Еще двадцать семь дней корабли неотрывно шли друг за другом. Слабый ночной бриз не позволял им обменяться ни единым выстрелом. Так они и подошли к водам Нью-Йорка, где между американцами и англичанами шла смертельная битва и на воде, и на суше.

Все силы американских войск были собраны под командованием неутомимого генерала Вашингтона. Мятежники клялись вслед за Бостоном отбить у англичан и Нью-Йорк. Двадцать семь тысяч солдат и добровольцев собрались на побережье. Их поддерживали французские и голландские корсары и мощная артиллерия. Но и англичане перебросили к Нью-Йорку огромное войско. На их стороне был сильный флот и хорошо укрепленные форты.

Получив значительную помощь от Великобритании, братья Хау заняли острова Санди-Хук и Лонг-Айленд, отбрасывая все дальше неопытных в делах войны бунтовщиков, которые еще не научились бестрепетно встречать удары штыков.

Мятежники во главе с генералом Вашингтоном проигрывали битву за битвой, однако исход войны еще не был предрешен: англичанам рано было почивать на лаврах, ведь они потеряли множество солдат, а победы ничего им не приносили. Великобритании угрожала огромная опасность: американский конгресс заключил союз с Францией и Испанией, которые обещали предоставить мятежникам войска, вооружение и корабли.

Вот как обстояло дело, когда туманной ночью два неразлучных корабля вошли в воды Нью-Йорка. Гавани города были полны королевских судов, и злополучному маркизу нечего было бояться баронета. Теперь в опасности оказался сам Корсар: в любой момент бригантине могли повстречаться английские галеоны и тогда и его людей, и самого баронета могли тут же схватить и повесить как корсаров.

С тяжелым сердцем Маклеллан решил оставить преследование и попытаться связаться с генералом Вашингтоном: только с помощью американцев мог он обрести надежду вернуть возлюбленную.

В то время как бриг исчез в тумане, направившись к косе Санди-Хук, «Кабото» взял курс на восток и, чудом не встретив английских судов, вошел в устье реки Раритон, чьи берега были заняты американскими войсками. Стояла глубокая ночь.

– Что теперь? – спросил сэр Уильям мистера Говарда и Каменную Башку, в то время как Макбьорн встречал американских командующих, которые с радостью принимали дружеский корабль. – Что нам делать?

– Присоединимся к войскам генерала Вашингтона и разобьем маркиза в бою. О мисс Уэнтворт подумаем позже.

– Хм… – сказал Каменная Башка. – Вряд ли нам представится подобный случай. Маркиз может долго пробыть на Санди-Хуке, ведь теперь битву возглавляют братья Хау. У нас на борту человек, который может дать нам ценнейшие сведения относительно маркиза.

– Кто же? – спросил его баронет.

– Вольф, брат нашего Ульриха, пользовался немалым доверием вашего брата.

– И этот наемник готов пробраться на Санди-Хук?

– Я в этом уверен: теперь он не меньше нас ненавидит англичан.

– Ты так ему доверяешь?

– Вы, должно быть, позабыли, что у вас есть ваши верные бретонцы?

– Что ты хочешь сказать?

– Мы с Малышом Флокко переоденемся наемниками и вместе с немцами попадем на остров. Готов поспорить, после стольких боев у американцев осталось немало английских мундиров.

– Погодите! – сказал мистер Говард. – Ты забываешь, что маркиз Галифакс знает и тебя, и Малыша Флокко.

– В мундирах наемников нам не составит труда пробраться на территорию англичан. Дайте мне мундиры и лодку, а уж я обо всем позабочусь.

– Но каков твой план? – спросил его баронет.

– Узнать, удастся ли вашему брату силой заставить светловолосую госпожу стать его женой. Ведь теперь он чувствует себя в безопасности.

Услышав эти слова, баронет побледнел как полотно и прижал руку к сердцу. На несколько мгновений он словно лишился дара речи. Затем он сдавленно произнес:

– Я верю в тебя, Каменная Башка, и в твоих друзей. Я встречусь с генералом Вашингтоном на Лонг-Айленде и попрошу у него лодку, мундиры и все необходимое. Ты же оставайся здесь и позаботься о корабле. Я вернусь через два дня.

– Поторопитесь, капитан: от маркиза можно ждать чего угодно.

Баронет и мистер Говард подошли к капитану «Кабото», встречающему американских офицеров. Офицеры держали военный совет: прежде всего было решено встретиться с генералом Вашингтоном, чьи войска оказались в нелегком положении.

До восхода солнца американцы доставили морякам сто пятьдесят тощих, изможденных лошадей, и отряд во главе с баронетом, Макбьорном и мистером Говардом двинулся навстречу отчаянно нуждавшемуся в подкреплении генералу.

Американские моряки поспешили войти в ряды войск генерала Патмена, и вскоре на бригантине остались лишь Каменная Башка да его друзья.

