Глава 4
Интро-4.
Скитальский о мутантах. Черновик доклада
Теория Чарльза Дарвина утверждает, что выживают те, кто лучше приспособлен для новых условий существования. Не обладающие приспособленностью к среде обитания и проигравшие в конкурентной борьбе виды не успевают дать такого же неприспособленного потомства, и они исключаются из участия в воспроизводстве. Это называется естественный отбор.
Естественный отбор властвовал над миром до тех пор, пока человечество не встало на костыли науки и технологии. Когда у каждого появилась крыша над головой и пища в достатке, то что же стало с естественным отбором?
Долгие века считалось, что теория естественного отбора и приспособляемости ушла в прошлое навсегда, похоронена техническим и социальным прогрессом.
Но на исходе двадцатого века было отмечено, что многие социальные механизмы общества оказывают свое влияние на выживаемость людей. Естественный отбор в физической области перешел в область социальную. Выживали и оставляли здоровое, жизнеспособное потомство те, кто был наилучшим образом приспособлен к жизни по законам общества, созданного человечеством.
После Третьей мировой природное равновесие, складывающееся тысячелетиями, оказалось нарушено. К этому позже добавились аварии на многочисленных промышленных комплексах, генные модификаторы, широко использовавшиеся до войны, в том числе и в продуктах питания, заражения местности после военных действий, проникающая радиация… Множество факторов сделали мир таким, какой он есть.
И менялась не только природа, менялись и животные, менялись и люди, приспосабливаясь к новым условиям обитания.
Диапазон температур, в которых изменившиеся особи чувствуют себя комфортно, гораздо более сдвинут вниз, чем у человека. Они менее подвержены лучевой болезни, чем люди, они находят себе пропитание даже в морозных лесах Уральского хребта, они не испытывают трудностей с дыханием даже на высоте пяти с лишним километров. Их социальная активность превосходит нашу, мутанты гораздо быстрее приспосабливаются к изменившимся погодным и социальным условиям. А физические возможности некоторых видов мутантов далеко выходят за пределы физических возможностей нормального человека.
Но результатом военных действий стало не только разрушение природного равновесия, о чем будет подробно рассказано далее. Социальные структуры, регулирующие жизнь человеческой цивилизации, оказались сильно деформированы, и, приспосабливаясь к новым условиям существования, претерпевали намного больше (исправлено) в степени большие изменения, чем живая природа.
Теперешние мутанты продукт изменения не только и не столько физических, хотя и они имеют место быть, но прежде всего социальных мутаций, определивших их быт именно таким, каким мы можем наблюдать.
Река Обь, развалины города.
Вероятные места поселений мутантов. 2123 год
Экспедиции в Выжженные Земли отправлялись и раньше. Копатели ездили помародерить старые города, любители экстремального отдыха и уединения – отдохнуть на дикой природе или в постиндустриальном пейзаже, да и просто посмотреть, что там такое творится? Редко когда группы людей заходили далеко, потому что мутанты имели дурную привычку на некоем этапе наглости гостей очень быстро сорганизовывать свои действия и вырезать всех до последнего человека.
Со временем как-то само собой установилось некое равновесие. Люди не лезли далеко и не стреляли в мутантов почем зря, мутанты лишний раз на людей не нападали и диверсий не устраивали.
Такое вот негласное соглашение, все довольны вот уже пять десятков лет.
Только ничего не вечно… Не стало вечным и это соглашение, тем более что негласное. Такое нельзя было оставлять без ответа.
Я думал, что пойдем мы в глубокий рейд от Ачинска вглубь, а как станет жарко, то повернем обратно. Но Тамара рассудила, что это даст мало толку. Надо же узнать, откуда ползет к нам эта гадость, где ее радиоактивное гнездо. И потому был составлен иной план. Высадиться в глубине Выжженных Земель и двигаться до Ачинска, уничтожая по пути мутантов. А из Красноярска в нужный момент к нам на соединение двинутся отделения тяжелой пехоты. Этак соберем побольше мутантов, да и расколотим их меж молотом и наковальней.
Десять тяжелых вездеходов, «варанов», сотня пехотинцев. Пулеметы и гранатометы на вездеходах, АСВ у пехоты. Огнеметы тоже, как ручные, так и на броне. И боеприпасов море просто, можно небольшую войну устроить. Или большой расстрел, как получится. Трюм десантного корабля был забит полностью, оружие и припасы впихивали в вездеходы, а люди спали на упаковках и ящиках.
Наша экспедиция стала самой большой, что снаряжали за последние полвека. И самой лучше вооруженной.
Место десантирования посередине реки со странным названием Обь, недалеко от того места, где когда-то был большой город. Сейчас от города остались только развалины и полузасыпанные дороги, все постройки заросли землей и заметены снегом, а озерце около города приобрело три больших и глубоких залива подозрительно округлой формы.
Никак воронки? Атом есть, небольшой, но неприятный, комбез лучше не снимать.
Десантный корабль завис над водой, выпустил длинные языки-аппарели, и вперед рванулись наши вездеходы.
Ночное небо затянуто тучами, серым рваным покрывалом. Там, вверху, изредка вспыхивают огоньки звезд и обломки Мусорного кольца. Большая темная гора в таком же темном ночном море. Негромкий плеск волн и постукивание расколотых льдинок о пологие борта, протянувшиеся прямо в воду аппарели, и скользящие по ним темные приземистые силуэты громадных машин. «Вараны» могли передвигаться и по воде. Только вот летать не могли, жаль.
Тупой нос вездехода упирается в черную воду, машина чуть приподнимается, передние колеса отрываются от аппарели, загребают под себя набегающую волну, а задние толкают вперед. С нагретых боков вездехода, из-под тепловой защиты, вырываются гневно шипящие облака белесого пара.
Машина плюхается в воду, наверху остается только узкая полоска крыши и орудийные башни, окутанные саваном белесого пара.
Ничего страшного, все герметично. Пусть даже вода зальет все по кабину, пусть даже по маковку задранных вверх стволов пулеметов, все равно «Варан» всплывает, покачиваясь, как поплавок, и начинает выгребать к берегу.
– Что встали, в вездеход!
Шуганулись внутрь, шлюз, задраили люки, внутренние и внешние. Проверка… Красные огоньки герметизации над люками мигнули желтым, потом зеленым. Герметично, система готова. Теперь хоть пятнадцать метров под воду.
Рыкнув мотором, вездеход сползает с направляющих и недолго катится к обрезу люка. Вот поехали вниз… Пол наклонился. Потом раз, и на воде, машина покачивается, а тональность двигателя изменилась, ревет, колеса прокручивают стылую воду.
Сел, расслабился. Лешка и Ленка тут, рядом.
Через десяток минут «Варан» выполз на берег. Захрустел лед, взревел мотор, пол поднялся и опустился, и вот уже вездеход катит по твердой земле.
«Выбрались».
Тамара не ошиблась в выборе места. Километрах в двух дальше по берегу спало поселение мутантов. С высоты заметили еще, когда транспорт планировал сюда.
По коммуникаторам поступил приказ проверить системы опознавания целей. В каждом комбезе у нас метка, прицельные маркеры на нее по умолчанию не наводятся. Но никто не мешает стрелять, просто нажимать на спуск. Или случайно выстрелить…
Вездеходы выбрались на пологий берег, прошли через редкий лесок, вырывая с корнем заледенелые кусты и объезжая деревья, и внезапно вырвались на плоскую, как стол, равнину, поросшую низкими кустами. С одной стороны плескалось бескрайнее озеро, покрытое мелкими льдинками, с другой, полумесяцем, сходились еле видимые в ночи вездеходы. В центре нарывы черных округлых домов-валунов, покосившийся забор, какие-то постройки на берегу, спускающиеся к самой воде. Водители не включали фар, только ночное зрение, ни единого огонька, машины едва ли не руками толкают ближе, туда, где пулеметы могут ударить наиболее точно…
Впереди громыхнул выстрел. Один из наших покачнулся, и все залегли, попрятались за «варанами» или просто попадали в снег. Сторожа, конечно же, у мутантов особей с ночным зрением хватало.
Прошипели сразу несколько АСВ, в ночи кто-то вскрикнул. Передние вездеходы остановились на удобных позициях, развернули башни…
– Огонь!
Взревели тяжелые пулеметы, взметнулась снежная пурга, смело попавшие под трассы стрелок кусты, приземистые постройки начали терять куски, проседать еще больше.
Пулемет АРВ.
Калибр 6 мм. Тип используемых боеприпасов: бронебойные, разрывные.
Прицельная дальность 3500 м.
Темп стрельбы 200…2500 в/мин.
