Глава 15
Ни разу в жизни еще не бывала в таком месте. Здание «Си-эй-эй» напоминает космический корабль, все мужчины там словно из «Людей в черном», девушки – с обложки «Вог», а мягкая мебель – из «Архитектурного дайджеста». За пять минут в вестибюле я набралась голливудских впечатлений в разы больше, чем за всю экскурсию по студии «Седжвуд». Видела трех актрис из «Сплетницы», крутого рэпера, кормившего крошечного щенка молоком из пипетки, и двух знаменитых комиков, которые вполголоса ссорились насчет какой-то «несусветной дыры», широко улыбаясь девушке-администратору за стойкой. (Фамилии комиков не вспомню. Наверное, какие-нибудь Стивы – оба.)
И вот теперь я сижу в элегантной переговорной за светлым шлифованным столом и слушаю двух представительниц агентства. Одна Джоди, другая – Марша, обе занимаются «талантами». Получается, я талант! Я! Талант! Так-то, Люк!
Обе агентессы очень деловые и напористые. Одеты в безупречные темно-синие «Прада» для крутых бизнес-леди. У одной невероятных размеров бриллиант на пальце, заглядевшись на который я едва слышу, что мне говорят. Реагирую только на волшебные слова вроде «фан-клуб» и «международное признание».
– Реал, – говорит темноволосая агентесса, то ли Марша, то ли Джоди. – Что думаете?
– Э-э…
Думаю, что выпала из него окончательно, однако такой ответ их вряд ли устроит. Я отпиваю воду со льдом, от которой ломит зубы и тут же начинает болеть голова. Почему американцы всё пьют со льдом? Они что, от эскимосов произошли? О, точно! Мигрировали с Аляски миллионы лет назад. Все сходится! Похоже, я неожиданно сделала открытие, которое перевернет теорию эволюции.
– Бекки?
– Да! – Я снова в переговорной. – Конечно! Э-э, а что именно вы подразумевали под реалом?
– Реалити-шоу, – терпеливо объясняет то ли Джоди, то ли Марша. – Специальный реалити-проект для вас, ваших родных, ваших чудаковатых приятелей-британцев…
– То есть за нами на каждом шагу будут следить камеры?
– Это все наполовину срежиссировано. Вмешательства в личную жизнь куда меньше, чем кажется со стороны.
– Ясно.
Я пытаюсь представить, как «наполовину срежиссированно» общаюсь с Люком на кухне под прицелом камер. Гм.
– Не уверена, что мужу это понравится, – говорю я наконец. – Но могу у него уточнить.
– Есть еще один подходящий для вас формат – «Лучшие подруги в Голливуде», – продолжает то ли Марша, то ли Джоди. – Вам дадут в пару начинающую актрису Уиллу Тилтон. Концепция такая: две закадычные подруги пытаются пробиться в Голливуде, делятся сердечными тайнами, ходят по магазинам, появляются на красной дорожке, влипают в истории. Вы будете замужней подружкой, а Уилла – свободной. По-моему, рейтинг вам обеспечен.
– Да, я тоже думаю, подруги из вас получатся правильные, – соглашается Джоди-или-Марша.
– Но Уилла Тилтон мне не подруга, – теряюсь я. – Мы с ней даже не знакомы. Мою лучшую подругу зовут Сьюз.
– Так это же на камеру, – втолковывает мне Марша-Джоди как умственно отсталой. – Это реалити-шоу.
– А, – моргаю я. – Ладно. Я подумаю.
Делаю еще глоток ледяной воды, пытаясь собраться с мыслями. Все это совершенно не укладывается в голове. Я? В реалити-шоу? Но, взглянув на Джоди и Маршу (или наоборот), я понимаю, что они не шутят. Стали бы они тратить на меня время ради розыгрышей.
– А пока на очереди съемка в «Добром утре», – подытоживает Джоди-Марша. – В качестве заявки о себе подойдет отлично. У вас есть ассистент?
– Нет, – отвечаю я, и агентессы переглядываются.
