Глава двадцать седьмая

Не знаю, но ночью Вариант №66 мне показался более привлекательным, несмотря на контраст, точнее расслоение общества. Покинув тупик, мы втроем вышли на улицу, Олес сразу указал направление движения — спуск в местное метро на другой стороне улицы. Время — полдень, и не светится кругом яркая реклама, не доносится музыка, большие экраны на фасадах домов работают, но в дневном свете их изображения блеклы. Все кругом серое, унылое, небо заволокло смогом. Потоки ветра, вырывающиеся из кварталов на перекрестки, поднимают с земли обрывки газет и мусор, заставляя их скручиваться в пыльных столбах … разве что поток машин гораздо интенсивнее, чем ночью.

— В прошлый раз я был здесь ночью… — проворчал я, обходя местного бомжа, который спал на вентиляционной решетке, от нее исходил неприятный запах, но поднимался теплый поток воздуха.

— А, понимаю, — кивнул Олес, — ночная жизнь в этом варианте выглядит куда краше.

Мы спустились под землю, попав в фойе, пришлось выстоять небольшую очередь, чтобы встать на квадратную металлическую платформу огражденную леерами и решеткой. На ней поместилось человек двадцать, служащий станции закрыл цепью леера, затем нажал на кнопку на стене, под потолком троекратно взвыла сирена и платформа со скрежетом поехала по наклонной ферме вниз. Путь оказался недолгим, минут пять, все это время я рассматривал людей… Кто-то безразлично смотрел себе под ноги, кто-то вяло переговаривался. У леера стояла старушка в странной шляпке и о чем-то негромко причитала, крепко зажав в руках кожаную сумочку, я еще подумал — наверняка какая-то местная сумасшедшая. Прибыли, в потоке с другими пассажирами мы вышли в большое помещение под землей, с виду так заброшенный военный объект — освещение тусклое, пахнет сыростью, бетонные своды плесневелых стен, по периметру которых на трех уровнях будто балконы, к каждому уровню лестницы. Олес несколько секунд крутил головой что-то выискивая, а потом утвердительно кивнул, указал рукой на второй уровень балкона, где выпирала из стены конструкция в виде железнодорожной цистерны и сказал:

— Нам в тот посадочный шлюз.

Поднялись, пропустив вперед себя еще троих, мы прошли в этот шлюз и сразу оказались в десятиместной капсуле, никаких окон, деревянные сиденья и единственная толстенная дверь с резиновыми уплотнителями и мощными запорами. Станционный служащий запустил еще четверых пассажиров, проконтролировал что все уселись, вошел внутрь «вагончика» и, закрыв дверь, открыл лючок в полу, специальной длинной штангой, что была у него в руке, что-то повернул, затем присел на откидной стульчик у входа. Несколько секунд ничего не происходило, а потом два светильника на весь салон моргнули и стали гореть гораздо тускней, я почувствовал что мы разгоняемся, но не было никакого звука — вообще.

— А что за принцип действия этого метро? — Тихо спросил я Олеса.

— Если грубо, то нас сейчас несет по большой трубе как пробку высоким давлением воздуха.

— Понятно… — я почесал затылок.

Поездка заняла минут двадцать и закончилась также непонятно, как и началась, то есть ярче загорелись светильники, «вагоновожатый» опять пошуровал штангой в подпольном пространстве и открыл тяжелую дверь.

Выйдя на поверхность, мы оказались на большой площади, вокруг вполне симпатичные строения в два-три этажа и самое высокое и я бы сказал красивое — здание вокзала. Людей много, много машин, мы пересекли площадь и Олес остановил нас у входа.

— Так возьмите, — протянул он нам по пачке банкнот, глянцевые словно вырезки из журнала, — я покупаю билеты первый, вы смотрите, слушаете и повторяете все в точности за мной, ясно?

— Ясно, — кивнул я и спросил, — а что так сложно все? У службы наблюдения или у научного центра нет своего транспорта в этом Варианте?

В ответ Олес лишь вздохнул и, похлопав меня по плечу ответил:

— Ты с нами только как средство межвариантного прокола, читать тебе сейчас лекции о структуре служб в Вариантах я не собираюсь.

— Понятно, чего непонятного…

Внутри вокзала все выглядело вполне обычно, практически также как и моем родном мире, разве что не было объявлений о рейсах, а воришку, что потянул у кого-то кошелек и пустился бежать, пристрелили на месте. Двое местных полицейских вернули имущество тетке, что вопила в зале ожидания, а потом утащили покойного за ноги в дальний угол вокзала. Вот так обыденно, будто чихнули. И скоростной экспресс не поразил, вагоны как вагоны, немного больше обычных, то есть тех к которым я привык, а локомотива не видел — далеко. Билеты мы купили в одно купе, и похоже это что-то вроде бизнес-класса, практически комната в вагоне, четыре спальных места, отдельный санузел, свой бар… только вот окна наглухо закрыты стальными жалюзи снаружи, но внутри светло.