Чмокнули гранатометы, осколочные гранаты с едва слышным шипением разорвались в воздухе, и десятки тысяч осколков вбивались в морозную землю, по пути пронзив дерево построек и живую плоть. Часть залпа попала в воду, берег с вмерзшими в лед мостками и сараями стал кипящим морем.
Гранатометы ЛЕК.
Калибр 50 мм. Тип боеприпасов: зажигательные, осколочно-фугасные, фугасные, химические.
Прицельная дальность 8000 метров.
Темп стрельбы 500 в/мин.
На экране маски плясали прицельные маркеры, кружки и линии. Синие нейтралы, зеленые наши, алые и красные наши противники. Они мельтешили среди домов, внезапно замирали и гасли. И когда их осталось совсем мало, то заработал комм.
– Пехота! – приказала Тамара Иванова. – Произвести зачистку!
И мы пошли вперед. Броском преодолеть расстояние от цепочки нервно замерших вездеходов до частоколов… Стрелять с вездеходов не будут, хоть и велик соблазн поддержать огнем своих, да тут все такое плоское, вполне можно пострелять атакующих. В молчании, в тишине в деревню ворвались враги.
– Вездеходам стоп огонь!
Сначала короткая пробежка, не выпадать из строя остальных, бегущих рядом со мной.
Боевая система включилась, Лешка и Ленка тоже бежали рядом со мной.
«Не выделяться».
Согласие нас всех троих.
«Как дойдем до деревни, разделяемся и по обстановке. Если проблема. Собираемся вместе и действуем вместе».
Снова согласие.
Вокруг меня бежали люди, выставив вперед АСВ, расшвыривая ногами легкий снег, топоча тяжелыми ботинками. Струились прицельные маркеры, перебрасываясь с одного дома на другой.
Как-то сразу вокруг меня появились дома, вблизи не потерявшие своего сходства с громадными валунами, вокруг зашипели АСВ, расцвели энергетические всплески выстрелов. Кто-то тяжело дышавший выбежал из-за забора на меня, выставляя вперед оружие, не похожее на наш автомат или огнемет, и сразу же я огрызнулся в него тремя стрелками. Он сломался, неестественно выгнулся, падая на спину, рука у него упала отдельно. Фонтаном хлынула кровь, быстро растапливая снег.
База данных обновлена.
Система заметила, что тепловая картинка людей в комбинезонах и мутантов отличается, и сделала свои коррективы. И я начал действовать, быстрее, чем осознавал, что делаю.
Короткими выстрелами «погасил» два тепловых следа за стенами. Крутанулся вполоборота и влет снял целившегося в кого-то из ружья мутанта. Двинулся вперед, не останавливаясь навел оружие и погасил три тепловых следа за стеной, по одной стрелке, три выстрела каждому.
Вылетел на открытое пространство, затормозил, прижался к длинной стене, сложенной из продолговатых каменных плит. Впереди видны спины своих, они тоже прижимаются к стене, вперед не идут. Система опознавания подсвечивает их силуэты синим.
За стеной смутные тепловые следы, мутанты. Кто-то двигается, кто-то нет, система быстро определяет несколько ружей.
В окно, на прощание подмигнув алым глазком полной зарядки, летит сонарная граната.
Шипение, и легкая щекотка по всему телу. Жуткие вопли, быстро перешедшие в такое же жуткое хрипение. Люди врываются в дверь, слышны кашляющие выстрелы АСВ, добивают обожженных.
И сразу все смешалось.
До того все еще как-то разделялось на эпизоды, на события, а тут понеслось вскачь, как застоявшийся мотоцикл по междугородней трассе. Я стрелял, уворачивался от мутантов, неожиданно выкатывающихся мне под ноги из-за углов, из дверей домов, да и просто откуда попало. Двери все были похожи на круглые норы, и туда было бы удобно выдавать залп из огнемета, но огнеметом нельзя, может начаться пожар, который увидят из других поселений, только сонарные гранаты.
Мы прошлись по деревне, стреляя всюду, где была жизнь. Как-то незаметно я нашел себя перед берегом озера, между парочкой наших пехотинцев, судорожно поводящих стволами.
Магазин АСВ опустел. В амуниции еще оставалось два запасных и один полный аккумулятор.
Все закончилось менее чем через час.
23 мин 8 с.
Дома стали пустыми коробками. Ничего не горело, но воняло очень противно.
В коммуникаторе шипел синтетический голос тактической системы.
– Отступление! Всем собраться у вездеходов! Отступление! Всем собраться…
У меня на карте пульсировала алая точка сбора и стрелочка, указывающая на нее.
«Чего не весел?» – Нашлась Ленка. Метрах в двадцати от меня, и боеприпасы она постреляла не в пример больше. У нее вообще запасных не было, остался один начатый в АСВ.
Вездеходы подошли к самой деревне. Фары не зажигали, да и зачем, и так все видно.
Пехотинцы уже потянулись к машинам, поглядывали на меня.
Я успокаивающе махнул им рукой, а потом Ленке – подходи, мол.
«Пошли. Леш. Ты где?»
От Лешки пришло направление, он забрался далеко к краю деревни, а теперь шел к нам по берегу.
«На всякий случай». – Ленка сбросила нам картинку. Несколько источников тепла поблизости от нас. Не похожи на умирающих.
Я не успел ни согласиться, ни отказаться, как она уже раздала цели, на каждую более-менее теплую цель по три стрелки. У нас их достаточно оставалось еще, к счастью. Можно и дострелять.
Опасность!
Большое напряжение ЦНС!
Рекомендую провести коррекцию.
Провести коррекцию? ДА – НЕТ
Отмена, не надо пока. С чего бы это у меня большое напряжение ЦНС-то? Что-то система моя начинает дурковать. Я же в порядке.
Программа действий определена.
Приступить к выполнению? ДА – НЕТ
Начинаем.
Ожидание готовности партнера…
Сигнал получен.
Выполнение.
Отстрелялись быстро, каждый для гарантии прошелся по целям другого. Больше думали, чем стреляли, система все делала сама, я лишь отстраненно наблюдал за тем, что происходит, готовый остановиться или дать поправку.
– Что за стрельба на берегу? – сразу же спросила Иванова.
– Группа… – Какое ж у нас название? А, ага… – Группа Семь-семь проводит зачистку, обнаружены вероятно живые цели.
– Вас поняла, отступайте на соединение с остальными.
«Всех постреляли?» – Лешка был уже совсем рядом.
«Да вроде бы».
– Тогда пошли, что время-то терять? Я уж замерз… – Лешка воспользовался внешним громкоговорителем шлема.
– А что обогрев не включаешь?
Втроем неторопливо двинулись в обратный путь.
Вокруг только следы разрухи и еле теплые силуэты тел мутантов.
Потерь мы не понесли вообще, а в деревне никого выживших не осталось. Задерживаться не стали, расселись по вездеходам и двинулись в обход города, стараясь держаться подальше от воронок.
Что же тут было давным-давно? Что удостоилось сразу трех бомб? Промышленные центры или базы по ремонту подводных лодок? Хотя нет, те вроде бы ближе к берегу океана делали, или среди устьев широченных сибирских рек. Чтобы прямо из реки в океан, а оттуда через Северный полюс к американцам.
Снежок перешел в сильный снегопад. Небольшая радиоактивность, сцинтиллятор светился беспокойными искорками.
Короткий привал, все спали в вездеходах, места хватало. Снегопад продолжался, и к утру вездеходы стали походить на громадные сугробы, из которых торчали антенны обнаружения. Посты выставили, но я сомневаюсь, что в такую погоду кто-то к нам будет подбираться. Тут недолго и самому заблудиться!
Хотя кто их знает-то, мутантов этих…
Мы втроем и Тамара расположились в отдельном вездеходе. Водителем был Валерий, откликавшийся на имя Вал, среднего роста, молчаливый, коротко стриженный, постоянно устремленный куда-то в себя. За оружие и техническую часть отвечал Алексей, тот самый хмурый, с синими линзами и бородкой клинышком. Оба они наши знакомые еще по Ачинску. А связистом, то есть оператором систем связи, которые занимали чуть ли не половину командирского вездехода и одну из оружейных башен, была девочка лет двадцати, стройненькая и полнолицая блондинка Маша из Владивостока. Вот она-то уж общалась так общалась, со всеми, кажется. Но нас пока сторонилась.
Вот и все, никого больше. Места хватает, штатно на пятнадцать человек, со снаряжением и припасами, и хоть и занята половина аппаратурой, но все равно места еще много. Вдоль стен опускающиеся койки, в углу позади душ и санузел. «Варан» машина очень серьезная, в ней можно месяцами жить, наружу не показываясь.
