Глава 8
Все коту под хвост. Я так и не встретилась с Ненитой Дитц. И вообще ни с кем не встретилась. Наружу я выскочила как ошпаренная и всю дорогу до выхода бежала бегом, то и дело оглядываясь, не гонятся ли за мной люди в черных куртках. Даже сувениров не купила – в общем, день прошел зря. Но перед Люком пришлось притвориться, что экскурсия мне очень понравилась. На следующее утро я, все еще мрачнее тучи, собираю Минни в садик. И мне совсем не добавляет радости полученное через рассылку сообщение, что Алисия хочет обсудить сегодня с родителями сборы средств, поэтому всех просят остаться на неофициальный разговор.
Не успела я порадоваться, что уже несколько дней благополучно ее избегаю, и пожалуйста – снова она. Как тут сохранить самообладание?
– Что мне делать? – спрашиваю я у Минни, заплетая ее тонкие волосики в косичку.
– Пить чай, – с серьезным видом отвечает Минни, передавая мне пластиковый коктейльный бокал.
Мы сейчас на террасе, потому что именно там Минни в последнее время предпочитает одеваться (я ее понимаю, там такое солнце!), и вокруг восседают все ее мишки и куклы с бокалами для коктейля. Вышедший из дома с портфелем в руке Люк слегка обалдевает.
– Это что, собрание игрушечных «Анонимных алкоголиков»?
– Нет! – хихикаю я. – Это наши одноразовые коктейльные бокалы. Минни раскопала в летней кухне. Поскольку они небьющиеся, отдала ей для игр.
– Пап, чаю! – предлагает Минни, протягивая ему пластиковый бокал.
– Хорошо, – соглашается Люк. – Выпью чашечку перед уходом.
Присев на корточки, он берет у Минни бокал. Секунду спустя его взгляд упирается в игрушечного медведя. Черт. Ведь хотела же спрятать.
– Бекки… На нем что, мои запонки «Эспри»? Которые ты мне подарила?
– Э-э… – оборачиваюсь я с невинным видом. – Где? Ой, да, точно.
– И мои часы «Картье».
– Да, действительно.
– А на той кукле мой институтский галстук?
– Правда? – Я стараюсь не хихикать. – Понимаешь, Минни хотела принарядить игрушки. Тебе должно быть лестно, что она позарилась именно на твои вещи.
– В самом деле? – Люк под возмущенные визги Минни сдергивает с медведя часы. – Что-то я не замечаю здесь твоих бесценных украшений, пожертвованных ради такого важного дела.
– В твоих запонках ничего бесценного нет.
– Может, они бесценны для меня, потому что это твой подарок. – Люк приподнимает бровь, и у меня на секунду замирает сердце, потому что в его шутке совершенно точно есть доля правды.
– Пап, пей чай! – строго командует Минни, и Люк послушно подносит к губам пластиковый бокал. Видели бы его сейчас члены лондонского правления.
– Люк… – Я прикусываю губу.
– Да?
Не хотела взваливать на него свои неурядицы, но это выше моих сил.
– Что мне делать с Алисией?
– Алисия… – цедит Люк, закатывая глаза к небу. – Только ее не хватало.
– Именно. Но она здесь, и мне сегодня с ней встречаться в садике, где ее все называют сокровищем, а я хочу заорать: «Не верьте ей, она ведьма!»
– Лучше не надо, – усмехается Люк. – При всех-то.
– Тебе хорошо! Ты умеешь общаться с ненавистными тебе людьми. Заковываешься в панцирь, и все. А меня лихорадит.
– Сохраняй достоинство – вот мой главный совет.
– Достоинство… – обескураженно тяну я.
– Стой-сво… – старательно выговаривает Минни, мы с Люком смеемся, и она, расплываясь в улыбке до ушей, повторяет: —…Стой-сво.
– Вот именно, – кивает Люк. – Стойсво. Все, мне пора. – Он встает, попутно снимая запонки с мишки. Я понарошку отпиваю чай (эх, вот бы там и правда был коктейль, Люк взял бы выходной, а Алисия жила в Тимбукту…). – Милая, не переживай, – словно прочитав мои мысли, успокаивает Люк. – Все будет хорошо. Выше нос, тверже взгляд.
Меня разбирает смех – именно так обычно выглядит Люк, когда злится на кого-то, но не хочет скандалить.
– Спасибо. – Я обнимаю его за плечи и целую. – Ты самый стойственный человек на свете.
