Глава 15
Власть правой партии в правительстве автоматически повлекла за собой ряд серьезных проблем для моей матери. Она лишилась защиты Франсуа Миттерана, который раньше, в пору своего правления, сдерживал разнообразные нападки в сторону своей хорошей знакомой. Хотелось бы подчеркнуть, что Франсуа Миттеран мог лишь отсрочить какие-либо неприятности — моя мать никогда бы не стала пользоваться президентскими милостями и привилегиями. Через несколько недель после избрания Жака Ширака президентом, летом 1995 года, моя мать, я и некоторые наши знакомые внезапно были атакованы налоговой инспекцией. Все произошло настолько быстро, что не оставалось никаких сомнений: приказ относительно нашей семьи был отдан сразу же после отставки Франсуа Миттерана. Помимо небезызвестной истории с компанией «Эльф», в которую мать впуталась против своей воли, а также обвинений в хранении наркотиков, ее заподозрили в связях с бывшим президентом и в открытой симпатии к старому режиму. Но моя мать не только разделяла взгляды Миттерана — она им восхищалась и уважала его человеческие качества; она никогда не стала бы так поддерживать кого-то, кто олицетворял собой лишь воплощение политических идей.
Внимание налоговой инспекции почти сразу же привлек дом в Нормандии, а точнее, реставрационные работы в особняке Экемовиля. Мою мать стали расспрашивать о причинах подобной перестройки, а также о денежных средствах, затраченных на строительство. Думаю, ей было очень непросто убедить инспекцию в том, что на самом деле эти работы были подарком, данью уважения, благодарностью за ее ходатайство перед президентом или какую-то эфемерную услугу, которую мать оказала незнакомцу тридцать с лишним лет назад.
Ее попросили предъявить доказательства (которых у нее не было) и документы, подтверждающие проделанную работу. Но когда мы стали искать соответствующие строительные компании, чтобы получить от них счета, то выяснилось, что все они как в воду канули, либо же просто неожиданно закрылись. Все прояснилось, когда матери все же удалось заполучить необходимые документы: суммы, потраченные на реставрацию, были сильно завышены. Ей наконец открылась жуткая истина: она попалась на удочку жуликов, успешно прикидывавшихся щедрыми инвесторами. Они попросту использовали мою мать и ее приятельские отношения с Миттераном, а реставрационные работы послужили им отличным прикрытием для отмывания денег.
Но налоговым инспекторам было все равно. Они продолжали давить на мою мать и в конце концов вызвали в Экемовиль независимых экспертов, чтобы те оценили реальные затраты на ремонт особняка. Эксперты установили, что суммы, указанные в счетах-фактурах, были чрезмерно завышены, и в итоге мать обвинили в хищении средств, которые она даже в глаза не видела.
Ходили слухи, что для оплаты реставрационных работ она пользовалась, помимо всего прочего, наличностью, хранившейся на счете швейцарского банка. Но когда она приехала в Женеву, чтобы забрать деньги, счет, на котором стояла подпись совсем другого человека, оказался пуст. Что бы там ни говорили, я думаю, что история о загадочном счете была выдумкой: если бы мать могла, она бы уже давно погасила с его помощью все свои задолженности, но этого, однако, не случилось. Хотя даже в условиях финансовых трудностей ее образ жизни остался прежним. Несмотря на то что все считали мою мать излишне расточительной и даже легкомысленной, она ненавидела быть перед кем бы то ни было в долгу.
Впрочем, лишь десять лет спустя, в 2005 году, я узнал, что в то время она перестала платить арендную плату за жилье на улице Юниверсите. Это лишний раз доказывает, что уже тогда у нее не было средств к существованию.
Поначалу мать думала, что сможет зарабатывать миллионы, выступая посредником в разработке узбекского газа. Она прямо-таки излучала энтузиазм и с гордостью заявляла нам о том, что скоро мы не будем ни в чем нуждаться и заживем как раньше. Она рисовала себе картины роскошных вечеринок, подарков, путешествий с друзьями… Она мечтала о покупке лошади и дорогих картин. Но когда ситуация приняла неприятный оборот, когда силы правопорядка завели на нее дело, а сотрудничество с нефтяной компанией вдруг стало «делом Эльф», она перестала говорить с нами об этом, не желая делиться плохими новостями. В ходе своих последних интервью она комментировала эту неприятную ситуацию так: «Это какая-то невероятная махинация, в которой я ничего не понимаю».
Сегодня мне не известно ровным счетом ничего о судьбе людей, втянувших мою мать в эту финансовую авантюру. Мне неизвестны также их истинные намерения. Но я уверен в одном: именно они виноваты в том кошмаре, каким стала жизнь моей матери через шесть лет после смерти Пегги. Моя мать, которая уже была сыта по горло всеми этими неприятностями, довольно быстро потеряла всякий интерес к «делу». Если поначалу оно казалось ей скорее забавным, то позднее все обернулось лишь рядом досадных осложнений и неприятностей.
Но после того, как она покончила с этой грязной историей, потеряв при этом все, что у нее было (у матери не осталось ни франка, а хороший друг оказался предателем), ей пришлось столкнуться с другой проблемой: ее обязали регулярно выплачивать огромные суммы. Налоговики не простили ей ее молчания, которое они по ошибке приняли за гордыню.