Снегопад плавно увял с рассветом. Не прекратился, а стал все меньше и меньше валить с неба. Дорогу завалило сильно, но что за препятствие это для рубчатых колес «варанов», которые в огне не горят и в воде не тонут?
Я вылез наверх, устроился около башни. Тут для пехоты специальные места, есть даже ручки, за которые можно держаться. Лешка вылез за мной, сел с другой стороны. Наши системы сравнили данные наблюдения, синхронизировали базы данных.
Потянулись холмы, с макушек лысые, а в распадках росли редкие сосенки и елочки. Дорога неприметной змейкой обходила их, вела куда-то в сторону центра Выжженных Земель, в обход города и воронок от бомб. Заснеженные сосенки и елочки, пугливо высунувшиеся из-под громадных сугробов, неторопливо проплывали мимо слева, а справа виднелись здоровенные холмы побольше, и заснеженная, тихо переваливающаяся равнина. Это поломанный лед на озере, мелкие льдинки.
Красота, а не пейзаж.
Если смотреть на него из-за прочного поликупола, за спиной у тебя реликтовый сад, перед тобой волновые генераторы, а в руке чашка горячего и хорошего чаю… Или даже кофе, вот уж мечтать так мечтать!
На реке льда почти не было. Лишь некоторые льдины, неторопливо влекомые течением, бились в подозрительно ровную цепочку островков. Остатки опор моста.
«Видишь? – Лешка передал мне картинку. – Тут мост был точно. Обрушился».
«Да уж. Понятно».
«Фото бы».
«Зачем?»
«Пофотографировать».
«Сохрани в память».
«Уже. Разрешение у нас низкое все же. Фотоаппарат хороший надо».
«Неужто умеешь?»
«А то».
«В городе купим».
«Да сколько до того города».
«Не так уж и много. А что не купил-то».
«Да замотался. Да и что там фотографировать».
«Понятно. Вернемся – купим».
«Не вопрос».
Машины еще дальше уклонились от города, вышли на дорогу, прошли между пары холмов и выбрались на широкую и плоскую равнину.
Где-то далеко росли мелкие деревца, позади справа остались развалины. Дорога неожиданно стала выше, налетел ветер, хватая горстями снег с гребней холмов и сбрасывая в цепочку вездеходов.
Я быстро отряхнулся.
– Внешним всем осторожно! Смотреть по сторонам! – донеслось по трансляции. – Маски не открывать! Радиационная опасность!
Говорил заместитель Тамары, капитан Иванцов, широкоплечий крепыш с повадками дикого кота. Лет ему за тридцать, и выглядит он так, словно прошел все войны с мутантами от и до. Мелкие шрамики от пластической хирургии поначалу не очень заметны, это если просто глазами смотреть, а стоило поглядеть в комбинированном режиме, тепло- и визуальный ряд, как открытые части тела капитана стали «в сеточку», части родной и восстановленной плоти чередовались друг с другом.
Тамара – Иванова, а ее заместитель – Иванцов. Забавно, наверное.
Снова пошел снег. Непрерывный, крупный, как новогоднее конфетти, и было это красиво. Крупные белые снежинки ложились на давным-давно искалеченную землю, ветер внезапно стих, как не было… Наши машины шли по разбитой грунтовой дороге, чуть присыпанной снежком, распахивая ее следами тяжелых колес.
Равнина кончилась, опять начались холмы. Дорога пошла вверх, колонна вездеходов стала взбираться на крутой гребень, а потом такой же крутой спуск вниз, в распадок. Вверху мелькнуло серое пятно, разведывательный беспилотник сделал долгий круг над колонной.
Спокойные какие-то места, и не скажешь, что это почти в середине Выжженных Земель. Даже радиация все меньше и меньше, уже и шлем открыть можно.
Я еще раз посмотрел на сцинтиллятор, он подмигнул мне светлыми искорками. Ничего опасного для человека. А для меня и подавно.
Осторожно приоткрыл шлем, маску сдвинул на лоб, подставил лицо ледяному снегу, планирующему с небес. Ветер стих, снег лениво падал, попадал мне на щеки, на прикрытые веки, на лоб и на нос. Хорошо-то как!
Пахло резиной колес и металлом, еще чуть смазкой… Это уже включилась система, человек такие запахи не признает.
«Хорошо». – Лешка тоже снял маску.
«Угу».
«И не скажешь, что тут».
«Да».
Поселение мутантов. Вероятные места поселений мутантов. 2123 год
– Колонна, стоп.
Фыркнули теплым воздухом системы охлаждения двигателей, чуть качнулись стволы пулеметов. Последний раз провернув колеса, машины встали одна за другой. Развернулись елочкой, съехав на половину с дороги, нацелившись оружием вокруг.
Комм коротко пискнул мне около уха.
– К командиру. – Безликий голос был синтезирован самой системой. Личный вызов от Тамары, просто сигнал, ничего больше.
Тамара сидела в кресле и изучала карту на трехмерном дисплее. Ленка стояла в стороне, делая вид, что она тут ни при чем.
– Ага, вот так. Сходите на разведку, – коротко приказала нам Тамара. – Ты и ты, а вот ты, – указала на Лешку, с крайне независимым видом стоявшего у выхода, – останешься тут. Смотрите задание.
Подошли поближе.
– Вот тут, меж холмами, какая-то речка. Вот тут развалины, по старым картам тут был город небольшой. Мы мимо него прошли. Вот тут беспилотник видел деревню, причем гораздо больше, чем предыдущая. И через нее проходит дорога, на которой мы сейчас. Что да как, не видно, близко я машину не подведу. Часовые с биноклями у них есть, адапты-дураки только в кино бывают, у нас таких давно перестреляли. Холмы очень удобные для засады. Вы подойдите поближе, поглядите, что там к чему, доложите.
Я закинул за спину свою АСВ, Ленка ловко цапнула свою, и мы пошли.
Вездеходы стояли как стояли, народ постепенно вылез наружу. А что, атом не играет, опасности пока что не видно. Можно и погулять, сухой и холодный кондиционированный воздух внутри, с привкусом смазки и озона, быстро надоедает.
Быстро обменялись с Ленкой картами. Молчали, что и говорить, системы сами бы все решили за нас.
Передний вездеход, дозорный, с выдвинутой на максимальную высоту сканирующей антенной. Вокруг него пехотинцы с оружием рассматривали пейзаж. Мы тоже удостоились равнодушных взглядов.
– Красавица, а ты скальп принесешь? – вдруг спросил один из них.
– Посмотрим на твое поведение! – отрезала Ленка. И добавила ласково: – Если ты будешь хорошим мальчиком…
Все вокруг реготнули.
Дорога делала крутой поворот, огибая особо огромный холм. Как и везде в сих местах, распадки поросли лесом, а вершина голая совсем. Дорога проходит хитро, не поверху, чтобы вверх-вниз кататься постоянно, а чуть сбоку. На вершине холма видны какие-то объекты, что-то вроде нескольких палок.
«Начнем с холма».
«Хорошо».
Начали. Сразу обнаружили протоптанную тропинку, по ней поднялись на макушку холма, к незамысловатой конструкции. Из аккуратно сложенных в круг замшелых, заснеженных валунов вырастали три металлических прута, сходясь в одну вершину. Внизу, в центре, стоит ржавая металлическая пластина. На палках повязаны множество лоскутов ткани, разной степени изношенности. Некоторые уже еле видны, грязные и изодранные ветрами и снегопадами, некоторые просто потрепаны сильно, но еще держатся, а парочка совсем свежих. Небольшие такие лоскуты, длинные, с мою ладонь где-то, разноцветные.
Все старательно очищено от снега, и тропинкой наверх часто пользуются.
«Предмет культа», – сказала мне Ленка.
«Да уж. Не знаю, что такое. Сделай фото. Потом покажем».
«Вы еще в пределах связи». – Лешка.
«Ага. Лови картинку».
«Лен. Сбрось Лешке. Я пока что по сторонам погляжу».
Ленка застыла, картинка пошла.
Я включил комм.
– Капитан Иванцов слушает.
– Дошли до вершины холма, тут есть какой-то религиозный символ.
– Опишите.
Я сбросил картинку в сеть.
– Можно поближе? – вмешался чей-то голос. Чуть хриплый, но звонкий, интересный.
– Кто на линии? – мрачно спросил я.
– Это профессор Скитальский, командирован с нашей экспедицией, – устало сказал майор Иванцов.
Я сделал еще несколько фото, потом провел перчаткой по одному пруту. На перчатке остались липкие полосы полупрозрачной коричневой субстанции. Подозрительно принюхался, пахло чем-то машинным.
