41

Сэм развернулась и пошла обратно в холл, села на диван и уставилась перед собой невидящим взглядом.

Ричард вбежал за ней.

– Багз? Что случилось? – Он присел рядом. – Что такое?

– Я… не хочу ехать в этой машине.

– Это как понимать?

Она по-прежнему сидела, тупо уставившись перед собой.

– Но почему, Багз? «Мерседес» совсем новый. Что тебе не нравится?

– Цвет, – ответила она.

– Цвет? Ты думаешь, у меня был выбор? Да скажи спасибо, что Андреас одолжил нам свою собственную машину. Он купил ее всего месяц назад.

– Я видела еще один сон! – воскликнула Сэм так громко, что на нее стали оборачиваться. Ну и плевать, пусть смотрят; мало пар, что ли, ссорятся: наверняка никто не понял, о чем речь.

– Отлично. Очередной гребаный сон! – Ричард наклонился к жене, опершись рукой о подлокотник дивана. – И что на этот раз тебе приснилось, Багз?

– Зеленый… «мерседес».

– И что, по-твоему, я теперь должен сделать? Вернуться к Андреасу и сказать ему: «Спасибо за машину, но моей жене не нравится цвет»?

Сэм улыбнулась, сама не зная почему. То ли нашла слова мужа забавными, то ли это было чисто нервное, но она посмотрела на Ричарда и снова улыбнулась.

– Возьми себя в руки, Багз. Ты отказалась лететь самолетом – думала, что он разобьется. Теперь боишься ехать на машине, потому что… Чего же ты хочешь? Остаться здесь до конца жизни?

Она пошла за ним в машину; Ричард вытащил из кармана ключи:

– Ты будешь лучше чувствовать себя за рулем?

– Нет.

Сэм села в машину и захлопнула дверь.

Долгое время они ехали молча. По пути в Монтрё обогнули озеро, потом спустились в долину реки Роны. Сэм обдумывала все, что произошло на прошлой неделе, вспоминала советы, которые она получила, перебирала в уме возможные объяснения.

Зеленый «мерседес», исчезающий в пасти грузовика.

Очень фрейдистский образ.

«Ты так думаешь?»

«А как иначе?»

«Считаешь, это может символизировать желание родиться заново?»

«Определенно».

«Я очень серьезно отношусь к половому акту, Сэм. У вас это вызывает отклик?»

И еще эти постоянные «динь-дон».

Сэм смотрела на трехконечную звездочку на капоте «мерседеса», плясавшую в свете солнечных лучей. В машине даже пахло так, как в ее сне. Кожей. Густой, сочный, едкий запах новой кожи. Как в «бентли» у Кена. Как в «ровере» ее дядюшки.

«Как во сне. Как во сне. Как во сне».

Приборная панель была из дерева, новенькая, безукоризненно отполированная.

«Смахивает на гроб».

Ричард сидел слева от нее. Этот жуткий зеленый цвет. Точно такой же она видела во сне. Дизайнерские заморочки.

Муж протянул руку, ласково похлопал ее по бедру:

– Андреас говорит, что снег сейчас просто великолепный. Он был там в прошлые выходные.

– Хорошо, – сказала она. – Хорошо.

Слева от них из долины реки Роны круто поднимались террасы с виноградниками, а справа, словно крепостная стена, высились Альпы. Мимо промелькнул деревянный лоток с фруктами, потом они увидели гигантский мебельный супермаркет. Сэм почувствовала, что у нее перехватило горло, а сердце сжал тупой, все нарастающий страх. Она хотела попросить Ричарда остановиться, но продолжала сидеть молча: думала, пыталась найти скрытые смыслы, как советовал ей Хеар.

Зеленый «мерседес», исчезающий в пасти грузовика. Тут открывается широкий простор для фантазии, возможно множество интерпретаций. Для Бамфорда О’Коннелла, Тани Джейкобсон и всей группы сновидцев это был бы настоящий праздник.

Вот только…

Неизбежное все ближе. С каждой секундой все ближе. Притягивает ее, манит.

Она спешит на встречу с монстром?

