Глава пятнадцатая
Сент-Клэр пьян.
Он сидит, зарывшись лицом в мои бедра. При благоприятных обстоятельствах это было бы весьма волнующе. Но учитывая то, что его вот-вот вырвет, я не считаю это привлекательным. Я передвигаю его голову на колени, что делает ситуацию менее щекотливой, и он стонет. Я впервые касаюсь его волос. Они мягкие, как у Шонни, когда тот был еще совсем крошкой.
Джош и Сент-Клэр объявились пятнадцать минут назад в облаке сигаретно-алкогольного аромата. Поскольку никто из них не курит, очевидно, что они были в баре.
– Прости. Он сказал сюда. – Джош втаскивает тело друга в мою комнату. – Все твердил про каких-то девок. Девку. Ха-ха!
Сент-Клэр бормочет что-то непонятное с британским акцентом:
– Мой отец ублюдок. Я убью его. Убью. Как же бесит…
В этот момент его голова вяло падает на грудь. Я провожу его к своей кровати, стараясь поддерживать сбоку.
Джош тупо разглядывает фотографию Шонни на стене.
– Значит, он сказал, девка. Девка!
– Да, он жопа. Я серьезно. – Сент-Клэр с усилием разлепляет веки.
– Я знаю, знаю, он такой. – Хотя на самом деле я не в курсе. – Может, прекратишь? – огрызаюсь я, оглядываясь на Джоша. Он стоит на моей кровати, прижавшись носом к фотографии Шона. – С ним все в порядке?
– Его мать умирает. Не думаю, что с ним фсе-в-прядке. – Джош спотыкается и тянется к моему телефону: – Я обещал Рашми позвонить.
– Его мама вовсе не то самое… Как ты можешь так говорить? – Я поворачиваюсь к Сент-Клэру: – С ней все будет в порядке. Твоя мама в порядке, слышишь меня?
У Сент-Клэра отрыжка.
– Боже! – К такому я не была готова.
– Рак. – Парень склоняет голову набок. – У нее не может быть рака.
– Ра-а-ашми, э-тто я, – говорит Джош в трубку. – Мер? Вызывай Рашми. Срочно.
– Ничего срочного! – кричу я. – Они просто напились.
Несколько секунд спустя в мою дверь стучит Мередит, и я ее впускаю.
– Как ты догадалась, что мы здесь? – Джош морщит лоб, имитируя бурную мыслительную деятельность. – Где Рашми?
– Я услышала вас через стену, идиот. И ты позвонил мне, а не ей.
Мер берет сотовый и звонит Рашми, та приходит спустя минуту. Потом они стоят и смотрят, как Сент-Клэр что-то бормочет, а Джош не перестает удивляться их «внезапному» появлению. Моя небольшая комнатка явно тесновата для пятерых.
Наконец Мер опускается на колени:
– Как он?
Она трогает лоб Сент-Клэра, но он отталкивает ее руку. Мер явно обижена.
– Я в порядке. Мой отец ублюдок, моя мама умирает… и, господи, я просто в стельку. – Сент-Клэр снова смотрит на меня. Его глаза блестят, как кусочки черного мрамора. – В стельку. В стельку. В стельку.
– Мы понимаем, что ты злишься на отца, – говорю я. – Это нормально. Ты прав, он придурок.
Ну что еще я могла сказать? Если человек только что узнал, что у его матери рак.
– В стельку по-английски означает «пьяный», – поясняет Мер.
– О! – восклицаю я. – Ну да. Это тоже.
Тем временем у голубков разгорелась нешуточная ссора.
– Где ты был? – спрашивает Рашми. – Ты говорил, что будешь дома три часа назад!
Джош закатывает глаза:
– Мы гуляли. Гуляли. Кто-то должен был помочь ему…
– Это ты называешь помощью? Он абсолютно пьян. В отключке. А ты!.. Боже, от тебя несет бензином и немытыми подмышками…
– Он не мог пить один.
– Ты должен был присматривать за ним! А если бы что-нибудь произошло?
– Пиво. Ликер. Во-о-от что произошло. Не будь такой ханжой, Раш.
– Иди нах, – произносит Рашми. – Серьезно, Джош. Иди ты нах.
Джош заваливается, и Мер подталкивает его на мою кровать. Падение тела на матрас пугает Сент-Клэра. Его подбородок снова впечатывается в грудь. Рашми вылетает из комнаты, точно фурия. В коридоре уже собралась небольшая толпа, и Рашми проталкивается через нее, продолжая ругаться. Мер бросается за ней с криком: «Рашми! РАШМИ!», и моя дверь с шумом захлопывается.
В этот момент голова Сент-Клэра оказывается у меня между бедер.
Дыши, Анна. Дыши.
