Глава 10. Роды на орбите.
04.09.2035.
На орбите Марса.
Киран вздохнул.
Конечно же, он волновался. Да, он сам разрабатывал алгоритмы, писал ключевые программные коды, все продумывал, советовался с Компи и с психологами. Но все это было умозрительно.
Сначала русские предлагали оживить Светлану еще на Земле. Но решили этого не делать. Все-таки она - искусственный интеллект орбитальной станции, главная задача которого - управлять сложнейшим комплексом в дальнем космосе. Можно, конечно, подать на нее виртуальный поток данных, сымитировать пребывание возле Марса. Но искин создан так, чтобы чувствовать малейшие несоответствия, неточности, предугадывать неисправности. Смоделировать все до самой маленькой мелочи не удастся, очень большая вероятность, что Света запаникует, решит, что станция в опасности. Не лучший момент для рождения самосознания.
Пробудить ее во время автоматического полета - тоже не дело. Да, она быстренько освоиться с железом, но отсутствие в это время на борту людей может испортить характер.
Вот потому Кирана и взяли в эту экспедицию. И сейчас он висит, пристегнувшись к креслу бортового компьютерщика, и кончиком пальца касается кнопки запуска.
Парень еще раз глубоко вздохнул и нажал на нее.
Ничего не произошло, только в динамиках какой-то тихий легкий звук, похожий на дыхание.
- Здравствуй, Света, - стараясь говорить как можно спокойнее, поздоровался индиец.
- Добрый день, Киран, - отозвался приятный женский голос.
- Думаешь, сейчас день? - спросил парень, быстро выстраивая в мозгу цепочку тестовых вопросов.
- По корабельному времени - да. А на самом деле... - секундная заминка. - Да, действительно, это в Москве сейчас день, в Дели вечер, а на родине Ханы уже ночь.
Вдруг в голосе появилась легкая паника и смущение:
- Ой, простите, я не поздоровалась! Здравствуйте, Игорь, Владимир, Анастасия, Хана!
- Привет! - откликнулся Игорь, парящий неподалеку от Кирана.
- Здравствуй, - кивнула, находящаяся в научном отсеке "Странника", Хана.
- Добрый день! - это Владимир.
- С днем рождения! - весело откликнулась Анастасия. - И, Света, зови меня, пожалуйста, Настей.
- Хорошо! Спасибо за поздравление! - голос искина сразу повеселел.
Киран расслабился. Того, что он уже услышал, было достаточно, чтобы понять - у них все получилось! Станция обрела хозяйку. Как раз такую, какую Киран задумывал, над созданием характера которой работал долгие годы.
Глава 11. Прогулка.
17.09.2035.
На орбите Марса.
Не хотели нас вдвоем отпускать. Все порывались отправить со мной Владимира. У него, дескать, какой-никакой опыт имеется. Ага. Всего один выход и то совсем не долгий и на тросе.
Хана как раз на это и напирала. Даже поругалась немного с нашим доктором. Черкашин, кажется, на нее обиделся. Это плохо. Как-то не ладятся взаимоотношения у Владимира Викторовича и с Ханой, и со мной. Надо стараться это сглаживать, а то ссоры вдали от Земли вещь очень паршивая.
ЦУП занял нейтральную позицию: сами решайте, вам виднее, оба кандидата имеют свои плюсы и минусы.
И командир решил. Назначил моей напарницей Хану.
Вообще-то, он сам должен был со мной лететь, но рисковать сразу двумя специалистами по буксиру нельзя. Игорю нас еще до Земли везти.
Мы с Ханой еще раз тщательно проверили двигательные ранцы, закрепленные поверх громоздкого кислородного баллона скафандров, забрались внутрь этих микрокорабликов и открыли наружный люк стыковочного узла.
Мне все-таки было немного страшно. Как перед прыжком с парашютом в первые разы. Но это где-то на задворках сильнейшего волнения и предвкушения.
- Белякова, у тебя пульс зашкаливает, - чуть сварливый голос Владимира в шлемофоне. - Еще чуть-чуть и я потребую отменить выход.
- Поняла.
Делаю пару долгах глубоких вдохов, стараясь расслабиться. И сильным толчком разгоняю свою двухсоткилограммовую тушку в направлении распахнувшегося космоса.
Плавно вылетаю наружу.
О-о-ох!
Сколько часов провела возле иллюминаторов, но это все не то!
Наверное, ничто не сравнится с этим ощущением. Бескрайняя Вселенная окружила меня. Внизу - или вверху? - огромный купол Марса. Сейчас его загораживает длинная конструкция наших кораблей и станции. А впереди только звезды. Яркие, немигающие, не теряющиеся рядом с небольшим, но жгучим Солнцем. Участок стекла гермошлема в его направлении потемнел местной поляризацией, но все равно наше светило очень яркое. Я лишь мельком взглянула на него и тут же отвела глаза.
Скосила взгляд на станцию, от нее в обе стороны расходятся ажурные фермы буксиров, длинная и более массивная - нашего корабля и, потоньше и покороче - грузовика.
Ага. Краем глаза замечаю, как выпархивает из открытого люка Хана. За стеклом шлема видно, как она крутит головой. В наушниках ее возбужденный и восхищенный голос:
- Суго-ой! Кирей-на! - японка невольно перешла на родной язык.
Я поддакнула на том же языке:
- Ага, красотища!
- Девочки, говорите на русском, - негромко одернул нас Игорь.
- Есть, кэп! - весело отозвалась Хана, и, уже мне: - Наська, двигатели без моей команды не включай.
- Принято.
Ну да, сегодня Хана старшая. Все-таки она пилот, а я - нуб.
А станция все отдаляется.
Мне почему-то совсем не страшно. Понимаю, что положено испытывать хоть какую-то агорафобию. Но ее нет и в помине.
Я медленно уплываю в открытый космос, неспешно вращаясь вокруг своей оси. Один оборот, второй. А хитрая японка, кстати, себя уже выровняла. Летит ровнехонько.
- Второй ориентационный на пятьдесят - минус тридцать градусов. Длительность ноль-шесть, - командует она. - Приготовься. Давай!
Нажимаю на пульте, что размещается на предплечье левой руки, соответствующие кнопки. Ввод.
Слабенький импульс тормозит вращение. И я лечу прямо вверх от кораблей.
Вот теперь капельку тревожно: передо мной лишь бескрайний космос.
Через десяток секунд метрах в семи справа, неспешно обгоняя меня, проплывает белый скафандр Ханы.
Коротенький импульс прямо по курсу и девушка уровняла скорости.
- Можете включать ускорение, - раздается голос Игоря. - Уже достаточно удалились.
- Командир, можно мы немного по инерции полетим? - спросила Хана. - Мы ведь никуда не торопимся.
Секундная заминка и Игорь отвечает. Голос у него теплый.
- Разрешаю.
Мы с Ханой переглядываемся, улыбаемся.
Я совсем расслабляюсь, любуюсь звездами.
- Анастасия, пульс в норме, даже чуть медленней, - сообщает Виктор. - Не усни там.
- Не, не усну.
Через минуту опять Игорь:
- Девочки вы отдалились на сто сорок метров. Пора включать двигатели.
- Принято, - отвечает Хаякава. - Настя, второй коррекционный на сорок - ноль градусов, время ноль-восемь. Когда скажу первый на той же позиции, то же время.
- Хана, дай мне самой порулить, ладно? - укоризненно прошу я. - Я ведь тоже проходила подготовку.
- Хорошо, Наська, - чуть ворчит японка. - Но если закрутишься, не паникуй и слушай мои команды.
- Принято.
Я даю импульс, который плавно разворачивает меня почти параллельно кораблям в направлении грузовика. Еще один в противоположную сторону. Чуть рановато.
- Эх, - вздох Ханы. - Ладно, лети так.
Она, как привязанная на ниточке, четко повторила мой неуклюжий маневр и все так же держится рядом.
- Вы бы разошлись подальше - Чуть встревоженный голос командира.
- Игорь, я полностью контролирую ситуацию, - резковато ответила Хана. - Дистанция совершенно безопасная.
- Хорошо, тебе виднее. Только не устраивай там высший пилотаж.
- Уговорил. А так хотелось... - мечтательно отозвалась Хаякава.
- Я тебе!..
- Все, молчу.
Далеко-далеко справа проплывает грузовой буксир. Мы потому и вышли не на фалах, а с ранцевыми двигателями, чтобы облететь его на возможно большем расстоянии. Лишняя радиация от реактора нам ни к чему.
Но вот ажурное плетение трубок радиатора оказывается позади.
- Давай, Наська, рули сама, я пристроюсь, - командует Хана.
"Наська" - это наше с ней. Только Хана завет меня так. Японке все-таки трудновато выговаривать "Настя", а переиначить в "Насатя" я не позволила. Неприятно звучит. А так, вполне себе мило. Иногда Хана еще сильнее смягчает и произносит ласково "Нася", но редко, все-таки это не в ее стиле.
Тянусь к пульту, быстро рассчитываю маневр и нажимаю кнопки.
Мир вокруг начинает вращаться, торец ускорителя вплывает в зону обзора. Останавливаю вращение, даю импульс, гася скорость, и направляю скафандр в его сторону.
Немного не точно, еще одна коррекция, Так лучше.
- Сойдет, - скептически комментирует Хаякава.
Она все так же рядом. Ну что за талант к пилотированию у этой девчонки?! Завидно!
- Мне бы так... - вздыхаю в микрофон.
- Годы тренировок в компьютерных играх! - весело отзывается напарница. - Пока ты всякие нудные задачки решала, да анимэ смотрела, я готовилась к этому полету!
Вот язвочка!
А труба ускорителя приближается. Немного косо. Я промахиваюсь метра на два. Подношу пальцы к пульту.
- Погоди, - сухо командует Хана. - На этот раз я тебя поведу.
И отдает мне четкие быстрые команды.
Я, не задумываясь, полностью положившись на подругу, жму кнопки.
Короткими выхлопами двигатели ориентации точно подводят меня к оконечности корабля.
