В пятницу утром, через день после того, как чиф Портер покинул отделение интенсивной терапии, мой лечащий врач разрешил перевести меня в отдельную палату.

Мне предоставили одну из палат, что практически не отличались от «люкса» отеля. Ту самую, где я принимал душ, когда ждал исхода операции чифа.

Когда я выразил опасение, что не смогу оплатить такую палату, будучи всего лишь поваром блюд быстрого приготовления, директор Центральной окружной больницы лично заверил меня, что за лечение с меня возьмут ровно столько, сколько согласится заплатить страховая компания.

Такое отношение, как к герою, меня тревожило, я не хотел использовать свой новый статус ради получения каких-либо привилегий. Тем не менее я согласился на их условия, потому что в обычной палате Сторми могла только приходить ко мне, а здесь получала возможность находиться со мной двадцать четыре часа в сутки.

Полиция выставила пост у дверей моей палаты. Нет, мне никто не угрожал. Задача стояла другая: не подпускать ко мне репортеров.

События в торговом центре «Зеленая Луна», как мне сказали, попали на первые полосы газет всего мира. И, разумеется, во все новостные выпуски. Я не хотел раскрывать газеты. Отказывался включать телевизор.

С учетом сложившихся обстоятельств от свадьбы в субботу пришлось отказаться. Репортеры знали о наших планах и не оставили бы нас в покое. Из-за этого, да и из-за других, похоже неразрешимых проблем, мы отложили свадьбу на месяц.

В пятницу и субботу меня навещали друзья, с цветами и подарками.

С какой радостью я встретил Терри Стэмбау! Мою наставницу, мою путеводную звезду с того самого момента, как мне исполнилось шестнадцать лет и я решил жить отдельно. Без нее я не получил бы работу, не нашел бы крышу над головой.

Виола Пибоди пришла без дочерей, настаивая, что они остались бы сиротами, если б не я. На следующий день привела девочек. Как выяснилось, любовь Николины к розовому в немалой степени обусловило мороженое «Берк-и-Бейли». Она просто млела от униформы Сторми.

Маленький Оззи пришел без Ужасного Честера. Когда я начал подтрунивать над нарядом, в котором он появился в палате интенсивной терапии, желтыми штанами и гавайской рубашкой, он отрицал, что когда-либо одевался подобным образом, потому что в «цветастой одежде» он выглядит более толстым, чем на самом деле. А казаться уж очень толстым ему не хочется, у него есть собственная гордость. Как выяснилось, Сторми выдумала эту историю, что подбодрить меня в палате интенсивной терапии, когда я очень в этом нуждался.

Мой отец привел с собой Бритни. Рассказал о своих планах обратить мою историю в книги, фильмы, телешоу, товары массового спроса. Но ушел ни с чем.

Моя мать не пришла.

Зато у меня побывали Розалия Санчес, Берти Орбис, Элен Арчес, Поук Барнет, Лизетт Райнс, мистер Такуда со своим семейством, многие другие…

В итоге мне стала известна статистика, знать которую я не хотел. Сорок один человек ранен. Девятнадцать погибли.

Все говорили, что это чудо. Жертв могло быть гораздо больше девятнадцати.

Что же случилось с нашим миром, если девятнадцать погибших называют чудом?

Правоохранительные органы города и штата, сотрудники ФБР после анализа взрывчатки в кузове грузовика заявили, что ее вполне хватило бы, чтобы обрушить весь южный универмаг. Мало что осталось бы и от двухэтажной части торгового центра, соединяющей северный и южный универмаги.

Расчеты показали, что число погибших при взрыве составило бы от пятисот до тысячи.

Берну Эклсу удалось убить только трех охранников. Если б я его не остановил, он бы положил больше сотни покупателей в северном универмаге. Патронов ему хватало.