Люк щелкает каблуками и кланяется, как австрийский принц, и я снова смеюсь. У меня лучший в мире муж, это точно. Говорю без всякой предвзятости.
В «Листик» я приезжаю решительная и собранная. Напутствие Люка помогает. Буду хранить невозмутимость, и никакая Алисия меня не достанет. Минни вприпрыжку бежит играть с друзьями, а я направляюсь в родительскую гостиную – вроде бы именно там назначено собрание. Изнутри доносится гул пылесоса – похоже, туда еще не пускают. Что ж, подождем. Я прислоняюсь к стене. Через пару минут раздаются шаги, и из-за угла появляется Алисия – опять в костюме для йоги и новехонькой сумочкой «Эрмес».
Так, поехали. Нос выше, взгляд тверже. Спокойствие и невозмутимость.
– Привет! – Непринужденность, заинтересованность, стойкость и достоинство. И все это в двух слогах.
– Бекки! – кивком здоровается Алисия и пристраивается к стене напротив. Мы будто участвуем в каком-то загадочном шахматном поединке, и я не могу угадать следующий ход.
Ладно. Нет никакого поединка, разубеждаю я себя. Мы не на поле боя. Зачем вообще думать об Алисии? Лучше… покопаюсь в телефоне. Да. Я листаю уже прочитанные сообщения и краем глаза вижу, что Алисия занята тем же самым. Только при этом еще посмеивается, качает головой и приговаривает: «Да ладно! Вот прикол!» – словно пытаясь подчеркнуть, какая у нее интересная и насыщенная жизнь.
«Не обращай на нее внимания, не думай о ней», – твержу я себе. Не получается. Перед глазами, будто кадры из фильма, мелькают эпизоды нашего общего прошлого. Все ее козни, все ее интриги, все ее стервозные выходки…
Меня распирает изнутри, я закипаю от ярости, пальцы сжимаются, зубы стискиваются. Алисия, видимо, заметив мое состояние, убирает телефон и окидывает меня любопытствующим взглядом, словно музейную диковину.
– Ребекка, – воркует она своим «просветленным» голосом, от которого ее хочется треснуть. – Я знаю, что ты на меня в обиде.
– В обиде? – Я не верю своим ушам. – Конечно, в обиде!
Алисия только вздыхает молча, словно подразумевая: «Жаль, что так сложилось, хотя и не представляю почему».
– Алисия, – начинаю я ровным тоном. – Ты вообще-то помнишь, как вела себя со мной все эти годы? Или благополучно выкинула из памяти?
– Я прошла долгий путь, – с серьезным видом говорит Алисия. – Я познакомилась с Уилтоном на черной полосе жизни. Я увязла в комплексах. А он помог мне обрести себя.
Обрести себя, ишь ты. Это как понимать? Окончательно почувствовать себя пупом земли?
– Прежняя Алисия не могла выбраться из порочного круга. – Она смотрит с грустью. – Прежняя Алисия во многих аспектах застряла в детстве.
О «прежней Алисии» она говорит как о совершенно постороннем человеке.
– Это все равно была ты, – напоминаю я.
– Я знаю, что наши прежние отношения нельзя назвать… – Она подбирает слово. – Безоблачными. Но теперь все счеты между нами позади, и можно начать с чистого листа, правда?
– Позади? – Я округляю глаза. – С какой стати?
– Зачем, по-твоему, я помогла вам попасть в «Листик»? – явно гордясь собой, спрашивает Алисия.
До меня постепенно доходит.
– Ты устроила сюда Минни… чтобы помириться?
Алисия с благосклонной улыбкой кивает – вылитая мать Тереза.
– Не благодари.
Благодарить? По спине пробегает холодок ужаса. Хочется рвануть на игровую площадку, схватить Минни, умчаться прочь без оглядки – и больше в этот «Листик» ни ногой.
– И ты считаешь, теперь мы квиты? – уточняю я. – Счет обнулен?
– Можно и так сказать, если тебе привычнее, – пожимает она плечами. – У меня все несколько менее арифметично. – Она одаривает меня снисходительной улыбкой, как в те времена, когда работала в финансовом пиаре, а я была журналисткой, и мы обе знали, что костюм у нее дороже моего.
– Плевать на арифметику! – Внутри все клокочет от ярости, мысли разбегаются. Какое уж тут «стойсво». – Ответь мне на один вопрос, Алисия. Ты раскаиваешься в своих поступках? Или нет?