– Гром и молния! – воскликнул боцман, когда последний моряк сошел с корабля. – Я верю, что для нас пришло время великой отваги и великих начинаний. Я верю, друзья мои, что настал наш час.

– Я пойду за тобой куда угодно! – сказал Малыш Флокко.

– И мы пойдем, папаша, – сказали братья.

– Пока нам остается только ждать.

Не прошло и двух дней, как на небольшом двухмачтовом судне с несколькими матросами на борту вернулся мистер Говард. С ним были два лодочника, которым предстояло тут же вернуться к Лонг-Айленду, где начиналась очередная битва.

– Сэр Уильям рассчитывает на вас, – сказал старпом бретонцам. – Берегите себя и не окажитесь на виселице.

– Не сплели еще ту веревку, что отправит меня на тот свет, – отозвался боцман.

Он тщательно осмотрел баркас, убедившись, что мундиры наемников на месте, и сказал мистеру Говарду:

– Мы полагаемся на судьбу и готовы на все. Через шесть-семь часов мы будем на Санди-Хуке. Как только мы узнаем о судьбе маркиза и мисс Уэнтворт, мы вернемся. Передайте баронету, что мы пойдем на все ради него. Если представится возможность, мы похитим светловолосую госпожу…

– Как! Прямо из лагеря англичан? – прервал его старпом. – Вы сошли с ума!

– Мы с Малышом Флокко бретонцы, да и наши друзья-наемники далеко не глупцы.

– Возвращайтесь же поскорее. Но я не уверен, что нам суждено еще свидеться…

– Почему, мистер Говард?

– Этим утром англичане предприняли мощную атаку на позиции американцев. Ты еще сможешь, если пожелаешь, поучаствовать в битве при Лонг-Айленде. Это будет тяжелый и кровавый бой.

– Я верю, что еще увижу вас всех живыми и невредимыми, мистер Говард.

Крепко пожав боцману руку, старпом «Громовержца» в последний раз попросил его беречь себя и спустился в шлюпку, где ждали лодочники, чтобы вернуться в лагерь генерала Вашингтона.

Каменная Башка и Малыш Флокко развернули паруса, а шлюпка старпома тем временем бесшумно пошла к побережью Лонг-Айленда. Несмотря на туманную ночь, старый бретонец отлично знал эти места и был уверен, что ему удастся провести баркас к Санди-Хуку, избежав опасностей.

– А как же мундиры? – спросил Малыш Флокко.

– Корсар передал нам целый сундук мундиров наемников. Есть из чего выбирать! – отозвался Каменная Башка. – Подумаем об этом позже, когда выйдем в открытое море. Нужно торопиться: поговаривают, что англичане ушли из Санди-Хука, чтобы напасть на Лонг-Айленд. Вот и славно: чем меньше красномундирников, тем меньше беспокойства. А пока смотрим в оба, чтобы не встретиться с каким-нибудь английским военным кораблем.

Боцман раскурил трубку и встал за штурвал, а наемники и Малыш Флокко занялись парусами.

Лодка английского производства (у американцев только начали появляться первые верфи) отлично держалась на воде, подгоняемая легким свежим бризом. Эту быстроходную шлюпку мятежники отбили у англичан.

Четверо храбрецов прошли уже около двенадцати миль, стараясь держаться вдоль берега, чтобы не повстречать вражеские корабли, когда их едва не оглушил гром канонады. В этот самый момент на Лонг-Айленде разгоралась одна из самых кровавых битв в истории Войны за независимость. Решившись выбить бунтовщиков из штата Нью-Йорк, английские полководцы собрали огромные войска на острове Лонг-Айленд и всей мощью атаковали противника. Вдоль берегов собралось множество вооруженных баркасов, а в море – крупных военных кораблей. На остров были переброшены избранные, закаленные боями полки.

Заблаговременно узнав о планах неприятеля, грозивших навсегда расправиться с надеждой Соединенных Штатов на независимость, генерал Вашингтон успел принять все возможные меры, чтобы отразить ураганную атаку. Понимая, что его армия не сможет противостоять англичанам в открытом бою, он сгруппировал войска на острове Лонг-Айленд, возведя укрепления на лесистых Бруклинских высотах, где можно было уклониться от битвы в открытом поле. Теперь противников разделяла лесистая горная цепь.

Обе стороны были намерены биться до последней капли крови: ни англичане, ни американцы не могли себе позволить потерять штат Нью-Йорк. После взаимного пушечного обстрела войска наконец сошлись в бою, и в этот день Вашингтон потерпел сокрушительное поражение. После семи часов героического сопротивления под натиском полков наемников генерала Гейстера и британской пехоты во главе с генералом Корнуоллисом мятежники в беспорядке отступили в горы, оставив в руках неприятеля три тысячи человек, включая раненых, погибших и военнопленных, а также четыре артиллерийских орудия. Однако не о такой победе мечтали англичане, ведь основные силы мятежников были все еще сгруппированы в лагере доблестного генерала Вашингтона.

