21
Вечер выдался мягким, слишком теплым для начала февраля, и члены группы молча растворились в нем, наскоро попрощавшись. Садясь в «ягуар», Сэм посмотрела на небо. В ярком свете полной луны ветки деревьев напоминали вырезанные из картона силуэты.
Она повернула ключ зажигания, прислушалась к тиканью подсоса горючего, нажала стартер. Двигатель начал было работать, но моментально заглох. Сэм попробовала еще раз, нажав до упора кнопку стартера. Она прислушивалась к треску, шипению и завыванию двигателя.
Когда она убрала руку от кнопки стартера, почти все звуки прекратились, только чуть-чуть пощелкал храповик. А потом смолк и он. Сэм снова попытала счастья, но все было бесполезно. Она посмотрела на часы.
Без четверти десять.
Она выключила зажигание, потом включила снова и попробовала еще раз. И опять усилия ее не увенчались успехом.
– Эй, не поступай так со мной. Мне завтра рано вставать.
Она посидела, усиленно моргая, чувствуя себя совершенно опустошенной. Боже, с какой стати она наговорила столько глупостей? И кому? Совершенно незнакомым людям. Да там же собираются одни чокнутые. Что они подумали про Сэм? Заинтересовал ли кого-нибудь ее сон? Хотя, возможно, это все же лучше, чем идиотские фантазии Сэди.
Она попробовала завести машину еще раз и не оставляла попыток, пока не почувствовала, что аккумулятор садится. Тогда она остановилась, снова посмотрела на часы. Если сейчас позвонить в техпомощь, то когда они приедут? В лучшем случае через час. А то и через два-три. Утром, без четверти восемь, Сэм предстоял деловой завтрак, и она не хотела прийти на него невыспавшейся. Машина здесь в безопасности. Она может прислать сюда завтра Драммонда, пусть разберется.
Ее непонятно почему пробрала дрожь.
Она заперла машину и тут же услышала визг тормозов и рев двигателя. Прямо на нее по улице неслась машина с включенными на полную мощность фарами.
«Как во сне», – подумала Сэм и в панике обежала «ягуар», чтобы укрыться на тротуаре. Автомобиль прогрохотал мимо.
«Ну все как в том треклятом сне».
Ее снова пробрала дрожь.
«Мы не видим во сне будущее, но… Но мы устанавливаем связи. Мы встречаемся со своими личными монстрами. Забудьте про совпадения, Сэм. Вы должны погрузиться в глубины собственной психики, проникнуть в подсознание».
Сэм пошла по улице, пугаясь теней от деревьев, похожих на темные лужи крови, и боясь яркого света луны на открытых пространствах, где ее легко было увидеть, – там она чувствовала себя зайцем, попавшим в свет автомобильных фар.
Сон. Все повторялось, как во сне.
Когда она проходила через очередной отрезок залитого светом пространства, внезапно наступила темнота. Послышался звук, напоминавший топот маленьких ножек, а потом струя холодной воды брызнула ей в лоб.
Дождь. Сэм испытала облегчение. В ее сне никакого дождя не было.
Буквально через несколько секунд начался ливень, и Сэм заколебалась: побежать к машине за зонтом или нет? Но до Хай-стрит оставалось всего ничего, и к тому же она увидела впереди такси.
– Такси! – закричала Сэм и бегом бросилась к перекрестку, но не успела. Она некоторое время стояла под усиливающимся дождем, промокая все больше, и смотрела на мутный свет фар, на удаляющиеся задние габаритные огни, надеясь увидеть свободную машину.
Мимо, разбрасывая колесами струи воды, проехало еще одно такси; на заднем сиденье сидели люди; потом показалось третье, тоже занятое. Она чувствовала, что волосы прилипают ко лбу, а пальто тяжелеет от влаги. И вдруг Сэм увидела совсем рядом знак подземки. Поразмышляла секунду-другую, еще раз оглядела улицу – ни одного такси.
В ее сне не было дождя.
Ничего страшного, все будет хорошо.
«Нет, Сэм, нет».
«О черт!»
«Вы должны встретиться со своим монстром».
«Сон. Это был всего лишь сон».
«Тебе гораздо проще считать их предзнаменованиями, чем заглянуть в лицо действительности».
