21

Июнь начался с непривычной жары. От нее изнывали все – не только польские, но и турецкие рабочие на строительной площадке подземного гаража. Под землей еще сохранялась прохлада, но по мере того как Харальд поднимался на поверхность, солнечные лучи становились все немилосерднее, а машина на парковке раскалилась как парная. Осмотр строительства в сопровождении двух архитекторов и стройподрядчика отнял много сил, но дело того стоило – строители укладывались в сроки, по крайней мере до сего дня. Харальд положил свою белую каску на соседнее сиденье и стер пот со лба. Буры и экскаваторы в бодром темпе вгрызались в землю, проходя слой за слоем. Ненадежность и пригодность к использованию такого громадного проекта предъявляли к планированию и выполнению работ высокие требования, но, когда работы будут закончены, подземный гараж станет венцом его профессиональной карьеры. Стоимость проекта в конце превысит расчетную смету, но это ничего, в наше время это стало правилом. Если бы не тревога за сына, то сейчас, в разгар работ, Харальд мог бы сказать о себе, что он добился в жизни всего.

Вчера он поинтересовался у Макса, не знает ли тот случайно человека по имени Хорст Мюллер, известного также по кличке Фалько. Парень повел себя несколько неуверенно, пожал плечами и спросил, как этот тип выглядит. Столь уклончивую реакцию можно было предвидеть, однако было очевидно, что Харальд задел его за живой нерв: Макс весь покраснел.

– Роланд Мельф сказал мне, что этот Фалько приходил не для того, чтобы что-то украсть, а чтобы повидаться с тобой, – объяснил Харальд. – Хотелось бы знать, что между вами…

– Да вроде ничего, – сказал Макс и быстро улетучился.

Э-э, нет, что-то здесь нечисто, подумал про себя Харальд и стал прикидывать, как бы незаметно взять на анализ мочу сына. Или лучше спросить начистоту, принимает ли сын наркотики и не заделался ли Фалько его дилером.

Харальд утром вошел в офис, и секретарша сразу же положила ему на стол заказное письмо. Некий житель главной улицы сообщал об обнаруженной щели на стене дома. Он утверждал, что причиной тому стали подземные работы.

– Нет, вы только его послушайте! Дом № 74 – это то ветхое, почти развалившееся строение! – возмутился Харальд. – Да я почти на сто процентов уверен, что этой трещине не один год. В общем, опять нужно привлекать эксперта, ведь у нас нет фотофиксации, как было до и после. Как это все достало!

Первая пришедшая в голову мысль подсказывала, что автор этих строк мог быть их «домашним» шантажистом, однако Харальд ее отверг. В данном случае человек хочет всего лишь содрать с города деньжат.

И тут он вспомнил последнее письмо с угрозами. Как странно, что шантажист до сих пор не трогал его друга Юргена – а как-никак тот был шефом строительной фирмы. Автор письма определенно не профессионал. Может быть, он хотел повыпендриваться, да и только? В конце концов, он требовал не денег, а немедленной остановки рытья котлована. Трудно представить, что этот пустобрех мог каким-либо образом угрожать его семье.

Харальд тяжело вздохнул. В дверь постучали. На мгновение в дверях появилась секретарша, объявила обед и тут же исчезла. Харальд взглянул на часы: и правда, стрелки показывали середину рабочего дня. Ему хотелось пить, но теплого кофе из автомата или застоявшейся минералки из шкафа хотелось меньше всего. В такую ясную погоду лучше заглянуть в какой-нибудь бар, где царит прохлада, можно даже на свежем воздухе! Жаль, он не договорился встретиться со своим закадычным другом. До Юргена, к сожалению, опять невозможно было дозвониться. Может быть, он все еще под землей, а там мобильный не берет. А у Петры не в это ли время тоже обеденный перерыв? Чаще всего эту паузу она использовала, чтобы вздремнуть, и просила ее не беспокоить. И все-таки он попытался. Петра немедленно взяла свой мобильный, и он услышал ее усталое «Алло».

– Это я, Харальд. Я тебя случайно не разбудил?

– Нет, в данную минуту я подсчитываю налог с оборота. Что-то случилось?

– Солнце сияет!

– Я в курсе, – с легким раздражением отреагировала Петра, и все-таки позволила Харальду уговорить себя бросить к черту офисные дела и встретиться в каком-нибудь бистро на Линденплатц.

Себе Харальд заказал одну большую кружку пива, Петре – свежевыжатый апельсиновый сок и шварцвальдбехер: ваниль с вишней в шоколадном соусе.

Приглашение мужа на свидание пришлось Петре по сердцу, от былого раздражения не осталось и следа. Некоторое время они наслаждались теплой погодой, неожиданно снизошедшей в начале лета, и беззаботно болтали о том о сем.

Больше всего говорили об отпуске, в который собирались в сентябре. Со страхом вспомнили, как в первый раз отправились без детей в Тоскану, а в это время дома дети устраивали дикие вечеринки. Все рюмки и бокалы были разбиты вдребезги. К счастью, те времена прошли.

