35
В Уэппинг она приехала в восемь вечера. Ричарда еще не было дома. Хелен в своей комнате смотрела телевизор, а Ники лежал в кровати, но не спал. Вид у него был несчастный. Она села рядом с сыном, крепко прижала к себе, но выражение его лица не изменилось.
– Я не хочу, чтобы вы с папой снова уезжали. Это нечестно. Вы все время уезжаете.
– Это всего лишь на неделю, Тигренок. Мама с папой должны проводить какое-то время вместе.
Сэм снова обняла сынишку, поцеловала его в лоб. Вечер выдался сухой и холодный, дул сильный, чуть ли не шквальный ветер, вода в реке билась о берег. Она посмотрела на Ники, и ей захотелось сказать ему правду: что она тоже не хочет уезжать и оставлять его одного, хотя он проведет время с друзьями и ему будет весело. Но не говорить же мальчику, что мама боится уезжать.
До смерти боится.
Она рассказала ему сказку, потом начала еще одну, и Ники наконец уснул. Сэм вышла из его комнаты, закрыла дверь. В гостиной зазвонил телефон, и она поспешила к столу Ричарда, сняла трубку:
– Да? Слушаю?
– Сэм?
– Кен! – Она почувствовала невероятную радость. – Кен! Вы вернулись!
– Как дела?
– Ой… все… в общем… – Сэм вдруг лишилась дара речи, слова как будто бы застревали в горле, а глаза наполнились слезами. Ее стало трясти, трясти с такой силой, что она уронила трубку на пол, и кусочек пластмассы откололся. Она нагнулась, подняла трубку.
– Сэм? Эй, Сэм? Что случилось? С вами все в порядке? Вы одна? Хотите, я подъеду к вам? А? – Она не ответила, и Кен предложил: – Или можно встретиться где-нибудь в городе?
– Я… – Ей буквально приходилось выдавливать из себя слова. – Я сейчас… сама приеду к вам. Буду, как только…
Она повесила трубку, повела плечами, посмотрела в окно. Потом вытерла глаза, постучала в дверь Хелен и сказала, что уезжает.
* * *
Сэм остановилась на светофоре близ Клэпхам-Коммон, когда двигатель «ягуара» вдруг заглох. Она нажала кнопку стартера, и он снова ожил, надавила на газ, раздались хлопки, и машину в темноте окутало облако маслянистого синего дыма.
«Я почти несколько недель не садилась за руль», – подумала Сэм, снова поддавая газа. Из глушителя раздался громкий хлопок, треск, новое облако дыма окутало машину, когда она рванула на зеленый свет, потом сбросила скорость, свернула на подъездную дорожку к громадному дому-чудовищу в викторианском стиле и остановилась позади припаркованного «бентли».
Когда Сэм выходила из машины, дверь дома открылась.
– Кен! – Она обняла его, прижала к себе; слезы ручьями лились у нее из глаз.
– Сэм! Что?.. – Он тоже обнял ее и прижал к себе. – Она отстранилась, и Кен внимательно посмотрел на нее. – Боже, что случилось? Вы… – Он не договорил. – Идемте, вам нужно выпить.
– Вы один?
Он улыбнулся:
– Да. Всего час назад вернулся из Испании. Я вам позвонил, потому что хотел предупредить: завтра меня не будет – еду в Бристоль.
Кен закрыл дверь, и Сэм двинулась за ним по коридору, в котором стояли два комплекта средневековых доспехов. Она опасливо посмотрела в щелочки для глаз, потом прошла мимо еще одной восковой скульптуры Кена в плетеном кресле, – он что, заказал их целую партию? – мимо громадной сюрреалистической картины (кабан, прыгающий с одного горного пика на другой), мимо музыкальной шкатулки и оказалась в гостиной с ее галереей менестрелей и старинным роялем. Здесь было полно картин: Дэвид Хокни соседствовал с Роем Лихтенштейном, рядом висел портрет Арианны Стасинопулос-Хаффингтон кисти Джорджа Шеридана, выполненный в манере а-ля Пикассо. В антикварном камине – и где только Кен его раздобыл? – горел огонь. Работал телевизор, вроде бы шла очередная серия «Полиции Майами».
Сэм села на старинный диван с высокой спинкой и буквально утонула в нем. Кен вышел на минуту, вернулся со стаканом:
– Замечательный виски. Вам понравится. Попробуйте.
Она сделала глоток, потом второй, почувствовала в желудке приятное тепло.
– Как вы съездили в Испанию? – спросила Сэм, глядя в стакан.
– Отлично. Все прошло прекрасно.
Кен закурил, сел на такой же громадный диван напротив нее.
– Я не должна была к вам приезжать, – сказала Сэм. – Это опасно… для вас… – И разразилась потоком слез, словно где-то внутри у нее прорвало трубу.
Кен присел рядом. Сэм посмотрела на него сквозь слезы:
– Я боюсь за вас, Кен. Я думаю, что… Я думаю, вам следует быть очень осторожным.
– И чего же я должен опасаться?
– Вокруг меня скопление отрицательной энергии, – пробормотала Сэм.
Он обнял ее и мягко поинтересовался:
– Что, еще один сон?