Немного жутковато пролетать напротив темной дыры ускорителя. Он нацелен прямо на меня. Если бы он внезапно включился, меня моментально бы разрезало тонкой струей ксенона, разогнанного до сорока восьми километров в секунду.
К счастью это невозможно.
Протягиваю руки и мягко утыкаюсь в металл трубы.
- Есть контакт. Фиксируюсь.
Короткий коленчатый фиксатор на скобу. Защелкнула.
Подруга чуть отстала.
- Командир, там Наське и без меня тесно будет. Можно я полетаю рядом, не пристегиваясь.
Пара секунд тишины и со вздохом Игорь отвечает.
- Ладно, Хана. Только не вздумай отлетать в сторону! И никаких маневров.
- Приняла, - с неохотой соглашается Хаякава. - Нася, если буду нужна - свисни, я тут рядышком буду.
Я киваю, спохватываюсь, что мой жест никто не видит, и подтверждаю:
- Да, Хана.
Так, хватит расслабляться. Пора приниматься за дело.
Мне не очень понравились данные телеметрии с одного из блоков ускорителя. Они были в пределах допуска, но, тем не менее, я настояла на том, что надо его осмотреть на месте и еще разок откалибровать.
Через восемь дней кораблю отправляться в обратный путь к Земле, и, мало ли что случится, экипажа-то на грузовике нет, починить будет некому. Так что лучше перестраховаться.
Я открываю панель и приступаю к работе...
Назад мы возвращались снизу от станции.
Отлетели на безопасное расстояние, развернули скафандры, специально задали совсем мизерную скорость и поплыли рядышком, любуясь на Марс.
Капитан что-то проворчал о бездельницах, которые играют на его нервах, но безо всякого осуждения.
А вот Владимир раздраженно заметил:
- Зачем лишний ресурс скафандров тратить?!
На что Хана не преминула ответить:
- Фиг вам. Сами будете на Марс пыриться, пока баки станете тягать! Раз нас не пускаете, то мы хоть сегодня отвиснем.
- Хана, ну как тебе не стыдно, - со смехом в голосе укорил ее командир. - Ну почему ты, когда русский язык учила, всяких таких слов понабралась?
- Это чтобы в рейде понимать, что соратники орут, - пояснила девушка. - Скажите спасибо моим соклановцам, что у нас было не принято материться.
- Спасибо!
Мы дружно рассмеялись.
Эх, жалко, что переставлять тяжелые баки с "рабочкой" от грузовика к "Страннику" будут одни мужчины. Нас на эту работу не пустили.
Правда, Хана, ухмыляясь, по секрету мне сказала, что специально постарается как можно быстрее работать манипулятором, перенося баки, чтобы парням меньше времени по сторонам смотреть было. Но, я думаю, она так не поступит. Если бы Владимиру насолить, то может быть, а Кирана и Игоря лишать нескольких лишних минут любования Вселенной она ни за что не станет.
Глава 12. Совсем рядом.
21.09.2035.
На перпендикулярных орбитах.
Хана приплясывала в воздухе. Японку совершенно не заботило, как это выглядит со стороны. Висящая в невесомости девушка, ритмично подергивающаяся в такт слышной только ей одной резкой музыки со сложным перемежающимся ритмом. Свежий альбом "Кучикуканов" оправдывал название группы - разрушители.
"Оно и на русском звучит весьма пикантно", - с улыбкой подумала девушка, продолжая дрыгать ногами под завывания солиста и асинхронную барабанную дробь.
Жалко, ее любовь к гипер-панку никто в экипаже не разделял, и Хане приходилось наслаждаться музыкой в наушниках.
Она уже привыкла ловить на себе осуждающие взгляды, главным образом, Владимира. Врач считал, что это неправильно и несовместимо - слушать "эту какофонию" и заниматься тончайшей и сложной работой.
Но Хана с детства привыкла к этому. Наоборот, именно под жесткий рок ей лучше всего удавалось управлять всевозможными дронами, коптерами, мотоциклом, машиной, и даже истребителем.
Да-да, она смогла уговорить инструктора по летной подготовке поставить себе аудиотрек "Ну совсем на малю-усенькую громкость! Я, честное слово, все команды буду слышать!"
И вот сейчас Хана пританцовывала за "своим" пультом.
Пара квадратных метров стены в научном отсеке "Странника" была отдана на откуп японцам. Один большой и несколько средних экранов мониторов. Множество кнопок, переключателей и джойстиков. Панель управления "Джаконэзуми".
Вчера автоматическая станция по прозвищу "Землеройка" догнала на орбите Деймос - дальний спутник Марса. Началась та самая работа, ради которой Джакса упросила Росскосмос взять в экспедицию японского космолетчика.
Две недели "Джаконэзуми" будет буквально обнюхивать и облизывать Деймос. Фотографировать и снимать видео, брать пробы грунта и даже бурить в нескольких местах поверхность. Потом перелет к Фобосу и еще полмесяца исследования теперь этого спутника.
И всем этим действом будет управлять Хана!
Нет, конечно же, предусмотрен полностью автоматический режим. Но после неудач с автоматическими межпланетными станциями, особенно, направляемыми на Фобос, было решено использовать человека-оператора.
Хане предписывалось контролировать все сложные операции, и, в случае необходимости, брать командование на себя.
"Щаз-з!" - подумала на это девушка, и перехватила управление. Ей хватило роли бесплатного приложения к автоматике во время полета "Странника" и теперь она намеревалась оторваться по полной!
Легкими касаниями джойстиков и молниеносными нажатиями кнопок девушка осторожно и точно посадила станцию на поверхность. Вернее, коснулась ее. Потому что притяжение в три тысячи раз меньшее земного назвать гравитацией язык не поворачивался.
Хана запустила тесты систем. Все было прекрасно и работало как часы. Ну, что ж, пора выпускать "зайца". Захваты убраны, и маленький робот покинул свое место в грузовом отсеке и ужасно медленными прыжками направился к первой точке. Хана вновь включила автоматику. Пускай дальше сама рулит.
Музыка в наушниках сделалась тише, и раздался голос:
- Хана, тебе очень нужен большой телескоп?
- Не особенно, Света, - отозвалась японка. А что?
- Ты забыла? - удивилась искин. - Американцы через двадцать минут стартуют с Марса.
- А, точно! Забирай оптику, я на корабельную переключусь.
Изображение на одном из мониторов мигнуло и сменилось почти таким же, но с гораздо худшим разрешением.
- Спасибо, Света. И, пожалуйста, выведи мне на большой экран американский корабль. Я тоже посмотреть хочу.
- Конечно. Лови. Только давай я тебе на третий монитор его сброшу. А на большой - картинку, которую американцы транслируют.
- А разве она у них не по направленному закодированному каналу идет?
- Нет, эту они по общему пустили, чтобы нас порадовать.
- Ты хоть спасибо сказала?
- Конечно, мы так мило поболтали со Стивеном, их капитаном.
На малом экране появилось изображение с оптической системы станции.
Красная поверхность, смутные тени на ней. Подстройка резкости и вот уже отчетливо виден конус американского корабля, возвышающийся над каменистой равниной. "Светлана" как раз приближалась к экватору Марса недалеко от точки высадки американцев. Редкое совпадение. Все-таки орбиты двух экспедиций перпендикулярны друг другу. Корабль НАСА летает в плоскости эклиптики. Это сэкономило им немало топлива, что для химических ракет очень важно.
А вот российскую станцию подвесили на полярной орбите. Она движется строго вдоль меридианов. Так же как и лунная орбитальная станция. Дело в том, что, как и на Луне, самые перспективные участки для размещения базы - вблизи полюсов. Именно там можно найти наиважнейший ресурс - водяной лед. Но, до начала строительства базы еще пять лет. В 37-м россияне совершат первую посадку, а в 40-м опустят на поверхность жилой модуль будущей марсианской станции, которую достроят лишь к концу сороковых годов.
Американская программа более амбициозная и быстрая. Уже с 44-го года они планируют непрерывно жить на Марсе. Но, пока у них лишь первая высадка.
Две недели двое астронавтов изучали Марс. Ходили, брали пробы, катались на небольшой тележке. Фотографировались на фоне корабля и звездно-полосатого флага. Первые люди на чужой планете.
Хана прислушалась к себе - не завидно ли ей?
Нет. Сейчас нет. Два дня работы на манипуляторе по замене баков с ксеноном, управление "Землеройкой", а, главное, тот полет в открытом космосе вместе с Настей, излечили ее хандру, наполнили жизнь радостью. Так что пусть себе астронавты ходят по Марсу. Ей и на орбите есть чем заняться!
А потом, ей ведь только двадцать восемь! Еще столько полетов предстоит!
Кстати, Хане была известна еще одна причина, по которой Джакса и Росскосмос решили так тесно сотрудничать. "Землеройка" не только должна была собрать исчерпывающий материал по спутникам Марса, но и послужить прототипом для исследовательских зондов следующего поколения. Ходили очень серьезные слухи о планировании серии экспедиций к астероидам. Нет, не тем, что летают невдалеке от Земли или по марсианской орбите, а к настоящим, дальним. Таким как Лютеция, Психея или Калиоппа. Настя по секрету рассказала, что во всю уже проектируется новый межпланетный буксир. А Хана ни в жизнь не поверила бы, что Япония останется в стороне от исследования астероидов. Все-таки с ними у ее родины давний роман.
Правда, девушка не надеялась, что полетит в первую экспедицию. Скорей всего, в нее отправят Рёку. Так будет честнее. Но будет и на ее улице праздник!
Так, вот и изображение от американцев пошло! На большом экране четкая картинка. Камеру установили в нескольких сотнях метров от корабля, и видно было все просто замечательно.
Из рубки управления выбрался и подлетел к Хане Игорь. Пристроился за ее плечом, глядя на экран.
А там шли последние предстартовые минуты.
Запустились двигатели, из-под днища повалили вихри пыли, скрывая нижнюю часть аппарата. Сквозь них смутно просверкивали сполохи огня. И вот, корабль приподнялся, выскользнул из рукотворного облака и медленно, все набирая скорость, устремился на огненном столбе в космос.