Джоша вывели из игры. Прекрасно! Одной проблемой меньше.
Наверное, стоит предложить Сент-Клэру немного воды. Или что там предлагают пьяным людям? Чтобы не было алкогольного отравления или типа того? Я убираю его голову с коленей, но Сент-Клэр хватается за мои ступни.
– Я скоро вернусь, – говорю я. – Обещаю.
Парень шмыгает носом. Только не это. Он ведь не собирается плакать? Может, это и мило, когда парни плачут, но я к такому не готова.
Скауты не учили меня, что делать с эмоционально нестабильными пьяными мальчишками. Я достаю бутылку воды из холодильника и сажусь на корточки. Поддерживая голову Сент-Клэра одной рукой – это второй раз, когда мне удается потрогать его волосы, – я наклоняю бутылку к его губам:
– Пей.
Он медленно качает головой:
– Если выпью, меня вырвет.
– Это не алкоголь, а вода.
Я наклоняю бутылку, вода течет Сент-Клэру в рот и стекает по подбородку. Он пытается перехватить бутылку, но тут же роняет. Вода льется на пол.
– О… нет, – шепчет он. – Прости, Анна. Прости.
– Все нормально.
Парень кажется таким грустным, что я ложусь рядом. Попа мгновенно намокает. Блин.
– Что произошло?
Сент-Клэр глубоко вздыхает:
– Он не разрешает мне навещать мать.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Отец всегда так поступает. Это его способ удерживать контроль над ситуацией.
– Я не пони…
– Он ревнует, потому что меня мама любит больше, чем его. И не позволяет нам видеться.
Мой мозг вскипает. В этом нет никакого смысла, вообще никакого.
– Как он может так поступать? Твоя мама больна. Ей нужна химиотерапия, и, уж конечно, нужен ты.
– Он не хочет, чтобы я видел ее до Дня благодарения, то есть до каникул.
– Но до них еще целый месяц! Она может…
Я обрываю себя. От этой мысли мне становится дурно. Но что тут поделаешь. У ребят моего возраста не бывает умирающих родителей. Она пройдет курс химиотерапии, и это сработает. Все наладится.
– И что ты собираешься делать? – спрашиваю я. – Все равно полетишь в Сан-Франциско?
– Отец убьет меня.
– И что? – взрываюсь я. – Ты все равно должен повидать маму!
– Ты не понимаешь. Отец будет очень, очень зол.
От тона Сент-Клэра у меня мурашки бегут по спине.
– Но разве она не может попросить твоего отца послать за тобой? Я хочу сказать – он же ей не откажет? Не теперь, когда она так… больна?
– Она не станет противиться отцу.
Противиться. Как будто она ребенок. Теперь понятно, почему Сент-Клэр избегает разговоров об отце. Мой, может, и бросил меня, но никогда не разлучал с мамой. Я чувствую себя виноватой. Это ужасно. Мои проблемы просто ничто по сравнению с его. Ну, то есть отец всего лишь отослал меня во Францию. Какой ужас!
– Анна?
– Да?
Сент-Клэр машет рукой:
– А… неважно.
– Что?
– Ничего.
Но тон парня говорит об обратном. Я поворачиваюсь к нему. Глаза Сент-Клэра закрыты. Кожа бледная.
– Что? – опять спрашиваю я, поднимаясь.
Заметив мое движение, Сент-Клэр открывает глаза и пытается сесть, я ему помогаю. Затем я пробую отстраниться, но он сжимает мою ладонь в знак протеста.
– Ты мне нравишься, – говорит он.
Я напрягаюсь.
– Не как друг.
Я, кажется, проглотила язык.
– Мм… Гм… Что ты хочешь сказать?…
Я выдергиваю свою руку. Призрак Эллен висит между нами как дамоклов меч.
– Это неправильно. Все было неправильно до тех пор, пока я не встретил тебя, – бормочет Сент-Клэр.
Его глаза вновь закрываются, и тело обмякает.
Он пьян. Он просто пьян.
Спокойно, Анна. Он пьян и переживает кризис. Он НЕ СПОСОБЕН осознать то, о чем сейчас говорит. Это уж точно. Поэтому я должна…
О мой бог, что мне делать?
– Я тебе нравлюсь? – спрашивает Сент-Клэр, глядя на меня своими большими карими глазами, впрочем, сейчас слегка покрасневшими от алкоголя и, возможно, слез. И разбивает мне сердце.
«Да, Сент-Клэр. Ты мне нравишься».
Но я не могу сказать это вслух, потому что он мой друг. А друзья не позволяют себе пьяных объяснений в любви, ожидая, что на них отреагируют на следующий день.
С другой стороны, это Сент-Клэр. Симпатичный, умный, чудесный…
Ну и ладно. Все просто великолепно.
Его рвет прямо на меня.