– Неплохо было бы обзавестись, – рекомендует Марша-Джоди.
– Ваша жизнь теперь существенно изменится, – добавляет Джоди-Марша.
– Продумайте гардероб для появления перед камерами.
– Зубы, возможно, стоило бы отбелить.
– И скинуть фунт-другой, – с милой улыбкой подсказывает Марша-Джоди. – Это так, на заметку.
– Хорошо. – Голова идет кругом. – Понятно. Что ж… спасибо!
– Не за что. – Джоди-Марша поднимается из-за стола. – Захватывающие перспективы, да?
Секретарша по имени Тори (с ног до головы одетая в «Хлое») ведет меня к выходу по музейно-вылизанным коридорам, и тут за спиной раздается восторженный визг. Обернувшись, я вижу Сейдж, бегом семенящую ко мне с распахнутыми объятиями.
– Бекки-и-и-и! Как я скуча-а-а-ла!
Я моргаю изумленно. Одежды на Сейдж – минимальный минимум. Ярко-синий топ в горошек выглядит верхней частью купальника, а джинсовые шорты с бахромой больше напоминают трусики.
И потом, когда это она по мне скучала?
Сейдж сгребает меня в охапку, обдавая ароматом грейпфрутовых «Марк Джейкобс» и сигарет.
– Сто лет не виделись! Столько нужно обсудить! Ты здесь уже закончила? Куда сейчас направляешься?
– Домой. Меня вроде бы обещали отвезти.
– Ну уж не-е-ет! Поехали со мной! – Сейдж быстро что-то набирает в телефоне. – Сейчас вызову водителя, по дороге поболтаем.
– Бекки, вы поедете с Сейдж? – уточняет Тори. – Машину отменить?
– Да, наверное. Но спасибо!
– Все, дальше мы сами доберемся, – отпускает Сейдж свою сопровождающую. – Нам нужно поговорить! – Нажав кнопку лифта, она берет меня под руку. – Ты сейчас настоящая сенсация. Мы обе – сенсации! – добавляет она самодовольно. – На Флоренс Найтингейл им теперь меня уговаривать приходится. Твой муж советует соглашаться. Но я и так предложениями завалена по уши. «Плейбой» обещает такую сумму – нулей не сосчитать.
Она протягивает мне пачку жвачки.
– «Плейбой»?
– Ну да, – Сейдж взвизгивает от смеха. – Нужно будет, конечно, поднажать на спортзал.
Я удивленно хлопаю глазами. Она согласится на съемки? Слабо верю, что Люк и Аран прочили ее в «Плейбой».
– Очки хорошенькие, – кивает Сейдж на мои «Миссони», надетые как ободок. – Это в них ты была в субботу? Отметились во всех статьях.
Это действительно так. В любом таблоиде, на любом сайте мои снимки в этих «Миссони». Ощущение запредельное. Смотрю на фото и не узнаю себя. Словно кто-то чужой играет роль Бекки Брендон.
И тем не менее это я. Так ведь?
Боже, как все сложно. Как знаменитостям удается совмещать две жизни – личную и публичную? Или они просто забывают о личной? Можно спросить у Сейдж, но похоже, личной у нее никогда и не было.
– Такой эксклюзив. – Сейдж не сводит взгляда с моих очков. – Где ты их достала?
– Винтажные. Хочешь, забирай себе. – Я протягиваю ей очки.
– Класс! – Сейдж тут же надевает их и любуется своим отражением в зеркальной стене лифта. – Идет мне?
– Очень. – Я поправляю ей волосы. – Вот. Так еще лучше.
Свершилось! Я работаю над имиджем голливудской звезды, сбылась моя мечта!
– Здорово придумано, Бекки. Модный сюжет что надо: я появляюсь в тех самых очках, которые ты позавчера засветила в прессе. Репортеры с ума сойдут от счастья.
Я ей очки не поэтому отдала, но, кажется, она права. И похоже, она каждый шаг рассматривает через призму пиара. Я теперь тоже так буду?