В то время как в лесах Лонг-Айленда шло ожесточенное сражение, шлюпка Каменной Башки на всех парусах летела к Санди-Хуку. Непрестанные залпы артиллерии доносились до ушей наших моряков.

– Возможно, этот бой нам на руку, – произнес боцман. – Если англичан здесь разобьют, они еще не скоро вернутся на Санди-Хук.

– Думаешь, американцы победят? – с тревогой спросил юный марсовой.

– Им есть куда отходить, да и Вашингтон славится даром полководца… О!

В пятнадцати-двадцати футах от них из тумана вдруг вырос силуэт огромного корабля. Резко повернув штурвал, боцман увел шлюпку на мелководье, где не могло бы пройти ни одно крупное судно. На миг рассеянный порывом ветра туман снова сгустился, непроницаемой завесой окутав корабль.

– Свернуть паруса! – вполголоса приказал бретонец. – Посмотрим, удастся ли нам избавиться от шпиона.

– Но как? – в недоумении взглянул на него Малыш Флокко. – Это крупный корабль, и четверым его на абордаж не взять.

– Положись на меня.

Вместо того чтобы продолжить свой путь, крейсер – а это был именно крейсер – остановился, решив захватить таинственную шлюпку, бегущую с поля боя. Однако англичанам предстояло тягаться с закаленными бретонскими морскими волками, которые, благодаря густому туману, могли уйти от них даже в утлой шлюпке. Тем временем четверым приятелям было не до шуток, ведь в любой момент пушечный залп мог разнести лодку в щепки.

Когда туман рассеялся и вдали показались очертания скалистых отмелей, Каменная Башка быстро повел шлюпку подальше от крейсера. Однако англичане, должно быть, не спускали с них глаз, поскольку в тот же миг с корабля раздался властный голос:

– Остановитесь, или мы будем стрелять!

– Всем молчать! – приказал друзьям Каменная Башка, продолжая маневрировать среди отмелей, где не прошел бы ни один корабль глубокой осадки.

Из мглы снова донесся угрожающий приказ:

– Остановитесь!

– Пропадите вы пропадом! – пробормотал боцман.

Минуту спустя раздался грохот пушечного залпа, и тяжелое ядро рухнуло в воду в десяти метрах от шлюпки.

– Эге, Каменная Башка! Уж не хочешь ли ты, чтобы нас отправили на корм рыбам еще до того, как мы доберемся до Санди-Хука? – сказал юный марсовой.

– Какое там! Они стреляют вслепую!

Несмотря на завесу тумана, беглецы все еще видели тень огромного крейсера. Корабль делал маневр за маневром, пытаясь пройти меж скалистых отмелей, за которыми укрылась шлюпка, однако Каменная Башка продолжал вести лодку среди скал, о которые разбилось бы любое крупное судно. Оба немца и Малыш Флокко молниеносно исполняли приказы боцмана, неизменно держа паруса по ветру.

Снова загрохотала пушка крейсера, однако на этот раз беглецы не услышали даже свиста артиллерийского снаряда.

– Они потеряли нас из виду! – воскликнул боцман.

– Уходим? – спросил Малыш Флокко.

– Погоди немного: в таких опасных делах спешка ни к чему. Запомни хорошенько мои слова, Малыш Флокко. Будь мы у берегов Бретани, я показал бы этому любопытному господину что почем! И все-таки я надеюсь сыграть с ним неплохую шутку. А пока, друзья, ждите моих команд и не забывайте о парусах!

Шлюпка продолжала лавировать среди опасных отмелей, уходя все дальше от врага. Крейсер же упрямо продолжал погоню. Должно быть, англичане решили, что идут по следу важных шишек из ставки самого Вашингтона. Сделав два залпа, корабль отошел подальше в море в поисках прохода сквозь скалы и исчез из виду.

Каменная Башка начал волноваться, в любую минуту ожидая внезапного нападения. Дождавшись, пока туман слегка рассеется, боцман повел шлюпку к высокой скале, за которой, казалось, открывался свободный проход.

– Подождем здесь, – сказал он.

– Чего ждать? Что они нас обнаружат? – спросил Малыш Флокко.

– Или окончательно потеряют из виду.

– Хм…

– Увидим.

Они бросили якорь, чтобы удержаться под яростными ударами бивших о скалы приливных волн, и прислушались. Но вокруг ничего не было слышно, лишь шум прибоя да крики морских птиц.

Тревога старого боцмана росла с каждой минутой: драгоценное время утекало сквозь пальцы.

Где же укрылся крейсер? Ему не верилось, что, произведя всего два выстрела, судно прекратило погоню.