Слова повисают в воздухе как вызов. Я смотрю на Алисию в упор, сердце колотится в ожидании. Щеки горят, я словно десятилетняя девчонка на детской площадке. Пусть Алисия извинится за все, что устраивала мне и Люку, если действительно хочет наладить отношения. Искренне извинится. Я даже дыхание, оказывается, затаила. Сколько я их ждала, извинений от длинноногой стервы…
Однако в коридоре тишина. Глядя в голубые глаза Алисии, я понимаю, что извинений не будет. Еще бы. Ни о чем она не жалеет, все это пустые слова.
– Ребекка, – начинает она задумчиво. – Мне кажется, у тебя паранойя.
– А мне кажется, что ты ведьма! – выпаливаю я, не удержавшись, и слышу за спиной громкий вздох изумления. Позади стоит группка потрясенных родительниц – глаза расширены, кто-то даже руку ко рту прижимает.
У меня обрывается сердце. Они меня слышали. Обожательницы Алисии вовек не поймут, как все обстоит на самом деле.
– Ребекка, я знаю, что ты не нарочно, – тут же мурлычет Алисия елейным голоском. – У тебя сейчас нелегкий период, мы все понимаем, ты можешь на нас положиться…
Она берет меня за руку, а я словно в трансе, даже не отдергиваю.
– Квини, ты такая чуткая! – восхищается Карола, попутно испепеляя меня взглядом.
– Квини, милая, ты не обиделась? – вторит ей Сидни.
У каждой из проходящих в родительскую гостиную женщин находится ласковое слово для Алисии. На меня никто не смотрит. Как будто я заразная.
– Пойду, – бормочу я и наконец высвобождаю ладонь из прохладных пальцев Алисии.
– На собрание не останешься? – осведомляется та. – Мы будем рады тебя видеть.
– Не в этот раз. Впрочем, спасибо.
Резко развернувшись, я удаляюсь по коридору – с высоко поднятой головой, но бледная и чуть не плача. Очередное поражение от Алисии. Как так вышло? Где справедливость?
В таком подавленном настроении Лос-Анджелес меня еще не видел. За что ни возьмись, все рушится. С Ненитой Дитц не познакомилась. Приятелей не завела. В «Листике» меня теперь считают психопаткой. В раздумьях, не налить ли бокал вина, я иду на кухню, – и тут у меня пиликает телефон. Надо же, Люк. Обычно он среди дня не звонит.
– Бекки! Как дела?
От этого родного ласкового голоса я, кажется, сейчас разрыдаюсь в трубку.
– Видела Алисию, – рухнув в кресло, сообщаю я. – Пыталась сохранять стойсво.
– Получилось?
– Помнишь, ты советовал не называть ее ведьмой при всех? Я назвала.
Люк смеется так искренне и добродушно, что мне сразу становится легче.
– Ничего страшного, подумаешь! Не обращай на нее внимания. Она не стоит твоих переживаний, Бекки.
– Знаю, но она в садике ежедневно, и все там ее боготворят… – вздыхаю я горько.
Нет, Люку этих ритуалов не понять. Сам он, когда приезжает за Минни, просто заходит, забирает ее из группы, а остальные родители для него словно не существуют. Какое уж там заметить, кто во что одет, о чем шушукаются и какие взгляды друг на друга кидают.
– Ты дома? – доносится из трубки его голос.
– Да, только что вернулась. А что, забыл что-нибудь? Привезти?
– Нет. – Люк молчит. – Бекки, ты только расслабься.
– Хорошо, – в недоумении отвечаю я.
– И не волнуйся.
– Я совершенно спокойна! – подпрыгиваю я от нетерпения. – К чему такие предисловия.
– У нас изменились планы. Я сейчас приеду, к нам домой переносится встреча… – Он мнется. – С Сейдж.
Меня словно током прошибает. Я резко выпрямляюсь, каждая клеточка наэлектризована. Уныние как рукой сняло. Про Алисию и не вспоминаю. Сейдж Сеймур? Здесь? Что мне надеть? Голову помыть успею?
– Мы тебя, наверное, даже не потревожим, – продолжает Люк. – Пройдем сразу в библиотеку. Но на всякий случай хотел предупредить.
– Да, – выдыхаю я едва слышно. – Хочешь, приготовлю что-нибудь перекусить? Капкейки. Из киноа, – поспешно добавляю я. – Она любит киноа, я читала.