Кто такой Андреас? Сэм открыла бардачок, заглянула туда – не найдется ли там каких-нибудь подсказок. Ничего. Только магнитофонные кассеты с классической музыкой, технический паспорт и аккуратно сложенная тряпка для пыли. Андреас. Она впилась зубами в заусенец на пальце. Андреас, холостяк, не обремененный семьей. Ричард говорил, что вроде бы его приятель когда-то давно был женат, но жена умерла, однако точно он не знал. «Андреас. Человек-загадка. Не ты ли смотрел сквозь жалюзи на катере? Не ты ли пытался уничтожить нас? Хотя глупо было бы делать это до подписания бумаг. Так почему же ты не вышел, не поговорил со своим другом? Почему стоял и ухмылялся? Если, конечно, это и впрямь был ты».

А вдруг Ричард прав: Андреас – прекрасный человек, а она возводит на него напраслину. Все может быть.

Дорога сузилась, теперь она шла вдоль неглубокой порожистой реки. Сэм увидела мужчину и мальчика, стоявших на берегу с удочками. Из магнитолы торчала кассета, и Сэм затолкала ее внутрь. Из динамиков донесся звук сонаты Бетховена, которая нагнала на нее грусть, напомнила об осени.

Дорога стала понемногу отклоняться от реки, теперь ее по обе стороны обступали деревья; они склонялись друг к другу, как будто отдавали честь в почетном карауле, а солнце, низко висевшее на небе за ними, мелькало, словно проблесковый маячок.

Как во сне.

Сэм смотрела на дорогу впереди. Деревья закончились. Во сне деревья были другими, хвойными. И пейзаж за окном тоже был другой.

– Как ты познакомился с Андреасом?

– Он мне сам позвонил. Сказал, что ему меня рекомендовали, попросил провернуть кое-какие сделки для их банка.

– А почему он такой… услужливый?

Ричард потер большой палец об указательный:

– Бабки. Швейцарцы за бабки все сделают… Но он вдобавок еще и хороший парень.

– А ты не находишь, что Андреас чрезмерно услужлив?

– В смысле?

– Тебе не кажется, что у него есть какой-то… не знаю… другой мотив?

– Какой? Господи, Багз, ты стала офигенно подозрительной!

– Андреас тоже участвует во всех этих ваших делишках?

Ричард отрицательно покачал головой.

– То есть тебя втянул, а сам остался в стороне?

– Это не… – Ричард помедлил. – Понимаешь, Багз, Андреас тут совершенно ни при чем. Я полагаю, именно за это мне и платили – за то, что я брал риски на себя.

– Надеюсь, тебе не платили за то, чтобы ты нарушал закон? Или все же платили?

Ричард покраснел.

– Так вот откуда у тебя появились деньги – на дом и все остальное?

Он нервно шмыгнул носом, вытащил пачку сигарет.

– Нет. Я же тебе говорил. Мы… я… хорошо заработал на нескольких сделках.

– И что это за сделки?

– Ну, ты понимаешь… комиссионные. Приобретение контрольных пакетов, – уклончиво ответил Ричард, снова шмыгнул носом и притормозил: впереди был крутой поворот.

За поворотом Сэм увидела небольшой домик и щит с рекламой мороженого и пива «Лёвенбрау». Потом они проехали по узкому каменному мосту. Навстречу промчался желтый туристический автобус фирмы «ПТТ». Горло ее сжалось еще сильнее. Ричард сердито нажал на педаль газа. Она чувствовала, как покрышки скребут по гравию, слышала их визг, когда они попадали на отрезок свежего асфальта, ощущала, как автомобиль слегка виляет на поворотах. Двигатель ревел, машина поднималась по склону, миновала придорожный столб и ряд деревьев с побеленными стволами.

– И охота тебе вечно выдумывать всякие глупости? Я зарабатываю деньги, стараюсь ради семьи, – сказал Ричард, вытряхивая из пачки сигарету.

Деревья кончились, и они помчались по петляющему участку дороги, слева резко уходила вверх огромная скала, а справа крутой откос без всякого ограждения спускался к быстрой речушке.

Сбывается.

Ее сон сбывается.

Все повторяется в точности.

«Спокойно. Не волнуйся. Только не волнуйся».

Они отодвинулись еще ближе к краю пропасти, освобождая место для массивного грузовика, мчавшегося в противоположном направлении, и Сэм ощутила, как мощная воздушная волна, поднятая грузовиком, качнула их «мерседес».

– Ричард, пожалуйста, не надо ехать так быстро.