— Располагаемся, и можно отдыхать… да, предупреждаю, чтобы не пугались, через пару часов нас… эм, не нас, состав могут обстрелять, но мы в безопасности.

— О причинах обстрела ты не расскажешь? — не стал я «выкать».

— Спать хочу, — буркнул Олес, — нет, выпить, а потом спать!

Он подошел, к бару в углу комнаты-купе, щедро налил себе в стакан что-то прозрачное из квадратной бутылки, опрокинул алкоголь в себя и, не раздеваясь, с ногами плюхнулся на кровать.

До меня долетел запах того алкоголя, который употребил Олес и я сразу передумал это пробовать — несло лютым деревенским самогоном. Что ж, поспать это неплохая идея, боец спит — служба идет.

Не было никакой стрельбы. То ли патроны кончились у неведомых мне стрелков, то ли дела у них были какие, но проспал я сном младенца под монотонный, тихий гул колесных пар до момента, как меня стал тормошить Тим.

— Скоро приедем, просыпайся, — сказал он, дергая за плащ, которым я укрылся.

Как раз в этот момент бронированные жалюзи поползли вверх. Я посмотрел в окно и даже хмыкнул подумав «Мы что в Челябинск приехали?» Жилые районы, в которых кварталами стояли дома, разные и в два-три этажа, и в девять, и больше, эти жилые районы чередовались с районами промышленными, с цехами, нагромождением всяких железяк, бетонных конструкций и множеством чадящих труб. Над городом низко стелется смог, закрывая закатное солнце, полностью заслонив линию горизонта. Олес и Тим тоже со скучными и заспанными лицами смотрят в окна, а спустя десять минут состав прибыл на вокзал.

— Так, ждем когда основной поток пассажиров выйдет, мотом идем вон к той башне с часами, что за вокзалом, там нас должна ждать машина, — сказал Олес застегивая пуговицы на своем плаще.

Я продолжал смотреть в окно, к слову оборванцев и откровенных бомжей почти не видно, в основном рабочий класс, суровые лица, усталый взгляд.

Машина действительно была — угловатый седан, рядом с которым стоял мужчина лет пятидесяти, он волнуясь мял кепку всматриваясь в толпу выходящую из вокзала.

— Вы Эйкель? — подошел к нему Олес.

— Да! Наконец-то, садитесь, хозяин ждет.

«А ничего, солидно» — подумал я, сидя на заднем сиденье вместе с Тимом, Олес сел впереди. Салон просторный, сиденья обтянуты кожей, не шикарно, но и недешево. Машина идет мягко, мотор приятно урчит.

— А экспат, к которому мы едем, он тут как легализован? — я наклонился к Тиму и тихо спросил.

— Вроде владеет автомастерской или несколькими автомастерскими, — также тихо ответил Тим.

— А почему нельзя было маяк разметить в этой мастерской?

— Это не я решаю, — пожал плечами Тим.

Ехали долго, примерно час. За это время я разглядел город, который уже зажег вечерние огни, повсюду засияла реклама. Мы свернули, и это все кончилось, машина покрутилась на развязке на окраине промышленного района, выехала на шоссе и проехав еще минут десять, съехала на грунтовку ведущую вдоль бетонных опор развязки и направилась к ряду строений за высоким забором, по периметру которого горели редкие фонари. Подъехав к воротам, водитель посигналил. Я заметил, что на одном из столбов ворот ожила видеокамера, ни чем иным это быть не могло, а потом ворота поехали в сторону. Действительно, мы въехали на территорию, достаточно обширную надо сказать, заставленную автотранспортом, в основном в полуразобранном состоянии. Машина остановилась, мы вышли и Олес повел нас к отдельно стоящему двухэтажному дому, сложенному из блоков ракушечника, свет горел только в окнах второго этажа. Машина развернулась и выехала с территории. У ворот я заметил двоих парней, вооружены. Оказавшись внутри, я понял — первый этаж, это что-то вроде офиса, Олес кивнул на винтовую лестницу и пошел первым, следом за ним Тим, ну и я, как «лишь как средство перемещения меж мирами» плелся позади… С улицы зашел один из вооруженных парней и присел у окна.

— Как прошло в Варианте №80? — сверху донесся знакомый голос.

— Инструкции переданы.

— Хорошо…

Шлеп! Шлеп! — два приглушенных выстрела заставили меня вздрогнуть.

Олес обмяк и поломанной куклой покатился вниз по лестнице, я только успел дернуть Тима за рукав и, потянулся было рукой к пояснице, но сверху появилась фигура.

— Госп… Господин Моз? — Тим был бледен.