– Нет, милая, не напрягайся. Знаешь, – говорит Люк после секундного раздумья, – может, тебе лучше вообще пойти погулять.
Погулять? Погулять?! Он спятил?
– Я остаюсь дома, – заявляю я твердо.
– Ладно. Тогда… где-то через полчаса будем.
Полчаса! Положив телефон, я окидываю комнату критическим взглядом. Да, как-то скучно. Надо бы переставить мебель. И правильно одеться, и заново накраситься… Но сперва главное! Я снова хватаю телефон и отправляю эсэмэс Сьюз и маме, от возбуждения не попадая пальцами по буквам: «Представляете? К нам сейчас приедет Сейдж!!!»
Каким-то чудом получаса мне почти хватает. Я вымыла голову, подсушила феном, накрутила волосы на бигуди-липучки (сниму, когда услышу подъезжающую машину). А еще передвинула диваны в гостиной и взбила подушки. Надела новый сарафан «Антроположи» и выучила сюжеты готовящихся к выходу фильмов с Сейдж (посмотрела в «Гугле»).
У меня приготовлено несколько подобранных для нее нарядов, но сразу я их показывать не буду. А то подумает, что я навязываюсь. Тут нужно действовать тонко, тем более что и Люк не обрадуется, если я начну отвлекать Сейдж. Нет, все будет невзначай, мимоходом. Кину парчовое пальто на спинку стула, Сейдж восхитится, примерит – и дальше все пойдет как по маслу.
С улицы доносится звук мотора, потом шум открывающихся ворот. Приехали! Я поправляю прическу – и натыкаюсь ладонью на бигуди. Лихорадочно срываю их по одной и закидываю за кадку с цветком. Потом встряхиваю волосами и непринужденно устраиваюсь на диване с журналом «Вэрайети» – идеальный намек на принадлежность к посвященным.
Скрипит входная дверь. Они тут. Спокойнее, Бекки… не нервничай…
– …лучше в библиотеку, – раздается голос Люка. – Сейдж, познакомься, это моя жена, Бекки.
При виде возникшей в дверях троицы щеки обдает жаром. Боже мой! Это она! Она! Вот здесь, у меня дома! Она ниже ростом, чем мне представлялось, у нее изящные загорелые руки и знакомого медового оттенка волосы. Одета в обтягивающие белые джинсики, оранжевые балетки, серый топ и Ту Самую Куртку! Ту Самую. Поверить не могу! Бледно-сливочная замшевая, запечатленная в «Ю-Эс уикли» на прошлой неделе, в колонке «На ком лучше смотрится?» Тогда победительницей признали Сейдж. Еще бы!
Арана я и так знаю, это менеджер Сейдж. Высокий накачанный блондин с голубыми глазами и сходящимися к переносице бровями приветствует меня поцелуем в щеку.
– Здравствуй, Бекки! – дружелюбно кивает Сейдж. – Это с тобой я как-то общалась по телефону, да? По поводу вечеринки для Люка.
У нее потрясающий выговор. Совершенно американский, но с легким французским налетом, потому что ее мама наполовину француженка, и раннее детство Сейдж провела в Швейцарии. «Самый сексуальный в мире акцент», как писали в журнале «Пипл» – по-моему, они правы.
– Да, точно, – нервно сглатываю я. – Привет!
Надо что-то еще сказать… Что-нибудь умное… Давай же, Бекки! Увы, голова совершенно не соображает. Ни одной внятной мысли, одно сплошное: «Это же Сейдж Сеймур! У меня в гостях!»
– Симпатичный у вас дворик, – заявляет Сейдж глубокомысленно.
– Спасибо. Нам тоже нравится. – Люк распахивает стеклянные двери в сад. Сейдж с Араном проходят за ним, я иду следом. Все любуются манящей бирюзовой гладью бассейна, а я лихорадочно придумываю подходящую реплику. Однако, похоже, мозги мои временно превратились в опилки.
– Тогда, может быть, устроимся здесь? – предлагает Люк, показывая на садовый стол под широким зонтом от солнца. Чистильщик бассейна каждый день поливает этот стол из шланга, смывая пыль и мусор.
– Конечно. – Сейдж грациозно опускается в кресло, Аран устраивается в соседнем.
– Есть охлажденная вода… – Люк раздает бутылки.
– Кто-нибудь хочет кофе? – Мне наконец-то удается связать два слова.
– Нет, спасибо, – отказывается Аран.
