21
Мы едем на такси и почти не разговариваем. Поначалу я пытаюсь имитировать веселость, но слова звучат фальшиво. Уже сворачиваем к Оксшотту, вот-вот окажемся на месте, и мне следовало бы искриться от волнения – но все идет не так, как я планировала.
Неожиданно по моей щеке ползет слеза, и я быстро смахиваю ее, прежде чем Люк заметит.
– Бекки…
Какое-то время мы просто смотрим друг на друга, и включается супружеская телепатия: я совершенно точно знаю, о чем он думает. Люк все бы отдал, лишь бы ничего не понять, но это невозможно.
– Бекки… Пожалуйста…
– Все в порядке. Я просто…
– Я не…
Мы словно боимся коснуться правды. Затем Люк принимает какое-то решение и притягивает меня к себе.
– Я буду удивлен, – говорит он низким, напряженным голосом. – Мне ничего не известно. Знала бы ты, как я тронут… – Он замолкает и тяжело дышит. – Бекки, пожалуйста, не расстраивайся…. – Он сжимает мои руки так сильно, что я морщусь.
Не могу поверить, что мы говорим об этом.
– Скоро приедем. – Вытираю глаза и смотрюсь в зеркальце. Сьюзи занимается моим платьем, а Дэнни – костюмом Люка.
Все хороню, убеждаю себя я. Даже если мои планы пошли насмарку. Люк здесь, я здесь, вечеринка состоится, и она будет сказочной.
– С днем рождения, любимый, – бормочу я, когда такси въезжает на подъездную дорожку к дому Дженис, и стискиваю его руку.
– Что… Почему мы свернули сюда?
Люк старается изо всех сил, чтобы казаться безмерно удивленным. Лучше бы он этого не делал. У него не слишком хорошо получается.
– Выходи… – улыбаюсь я, и хотя знаю, что он знает, меня снова охватывает возбуждение. Ведь он не знает всего. Расплачиваюсь с таксистом и веду Люка по темному дому Дженис. Поставщики либо прячутся в кухне, либо они уже в шатре, но я все же не осмеливаюсь включить свет.
– Так, выходим в сад… – Я толкаю его вперед. Вот он, шатер, украшенный мерцающими огоньками и освещенный изнутри. Но тишина стоит такая, будто внутри никого нет.
– Бекки… – Люк останавливается как вкопанный. – Ты устроила все это сама?
– Пошли!
Тащу его к входу, сердце вот-вот выскочит из груди. Хорошо бы все двести человек были на месте.
И они, конечно же, там.
Делаю глубокий вдох и откидываю полог шатра.
– СЮРПРИЗ!!
Шум стоит невообразимый. К нам обращено множество лиц. Я узнаю далеко не всех. Повсюду электрические гирлянды и серебристые воздушные шары, по всему шатру развешаны шуточные рекламные постеры и увеличенные газеты, в каждой из которых приводится своя история о Люке Брендоне под соответствующим заголовком. (Я написала эти истории сама.) Изюминка композиции – подсвеченный стенд, какие используют во время рекламных кампаний «Брендон К.». На нем фотографии Люка – с младенчества и до настоящего времени.
А над головами – мои помпоны. Мы развесили их гирляндами и вставили в них лампочки. Выглядит все это просто великолепно.
«С днем рожденья тебя…» – заводит кто-то, и толпа радостно подхватывает поздравление.
– Вау! – восклицает Люк. – Это так… Вот уж не ожидал!
Он прикладывает неимоверные усилия, стараясь выглядеть потрясенным. Надо отдать ему должное.
«Он славный добрый парень…» – поет толпа.
Люк машет руками и улыбается, а когда пение прекращается, берет у официантки бокал и поднимает его.
– Негодяи! – кричит он, и все радостно хохочут. Музыканты в углу играют Гершвина, гости собираются вокруг Люка, а я внимательно наблюдаю за ним.
Он не был сражен наповал. Не онемел от удивления. Но… я знала, что так оно и будет.
С той самой минуты, как тот парень в отеле открыл рот.
– Бекки! Это фантастика! – Какая-то женщина из «Брендон Комьюникейшнс», имя которой я не могу вспомнить, подходит ко мне. – Вы сами сделали все украшения?
Эрика и ее подручные разносят канапе, и я вижу, как Дженис с косметическим набором подкрадывается к роскошной блондинке. Ibcno-ди. Я же говорила ей, что ее услуги не потребуются. Надо быстро обезоружить ее.
Но тут седой мужчина протягивает мне коктейль, называется старинным коллегой Люка и спрашивает, сколько времени ушло на подготовку вечеринки, а потом его жена (платье со струящимся длинным шлейфом, слишком много помады) взволнованно интересуется, видела ли я ролики в Интернете. Проходит пятнадцать минут, я только и делаю, что разговариваю с незнакомцами. И даже не представляю, где сейчас Люк.
Он стен шатра тянет сквозняком, и все постепенно сбиваются в центре.
– Люди! Я хочу взять слово, – раздается громкий голос Люка, и сотрудники «Брендон Комьюникейшнс» замолкают. Остальные берут с них пример, и воцаряется тишина. – Я просто хочу сказать… спасибо. – Люк оглядывает улыбающиеся лица. – Спасибо всем вам. Не могу поверить, что здесь собралось столько моих старых друзей, и я очень рад со всеми встретиться. Не могу поверить, что вы все знали об этом, лживые вы создания. (Толпа отвечает одобрительным смехом.) И не могу поверить, какая умница моя жена. – Он поворачивается ко мне: – Бекки, поклонись народу.
Раздается взрыв аплодисментов, и я послушно изображаю небольшой поклон.
– Это для вас полный сюрприз, Люк? – вопрошает женщина со слишком густо наложенной помадой. – Вы совсем ничего не знали?
– Ничего! – подтверждает Люк несколько принужденно. – Я ничего не знал, пока не вошел… Хотя и заподозрил кое-что, когда мы сели в такси… – Он замолкает. В шатре повисает выжидательная тишина. – Вот какое дело, – наконец произносит Люк, и его обычный лоск улетучивается. – Не стану врать. Не хочу притворяться, потому что это слишком важно для меня. Один человек проболтался. Поэтому, да, я ожидал… чего-то. Но знаете что? Суть подобной вечеринки не в сюрпризе. А в том, что кто-то приложил столько усилий, что это… ошеломляет тебя. И ты думаешь: «Чем я все это заслужил?» – Его голос слегка дрожит, он берет паузу. – Я самый счастливый человек на свете, и я хочу предложить тост. За Бекки!