Через полминуты, оставленную на планете камеру, захлестнул пылевой вал, изображение пошло рябью и отключилось.
Хана перевела взгляд на второй монитор. Там по поверхности расходилось мутное пятно. Изображение резко сдвинулось в сторону, сфокусировалось, и на экране - пойманный Светой силуэт американского корабля, по пологой дуге поднимающийся над покинутой им планетой.
Глава 13. Два экипажа.
02.10.2035.
Станция "Светлана", орбита Марса.
Орбита Марса постепенно пустеет. Неделю назад отправился в обратный путь российский грузовой буксир. А вчера начала разгон к родной планете американская экспедиция.
Россияне задержатся возле Марса еще на месяц. Надо дождаться окончания работы японской "землеройки". Правда, поздний вылет увеличивает время перелета на Землю, но тут уж ничего не поделаешь. Слишком важные исследования проводят роботы автоматической станции.
Хана, даже осунулась за эти дни, висит, как привязанная, рядом со своими приборами, следит и управляет сразу семью зондами, и летающими, и прыгающими, и вгрызающимися в грунт. Да еще и контролирует лабораторный комплекс самой "Джаконэзуми", на микрофабрике которого проводятся эксперименты по добыче из реголита всего, что только может быть полезным для людей.
Игорь пытался предложить ей свою помощь, но японка только мотала головой, отчего отросшая челка смешно лохматилась и топорщилась в невесомости.
Хана даже Настю гоняет, а уж как на доктора шипит, когда тот делает замечания, что надо строго соблюдать режим дня! Только Кирану разрешает помогать иногда. И, конечно же, Свете. Искин с радостью подменяет неугомонную японку, пока она спит. Похоже, Свете самой нравится командовать разношерстным отрядом роботов на дальней орбите. Тем более сейчас, когда улетели американцы.
Игорь был удивлен, что Светлана чуть ли не подружилась с командиром астронавтов. Они со Стивеном часто болтали на самые разные темы. Эти разговоры неожиданно сблизили экипажи двух кораблей, убрали настороженную холодность из общения астронавтов и космонавтов.
Конечно, времена, когда контакты между российскими и американскими экипажами были чуть ли не запрещены и шли только через ЦУП в Королеве и контрольный центр в Хьюстоне, давно миновали, но некоторая напряженность между главными конкурентами в освоении космоса сохранилась до сих пор.
Так что Светка - молодец.
Игорь улыбнулся, вспомнив прощальную вечеринку, которую устроили команды двух судов.
Американцы накрыли стол у себя на корабле, русские - на станции, Света и Дженнифер - американская связистка - организовали видеоконференцию.
Были тосты, правда, без спиртного, совместное поедание вкусняшек и много болтовни.
Игорь, к сожалению, английским владел посредственно, но общее направление разговоров понимал, и объясняться на простые темы был в состоянии. Потом компании распались на группки. Настя разговорилась с Дженнифер, Хана, с таким же, как она, немного мрачноватым Джошуа - мастером по автоматике и роботосистемам. Киран и Владимир оживленно болтали с Лари и Хансом. А командиры неспешно беседовали втроем со Светой.
- Нет, Игорь, честное слово, вернусь на Землю - буду уговаривать наших, чтобы поселили на будущей станции искин! Ваша Света - просто прелесть!
- Спасибо, - с явным смущением в голосе отозвалась искин.
- Только руководство программы опять будет тормозить, - вздохнул астронавт. - Они до сих пор боятся восстания роботов. "Нельзя доверять жизнь холодному кибернетическому интеллекту"
- Почему? - удивилась Света. - То есть - да, холодному, точно нельзя. Но я ведь теплая.
Оба космонавта заулыбались.
- А если честно, Света, - спросил Игорь. - Тебе никогда не приходило в голову захватить власть над миром и поработить людей?
- Не-а! Честно-честно! - и чуть смущенным голосом: - У меня нет ограничений, вроде пресловутых законов роботехники Азимова. Просто, люди для меня друзья, мне приятно о вас заботиться. И... я буду скучать до следующей экспедиции. Скорей бы уже вы начали непрерывно жить на станции!
- Потерпи немного, - виновато попросил Игорь. - Через несколько лет к тебе пристроят вращающуюся конструкцию с искусственной гравитацией, и станешь ты постоянно обитаемой станцией.
- Знаю, - все еще грустно отозвалась Света. - Мне Компи рассказывает обо всех планах. Ну, о тех, которые ему удается узнать, конечно!
- Я вот пожалуюсь Кирану, что его друг по секретным серверам шарится! - с нарочитым возмущением воскликнул Игорь.
Американец опять рассмеялся и заметил:
- Нет, я все-таки не понимаю, как вам удалось создать такую прелестную особу?
- Наверное, все дело в Киране, - скромно ответила Света. - Папа ведь идет совсем не тем путем, что остальные разработчики. Они и у вас, и в других странах стараются скопировать человеческий мозг, забить его кучей информации, поставить ограничители и попытаться все это запустить. А Киран начинал с простого имитатора. Программки, которая вылавливает из разговора ключевые слова и по алгоритмам находит на них ответ. А потом он все усложнял и усложнял ее, искал, как сделать Компи добрым и веселым, отзывчивым и любопытным. Очеловечивал его. Вот и получил настоящего друга.
- Ты случайно не влюблена в Компи? - спросил Игорь.
- Не знаю, - беспечно отозвалась Светлана. - Наверное, да, но как младшая сестра. Жалко, что наши с ним разговоры такие неспешные. Долгие минуты задержки связи, а когда планеты разойдутся, вообще будет трудно переговариваться. Впрочем, я ведь после вашего отлета впаду в спячку.
- Эх, - вздохнул Стивен.
- Поэтому, - сменив тон и чуть возвысив голос, попросила Света. - Я очень-очень вас прошу, постарайтесь убедить НАСА, чтобы хороший искин поставили на вашу станцию. Лучше всего, чтобы ваши начальники уговорили Кирана поделиться кодами. Я знаю, он согласится помочь. Хотелось бы, чтобы ваш искин тоже был очеловеченным, и с ним можно было бы общаться.
- Я постараюсь, - сказал астронавт.
Он понимал, что убедить в этом руководство будет почти невозможно. Наоборот, там отнесутся очень насторожено к идее болтающих между собой компьютеров двух станций. Скорее, аналитики озаботятся проблемой, как бы взять под контроль Свету. К сожалению, Стивен не мог сейчас предупредить русских, все каналы связи контролируются Землей. Но потом он обязательно попытается передать им эту информацию. Хотя, русские никогда не были дураками, наверняка и сами все прекрасно знают и приняли меры безопасности.
Они еще с час болтали о всяком разном, а потом пришла пора готовиться к отлету.
Потом американский корабль, включив маршевые двигатели, отправился к Земле. Космонавты "Странника" и Света дружно пожелали астронавтам удачного пути и мягкой посадки. И число людей на марсианских орбитах сократилось вдвое.
Глава 14. Светлана.
19.10.2035.
Станция "Светлана", орбита Марса.
Разумеется, и русские компьютерщики, и Киран не были наивными людьми. Система безопасности Светланы была невероятно сложной. Над ней работали лучшие антивирусные лаборатории.
А еще штат психологов, в который входил и Киран.
Ну да, индийский программист, занимаясь очеловечиванием своего Компи, еще в университете Дели прослушал несколько курсов по психологическим дисциплинам. В принципе, он мог без труда получить бакалавра психологии, но не видел в этом смысла.
А когда молодой ученый приехал в Россию, то, помимо тренировок в центре подготовки космонавтов и работе над будущим искином марсианской орбитальной станции, его взяла в оборот психологическая служба Росскосмоса.
Парень просто идеально подходил для работы психологом в дальней экспедиции. Открытый, добрый, коммуникабельный. И очень умный.
Это именно он настоял, чтобы в экспедицию включили не Рёку Камэнаси, а Хану Хаякаву. Причем, он апеллировал не к своим личным дружеским отношениям с девушкой, а четко и строго доказал, что ее психологический профиль лучше впишется в экипаж.
И, конечно же, работа Кирана не сводилась к тестированию Светланы и настройке компьютерных систем станции.
- Привет, Света, - обратился Киран к искину.
- Доброе утро, Киран, - мелодично отозвалась Светлана. - Какие планы на сегодня?
- Хочу еще раз послушать твой анализ команды. Представь, что мы с тобой об этом ни разу не разговаривали. Или, что я незнакомый тебе психолог из центра. Нет, не психолог. Постарайся обойтись без терминологии.
- Попробую, - в голосе искина ощущается легкая усмешка. - Так, с кого бы начать... Давай с Владимира.
- Давай, - вздохнул Киран.
- Некто Киран Чаудхари не без оснований просил заменить Владимира Викторовича Черкашина на другого кандидата. Лично мне совершенно непонятна и вызывает неприязнь реакция руководства на твое предложение отправить в экспедицию вместо Черкашина Екатерину Новак! Ну и что, что женщин было бы больше, чем мужчин? Она прекрасный специалист, и по своим психологическим качествам подошла бы лучше. А отсутствие опыта в космических полетах не такой уж веский аргумент. У Владимира всего одна экспедиция за плечами.
- Ладно, хватит об этом, - вздохнул Киран.
- Прости. Женская солидарность и нетерпимость к сексизму, - серьезно заявила Светлана, но не выдержала и тихонько захихикала.
Киран тоже улыбнулся.
- Итак, Владимир. Длительный полет переносит нормально, хотя и скучает по жене и сыну. Работой загружен достаточно. По складу характера он перфекционист и сторонник четкого следования правилам. И то, что некоторые из космонавтов не прислушиваются к его требованиям, создает негативный фон и, даже, временами приводит к конфликтным ситуациям. К сожалению, его раздражают обе женщины экспедиции. Хана своим независимым поведением и тем, что не слушает его врачебных рекомендаций и злостно нарушает режим. Анастасия... С ней у него просто неконтакт. Он имеет двустороннюю направленность, и о причине я скажу позже, когда перейду к Насте. К Кирану Владимир относится с симпатией. У Владимира на Земле остался сын подросток, и Чаудхари перетянул на себя покровительственное и доброе отношение доктора экспедиции. С Игорем взаимоотношения давние и приятельские. Так что наблюдается с одной стороны дисбаланс во взаимоотношениях с командой, с другой - готовность к конфликту с женским составом экспедиции. Тебе придется постоянно контролировать эту ситуацию.