«Вагина. Лично я вижу вагину».
«Вы имеете в виду возвращение в материнское чрево?»
«Тысячи людей каждый день ездят в метро, и ничего с ними не случается».
«Ага, до поры до времени».
«Трусиха! Трусливый заяц! Вот именно, трусливый заяц!»
Она побежала к станции метро, но вдруг остановилась.
«Да не будь ты такой идиоткой. Трусиха!»
«Кто, я?»
«Трусливый заяц! Трусливый заяц! Трусливый заяц!»
«Вообще-то, я ведь больше не езжу в метро… Ричард этого не одобряет: ну там грабители и всякое такое».
«Трусливый заяц!»
Она снова припустила к станции метро.
«Сэм, остановись! Ты не войдешь в подземку, никогда!
«А вот и войду».
«Нет, не войдешь!»
«А вот войду».
«А вот и нет!»
«Да пошло все к черту!»
Она забежала под крышу, миновала несколько человек, толпившихся у входа, ощутила холодный сухой запах пыли и затхлости, посмотрела на билетные автоматы.
«Неисправен». «Неисправен». Третий вроде бы работал, и она открыла сумочку, вытащила кошелек, попыталась найти в перечне станций «Уэппинг», но так и не нашла.
Сэм, дрожа, подошла к кассе: уж не сидит ли там женщина из ее сна? И с облегчением увидела за стеклом молодого человека с густой бородой.
– Пожалуйста, до «Уэппинга» в одну сторону.
– Лифты не работают, – сказал он, вскинув брови.
– Что, простите?
– Я говорю, лифты не работают. У нас проблемы с электричеством.
– Я могу спуститься по лестнице.
Кассир нахмурился:
– Вы бывали здесь прежде?
– Нет.
– По лестнице долгий путь.
Сэм почувствовала укол тревоги.
– Я… – Она помолчала. – Меня это не пугает.
Молодой человек пожал плечами:
– Девяносто пенсов. Свернете направо. – Он показал рукой.
Она взяла билет и прошла мимо турникета, возле которого не было контролера. В начале лестницы увидела объявление:
ОСТОРОЖНО!
САМАЯ ГЛУБОКАЯ СТАНЦИЯ В ЛОНДОНЕ: 30 CТУПЕНЕЙ. ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЛЕСТНИЦЕЙ ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СИТУАЦИЯХ
Сэм узнала грязные, облицованные плиткой стены, интерьер сильно смахивал на общественную уборную. А вот и обшитая стальными листами колонна посреди винтовой лестницы – все точно как в том сне.
«Господи боже, но каким образом я могла видеть это во сне в таких мельчайших подробностях?
Может, я бывала здесь прежде? Когда-то давно?
Скорее всего, так оно и есть. – Ее трясло. – Успокойся! Это только станция метро. Все люди пользуются метро».
Она прислушалась, надеясь, что появятся другие пассажиры и они пойдут вместе. Послышались быстрые шаги, и двое мужчин, увлеченные разговором, начали спускаться по лестнице. Затем у нее за спиной снова раздались шаги – ага, иностранцы. Целая толпа итальянских студентов, стильных, беззаботных, возбужденно переговаривающихся, смеющихся, полных энергии и энтузиазма. Полных жизни. Сэм двинулась с ними, она спешила, чтобы оставаться в гуще, не отстать.
Они прошли уже половину пути, когда внезапно раздался какой-то щелчок, и ее сумочка упала на пол. Подпрыгнула, съехала на несколько ступеней вниз. Выпавший из сумочки органайзер раскрылся, листки бумаги разлетелись в разные стороны.
Черт.
Сэм опустилась на колени, студенты шли мимо, аккуратно обходя ее и все так же оживленно переговариваясь между собой. Она принялась поспешно поднимать листки бумаги, укладывать их кое-как. И как только ее угораздило?! Сэм сообразила, что у сумочки оборвался ремешок. Выскочила заклепка. И тут она почувствовала, насколько тихо стало вокруг. Засовывая органайзер в сумочку, поняла, что дрожит не только от сквозняка и промокшей одежды, но и от страха. Болтовня студентов уже смолкла, Сэм осталась одна. Ей очень хотелось немедленно развернуться и пойти обратно.
