91

Свет фар встречных машин бил Майклу в глаза, ненадолго ослепляя его. Тени метались по дороге и бросались ему под колеса, а потом взмывали над асфальтом. Какая-то машина со включенным дальним светом и с оглушительным, просто рвущим барабанные перепонки грохотом, доносившимся из динамиков, свернула прямо перед ним и помчалась дальше по широкой Челтнем-авеню.

Часы показывали четверть первого ночи. На светофоре включился зеленый, и Майкл поехал дальше, ориентируясь по указателям, к центру города. Радиоприемник передавал какую-то совершенно безликую музыку, Майкл даже толком не знал, на какую волну тот настроен. Он свернул на заправку, чтобы спросить дорогу; дверь была заперта, но за пуленепробиваемым стеклом сидел оператор бензоколонки, читавший книгу – «Эхо» Майнет Уолтерс. Он так увлекся, что не заметил Майкла, и тому пришлось постучать в стекло.

Оператор неохотно отложил книгу и извлек откуда-то из-за спины карту.

– Ройал-Корт-Уок?

Майкл кивнул.

Оператор нашел нужную улицу, объяснил маршрут, зевнул и вновь вернулся к чтению.

Следуя полученным инструкциям, Майкл проехал еще милю, миновал несколько широких, почти пустых улиц, где за живыми изгородями виднелись силуэты георгианских фасадов. Потом увидел паб, о котором говорил оператор, и свернул налево.

Первая улица направо была Ройал-Корт-Уок. Он прижался к поребрику, остановился и включил свет в салоне, чтобы уточнить адрес: дом номер 97. Улица состояла из элегантных однотипных домов. Справа он увидел номер 5. Слева – номер 4, потом 6. Стало быть, нечетные справа. Майкл поехал дальше: 17, 19. Дальше, дальше – посмотрел снова: 31, 33, 35. Дальше: 71, 73… Еще дальше: 91, 93, 95.

Улица заканчивалась Т-образным перекрестком, последний дом имел номер 95. Чтобы удостовериться, Майкл вышел из машины и заглянул за угол. Иногда угловые дома числятся по адресу соседней улицы. Но и за углом номера 97 не было.

Вернувшись в машину, он не закрыл дверь, чтобы свет в салоне остался гореть, и еще раз проверил адрес в истории болезни. На первой странице анкеты было выведено четким почерком: дом 97. Выходит, пациент намеренно указал несуществующий адрес. Доктор Теренс Гоуэл выбрал этот номер, потому что знал: такого дома в принципе не существует.

Майкл выключил лампочку в салоне, остался сидеть в тусклом свете уличного фонаря. Аманда исчезла через несколько дней после того, как Гоуэл впервые пришел к нему на прием.

Теперь он еще больше утвердился в мысли о причастности Гоуэла к случившемуся. Ему мог помочь человек, который находился здесь, в Челтнеме, – врач общей практики, упорно не отвечавший на его звонки.

Он позвонил в справочное – нет ли у них адреса доктора Шайама Сундаралингама. Адрес был, но закрытый, и тщетно Майкл умолял телефонистку, объясняя, что он врач и что дело срочное; она лишь порекомендовала ему обратиться в полицию.

Майкл подумал, не позвонить ли Роубаку, но шел уже второй час ночи. Ни от Роубака, ни от Сундаралингама он в такое время все равно ничего не добьется.

Десять минут спустя Майкл заехал в унылый переулок, где, судя по бланку, на котором было написано письмо доктора Сундаралингама, и располагался его кабинет. Майкл остановился у дома номер двадцать.

Рядом с входной дверью на большой медной табличке были перечислены все арендаторы. Однако не только доктора Сундаралингама, но вообще ни одного врача среди них не было.

Район здесь был тихий, никакого движения, Майкла обволакивала теплая тишина ночи. Он взял мобильник, вышел из машины и набрал номер доктора Сундаралингама. Мгновение спустя где-то над ним зазвонил телефон. После четвертого сигнала включился автоответчик: все тот же голос, что он слышал раньше: «К сожалению, доктор Сундаралингам сейчас не может подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте свои координаты, и он свяжется с вами».

Он отключился, потом, чтобы убедиться наверняка, набрал номер еще раз. И снова через несколько мгновений наверху раздался звонок.

Майкл дважды по очереди нажал на все кнопки домофона, но ответа не получил, потом вернулся в машину, сдал назад на несколько футов, чтобы лучше были видны внушительные каменные ступени, ведущие к входной двери, после чего чуть откинул спинку сиденья и запер двери машины. Тело его устало до изнеможения, но мозг продолжал работать. Он услышит звук шагов или подъезжающей машины. А если вдруг задремлет, то с появлением первого человека непременно проснется.

Майкл закрыл глаза, но вихрь мыслей лишь сильнее закружил его. Мысли эти, подобно гигантской воронке, влекли его, слабого и беспомощного, в самый эпицентр, где был один лишь неразбавленный темный ужас.

Так он и уснул.