Смотрю на свой телефон. На него то и дело поступают сообщения, и я слушаю речь Люка вполуха. Но теперь я поднимаю глаза.
– Ладно, Люк, – улыбаюсь я, – ты не прав. Суть вечеринки именно в сюрпризе. Возьми свой бокал, надень пальто и иди, пожалуйста, за мной. А вы все тоже прихватите верхнюю одежду и следуйте за нами…
Дэрил, Клэр, Джули и трое их друзей словно материализуются из воздуха и проворно вкатывают вешалки с пальто. Гости в замешательстве переглядываются. Дэрил подмигивает мне – и я отвечаю ему тем же. Он великолепен, этот Дэрил. Парнишка связался со мной неделю назад, сказал, что очень продвинулся в пожирании огня, и спросил, не хочу ли я удостовериться в этом. Я отказалась, но у меня была для него другая работа. Все шесть подростков в белых рубашках и жилетах, а Клэр, как я заметила, надела туфли от Вивьен Вествуд.
И вот теперь Люк точно абсолютно ошарашен.
Ха!
– Бекки… Что ты еще…
Ха-ха!
– Ты думаешь, это твоя вечеринка? – спрашиваю я и чуть не подпрыгиваю от ликования, когда веду его по дому Дженис обратно к подъездной дорожке.
И вот они. Тут как тут. Три больших автобуса, припаркованные на улице. Автобусы черные, а на боку одного из них белой краской выведено:
НАСТОЯЩАЯ ВЕЧЕРИНКА-СЮРПРИЗ ДЛЯ ЛЮКА
У Люка отвисает челюсть. В буквальном смысле.
– Садитесь, – счастливо приглашаю я.
Знаю, знаю, я ничего вам не сказала. Простите меня.
Я хотела. Но боялась, что вы можете проболтаться.
Атмосфера в автобусе совершенно удивительная. Уровень веселья, кажется, поднялся еще на десять градусов. Все спрашивают друг у друга: «Куда мы едем?» и «Вы знали об этом?»
И я никогда не видела Люка столь растерянным. Нужно почаще подбрасывать ему сюрпризы.
– Так, завязываем глаза… – командую я, когда мы приближаемся к повороту.
– Нет! – Люк смеется. – Ты это несерьезно…
– Завязываем глаза!
Я просто наслаждаюсь властью над Люком. Потуже затягиваю ему повязку и смотрю вперед. Мы почти приехали!
Пишу Сьюзи:
Через пять минут.
И она немедленно отвечает:
Ясно.
Она ждет меня вместе с мамой, папой, Минни, Дэнни и другими членами Команды-2.
Да. У меня две команды. Это была идея Элинор.
Знаю, Элинор тоже там, потому что Сьюзи несколько минут назад прислала мне сообщение о том, что она скрупулезно проверяет все детали, приводя в ужас обслугу.
Мы едем по длинной аллее, гости с любопытством смотрят в окна автобуса, а я прижимаю палец к губам. Но Люк вряд ли о чем догадается. Он бывал в новом доме Сьюзи лишь однажды.
Я сказала «дом», но имеется в виду величественное сооружение с парком вокруг.
Мы решили приехать сюда в самый последний момент. Сначала хотели снять какое-нибудь подходящее помещение, и Элинор уже была готова подкупить организаторов другой вечеринки, чтобы они перенесли свое мероприятие (она безжалостна, как наемный убийца), но тут Сьюзи сказала: «А как насчет Летерби-Холла?»
Думаю, Сьюзи иногда забывает, сколько у них с Таркином домов. И понятия не имеет, сколько в них спален.
Когда мы пришли к этому решению, все встало на свои места. И это идеальное, романтичное место для вечеринки. Все начинают охать и ахать, завидев дом с двумя огромными флигелями, куполом и дорическими колоннами. (Я знаю, что они дорические, со слов Тарки. И очень надеюсь, что кто-нибудь спросит меня о них.)
Мы вываливаемся из автобуса. Дует легкий ветерок. Парадная дверь открыта, из нее льется свет, я ввожу гостей в дом, осторожно направляя Люка. Мы ступаем на старинный каменный пол и скоро оказываемся перед массивными двойными дверьми в главный зал.
Слышу позади себя шепот, смешки и шиканье. И чувствую, что все в предвкушении. Мне почти страшно. Вот оно. Момент настал.
– Так. – Я снимаю с глаз Люка повязку. – Люк… с днем рождения!
Распахиваю двери. Слышу всеобщий вздох позади. Но я смотрю только на его лицо. Оно мертвенно-белое.
Я хотела, чтобы он обомлел и потерял дар речи… и я это получила.
Люк в изумлении делает шаг вперед. Затем еще один… еще…
Главный зал превращен в сцену того винтажного игрушечного театра, который он купил для Минни, – театра его детства. Здесь тщательно воспроизведены все детали «Сна в летнюю ночь». Те самые кусты, деревья и шпили замка, ручей и мох. Маленькие столики и стулья окружены листвой. Оркестрик играет тихую, волшебную музыку. На деревьях, словно большие цветы, красуются мои помпоны. Я горда собой. Они тут к месту.
– Это… – с усилием сглатывает Люк. – Это же…
– Знаю. – Я крепко сжимаю его руку.
Все это было моей идеей. Но я не смогла бы обставить ее так впечатляюще, если бы не Элинор.
– Папи-и-и! – Из-за дерева выскакивает Минни, наряженная в чудное газовое платьице с крылышками, сшитое для нее Дэнни. – С днем папули!
– Минни! – Люк подхватывает ее на руки. – Где ты… Как ты… Сьюзи! Джейн! Грэхем! Дэнни! – Он вертит головой в разные стороны, а они по очереди выскакивают из своих укрытий.
– С днем рожденья!
– Сюрприз!
– Люк, скажи что-нибудь! Произнеси небольшую речь! – С какой стати мама нацелилась на него видеокамерой? Ведь она знает, что мы пригласили профессионального оператора.