Каменная Башка уже собирался отдать новый приказ, когда из-за скалы послышался крик:

– Остановимся! Семь футов!

– Они здесь! – воскликнул боцман. – Главное, верно разыграть наш последний козырь. Молчите и не шевелитесь, пока я не прикажу.

Крейсер был неразличим из-за скал, но моряки слышали голоса его экипажа. Англичане бросили лот, измеряя глубину.

– Свернуть паруса! – вполголоса распорядился Каменная Башка. – Дождемся благоприятного момента.

– Снимемся с якоря? – спросил Малыш Флокко.

– Еще не время. На крайний случай срежешь трос.

Английский матрос продолжал кричать:

– Остановка! Пять футов!.. Остановка!.. Четыре фута!.. Глубина… Глубина канала семь футов! Пройдем!..

Боцмана пробил озноб.

– Тут они нас и прихлопнут, – пробормотал он. – Славно, однако, что нас еще не заметили.

Он поглядел на своих товарищей, державших шкоты парусов, и сказал Малышу Флокко:

– Срезай якорь! Позаботься о парусах!

Подхваченная приливной волной, шлюпка под покровом тумана выскочила на середину канала, резко повернула за шестьдесят футов от скал и быстро, как стрела, пошла вперед. Спустя мгновение показался английский корабль. Тяжелый бриг водоизмещением несколько тысяч тонн курсировал вдоль побережья. Его люки ощерились орудиями.

Проведя лодку прямо перед носовой частью судна, Каменная Башка увел ее в канал, делая резкие маневры, мешавшие неприятелю прицелиться. Бриг открыл было огонь, но все впустую. Тогда он снова пустился в погоню, но вдруг с ужасным треском врезался в скалу, которую боцман сумел вовремя обойти. Послышались крики, судорожные приказы, яростные проклятия. Тем временем два паруса шлюпки надулись от ветра, и она понеслась дальше.

– Видали? – воскликнул Каменная Башка. Он вскочил на ноги, пытаясь разглядеть в тумане английский корабль. – Вот какую шутку я хотел сыграть с проклятыми жандармами!

– Так они разбили собственный корабль? – спросил юный марсовой.

У него все еще звенело в ушах от грохота и треска древесины.

– Бриг крепко напоролся на скалы и, готов спорить, дал течь.

– Папаша, так они затонут? – спросил Ульрих.

– Пускай идут на корм рыбам, мы им не товарищи. А захотят спастись, пусть лезут на скалы!

Один за другим послышалось несколько пушечных выстрелов. Корабль призывал подкрепление. Старый бретонец сунул в рот погасшую трубку, налег на штурвал и повел шлюпку вперед по каналу, весело крича:

– Бретонцы из Иль-де-Ба всегда были непревзойденными моряками!

Поднявшийся ветер уносил прочь последние клочья тумана. Глазам моряков открылись песчаные отмели и усеянные морскими птицами гряды низких скал, столкновения с которыми боцману с трудом удавалось избежать. Спустя несколько часов лодка вошла в широкий канал, образованный берегом Лонг-Айленда с одной стороны и множеством крохотных островков – с другой.

– Я знаю, где мы, – сказал боцман. – Пора позаботиться о нашем платье. В Бостоне мне уже пришлось примерить мундир немецкого наемника, и, признаться, я был в нем хорош, как никогда.

Поскольку море было достаточно спокойным, приятели спустили паруса, бросили еще один – последний – якорь и вынесли на палубу мундиры военнопленных наемников, подаренные им генералом Вашингтоном. Мундиров оказалось двенадцать: все в отличном состоянии, а к ним – высокие меховые шапки, сапоги и дюжина английских ружей.

Каменная Башка вырядился в форму сержанта, которая единственная пришлась ему впору, Малыш Флокко надел мундир барабанщика с щегольскими шнурами и галунами, а двое братьев просто сменили свои старые износившиеся мундиры на новые. Затем они зарядили ружья, снова развернули паруса, снялись с якоря и продолжили путь.

– Уже вечером мы будем на Санди-Хуке, – сказал боцман, встав за штурвал. – Чтобы мы не сошли за англичан? Да я бы со стыда сгорел!

Шлюпка продолжала идти по опасным узким каналам, испещренным отмелями и скалами. Но Каменная Башка лишь смеялся над опасностями и вел лодку так, будто знал все каналы как свои пять пальцев.

Около полудня, когда они вошли в широкий канал, их попыталась было преследовать небольшая таможенная шхуна. Однако четырех выстрелов из карабинов, сделанных Ульрихом и Вольфом, оказалось достаточно, чтобы убедить англичан оставить столь рискованную затею. Подгоняемая попутным ветром шлюпка продолжила свой путь и к девяти вечера, когда уже начала опускаться тьма, незамеченной подошла к Санди-Хуку.