– Не надо, Бекки, у нас все есть. – Кивок Люка означает «оставь нас, не отвлекай». Я делаю вид, что не заметила.
Пока все трое выкладывают разные папки и документы, я бегу в дом, хватаю парчовое пальто, ремень, пару туфель и мчусь обратно. Задохнувшись от быстрого бега, я подлетаю к Сейдж и на вытянутой руке демонстрирую ей пальто.
– Вот, купила на днях, – непринужденно сообщаю я. – Милое, правда?
– Симпатично, – кивает Сейдж, едва скользнув по нему взглядом, и снова утыкается в ксерокопию вырезок из прессы.
– Может, хочешь примерить? – предлагаю я невзначай. – Это явно твой размер. Тебе пойдет.
– Да нет, спасибо, – с рассеянной улыбкой отвечает Сейдж.
Я смотрю на нее в недоумении. Такое красивое пальто… я была уверена, что она не устоит. Может, Сейдж просто их не носит?
– А еще я купила ремень. – Я поспешно протягиваю ей аксессуар. – Правда, чудесный?
Он из новой коллекции Дэнни. Черная замша, три крупные каучуковые пряжки зеленого цвета. Надеваешь с простым лаконичным платьем – и все, картинка с обложки.
– Это Дэнни Ковитц, – поясняю я. – Мой друг, кстати.
– Отлично, – откликается Сейдж, даже не пытаясь пощупать или погладить ремень, не говоря уже о том, чтобы примерить. М-да, я совсем не так все планировала.
– А размер обуви у тебя шестой с половиной, да? – хватаюсь я за соломинку. – Я тут купила себе туфли, но слегка промахнулась с размером. Может быть, тебе подойдут?
– Серьезно? – Сейдж с удивлением смотрит на мои ноги, явно не «слегка» большего размера.
– Конечно! Забирай!
Я ставлю туфли на стол. Бледно-коралловые босоножки «Серджио Росси», невероятные в своей лаконичности. Если честно, сама на них облизываюсь. Что я пережила, покупая их в размере Сейдж, а не в своем, не передать словами.
– Милые. – Наконец-то! Хоть чем-то заинтересовалась. Взяв со стола босоножку, Сейдж вертит ее в руках. – Моей сестре понравятся. У нас один размер, я ей отдаю все ненужное. Спасибо!
Я столбенею. Сестре? Ненужное?
– А как же ты настолько ошиблась с размером? – озадачивается вдруг Сейдж. – Так разве бывает?
Я чувствую саркастический взгляд сидящего напротив нас Люка.
– Ну… – Щеки предательски вспыхивают. – Забыла пересчитать из американского в британский. А мерить не стала. И вернуть не могу.
– Да, жалко. Что ж, тогда спасибо!
Она передает туфли Арану, и тот убирает их в стоящую на полу сумку. С вытянувшимся лицом я смотрю, как они исчезают в недрах.
Сейдж не впечатлила ни одна из купленных мной вещей. Она не предложила пройтись вместе по магазинам, не посоветовалась, что надеть для следующего выхода на красную дорожку, – ни одна из моих фантазий не сбылась. Просто руки опускаются. Но я все равно не сдамся. Наверное, нам нужно познакомиться поближе. Люк раздает листки с надписью «Повестка дня». На меня уже не обращают внимания. Торчать у стола дальше – глупо. Однако покорно скрыться в доме я тоже не могу. Может… Да, буду загорать. Хорошая мысль! Прихватив из гостиной «Вэрайети», я беззаботно иду к шезлонгу шагах в десяти от стола и располагаюсь с комфортом. Люк едва заметно хмурится, но я притворяюсь, что не заметила. Имею я право позагорать в собственном саду?
Открыв журнал на какой-то статье про будущее 3D-франшиз, я прислушиваюсь к обсуждению за столом. Проблема в том, что разговаривают они тихо. Вот теперь я готова согласиться с вечно жалующейся на современных актеров мамой: они действительно бубнят себе под нос. У Сейдж не слышно ни слова. Может, ей пойти на курсы сценической речи? Пусть ее научат доносить каждый звук до самых дальних рядов.
Люк тоже вещает вполголоса, и только Аран рокочет на весь сад. Ловлю какие-то загадочные обрывки: «…бренд… позиционирование… Канны… будущий год… Европа…»
– Согласен, – это уже Люк. – Но… (неразборчивое бормотание)… большой бюджет… награды Академии…
Награды Академии? Я напрягаю слух. Что там с наградами Академии? Эх, мне бы сейчас субтитры.