– Бонни? – Люк застывает при виде Бонни, появляющейся из-за водопада в эффектном аквамариновом платье и со смущенной улыбкой на лице. – Пожалуйста, не говорите мне, что вы тоже принимали участие во всем этом.
– Совсем чуть-чуть.
– Невероятно. – Он трясет головой и снова озирается. – Кто еще знает, что у меня день рождения?
– Кто еще? Э… – Я смотрю на Бонни, мне хочется смеяться. – Всего несколько человек. Большая часть служащих Сити.
– Читатели «Дейли уорлд», – добавляет Бонни. – И раздела светской жизни «Стэндард». И еще была заметка в «Мейл».
– Ты получил поздравления от трех членов королевской семьи, – радостно вопит Сьюзи.
– Не забудьте про You Tube! – вступает папа. – Сто тысяч просмотров, по последним подсчетам!
Люк выглядит так, будто считает, что мы все рехнулись.
– Вы шутите, – говорит он, и мы дружно мотаем головами.
– Видел бы ты эти поздравления! – восклицает мама. – И у тебя есть собственный сайт, посвященный твоему дню рождения!
– Но… это безумие! – Люк хватается за голову. – Я никогда не праздную дни рождения. Кто…
– Бекки приложила к этому много сил, – говорит Бонни.
– К тому, чтобы держать все в секрете! – негодую я. – Чтобы люди не болтали и не выкладывали свои поздравления в Интернет! Но это все равно что пытаться сдержать лавину.
– Хотите выпить, сэр? – Словно ниоткуда появляется потрясающий парень-модель в одном из костюмов Дэнни для «Сна в летнюю ночь». Бедра его обтянуты меховой повязкой, на голове венок из листьев, загорелая накачанная грудь обнажена. (Думаю, в интерпретации Дэнни «Сон в летнюю ночь» – это история про лес, полный сексуальных мужчин.)
Парень держит деревянный поднос, на нем стоят коктейли с серебристыми этикетками.
– Могу предложить вам «Брендон», «Блумвуд» или «Минни». А потом, может, вы и ваша жена переоденетесь перед шоу?
– Шоу? – поворачивается ко мне Люк.
Я загадочно приподнимаю брови и снова сжимаю его руку:
– Немного терпения.
Это совершенно невероятная, сносящая крышу вечеринка. Только и всего.
Да, я помогала организовать ее и все такое, поэтому хвастаться мне не к лицу. Нужно держаться скромно и сказать: «О, полагаю, все прошло сносно» или «Да, получилось совсем неплохо», а потом пожать плечами и заговорить о погоде.
Но я на это не способна. Я собираюсь поведать вам правду. А она заключается в том, что вечеринка получилась совершенно неземной и все согласны с этим, даже те люди, которые посещают немыслимое число вечеринок, как, скажем, его преосвященство Сент-Джон Гарднер-Стоун, который оказался очень милым человеком, знающим множество каламбуров.
Люк облачился в смокинг, а я – в божественное зеленое платье, мы уселись на маленьких стульях с бокалами в руках, и цирковая труппа устроила изумительное представление между деревьев под музыку и сверкание лазеров.
Затем вышли пожиратели огня – чешские артисты, выполнявшие потрясающие трюки. (Среди них был и Алонзо/Элвин, потому что я так распорядилась, он выглядел напуганным и абсолютно счастливым.)
После чего с потолка спустили огромный экран, заиграла другая музыка, началась демонстрация поздравлений с You Tube, и я чуть не расплакалась.
Не то, чтобы все ролики были очень уж хороши. Корявый рэп со словами «С днем рождения, Люк, чувак» в исполнении группы специалистов по маркетингу из Кеттеринга, заснятый на трясущийся мобильный телефон, – это, конечно, не «Побег из Шоушенка». Но важно то, что люди, которых я даже не знаю, поздравили Люка с днем рождения и пожелали ему всего самого хорошего.
Затем мы смотрели видеопослания от друзей, которые не смогли присутствовать здесь, в том числе от Майкла и отца Люка, а за ними последовали текстовые сообщения с сайта, одно за другим. И наконец, клип, о котором даже я ничего не знала, Сьюзи получила его за десять минут до нашего прибытия. Сейдж Сеймур сидит на съемочной площадке в режиссерском кресле и капризно тянет: «Люк, радость моя, где вы, черт побери?» – и делает вид, будто он должен сниматься с ней в следующей сцене, а под конец все актеры и съемочная команда поздравляют его. Даже самые знаменитые из них.
Как только Сейдж появляется на экране, Люк дергает головой:
– Как, черт побери…
Не могу удержаться, хихикаю и шепчу ему на ухо:
– Люк, смирись. У тебя не может быть секретов от меня.
Я ожидала, что он расхохочется, но он этого не делает. По правде говоря, он выглядит растерянным.
Потом мы пируем в Длинной галерее, украшенной цветочными гирляндами и моими пластиковыми помпонами. (Согласитесь, я действительно постаралась на славу.) Было множество тостов, и Люк поблагодарил всех миллион раз, и я тоже. Затем Люк произнес трогательную речь об Аннабел и об игрушечном театре, о том, как дороги для него эти воспоминания. Он купил такой же театр для Минни и надеется, что когда-нибудь, через много лет, она тоже вспомнит о нем. И у всех на глазах слезы.
Он сказал много хорошего и обо мне.
Затем подали кофе с «Ореховым песочным печеньем Люка» от Сьюзи, и все опять охали и ахали, а я встретилась с подругой взглядом и сказала одними губами: «Спасибо».
Затем на сцене в Восточном зале (у всех комнат в доме Сьюзи есть названия) появилась музыкальная группа. И начались танцы, а в другой большой комнате можно было расслабиться на диванах под спокойную музыку, а многие продолжали тусоваться в комнате с декорациями к «Сну в летнюю ночь». Позже будет мороженое, и фейерверк, и выступление комика, только Люк пока что ничего об этом не знает.
Я, устроившись у ручья, наблюдаю за ним. Его окружают старые друзья, он держит на руках Минни, и я не видела, чтобы у него было такое светлое лицо, с тех самых пор, как…
Не знаю. Я не видела его таким слишком долго.