– Приношения духам, – откликнулся профессор. – Любой, кто идет по дороге, поднимается сюда и вяжет ленточку. Потом выпивает ритуальную дозу чистого спирта. Приношение духу этих мест, чтобы пропустил, чтобы не вредил. Древний обычай, очень древний!
– Это находится рядом с каждой их деревней?
– Не обязательно. Это может и посередине дороги находиться… На вершинах холмов в общем-то, на самых высоких. Вы же на холме сейчас?
– Да…
– Продолжайте движение, – перебил Иванцов. – До деревни еще пять километров!
Мы пошли. Спустились с холма по обратной стороне и дальше вдоль дороги.
– Прячемся? – спросила Ленка.
– Да нет, смысла нет. Даже если кто-то нас случайно и увидит… – Я помолчал. – Лучше пусть будут два путника. А вот если путники таятся, то тогда… Как дойдем до деревни, то и будем прятаться.
Дорога, вдоль которой мы шли, представляла собой широкую полосу утоптанной земли. На мерзлой почве следы сохраняются гораздо дольше, и дорогу утоптали хорошо, с пути не сбиться. Это путь мутантов, нет никаких сомнений. Следы ботинок, копытных животных, колес телег, кучи замерзшего дерьма… Они натоптали эту дорогу, и часто ей пользуются. И стоянка вот видна, выровненный пятачок, плотно умятый ногами, копытами и колесами телег. Дальше дорога делает петлю, спускаясь в распадок меж двух холмов, а там что-то подозрительно ровное, похожее на речку. Или на озерце, отсюда не понять.
– Лен, может, лыжи наденем и напрямик? А то сугробы нам по маковку!
– Да, давай!
Мы сошли с дороги, надели лыжи. Я встал на них, неловко покачнулся, сделал пробный шаг. Смазки не требуют, вариант военный, для пехотинцев. Пластиковое ложе само выделяет на морозе смазывающие вещества. Никакой сложной электроники, все зависит только от тебя и твоего чувства равновесия.
Оп, едем!
Хорошо скользнули…
Две лыжные палки в руки, АСВ за спину, и поехали!
Прошли распадком, чуть забираясь на холм с противоположной от деревни стороны. Трудно скрыть тепло тут, на этой снежной равнине, очень трудно. Еще труднее скрыть металл. Взрывчатка или деревянные постройки прячутся легче, но тут на помощь придет моя система, оценит все признаки, проанализирует и выдаст результат.
Лес… Не такое сплошное море, как под Красноярском, реже, но все равно реликтовый. Сплошь елки, упрямо карабкающиеся вверх по холмам. Снега вокруг них наметало будь здоров, под некоторыми елками образовывались этакие вот шалаши, со всех сторон снег, а сверху тяжелые и густые лапы.
Мы как раз спускались с холма, и вдруг оказались на небольшой плоской площадке, окруженной ровными рядами пеньков, самый высокий метра четыре, и ниже, до метра высотой, в нахлобученных снежных шапках. Я даже и не сразу понял, что именно меня насторожило, была какая-то неправильность в этом… Или наоборот, слишком правильно?
Ленка сразу же широким жестом смахнула снег сверху.
Ого!
Это что-то вроде сиденья… Да нет, это невысокое, вырезанное из живого дерева кресло! Широкая сидушка, высокая спинка и даже подлокотники, чтобы было удобнее руки класть. И громадное оно, огромное просто, тут бы два меня поместились.
Я смахнул лыжной палкой снег с другого пенька, и то же самое. Резное кресло, спинка, подлокотники. Без узоров, просто вырезано в дереве и гладко заполировано чем-то. Следов от резцов не осталось.
«Остальные не трогай. Мало ли», – сказал я.
Осторожно поворошил лыжной палкой снег. А пеньки-то врастают в землю! Под нами еще метр снега, но система видит, что ещё на…
2,7 м
…кресло это уходит в землю.
Кто же тут сидел, оборотни, что ли?
На всякий случай я присмотрелся, меняя режимы зрения, потом осмотрел ещё раз, в увеличении. В разгромленном арсенале были волоски такие, мелкие…
Нет ничего. Одно дерево, промороженное, кое-где есть трещины. Остатки то ли краски, то ли смазки, то ли чего еще есть. Да и немудрено, такие снега все скроют.
По комму я сбросил координаты, потом еще снял несколько картинок местности. Не очень удобное место, «Варан» тут не пролезет, но с дороги все это видно как на ладони. Шесть сотен метров не расстояние для нашего оружия.
«Я их нашла», – сказала Ленка, сбрасывая мне картинку.
На склоне холма впереди тускло пульсировало неяркое теплое пятно.
«Посмотрим, кто там. Это может быть ловушкой».
Мы сразу же спустились в распадок, прикрываясь от возможного наблюдения, обошли холм по дуге, вышли с другой его стороны. Ленка осталась внизу, а я осторожно, прикрываясь лесом, обогнул холм сбоку, где было больше леса, и залез в сугроб под елку, выставив наружу прицел. Не на вершину же лезть-то? Очень вероятно, что жители деревни загодя излазили все вокруг, заранее прикинули удобные места для подкрадывающихся лазутчиков и взяли эти места под усиленное наблюдение. И буду я там как на ладони.
Адапты конечно же… Кого тут ещё найти можно? В полушубках, мехом наружу, в шапках и таких же плотных штанах, похожи один на другого, как близнецы. Шапки тяжелые, круглые, меховые, лица не видно даже. Смотровая площадка, прикрытая разлапистыми ветками елок, на ней торчит адапт с биноклем, осматривает дорогу. Бинокль тяжеленный, адапт его еле-еле держит обеими руками, оперся локтями о край ограждения. Рядом к перильцам прислонен…
Автомат Калашникова АК-74.
Дальность стрельбы 650 м.
Скорострельность 40 100.
Магазин 30 патронов.
Дополнительная информация? ДА – НЕТ
Давай.
Автомат Калашникова АК-74.
Дальность стрельбы по фигуре 650 м. Прицельные планки 1000 м, 500 м (см. схему).
Магазин 30 патронов.
Используются патроны типов…
Принят на вооружение Советской армией.
Состоял на вооружении СССР, позже РФ.
Производился до 1994 года…
А что у него такой магазин на автомате странный? Вроде бы из двух состоит…
Соединение магазинов попарно позволяет более быстро менять магазин в бою. Рекомендовано соединять горловинами вверх, для исключения попадания в открытую горловину грунта при упоре при стрельбе, используя…
Рядом еще два адапта. Братья-близнецы наблюдателя, такие же бородатые. Вольготно расселись в глубине, переговариваются о чем-то своем, прихлебывают что-то горячее из больших кружек, исходящих паром.
Я, пятясь задом, выполз из-под елки, так же сполз по холму.
– Ну, что там? – спросила Ленка.
Сбросил ей картинку.
– Ого! – удивилась Ленка. – Тот, с биноклем, наших не мог увидеть?
– Да вряд ли, – с сомнением сказал я. – Совсем расслабились, чаек пьют. Сейчас координаты нашим даю, и идем дальше. Не может же этот пост один быть, верно? Да и на деревню посмотреть не помешает. Вот с этого холмика, я думаю, увидим достаточно…
Я сбросил координаты поста в общую сеть с пометкой «укрепление». Потом мы осторожно обошли пост в распадках, и я снова забрался на склон холма, маскируясь в сугробе под лапами елок, выставил наружу только прицел.
Деревня мутантов располагалась в самом центре долины, в окружении горячих озер. Робкая лесная поросль, кусты и мох, устилали всю долину, дальше тянулся настоящий лес, занесенный снегами. Над верхушками деревьев гулял ветер, взлетала снежная метель.
А тут покой, тепло. Курится парок над озерцами, виснут здоровенные сосульки, ведет к деревянным воротам – деревянным, вот уродцы-то, так реликтовый лес расходовать! – накатанная и расчищенная от снега дорога.
Раньше это было обычной людской деревней. Многие строения сохранили свой первоначальный вид, металл на крышах и каменные стены, упрямо стояли потемневшие кирпичные своды и поблескивали старинные стекла.
Но люди отсюда ушли, а их место заняли мутанты. Быстро освоились, докушали тех людей, кто не успел уйти далеко, потом поселились в их домах, чуть их подлатав под свои нужды. Или построили свои дома, если стройматериалов было в достатке. А что им быть не в достатке, если рядом развалины старого города? Битого кирпича и даже бетонных панелей должно оставаться ой как много, зимой их можно на лыжах до деревни докатить, а весной-летом хорошо отстроиться.
Над домами вились из труб ленивые струйки дыма. Поднимались в воздух почти отвесно и неспешно растекались в небе серыми тропинками. Что они тут жгут, уголь скорее всего, не дрова же! Не могу себе представить, чтобы вот так кто-то жег реликтовые леса.