– Чувствительные антенны, – проговорила она и рассказала ему все: и про падение с лесов, и про поездку в Халл, и про гибель Хеара, и про последнюю беседу с Лашло.
Кен пригубил виски, загасил сигарету, выдохнув из легких остатки дыма прямо на пухленьких голеньких херувимов на потолке.
– Вы думаете, этот доктор Хеар погиб, потому что пытался помочь вам? Что его квартиру разорил какой-то злой дух, предупреждая ученого, что не надо с вами связываться? Однако профессор проигнорировал предупреждение, а потому был убит, так?
Сэм посмотрела на танцующий огонек в камине и кивнула:
– Не знаю, сколько еще я смогу это вынести.
– Вам здорово досталось, да? Падение с лесов… потом эта история в Халле. – Он сжал ее плечи. – Думаю, нам нужно попытаться посмотреть на все трезвым взглядом. Я понимаю, это выглядит зловеще, но человеческий мозг – очень странная штука, Сэм, мы очень впечатлительны. И иной раз слишком уж драматизируем происходящее.
– Вы начинаете говорить, как Бамфорд О’Коннелл.
Кен улыбнулся:
– Уверен, все не так уж плохо. Я верю, что у вас случаются предвидения: крушение самолета и та трагедия в метро. Но вот история с балконом довольно сомнительная. А что касается того ученого, которого сбил грузовик, – доктора Хеара, – жуткий случай, но вы сами говорите, что там очень напряженное движение, что он устал после бессонной ночи да еще вдобавок выпил пинту пива. Сэм, давайте будем смотреть на вещи трезво.
Она крепко сжала губы и ничего не сказала.
Кен откинулся на спинку дивана.
– Рой дела!
– Что?
– Рой дела!
– Не понимаю.
– «Аролейд»? Такое слово вы видели? «Рой дела» – это анаграмма.
– «Рой дела»? Мне это ничего не говорит.
Он щелкнул пальцами:
– Я понял. А может, «Дело рай»?
– «Дело рай», – эхом повторила Сэм.
– Этот Вынимала – на нем был зеленый мотоциклетный костюм и он вручил вам посадочный талон на самолет?
– Да. Тот же самый, что он дал мне в такси, это случилось как раз после катастрофы самолета авиакомпании «Чартэйр». Я даже помню номер кресла – тридцать пять «А». И вдобавок Вынимала сказал, что история со строительными лесами – это только начало. Мне еще предстоит падение с очень большой высоты.
Кен внимательно посмотрел на нее:
– Мне кажется, это больше похоже на дурной сон, связанный с катастрофой и вашим падением. Вы неизбежно думаете об этом.
– Пожалуй, тут я могу с вами согласиться. Принять это для меня гораздо легче, чем… – Сэм покрутила стакан в руках.
Они некоторое время сидели молча.
– Ну ладно. Так что же нам с вами делать? Завернуть в вату, пока сны не прекратятся? Поместить вас в обитую войлоком камеру? По-моему, это самый безопасный вариант. – Кен усмехнулся. Но потом заметил, что его гостья не улыбается, совсем даже не улыбается, а только согласно кивает. И прикоснулся к ее щеке костяшками пальцев. – Все будет хорошо, Сэм, вы из тех, кого голыми руками не возьмешь.
– Полагаете?
– А теперь послушайте, что я вам скажу… – Он закурил еще одну сигарету. – На мой взгляд, вы совершили ошибку, помчавшись в Халл сразу после падения с лесов.
– Почему?
– Только, пожалуйста, не обижайтесь, но, похоже, вы та еще паникерша. Вы постоянно себя накручиваете и в результате сами загнали себя в угол. Я думаю, вам нужно сменить обстановку. Между прочим, я еще на прошлой неделе советовал вам отдохнуть. Просто попытайтесь забыть обо всем. Дайте себе передышку.
– Я в субботу уезжаю в Швейцарию. Неделю покатаемся там с Ричардом на лыжах. Кен, я все дела в офисе привела в порядок. Вы не возражаете?
– Нет, конечно. Но вы должны как следует отдохнуть, договорились? А потом внимательно осмо́тритесь вокруг, и я уверен: все покажется вам не таким уж страшным, как прежде.
– Надеюсь, вы правы, – сказала она.
– И я тоже на это надеюсь. А теперь пойдемте, я угощу вас обедом – вы наверняка не ели. Проголодались?
– Не особенно.
– Вам нужно поесть.
– Тогда я вас приглашаю, хочу угостить.
– Договорились. – Кен встал, допил виски. – Ну и словечко!
– Вы про что?
– «Аролейд». Из него можно много слов составить. «Релоад».
– Но тут не все буквы использованы.
– А что, этот ваш мотоциклист сказал, что непременно нужно использовать все?
Сэм взволнованно посмотрела на собеседника:
– Пожалуйста, Кен, будьте осторожны.
Они вышли в коридор, и он поднял забрало на одном из доспехов.
– Все в порядке, Сэм. У меня есть свои собственные ребята в балаклавах и с прорезями для глаз. Да они разорвут в клочья этого самого Вынималу, если он только сюда заявится.
Кен отпустил забрало, и оно, громко звякнув, упало на место.
