Мощный порыв ветра качнул ветви исполинских сосен, и товарищи, похватав ящики и барабаны, стремглав бросились в лес, надеясь, что растерянные медведи вернутся в чащу.

Как бы не так! Миг спустя дикие звери, угрожающе рыча, кинулись в погоню за улепетывающим отрядом. Вскоре они уже почти наступали на пятки замыкавшему отход боцману, который еще не потерял веру в неотразимость своего взгляда.

– Это все индеец! – на берегу воскликнул Джор. – Он наверняка следует за нами и следит за своими животными.

– Похоже на то, – отозвался Риберак. – Пора бы дать пару залпов из наших карабинов.

– Мы их только разозлим! – крикнул бретонец. – Тысяча колоколен! Их слишком много!

– Папаша! – вдруг закричал бежавший впереди с ящиком на плечах Ульрих. – Я нашел нофое упешище!

– Эта сосна не меньше той, где мы скрывались! – добавил Вольф.

– Еще один полый ствол?

– Да, папаша.

– Просторный?

– Да там двадцать человек поместятся.

– Вот мы и влезем туда, а за нами медведи, – буркнул Малыш Флокко.

– Мы не дадим им пролезть, – сказал Риберак.

Немец остановился перед толстым стволом высокого дерева, исчезавшего в вышине. Расколотая у корней гигантская кедровая сосна казалась не менее трехсот футов, или сотни метров, в высоту.

Вокруг лежали сотни упавших тяжелых конусообразных плодов в полтора фута длиной, должно быть полных питательных и вкусных в жареном виде орехов.

Индейцы перемалывают эти орехи и приготовляют из них особый сорт муки, приправляя ее медвежьим салом.

– Вот это великан! – отдышавшись, воскликнул Каменная Башка и оттолкнул прикладом карабина медведя.

Его друзья уже успели скрыться в стволе исполинского дерева, еще более просторного, чем найденная Джором на берегу озера сосна.

Сильный запах смолы ударил в нос привыкшим к свежему океанскому бризу морякам.

Бóльшая часть ствола была источена жучками и уничтожена дождями и ветрами, так что здесь удобно мог разместиться весь небольшой отряд.

– Мы родились под счастливой звездой, – произнес Каменная Башка, просунув барабаны в широкую расщелину в стволе, куда одновременно могли пролезть двое взрослых мужчин. – Скоро начнется новая буря, и этот приют нам как нельзя кстати.

– Как я говорил, в канадских лесах полно больных деревьев. Жучки быстро выедают изнутри старые сосны, – сказал Риберак. – Неудивительно, что мы так скоро нашли одну из них. В таких древесных убежищах я провел немало ночей…

– Расскажете вашу историю позже, мсье Риберак, – прервал его старый бретонец. Держа за ствол карабин, он просунулся в древесный проем. – Этот разбойник Нико никак не желает со мной расставаться.

Однако не только медведь, прозванный боцманом Нико, желал укрыться от крепчающего ледяного ветра в уютном убежище. Оскалив желтые клыки, остальные уже скребли кору огромными когтями, готовые влезть в расщелину.

Малыш Флокко и Джор бросились на подмогу бретонцу, а Риберак, оба немца и секретарь маркиза, оттащив барабаны подальше от когтистых звериных лап, принялись выбивать оглушительную дробь.

Услыхав барабанный бой, медведи внезапно разъярились. Возможно, грохот четырех барабанов оказался невыносим для их чутких ушей.

Поднявшись на задние лапы, звери устрашающе взревели.

– Испробуй-ка на них свой магнетический взгляд, – насмешливо предложил бретонцу Малыш Флокко.

– Боюсь, в этот раз он нам не поможет, – отозвался тот, изо всех сил колотя Нико по морде прикладом карабина. – Похоже, отцу досталось от деда маловато магнетизма, а мне и вовсе жалкие крохи.

– А все-таки пусть недолго, но они тебя слушались.

– Да что ты ко мне прицепился!

– Тихо! – остановил их торговец.

Несмотря на рев барибалов, товарищи услыхали резкий свист, раздававшийся совсем неподалеку.

– Да это же индеец! – воскликнул Риберак. – Злую шутку сыграл с нами этот дикарь! Медведи подчиняются только ему!