Раздумываю над тем, какой коктейль выпить, и тут ко мне подходит Сьюзи в своем шелестящем платье – которое, должна признать, чуть ли не более изумительно, чем мое. Темно-пурпурное, с шлейфом, она купила его в Париже у «Кристиан Диор» и не сказала, сколько стоит, а это значит – цена запредельная.
– Бекс, я не знаю, как быть с… – Она замолкает, а потом выводит губами: – Элинор.
– А что такое? – Я нервно оглядываюсь, желая удостовериться, что Люка нет поблизости.
Сьюзи наклоняется и выдыхает мне в ухо:
– Она все еще здесь.
Здесь?
Элинор миллион раз говорила мне, что не останется на вечеринку. Сказала, что уйдет за полчаса до начала.
– Но где… – Оглядываюсь с диким выражением лица.
– Это моя вина, – морщится Сьюзи. – Я не могла вынести, что она ничего этого не увидит. После того, как столько всего сделала. Я понимала, что Элинор не может присутствовать на самой вечеринке… поэтому предложила ей спрятаться в Холле Священника и понаблюдать.
Сьюзи выразительно поднимает глаза. На уровне второго этажа имеется маленький железный балкончик, который я прежде не замечала. Но на нем никого.
– Не понимаю, – тупо говорю я. – Где Элинор?
– За секретной панелью, в которой есть специальное смотровое отверстие. – Сьюзи с беспокойством прикусывает губу. – Она сказала, что только посмотрит, как ты и Люк прибудете, и удостоверится, что все сработало. А после этого уедет. Но я только что попросила Тарки посмотреть, стоит ли рядом с домом ее машина, – и оказалось, стоит. Она должна быть здесь! Она ничего не ела, а просто находилась в этом крошечном закутке… и я очень тревожусь. Что, если ей стало плохо? Сколько ей лет?
О боже. Должно быть, что-то не так.
Смотрю на Люка, но он смеется и даже не замечает меня.
– Ладно, пошли.
Ступеньки, ведущие к Холлу Священника, маленькие, узкие и заросли плесенью. Я приподнимаю подол своего роскошного платья от Валентино. Сьюзи осторожно толкает старую деревянную дверь, и я вижу плечо Элинор – худое и напряженное. Ее лицо прижато к панели, и она кажется статуей. Она даже не слышала, как мы поднимались.
– Элинор? – шепчу я, и она поворачивается, на лице паника.
– Все хорошо. Это мы со Сьюзи. Мы принесли вам перекусить. – Протягиваю ей тарелку с десертами, но она отстраняется.
– Я должна идти.
– Нет! Не должны. Мы только хотели удостовериться, что с вами все в порядке.
– Люк не подозревает, что я здесь?
– Нет.
Молчание. Элинор смотрит на часы, я смотрю на Сьюзи, а та пожимает плечами, словно хочет спросить: «И что теперь делать?»
– Похоже, Люк с Минни очень близки, – говорит Элинор, снова прижимаясь глазом к отверстию.
– Э… да.
– И с вашими родителями тоже.
Я не отвечаю. Все это кажется мне нереальным. Как я умудрилась оказаться в такой ситуации? Почему я стою в этом закутке с моей богатой стервозной свекровью, почему мы обе прячемся от человека, который связывает нас?
И почему я чувствую себя так, словно мне хочется обнять ее – крепко-крепко? Обнять и вытащить из этой мрачной дыры на свет? Никогда прежде она не казалась мне такой уязвимой и одинокой, как сейчас. Это благодаря Элинор мы так веселимся и наслаждаемся.
– Там внизу все очень хорошо. – Я осторожно сжимаю ее руку. – Все говорят, что это самая лучшая вечеринка из всех, на каких они были.
– Люку нравится?
– О боже, да! Он вне себя от радости! Вы видели его лицо?
– Он так тронут, – с энтузиазмом кивает Сьюзи. – Обошел весь лес, осмотрел каждую деталь. Все так здорово!
Элинор молчит, и вдруг я понимаю, что больше не могу мириться с этим. Все неправильно. Я хочу, чтобы Люк знал. Чтобы все знали.
– Элинор, давайте спустимся. Вы должны присоединиться к гостям. – Слышу, как Сьюзи пискнула от удивления, но игнорирую это. – Пошли. Я все улажу.
– Боюсь, это невозможно.
– Возможно!
– Мне нужно уехать. Прямо сейчас. Я и так задержалась. – Элинор открывает сумочку, поспешно натягивает длинные перчатки.
Боже, я напугала ее до смерти.
– Послушайте, я знаю, у вас сложные отношения, – вкрадчиво говорю я. – Но это прекрасная возможность все изменить. Когда он узнает, что все это устроили вы… он полюбит вас. Должен будет полюбить.
– Именно поэтому я не могу спуститься к гостям. – Элинор так непреклонна, что у меня от напряжения начинает чесаться в носу, – хотя, может, тому виной пыль в воздухе. – Я оплачивала эту вечеринку вовсе не ради того, чтобы заслужить любовь Люка таким вот показушным способом.
– Я не хотела сказать…
– Я не стану спускаться. Не стану присоединяться к празднованию. Не хочу, чтобы Люк знал, что я причастна к этому. И вы будете молчать, Ребекка?
Она смотрит на меня почти что с яростью, и я в испуге отступаю. При всей своей уязвимости она по-прежнему внушает страх.
– Хорошо! – лепечу я.
– Я не ставлю никаких условий. Это подарок Люку. – Она снова припадает к отверстию в панели. – Это подарок Люку, – повторяет она, словно обращаясь к себе самой.
Мы со Сьюзи нервно пялимся друг на друга, не решаясь снова заговорить.
– Если я спущусь, если предстану перед всеми как благодетельница, то окажется, что я старалась для себя. – Она поворачивается и спокойно смотрит на меня, не выдавая своих чувств.
Боже, она так сурова к себе. На ее месте я бы придумала способ сделать такой щедрый подарок Люку и все-таки поприсутствовать на вечеринке.
– Значит… вы ничего ему не скажете? – осмеливаюсь я. – Никогда? Он не узнает, что все это сделали вы?
– Он никогда не узнает. – Она холодно смотрит на Сьюзи. – Пожалуйста, позвольте мне пройти.