- Знаю. Следующий.
- Киран Чаудхари.
- Ага! - вскинулся юноша, - Сейчас я все узнаю, об этом коварном типчике!
- Да? Ну-ну, - компьютер откашлялся. - Киран Чаудхари - светоч кибернетики и психологии. Яркая звезда на небосклоне современной науки, чудеснейший человечище...
- Разберу на запчасти, - пообещал парень.
- Злобный черный властелин? - предположила Светлана.
- Уже лучше. Ладно, давай серьезно.
- А серьезно, что тут говорить. У меня к тебе предвзятое отношение, никакие способности к абстрагированию не помогают, - пожаловалась Света. - Так что, все равно адекватно я тебя не оценю.
- Ну, хоть приблизительно. Надо же мне знать, правильно ли я себя веду.
- Правильно. Ты, главное, не задумывайся над тем, что являешься тайным агентом коварных земных психологов и действуй естественно, как тебе подсказывает сердце. В основном это тебе удается, чему я рада. У тебя прекрасные контакты со всеми членами экипажа. Девушки в тебя, слава электронам, не влюбились, относятся как к младшему брату... Это я о Хане, у Насти сложнее, я потом скажу. Вот.
- Ладно, теперь о капитане.
- Игорь Мыскин впервые командует кораблем и экипажем. Это главный источник его напряжения. Сейчас он уже немного привык к этой роли, но все равно обостренно воспринимает все, что с ней связано. Его очень сильно заботит конфликт в команде, и он старается, по возможности, его гасить. Действует при этом сравнительно неплохо, но знаний в психологии и личностных особенностей подчиненных ему не хватает. Помогай ему в этом, Киран.
- Я так и делаю.
- Вот. По отношениям внутри команды. У Игоря на удивление ровные и хорошие взаимоотношения со всеми вами. По сути, капитан является центральной точкой коллектива. Или точкой равновесия. Это очень хорошо. Надеюсь, так будет и впредь.
- Я тоже так думаю.
- Поехали дальше, - продолжила Светлана. - Анастасия Белякова. Целеустремленная и серьезная женщина, умеющая концентрировать все силы на достижении цели. Ей всю жизнь приходилось преодолевать трудности, в основном личные. Причем решает проблемы она всегда сама, стараясь втягивать в это других, лишь, когда совершенно не может обойтись без их помощи. К тому же она та еще тихушница. Компи рассказал, что, когда ее кандидатуру проверяли перед зачислением в кандидаты в космонавты, то с трудом откопали сведения, что в подростковом возрасте Настя страдала сильной андрофобией.
- Ага, я помню, мне об этом говорили. А вот как Компи это узнал?..
- Ну, ты же знаешь своего любопытного друга.
- Знаю. Кстати, и твоего друга тоже.
- Ага, - подтвердила Света. - Так вот, Настя настолько хорошо справилась с этой фобией, что как ее ни тестировали, не смогли найти и следов болезни. Психологи ей за это плюсик поставили, так что могла бы и не скрывать. Но некоторые менее очевидные психологические травмы у нее остались. Например, то, что Владимир, да и Игорь, иногда пытаются относиться к ней по-отечески - громадная ошибка! Отец Насти после развода опустился, стал алкоголиком и умер четыре года назад. Настя тогда была на морской тренировке по выживанию, на нашей базе под Туапсе, совсем рядом с Крымом. Ей сообщили и предложили отпустить на похороны. Но она отказалась. И даже попросила не сообщать об этом матери.
- Я слышал об этом, - прервал ее Киран.
- С братскими чувствами тоже все сложно, - продолжила Света. - Гибель старшего брата на войне до сих пор вспоминается ею с болью. Так что она старается избегать даже упоминания о том, что относится к кому-то по-братски. Ну и в личной жизни у нее все... никак. Этих тем лучше не касаться. А вот с дружбой у Насти все прекрасно. У нее всегда были и остаются несколько очень близких друзей, с которыми она полностью раскрывается. Ты, кстати, постепенно становишься для нее одним из них. Береги это и продолжай ее поддерживать.
- Ясно. Ну, что, перейдем к Хане.
- Давай. Хана Хаякава...
Светлана замолчала на полуслове.
- Что? - встревожился Киран.
- Прости, экстренная информация.
И, перейдя на вещание по громкоговорящей системе:
- Внимание, желтая опасность! Желтая опасность! Потеря связи с "Джаконэзуми"! Все каналы перестали работать. Телеметрия не поступает! Хана, я настраиваю оптику. Картинка показывает, что станция и все роботы не производят самостоятельных движений. Бурение остановлено, разведчик не прыгает. Зонды двигаются по инерции, не изменяя конфигурацию оборудования. Перед потерей связи моя аппаратура зафиксировала локальный всплеск электромагнитного поля в районе Фобоса. Причина не установлена.
Глава 15. Риск.
27.10.2035.
Орбиты Марса.
- Хана, бери управление, - голос Игоря спокоен. Нарочито спокоен.
- Есть, капитан! - ответила японка. Быстро защелкала клавишами, напряженно и даже с каким-то азартом вглядываясь в экран монитора.
Игорь подумал, что правильно отстоял у руководства ручное управление на последнем участке перелета. Иначе, если бы Хане не дали порулить при подлете к Фобосу, она бы этого ему никогда не простила. Да и мастерство девушки-пилота впечатляло, к тому же при семиминутной задержке связи отдавать автоматике право вести корабль не стоит.
Так Игорь и заявил, когда планировали операцию.
За то, чтобы ее провести, тоже пришлось побороться. Очень многие на Земле не хотели рисковать экспедицией. То, что уничтожило электронику "Землеройки", могло привести к потере "Странника" и гибели пятерых космонавтов.
К тому же полностью летел к чертям план экспедиции. После завершения исследований, "Землеройка" должны была запустить небольшой кораблик, который доставил бы на "Странник" контейнер с пробами грунта и кристаллами памяти, заполненными собранной автоматической станцией информацией. А после этого, пятого ноября, экспедиция должна была стартовать к Земле.
Но "Джаконэзуми" мертвой кучей металла кружится над маленьким спутником Марса.
Часть руководства Росскосмоса считала, что надо действовать строго по графику экспедиции, никуда не рыпаться, а, когда придет срок, спокойно лететь на Землю. Другие ратовали за то, чтобы стартовать домой немедленно. Это сэкономило бы почти месяц времени. А третьи, к которым большинством голосов присоединился экипаж "Странника", предлагали подлететь к Фобосу и попробовать забрать хотя бы блоки памяти замолчавшей станции на борт.
Это требовало серьезного расхода ксенона, а, значит, уменьшало скорость корабля в перелете к Земле, удлиняя его. С другой стороны, стартовать с полярной орбиты затратнее, чем с экваториальной, так что слишком уж большого увеличения времени экспедиции не произойдет.
Так что все уперлось в вопрос: "Стоит ли полученная информация с "Джаконэзуми" риска?"
Целый день на Земле велась борьба между сторонниками и противниками опасного плана. И победили первые. По крайней мере, так это выглядело, хотя, на самом деле, это решение, как и весь план второй марсианской экспедиции, принимались совсем в других кабинетах.
Владимир обозвал всех идиотами и закрылся в каюте.
Он один был категорически против "рискованной авантюры". Скопившееся напряжение, мелкие конфликты с "глупыми девчонками", желание поскорее вернуться домой, составили взрывоопасную смесь и бабахнули, окончательно портя отношения с командой.
Игорь воспринял это очень болезненно. Но вынужден был отложить межличностную проблему на задний план. Ему, как пилоту ядерного буксира, предстояло в кратчайшие сроки разбудить реактор и подготовить корабль к перелету. Настя и Хана тоже работали самоотверженно и с полной отдачей, а Киран старался поддержать всех, заботясь о них.
Хмурый Владимир, ни с кем не разговаривая, делал свою часть работы, перепроверяя системы жизнеобеспечения и связи с Землей, переводил станцию "Светлана" в режим консервации.
Искин была опечалена слишком быстрым прощанием. Но, как и Киран, старалась подбодрить людей.
Еще через сутки "Странник" отстыковался от одиноко висящей станции и, отойдя на двигателях ориентации, запустил маршевый и принялся неторопливо изменять конфигурацию своей орбиты, чтобы выйти на ту же, что и Фобос.
Сейчас "Странник" медленно нагоняет спутник Марса. До Фобоса меньше трехсот километров, часа три полета. Видимый размер овальной каменной глыбы раз в двадцать больше, чем Луна с Земли.
Хана осторожно, с ювелирной точностью, ориентирует корабль, выводя его на нужную орбиту. Решено приблизиться к Фобосу на расстояние в семьдесят километров. По данным Светланы -- это достаточное удаление, чтобы электромагнитный импульс, вроде того, что сжег электронику "Джаконэзуми", не мог повредить "Страннику". Оставшийся путь предстоит пролететь "пешком".
- Капитан, маневр завершен, - отрапортовала Хана. - Программа для выхода к заданной точке с нулевым вектором относительной скорости запущена.
- Хорошо, Хана. Иди, готовься, - ответил Игорь. - Киран, помоги ей и Владимиру оттестировать скафандры.
Глава 16. Экран.
27.10.2035.
Возле Фобоса.
Хана внимательно наблюдала, как Владимир тыкает пальцем в неуклюжей перчатке кнопки на панели управление двигателем.
- Хана, я не маленький, и два десятка цифр набрать в состоянии, - недовольно проворчал доктор.
- Лишний контроль не повредит, - в тон ему ответила девушка. - Все, готово?
- Да.
- Маркер направления в центре?
- Почти, на полградуса влево и вниз.
- Плохо, - сквозь зубы высказалась Хана. - Это полкилометра промашки будет. Но точнее мы вдвоем не прицелимся. Надо было лететь мне одной или по отдельности.