Она посмотрела вверх, потом вниз. И там и там было темно, тихо и жутко.
«Вы должны встретиться со своим монстром».
Может быть, Таня Джейкобсон как раз это и имела в виду?
Здесь?
Сэм поднялась, прислушалась. Голоса итальянцев полностью смолкли.
«Успокойся, Сэм. Успокойся. Спускайся дальше. Все будет хорошо».
Она сунула сумку под мышку и стала медленно спускаться по ступенькам. Она слышала гулкий отзвук собственных шагов.
В ее сне дождь не шел.
А в кассе сидела женщина.
«Это был сон, Сэм. Всего лишь сон. И ничего больше».
Она медленно продолжила спуск, прошла один виток, другой. Снизу до нее донесся далекий грохот поезда.
Во сне она не видела других людей. А сегодня вокруг было много народу, ведь правда? Сэм передвигалась на цыпочках, стараясь не шуметь, чтобы никто не услышал, чтобы, если он вдруг ждет ее там… О господи, вдруг сообразила Сэм, а ведь ее пальто шуршало, да и сумочка терлась о материю. Она снова остановилась, прислушалась. В отдалении снова раздался грохот. Сколько еще ступенек осталось? Сколько она уже прошла? Сэм почувствовала, как по шее побежали мурашки. Кто-то стоял у нее за спиной.
Она развернулась.
Никого.
Сердце отчаянно колотилось, билось так громко, что она чуть ли не слышала его удары.
«Брось ты, Сэм. Не будь трусихой. Встреться со своим монстром.
И что ты сделаешь, черт возьми, когда встретишь его?
Ударишь сумочкой и попытаешься убежать? Интересно куда? На пустую платформу?»
Она опасливо оглянулась, потом медленно продолжила спуск, стараясь шагать беззвучно и зная, что у нее это плохо получается.
«По идее, я уже должна бы прийти, – подумала Сэм. – Сколько тут всего ступеней? Три сотни. – Она двигалась вниз, считая: – Пять, шесть. Семь. Господи, да сколько же их там еще? Похоже, я не прошла еще и половины пути».
Внезапно Сэм замерла: внизу, всего в нескольких ярдах, раздалось шарканье ног.
Она снова прислушалась.
Кто-то стоял внизу, часто и тяжело дыша.
Она опять услышала шарканье.
Всего в нескольких ярдах.
Потом увидела тень на стене.
Неподвижную. Почти неподвижную.
Кто-то стоял очень тихо, стараясь, чтобы его не увидели.
Кто-то поджидал ее.
Грязные стены, казалось, смыкались вокруг Сэм. Ее словно окатили ледяной водой.
Потом тень начала подниматься по ступеням к ней – осторожно, но решительно. Она становилась все больше, темнее.
Сэм услышала шаги, которые напомнили ей барабанный бой.
И хриплое дыхание человека, похожее на хрюканье свиньи.
Она развернулась и, спотыкаясь, побежала вверх.
«Нет! Помогите! Бога ради, помогите!»
Она споткнулась, упала, ушибла коленку, встала, поднялась еще на несколько ступеней, ухватилась за перила, подтянулась.
Налетела на стену справа, отшатнулась, споткнулась, больно ударилась плечом о перила слева. Сэм казалось, что легкие у нее сейчас разорвутся, но она бежала, слыша за собой хриплое дыхание и шаги, видя тень, преследующую ее – то приближающуюся, то отстающую.
Наконец Сэм добежала до самого верха, миновала турникет, протиснулась сквозь толпу людей, пережидавших у входа непогоду, и выбежала под проливной дождь, к уличным огням.
Она прислонилась к стене, переводя дыхание, судорожно глотая воздух, чувствуя, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. Она согнулась пополам от боли, внезапно пронзившей желудок, и, вся дрожа, пару минут оставалась в таком положении, а дождь тем временем смывал пот с ее лица.
Сэм стащила с рук перчатки, подставила ладони под холодные струи, с благодарностью глядя вверх.
Она долго стояла так, пока наконец чуть ли не превратилась в часть уличного антуража, в невидимку, в одну из многих неудачниц, еще одного изгоя, каких полно в больших городах; проходя мимо таких отверженных, люди ускоряют шаг и стараются не смотреть в их сторону.
