Глава тридцать седьмая
Ну ладно, Дэйв менее привлекателен, чем Сент-Клэр. У него нескладная фигура и слегка неровные зубы, зато загорелый нос в конопушках очень даже ничего. И мне нравится, как он отбрасывает назад свои спутанные волосы, а его приятная улыбка всегда застает меня врасплох. Он, конечно, не такой мужественный, как Майк Рейнард, который постоянно обсуждает бюст Розовой Прядки. Даже когда она все слышит. И хотя я не думаю, что Дэйв придет в восторг от исторической книги или наденет смешную шапку, которую ему связала мама, важнее другое: Дэйв свободен. Сент-Клэр – нет.
Прошла неделя с нашего поцелуя, и мы теперь считаемся парой. Что-то вроде того. Мы несколько раз устраивали свидания, Дэйв оплачивал еду, ну, и посетили несколько мест возле кампуса… Но я так и не вошла в компанию его друзей, а он не подружился с моими. И это к лучшему, потом у что они регулярно подкалывают меня по поводу Дэйва.
Мы отдыхаем в фойе. Поздний вечер пятницы, поэтому в общежитии не так многолюдно. На вахте дежурит Нейт, остальные сотрудники принимают участие в забастовке. В Париже всегда кто-нибудь бастует, так что рано или поздно это поветрие должно было дойти и до нашей школы.
Джош рисует Рашми, которая болтает с родителями по телефону на хинди. Сент-Клэр с Мередит тестируют друг друга по теории государства. Я проверяю электронную почту. И с удивлением обнаруживаю письмо от Бридж. Она не писала мне почти два месяца.
Я понимаю, ты не хочешь меня слышать, но решила попробовать в последний раз. Прости, что не рассказала тебе о Тофе. Я испугалась, потому что знала, как сильно он тебе нравится. Надеюсь, придет день, и ты поймешь, что я вовсе не хотела сделать тебе больно. Я также надеюсь, что второй семестр во Франции проходит успешно. Я жутко волнуюсь. До выпускного всего два месяца, и я не могу дождаться бала! В Американской школе устраивают бал? С кем ты собираешься пойти? Как насчет того англичанина? Мне показалось, вы больше чем друзья. Как бы там ни было, прости, надеюсь, у тебя все хорошо. Не буду больше тебя беспокоить. Ничего не выделяю большими буквами, так как знаю, что ты этого терпеть не можешь.
– Анна, ты в порядке? – спрашивает Сент-Клэр.
– Что? – Я захлопываю крышку ноутбука.
– У тебя такой вид, словно ты узнала о закрытии «Мамули и бассет-хаунда», – замечает он.
Бридж и Тоф пойдут вместе на выпускной. Почему я расстроена? Я раньше никогда не переживала по поводу бала. Но им дадут эти крохотные фотографии. Тоф будет в смокинге, испещренном булавками в стиле панк-рок, а Бридж наденет прелестное винтажное платье. Он положит руки ей на талию, и их запечатлеют в этой неловкой позе на веки вечные. А у меня никогда не будет выпускного.
– Пустяки. Я в порядке. – Я продолжаю сидеть к Этьену спиной и вытираю глаза.
Сент-Клэр садится рядом:
– И вовсе не пустяки. Ты плачешь.
Входная дверь открывается, и децибелы тут же начинают зашкаливать. В лобби влетают Дэйв, Майкл и три девочки на год младше нас. Они все пьяны и громко смеются. Эмилия Мидлстоун, девушка с розовой прядкой, висит на руке Дэйва. Он небрежно обнимает ее за талию. Как на фото с выпускного. Неожиданно для себя я испытываю укол ревности.
Щеки Эмилии раскраснелись, и она нарочито громко смеется. Мер пихает меня носком туфли. Остальные, даже Джош и Рашми, с интересом наблюдают за происходящим. Я открываю ноутбук, стараясь скрыть бешенство.
– Анна! – Дэйв машет мне изо всех сил, и Эмилия недовольно кривится. – Ты такое пропустила! – Он стряхивает Эмилию и тащится ко мне с безвольно болтающимися руками, словно едва вылупившийся птенец с не развившимися еще крыльями. – Помнишь кафе с голубым окном? Мы украли там уличные стулья и столы и побросали в фонтан. Видела бы ты лица официантов, когда они их нашли. Обхохочешься!
Я смотрю на ноги Дэйва. Они действительно мокрые.