– Нормальная скорость. Я не гоню. – Он закурил. – Путь неблизкий, а нам еще придется добираться фуникулером до этой гребаной деревни.

«Мы туда не доедем, – хотела сказать Сэм. – Нас раздавит грузовик. Через минуту или две. Мы будем мертвы. Все закончится. Финита ля комедия. Занавес. Свеча задута».

Она вдруг ощутила какую-то странную эйфорию. Силу.

Свободу.

Словно кто-то сказал ей: «Расслабься, следующие несколько минут не имеют значения, ничего больше уже не имеет значения».

Она сама может сделать выбор – жить ей или умереть. Умереть лучше. «Как это забавно: воплотить сон в жизнь! Давай же! Освободись наконец! – Сэм рассмеялась. – Вот идиотка. И стоило ли так переживать?»

– Что это тебя развеселило?

«Развеселило». Это слово эхом разнеслось по машине. «Развеселило». Потом ее пробрал озноб, в желудок словно бы через миллион шлангов закачивали ледяную воду. Взвизгнув тормозами, «мерседес» преодолел очередной крутой вираж, и Сэм увидела на краю дороги то самое невысокое каменное ограждение.

«Через минуту я проснусь, – подумала она. – Это всего лишь прозрачный сон. Я могу его контролировать».

Раздались негромкие гудки. Красный «фольксваген» быстро спускался по встречной полосе, за ним ехал мотоцикл, двигатель его завывал, как сто мартовских котов, а за ним мчался белый фургон.

Все было как во сне, ну просто один к одному.

Ее трясло от ужаса.

Она хотела было позвать мужа, однако слова застряли у нее в горле.

– Ричард! – прокричала Сэм, но у нее получился только слабый шепот. Она снова услышала гудки, теперь уже ближе, злобные, сердитые. И отстегнула ремень безопасности.

Смотровая площадка. Они приближались к смотровой площадке.

– Стой! – Она бросилась на Ричарда, схватилась за баранку, почувствовала, что машина завиляла как сумасшедшая.

Ричард нажал на тормоза, и «мерседес», заскрежетав покрышками, остановился.

– Господи боже, ты что, совсем сдурела? – закричал муж.

– Съезжай с дороги, – произнесла она странным сиплым шепотом. – Бога ради! Ну же, скорее!

Ричард сердито посмотрел на жену, потом резко нажал на педаль газа, снова заскрежетали покрышки. Он заехал на смотровую площадку и резко остановился, отчего Сэм швырнуло вперед.

– Что за гребаные игры?

– Выходи из машины! Выходи, тебе говорят!

Сэм открыла дверь, выпрыгнула, оступилась, ухватилась за распахнутую дверь, широко раскрытыми глазами уставилась на крутой, поросший деревьями обрыв у реки.

Издалека до нее донесся рев грузовика. Двух грузовиков. Они приближались, приближались с каждой секундой, неслись вниз, в любое мгновение они могут появиться из-за угла, и тогда… Все ближе, ближе, ближе. Она повернулась и увидела, что Ричард стоит возле «мерседеса», изумленно уставившись на нее.

«Они едут. Сейчас ты сам все увидишь. Убедишься, что я была права.

Ну, где же вы?»

Рев не смолкал. Ближе. Еще ближе.

Ричард, обойдя машину сзади, подошел к Сэм. Из-за поворота появился легковой автомобиль, потом еще один – красный «порше» с лыжами на крыше, маленький «рено», «БМВ», «ауди» с грудой чемоданов на багажнике.

«Ну же».

Рев продолжался.

И тут Сэм поняла, что ревут не двигатели грузовиков. И вообще звук доносится вовсе не с шоссе.

Это ревела вода внизу, в ущелье.

Она прошла по смотровой площадке, прислушиваясь к хрусту камней под ногами. Небольшой пикап проехал мимо них вверх, за ним еще несколько машин, а потом – ничего, кроме рева реки внизу. Сэм подошла к стене, посмотрела вниз: крутой обрыв, поросший деревьями, а на дне ущелья бежит и пенится вода. Она услышала шаги за спиной, почувствовала, как Ричард обнял ее за талию.

– Похоже, меня пора уже отправлять в психушку, – сказала она.

– Похоже, тебе пора уже забить на свои сны, Багз.