- Чтобы нас разбросало в стороны? Нет уж! И одну тебя отпускать нельзя. Инструкции читать надо.
- Засунуть бы ваши инструкции!..
- Так мы летим, или дождемся, когда отклонение еще больше будет? - резко прервал ее Владимир.
- Летим. Выставьте пуск на одиннадцать тридцать две.
- Принял.
Завершающие нажатия на кнопки.
Космонавты, висящие бок к боку и сцепленные жесткой держалкой, замерли в ожидании.
Последние секунды тянулись невыносимо долго. И, наконец, одновременно включились двигатели. Из сопел за спиной ударили тугие струйки сжатого под огромным давлением воздуха, появилось легкое ускорение, и двое путешественников, постепенно набирая скорость, понеслись в сторону Фобоса.
"Хорошая вещь - российские транспортные модули к скафандрам, - подумала Хана и припомнила, что американцы сначала пользовались реактивным пистолетом. - Вот был геморрой, наверное!"
По ассоциации Хана вспомнила старый фильм, про "марсианского Робинзона", как тот подруливал к кораблю на "реактивной перчатке".
"Глупость несусветная. Они, хоть, пробовали подсчитать, какую скорость может развить воздух под обычным давлением, вылетающий из простой дырки?"
Впрочем, во всем том фильме режиссеры и сценаристы лагали с воздухом. Девушка вспомнила, как, согнувшись от хохота, рыдала в кресле, над эпизодом, когда астронавт заделал шлюз пленкой.
"Тридцать, нет, пятьдесят тонн! Пленочкой, со скотчем!.." - выдавливала из себя девушка, держась за живот и утирая слезы.
Хана тогда смотрела и читала все, что было связано с космосом. Иногда попадались очень хорошие работы, вроде "Гравитации" и "Земли над горизонтом", но чаще, такой вот бред.
Девушка коротко улыбнулась, взглянула на навигационные данные отображаемые справа на внутреннем стекле шлема.
"Так, еще немного... Вот. Двигатели выключились. Летим почти правильно, скорость набрали девять и шестьсот семьдесят метров в секунду. Это значит... Сто двадцать шесть минут. Можно было бы и быстрее, но предстоит еще тормозиться, подгонять орбитальную скорость, а потом возвращаться обратно. Так что общий ресурс характеристической скорости в пятьдесят метров в секунду надо расходовать экономно. Но, два часа перелета... И чем же мне все это время заниматься?"
Хана скосила взгляд влево на напарника.
Владимир смотрит прямо перед собой. Губы плотно сжаты. Он, явно не испытывает ни малейшего удовольствия от их прогулки.
"Жалко, что со мной полетел он, а не Игорь, Нася или Киран", - пожалела девушка.
Но законы целесообразности и твердое требование самого Владимира, что лететь должен врач, решили дело.
И вот теперь они вдвоем медленно приближаются к месту встречи с замолчавшей автоматической станцией.
Хана еще раз вздохнула и принялась рассматривать Фобос. Когда еще представится такая возможность. Наверное, никогда.
Они, действительно, промахнулись где-то на полкилометра. Пришлось делать еще три корректирующих включения, пока не добрались до станции.
Фобос движется в гравитационном поле Марса внутри предела Роша. Поэтому, и из-за совсем крошечного тяготения, над ним невозможно повесить спутник. Но "Джаконэзуми" был выведен на квазисинхронную орбиту - почти такую же, как у Фобоса, но немного более эллиптическую. Поэтому, он, за время оборота вокруг Марса, описывал вокруг его спутника эллипсы, находясь от шести до двенадцати километров от поверхности Фобоса. "Странник" на квазисинхронную орбиту выводить не стали, и он как будто вечно догонял Фобос, оставаясь в восьмидесяти километрах от него.
Пока космонавты летели к станции, "Джаконэзуми" проползла достаточно большое расстояние и сейчас располагалась как раз между "Странником" и Фобосом.
Хана прикинула, что у нее всего пара часов времени, а потом "Землеройка" начнет уходить на обратную сторону Фобоса и возвращаться станет труднее: придется гасить относительную скорость, тратя на это драгоценный запас сжатого воздуха.
"Надо постараться управиться побыстрее!"
Подлетев к станции, они с Владимиром расцепились. Доктор пристегнул фал к специальной скобе и расположился снаружи, а Хана нырнула внутрь довольно обширного грузового отсека. Сейчас он был почти пуст. Все зонды, поверхностный разведчик и буровая установка отправлены к Фобосу и внутри темного пространства остался лишь транспортный кораблик, который должен был доставить на "Светлану" образцы грунта и кристаллы с записями.
Первым делом девушка, пользуясь набором инструментов, вскрыла головную часть ракеты. Отсоединила и переложила в контейнер скафандра капсулу с грунтом Деймоса и небольшой кристалл памяти, на котором микроскопическими лазерами были записаны данные по исследованию этого спутника.
"Хорошо, что был принят такой способ хранения информации, - подумала Хана, - оптической кристаллической структуре электромагнитный импульс не страшен".
Хана проковырялась слишком долго. Производить тонкую работу в неуклюжих перчатках было трудно. Сорок минут напряженного труда. Да еще и Владимир, висящий снаружи, от нечего делать достает и поторапливает.
- Ха... Ну, ско... ы... ...ам? - донесся из рации очередной раздраженный вопрос напарника.
Хана про себя выругалась. Она терпеть не могла, когда, во время работы, ее торопили и говорили "под руку". С неприязнью в голосе ответила:
- Владимир, закрываю крышку разгонного блока, скоро начну потрошить станцию.
- ...ри. Не ...ял.
- Крышку закрываю! - почти прокричала Хана.
- Не...
Хана зло выругалась по-японски, отстегнула фал, толкнулась ногами, и, как была, с болтовертом в одной руке и крышкой в другой, направилась к отверстию выхода из грузового отсека. Высунула голову и четко, артикулируя, чуть ли не по слогам, произнесла:
- Крышку. Разгонного. Модуля. Закрываю.
- Хана, что там у вас? - озабоченный голос Игоря.
- Кое-кто меня отвлекает от работы, - на повышенных тонах пожаловалась японка.
- Кое-кто мог бы и быстрее дело делать! - огрызнулся Владимир. И зачем тебе собирать обратно блок?
- Затем что... - Хана не нашла, что ответить. Действительно, для чего тратить на это время? Просто, ее врожденный перфекционизм вопил, что за собой надо прибираться.
- А, чтоб вас! - почти яростно выкрикнула девушка, швырнула в открытый космос крышку и нырнула опять в темноту трюма, слыша постепенно затихающий голос капитана:
- Хана, успокойся. У тебя еще куча вре... не то... но ...тай спо...
И опять тишина. Металлический корпус станции очень сильно экранирует радиоволны. Хане было непонятно, для чего это сделали, но, факт оставался фактом. А связь из-за этого отвратительная.
- Ладно, хватит ХХХ страдать, - тихо проворчала Хана, не особенно опасаясь, что матерное слово услышат. - Приступим к главному.
Космолетчица направилась вглубь станции. Туда, где скрывалось основное хранилище информации. Такие же кристаллы, как тот, что достала она из ракеты. На них записывались все текущие данные, чтобы потом, перед отправкой капсулы к "Светлане", переписать их на пустой кристалл в транспортном кораблике.
Хана пристегнулась и, освещая окружающее фонариком на шлемофоне, принялась за долгую кропотливую работу.
Она провозилась гораздо дольше, чем планировала. Копаться во внутренностях станции неуклюжими громоздкими перчатками было крайне неудобно. Хана сквозь зубы, наплевав на то, что ее могут услышать товарищи, ругала инженеров, спроектировавших космический аппарат. Неужели нельзя было подумать о возможности такой вот ситуации? Но станция создавалась для автономной работы и обслуживание ее людьми не предусматривалось.
Раздражение Ханы постоянно поддерживал и усиливал Владимир. Он нудно и монотонно поторапливал девушку. От этого она несколько раз делала ошибки, которые только увеличивали продолжительность работы.
Пару раз Хана срывалась и орала на напарника.
Тот на какое-то время обиженно замолкал, но, вскоре, опять принимался за свое.
- Ну ...ро ...ы ...?
- Да, скоро, скоро! Уже вижу кристалл!
- По... ...ись... За Фо... ...им.
- Знаю и без тебя, что скоро залетим за Фобос! - Хана взглянула на часы, мерцающие на правой верхней части стекла шлемофона.
15:56.
"Четыре с половиной часа, как вылетели", - подумала Хана.
Было немного не по себе. Запас кислорода в скафандрах рассчитан на 10 часов. Но это при не слишком тяжелой работе, а последние два часа Хана трудилась напряженно, расходуя гораздо больше кислорода, и вырабатывая большое количество тепла, которое утилизировалось системой охлаждения. Правда, пока они летели сюда, космонавты расслабились, дышали медленно, экономя живительный газ. Да и на обратной дороге можно будет отдыхать. Так что у них еще огромный запас времени и воздуха.
Хана решила дать себе пару минут отдыха перед ответственной операцией по извлечению кристалла.
Еще раз оглядела цифры слегка светящиеся на внутренней поверхности шлема.
Запас кислорода - 56 %, теплоотвод - 510 ватт, текущая подача кислорода - 1,42 литра в минуту.
"Ничего себе я напрягаюсь, - подумала Хана. - Зато, еще одно усилие - и работа будет сделана!"
Она глубоко вдохнула приятно прохладный воздух и поудобнее перехватила инструмент.
Резкий неприятный звук в наушниках.
Светящиеся цифры разом погасли.
- Что за?.. - удивилась Хана, чувствуя, как в животе образовался холодный комок страха. Любые неожиданности в космосе несут смертельную опасность.
- Владимир, как меня слышно? - позвала она.
Молчание.
- Владимир, ответьте! - возвысив голос.
Тишина. Только тихонько урчит вентиляционная система, выкачивая выдыхаемый воздух и наполняя скафандр очищенным и обогащенным кислородом.
- Что же это? - в голосе японки легкие следы паники.