– Что делаешь? – Он плюхается рядом со мной. – Проверяешь почту?
Сент-Клэр фыркает:
– Возьми медальку за выдающиеся дедуктивные способности.
Ребята прыскают от смеха. Мне снова стыдно и за себя, и за Дэйва. Но Дэйв на Сент-Клэра даже не смотрит, продолжая лыбиться:
– Ну, я увидел ноутбук, увидел нахмуренные брови, понял, она чем-то увлечена, сложил дважды два и…
– НЕТ! – рявкаю я на Сент-Клэра, который уже открыл рот, чтобы выдать следующую остроту.
Тот затыкается от неожиданности.
– Хочешь подняться наверх? – спрашивает Дэйв. – Оттянемся немного в моей комнате.
Наверное, мне следует согласиться. Он же вроде как мой парень. К тому же я зла на Сент-Клэра. А его раздраженный взгляд меня лишь подстегивает.
– Конечно.
«Хоооп!» – вскрикивает Дэйв и одним движением поднимает меня на ноги. По пути он роняет учебник Сент-Клэра, и тот одаривает его убийственным взглядом.
– Это всего лишь книга, – замечаю я.
Сент-Клэр морщится от отвращения.
Дэйв тащит меня на пятый этаж. Этаж Сент-Клэра. Я и забыла, что они соседи. Его комната оказывается самым американским местом в Париже. Стены обклеены дешевыми плакатами: «99 пивных бутылок на стене», «Косяковое безумие», красотка с буферами в белом бикини. Ее декольте присыпано песком, и она надула губки, словно готова воскликнуть: «Ну разве можно в это поверить?! Песок! На пляже!»
На неубранной кровати Дэйва валяются девчонки. Майкл прыгает сверху, и девчонки визжат и колотят его. Я топчусь в дверях, пока Дэйв не затаскивает меня к себе на колени. Мы сидим в его рабочем кресле. Входит еще один парень. Пол? Пит? Как-то так. Одна из девчонок, с темными волосами и в облегающих джинсах, призывно потягивается, демонстрируя проколотый пупок Полу/Питу. Только не это.
Все разбиваются на пары и разбредаются кто куда. Эмилия оказывается одна и, окинув меня напоследок стервозным взглядом, уходит прочь. Язык Дэйва у меня во рту, но расслабиться я не могу – слишком много слюней. Его рука заползает мне под рубашку и останавливается на талии. Опускаю взгляд на его вторую ладонь и понимаю, что его кисти не намного больше моих. Это руки маленького мальчика.
– Мне нужно отлить.
Майкл Рейнард вскакивает, роняя свою девушку на пол. Я жду, что он выйдет, но происходит нечто иное. Я не верю своим глазам: он расстегивает штаны – прямо перед всеми нами – и мочится в душ Дэйва.
И все молчат.
– Ты не собираешься его остановить?
Но Дэйв мне не отвечает. Голова его откинута назад, рот открыт. Он что, заснул?
– Все писают в душе, – кривит губы Майкл. – А ты что, занимаешь очередь в туалет?
Борясь с отвращением, я сбегаю вниз по лестнице на свой этаж. О чем я думала? Я ведь могла подхватить какое угодно заболевание, даже смертельное. Ведь Дэйв НИКОГДА не убирался в комнате. Я вспоминаю аккуратную комнату Сент-Клэра и завидую Элли с новой силой. Сент-Клэр никогда не повесил бы плакат с пивными бутылками, не стал бы закатывать в своей комнате вечеринки или использовать душ в качестве туалета.
Как я вообще могла начать встречаться с Дэйвом? Это получилось само собой. Неужели я с ним только из-за Сент-Клэра? Мое тело парализовано от страха. Мне стыдно за то, что я вела себя как дурочка. Я тянусь за ключом на шнурке, и внутри нарастает паника.
Ключ. Он пропал.
Где я его оставила? Я ругаюсь на чем свет стоит, потому что ни за что не вернусь в комнату Дэйва. Может, он остался внизу. Или я вообще не забирала его из комнаты. Значит, мне надо идти на вахту? Вот только – я опять матерюсь – все работники ушли: забастовка. Значит, придется будить Нейта посреди ночи. И он будет жутко зол на меня.
У Мер открывается дверь. Выходит Сент-Клэр.
– … ночи, – прощается он, захлопывая дверь.
Мер тоже желает ему доброй ночи. Сент-Клэр смотрит на меня, и я вздрагиваю. Понял, что меня не было.