А я опять словил ступор, покосился на человека внизу, он встал в дверях, держа дробовик на сгибе локтя стволом в нашу сторону, потом я чуть присел, чтобы разглядеть того, кто сверху.

— Добрый вечер, Максим, поднимайтесь, вам ничего не угрожает, — Моз улыбался во все тридцать два зуба, в руке у него был пистолет с толстой трубой глушителя.

— Вы что сделали? — я стоял на месте, продолжая держать Тима за рукав.

— Это оперативная необходимость, если хотите, ну, мы так и будем в этом неудобном положении разговаривать, — Моз убрал оружие за пазуху, — я смотрю вас несколько затормаживает вид крови, Максим.

— Нет, я просто не знаю, как выразить радость от того, как на моих глазах застрелили человека!

— Поднимайтесь уже, — настойчиво сказал Моз и ушел вглубь комнаты.

Наверху оказалась просторная студия, под потолком горят светильники в винтажных зеленых абажурах… «Что-то не правильно, что-то не правильно» — долбила в виски мысль.

— Садитесь, — Моз указал рукой в угол, где рядом с диваном стоял низкий столик, на нем какие-то документы, «упитанный» ноутбук или что-то подобное ему с монохромным, зеленым экраном.

На диване, закинув ногу на ногу сидел человек, он кивком поприветствовал нас и подкурив толстую сигару выдохнул дым к потолку.

— Не хотите объяснить, что происходит? — прежде чем присесть на диван я глянул в окно, высоковато, но сигануть можно если что…

— Именно это я и хочу сделать, — Моз загадочно улыбался, будто он только что не человека пристрелил, а кусок торта слопал, — с чего начать… а, да, познакомься это Эскей Монт.

— Не скажу, что очень приятн… как? — у меня внутри все дрогнуло.

Человек на диване подался вперед, и я смог разглядеть его лицо. Я будто в зеркало смотрел на себя, лет так через двадцать.

— А я ждал… долго ждал этого момента, — ответил отец, мой биологический отец черт бы его побрал!

— Великолепная обстановка для воссоединения! — не знаю, но почему-то не возникало желания бросится ему на шею, мотая сопли на кулак и попутно исполнять танец в стиле индийских фильмов.

Внизу послышалась возня, вероятно, волокли тело Олеса.

— Сегодня начинается то, к чему мы шли так долго, — торжественно произнес Моз.

— И что же это? — я продолжал смотреть на отца, пытаясь уловить в себе хоть какие-то эмоции, но — пустота.

— Сегодня многие миры начнут освобождаться, а мы, не без твоей помощи конечно, начнем строить мир свой!

— Освобождаться от чего?

— Скажи, Максим, тебя все устраивает в Нулевом Варианте?

— Человек такая скотина, что его всегда, что-то не будет устраивать.

— Хорошо, спрошу по-другому… Каким бы ты хотел видеть мир, в котором тебе хочется жить?

— Уж явно не тот, построение которого началось с убийства.

— Щенок! — Моз вдруг переменился в лице, — что ты знаешь о жизни? Что ты знаешь о смерти? Твой отец просидел в заточении в этом Варианте двадцать пять лет, ожидая тебя! Твой отец и я отдали половину жизни воплощению нашей мечты! У истоков новой жизни всегда стоит кто-то один или с малым числом сподвижников! Вспомни Старый Завет, там все построено на крови! А Христос? Его убили, чтобы потом поверить в Него, а затем с Его именем стали устраивать войны, уничтожать целые народы! Так почему ты думаешь, что пара смертей не достойная жертва ради нового мира?

— А мама? — я повернулся к отцу, — она тоже стала жертвой ради нового мира?

— А причем тут она? — удивился отец.

— Она исчезла! И я склонен подозревать тебя в ее исчезновении!

— Я ничего об этом не знаю, — отец нахмурился и задумался.

— А Вариант, в котором ты якобы погиб? Вы что уничтожили целый мир ради того, чтобы скрыть…

— Да! — перебил меня Моз, — чтобы скрыть не только свои замыслы, но чтобы скрыть твое появление на свет! И теперь, когда ты сам можешь заменить собой всю эту громоздкую, неповоротливую систему контроля межвариантных связей мы изменим все! К примеру, мы уже начали процесс подготовки в этом Варианте, он станет началом новой жизни. Суперкорпорации и их силы правопорядка уже подконтрольны нам, осталось лишь разорвать связи меж маяками и лишить службу контроля власти над мирами! Максим, ну тебе же самому не нравится, что Нулевой вариант поставил себя на одну ступень с Создателем, а?

— А вы сейчас что делаете?

— Пф-ф… — Моз устало выдохнул, провел рукой по лицу и, посмотрев на бледного как мел Тима спросил его, — ты все привез?