Ещё прибавил увеличение.
По улице протопал здоровенный бык, заросший шерстью. Упряжи никакой не заметно. За ним, помахивая то ли кнутом, то ли прутиком, шел адапт в меховой шапке, грубых штанах и безрукавке мехом наружу, перепоясанный веревкой, ведя в поводу двух снулых мохнатых лошадей.
Еще какое-то шевеление наблюдалось в противоположном от нас конце деревни, но ничего рассмотреть было нельзя, слишком велико расстояние.
«Лен, держи картинку. Что скажешь?»
«Адапты», – сказала Ленка.
Глядя сам, я не забывал сбрасывать картинки Ленке и записывать, что вижу, в комм, водя объективом прицела из стороны в сторону. Осматривался обстоятельно и не торопясь. Каждая нераскрытая мной позиция могла унести жизни людей, что приехали сюда защищать свои дома и свой город, чтобы в Красноярске не было такого, как в Ачинске.
Вокруг деревни есть стена, высотой…
4.6 м
…из вертикально поставленных бревен. Два ряда бревен, между ними насыпка грунта. Перед стеной на некотором отдалении вкопанные в землю столбы с натянутой колючей проволокой, в три ряда. Нижний ряд не видно под снегом.
Есть две вышки с пулеметами, на треноге.
ПКМС. Калибр 7.62, патрон 7.62´54.
Прицельная дальность 1500 метров.
Скорострельность 650 в/мин.
Магазин 100 250 600 патронов.
А что еще есть? Вот, на боку одного из пулеметов блестит большой линзой прицел.
Прицелы открытого типа.
Возможны установки ночных прицелов.
Типы прицелов – информация отсутствует.
Адапт в широкой шубе полировал ствол пулемета чистой тряпочкой. С любовью полировал, медленно водил тканью, протирал. Закончил, немного полюбовался на свою работу, достал из-под полы баночку со смазкой и кисточку и стал так же медленно и аккуратно наносить смазку на ствол пулемета.
Медленно, задом, я выполз из своего убежища и спустился вниз. И сразу же пришел вызов от Тамары Ивановой.
– Что видели?
– Деревню, – честно ответил я. – Тут деревня их, на воротах два пулемета. Один с оптикой. Ещё нашли выносной пост, трое там.
– Ясно. Идите вокруг, посмотрите, есть ли где еще посты. Через три часа назад. Есть ли в деревне оборотни?
– Не имею информации… – ответил я. – Как их узнать? Я ни одного не видел.
В комме помолчали.
– Особо не суйтесь туда, – вдруг сказала Тамара. – Посмотрите и назад. Действуйте по обстановке. Отбой связи.
Мы двинулись в обход деревни. Снега тут намело достаточно, можно было не бояться провалиться или наткнуться на камни или на дерево, а для хорошего лыжника скорость не проблема.
Нашли еще один пост на холме, тоже трое адаптов с АК-74, в таких же больших полушубках. Мутанты были похожи на бурых матрешек-неваляшек, чуть ткни, и покатится по склону. Если бы не прицельные комплексы и наша система, вовремя забившая тревогу, то никогда бы не заметили пару узких бойниц дотов, из которых сверкнула линза бинокля. А там дальше и мутанта разглядели, который в окопчике прятался.
Сильно помогло и то, что вверх от поста поднимался такой же серый дымок, как и от домов в деревне. Что-то готовили себе, не иначе. Время-то позднее, самая пора поужинать. Или просто грелись.
Никого они тут не ждали и охраняли деревню лишь по приказу, а не по необходимости. И в самом деле, от кого тут хорониться? Людей тут нет…
Обошли пост стороной и стали забирать еще дальше к востоку, а потом и на север.
Нашли еще один пост, который наблюдал за лесом. Дот на вершине холма, хорошо замаскированный. Его мы обошли по широкой дуге, тут местность открытая, и ветер слизал снег, обнажив мерзлую, каменистую землю, прерываемую широкими снежными языками.
Сняли лыжи, пошли пешком.
– Может, попробуем подобраться поближе? – предложила мне Ленка. – Смотри, тут земля голая, следов видно не будет. Ну в самом-то деле?
– Ладно, пошли… Попробуем вот там!
Чуть вернулись назад, к холмам, за которыми и притаился пост. Я даже видел тропинку, по которой они спускались-забирались туда. Узкая, с воткнутыми в снег палками, чтобы легче подниматься было. Натопчут обувью, шастая туда-сюда, и готова ледяная горка. А так хоть нормально пробираться можно.
Запахло водой. Все деревца и склоны холмов оделись долгими, длинными сосульками, температура подскочила сразу на пяток…
4,2
…градусов. Вот и теплое озеро виднеется, одно из тех, которые окружают деревню. Вода теплая, парит. И снега нигде нет, на земле лежит упругий мох, пружинит под ногами, как слой резины. За холмом слышалось веселое журчание воды.
Ничего себе, в хорошем месте мутанты поселись! Осторожно завернули за холм.
Покосившийся колодец прижался к отвесному скальному боку холма, ручеек от него стекал в округлую каменную чашу, выдолбленную в скале, а оттуда журчал себе в сторону горячего озера. Вдоль него вела хорошо утоптанная тропинка, кое-где обложенная длинными, плоскими камнями, увенчанными шапками зеленого мха. Родник это вроде называется!
Маленькая, лет десяти, девочка в серой меховой шубке, из-под которой выглядывал краешек платьица и округлые сапожки, как раз черпала металлическим ведром воду.
Вытащила ведро, повернулась к нам, и даже не успела испугаться, только удивиться. Так и застыла, с ведром в руках, не зная, то ли бежать, то ли кричать. Капризное солнце проглянуло из-за облаков, белым засветив снег и воду. Зеленые глаза девочки сверкнули чересчур ярко для человека.
Короткая тень у меня справа, моя рука рванулась на перехват. Голова даже не повернулась, я и так знал, что происходит и где окажется прицел моей напарницы, если ей не помешать. Боевое взаимодействие работало.
Ствол Ленкиной АСВ задрался в небо, тройка стрелок плюнула в зенит.
– Не сметь!
Девчонка отскочила к скале, прижалась спиной к серому камню. Ведро покатилось по тропинке, со звоном ударяясь о камни.
– Она же оборотень! – зашипела Ленка. – Да ты что? Совсем с ума спятил?
– Она ребенок! – Я следил за каждым движением моей напарницы. Собственно, я впервые видел ее такой злой, такой опасной. Снова поединок между кибами? Да такое и в страшном сне не приснится больше. Мне первого раза с лихвой хватило, все, больше не надо, хватит с ума сходить…
А предмет нашего спора, ребенок, которому предстояло вырасти оборотнем, прижалась к скале и смотрела на нас, переводя умоляющий взгляд с одного на другого. Изредка в ее глазах проскальзывали зеленоватые искорки.
Она не хотела умирать. Совсем не хотела.
– Ты что? Ты что творишь? – Ленка зло глядела на меня. – Это же будущий оборотень…
– Еще неизвестно, – коротко ответил на это я. Хотя почему это неизвестно? Видно же, что это за девчонка. Это не простой адаптант или еще какой мутант.
– Неизвестно? – Ленка оскалилась, и система дернулась во мне, я еле успел перехватить управление.
– Лен, это ребенок! – как мог спокойнее сказал я. – Ты что, совсем не понимаешь, что ли? Это же ребенок, он… Она еще никто!
Ленка смотрела мне в глаза. Я уже напрягся, одновременно сдерживая воющую «Опасность» систему и не давая ей затухнуть окончательно, ждал, когда Ленка на меня бросится… Хоть опыт боя между своими у меня есть, но придется туго, и неизвестно, что потом говорить Тамаре Ивановой… Если выживу, конечно…
– Да ну ее, и в самом деле. – Ленка вдруг расслабилась. – Слышь, ты, ма-ло-лет-нее. – Последнее слово оно произнесла раздельно, выделяя каждый слог. – А ну, давай отсюда вон туда, и как можно быстрее ногами шевели… – Ленка махнула рукой в сторону от деревни. – И не вздумай проговориться, что тут было, ясно тебе?
Девчонка закивала и стала пятиться, не отводя от нас взгляда. Отойдя шагов на двадцать, быстро развернулась и припустила по тропе в сторону леса. Только пятки засверкали.
Мы спешно отходили назад, к своим.
– Как думаешь, она скажет? – вдруг спросила меня Ленка.
– Конечно, скажет. – Теперь уже мой поступок не казался мне таким уж нормальным. Почему-то грызло нехорошее ощущение, что я сделал что-то неправильно. Хотя… Стрелять в ребенка?