– Попробуем пристрелить этих зверюг, – решил Каменная Башка. – Для начала Нико – самого опасного.

Он уже вскинул карабин, но тут звери, почуяв опасность, подались назад и улеглись на земле, покрытой шишками.

– Вот мошенники! – взорвался Малыш Флокко. – Они будут дожидаться, пока мы отсюда не вылезем!

– Да, недурной спектакль устроил этот дикарь, нечего сказать, – произнес Джор. – Они послушны его сигналам, как солдаты – военному трубачу.

– Хорошо хоть это не гризли, – вздохнул Риберак. – Те бы нас давно сожрали. Черные медведи хотя бы не едят людей.

– Нападем первыми? – спросил, раззадорившись, Каменная Башка. – Эти барибалы у меня уже в печенках сидят!

– Не стоит действовать необдуманно, сэр, – отвечал Джор. – Уж больно они большие. Едва ли нашим пулям удастся прикончить хоть одного из них. Поглядите! Они обдирают шишки и достают из них орехи! Раз они сами нас не атакуют, оставим-ка лучше их в покое. До кого бы я хотел добраться, так это до индейца.

– А ты прогуляйся по лесу да поищи его, – откликнулся Каменная Башка. – Поймаешь – дам десять гиней.

– Что-то не хочется отсюда выходить, – сказал канадец. – Останусь-ка я лучше в вашей приятной компании. А уж денег ваших мне не видать как своих ушей.

– Это еще почему?

– Стоит мне выйти, и медведи меня на клочки порвут.

– А ты не дурак, – отвечал старый боцман. – Я и сам не осмелился бы выйти, да еще в такой ураган.

К этому времени шторм уже разбушевался вовсю. Ветер свистел и завывал среди густых крон реликтовых деревьев.

Ураган несся со стороны Шамплейна, срывая с сосен тяжелые ветви, будто соломинки.

Солнце скрылось за темными тучами. В западных областях Канады, покрытых бескрайними лесами, простирающимися до самой великой реки Маккензи, дни уже в ноябре становятся совсем короткими. Сумерки начинают сгущаться в три часа пополудни.

– Раз уж звери немного поутихли, может, рискнем разжечь огонь? – предложил секретарь маркиза. – У меня от холода зуб на зуб не попадает. В каюте бригантины мне было гораздо уютней.

– Отличная идея! Я знаю, как, не рискуя жизнью, обратить в бегство этих зверей, – объявил Каменная Башка. – Разбейте ящики, соберите сухие ветки вокруг дерева и подожгите. После всех этих ураганов вокруг полно просмоленного хвороста – даже этот древний исполин шатается от ветра.

– Да и шишки горят не хуже факелов, – добавил Риберак. – До них-то нам рукой подать.

– Нужно выбраться отсюда и собрать шишек. Да смотрите, как бы медведи до вас не дотянулись.

– Они все еще там?

– Похоже, они решили провести с нами всю ночь, а пока развлекаются тем, что пожирают лесные орехи.

– Медведи боятся огня, – сказал Ульрих, помогая брату ломать ящики. – У нас на родине медведи всегда боялись.

– То были бурые медведи, – отозвался старый бретонец. – Однако огня боятся даже львы. Господин Оксфорд, что станется с вашей бригантиной в такой шторм? Ведь берег озера таков, что негде причалить.

– Разве что на шлюпках, – отвечал торговец. – Бригантина у самых скал, уж и не знаю, что сможет предпринять экипаж.

– Может быть, судно ушло подальше от берега, – предположил секретарь. – Милорд – опытный моряк, пожалуй, не хуже своего брата баронета Маклеллана.

– Вот так незадача, – сказал старый бретонец. – Я-то надеялся, что бригантину разобьет о скалы и хоть часть команды потонет, если не сам маркиз. Ах! Приятного аппетита, господа медведи! Вы еще не налопались? Вы нашли обильный ужин. Оставьте же и нам немного орехов, не жадничайте.

– Посторонитесь, папаша! – сказали немцы, набрав досок из разломанных ящиков. – Мы прогоним медведей.

– Смотрите сосну не подожгите! – предостерег их Риберак.

– Не беспокойтесь, папаша.