И это все? Никаких объятий, рукопожатий, никаких «встретимся позже и устроим что-нибудь еще»?
– Элинор… подождите. – Я протискиваюсь к ней, но она никак не реагирует. И я осторожно обнимаю ее худющее тело, чувствуя себя как Минни, когда она обхватывает руками дерево в парке.
Поверить не могу. Я обнимаю Элинор.
Я. Обнимаю. Элинор. Потому что хочу сделать это.
– Спасибо, – бормочу я. – За все.
Элинор подается назад, она кажется еще более натянутой, чем всегда. Коротко кивает нам и выскальзывает в дверь.
– Ее увидят? – с беспокойством спрашиваю я.
Сьюзи отрицательно качает головой:
– Есть тайный ход. Я показала ей.
Тяжело дыша, прислоняюсь к шершавой стене:
– Ничего себе.
– Да уж. – Сьюзи явно думает о том же, о чем и я.
– Как ты считаешь, Люк когда-нибудь узнает, что все это устроила она?
– Не спрашивай меня. – Снова смотрю сквозь отверстие в панели. – Ладно. Нам лучше спуститься.
Вечеринка в самом разгаре. Гости с бокалами в руках слоняются по лесу, любуются водопадом, подсвеченным волшебными огнями, толпятся вокруг стола с рулеткой. Официанты носятся с шербетом из маракуйи. Модели Дэнни фланируют в эффектных костюмах из «Сна в летнюю ночь», всюду слышны смех и веселые голоса, пол слегка подрагивает от ритмичной музыки.
Направляюсь к коктейльному бару, где бармен, выписанный из Нью-Йорка, развлекает гостей трюками с шейкером. К великому удивлению, обнаруживаю у стойки Дженис и Джесс, они чокаются, сияя самыми что ни на есть дружелюбными улыбками.
А я полагала, они ненавидят друг друга.
– Привет! Как дела? Правда, Джесс выглядит бесподобно? – обращаюсь я к Дженис.
– Совершенно великолепно! – соглашается Дженис. – Какое изумительное платье!
– Да, оно милое. – Джесс одергивает подол. – Милое и простое. И ткань экологичная.
– Джесс взяла его напрокат у Дэнни, – объясняю я. – Оно из его новой экоколлекции. Знаете, это самое дорогое платье в этом зале. Гораздо дороже моего.
– Что? – бледнеет Джесс. – Что ты такое говоришь?
У нее такое лицо, что я едва сдерживаю смех.
– Да. Оно из натурального шелка от шелкопрядов, живущих в естественной среде. Нужно дождаться, когда коконы сами упадут с деревьев, затем ткань соткут вручную, без помощи механизмов, ткачам платят очень щедро. Таких платьев Дэнни сошьет не больше трех. В «Брауне» оно будет продаваться за…
Наклоняюсь и шепчу Джесс на ухо цену. Она вот-вот грохнется в обморок.
– К тому же никто в мире еще не надевал вещей из его новой коллекции. Ты осознаешь, что про тебя должны в модном журнале написать?
Любой другой человек на ее месте страшно возгордился бы, а Джесс явно не по себе.
– Радуйся этому! Ты выглядишь ослепительно! – Я обнимаю ее за плечи и не выпускаю, пока она не вымучивает смешок.
Только теперь замечаю, что лицо у Дженис странно блаженное. Похоже, это далеко не первый коктейль.
– О, Бекки! – Дженис переполняют эмоции. – Милая, знаешь что? У Джесс будет ребеночек!
Что?! Потрясенная, я перевожу взгляд с Джесс на Дженис, потом смотрю на живот Джесс, на коктейль у нее в руке, а потом опять на ее лицо. Не может быть, чтобы…
О боже, неужели подействовало средство Дженис? Но почему Джесс такая довольная?
– Это еще не решено окончательно, – говорит Джесс. – И он не такой уже ребеночек. Ему три года.
– Он просто ангел! Покажем Бекки его фотографию?
Джесс достает из сумочки фотографию улыбающегося мальчугана с темными волосами, оливковой кожей и россыпью веснушек. Он выглядит таким очаровательным и непосредственным.
Мое сердце тает.
– Это…
– Может быть, – сияет Джесс. – Пока рано говорить.
– Ты тоже должна подумать об усыновлении, Бекки. – Дженис так и раздувается от гордости. – Как я сказала твоей матери, это единственный ответственный способ заиметь ребенка в наши дни. Анжелина указала нам путь.
Анжелина указала нам путь? И эта женщина совсем недавно закатывала истерики из-за того, что ее сын не передаст по наследству свои гены? Я таращусь на Джесс, но она лишь смеется и пожимает плечами.
– Удачи вам с Томом! А когда вы сможете… забрать его?
– Пока рано говорить об этом, – повторяет Джесс. – Не факт, что мы пройдем проверку. Очень много вещей может не сложиться. Мне не следовало показывать его фотографию.
Ну да. Можно подумать, Джесс так легко остановить.
Я стану тетушкой! А у Минни будет двоюродный братик!
– Я так рада за вас. И мне приятно, что вы хорошо проводите время, Дженис.
– О, милая, все просто превосходно! Я знаю, ты приложила к этому столько усилий. – Подвыпившая Дженис обводит зал рукой. – Но оно того стоило.
– Да, – соглашается Джесс, – еще как стоило. – Она ловит мой взгляд и улыбается.
Джесс и Дженис отправляются на поиски Тома, а я заказываю коктейль и погружаюсь в приятные мысли. И тут вижу Люка в зеркале над баром. Он стоит у рулетки, рядом с ним Минни, она привстала на цыпочки, чтобы глянуть, что происходит на столе. Люк кажется совершенно, абсолютно, стопроцентно счастливым. Все смотрят на груду фишек, а когда колесо останавливается, раздается громкий рев. Все смеются, а Минни весело верещит.
Тут Люк замечает, что я наблюдаю за ним. Он кивком показывает на уединенный диван в углу и выбирается из толпы, держа Минни за руку.
– Конфетки! – лепечет Минни и показывает мне пригоршню красных и зеленых фишек.
– Это не конфетки, солнышко. – Мне хочется смеяться. – Это фишки! С их помощью ты выигрываешь деньги за волшебным столом!