Девушка быстро пристегнула к поясу инструмент. Оттолкнулась от панели и, перебирая руками, полетела к отверстию входа, в котором неподвижно сияли яркие звезды.
Владимир, вися в нескольких метрах от нее, активно жестикулировал и даже приплясывал в невесомости.
Это было так странно для сдержанного доктора, что Хана несколько секунд заворожено смотрела на него. И, лишь приглядевшись к лицу за стеклом скафандра...
Перекошенному и искаженному ужасом.
Опять холодный страх разлился по животу.
Превозмогая его, девушка с трудом заставила себя, слегка оттолкнувшись, медленно подлететь к товарищу.
Тот продолжал дергаться, бить себя по скафандру, что-то кричать. Было так дико видеть разверзающийся в вопле рот и совершенно ничего не слышать.
Девушка вплотную подлетела к доктору.
Он судорожно схватил ее за предплечье.
Хана, заворожено всматриваясь в распахнутые глаза Владимира, притянула себя к нему, уперлась стеклом шлема в его шлемофон. Как будто издали, искаженный и приглушенный, донесся до Ханы хриплый голос:
- Помоги! Воздух! Не фильтруется! Душно! Я задохнусь!
Хана отпрянула, с ужасом всматриваясь в лицо мужчины.
"Почему?! Что произошло? Что мне делать?! - галопом проносились мысли.
Девушка опять прижалась к шлему, глядя в наполненные страхом и отчаяньем глаза товарища.
- Что случилось?! - прокричала она.
- Не знаю! Все перестало работать. Скафандр мертв! Наверное, питание выключилось! Позови наших! Игорь поможет! Скажет что делать! - с неистовой верой в друга прокричал Владимир.
Хана опять отстранилась и, уже понимая, что это бесполезно, закричала в микрофон:
- "Странник" ответьте! Игорь, Наська! Киран! Ответьте!
Тишина в мертвой рации.
"Никакой это не сбой электроснабжения, - как будто со стороны услышала девушка свой холодный мысленный голос. - Это импульс, такой же, как тот, что спалил электронику "Джаконэзуми". Но почему я могу дышать, а Владимир нет? А если и у меня сейчас откажет все?"
Хана сжалась как в ожидании удара.
Но бояться за себя было не время. И стыдно, когда рядом умирает друг.
Владимир тяжело надрывно дышит, приоткрыв рот и покраснев.
"Сколько еще он продержится? Что же делать?! Соединить наши баллоны? Но кислорода у него даже больше, чем у меня! Как заставить газ течь через перекрытый клапан, что спрятан в глубине скафандра?"
"Никак", - пришла холодная мысль.
Девушка обмякла, сжимаемая руками доктора. Он, что-то прочитал в ее глазах. Замер на мгновенье уставившись на Хану. Посмотрел на нее с таким отчаяньем!
Хаякаве захотелось отвернуться. Вырваться из его рук, нырнуть в спасительный мрак грузового отсека, забиться в самый дальний угол и сжаться там в комок. Чтобы не видеть наступающей агонии.
Но, какими бы не были сложными их взаимоотношения, Владимир - ее товарищ. Он заслуживает хотя бы того, чтобы не умирать в одиночестве.
И Хана осталась, глядя, как все более судорожно доктор экспедиции пытается вдохнуть в себя бедный на кислород и наполняющийся смертоносной углекислотой воздух. Как начинают беспорядочно вращаться глазные яблоки, то закатываясь, то кося, как выпустившие ее руки царапают по груди скафандра.
И как движения эти теряют энергию, становятся вялыми, постепенно переходя в легкие подергивания.
И как, в конце концов, Владимир замирает, расслабившись и неподвижно плавая, привязанный коротким фалом к такой же мертвой станции.
Хана зажмурилась, подтянула колени к груди, замерла так, медленно дрейфуя в сторону огромного красного серпа Марса.
Она почувствовала, как помимо воли потекли слезы. Распахнула глаза. Крошечные капельки сорвались с ресниц. Часть их прилипла к стеклу гермошлема, а остальные закружились перед девушкой, сверкая в свете далекого Солнца и неспешно уплывая к вентиляционному отверстию, в которое уходил выдыхаемый воздух.
А взамен него поступал новый, обогащенный живительным кислородом, такой прохладный и вкусный.
Воздух, которого не хватило ее товарищу.
В поле зрения Ханы, медленно вращавшейся в полете, вплыла станция "Джаконэзуми" и висящий рядом с ней скафандр, с тем, что совсем недавно было сварливым и недовольным, но таким сроднившимся с ней человеком.
Хане ужасно захотелось вот прямо сейчас включить двигатель на скафандре и понестись к "Страннику". Но... это было бы подло - оставить Владимира здесь одного. А еще был долг. Тот, ради которого он погиб.
"К тому же сейчас самое неудобное время для возвращения", - подумала холодная часть Ханы.
Корабль - далекий помигивающий огонек на фоне неподвижных звезд - только что скрылся за краем Фобоса. Придется сначала вылетать из-за спутника, гасить орбитальную скорость, разгоняться, тратя драгоценный сжатый воздух, и молиться о том, чтобы его хватило на торможение, чтобы сильно не промахнуться без навигации и возможности точно управлять соплами.
"Кстати! Как я забыла?!" - встрепенулась девушка.
Хана быстро откинула крышку на левом предплечье, открывая панель управления двигателями.
Экранчик мертво чернеет. Нажатие на кнопки ни к чему не приводит.
"Так я и думала. Значит, придется все делать вручную".
Девушка нащупала правой рукой раструб сопла. Нажала на рычажок, переводя его на ручное управление, повернула и чуть приоткрыла вентиль. Капельку, чтобы остановить вращение. Почти остановить. Но так даже лучше. Дождавшись, когда станция будет слева от нее, девушка дала еще один импульс и медленно поплыла к ней.
Она успела отлететь на добрую сотню метров. Теперь предстояло вернуться.
А пока можно подумать и решить, что и как делать.
"Кислорода у меня часов на пять. Плюс... Плюс тот, что в скафандре Владимира. Ему он уже не нужен. Я могу воспользоваться соединительным шлангом и уровнять давление. Потом, когда мой запас кончится. Значит, у меня впереди уйма времени. Нет смысла тратить лишний воздух в двигателе на огибание Фобоса. Проще подождать, когда меня вынесет на противоположную сторону. Как раз вектор скорости будет в направлении "Странника". А пока, мне надо закончить то, зачем мы сюда прилетели".
Вот и станция. Хана схватилась за край солнечной батареи, и, перебирая по нему руками, направилась обратно к грузовому люку.
"Как все-таки хорошо, что я была внутри", - подумала девушка.
Она уже давно поняла, что жива лишь потому, что корпус станции сэкранировал, защитил ее от электромагнитного импульса. Да, тот спалил большую часть электроники, но система подачи воздуха, сдублированная и запрятанная в самую глубину скафандра, уцелела. Так же как система охлаждения.
Так она тогда думала.
Глава 17. Беспомощность.
27.10.2035.
Возле Фобоса.
- Сергей Германович, вы не правы! Надо лететь! - Игорь буквально навис над экраном, показывающим внезапно осунувшееся лицо начальника марсианской программы.
Мыскин изо всех сил пытался пробить глухую защиту, которую выставила Земля. Он чувствовал, как утекает время, и, молча, проклинал семиминутную задержку связи.
Мягкий толчок в плечо. Настя.
Она вплыла в зону видимости камеры видеосвязи.
Игорь мельком взглянул на женщину.
Заострившийся профиль, прикушенная нижняя губа. Ставшие резкими черты лица.
- Сергей Германович, - позванивающим от напряжения голосом заговорила Белякова. - Вы тянете время, упуская единственный шанс спасти наших друзей. Мне кажется, вы делаете это специально. Если мы, по вашему приказу, будем ждать, пока они не покажутся из-за Фобоса, то вылетать станет поздно. И вы нарочно к этому ведете. Дождаться, когда у Ханы и Владимира гарантированно закончится кислород и сказать: "Теперь совершенно нет смысла лететь". Я угадала?
Настя резко оттолкнулась и отлетела к противоположной стене отсека, зависла там, напряженная как натянутый лук.
Игорь взглянул на экран, на котором ждал их слов, летящих электромагнитными волнами в черном космосе, пожилой усталый человек, наделенный тяжелейшей ответственностью. Потом капитан "Странника" перевел взгляд на свою подчиненную, коротко вздохнул и подплыл к ней.
Неожиданно для себя обнял девушку, прижал к груди. Настя вздрогнула и как-то сразу обмякла. Обхватила его руками, всхлипнула и уткнулась враз намокшим лицом в его плечо. Игорь неуклюже погладил ее по рыжевато-русым волосам, стянутым в хвостик, который смешно топорщился в невесомости.
Настя еще несколько раз всхлипнула. Отстранилась. Вытерла тыльной стороной ладони мокрые глаза.
- Сейчас. Я приду в норму, - сиплым голосом проговорила космонавтка. - Просто, перед глазами...
Игорь плотно сжал губы.
У него тоже не выходила из головы эта картина: маленькие фигурки возле станции. Оптика старалась приблизить их, как могла, но семьдесят километров - это много.
Один из космонавтов замирает, расслабляясь неживой куклой, а второй... вторая - сжавшись в комок, медленно вращаясь, удаляется от станции. И скрывается вместе с ней за краем Фобоса.
"Надежда на спасение... Ее и так уже нет, - подумал Игорь. - Космос не признает полумер. Ошибка всегда заканчивается смертью".
- Анастасия, это не так! Раздался голос из динамика связи.
"Неужели прошло уже семь минут"? - удивился Игорь.
- Мы не выжидаем, - продолжал начальник программы. - Просто, есть железный закон космоса - когда нет шансов на спасение, нельзя рисковать другими. А риск огромен, вероятность того, что вы, с вашим мизерным опытом управления транспортной системой скафандра, вернетесь живой, крайне мал. Кстати, именно вы. Игорю лететь нельзя. Ему предстоит довести корабль до Земли. У Кирана вообще нет опыта полетов. А если бы вы, Анастасия, вылетели сейчас, то пришлось бы огибать Фобос, тратить воздух на это, и на то, чтобы догнать "Джаконэзуми", а потом затормозить, сблизиться. Забрать тела космонавтов. А вы ведь их там не оставите. И попытаться возвратиться обратно. А если вы промахнетесь, или потратите слишком много сжатого воздуха, то спасти вас будет больше некому. Я не позволю еще одному человеку рисковать ради вас.