Внимание!
Аналитическое наблюдение, неустанно сравнивающее характеристики окружающей среды, засекло что-то в небе. Какую-то неправильность, блик, тень.
Я направил туда прицел. Хоть у нас зрение и хорошее, все же полноценный бинокль в черепе не спрячешь.
В небе деловито закладывал большой круг беспилотник.
Ожил коммуникатор.
– Группа Семь-семь, возвращайтесь немедленно! – приказала Тамара.
Мы встали на лыжи и перешли на бег.
Деревня мутантов. Вероятные места поселений мутантов, 2123 год
Мы выскочили на холм с крестом. Внизу серые коробки «варанов» месили снег по дороге, продвигаясь к деревне. В боевой порядок пока не разворачивались, даже стволы не повернули. Люди ехали на броне или шли рядом.
И тут-то все и произошло.
Сбоку тут озеро, вытянувшееся вдоль дороги, края подперты бревнами, чтобы колея в воду не съехала. Вода качается черным зеркалом, не замерзает, берега обросли гирляндами льда. Внутри система обнаружила незначительное тепло, я объяснил, что это горячий источник, и система успокоилась.
Когда колонна людей и машин оказалась примерно посередине озера, того самого, в котором были теплые источники, то…
Внимание!
Опасность!
Чуть позже забили тревогу и по трансляции, обнаружены многочисленные тепловые следы, и расстояние-то небольшое, метр-два!
Черное зеркало воды взломалось изнутри, и на берег полезли твари, похожие на плюшевых мишек с коричневым мехом, с веселой и мокрой мордочкой. В ручках-огрызках эти твари держали короткие копья с зазубренными наконечниками, остроги.
Я быстро навел прицел и замер от увиденной картины. Конечно, мутанты иногда сильно отличаются от людей, но не настолько же! Это вообще не люди, это ж какие-то мишки плюшевые! Вот этому, поближе, с серой шерстяной мордой, разве что красного колпака не хватает и сердечка с надписью «Я тебя люблю!».
Цепь моих рассуждений прервалась неожиданно. Мишки, которых порядочно скопилось на берегу, как по команде «Все вдруг!» метнули остроги в людей, а потом ринулись в атаку. Им навстречу качнулись стволы пулеметов вездеходов.
– Только ручное! – крикнул Иванцов по общей трансляции. – Друг друга положите!
«Вот уроды».
Лешка отреагировал первый. Наши системы обменялись информацией, Лешка исключил меня и Ленку, мы не в очень удобной позиции… И мигом проредил атакующую толпу, выбивая самых активных. Мутанты отлетали назад и смешно падали на снег, как игрушечные куколки.
Атакующий вал замедлился, а когда начали стрелять остальные, атака захлебнулась. Мутанты развернулись, бросились врассыпную, их быстро добили в спины.
«Это ваши», – сказал Лешка.
Двое плюшевых решили не участвовать в общей драке и сейчас резво чесали к деревне, упорно перебирая коротенькими ножками. Как раз мимо того холма, где мы с Ленкой стояли. За ними увязался ещё один, отставал, припадая на ногу и смешно подпрыгивая… Раненый.
Несколько очередей АСВ бесполезно вспенили снег, мутанты скрылись за холмом.
«Я не достану!» – сказал Лешка.
«Граната», – предложила Ленка.
«Нет. Стой на месте, я их прикончу»
Я бросился им наперерез. Холм тут обрывался круто, внизу что-то похожее на тропинку, огибающую холм, по ней двигаются теплые пятна… Кстати, вот и разгадка, почему их не заметили, температура тела совсем маленькая, пятнадцати градусов нет! Вот уже начало склона, по нему я съехал на заднице, тормозя ногами вперед, уперся подошвой в толстенную промороженную корягу, перекинул свое тело через нее и спрыгнул на тропинку прямо перед мутантами.
Слишком близко, и метра между нами не будет.
Всего их трое, один раненый ковылял впереди, двое других двигались следом.
Внимание!
Опасность!
Перейти в автоматический режим? ДА – НЕТ
Да нет, зачем?
Я вскинул АСВ, а мне навстречу прыгнул раненый мутант. Словил тройку выстрелов, но наделся грудью в ствол, как-то изогнулся, облапил… И выкрутил у меня из рук оружие. Я остался с пустыми руками, а он упал мне под ноги, подмяв мое оружие под себя.
Внимание!
Опасность!
Перейти в автоматический режим? ДА – НЕТ
Острога свистнула у меня перед носом, я отклонился, и она прошла слева направо. Взмах оказался неудачен, хотя вполне мог бы распороть мне обе щеки до челюстей. Взмах моим ножом вдоль древка поудачнее, на снег упали пальцы мутанта, а вторым махом я воткнул нож ему в горло. Мокрая, свалявшаяся шерсть резалась неожиданно плохо, раздался громкий щелчок, и в руках у меня осталась рукоять, клинок застрял в ране. Мутант, хлеща прозрачной кровью из дыры в горле, опустился сначала на колени, а потом завалился набок.
Второй затряс острогой, оскалившись, зарычал-зашипел, выпуская воздух, обильно насыщенный мелкими капельками слюны, из нутра. А зубки-то, зубки! Сразу понятно, что травой такая тварь не питается, такие зубы только мясо рвать могут…
Я сделал шаг вперед-вправо, пропуская быстрый тычок острогой, и коротким тычком в подбородок сломал мутанту шею. Влажно хрустнуло, и уродец, немного постояв, мешком рухнул в снег.
Внимание!
Опасность!
Меня ударило в бок с немалой силой, я пошатнулся. Острога упала в снег, а у меня в боковине комбинезона длинная дыра, верхний слой пропорот, видна подкладка и нити подогрева. А тот мутант, которому я распорол горло, быстро ковылял на меня, выставив вперед ручонки
«Ты в порядке?» – Сообщения от Лешки и Ленки слились в одно.
«Да».
Как же он ко мне подобрался? Да и что это за твари-то такие, у этого вместо горла дыра едва не сквозная, где кусок ножа торчит, голова на ниточках шатается, а все равно резво движется, да ещё и рычать успевает… Да любая крыса такой регенерации позавидует!
Носком ноги я подбросил острогу вверх, перехватил за середину и метнул наступающему мутанту в голову. Метнул со всей силы, древко разлетелось в куски, а наконечник глубоко застрял в черепе.
Мутант свалился.
На этот раз готов.
Плюнув на брезгливость, я с силой воткнул ботинок в головы оставшимся двум мутантам. Хотя они вроде бы и не подавали признаков жизни, но кто его знает? Без головы точно далеко не уйдут. Просто потому, что не видно, куда идти.
– Все в порядке? – спросила Ленка, спускаясь с холма ко мне.
– Да. – Я тщательно протирал цевье АСВ куском свалявшегося снега. – Лови данные…
Я сбросил Ленке и Лешке параметры мутантов.
– Что это за уроды? – фыркнула Ленка, оглядывая ближайший труп. – Никогда не слышала даже… Люди-амфибии?
– Боюсь, это не первое, о чем мы никогда не слышали, но оно тут есть, – ответил я. – Пошли обратно, нечего от колонны отрываться.
На дороге, как раз там, где была стоянка, три «варана» разворачивались в линию, оставляя проезд между собой. На правом хищно шевелился строенный ствол гранатомета.
Тамара быстро крепила под полуоткрытым шлемом микрофон и наушники.
– Готовы? – Она мазнула взглядом по Ленке. – Сейчас начинаем.
Рядом с ней отирался высокий и худой тип, в обычном военном комбезе, но вот только без половины снаряжения. Шлем и маска человека так же, как и у меня, пристегнуты к поясу. Лицо гладкое, загорелое, карие глаза и острый нос. На голове большая грива совершенно седых волос и седые же кустистые брови. Ни во что не вмешивается, но жадно ловит все слова и хватает глазами пейзажи вокруг.
«Скитальский, – назвал его Лешка. – Который книжку написал».
«Ясно». Один из виднейших специалистов по мутантам, ведь кому попало не разрешили бы лепить на обложку книги штамп «Рекомендовано», не смог упустить такой шанс, как оказаться в Выжженных Землях.
Тамара обернулась к нам.
– Ты и ты… – ткнула в меня и в Ленку. – Обойти деревню, выйдете на дорогу. Потом левее, там, где долина, выберете место и ляжете в засаде. Мутанты постараются обойти нас с тыла и напасть. Ждите оборотня.
– Какого еще оборотня? – удивился я.
– …а то и двух. – Тамара отвернулась.