Мы выходим на первом этаже, и Сейдж ведет меня прямиком к дожидающемуся на стуле в углу здоровяку в синем блейзере. У него славянские черты лица, могучие плечи и суровое, без улыбки, лицо.
– Это Юрий, мой телохранитель, – роняет Сейдж будничным тоном. – У тебя есть охрана, Бекки?
– У меня? – смеюсь я. – Нет, что ты!
– А надо бы. Мне пришлось нанять Юрия, когда вокруг дома круглосуточно стояла толпа. Лучше перестраховаться. – Она смотрит на часы. – Ну что, поехали?
На выходе меня ждет новое потрясение. Кинувшаяся к нам стайка фотографов выкрикивает: «Сейдж! Посмотрите сюда!» Раньше их там не было.
– Откуда они узнали, что ты приедешь? – недоумеваю я.
– График рассылается заранее, – вполголоса поясняет Сейдж. – Ничего, приспособишься.
Она еще крепче берет меня под руку и играет ямочками на щеках. Длинные покрытые золотистым загаром ноги кажутся бесконечными, а «Миссони» составляют незабываемый контраст с топом в горошек.
– Бекки! – доносится до меня. – Бекки, посмотрите сюда! – Боже, меня тоже узнали! – Бекки-и-и!
Выкрики сливаются в хор. Слышно только: «Бекки! Сейдж! Сюда!» Сейдж непринужденно меняет позы, почти не отпуская мою руку. Потом с очаровательной улыбкой черкает автограф для подошедшей пары туристов. До меня не сразу доходит, что они просят и мой тоже.
Чуть погодя у обочины останавливается черный внедорожник, и Сейдж подлетает к нему. Юрий следует за ней по пятам. Мы садимся в машину в окружении обступивших нас фотографов, и водитель осторожно выруливает на дорогу.
– Боже мой… – Я откидываюсь на кожаное сиденье.
– Охрану обязательно найми, – повторяет свой совет Сейдж. – Ты теперь не зритель, ты участник.
Невероятно. Я участник. Я влилась!
Полистав каналы на автомобильном телевизоре, Сейдж останавливается при виде собственного лица в кадре с подписью: «Сейдж откровенничает».
– О! Сейчас глянем! – Она открывает баночку диетической «Колы», передает другую мне и прибавляет звук.
«Лоис совершила предательство, – вещает Сейдж с экрана. – Я чувствую себя обманутой, не только как коллега по актерскому цеху, но и как женщина и как человек. Если у нее неприятности, я ей целиком и полностью сочувствую, но она должна разбираться со своими проблемами, а не вымещать стресс на других. Мы ведь с ней когда-то дружили. Но теперь она мне не друг. Она позорит профессию!»
– Как-то жестковато, – говорю я неуверенно.
– Она украла мою сумку, – без тени сожаления отвечает Сейдж. – Она псих.
– Она не крала. Вышла путаница.
– Суровое обвинение от Сейдж Сеймур, – подытоживает ведущий на экране. – Сегодня мы обсуждаем недавний скандал, и у нас в студии голливудский обозреватель Росс Халкомб, кинокритик Джоан Селдана и…
– Сейдж, – начинаю я снова, – ты ведь знаешь, что она не нарочно?
– Тс-с-с! – нетерпеливо отмахивается Сейдж.
Мы молча слушаем дискуссию в студии (ждет ли Сейдж резкий взлет), а как только она завершается, Сейдж мгновенно находит другую передачу на ту же тему. Мне все неуютнее, но поговорить так и не удается, Сейдж обрывает на полуслове. Весь телеэфир забит ее персоной – на какой канал ни переключись. И поэтому возникающее вдруг на экране лицо Лоис кажется полной неожиданностью.
Сейдж резко подается вперед.
Камера отъезжает, становится видно, что Лоис снимают на пороге дома – огромного особняка в испанском стиле. Босая, в белой ночной сорочке, которую треплет ветер, она, кажется, на кого-то кричит, но звука нет.
– Что она делает? – всматривается в экран Сейдж.