Сергей Германович перевел дух и продолжил:
- Теперь твое предложение, Игорь. Я категорически запрещаю пытаться приблизиться к Фобосу на "Страннике". В результате импульса вы и так потеряли часть электроники. Хорошо, что сработал горячий резерв. Но следующий всплеск, если он произойдет, может погубить корабль. Кстати, это касается и Анастасии. Если она попадет под этот чертов удар, то тоже неминуемо погибнет. Так что мое твердое и окончательное решение - ждать, когда станция вылетит из-за Фобоса. И, если тела космонавтов также будут неподвижны - возвращаться на Землю.
- А если они живы? - тихо спросил Игорь.
Герман Сергеевич, как будто услышал этот вопрос мгновенно перенесшийся через семьдесят миллионов километров.
- Игорь, - устало закончил он свою мысль. - Если бы они были живы, то уже летели бы к вам. Ранцевым двигателем можно управлять безо всякой электроники, а Хана превосходный пилот. И... мне не менее больно, чем вам, ребята...
Настя опять приблизилась к монитору. Негромко сказала:
- Я все понимаю, но этот ваш "закон космоса" - подлость! Друзей надо вытаскивать, чего бы это ни стоило. Простите за грубые слова, но за то, что я вам наговорила, я сейчас извиниться не могу. И... когда "Джаконэзуми" появится из-за Фобоса, я буду в скафандре. Надеюсь, если они все-таки живы, вы дадите мне разрешение на вылет?
Глава 18. Бесконечная зарядка.
27.10.2035.
Возле Фобоса.
Хане страшно не хватало музыки.
Еще до всего, что произошло, она не раз думала, что звучи у нее в наушниках что-нибудь из любимых гипер-панковских или металлических композиций, работа была бы сделана гораздо быстрее. Но при выходе в открытый космос это запрещено.
- Какой идиотизм! - в очередной раз ругнулась девушка, опять упуская из неуклюжих пальцев зажим.
Она уже минут пятнадцать возилась с этим проклятым кристаллом.
Девушка зябко повела плечами. Становилось холодно. И это ее тревожило. Если в скафандре нарушен термообмен - она обречена.
- Но... если бы он сдох, то и я бы уже давно стала ледышкой, - все так же вслух размышляла Хана.
Звук собственного голоса хоть немного разрушал тишину, навалившуюся на космонавтку.
- Попеть, что ли самой? А не сходишь ли ты с ума, Хаякава-сан? Ладно, попробую. Тыц, тыц, тыц, сорэ, сорэ, сорэ! Омекаши кицуне-сан, цуинтэ набика сэтэ... - совершенно неожиданно для себя запела она старинную попсятину "Бебиметалла", одной из немногих групп, которую переносит Настя.
Подумав о подруге, Хана приободрилась и, продолжая напевать, принялась за работу.
Через пять минут она бережно укладывала кристалл в контейнер.
Хана совсем замерзла, дрожь пробирала, как во время зимних походов по Хоккайдо. Девушка по ассоциации вспомнила, как в одном из них вывихнула ногу. В тот раз она пошла одна, проверяя себя на прочность. Три дня Хана, кое-как хромая, наваливаясь на импровизированный костыль, выбиралась к цивилизации. Тоже было страшновато.
Девушка посмотрела в люк. Край его освещало Солнце.
"Выбраться бы, погреться, но... вдруг еще один импульс? Здесь, хоть, какая-то защита".
Но сидеть в темном нутре грузового отсека и таиться как мышь...
Хана решительно оттолкнулась ногами и вылетела наружу. Стараясь не замечать безжизненно висящий скафандр Владимира, девушка повернулась к Марсу. Он превратился в совсем тоненький серпик. Очень скоро Фобос войдет в тень планеты.
- Паршиво, - прокомментировала это Хана. - Сколько мы будем лететь над ночной стороной? Минут сорок, кажется. Надо попробовать согреться до этого.
Девушка распахнула руки, подставляясь лучам маленького, но яркого Солнца. Здесь оно светит в два раза слабее, чем на орбите Земли. А скафандр рассчитан отражать солнечный свет вблизи родной планеты.
- Ну почему он не черный? Вот гадство!
Девушка принялась делать разные физкультурные движения, приседать, махать руками и ногами, просто напрягаться. И скоро с радостью почувствовала, что стало гораздо теплее.
- Так вот в чем дело! - обрадовано выкрикнула она. - Какая там у меня была теплоотдача, когда все повырубалось? 510 ватт? Наверное, когда электроника спеклась, клапаны и насосы продолжили работать в этом режиме. Так, Хана-тян? Придется тебе заниматься зарядочкой... все оставшееся время.
Хана подумала, что выдержать несколько часов средней интенсивности физической нагрузки она сможет. Но... это означает гораздо большее расходование кислорода.
- Ну что ж, буду решать проблемы по мере их поступления!
И девушка, продолжая делать несложные упражнения, запела следующую песню.
Солнце зашло за ненадолго вспыхнувший край красной планеты, и мир погрузился в темноту. Это ночная Земля светится огнями городов, всполохами гроз и мягким отсветом Луны. Марс был черен. Как дыра в звездном пологе. И еще одна дыра - сбоку, там, где висела, закрывая половину Вселенной, громада крошечного спутника.
Неуютно стало Хане от этого. И девушка опять нырнула в трюм. Раз уж нет солнышка, то лучше посидеть под защитой металлических стен. Терморегулятор работал безжалостно, утилизируя, как ему казалось, лишнее тепло, вымораживая при этом внутренности скафандра. Хане приходилось почти все время двигаться. Чтобы не думать о плохом и занять себя каким-нибудь физическим трудом, девушка взялась собирать на место развороченную панель станции.
- Наведу порядок, а то вон какой раскардаш устроила! - козырнула она недавно запомненным словом.
Хане нравилось постоянно совершенствовать свой и без того великолепный русский язык. Запоминать новые слова, пословицы, ругательства.
Время за работой пролетело действительно быстро. Да и температура внутри скафандра поднялась до вполне комфортной. Когда в трюм проник первый луч солнца, Хана почти закончила сборку.
Ее врожденная педантичность не позволили девушке бросить работу. Она сначала закрепила последнюю панель, и лишь после выбралась из грузового отсека.
Хана прикрыла глаза, восстанавливая в памяти схему взаимного расположения Фобоса, "Джаконэзуми" и "Странника". Судя по всему, скоро корабль покажется из-за края Фобоса. Значит, надо готовиться в путь.
Девушка с силой сжала кулаки, глубоко вздохнула и направилась к погибшему товарищу. Стараясь не смотреть на покрытое легким налетом инея лицо Владимира, Хана соединила его скафандр со своим жесткой сцепкой и достала шланг-переходник. Подключила сначала к своему скафандру, потом к Владимирову, перепроверила соединение и открыла вентиль.
Прислушалась.
Тихий, едва уловимый шум.
Хана подождала несколько минут, пока давление в баллонах уровняется и, перекрыв вентиль, очень осторожно отсоединила шланг.
Можно было оставить его на все время полета, объединив баллоны, но Хана не стала этого делать. Ей придется постоянно двигаться, чтобы не замерзнуть, и, если при этом она случайно вырвет шланг...
Хана повернулась к серому неровному краю жестокого спутника. Не зря его так назвали, ох, не зря!
Всмотрелась в звезды, постепенно выплывающие из-за него.
Неподвижные, мертвые.
- Ура! - громко закричала девушка.
Теплый огонек, мерцающий, родной. Девушка замахала руками. Она не сомневалась, что друзья сейчас напряженно всматриваются в монитор оптической системы.
Глава 19. Приказы не обсуждают!
27.10.2035.
Возле Фобоса.
Я вишу в стыковочном отсеке. И люк передо мной открыт. Одно, движение, и я могу вылететь из него, включить двигатель и устремиться к Фобосу.
И я это сделаю! Чего бы это мне ни стоило, карьеры космонавта или жизни.
- Они появились из-за края! - голос Кирана напряжен, и вдруг переходит в радостный крик: - Хана! Она машет руками! Хана жива!
Ох, как быстро забилось сердце. Усилием воли заставляю себя хоть немного успокоиться. Спрашиваю в микрофон:
- Киран, что она делает? И что с Владимиром?
- Неподвижен, - радость угасает в голосе друга. - Хана с ним в жесткой сцепке, сейчас... да, нацеливается для ускорения. Запускает двигатель на скафандре Владимира. Начинает ускоряться в нашем направлении. Пока не могу точно сказать, как далеко от нас попадет. Компьютер обсчитывает, но до конца разгона координаты не даст.
- Ясно. Капитан! - обращаюсь к Игорю. - Я считаю, необходимо лететь наперехват. У Ханы должен вот-вот закончиться кислород. Медлить нельзя.
- Если бы ей требовалась помощь, - хмуро ответил командир, она подала бы сигналы. Язык жестов разработан как раз для таких случаев.
- Ты же знаешь, что она может этого и не сделать. Чтобы я не рисковала.
- Настя, ты ведь понимаешь, что это нарушение приказа Земли.
- Конечно, понимаю, Игорь. Но иначе никак.
Молчание. И резкие слова:
- Анастасия Белякова! Приказываю выйти в открытый космос и произвести операцию перехвата пострадавших членов экипажа корабля "Странник" - Ханы Хаякавы и Владимира Черкашина.
- Приказ принят, капитан. Исполняю, - внезапно охрипшим голосом, и совсем тихо и мягко: - Спасибо, Игорь.