Или… проигрываешь, – поспешно добавляю я, заметив, что Люк поднял брови. – Чаще проигрываешь. Поэтому не надо играть в азартные игры, Минни. Это очень плохо.
Так-то вот. Немного разумного воспитания.
Люк усаживается на диван, и я следую его примеру. В ушах у меня звенит, потому что я танцевала рядом с музыкантами, а ноги начинают болеть, но в целом я радостна и возбуждена. Вечеринка совершенно изумительная. Она получилась даже лучше, чем я надеялась. И она еще не закончилась. Впереди немало сюрпризов!
– Ты удивлен? – спрашиваю я в миллионный раз.
– Бекки… – с чувством качает головой Люк, – я не просто удивлен. Я в полном обалдении.
– Вот и хорошо, – с удовлетворением киваю я и откидываюсь на спинку дивана.
Какое-то время мы молча наблюдаем за происходящим вокруг.
– Рождественское желание, – неожиданно говорит Люк. – Ты что-то загадала по поводу меня в том торговом центре. Помнишь?
Так и знала, что он слышал. И молчал до сих пор.
– Оно было связано с этой вечеринкой? Поэтому ты заставила заткнуться эльфа?
Вспоминаю слова, накорябанные мною на открытке. Такое впечатление, что с тех пор прошла целая вечность.
– Да, – помолчав, отвечаю я. – Верно. Я захотела устроить тебе вечеринку-сюрприз, чтобы ты потерял голову от радости.
– Твое желание исполнилось, – улыбается Люк, и в его глазах загорается любопытство. – Скажи, а какие странности твоего недавнего поведения имеют отношение к организации вечеринки?
– Не было никаких странностей, – возражаю я.
– Милая, ты вела себя как чокнутая. Вспомни хотя бы, как хотела немедленно заняться сексом, чтобы зачать мальчика.
– Да, это из-за вечеринки, – признаюсь я.
– Овуляция?
– Из-за вечеринки.
– Ботокс? Увеличение груди?
Я хихикаю.
– Из-за вечеринки! В тот день я впервые встречалась с Бонни. И не надо сердиться на нее из-за геля для душа. Это я попросила ее упомянуть о нем. И о спортивном зале.
– Вот черт… – Он качает головой. – И как я сам не догадался? То-то она вела себя так непонятно. А как насчет шестнадцати пальто? Это тоже каким-то образом связано с вечеринкой?
– Э… нет. Это проделки Минни. Скверной девочки Минни.
– Но вот чего я не понимаю… как ты смогла все устроить? – Он обводит рукой зал. – Ведь это уму непостижимо. Это…
Понятно, что Люк имеет в виду. Он боится, что я взяла огромный заем и не признаюсь ему в этом до завтра, когда обнаружится, что мы разорены.
По правде говоря, ему следовало бы больше доверять мне.
Но вечеринка действительно стоила чертову уйму денег. Это ясно любому дебилу.
– Мне… помогли. Очень, очень помогли. Во всех отношениях. Бонни просто потрясающая, – быстро добавляю я, прежде чем он успевает прижать меня вопросом о том, кто именно помог с деньгами. – Она все скоординировала, составила список гостей, разослала приглашения…
– Немудрено, что она вела себя так скрытно. – Люк полон раскаяния. – Все понятно. Я должен ей огромную охапку цветов.
– Только не лилий. Ты вечно даришь ей лилии, а она их не выносит, но слишком вежлива, чтобы хоть намекнуть. Подари ей букет полевых цветов. Или я могу назвать тебе все ее любимые ароматы от Джо Малон.
Люк бросает на меня ошарашенный взгляд:
– Что-нибудь еще?
– Да сколько угодно, если тебе это интересно, – небрежно говорю я. – Мы с Бонни теперь лучшие подруги. И делимся всеми своими секретами.
– Неужели?
– Мы сдружились из-за вечеринки. Это была целая эпопея. – Отпиваю коктейль и сбрасываю туфли. – Ты не представляешь, каково это было – не подпустить тебя к Интернету, уничтожить твой «блекберри»…
– До сих пор не верю, что ты проделала все это. – Он улыбается, но я сомневаюсь, что его чувство юмора распространяется на драгоценный «блекберри».
– А самым ужасным препятствием оказалась чертова встреча в Париже! – Я весело смеюсь. – Мы все были на нервах: «Что нам делать? Как перенести ее?» А ты был так доволен собой. Прямо убить тебя была готова!
– Черт! – До Люка наконец доходит. – Ну конечно. Встреча должна была состояться сегодня… Минутку. Но ведь ты не хочешь сказать… – Я слышу, как у него в голове работают шестеренки. – Ты, конечно же, не могла устроить это. Не говори мне, что как-то умудрилась связаться с сэром Бернардом Кроссом и уговорить его встретиться со мной. – Он издает смешок. – Ты способна на многое, Бекки, верю, но в данном случае…
Надо сказать ему правду.
– Это не я. О боже, и вся эта история с шатром…
Рассказываю ему про бартер, Люк смеется, но я вижу, что он озабочен.
– Было ясно, что за той встречей стоит кто-то влиятельный, – произносит он, глядя в бокал. – Я сразу так и сказал: мне на выручку пришел очень значительный человек. И я догадываюсь, кто это. – Он смотрит мне в глаза. – Это очевидно. И понятно, почему ты не называешь имени.
Мое сердце замирает. Рука крепко сжимает бокал. Люк такой умный. Он сердится?
Нервно облизываю губы.
– Люк, я действительно не могу тебе сказать.
Вокруг нас шумит вечеринка, я искоса посматриваю на Люка. Он не взрывается от гнева. Не кричит, что вечер испорчен. Может, он и не так уж расстроен?
Вспоминаю Элинор, прячущуюся в крошечном закутке. Если бы я уговорила ее остаться, может, это помогло бы наладить их отношения?
– Бекки, ты ведь понимаешь, что это не просто маленькое одолжение. – Голос Люка врывается в мои мысли. – Что это слишком… – Он понижает голос: – Этот… человек. Он стоит и за всем происходящим сегодня?
Киваю. Если он все понял, то нет смысла притворяться.