– Во всем есть положительные стороны, – философски рассудил Харальд. – Дедушку Макс без присмотра не оставит, он чувствует ответственность. Стало быть, дом в любом случае пустым не останется.

– Мне кажется, я забыла солнечные очки, – растерянно пробормотала Петра, копаясь в сумочке.

Ей почудилось, что она услышала голос шантажиста. Странно, что голос звучал здесь, на улице, точно так же искаженно, как и по телефону. Петра осторожно осмотрелась по сторонам и за спиной Харальда увидела своего бывшего Ромео, который сидел со своей семьей за соседним столиком. Она прислушалась к их разговору. В этот момент снова открыл рот младший сын. Да, теперь она была уверена – это он.

– Что тебя так очаровало за моей спиной? – полюбопытствовал Харальд и обернулся, чтобы посмотреть.

– А-а, пустяки, мне показалось, что я увидела одну из моих покупательниц, – неуверенно пролепетала Петра.

Если ее подозрения оправдаются, то дело принимает совершенно новый поворот.

– Понятно, – сказал Харальд. – Ты полгорода знаешь. В общем-то и у меня такая же ситуация. Вот пример: видишь того молодого человека в розовой рубашке, что сидит через три столика от нас? Только не смотри на него так откровенно! Он у нас проходит обучение как будущий специалист в области администрирования и госуправления. Его отец преподает в гимназии. Славный, старательный паренек. Макс мог бы у него многое позаимствовать.

Петра отодвинула стул, прошептала, что ей нужно на минуту удалиться, и исчезла внутри кафе. На обратном пути у нее была возможность рассмотреть столик, о котором они говорили, повнимательнее. Ни жену Юпитера, ни обоих его сыновей она раньше не видела, и теперь ее мучило любопытство. Наконец-то представился случай рассмотреть святое семейство в непосредственной близости! И конечно, Петра не упустила случая по-мелкому спровоцировать бывшего любовничка. Возвращаясь, она специально прошла мимо своего столика, коснулась стула, на котором сидела чужая женщина, и произнесла достаточно громко, чтобы все сидящие расслышали:

– Sorry, но Юпитер непрерывно гуляет на сторону.

Вероломный изменник, будто по условному сигналу, покраснел как рак, подпрыгнул и злобно прошипел:

– Что вы себе позволяете!

Его жена c непонимающим видом глядела то на мужа, то на Петру, но Петра уже сидела на своем месте рядом с Харальдом. А славный старательный паренек показал Петре средний палец.

Харальд решительно ничего не понял, но на всякий случай предложил, пока лето, почаще вместе баловаться пивком.

Так вот, значит, каков сын Юпитера! Видимо, он когда-то подслушал, что именно друг Харальда получил прибавку за строительство подземного гаража. Если он, ко всему прочему, пронюхал об отношениях отца с владелицей книжной лавки, то попытается свалить всю вину за развод родителей на нее и посадить ее в лужу. Таким образом, звонки предназначались вовсе не руководителю городского управления по подземному строительству, а ей!

До магазина было рукой подать. По дороге на работу Петра попыталась вызвать в памяти внешний облик жены любовника, но, кроме клетчатого платья, ничего не являлось, не говоря уже о лице. «Я тупая корова, что влипла в историю с Юпитером, но и она дура не меньше». – пришла к выводу Петра, закрывая магазин.

Макс готовился отнести деду ужин и в этот момент услышал его громкий возглас:

– Noll turbare circulos meos!

По телу Макса пробежали мурашки. Неужели старик опять начал бредить? Но дед, будто читая его мысли, лишь рассмеялся и перевел латинское изречение на родной язык – и добавил, что пишет новое завещание и просит не беспокоить.

– Чтобы ты был не в ущербе! – заговорщически сказал дед, вытаскивая из-под подушки листок бумаги.

«Ладно, – подумал Макс, – когда он будет в ванной, я гляну, что там. Тогда и посмотрим, бредит он или серьезно».

Дед как раз колдовал над куском хлеба, когда вошла Хайди, санитарка, что называется, в теле, которая вечно жаловалась. Она потащила старика в ванную, а Макс тем временем быстренько извлек из тайника новое завещание.

«Моему внуку Максу Кнобелю за верную службу я завещаю свой…»

Больше старик ничего не успел написать, а жаль. Макс снова засунул бумагу под подушку. В новом завещании может быть все или ничего. Быть может, дедушка завещает ему еще больше старых книжонок или один из своих любимых траченных молью костюмов. А как бы хорошо звучало «все мое имущество» Конечно, это всего лишь сокровенная мечта, поскольку его отцу и тете, как ближайшим родственникам, полагалась по меньшей мере обязательная доля. Лучше не питать несбыточных надежд, успокаивал себя Макс, залезая в машину. Целых несколько часов он дома не покажется.