– А знаете? – внезапно оживляется Сейдж. – Ну их к черту! Пусть… (неразборчивый бубнеж)… Пиппи Тейлор… сами выбрали…
Я чуть не сваливаюсь с шезлонга, пытаясь уловить подробности. В «Голливуд репортер» на прошлой неделе писали, что три последние роли, на которые претендовала Сейдж Сеймур, достались Пиппи Тейлор. Еще там говорилось, что популярность Сейдж падает, хотя я, конечно, при ней этого не упомяну. Думаю, поэтому она и наняла Люка – чтобы поправил ее дела.
– …история с Лоис Келлертон…
– …забудь про Лоис Келлертон, Сейдж.
Лоис Келлертон. Я подаюсь вперед, в мыслях сумбур. Кажется, припоминаю. У Сейдж и Лоис какая-то давняя вражда. Да, где-то на «Ю-Тьюбе» висит ролик, в котором они орут друг на друга за кулисами на церемонии награждения. Хотя из-за чего они ссорятся, убей не помню.
– Забыть? – возмущенно вскидывается Сейдж. – Эту гадину? После всего, что она мне устроила? Издеваетесь? Она же… (неразборчивое бормотание)
– …к делу не относится…
– Еще как относится!
Нет, я так не могу. В кои-то веки у меня есть возможность поддержать разговор. Молчать я больше не в силах.
– А я тут встретилась случайно с Лоис Келлертон! Когда мы прилетали с Люком искать дом.
– Правда? – почти не повернув головы, бросает Сейдж. – Сочувствую.
– Бекки, я об этом первый раз слышу, – удивляется Люк.
– Ну да. Хотя вела она себя довольно странно. Ни за что не догадаетесь, чем она занималась!
Ура, Сейдж наконец-то смотрит на меня с интересом.
– Эта психичка? И чем же?
– Она…
Я вспоминаю бледное, заострившееся лицо Лоис. Умоляющий голосок. Ладонь, накрывшую мою руку. «Ты ведь обещала никому не говорить», – запоздало просыпается совесть. До сих пор я действительно ни с кем не делилась (кроме Сьюз, но она не в счет).
С другой стороны, почему я должна покрывать Лоис? Она нарушала закон. Именно. Именно! По-хорошему, мне полагалось сопроводить ее в ближайший полицейский участок. А еще она пыталась меня подкупить. Хотя я на подкупы не ведусь. Ни за что! Бекки Брендон не из таких. И потом…
То есть…
Ну да, да. Мне просто хочется завладеть вниманием Сейдж.
– Она воровала в магазине! – Слова вылетают сами, не дожидаясь, пока я закончу придумывать себе оправдания.
– Да ладно! – У Сейдж загораются глаза, она в изумлении бьет по столу рукой. Вот теперь ее реакция меня не разочаровывает. – Не может быть!
– Воровала? – переспрашивает не менее удивленный Аран.
– Иди сюда. Садись! – Сейдж хлопает по креслу рядом с собой. – Расскажи нам все.
С трудом скрывая ликование, я кидаюсь к столу и плюхаюсь в кресло. Боже, мои бедра толще, чем у Сейдж, раза в два. Ну ничего. Постараюсь пореже опускать взгляд.
– Так что же произошло? – допытывается Сейдж. – Где ты ее увидела?
– В спортивном магазине на Родео-драйв. Она слямзила три пары носков. А потом вернула, – поспешно уточняю я. – Мне кажется, это было просто… Минутное помутнение.
– И ты ее поймала?
– Догнала на улице, – признаюсь я. – Даже сперва ее не узнала.
– Ты просто героиня! – Сейдж вскидывает тонкую ладонь и растопыривает унизанные кольцами пальцы в жесте «дай пять». – Молодец, Бекки!
– Я и не подозревал… – Люк сидит потрясенный.
– Я обещала никому не рассказывать.
– Но нам-то ты рассказала. – Люк приподнимает бровь, и я чувствую укол совести, который тут же глушу. Подумаешь, что я такого сделала? Не всему же свету разболтала.
– Больше никому не говорите, хорошо? – Я обвожу всех взглядом. – Всего-навсего три пары носков.
– Конечно. – Сейдж похлопывает меня по руке. – Мы не выдадим.
– Ей повезло, что это ты ее поймала, а не охрана магазина, – поджимает губы Аран.