– Зачем она вышла? – ежусь я. – У нее больной вид.
Лоис выглядит ужасно. Правда, ужасно. Бледная, глаза запали, пальцы нервно теребят прядь свисающих сосульками волос.
Может, к ней наведывались из полиции? Еще неизвестно, будут ли подавать иск, никто пока не в курсе. Я и сама жду повестки, но меня никуда не вызывают. Аран на мой вопрос ответил: «Бекки, не волнуйся. Ты и так у всех на слуху, даже без судебного процесса».
Но я ведь не из-за этого спрашивала. Я переживаю за Лоис.
– Оставьте меня в покое! – прорывается внезапно звук в записи. – Пожалуйста!
Теперь слышны выкрики фотографов и репортеров, толпящихся за воротами.
– Лоис, вы действительно воруете?
– Вы украли у Сейдж сумочку?
– Вам предъявили обвинения?
– Вы хотите что-то сказать американским зрителям?
Глаза Лоис темны от отчаяния, она закусывает губу с такой силой, что выступают капельки крови. Она на грани – как в тот раз, когда я догнала ее на улице. Хлопнув дверью, Лоис исчезает в доме, и картинка переключается на студию, где женщина в красном пиджаке напряженно смотрит на экран.
– Итак, перед нами первое появление Лоис Келлертон после скандала, – говорит она. – Доктор Нора Витале, вы специализируетесь на психических заболеваниях. На ваш взгляд, можно ли сказать, что Лоис переживает нервный срыв?
– Видите ли, – серьезным тоном начинает доктор Нора Витале, худая женщина в неожиданно фривольном розовом платье, – термин «нервный срыв» несколько устарел…
– Бо-оже. – Сейдж выключает телевизор. – Через двадцать секунд весь Голливуд будет в курсе. Знаешь, какие слухи ходят?
– Какие?
– Будто с ней такое не впервые. Лоис ворует с самого детства.
– Что? – вздрагиваю я в ужасе. – Нет! Я уверена, что это был единичный случай. Не выдержала груза проблем, оступилась, с кем не бывает. Каждый может ошибиться!
– Может, – беззаботно пожимает плечами Сейдж. – Но свидетельств против нее все больше. От тех, кто с ней работал: гримеров, ассистентов. Она, оказывается, и у них воровала. Сейчас ее завалят исками.
– Боже мой!
Совесть грызет меня со страшной силой. Меня бросает то в жар, то в холод от стыда. Это я во всем виновата!
– Ну что, когда увидимся? – Сейдж ни с того ни с сего заключает меня в объятия, когда машина притормаживает у моего дома. – Хочу поручить тебе свой образ для следующего выхода на публику. Весь целиком, с ног до головы.
– Ого! – выдыхаю я, обомлев. – Я с радостью!
– И обязательно пообедаем вместе. Может, в «Спаго». Идет?
– Да! Супер!
– Мы теперь в одной обойме, Бекки.
Она снова крепко прижимает меня к себе, и в этот же миг, словно по волшебству, начинают разъезжаться задние двери внедорожника.
Толпа фотографов у ворот кажется почти привычной. Взглянув на себя в карманное зеркальце, я осторожно выскальзываю из автомобиля, потом открываю ворота пультом и машу на прощание Сейдж. По дорожке ко мне бежит Минни в цыплячье-желтом платьице, прижимая к себе, видимо, только что нарисованную картинку. Сегодня я ее оставила дома, она с утра жаловалась на боль в ухе. (Может, ободок туговато сидел.)
– Мама! – Она с гордостью демонстрирует мне рисунок, а я хватаю ее в объятия. – Шветоськи!
У Минни сейчас период «шветоськов», то есть цветочков. Люк не может выйти из дома в галстуке без «шветоськов», иначе она кидается в рев, поэтому каждое утро он цепляет единственный цветочный галстук, а потом снимает в машине. Сплошные красные кляксы на рисунке Минни на цветы, если честно, похожи не очень, но я ахаю восхищенно:
– Какие красивые красные маки!