Бесстрашные немцы, а за ними Джор и Малыш Флокко вышли наружу и принялись собирать хворост за пять-шесть метров от соснового ствола. За ними последовали Джор и Малыш Флокко, бдительно следившие за медведями с карабинами наготове.

Звери, не двинувшись с места, угрожающе зарычали.

С помощью куска просмоленной веревки немцы разожгли небольшой костер и поскорее вернулись в убежище вместе с моряками.

Сумрак рассеяли кровавые отблески костра, разгоравшегося с устрашающей быстротой.

Пятеро зверей перестали обгладывать шишки и будто завороженные глядели на огонь, наконец с тревожным воем отбежали на несколько метров назад.

– Пора вылезти наружу, – сказал Каменная Башка. – Нужно пристрелить хотя бы Нико.

– Мы готовы следовать за вами, – произнес Риберак. – Воспользуемся их растерянностью. Хоть одного да пристрелим.

Вооружившись, все семеро выбрались из ствола и принялись стрелять по медведям.

Единственный из всех, Нико повалился на землю.

Оказалось, что каждый из товарищей целился именно по нему.

Испуганные шумом, остальные звери кинулись прочь и исчезли в зарослях.

– Ну, теперь их всего четверо, – бросил Каменная Башка, взявшись за топорик.

Подойдя к зверю, бившемуся в агонии у самого костра, он раздробил ему череп.

– Завтра полакомимся его лапами, – сказал боцман. – Вот увидите, они будут повкуснее даже ваших окороков и бизоньих языков, мсье Риберак.

– Не сомневаюсь, – отвечал торговец. – А все-таки ночь еще только начинается.

– Что вы хотите сказать?

– Возможно, этой ночью нас ждут новые сюрпризы.

– Вы об индейце?

– Кто знает? Мне неспокойно. Как думаете, англичане могут нас найти?

– В такой шторм им сейчас не до нас. Должно быть, озеро уже бушует, а ночью англичанам еще хуже придется. Маркизу будет не до смеха.

– Думаете, они разобьются?

– Надеюсь, – отвечал Каменная Башка. – Я старый моряк и кое-что смыслю в ураганах. Ну что, друзья, чем займемся? Подкиньте дровишек в костер!

– Поджарим медвежьи лапы, – предложил Малыш Флокко, вместе с Джором и немцами подбрасывая в огонь новые шишки. – Холод собачий, да еще и снег посыпал. Разожжем огонь пожарче, может, и в стволе станет потеплее. Поужинаем, ребята. Орехи пахнут отменно, да и Джор сумеет поджарить их на славу.

– Поесть я всегда был не дурак, – отвечал старый канонир. – К тому же англичане нам устроили такой фейерверк, что и завтрак в горло не полез. Я даже бизоньи языки не успел попробовать.

– Уж поверьте, сэр, языки были бесподобные!

– Не беда, я их еще отведаю.

Пока Малыш Флокко подкидывал в разгоревшийся костер шишки, Джор и немцы принесли к входу в древесный проем несколько сот орехов.

Густая крона древнего дерева защищала от метели и товарищей, и их костер.

Опустилась тревожная ночь. Снаружи доносился яростный вой бури, ломавшей ветви берез и сосен.

Ветер срывал с деревьев ветки и листву, с шумом бросал оземь и, переворачивая, тащил обломки сквозь заросли.

– Может, нам еще и повезло, что мы повстречали этого индейца, – заметил Каменная Башка. – Продолжи мы двигаться к озеру, и где бы мы нашли укрытие? Ведь эти проклятые англичане сожгли не только склад, но и нашу сосну! Как пить дать, на нас бы обрушилось какое-нибудь дерево, убило бы нас или искалечило.

Старый бретонец говорил, а сам закидывал в рот орехи и заедал их бизоньим языком. Другие от него не отставали.

Риберак откупорил пару бутылок своего несравненного джина и предложил его друзьям, которых уже пробирал до костей холод, несмотря на горевший совсем близко костер.

– Лучше не придумаешь! – воскликнул довольный Каменная Башка. – Хоть нутро согреем.

Глотнув спиртного, он набил трубку и раскурил ее от пламени костра, который расползался в разные стороны, – ведь повсюду лежали сухие шишки.