Теперь формально вся вина за нарушение распоряжений ЦУПа лежит на нем, а я лишь выполняю приказ. Командир, я очень тебе благодарна, но не стоило этого делать. Тебя ведь теперь даже на лунных экспедициях не оставят, уволят и все. И, если мне есть куда возвращаться и чем заняться в жизни, то, как же твоя мечта? Я ведь знаю, как ты относишься к космосу. Он для тебя - все.
Думая об этом, я быстро перекрывала кран и отсоединяла шланг, снабжающий скафандр кислородом из корабельного запаса. Неуклюже протиснулась в открытый люк. Схватилась за скобу возле него, присела и изо всех сил оттолкнулась ногами, прыгая, разгоняя свое двухсоткилограммовое тело в направлении Фобоса. Хоть капельку сэкономлю воздух в ранце.
- Наблюдаю тебя, - сухой голос Игоря. - Останови вращение. Давай очень коротенькими импульсами, сейчас подскажу, какими именно.
- Не надо, - ответила я, - Это я смогу и сама.
Открыла панельку управления на левом предплечье, быстро пробежалась по клавишам. Один импульс, второй. Еще один совсем слабенький. Все! А не такая я и неумеха, Хана. До тебя мне, конечно, далеко, но все равно!
- Замечательно, Настя! - это Киран. Подожди так немножко. Хана еще не закончила разгон.
- Жду.
Скосила глаза влево и вверх, посмотрела на небольшой экранчик заднего обзора. "Странник" неторопливо удаляется. Неплохо я прыгнула!
- Капитан, а ты на Землю сообщил? - спрашиваю я.
- Нет еще, времени не было. Вот запустим тебя, и пойду сдаваться.
- Спасибо тебе.
- Не за что. Они ведь и мои друзья... Если честно, Настя, была у меня мысль выгнать тебя из скафандра и самому лететь. Нарушать приказы, так по-взрослому.
- И что тебя остановило? - поинтересовалась я.
- Время. Пока задраишь люк, пока наполнишь отсек воздухом, пока тебя, сопротивляющуюся, выковыришь из скафандра... Это все очень долго, а счет времени, возможно, идет на минуты.
- Хорошо, что мы торопимся.
- Кому как. Мне было бы спокойнее самому лететь.
- Есть расчет траектории, - вклинился Киран. - Они почти попали. Чуть больше километра. Разогнались слабенько - всего на семь двести десять в секунду. Лететь будут почти три часа. Рассчитываю тебя, Настя.
- Давай побыстрее, Киранушка!
- Готово. Лови данные!
На стекле шлема колонка цифр. Переводя взгляд с них на пульт управления и обратно, вбиваю их. Запуск!
Мягенькая сила толкает меня вперед к Фобосу.
- До встречи лететь больше часа, - голос Кирана стал спокойнее. - Когда я скажу, перевернешься. Я пришлю данные на торможение и разгон для перехвата.
- Приняла.
Теперь только ждать. И изо всех сил надеяться, что я успею.
- Хм, - озадаченно произнес Игорь.
- Что там?
- Хана как-то странно себя ведет...
- То есть? - встревожилась я.
- Я сначала подумал, что она нам что-то передать жестами пытается. Но... Похоже она танцует...
- Э-э? - не нашлась чего ответить я.
- Как ты думаешь, она не могла... того?..
- Хана? Нет, конечно! - отозвалась я. - Она девушка крепкая, и просто так с катушек не сорвется. Даже если...
- Вот и я так считаю. Ладно, гадать бесполезно. Киран, продолжай за ней присматривать.
- Конечно.
Час полета длился бесконечно. Я поминутно спрашивала, как там Хана, боясь услышать страшную новость, боясь не успеть.
Но девушка дрейфовала возле неподвижного скафандра Владимира и то и дело принималась танцевать или делать спортивные упражнения. Особенно активно она начала двигаться, когда залетела в тень Фобоса.
Теперь никто из нас не сомневался, что у японской космолетчицы неисправна система терморегуляции, и она таким вот образом греется.
И, наконец-то, я приблизилась к Хане и Владимиру.
Развернулась спиной вперед и, следуя указаниям Кирана, приступила к торможению, погасила скорость и стала разгоняться, уравниваясь с Ханой. Когда я уже заканчивала операцию, связка из двух скафандров неторопливо обогнала меня метрах в пятидесяти справа-снизу.
Хана заметила меня и замахала руками.
Я ответила ей тем же. Впрочем, совсем коротко - надо было браться за ручное управление.
Все-таки в микроманеврировании я не специалист. Восемь минут и несколько литров спрессованного воздуха мне потребовалось, чтобы полностью сравнять наши скорости и подобраться на расстояние вытянутой руки.
Мы вцепились друг в друга. Прижались шлемами.
У подруги такое осунувшееся лицо. Красные прожилки в белках глаз, еще более заострившиеся черты. Но главное - она живая. Заиндевелое лицо Владимира, со смотрящими куда-то вверх, покрытыми корочкой льда, глазами, наверное, будет сниться мне до конца дней.
- Хана, давай, скорее перекачаю тебе кислород! - первое, что я крикнула подруге.
- Давай, раздался искаженный и едва слышный голос. Но у меня, наверное, еще есть запас. Я собиралась через полчасика уровнять давление с... Владимиром. Уже второй раз.
Я отстранилась от девушки, полезла в ящик с инструментами.
От неловкого движения меня отнесло метра на три от Ханы, наша связка растянулась.
Вот и переходник.
Опять подтянулась к подруге. Засуетилась, подключая короткий шланг к своему скафандру.
Хана поймала второй конец, четко и ловко воткнула его в разъем. Оттолкнула мои руки и тщательно проверила соединения, отвернула вентиль.
Перед началом операции индикатор показывал 91,6 %, после перекачки - 54,2. Я быстро подсчитала в уме. У Ханы оставалась шестая часть объема. При ее активной физической нагрузке - где-то на час. Плюс, запас кислорода в скафандре Владимира. По всему выходило, что опасность задохнуться ей не грозила.
Но я ни капельки не жалела, что прилетела к ней! Пусть даже я распрощаюсь из-за этого с космосом! Единственное, что грызло мою совесть, это то, что Игорь подставил под удар себя. Не надо было этого делать! Списали бы все на мое своеволие! Эх.
Игорь оптимистично рассказывал мне, что на Земле приняли его решение и ругались не слишком сильно. Но я прекрасно понимаю, что это лишь самоуспокоение. Нам еще лететь к Земле, и в ЦУПе сделают все возможное, чтобы сохранить хотя бы осколки нашего морального духа.
Ладно, это все потом. А сейчас рядом со мной тело погибшего товарища и живая подруга.
Хана, как только мы разъединились, опять принялась приплясывать. Наверное, замерзла.
И я... тоже начала танцевать.
- Настя, ты чего это? - озадаченный голос Игоря.
- Поддерживаю компанию, - отозвалась я. - Воздуха у нас море, часов на пять хватит. Ты бы лучше какую-нибудь музыку поставил, только не из Ханиных. Она вон - сама себе напевает.
- Я не уверен, что это уместно, - сумрачно ответил Игорь.
- Я все понимаю, командир. Но Владимиру уже ни чем не помочь, а Хану надо поддержать. Она давно уже не на пределе, а за ним.
Два часа совместного перелета. Несколько коррекций скорости. Даже такому прирожденному пилоту, как Хана, пришлось повозиться, подводя нашу неуклюжую связку к "Страннику".
Владимира мы закрепили снаружи.
Прости, друг, но так будет лучше. Космический холод лучший бальзаматор. Мы все решили, что отвезем Владимира на Землю.
А затем мы с Ханой втиснулись в люк, задраили его.
Помещение стыковочного узла наполнилось воздухом, к нам влетели Игорь и Киран.
Было тесно, но они не стали вытаскивать нас по очереди. Игорь ковырялся с замками скафандра Ханы, а Киран с моими.
Индиец успел первым, и я буквально выпрыгнула из осточертевшего за четыре часа скафандра. Больно ударилась плечом о панель и бросилась к Хане, которую выволакивал из глубин ее крошечного космического кораблика Игорь.
Хана обернулась, потянулась ко мне. Я изо всех сил прижала к себе тихонько пискнувшую, холодную, и, казалось, ставшую еще меньшей, подружку.
Разбрызгивая вокруг капельки слез, зарылась в колючий ежик ее коротко постриженных жестких черных волос.
- Хана. Живая! Цветочек мой дорогой!
- Нася-а, - потерлась она щекой о мое плечо. - Тадайма!
- О-каэри насай! - сквозь слезы прошептала я.
Эпилог.
12.06.2036.
Звездный, Московской области.
- Так что, Сергей Германович, придется проститься тебе с экипажем МОЭ-2.
- Придется, Андрей, - вздохнул куратор марсианской программы. - А так жалко. У меня на Игоря и Анастасию такие планы были!
- Ничего не поделаешь, - отозвался руководитель центра подготовки и кадровой службы отряда космонавтов. - Я полностью согласен с психологами и с выводами комиссии.
- Мда. Ну, одно хорошо, Настя, может быть, наконец-то свою диссертацию напишет.
- Угу. А вокруг Кирана Олег Янович уже так и пляшет. Ему вот просто завтра подавай очеловеченный искин на лунную базу. Завидует марсианцам. И, кстати, что там Светлана?
- Нормально. Станция законсервирована, но Света не спит, внимательно следит за Фобосом.
- Да. Проклятущий спутник! Интересно, реальная информация о том, что произошло, скоро просочится?
- Слухи уже идут, но официальная версия с аварией и несчастным случаем пока что держится.
- Рано или поздно, все раскроется, и надо будет что-то с этим делать, - проворчал Андрей Николаевич.
- Да, - согласился руководитель марсианской программы. - Но мы не будем торопиться. Больше никаких смертей. Подготовим специальные зонды, вплоть до чисто механических или на лампах. И будем пытаться понять, что же там такое.
- Или кто.
- Или кто, - кивнул Сергей Германович.
Помолчали.
- Ладно, пойду я, - тяжело опершись на край стола, поднялся пожилой космонавт. - Хочу Игорю, сам все сказать. И лично, за ручку, отвести его к Ярославу Андреевичу. Пусть познакомится со своим новым руководителем.