– Ну как, повеселились с Хиггенбаумом? – фыркает он.
Я не хочу говорить о Дэйве. Хочу только найти чертов ключ… и чтобы Сент-Клэр ушел.
– Да. Отлично. Спасибо.
Сент-Клэр моргает:
– Ты плачешь. Второй раз за вечер. – В его голосе появляются новые нотки. – Он тебя обидел?
Я вытираю глаза:
– Что?
– Я УБЬЮ этого ублюдка…
Сент-Клэр уже на полпути к лестнице, когда мне наконец удается схватить его за руку.
– Нет!
Сент-Клэр смотрит на мою руку, и я поспешно ее отдергиваю:
– Я не могу попасть в свою комнату. Я расстроена, потому что потеряла дурацкий ключ.
– О.
Мы стоим так какое-то время, не зная, куда деться от смущения.
– Пойду схожу вниз. – Я избегаю его взгляда. – Возможно, забыла его там.
Сент-Клэр идет за мной. Я слишком устала, чтобы спорить. Звук его шагов эхом разносится по пустой лестничной клетке. Топ, топ, топ… В вестибюле темно и пусто. Мартовский ветер стучит о стекло входной двери. Сент-Клэр шарит рукой в темноте и включает лампу Тиффани – красные стрекозы с бирюзовыми глазками-луковицами. Я начинаю перебирать диванные подушки.
– Но ты весь вечер сидела на полу, – говорит Сент-Клэр.
Я задумываюсь. Он действительно прав.
Сент-Клэр указывает на стул:
– Помоги мне его поднять. Может, ключ завалился туда.
Мы отодвигаем стул. Ключа нет.
– Может, ты оставила его наверху? – Сент-Клэр явно имеет в виду комнату Дэйва. Похоже, он чувствует себя не в своей тарелке.
– Не знаю. Я так устала.
– Может, проверим? – неуверенно предлагает он. – Или… может, мне проверить?
Я качаю головой, и, к моему огромному облегчению, парень не настаивает. Видимо, и сам не хотел туда идти.
– Нейт?
– Не хочу его будить.
– Ты могла бы… – Сент-Клэр прикусывает ноготь на большом пальце – нервничает, – переночевать в моей комнате. Я лягу на полу, а ты спи на кровати. Нам не обязательно спать вместе. Опять. Если ты только ты сама не захочешь.
Это второй раз, не считая один из его рождественских имейлов, когда мы упоминаем о тех выходных. Я замираю. Тело ломит от томления, но спать вместе – плохая идея по сотне причин.
– Нет. Лучше нам с этим заканчивать. Утром мне придется идти к Нейту, и как я буду объяснять, что делала в твоей комнате.
Он разочарован? Сент-Клэр отвечает не сразу:
– Тогда я пойду с тобой.
– Нейт будет в бешенстве. Лучше иди спать.
Однако Сент-Клэр решительно направляется к комнате Нейта и стучит. Через минуту Нейт открывает дверь. Босой, в старой футболке и семейных трусах. Я смущенно отвожу глаза. Нейт чешет бритый затылок.
Я пристально разглядываю его коврик с узором из стразиков.
– Я не могу попасть в свою комнату.
– Мм…
– Она забыла ключ, – объясняет Сент-Клэр. – Можно одолжить дубликат?
Нейт вздыхает, но пускает нас внутрь. Его апартаменты намного больше наших: собственная ванная, гостиная и полностью оборудованная (пусть и крохотная по американским стандартам) кухня, и все это не считая отдельной спальни. Нейт шаркает к деревянному шкафчику в гостиной. Внутри латунные ключи на крючках, и над каждым – золотые цифры. Нейт берет 408-й номер и протягивает ключи мне:
– Верни до завтрака.
– Конечно. – Я с такой силой хватаю ключ, что он впивается в мою ладонь. – Простите.
– Брысь! – прогоняет Нейт нас, и мы убегаем в коридор.
По пути мне на глаза попадается бокс с презервативами, и в голове тут же возникает очередное непростое воспоминание о Дне благодарения.
– Видишь? – Сент-Клэр выключает лампу со стрекозами. – Все было не так ужасно.
Лобби вновь погружается в темноту. Единственным источником света остается экран компьютера на вахте. Я продвигаюсь вперед, то и дело спотыкаясь и держась рукой за стену для устойчивости. В меня врезается Сент-Клэр.