Выпустив клуб густого дыма, он вдруг заметил, как в освещенной огнем роще мелькнула человеческая тень.

«Уж не индеец ли это?» – подумал боцман.

Зная, как метко краснокожие бросают свои томагавки, он поспешил вернуться в укрытие, где жались друг к другу от холода его друзья.

– Будьте начеку, ребята! – сказал он. – В эту ночь нам лучше не ложиться. Похоже, я видел снаружи нашего приятеля Белого Орла.

– С медведями? – спросил Джор.

– Их было не видать, но нельзя исключать, что и они затаились в зарослях и только и ждут сигнала своего хозяина.

– Давайте рассказывать друг другу истории, чтобы не уснуть, – предложил Малыш Флокко.

– Достаточно будет и одной – вашей, Каменная Башка, – произнес Риберак. – Вашу историю мы все выслушаем с интересом.

– Какую еще историю? – усевшись на источенную древесину, спросил бретонец.

– Вы обещали рассказать о причине смертной вражды между баронетом и маркизом Галифаксом.

– Что ж, вы нам помогли и имеете право знать правду. С помощью господина Оксфорда я смогу рассказать все как есть.

– Возможно, я знаю эту историю, как никто другой, – сказал секретарь маркиза. – Да будет вам известно, эти двое действительно братья, хотя матерью маркиза Галифакса была герцогиня Аргайлская, а матерью баронета – французская дворянка. Маркиз, этот старый чудак, овдовев, переселился во Францию и сошелся с француженкой. У нее родился сын – всем известный баронет, Корсар с «Громовержца». Когда же разгорелась война во Фландрии, старик ушел воевать, не позаботившись наградить титулом маркиза Галифакса своего младшего сына. Возможно, наслушавшись наветов старшего сына маркиза, ему помешал это сделать сам король Великобритании. Старый маркиз погиб, разорванный надвое ядром испанской пушки. Оставив родину, маркиз принял и новое имя, однако баронет всегда считал себя французом. Прошло несколько лет. И, не подозревая о том, что в его жилах течет кровь Галифаксов, «бастард», как величает его теперь маркиз, под руководством старого французского оруженосца превратился в блестящего фехтовальщика. Изучив мореходные науки в пансионе Бреста, он снарядил корабль и сам стал его капитаном. То было время войны между Францией и Великобританией, и вскоре имя юноши загремело по всей Европе. Его стали называть «златокудрым корсаром».

В морском бою нашему баронету не было равных. Слухи о его победах не могли не взволновать самого короля Великобритании и маркиза Галифакса, который окружил Корсара своими шпионами-шотландцами, выдававшими себя за французов. Баронет превратился в грозу Ла-Манша и Северного моря.

– Англичане, будто испуганные чайки, разлетались во все стороны перед появлением нашего корвета, – вставил Каменная Башка. – Эх!.. В то время мне довелось на славу пострелять из моих орудий!.. Мои глаза тогда были острей, а мои два тридцатидвухфунтовых орудия без промаха били цепными ядрами по вражеским судам.

– Так Корсар четыре года разорял берега Великобритании, и вот однажды, когда его «Громовержец» стоял в доке в Бресте…

– В Гавре, господин Оксфорд, – поправил секретаря боцман.

– …посланец старшего брата вручил ему бумагу за подписью короля Великобритании – декрет, дарующий ему титул баронета Маклеллана, а также письмо от маркиза, в котором Галифакс просил его оставить Францию и встретиться с ним в расположенном на одном из Гебридских островов замке Аргайл. Баронет колебался, но вскоре оставил сомнения и бросил в море французский флаг, который столь доблестно защищал. Он с немалым волнением ожидал знакомства со старшим братом, который занимал столь высокий чин в королевском флоте.

– С этого-то знакомства и начались все беды Корсара, – произнес Каменная Башка.

– Почему? – разом спросили Джор и Риберак.

– Старший брат нисколько его не любил. Напротив, в нем кипела тайная зависть к непобедимому баронету и к его славе несравненного моряка. Ведь так, господин Оксфорд?

– Боюсь, что так, – подтвердил секретарь. – Тем не менее милорд оказал Маклеллану сердечный прием и с легкостью уговорил его навсегда оставить французский флот и перейти на службу столь нуждавшейся в нем Великобритании. Кто знает, возможно, однажды в этих двоих и проснулись бы поистине братские чувства, если бы не одна девушка – Мэри Уэнтворт.