Нога болела просто адски. Сэм поковыляла по улице к телефонной будке, которую заприметила вдалеке.
Она пролистала телефонную книгу, позвонила в компанию техобслуживания.
– Назовите, пожалуйста, номер вашего членского билета, – раздраженно сказала девица-диспетчер.
– Мой билет остался в машине. У нас корпоративное членство. «Кен Шепперд продакшнс».
Ответа пришлось ждать долго. А когда девица снова заговорила, голос ее звучал неприветливо и недоверчиво:
– Посидите пока в машине, мы пришлем кого-нибудь, когда будет возможность.
– И как долго мне ждать?
– Минимум час. У нас много вызовов.
Сэм устало вернулась в «ягуар», заперла двери и замерла, глядя перед собой пустым взглядом. Потом закрыла глаза и попыталась трезво обдумать ситуацию. Неужели ей все это пригрезилось? Но она же видела двигающиеся тени, слышала шаги, хриплое дыхание, кряхтенье, тень шла за ней по пятам. Она вздрогнула, опасливо посмотрела в окно, в темноту, включила радио.
Но почти сразу же выключила его, вдруг испугавшись, что не услышит звуков снаружи, и принялась ждать в тишине, думая о группе сновидцев, о Бамфорде, о тени, которая шла за ней по ступеням.
А если Бамфорд был прав? И Таня Джейкобсон тоже?
Если тень – игра ее воображения?
Если… Если…
Черт бы их подрал.
«Да она чокнутая на всю голову, старина».
«Кто, моя жена? Сэм?»
«Ну да, боюсь, у нее пары винтиков не хватает».
Ее испугал рев двигателя; она увидела свет фар: рядом остановилась машина техпомощи. Водитель помахал Сэм, и она подняла в ответ руку, показывая, что заметила его. Онемевшей ледяной рукой отперла дверь. Дождь прекратился, но воздух был холодный.
– Что, не заводится? – жизнерадостно поинтересовался молодой мужчина.
– Не заводится.
– Хорошая машинка. Ее бы в музей.
– Прежде она работала безотказно.
– В старых «ягуарах» вечно барахлит электрика. Там нужно провода менять. Причем все целиком. Проблема обычно в этом. – Он сел на водительское сиденье, включил зажигание, нажал кнопку стартера.
Двигатель моментально завелся. Механик несколько раз проверил его, а Сэм стояла рядом в облаке густого маслянистого выхлопа, онемевшая от изумления, не веря своим глазам. Он еще раз газанул. «Сильно, слишком сильно», – отстраненно подумала она. Наконец сотрудник службы техпомощи высунул голову:
– Работает нормально. Отличная машинка. Вы, вероятно, просто залили свечи.
Сэм медленно покачала головой:
– Нет, это исключено.
Мужчина пожал плечами.
– Тут другая причина, – сказала она.
– Думаете, контакты отходят?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет.
Механик нахмурился:
– С характером машинка?
– С характером, – отозвалась Сэм, глядя в сторону.
Откуда-то из дома неподалеку до них донесся переливчатый смех, потом зазвучал резкий мужской голос и снова колокольчики смеха. Она услышала шуршание велосипедных шин, скрежет тормоза, увидела элегантно одетую женщину – та соскочила с седла и понесла велосипед по ступенькам к входной двери дома номер 54.
– Позвольте ваш членский билет, и мне нужно, чтобы вы расписались.
– Извините, – сказала Сэм. – Простите, что напрасно потревожила вас.
Механик залез в кабину своей машины, вытащил планшет.
– Наверное, залили свечи. Такое сплошь и рядом случается. Небось, карбюраторы у вас с переменным диффузором, да?
– Что, простите?
– Я спрашиваю, какие у вас карбюраторы?
– Не знаю, я в этом не разбираюсь.
– Скорее всего, вы просто залили свечи, – вновь повторил мужчина.
Сэм достала из бардачка членский билет, протянула ему. Как легко было бы с ним согласиться: «Да, вероятно, я залила свечи». Но дело-то было совсем в другом. И барахлящие контакты тут тоже совершенно ни при чем.
Здесь имело место нечто такое, с чем не справится ни один механик на свете.