Люк делает резкий выдох:
– Я хочу поблагодарить его, Бекки. Даже если этому человеку не нужна моя благодарность.
– Я… думаю, это будет правильно, Люк.
У меня на глазах слезы. Вот все и образовалось. Мы встретимся, да, они будут напряжены, им будет неловко, но они поговорят. Люк увидит свою мать с Минни. И поймет, что у Элинор есть другая, незнакомая ему сторона.
– Зачем же ждать? – Люк с внезапной энергией вскакивает. – Я ведь с самого начала подозревал, что это Таркин. Но откуда он знает сэра Бернарда? Они вместе охотятся, верно?
До меня не сразу доходит смысл его слов. Таркин?!
– И конечно же, он изо всех сил пытается отблагодарить меня за ту помощь, что я оказал ему в начале года. Но это слишком щедро. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь должным образом воздать ему по заслугам. И Сьюзи тоже. Они ведь заодно, не так ли?
Не-е-е-е-ет! Не так! Ты все неправильно понял!
Мне хочется как-то намекнуть, увести его с ложного следа. Но я обещала Элинор молчать.
– Подожди минутку! – Я тоже вскакиваю. – Люк, не надо речей…
– Не беспокойся, Бекки, – улыбается он, – я не проговорюсь. Если они хотят сохранить инкогнито, то так тому и быть. Но если кто-то устраивает нечто столь выдающееся… То человек заслуживает, чтобы его публично поблагодарили. Ты согласна?
У меня сжимается сердце. Он должен узнать, что сделала для него его мать. Он должен узнать, должен.
– Минни, пойдем, папа произнесет небольшую речь.
Прежде чем я успеваю среагировать, Люк быстрым шагом направляется в центр зала.
– Сьюзи? – Он радостно машет ей. – Можно тебя на минутку? И Таркина.
– В чем дело? – спрашивает Сьюзи, подскакивая ко мне. – Что он задумал?
– Он считает, что все это устроили вы, – бормочу я. – Ты и Тарки. Что вы договорились о встрече с сэром Бернардом и заплатили за вечеринку. И хочет поблагодарить вас.
– Ты шутишь! – Сьюзи буквально врастает в пол. – Но это не мы!
– Разумеется! Но как мне сказать ему об этом?
Мы в отчаянии смотрим друг на друга.
– Люк не подозревает, что к этому причастна Элинор? – наконец выговаривает Сьюзи.
– Ни в малейшей степени, – качаю головой я. – Он даже не упомянул о ней.
А всех остальных упомянул. Всю свою семью. Всех своих друзей. Он предлагал выпить за них. Но только не за нее.
Люк уже забрался на сцену и завладел микрофоном.
– Дамы и господа, пожалуйста, минуточку внимания! Сегодня было произнесено много слов благодарности. Но я хочу обратить ваше внимание на одну очень, очень особую пару. Они гостеприимно открыли перед нами двери этого прекрасного дома. И сделали гораздо, гораздо более того. Но я промолчу об этом. – Он делает значительную паузу, и я вижу, как Таркин озадаченно смотрит на Сьюзи. – Но вы должны знать, Сьюзи и Таркин, я никогда не забуду вашей доброты. За Клиф-Стюартов! – Люк поднимает бокал, и гости следуют его примеру, а потом разражаются аплодисментами.
– Я чувствую себя ужасно, – шепчет Сьюзи, сияя фальшивой улыбкой. – А как же Элинор?
– Это ее выбор, – шепчу в ответ я. – Мы ничего не можем поделать.
Но однажды Люк узнает. Обязательно узнает. Клянусь!
– Сьюзи, милая. – Таркин подходит к нам с озадаченным выражением лица. – О чем это Люк…
– Просто поблагодарил нас, – щебечет Сьюзи. – Ну, ты понимаешь, мы ведь друзья.
Мы смотрим, как Люк пробирается сквозь толпу, перекидываясь репликами с гостями. Вот он останавливается поговорить с Мэттом из «Брендон К.», и я вдруг вижу, как Минни хватает коктейль Мэтта и подносит к губам.
– Минни! – кричу я, бросаясь вперед. – Нет! Нельзя пить коктейли! Люк, ты видел, что она вытворяет?
Прежде Люк страшно рассердился бы. Но теперь он просто берет ее на руки и корчит сердитую гримасу.
– Ну, Минни? Разве ты не знаешь правил? Никаких азартных игр и выпивки. Поняла? И никаких покупок по Интернету. До тех пор, пока тебе не исполнится по крайней мере… три года.
– С днем папи! – Минни тычет в него коктейльным зонтиком.
– А теперь ты пойдешь к бабушке. Мне нужно поговорить с твоей мамочкой. – Он уводит меня с танцпола, а я немного удивлена: о чем это он хочет поговорить?
Не о платье от Валентино, конечно же. Не может такого быть. Я же сказала ему, что платье подарила мне мама.
– Я собирался оставить это на потом, – начинает он, когда мы достигаем тихого уголка, – но почему не сказать сейчас?
– Вот именно, – с легким испугом киваю я.
– Хотя ты, наверное, уже в курсе дела. – Он с сожалением округляет глаза. – То есть ты знаешь, что Сейдж Сеймур моя клиентка.
– Мы, организаторы вечеринки, должны все знать, – сладко улыбаюсь я. – Даже то, что наши мужья пытаются держать в секрете от нас.
– И ты разговаривала с ней?
– Несколько раз. – Небрежно откидываю волосы. – Мы с ней поладили. Она сказала, что мы должны как-нибудь выпить вместе.
Сьюзи чуть не умерла, когда я рассказала ей об этом. Спросила, не может ли она присоединиться к нам, представившись моей помощницей.
– Значит… ты уже в курсе? – Люк явно к чему-то ведет, но чтоб мне лопнуть, если я хоть что-то понимаю.
– Э…
– Только что Бонни позвонили агенты по недвижимости и оставили сообщение. Они подыскали нам съемный дом. Но тут, разумеется, все зависит…
– Верно, – умудренно киваю я. – Безусловно, зависит. От… многих вещей.
Мне так и хочется добавить: «От королей и капусты».
– Бекки… – Люк смотрит на меня как-то странно. – Ты понятия не имеешь, о чем я, да?
Больше не могу притворяться.