Минни, надувшись, смотрит на кляксы.
– Это не шветоськи. Вот шветоськи. – Она тычет пальцем в едва заметную тоненькую синюю полоску. – Вот шветоськи! – Минни грозно сдвигает брови. – ВОТ ШВЕТОСЬКИ! – рявкает она голосом полководца, отдающего приказ о наступлении.
– Да, конечно, – срочно исправляюсь я. – Перепутала. Конечно, шветоськи вот тут. Красота!
– Твоя дочурка? – Оказывается, Сейдж зачем-то вышла из автомобиля вслед за мной. – Я должна поздороваться. Какая лапочка! И британский акцент – просто прелесть. Иди сюда, зайка.
Она подхватывает Минни на руки и кружит – Минни заливается радостным визгом. Лихорадочный стрекот объективов напоминает нашествие сверчков.
– Сейдж, – вмешиваюсь я. – Мы не даем фотографировать Минни.
Но Сейдж меня не слышит. Они с Минни бегают по дорожке наперегонки, радостно хохоча.
– Можно мне-е-е! – Минни тянется к зелено-розовым «Миссони». – Мо-о-ожно!
– Нет, это мои! Давай я тебе другие дам. – Порывшись в сумке, Сейдж чмокает Минни в нос и надевает на нее другие солнечные очки. – Красотка!
– Сейдж! Хватит. Минни нужно увести в дом.
Посреди этого бедлама у меня вдруг пищит телефон, сигналя о пришедшей эсэмэске. От мамы. «Бекки, срочно».
Что такое? Что могло стрястись срочного? Сердце тревожно сжимается. Ну кто так делает? Такими сообщениями только страху нагнетать. Я нажимаю кнопку быстрого набора и нетерпеливо отсчитываю секунды до соединения.
– Мам! Что случилось?
– Бекки! – Мамин голос срывается. – Папа уехал!
– Уехал? – теряюсь я. – В каком смысле?
– Улетел в Лос-Анджелес! Оставил записку! Записку! После стольких лет брака! Мы с Дженис отправились в Бистер-Виллидж на весь день – купила чудесную сумочку в аутлете «Кэт Кидстон», – приезжаю, а его нет. Улетел в Америку!
Я в ступоре смотрю на экран телефона.
– Но зачем… то есть куда…
– В записке говорится, что ему нужно разыскать друга. Брента Льюиса? Того самого, которого он тебе поручил?
Боже мой. Опять двадцать пять.
– Но зачем?
– Не сказал! – истерически взвизгивает мама. – Я этого друга вообще в глаза не видела.
Паника в ее голосе вполне понятна. Папа вполне себе обычный человек, со всех сторон примерный семьянин, но и от него можно ждать сюрпризов. Несколько лет назад у меня объявилась взрослая единокровная сестра Джесс, о существовании которой до тех пор никто даже не подозревал.
Ну то есть папа, если честно, и сам не знал, никакой двойной жизни он не вел и никаких великих секретов от нас не держал. Но легкая мамина паранойя вполне объяснима.
– Он сказал, ему нужно что-то «исправить», – продолжает мама. – Исправить! О чем это он?
– Понятия не имею, – тяну я растерянно. – Но он сильно завелся, когда выяснилось, что Брент Льюис живет в трейлере.
– Ну живет и живет, что здесь такого? – пронзительным голосом возмущается мама. – Какое папе дело до того, где он там живет?
– Он твердил: «Так быть не должно», – припоминаю я. – Но почему, непонятно.
– Не знаю, что он там задумал и где собирается поселиться… Мне лететь за ним? Оставаться тут? Это я с Бекки, – говорит она в сторону. – Нет, Дженис, херес на второй полке. Бекки, я ума не приложу, что делать. Дженис считает, его накрыл кризис среднего возраста, а я ей: «Нет, кризис – это были гитарные репетиции. А сейчас-то что?»
– Мам, ты не волнуйся. Все будет хорошо.
– Он наверняка у тебя объявится, Бекки. Ты там за ним присматривай, ладно, детка? Пожалуйста.