По ночам в моей палате «люкс» Сторми вытягивалась рядом со мной на кровати и брала меня за руку. Когда ночью я просыпался от кошмаров, прижимала к себе, обнимала, пока я плакал. Шепотом успокаивала меня, вселяла надежду.

В воскресенье, во второй половине дня, Карла привезла чифа в инвалидном кресле. Он прекрасно понимал, почему я не хочу общаться с прессой, почему отказываюсь от всех предложений, касающихся книг, фильмов, телесериалов. Он придумал много способов отваживать тех, кто очень уж мне докучал. Он — великий человек, чиф Портер, пусть и сломал стульчик в форме динозавра Барни.

Хотя Берн Эклс отказался отвечать на вопросы, расследование шло быстро благодаря тому, что Кевин Госсет, тот самый, кого переехал погрузчик, пел, как соловей.

Госсет, Эклс и Варнер знали друг друга с давних пор. В четырнадцать лет у них возник интерес к сатанизму. Может, поначалу это была игра. Но очень быстро все стало куда серьезнее.

Первый раз они убили пятнадцатилетними. Им понравилось. И сатанизм оправдывал их право на убийство. Госсет говорил, что это «другой образ веры».

В шестнадцать лет они поклялись своему богу, что пойдут служить в правоохранительные органы, поскольку лучшего прикрытия не найти. А кроме того, убежденный сатанист видел цель своей жизни в расшатывании устоев общества, дискредитации институтов, пользующихся наибольшим доверием.

Эклс и Варнер действительно стали копами, а вот Госсет подался в учителя. Отравление умов молодых также считалось важным делом.

Трое друзей детства встретили Боба Робертсона шестнадцать месяцев тому назад в кругах сторонников сатанинского культа, где они осторожно подыскивали сообщников. Как выяснилось, поклонники этого культа не шли дальше готических игр, но Робертсон заинтересовал их из-за богатства матери.

Поначалу они хотели убить его и мать ради находящихся в доме ценностей, но потом выяснили, что Робертсон готов субсидировать их игры, и приняли его в свою команду. Убили его мать, обставив все как несчастный случай, и в качестве сувенира подарили Робертсону ее уши.

Собственно, и обнаруженные мною пластиковые контейнеры попали в морозильник Робертсона из коллекций Варнера, Эклса и Госсета. Робертсону не хватило бы духу кого-нибудь убить, но, в силу его щедрости, им хотелось, чтобы он чувствовал себя полноправным членом команды.

С деньгами Робертсона они могли строить большие планы. Госсет не помнил, кто первым предложил устроить ад на земле в отдельно взятом городе, уничтожить его серией массовых убийств. Они составили широкий список городов-кандидатов и решили, что Пико Мундо — идеальный выбор, не слишком большой, такой можно уничтожить, и не слишком маленький, уничтожение которого стало бы новостью номер один.

Торговый центр «Зеленая Луна» они наметили первой целью. Чифа попытались убить лишь для того, чтобы дезорганизовать работу полиции. После «Зеленой Луны» пришла бы очередь других торговых и развлекательных комплексов. Уничтожение города они воспринимали как забаву и одновременно служение своему богу.

Боб Робертсон поселился в Кампс Энде, зная, что там никто не обратит на него внимания. Кроме того, ему хотелось самолично следить за тем, как расходуются его деньги, чувствовать себя сопричастным к готовящемуся празднику зла.

К тому времени, когда чиф Портер начал рассказывать мне и Сторми о том, как собирается защитить меня и секрет моего шестого чувства, лицо у него осунулось, и я подумал, что сам выгляжу еще хуже. Через Карлу я уже успел сообщить ему, что тело Робертсона находится в церкви Шепчущей Кометы, чтобы он смог найти убедительный повод для проведения обыска куонсетских ангаров. Он всегда надежно прикрывал меня, но нынешний его план привел меня в полный восторг.

Сторми сказала, что план гениальный. Не вызывало сомнений, что чиф тратил время, проведенное в больнице, не только на поправку здоровья.