повязку. У итальянки средних лет, что стояла в очереди прямо перед ним, нос был тоже заклеен, а под глазами красовались страшные черные синяки, как будто кто–то избил ее в приступе ревности. Добравшись наконец до администратора, Том спросил у нее, что происходит:

— Почему у всех челюстно–лицевые травмы?

— Простите, сэр?

— Повязки, — пояснил Том и показал на лицо. — У многих постояльцев сломаны носы. Как у Джека Николсона в «Китайском квартале». В чем дело?

Администратор, молодая тунисская девушка в голубой косынке, улыбнулась. Она хорошо говорила по–английски.

— У нашего отеля есть связь с клиникой пластической хирургии в Италии, мистер Юниак. Их клиенты часто приезжают сюда восстановиться после операции.

Том кивнул. Он попытался представить себе нос Амелии Левен — может ли быть так, что глава Секретной разведывательной службы прячется в Северной Африке после пластической операции? — и решил, что это совершенно невозможно.

Его номер был в самом конце длинного, метров в триста, коридора, в западном крыле. Окна выходили на бассейн, возле которого был собственный бар, ресторан и по крайней мере семьдесят лежаков с зонтиками. Том заказал еду в номер — клубный сэндвич — и позвонил Джимми Маркуэнду, чтобы доложить ему текущую ситуацию. В МИ-6 хорошенько порылись в базах данных и наконец раздобыли единственную фотографию Франсуа Мало, которую Маркуэнд и прислал Тому на электронную почту и на мобильный.

— Красивый гад, — пробормотал Том, открывая приложение. На снимке Мало стоял рядом с четырьмя другими мужчинами в деловых костюмах. Под фото была подпись: «IT-консультанты». Мало было лет тридцать с небольшим; его густые черные волосы были зачесаны на сторону, на сильном, волевом подбородке проступала едва заметная щетина. Он слегка улыбался, одним уголком губ, уверенно и чуть самодовольно. В точности тип Амелии, подумал Том, и Маркуэнд как будто прочитал его мысли:

— Ты думаешь, у них интрижка?

— Я ничего не думаю. — Том аккуратно снял приставшую ниточку со спинки кресла. — Может быть, ее здесь и нет. Вполне вероятно, что Мало — ложный след.

— Тебе не кажется, что есть что–то зловещее в убийстве его родителей? Может, тут какая–нибудь связь?

— Разве не для этого я здесь? Все узнать и все выяснить?

Принесли сэндвич, и Том закончил разговор. Интересно, почему в Лондоне так уверены, что в исчезновении Амелии есть некий сексуальный подтекст? Насколько ему было известно, за всю долгую карьеру у Амелии было всего два серьезных романа, не считая мужа: с американским бизнесменом, который недавно обосновался в Орегоне, и с женатым коллегой из МИ-6, Полом Уоллингером. На данный момент он являлся главой отделения в Анкаре. И тем не менее этого хватило, чтобы создать ей репутацию бесстыжей соблазнительницы среди полностью мужского сообщества МИ-6. Но как бы она нашла время, при своей занятости, завести роман с французом по крайней мере на двадцать лет моложе?

Разумеется, это могло быть и что–то другое. Например, Мало — сотрудник французской разведки — DGSE или DCRI[18], и они вместе с Амелией участвуют в секретной операции. Это объясняло бы, почему в базах данных МИ-6 так мало информации об этом человеке. Но зачем тогда Амелия помчалась утешать его после смерти родителей? Между ними должна была быть какая–то эмоциональная связь, нечто большее, чем просто деловые отношения.

Доев сэндвич, Том не стал распаковывать сумку, а решил прогуляться по территории отеля, ознакомиться с обстановкой и, возможно, поискать Мало в «Рамада Плаза». Он купил в сувенирном магазине панаму и двинулся мимо бассейна к пляжу. На мягком песке были расставлены лежаки и шезлонги, служащие отеля суетились вокруг гостей, разнося напитки. Неподалеку стояли ослики и худые верблюды, готовые в любой момент отвезти желающих на прогулку. У кромки воды шла фотосессия; у модели, одетой в купальник, были длинные черные волосы и ярко–алые губы. Кайт–серферы выделывали трюки на волнах, напрасно стараясь произвести на нее впечатление. Том снял ботинки и пошел босиком по горячему песку; в спину ему дул теплый западный ветер. Метров через двести перед ним предстала точно такая же картинка, только уже возле отеля «Рамада». Гости, загорающие в шезлонгах, служащие, готовящие напитки и закуски в деревянной хижине на сваях, ослики, верблюды, зазывалы… Том подумал о Филиппе и Жаннин Мало, на которых напали точно на таком же пляже, в нескольких метрах от пятизвездочного отеля, и зверски убили за пару серебряных украшений.