– Хорошо. Позвоню, как только что-то узнаю.
Попрощавшись, я сразу же пишу папе.
«Пап, ты где? Позвони мне!!! Бекки xxx».
Боже мой, какие драмы. Что там папа затеял? Отправив эсэмэску, я разворачиваюсь, спохватившись, что уже не слышу радостного смеха за спиной. И тут же застываю в ужасе.
Сейдж позирует перед фотографами в модельных позах, а Минни в точности ее копирует. Ладонь на бедре, голову кокетливо склонила, поводит плечами назад-вперед, как Сейдж. Толпа фотографов ревет восторженно, камеры бешено щелкают.
– Стойте! – в ярости кричу я и, подхватив Минни, прижимаю ее к груди, закрывая от камер. – Пожалуйста, удалите снимки! Она же ребенок!
– Хочу махать! – Минни выворачивается у меня из рук. – МАХАТЬ!
– Нет, солнышко, больше махать не надо. – Я целую ее в макушку. – Этим людям мы не машем.
– Бекки, расслабься! – говорит Сейдж. – Ей все равно пора привыкать. Нравится быть в центре внимания, да, цыпленочек? – Она взъерошивает Минни волосы. – Нужно и тебе агента раздобыть. Вам ведь семейное реалити-шоу готовят? Аран сказал. Удачный ход.
– Не знаю. – Я еще на взводе. – Нужно обсудить с Люком. Все, Сейдж, пойду отведу Минни.
– Конечно, – радостно кивает Сейдж. – Созвонимся еще, да?
Сейдж скрывается во внедорожнике, а я кидаюсь в дом и захлопываю тяжелую входную дверь. Сердце колотится, мысли скачут и разбегаются, не знаю, за что хвататься. Папа. Реалити-шоу. Минни. Пресса. Сейдж. Лоис. Папа.
Поверить не могу, что папа и вправду летит сюда. Ерунда какая-то. Папа не стыкуется с Лос-Анджелесом. Папа – это дом. Сад. Гольф-клуб.
– Бекс! – Сьюз смотрит на меня удивленно. – Что-то случилось?
Я спохватываюсь, что так и стою, привалившись спиной к входной двери, словно едва спаслась от погони.
– Папа прилетает.
– Так это же прекрасно! А мама?
– Ничего прекрасного. Сорвался ни с того ни с сего, только записку маме оставил.
– Что? – Сьюз изумленно округляет глаза. – Твой папа сбежал?
– Что-то странное творится, – качаю головой я. – Не пойму, что. Это как-то связано с тем путешествием столетней давности. Папа разыскивает своего тогдашнего приятеля.
– Каким путешествием? Куда?
– Не знаю точно. По Калифорнии и Аризоне вроде. У них карта была. В Лос-Анджелес точно заезжали… в Лас-Вегас… может, в Юту. А, да, в Долину смерти! – вспоминаю я. – Я видела их фото из Долины смерти.
Почему я так невнимательно слушала? Каждое Рождество, рассказывая про поездку, папа доставал старую потертую карту с красным пунктиром, отмечающим маршрут.
– Ничего, я думаю, он объявится, – утешает Сьюз. – А может, у него просто кризис среднего возраста?
– Был уже. Он тогда на гитаре учился играть.
– Ясно. А не знаешь, бывает кризис позднего возраста? – спрашивает Сьюз после минутного раздумья.
– Не исключено.
Мы идем на кухню, и я наливаю нам по бокалу белого вина из холодильника. Мне все равно, который час, я должна успокоить нервы.
– Сока, – тут же просит Минни. – Со-о-ока! Сока-а-а-а!
– Хорошо.
Я наливаю ей смесь органического морковного и свекольного. В садике приучили. На вкус откровенная гадость, стоит десять долларов девяносто девять центов за крошечный пакетик, но зато «очищающий, с низким содержанием сахара», поэтому нас просят приносить с собой его вместо обычных фруктовых. А самое ужасное – Минни он нравится. Не успеешь оглянуться, как она, чего доброго, вырастет в домашнего тирана-диетолога, мне придется прятать «Кит-Кат» по углам и доказывать, что апельсиновые дольки в шоколаде – макробиотическая продукция.