– В каждой деревне есть один-два, – вдруг влез Скитальский. – Если в деревне нет оборотня, то она недолго существует…
– В прошлой деревне вроде бы не заметили, – усомнился Лешка.
– Та деревня собирателей, а эти…
– Теорию потом, – оборвала его Тамара. – Как только в деревне начнется, оборотни или выбегут на нас, где мы их постреляем с вездеходов, либо рванут в обход и в атаку. Либо разбегутся… Дорогу блокируем, выход у них останется через долину. Там и сидите. Кто пойдет – прикончить без разговоров, сразу открывать огонь на поражение.
– А Алексей?
– Алексей будет в вездеходе. Давайте, пошли, даю вам семнадцать минут, уже шестнадцать! От постов можете не скрываться, жить им недолго!
Я кивнул, мы с Ленкой снова отстегнули лыжи.
Быстрый бег, вот тут уже видны наши следы.
На этот раз даже маскировочный режим комбинезонов включать не стали, ту долину я помнил. Доберемся быстро.
Через шесть с половиной минут пришла картинка от Лешки.
Самый правый «Варан» из цепи вытянул дуло гранатомета вверх, поерзал башней и пальнул серию из трех гранат. Потом быстро сместил прицел, и еще серия. И ещё. Три раза, по числу постов.
Нарастающий свист мы с Ленкой услышали уже сами.
– Шииииииии… Ах!
Взрыв, и с вершины холма разлетелись куски поста, вспухло облако красного огня, удивительно яркое на фоне белого снега. Эхом донеслись еще несколько взрывов, погасли посты мутантов на карте.
Пришла картинка от Лешки.
Залп пулеметов сметает ворота, вдребезги разносит сторожевую башню. Что-то взрывается вдоль улицы, пулеметы переносят огонь туда, одна за одной возникают и гаснут на карте точки противника. Мимо Лешки бегут люди, втягиваются в прореху, оставшуюся на месте ворот. Снова засвистели гранаты, обрушились на деревню сверху, что-то взорвалось там в ответ, мощно, глухо.
Дальше мы уже не смотрели, только схему. Вездеходы брали деревню в клещи с одной стороны, а с другой стороны мы с Ленкой. Это что же, думают, что мы двое… Но нет, еще один «Варан» двинулся вдоль стены, замер на дороге.
Забрали круто вправо, выбрались на холм, который как раз прикрывал долину с замерзшей рощицей. Между нами и деревней рощица небольшая, сжатая двумя холмами, на одном из которых догорает пост мутантов. Второй же плохой, каменный обломок, по нему не вскарабкаешься. Перед нами огромная поляна, а за ней уже свобода, редкий лес и холмы, в которых можно затеряться.
«Позицию».
Быстро осмотрелись, выбрали небольшой валун на склоне холма, там и засели. Место хорошее, снежные наносы скрывают нас хорошо. Разве что следы могут быть заметны, ну да ладно уж… Если и заметят, то сменить позицию можно, мы заранее выбрали несколько мест, заложили в программу на автоматическое выполнение.
Отсюда были видны стены деревни и дома, над которыми, словно еще ничего не случилось, поднимались те же ленивые следы дыма. Остатки поста догорали на холме, если настроить микрофоны, то можно услышать веселое щелканье дров.
Снова картинка от Лешки. «Варан» двигается по главной деревенской улице, по сторонам проскакивают дома за невысокими заснеженными заборами, впереди вырастает пылающая чадным костром сторожевая башня и ворота. Миг, и они разлетаются в щепки.
«Варан» прошел деревню насквозь и замер на дороге, развернув башни. Лешка выскочил с брони и быстро что-то взял на прицел, начал стрелять, и связь с ним истончилась, стала схематичной.
Я посмотрел на карту.
Стена, окружающая деревню, сама стала ловушкой. Ее так просто не перепрыгнуть, а пока будешь прыгать, не раз поймаешь три стрелки в спину. А все дыры в ней прикрыты вездеходами с пулеметами.
Глухо ухнуло, и я поспешно перевел прицел на деревню.
Два дома на краю снесло, будто картонные, падая, они выворотили массивные колья из забора. Начался пожар, разгорающийся с каждой минутой все больше и больше. На другой стороне деревни тоже что-то взорвалось, послабее, и стало гореть.
Вдруг почему-то подумалось про ту девочку с зелеными глазами около родника.
Я ее не убил.
А остальные?
Что с ней сейчас?
Успела ли она…
– Группа Семь-семь, докладывайте, что у вас там? – раздался из рации голос Тамары.
– Заняли позицию, ждем, – ответил я.
– Вас поняла. И у меня для вас плохие новости. В деревне были оборотни, и один из них рванул куда-то в вашу сторону.
«Ленк. К нам идет».
– Слышала, – сказала Ленка.
«Та девочка. Что ты не дал мне прихлопнуть. Из мелких гнид вырастают большие».
«Да она малявка. Дитё».
«Все равно при штурме грохнут».
Со стороны деревни внезапно вспыхнула частая пальба, глухо бухнули два взрыва, и после них огнестрел, как обезумели. Карта сразу же расцвела интенсивным красным цветом опасностей. Как раз одно такое пятно около нас, я не успел напрячься, оно погасло быстро, вместе с пулеметной очередью от «Варана».
Развоевались мутанты. Палят в белый свет как в копеечку, не иначе как по вездеходам прямой наводкой. Так бесполезно это, броня «Варана» и АСВ держит, не то что пулю образца позапрошлого еще века…
Короткие ревущие очереди, быстрые, по паре секунд на цель. Хлопки взрывов, далеко от нас, снова не видно, куда и как стреляют, на схеме ничего не понятно. Лешка тоже увяз в бою, от него ничего толком не приходит. Далеко он от меня, никак не включится, да и чего мешать ему…
В небе лениво плыл серый дым из уцелевших печных труб, гасить их уже было некому, наверное. На дальнем от нас краю деревни внезапно распухло облако черного дыма, под ним что-то неслабо полыхнуло и стало шумно гореть, подсвечивая понизу багровым.
И вдруг елки впереди жалобно затрещали под напором чего-то большого. И этот треск приближался к нам. Оборотень? Конечно же, не мирный же трактор ломится к нам, сшибая на своем пути ельник.
«К бою».
Но первым выломился из чащи адапт с автоматом, старым АК-74. Приклад деревянный, оружие ухожено, хорошо протерто, обмотано тряпками, ничего не блестит и не выделяется. Белый оборванный маскхалат висел на адапте как на вешалке, на плечах еще кое-как, а вот ближе к поясу и ниже от ткани остались вообще одни лохмотья, через которые проглядывали затертые штаны. И не холодно ведь, что ему мороз?
Адапт рванул через полянку, низко пригибаясь. Полы его халата стелились за ним, как крылья тяжелой птицы, автомат прыгал в руках…
«Не трогай, – сказал я Ленке, ощутив, что она собирается нажать на спуск. – Насторожишь».
Ленка расслабилась.
Адаптант проскользнул понизу, нас не заметив, а вслед за ним на поляну вырвалось…
Удар серой руки – и промерзшая елка переломилась и отлетела куда-то вправо, жалобно взмахнув ветками и стряхнув напоследок снег. Неуловимый замах – и со второй елки, так некстати вставшей на пути, отлетели ветки.
Вроде бы человек, но все-таки, все-таки…
Не бывает таких людей, совсем не бывает. Громадных, два с половиной метра, серых, похожих на дурацких роботов из старой фантастики, обтянутых скверной резиной и проросших жесткой даже на вид серой же шерстью. Я-то хоть и робот, но немного другой. Более человечный, что ли… А уж с Ленки в любой миг можно фильмы снимать, никто не догадается.
Существо остановилось, глубоко вобрало в себя воздух и медленно двинулось через поляну, тяжело ступая. За ним в снегу оставались уродливые проплешины, глубоко вдавленные в наст. Не держит его снег, вес-то, вес-то уже далеко не тот.
По пути тварь изменялась. Как-то неуловимо она перетекала в громадного… Волка? Таких волков тоже не бывает. Это не волк, это же какое-то создание из ночных кошмаров! Тело волчье, лапы тяжелые, с широкими ступнями-ластами, из плеч растут два длинных щупальца, зубы в пасти дугой выгнуты наружу. Как-то незаметно тварь стала ступать уже на четырех лапах, сделалась гибче, легче, не проминая снег так, как вначале.
В оборотня уже пару раз попали. На боку зияла страшная рана, обнажились сероватые кости и красно-серые мышцы, пропитанные полупрозрачной студенистой кровью. Совсем как у тех мохнатых гадов, мишек плюшевых.