Над верхушками пальм возвышалась белая громада «Рамады». Он выбрал узкую тропинку, которая вилась между зарослями бамбука и каких–то песчаных трав. Пожилая леди в белой косынке, шедшая навстречу, поздоровалась с ним так непринужденно, будто они были на пляже Камбер—Сандс в Великобритании. Слева доносились редкие, неритмичные шлепки: кто–то играл в теннис, и играл из рук вон плохо. Наверняка перегревшиеся на солнце старики, подумал Том. В конце концов тропинка вывела его к большому бассейну в форме восьмерки — заметно более просторному, чем тот, что был виден из окна номера Тома в «Валенсии». Здесь было больше пластиковых лежаков и столиков; с трех сторон бассейн окружало здание отеля. Том понимал, что привлекает к себе слишком много внимания — одинокий мужчина не в пляжной одежде, поэтому он подошел к небольшому кафе под навесом и присел за стойку. Стояла невыносимая жара. На полке в глубине виднелась итальянская кофемашина и бутылки с безалкогольными напитками. Возле маленькой раковины были сложены керамические пепельницы. Том внимательно осмотрел те лежаки, что открывались его обзору, надеясь найти Амелию или мужчину, похожего на Мало, но разглядеть лица было практически невозможно. По меньшей мере половина загорающих лежали на спине и дремали на боку, лица другой половины были скрыты книжками или газетами. Том встал и решил, что пройдется еще немного и заглянет в отель.

Он вошел через боковую дверь. Лобби в «Рамаде» было гораздо более строгим, чем в «Валенсии», и больше похоже на лобби бизнес–отеля, расположенного в центре большого города. Какая–то пара у ресепшн — мужчина и женщина значительно моложе его — ссорилась по–русски. У женщины, крашеной платиновой блондинки, затянутой в белую кожу, было кислое и недовольное выражение лица, как у любовницы, которой до смерти надоела ее второстепенная роль. Остальными постояльцами, судя по всему, были пожилые пары из Великобритании. Пятеро из них как раз сидели на большом диване в форме буквы L, в самом центре лобби, окруженные чемоданами на колесиках и пакетами, набитыми тунисскими сувенирами и спиртным. Том обогнул диван, прошел через автоматические двери и оказался на автостоянке, откуда был виден южный фасад «Валенсии». Он двинулся к дороге, разделяющей два отеля, мимо одинокого служащего в беленой будке, в задачу которого входило поднимать и опускать шлагбаум. Здесь он увидел то, что искал. Семь желтых такси, выстроившихся в ряд, поджидающих гостей из того или другого отеля. Том подошел поближе и спросил у водителей, сколько времени займет доехать до центра Туниса. Ничего серьезного, только самая невинная тема.

— Вы ищете такси, сэр?

Таксисту, который задал вопрос, было лет двадцать семь — двадцать восемь. На нем была майка с эмблемой футбольного клуба «Барселона», кроссовки «Адидас» и вытертые джинсы. Возможно, ветеран Жасминовой революции, подумал Том. Но все равно — слишком молод и эмоционален для той задачи, которая стояла перед Томом.

— Не сейчас. Пока я просто интересуюсь, сколько это займет.

Его внешность привлекла внимание другого таксиста, лысого и квадратного, в рубашке с воротничком и отглаженных брюках. Быстрые, умные глаза, ленивая улыбка и довольно объемный живот — в точности такой человек и нужен был Тому. С жизненным опытом и осторожный; этот не станет рассказывать всем своим приятелям о неплохих деньгах, которые он вот–вот заработает.

— Bonjour.

— Bonjour, — ответил таксист.

Они немного постояли в тени бугенвиллеи, усыпанной пурпурными цветами, и поговорили о достопримечательностях Туниса. Потом молодого таксиста отвлек звонок мобильного, и Том остался вдвоем с пожилым.

— Вы работаете возле этих отелей постоянно? — спросил он, переходя на арабский.

— Да, сэр.

— А в какие часы?

Таксист пожал плечами, как будто понятие «с девяти до пяти» совершенно его не касалось.

— Вы можете отвезти меня в Ла—Марсу?

Конечно, это было рискованно, но Тому был нужен водитель, который был бы в его полном распоряжении; кто–то, кто сможет последить за Мало. Обычно МИ-6 предоставляла для таких целей агента–помощника, но операция «Амелия» проводилась негласно, и Том был вынужден выкручиваться самостоятельно. Вопрос был в том, можно ли доверить таксисту быть его второй парой глаз. Том забрался на пассажирское сиденье «Пежо-206» — машина была аккуратной и в очень хорошем состоянии — и велел водителю ехать по направлению к пляжу. Он представился как Стивен, и они пожали друг другу руки.