– Прости, – шепчет он.
Его дыхание щекочет мне шею. Но он не отодвигается. Так мы и идем друг за другом вдоль стены.
Наконец я нащупываю дверь на лестничную клетку. Я открываю ее, и мы щуримся от неожиданно яркого света. Сент-Клэр захлопывает за нами дверь, но наверх мы не идем. Он продолжает прижиматься ко мне. Я оборачиваюсь.
Его губы так близко, что я чувствую его дыхание. Сердце готово разорваться от части, но Сент-Клэр колеблется и отступает:
– Так ты с Дэйвом?…
Я смотрю на его руки, упирающиеся в дверь. Это руки вовсе не маленького мальчика.
– Мы… уже не вместе.
Сент-Клэр выдерживает паузу и снова делает шаг вперед:
– Как я понимаю, ты не расскажешь, о чем было то письмо?
– Нет.
Еще шаг вперед.
– Но оно тебя расстроило. Почему бы тебе не рассказать?
Я делаю шаг назад:
– Это щекотливая тема, и это не твое дело.
Сент-Клэр обиженно хмурит брови:
– Анна, с кем еще ты можешь поделиться, как не со своим лучшим другом?
И в этот момент я стараюсь не заплакать в третий раз. Потому что, несмотря на нашу размолвку, он все равно продолжает считать меня лучшим другом. Эта новость приносит мне гораздо больше облегчения, чем я ожидала. Я так по нему скучала. Ненавижу сердиться на него. И вот, сама не зная как, я уже выпаливаю все о Бридж, Тофе и выпускном. Сент-Клэр внимательно слушает, не сводя с меня глаз.
– А у меня никогда не будет выпускного бала! – вздыхаю я. – Сплавив меня сюда, отец лишил меня этого.
– Но… выпускные балы для лузеров, – сконфуженно говорит Сент-Клэр. – Мне казалось, ты была счастлива, что у нас не будет выпускного.
Мы сидим вместе на нижней ступеньке.
– Я радовалась. До сих пор.
– Но… ведь Тоф идиот. Ты его ненавидишь. И Бридж! – Сент-Клэр пристально смотрит на меня. – Мы ведь до сих пор ненавидим Бридж, так? Или я что-то пропустил?
Я киваю:
– Все еще ненавидим.
– Что ж, тогда это подходящее наказание. Только представь, она нарядится в атласное кукольное платье, которое ни одна нормальная девушка на себя не наденет, и им выдадут отвратительную фотографию…
– Фотографию… – чуть не плачу я.
– Но они ужасны, Анна. – Сент-Клэр входит в раж. – Эти неестественные позы и жуткие слоганы: «Ночь памяти», «Волшебный момент…
– … из которого сотканы мечты».
– Точно. – Парень подталкивает меня локтем. – О, и не забудь про брелок с памятной фоткой. Бридж придется купить такой. Все это смутит Тофа, и он порвет с ней… совершенно точно… Фото с выпускного окончательно добьет их отношения.
– И все же они будут такими красивыми.
– Ты ведь ненавидишь наряжаться.
– И у них будут танцы.
– А ты разве не танцуешь здесь? Ты ведь танцевала в лобби на столе в День благодарения. – Сент-Клэр смеется. – Бридж точно не сможет станцевать на столе во время выпускного.
Я еле удерживаюсь от улыбки:
– Иначе грохнется.
– Вот именно.
– Наверное, так и будет.
– Никаких «наверное». Она грохнется головой.
– Будет весьма неловко, когда ее вырвет…
Сент-Клэр всплескивает руками:
– И эта кошмарная еда на выпускном! Как я мог об этом забыть? Резиновая курица, бутылочный кетчуп…
– На туфлях Тофа.
– Убийственно! – восклицает Сент-Клэр. – И все это окажется на фото, сто процентов!
Я наконец расплываюсь в улыбке, и парень смеется:
– Вот это другое дело.
Мы смотрим друг другу в глаза. Улыбка Сент-Клэра становится мягче, и он с нежностью толкает меня локтем. Я кладу голову ему на плечо, и свет на лестнице гаснет. Он выключается автоматически.
– Спасибо, Этьен.
Парень вздрагивает от звука своего имени. В темноте я кладу его руку себе на колени и сжимаю. Он сжимает мою руку в ответ. У него короткие обгрызенные ногти, но я все равно люблю его руки.
Идеальный размер.