– Очень на нее похоже. Эта ведьма всегда сухой из воды выйдет. – Сейдж закатывает глаза. – Вот если бы она на меня нарвалась…
– И не говори, – усмехается Аран.
– А из-за чего все началось? – робко интересуюсь я. – Я слышала, у вас произошла… размолвка?
– Размолвка? – фыркает Сейдж. – Скажите лучше, скандал на ровном месте. Она совершенно сумасшедшая. Крыша едет.
– Сейдж, – вздыхает Аран. – Это все пройденный этап. – Он оглядывается на Люка. – Может, продолжим?
– Да, – кивает Люк. – Давайте…
– Нет! Бекки ведь интересно! – Сейдж, не обращая внимания на Арана с Люком, поворачивается ко мне. – Все началось на церемонии вручения наград Гильдии киноактеров. Она утверждала, что «Лучшая женская роль» должна достаться ей, потому что в том фильме она лучше смотрелась. Совсем ку-ку? Я там играла раковую больную.
– Ой. – Я смотрю на нее в шоке. – Какой ужас!
– А она представляешь что брякнула? «Всем теперь за бритую голову награды раздавать?» – Сейдж распахивает глаза. – Знаешь, какую подготовительную работу я для этой роли провернула?
– В любом случае…
– Но теперь она получает по заслугам. – Сейдж злорадно щурится. – Слышала про тот ее спортивный фильм? Кошмар! Превышение бюджета на десять миллионов, да еще и режиссер ее кинул. Она со всеми разругалась. Скоро ей конец. – У Сейдж пищит телефон, и она, бросив взгляд на экран, выпрямляется. – Все, мне пора. Закончите тут без меня, ладно?
– Пора? – моргает Люк. – Мы еще даже не начали!
– Сейдж, детка, – снова вздыхает Аран. – Мы специально разгребли твой график под эту встречу. Нам нужно выслушать предложение Люка.
– Мне правда пора, – пожимает плечами Сейдж. – Забыла, что у меня занятия в «Золотом покое».
– Ну так отмени.
– Отменить?! – Сейдж смотрит на него как на сумасшедшего. – До скорого, потом все обсудим.
Люк с Араном обмениваются обескураженными взглядами за спиной Сейдж, подхватывающей сумку, а я, наоборот, оживляюсь.
– Значит, ты бываешь в «Золотом покое»?
– Да, постоянно. Там чудесно. Обязательно запишись.
– Я как раз планировала, – вырывается у меня. – Так что увидимся!
– Ты хотела записаться в «Золотой покой»? – с непроницаемым лицом переспрашивает Люк. – А я и не знал.
– Вообще-то, да. – Я отвожу глаза. – Подберу себе какую-нибудь программу.
– Очень советую! – с жаром соглашается Сейдж. – Они там молодцы. У меня, например, большие проблемы с самооценкой, и в центре с этим успешно борются. А еще у меня проблемы с самоутверждением и с принятием себя… Работа предстоит немалая. – Она откидывает волосы за спину. – А у тебя что?
– То же самое, – поспешно отвечаю я. – Мне тоже есть с чем бороться. У меня проблемы… с тратами. Требует коррекции.
На донесшееся со стороны Люка многозначительное хмыканье я даже не реагирую.
Сейдж кивает.
– Такая программа там есть, очень хорошая. В общем, самое подходящее место, чтобы привести себя в норму. В смысле, зачем нам все это, – она широко распахивает руки, – если мы не любим себя? А как любить себя, если ты себя не знаешь?
– Именно, – киваю я в ответ. – Так я всегда и рассуждала.
– Отлично. Тогда увидимся как-нибудь. Кофе попьем.
– С радостью, – изображаю я непринужденность.
– Тогда вот мой новый мобильный… – Сейдж берет мой телефон и вбивает туда свой номер. – Пришли эсэмэску, у меня отобразится твой.
Боже! Ущипните меня кто-нибудь! Мы с Сейдж договариваемся попить кофе! Наконец будет что рассказать маме и Сьюз!
Как только Сейдж уходит, я кидаюсь в дом и звоню Сьюз.
– Ты не представляешь! – выпаливаю я, едва услышав в трубке ее голос.
– Нет, это ты не представляешь! – откликается она, едва сдерживая бурный восторг. – Мы летим в Лос-Анджелес! Я уломала Тарки. Он проведет встречу со здешними своими инвесторами. Я ему говорю: «Что за безответственность, даже не интересоваться, какие у нас в Штатах активы». В конце концов он согласился. И потом, ему действительно нужно сменить обстановку. – Сьюз вздыхает. – Никак не отойдет после «Прорыва». Видела, что в газетах пишут?