— Сэми.

Примерно через милю, после блокпоста, Том попросил Сэми затормозить. Двигатель он заглушать не стал, чтобы работал кондиционер. Том повернулся к таксисту лицом и посмотрел ему в глаза:

— Я хочу сделать вам деловое предложение.

— О’кей.

Реакция Тому понравилась: легкий кивок и ленивый взгляд на счетчик.

— Что вы делаете в ближайшие несколько дней?

— Я работаю.

— Не хотите поработать на меня?

— О’кей.

И снова бесстрастный кивок. Где–то вдалеке послышался шум трактора.

— Я здесь по делу. Мне нужен будет водитель по первому требованию, с раннего утра до позднего вечера. Вы сможете с этим справиться?

Сэми секунду подумал:

— О’кей.

— Я буду платить вам пятьсот динаров в день, первая выплата авансом.

Это равнялось примерно двумстам фунтам, серьезная сумма для жителя Туниса, который зарабатывал не больше тысячи динаров в месяц. Том передал водителю деньги. Сэми по–прежнему сохранял непроницаемо–невозмутимый вид.

— Остальные выплаты будут в конце каждого второго дня. Я не хочу, чтобы вы кому–нибудь рассказывали о нашем уговоре. И еще — я могу попросить вас следовать за тем или иным человеком, если он выйдет из отеля. Для вас это не проблема?

— Не проблема.

— Отлично. Если мне понравится, как вы работаете, я дам вам бонус в тысячу динаров.

— Я понял. — Сэми серьезно кивнул. Судя по всему, он понял, как важно держать рот на замке. Двое мужчин снова пожали друг другу руки, и таксист наконец улыбнулся. На приборной доске была фотография двух маленьких девочек, одетых в розовое, на каком–то празднике.

— Ваши? — Том показал на снимок глазами.

— Мои внучки, — подтвердил Сэми. Упоминание его семейства как будто скрепило их сделку. — У меня есть сын. В Марселе. В ноябре я поеду его навестить.

Том вытащил телефон, нашел фотографию Мало и показал ее таксисту:

— Вот человек, который меня интересует. Он вам не знаком?

Сэми надел очки для чтения, рассмотрел фото и покачал головой.

— Он живет в «Рамаде», — пояснил Том. — Может быть, он будет с этой женщиной. Она англичанка, он француз. — Он открыл фотографию Амелии. Это была копия фото с паспорта, и качество снимка было неважным. — Если кто–нибудь из них выйдет из отеля и будет искать такси, постарайтесь, чтобы это были вы. Если нужно, договоритесь с другими водителями, чтобы это были только ваши пассажиры. Расскажите мне, куда они поехали и с кем вы их видели. Если придется следовать за ними, делайте это как можно более незаметно, но обязательно позвоните мне по этому номеру перед тем, как отъедете. Может, я успею спуститься вниз и поехать с вами или поеду в другой машине.

— Вы взяли напрокат машину?

Том покачал головой. Он не хотел вносить лишнюю путаницу.

— Я имел в виду — поеду в другом такси.

Они обменялись номерами, и Том сообщил, что Сэми потребуется ему с семи утра и до полуночи. Он вылез из машины под яростно палящее солнце, наметил взглядом тропинку, ведущую к пляжу, и решил пройтись.

— Возвращайтесь обратно к отелю и вставайте в очередь, — велел он таксисту. — Если увидите их, звоните.

— Хорошо, — невозмутимо ответил Сэми. Судя по всему, умение ничему не удивляться было его характерной чертой. Казалось, он каждый день выполняет чьи–нибудь тайные задания.

Через полчаса Том снова был в своем номере. На ночном столике по–прежнему стояла грязная тарелка из–под сэндвича — ошметки жареной картошки и салата, размазанный майонез. Он открыл дверь, выставил поднос в коридор, принял холодный душ и вышел на балкон.

У бассейна все так же кишела жизнь. В воде было по меньшей мере двадцать человек; маленькие дети плескались в самой мелкой части и оглушительно вопили. Прямо под окном Тома на пластмассовом стуле сидела женщина в длинном черном платье, с головой покрытой косынкой и читала журнал. Он оглядел отдыхающих по обеим сторонам от нее. Заходящее солнце бросало на бассейн длинные тени.

В этот момент он увидел ее.

Она лежала в шезлонге. Красивая женщина лет пятидесяти, в закрытом купальнике и широкополой шляпе. Она читала книжку в мягкой обложке и потягивала кофе из маленькой чашечки.

Амелия Левен.