Тот сначала согласно закивал, потом посмотрел на меня и начал отрицательно мотать головой, прижимая к себе металлический кейс.

— Еще один нерешительный слабак! Ты вспомни, Тим, кому ты должен быть благодарен за то, кем ты стал, а? Это я тебя вел все эти годы, я вырастил из тебя перспективного ученого! Соберись! Дай мне кейс!

Тим еще сильнее прижал кейс к себе, еще сильнее замотал головой и потянулся к подсумку с активатором переброса на ремне…

…Бах!

Отец выстрелил Тиму в бок, тот дернулся и выронил кейс на пол.

— Если прострелю ему оба колена, — отец развернул пистолет на меня и обратился к Мозу, — его способности не пострадают? А то мне не нравится, то что я вижу в его глазах, Моз, он нас уже ненавидит… Так что придется работать по запасному плану.

— Опусти пистолет Эскей, — Моз подошел ко мне, и распылил мне в лицо аэрозоль.

Я не успел задержать дыхание, терпкий запах ударил в нос, голова сразу же потяжелела, перед глазами все поплыло, перевернулось вверх дном и, наступила темнота…

Пришел в себя от того, что по венам будто сначала пустили кипяток а потом ледяную воду и я даже вскрикнул.

— Тихо! — Тим бросил на пол автоинъектор, — они на улице, а внизу человек с оружием…

Тим часто и тяжело дышал сидя на полу около кресла, в котором я видимо и провалялся какое-то время. От места, где он упал и до меня тянется кровавый след.

— Вот, возьми… возвращайся сам, — Тим протянул мне свой персональный журнал, — через него ты получишь доступ к дубликатам данных и к информации о проекте «Максимус».

— Ты знал все с самого начала?

— Прости… — Тим опустил глаза, — я не знал истинной цены проекта и его целей.

Я опустился на колени, и приподнял полу плаща Тима, чтобы осмотреть ранение…

— Тебя надо перевязать, а ваши эскулапы тебя вытянут, держись!

— Нет Макс, — Тим оттолкнул меня, — я теперь преступник, никто меня вытягивать не будет… да и жить мне считанные минуты. Уходи, у тебя почти не осталось времени, вот-вот будет запущена система самоликвидации маяков и ты останешься здесь навсегда, они сломают тебя поверь, у них есть такие возможности и средства… Уходи же!

— Да и хрен с ними, с маяками! — прошипел я, потянулся к пояснице и нащупал оружие, затем опустился на живот и подполз к лестнице, — держись Тим.

Невысокий крепыш в коротком бушлате и кожаной кепке прохаживался у окон первого этажа, в руке, за пистолетную рукоять держит какой-то короткий автомат стволом вниз. Я отполз обратно, осмотрелся… камин! Рядом на крючках висит каминный набор — совок, кочерга, щипцы, щетка. На корточках подобрался к камину и снял с крючка кочергу, взвесил в руке — подойдет. Затем снял совок и, бросив его на пол, перебежал пригнувшись к лестнице и как только кепка поравнялась с полом, я что есть сил влепил по ней кочергой. Прыжок через перила, к рухнувшему и покатившемуся вниз телу… Оружие, вот… покрутил в руках — весьма эргономичный со шнековым магазином пистолет-пулемет. Так, это что, затворная рама? Потянул, ага, патрон в патроннике. Прокрался пригнувшись к окнам и аккуратно выглянул — во дворе стоял грузовик с фургоном, из него разгружали и складывали в штабели какие-то кофры, мой отец руководил разгрузкой… так, где Моз? Не видно… Ладно подтащу пока к двери вот этот стул, вот так, подпереть дверь… блин, хиленькая дверь-то, надеюсь, секунд тридцать она продержится, этого времени должно хватить.

«Если я прострелю ему оба колена?» — я прошептал это в той же интонации, что мой отец некоторое время назад и, прицелившись прямо через окно, нажал на спуск.

Автомат дернулся, его ствол потащило вверх и влево, сумасшедшая скорострельность, вспышки выстрелов меня на время ослепили. Присел и крепко зажмурился на секунду, а потом расстрелял весь магазин по грузовику, отцу похоже досталось не только по коленям…

Бросив автомат я вбежал обратно, поднял на руки Тима и что было сил сосредоточился на Сэм, на маленькой уютной кухне семейства Корнов, на букете цветов, запах которых отчего-то всплыл в памяти… Пространство передо мной дрогнуло и пошло волнами от центра… я слышал, как внизу долбили в дверь, стреляли, звенели стекла…

— Держись Тим, мы идем домой, — сказал я и сделал решительный шаг вперед.

Оглянувшись, я отпустил поток, и прежде чем тоннель перехода схлопнулся, я увидел Моза, который с перекошенным от гнева и бессилия лицом вбежал на второй этаж…