– Кто это такая? – спросил Риберак.

– Одна из прекраснейших жемчужин Севера, шотландская дворянка, из рода герцогов Файфов и Лормов, – одного из самых высокородных семейств Северной Великобритании. Баронет встретил ее, когда пережидал зимние шторма в Аргайльском замке, и, едва увидев, до безумия влюбился.

– Да и как он мог устоять перед этой синеглазой красавицей с золотыми волосами? – вставил Каменная Башка. – Столь ослепительной девушки во всей Шотландии не найти.

– Была ли его страсть взаимной? – спросил Риберак.

– Слава о доблести баронета гремела по всему континенту, и едва ли мисс Уэнтворт могла устоять, – сказал секретарь. – Влюбленные назначили дату свадебной церемонии. Однако едва лишь маркиз, до того почти постоянно живший при дворе, увидел эту девушку, как воспылал к ней неистовой страстью и пожелал сделать ее своею супругой. Тогда-то у него и возник подлый план похитить ее у жениха. В это самое время в Америке разразилась война. Начались тяжелые бои с войсками Вашингтона на подступах к занятому англичанами Бостону – крепости, имеющей важнейшее стратегическое значение для хода всей войны. Великобритания вооружила грозный флот, который без промедления должен был двинуться к американским берегам на подмогу Бостону. Этот флот английский король отдал под командование генерала Хау и маркиза Галифакса – также опытного и храброго моряка.

– Не такого храброго, как его брат! – не удержался Каменная Башка.

– Признаю вашу правоту. Однако и милорду в смелости не откажешь.

– Продолжайте же, господин Оксфорд, – попросил покуривающий трубку Риберак. – Ваша история меня захватила.

– Баронет уехал в Эдинбург за свадебными подарками для своей возлюбленной. Но когда он вернулся, то не нашел ни невесты, ни маркиза. Воспользовавшись его отлучкой, милорд похитил девушку и силой увез с собой в Бостон.

– Каков подлец! – воскликнул Риберак. – Предать родного брата!

– Не забывайте, он величает баронета бастардом! – сказал Каменная Башка. – Господин Оксфорд, позвольте, дальше продолжу я.

– Маркиз женился на мисс Уэнтворт? – спросил торговец.

– Нет, – ответил секретарь. – Милорд внушал Мэри Уэнтворт только страх. Все ее мысли были об одном лишь Корсаре. Эта живая, решительная девушка оказалась способна дать отпор самому маркизу, который повел себя как последний пират. Мисс Уэнтворт суждено было стать леди Маклеллан.

– Дальше расскажу я, – расчувствовавшись, сказал старый бретонец. – Мне никогда не забыть, в какую страшную ярость впал Корсар, когда узнал о чудовищном предательстве брата. К счастью, «Громовержец» был готов к отплытию, и мы тут же двинулись к Америке, полные решимости вырвать светловолосую госпожу из лап проклятого маркиза. Несмотря на сезон штормов, нам удалось достигнуть Бермудских островов, в то время как флот Хау и маркиза благополучно подошел к Бостону. Как вам, должно быть, известно, на Бермудах немало бесстрашных корсаров, которые встали на сторону Вашингтона в войне против могучей Великобритании. Эти достойные моряки отдали под команду Корсара свои легкие быстроходные суда, и однажды ночью нам удалось прорвать блокаду и бросить якорь под стенами осажденной бостонской крепости. День и ночь город осыпали американские ядра, мало-помалу разрушая здания и укрепления. Здесь и довелось вновь повстречаться двум братьям. Тогда-то Корсар впервые пронзил маркиза своей шпагой и едва не нанес ему смертельную рану… О!..

Каменная Башка резко поднялся, глядя на огромный костер, где теперь жарился Нико, тушу которого никому и в голову не пришло волочь в укрытие.

– Медведи! – закричал он. – Отложим нашу историю до более благоприятного времени. Пора подумать о собственных шкурах. Этот краснокожий пес не успокоится, пока не накормит своих зверей нашей плотью. Похоже, ему удалось превратить своих барибалов в мясоедов. Все сюда!