– Нет! Не имею! Так расскажи мне!
– Ты ни о чем не догадываешься. – Он скрещивает руки и явно доволен собой.
– Наверняка какая-то скучища. Потому я просто забыла.
– Ты права, скучища. Так что, вернемся в зал?
Боже, он сведет меня с ума.
– Говори! Немедленно. Или не получишь подарок с вечеринки. А они очень даже ничего.
– Хорошо, – сдается Люк. – Подведем итоги того, что ты уже знаешь… Я начал работать с Сейдж Сеймур.
Мой муж работает с кинозвездой! Это так здорово!
– Ей захотелось, чтобы кто-то со стороны высказывал свою точку зрения на ее работу.
И эта идея так понравилась ей… – Люк делает паузу. – Так понравилась, что она попросила меня поехать с ней в Лос-Анджелес. Я буду работать в ее команде, устанавливать контакты и, возможно, если все сложится удачно, открою подразделение «Брендон Комьюникейшнс», которое станет работать с медиа-компаниями. Бекки. – На его лице появляется тревога. – Ты в порядке? Бекки?
Не могу вымолвить ни слова. Лос-Анджелес?
Голливуд?
– И… и мы все поедем? – запинаюсь я, вновь обретя голос.
– Я хочу именно этого. Гэри позаботится о здешних делах, так что, думаю, мы можем уехать на три месяца. Но конечно, нужно принять во внимание твою работу. Я знаю, у тебя все идет хорошо, знаю, что ты надеешься войти в совет директоров…
Моя работа. Да черт с ней. Он просто не в курсе.
– Знаешь что, Люк? – предельно честно отвечаю я. – Мы с тобой партнеры. И если моя карьера должна ненадолго притормозить… то так тому и быть. К тому же в Лос-Анджелесе полно магазинов, верно? А у меня есть грин-кард.
– Тогда… все великолепно! – Он поднимает бокал. – Похоже, у нас есть план.
Все действительно решено? Так просто?
– Значит, мы едем в Голливуд? И пробудем там три месяца?
– Ага.
– Никогда не была в Голливуде.
– Знаю, – улыбается он. – Это будет весело, согласна?
Голливуд! Я, Бекки Брендон, урожденная Блумвуд, окажусь в Голливуде!
Люк продолжает говорить, но я уже не слышу. В голове теснятся самые притягательные образы. Вот я несусь на роликах по набережной, вся такая загорелая и стройная. Вот мы едем по бульвару Сансет в кабриолете. Вот мы с Сейдж Сеймур нежимся в шезлонгах у ее розового бассейна, а Минни выглядит такой очаровашкой в своем сарафанчике.
Меня станут называть девушкой-с-английским-акцентом. Или лучшей подругой Сейдж Сеймур. И все время будет солнечно! И мы будем пить фруктовые коктейли на Родео-драйв! А может, пойдем на церемонию вручения «Оскаров»… может, встретим Джонни Деппа… может, я снимусь в эпизодической роли в каком-нибудь фильме…
– Бекки? О чем ты думаешь?
Мой рот растягивается в улыбке до ушей.
– Когда мы едем?
«ОБЛИК»
Оксфорд-стрит, 601
Лондон W1
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
11 апреля 2006 года
Уважаемая Ребекка,
Спасибо за Ваше письмо от 10 апреля.
Мне жаль, что Вы не можете принять мое предложение о восстановлении на работе в «Облике», введении Вас в совет директоров и повышении зарплаты. Семейная жизнь прежде всего. Пожалуйста, не сомневайтесь, что Ваше рабочее место будет ждать Вас по возвращении из Лос-Анджелеса. Удачной Вам поездки.
С наилучшими пожеланиями,
Тревор Холден,
управляющий директор
P. S. Не могли бы Вы попросить всех ваших клиенток ПЕРЕСТАТЬ возвращать купленную ими одежду? Мы в отчаянии.
«СОВЕРШЕННАЯ НЯНЯ»
Семейная жизнь – это главное…
Консультации – Семинары —
Учебные материалы – Помощь родителям – Публичные выступления
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
12 апреля 2006 года
Дорогая Ребекка,
Спасибо за Ваше письмо от 10 апреля.
Мне жаль, что Вы не будете участвовать в нашей программе, посвященной зависимости от шопинга, поскольку уезжаете в Калифорнию. Понимаю, как Вы расстроены этим.
Послужит ли Вам утешением то, что в Лос-Анджелесе наверняка есть подобные группы и Вы сможете пройти курс там?
С самыми добрыми пожеланиями,
Джулиа Саммертон,
директор детской программы
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ДЕПАРТАМЕТ ПО ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНОЙ ПОЛИТИКЕ
5-й этаж
Уайтхолл-плейс
Лондон SW1
Миссис Ребекке Брендон
«Сосны»
Элтон-роуд, 43
Оксшотт
Суррей
13 апреля 2006 года
Уважаемая Ребекка,
Спасибо за Ваше письмо от 10 апреля и наилучшие пожелания в связи с Вашей поездкой в Лос-Анджелес.
К сожалению, у «Британского журнала по монетарной экономике» нет возможности иметь своего «корреспондента в Лос-Анджелесе», как предлагаете Вы. Кроме того, редакция не планирует «открывать разделы, посвященные таким более интересным областям, как кино и сплетни».
Но если такая возможность появится, я обязательно дам Вам знать об этом.
Всего наилучшего и хорошего путешествия!
Искренне Ваш
Эдвин Тредуэлл,
директор аналитического отдела
ПЕЩЕРА САНТА-КЛАУСА
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ЖЕЛАНИЕ
опустите в Колодец Желаний, и Санта прочитает Ваше послание
Дорогой Санта-Клаус,
Это снова Бекки. Надеюсь, у тебя все хорошо.
Я хочу лодочки из «Марни», какие я видела на Сьюзи, не те, что на наборных каблуках, а другие.
А еще аквамариновый топ от Зака Позена, с бантиком, десятый размер.
И братика или сестричку для Минни.
И самое главное, я хочу, чтобы Люк был совершенно, стопроцентно счастлив, расслабился и забыл обо всем на свете. Хотя бы раз.
Спасибо.
С любовью, Бекки.
Целую тебя.
notes