– А где Тарки? – интересуюсь я, вручая Минни пакетик с соком.
– Еще спрашиваешь? – Сьюз напряженно стискивает зубы. – Ты в курсе, что он каждый день в шесть утра отправляется на какое-то «принятие себя» с Брайсом? Я его теперь почти не вижу.
– Ого. Что еще за принятие?
– Не знаю! – взрывается Сьюз. – Откуда мне знать? Я всего-навсего его жена!
– Выпей вина. – Я поспешно протягиваю ей бокал. – Наверняка Тарки это на пользу. Там явно что-то положительное. «Принятие» в любом случае куда лучше, чем «неприятие».
– И что такое это принятие?
– Э-э… ну… быть самим собой, – с видом знатока отвечаю я. – Отпустить. Быть счастливым.
– Чушь какая-то, – гневно сверкает глазами Сьюз.
– Ну, в общем… Ладно, пей. – Я символически чокаюсь с ней бокалом.
Сьюз делает огромный глоток, потом еще, потом выдыхает.
– Как все прошло в агентстве? – любопытствует она, слегка успокоившись, и я мгновенно расцветаю. Хоть тут есть чем похвастаться.
– Превосходно! Сказали, что нужно тщательно выстроить стратегию, и мне помогут оптимизировать поступающие предложения. А еще нужно нанять охрану, – добавляю я с важным видом.
– Охрану? – округляет глаза Сьюз. – Телохранителя то есть?
– Да, – как можно небрежнее роняю я. – Что поделать, знаменитостям без этого никуда.
– Ну какая ты знаменитость?
– Самая настоящая! Видела фотографов за воротами?
– Они скоро потеряют интерес. Нет, правда, Бекс, эта твоя слава – на пять минут. Зачем тратить деньги на телохранителей?
– На пять минут? – обижаюсь я. – Серьезно? Если хочешь знать, мне предложили сняться в реалити-шоу. Я выйду на международный уровень. Это всего лишь начало.
– Реалити-шоу? – обалдевает Сьюз. – И Люк согласился?
– Ну, он… все пока еще на стадии обсуждения, – иду я на попятную.
– А про телохранителя он знает?
– Ему не обязательно знать! – Мне уже досадно. В «Си-эй-эй» все казалось таким радужным, таким упоительным, а Сьюз зачем-то сеет сомнения. – Это я знаменитость, а не Люк.
– Тоже мне знаменитость! – насмешливо фыркает Сьюз.
– Правда!
– Ну ведь не звезда. Не уровня Сейдж.
– Еще какая звезда! – вспыхиваю я. – В «Си-эй-эй» все так говорили. Даже Сейдж сказала. Нужно заботиться о личной безопасности. Вот сейчас и займусь.
Кипя от негодования, я выхожу из кухни. Ничего, Сьюз еще убедится. Узнаю у ассистента Арана название самого надежного охранного агентства в Голливуде и найму телохранителя. Мнение Сьюз меня не интересует.
Кому: Брендон, Ребекка
Тема: Условия обеспечения личной охраны
Дорогая Ребекка!
Рад, что Вы к нам обратились. Даю ссылку на онлайн-брошюру с перечислением нашей продукции и услуг. Обеспечить диктуемый Вашим новым звездным статусом необходимый набор охранных услуг, в виде личной охраны, безопасности жилища или средств наблюдения, полностью в наших силах.
На Ваш вопрос относительно досмотрового рентгеновского сканера DF 4000 Deluxe со всей ответственностью заявляю, что ни разу не слышал о случаях использования его мужьями «для обнаружения скрытых под одеждой жены пакетов с покупками».
Надеемся на дальнейшее сотрудничество.
С наилучшими пожеланиями, Блейк Уилсон, вице-президент агентства по обеспечению безопасности.