– Краем глаза, – морщусь я.
– Его отец забрасывает нас газетными вырезками и твердит, что Тарки опозорил фамилию.
– Нет! – ахаю я в ужасе.
– Бедный Тарки чувствует себя неудачником. А самое обидное, что теперь-то фонтан работает как надо. Туристы валят толпами. Но все помнят только фиаско при запуске.
– Да, вам срочно нужно в Лос-Анджелес, – говорю я убежденно. – Будем гулять по пляжу, и все это скоро забудется, а Тарки воспрянет духом.
– Именно. Как раз вот просматриваю рейсы. В школе сказала, что устраиваем детям познавательную поездку. Лос-Анджелес – это ведь познавательно?
– Еще как! И сколько вы тут пробудете?
– Не знаю. По крайней мере, месяц, может, больше. Тарки нужно хорошенько отвлечься. Неделей тут не обойдешься. Ой, а ты-то мне с какой новостью звонила? – вдруг спохватывается Сьюз.
– Да ничего особенного, – небрежно роняю я. – Просто познакомилась с Сейдж Сеймур, мы мило побеседовали и наметили как-нибудь попить кофе в «Золотом покое».
Ха!
– Ого-го! – Меня чуть не сметает воплем Сьюз. – Рассказывай давай! Какая она? В чем была? Что… Погоди, – перебивает она сама себя, – ты сказала «Золотой покой»?
– Ну да, – как можно беззаботнее откликаюсь я.
– Реабилитационный центр?
– Ага.
– Который основал муж длинноногой стервы?
– Угу.
– Бекс, ты с ума сошла? Зачем тебе туда?
– Ну… э-э… у них есть программа для не умеющих контролировать траты.
– Что?
Вот, значит, как это – поперхнуться от изумления.
– Я хочу поработать над собой. Мне нужно разобраться с очень серьезной проблемой.
Выходит почему-то неубедительно.
– Если бы! – поддевает Сьюз. – Ты просто хочешь потусить с Сейдж Сеймур и другими знаменитостями!
– А даже если так?
– Они все со странностями. – В голосе Сьюз слышится озабоченность. – Бекс, пожалуйста, не наберись от них ничего такого.
Я замолкаю. Она права. Они все со странностями. А Алисия так и вовсе чокнутая. Но если я не пойду в «Золотой покой», как же тогда кофе с Сейдж?
– Не волнуйся, я буду слушать вполуха.
– Ладно… – вздыхает Сьюз. – Только не увязни. Пожалуйста.
– Обещаю. – Я скрещиваю пальцы за спиной.
Ни за что не признаюсь, но я совершенно не против увязнуть. Потому что в «Золотом покое» наверняка бывает не только Сейдж… Какие возможности открываются для карьеры! Вдруг я встречу там знаменитого режиссера, и мы разговоримся о костюмах для его следующего фильма за трявяным чаем – или что они там пьют? (Наверное, кокосовую воду. Или ямсовую. Или банановую. В общем, какую-нибудь гадость.)
– Бекс?
– Ой, прости, Сьюз. – Я возвращаюсь в действительность.
– Ну, рассказывай же! – требует Сьюз. – В чем была Сейдж? Только подробно!
– Значит, так… – Я блаженно откидываюсь на спинку кресла, настраиваясь на долгую беседу. Лос-Анджелес прекрасен и восхитителен, и все такое… но как же я скучаю по своей лучшей подруге!
От кого: Ковитц, Дэнни
Кому: Ковитц, Дэнни
Тема: Я живой!!!!!!!!
дорогие друзья
пишу из тренировочной базы на острове кулусук. я здесь всего день, но уже понял, что не буду прежним. никогда не жил настолько полной жизнью. фотографирую снег, лед и славных эскимосов в прелестных национальных костюмах. я готов к испытаниям. готов проверять себя на прочность. готов слиться с окружающими суровыми просторами. абсолютно волшебные впечатления. ощущаю одновременно гордость, собственное ничтожество, прилив сил и восторг. я увижу места, которые мало кто видел из живущих на земле. я дойду до предела. эта экспедиция послужит вдохновением для моей новой коллекции.
всех люблю, пожелайте мне удачи. отпишусь на следующей стоянке.
дэнни ☺