Однако, несмотря на серьезность раны, она не выглядела раной. Она выглядела скорее как большой нарыв, который уже подсох и не сегодня, так непременно завтра закроется. Противная кровь, похожая на кисель, сочилась из всей этой погани, и нарыв постепенно, прямо на моих глазах, зарастал, заполнялся этим киселем.
Меня охватило омерзение столь дикое, что программа забила тревогу.
Внимание!
Нестабильность ЦНС!
Провести коррекцию? ДА – НЕТ
От коррекции я по привычке уже отказался. Только совместил прицел АСВ с головой существа и приготовился к бою.
Что я дергаюсь-то? У меня в руках великолепное оружие. Энергии в нем хватит, чтобы согреть и осветить небольшой дом. А полиметаллические стрелки дырявят и кромсают что угодно, даже некоторую броню послабее пробивают.
Я потянулся к коммуникатору, закрылся маской.
– Группа Семь-семь, видим его.
И тишина в эфире, только короткое подтверждение принятого сообщения от Тамары.
Оборотень застыл на месте как вкопанный, шумно втягивая воздух. Его бока ходили, как кузнечные меха. Тварь залечивала рану. Быстро залечивала, рана на глазах высыхала, обрастая сначала кожей, а потом и шерстью.
А вот интересно, замечает ли что-нибудь оборотень вокруг себя? Или он настолько ушел в процесс, что теперь как тетерев на току? Ничего не вижу, ничего не слышу и весь в себе. Лечусь!
Вдруг я испугался, что он мог слышать мой голос. Под маской-то не слышно ничего, она из-под себя не должна звуки пропускать, разве что ор громкий, у нее есть специальная мембрана… Да кто знает, на что это способно?
Нет, тварина не слышала. И не видела нас, а на трупы решила внимания не обращать. Иначе давно бы как-то себя выдала, рванула по ближайшей траектории подальше отсюда. Но все равно лучше не рисковать, кто знает, вдруг она просто затаилась и ждет моего сигнала к началу атаки, чтобы преподнести какой-нибудь пакостный сюрприз?
Стреляем существу в череп. Как показал опыт, любой мутант умирает, если отстрелить ему голову. Если даже у плюшевых амфибий такой запас регенерации, то страшно даже и подумать, какой может быть запас прочности у этого существа.
Оборотень внезапно взрыл передней лапой снег, негромко и раскатисто зарычал, как будто нижние частоты включили.
Наши прицельные маркеры наползли на ухо существа, тварь как раз стала к нам профилем. Изящное такое ухо, каплевидное, глубокое и острое, вытянутое вверх, как у волка, но не как у волка направленное еще и назад.
Будем туда вдвоем стрелять, точно снесем ему голову. Я одиночными, а Ленка тройкой, для страховки. В одно и то же место.
Порядок действий определен.
Приступить к выполнению? ДА – НЕТ
Да!
Мы выстрелили одновременно, но тварь успела раньше. Изящным поворотом оборотень ушел с линии огня, зацепить его удалось только Ленке, одна стрелка из трех прочертила глубокую полосу на плече.
Ждал он! Сразу нас почуял, но не рискнул вступить в бой, не подлечившись.
Отскочив, тварь быстро завертелась, сбивая нам прицел. Следующие мои выстрелы снова мимо, Ленка никак не могла прицелиться, тварь перемещалась слишком быстро и непредсказуемо… Нет, предсказуемо! Расстояние до нас сокращается, с каждым движением оборотень становится к нам все ближе и ближе.
Увидел! Он нас увидел! Дальше можно уже и не прятаться.
Я дал еще очередь, пытаясь предугадать его движения, не попал конечно же, все стрелки бесполезно проредили лес. Оборотень их вроде и не заметил, снова выкрутив изящный пируэт, завершившийся быстрым прыжком к нам. Расстояние до него мигом сократилось чуть ли не на четверть.
Да что же это такое! Магазина уже нет, а эта гадость едва оцарапана!
Система Ленки запаниковала, а потом и моя подала сигнал тревоги.
Внимание!
Опасность!
Перейти в автоматический режим? ДА – НЕТ
Да какие еще там «автоматические действия», когда противник такой тебе совершенно незнаком, а? Что ты тут наавтоматизируешь?
Расстрелять с двух сторон, рассредоточиться. Не дать атаковать сразу двоих. И давить с двух сторон, так ему будет труднее уходить от выстрелов.
Я и Ленка метнулись в разные стороны, беря оборотня в клещи. Наши системы быстро меняются информацией, база данных распухает на глазах. Тварь тоже время зря не теряет, подбирается еще ближе. Глубокий снег ей сильно мешает, она куда больше и тяжелее нас. Продирающий рык, длинные серые же щупальца алчно распустились из плеч существа и потянулись вперед, тварь припала к земле… Самое большее один прыжок, и начнется рукопашная. Не знаю, как мы с ней в прямом бою справимся…
Приступить к выполнению? ДА – НЕТ
Давай!
Ленка с колена всадила в оборотня всю оставшуюся обойму, по три заряда. Тварь с продирающим рыком ушла из конуса огня так же ловко, как и в первый раз, снова сократив расстояние…
И тут под ногами у него рванула моя граната. Чпокнуло, взметнулось облако огня и снега. Оборотень подпрыгнул, но уже не по своей воле, прыжок вышел смазанный. Темп его перемещения сбился.
Ленка за это время уже успела воткнуть в АСВ новый магазин и выпустить в оборотня строенную очередь, я присоединился к ней, всаживая стрелку за стрелкой в обожженную тушу. Оборотень, растерявший свою прыть, уже не смог увернуться. Мерзко чавкала плоть от попаданий, кашляли АСВ, отправляя новые и новые порции стрелок. Череп треснул, раскололся как дыня, на снег вывалилась отвратительная вермишель из серых и черных макаронин, намотанных на общее ядро. Откуда-то хлынула ярко-алая, исходящая паром кровь.
Всё.
Таял снег, растворяемый горячей кровью твари. Курился дымок от сгоревшей шерсти, нестерпимо воняло паленым, той же шерстью и сгоревшим мясом.
Мы с Ленкой замерли.
– Готов, – усмехнулся я, потихоньку приходя в себя. Не убирая АСВ, на негнущихся ногах подошел ближе. Идти ужасно не хотелось, но было надо. Вдруг эта гадость все еще жива? Обязательно надо проверить.
Вблизи, обгорев, тварь выглядела еще отвратнее. Похожа на мертвого льва, как в фильме об африканской пандемии. Пасть бессильно приоткрыта, зубы торчат в разные стороны, лапы переломаны и разбросаны, череп разбит, но хорошо, что он с другой от меня стороны, не очень и видно. Только огромное острое ухо и полегшую на загривке шерсть. Поджарый живот вспорот, обнажив серый тянущийся слой кожи, неровную полосу какого-то желтоватого вещества, похожего на жир, пропитанных кровеносными волокнами полос мышц, сизо-белой каши внутренностей, порванных взрывной волной.
Желудок оборотня лопнул, выставив на обозрение то, чем это существо питалось, но еще не успело переварить. И мне стало настолько противно это видеть…
Видно, оно заглатывало жертвы целиком, как удав, а потом переваривало. То, что она захватила в последний раз, оно переварить не успело.
Скелет, ребра и часть черепа. Человеческие.
С запозданием пришла мысль, что таких вот тварей надо кончать побыстрее, а трупы сжигать, чтобы они ни в коем разе не возродились снова… С сильным запозданием, ибо я держал вот такую тварь на прицеле совсем недавно.
Внимание!
Нестабильность ЦНС!
Немедленно провести стабилизацию!
Мой желудок едва не взбунтовался. Я понял, что лучше бы не отказываться… Псих еще те вещи творил, но тут такое… Не ровен час…
Стабилизация выполнена.
Порыв прошел неожиданно, я вдруг обнаружил, что могу думать спокойно и логично.
– Что там? – влезла Ленка, постаравшись отодвинуть меня.
Я сорвал с пояса гранату и швырнул внутрь мертвой твари.
Внимание!
Опасность!
Мы бросились в укрытия. За нашими спинами глухо хлопнуло, и тварь разметало на мелкие кусочки.
– Ну ты и… – Моя напарница не нашла даже слов.
– Вот и хорошо. – Засмеялся я, когда Ленка зло смотрела на меня. – Вот и чудно, что этой гадости тут больше нет.
Включил комм.
– Группа Семь-семь, оборотень уничтожен.
– Вас понял, группа Семь-семь, потери? – ответила Тамара.
– Потерь нет.
– Вас понял. Пост снимайте, идите к деревне. Операция завершена.
– Вас понял, исполняю.
Деревня мутантов.
Вероятные места поселений мутантов, 2123 год
– Ты только посмотри. – Тамара брезгливо кончиком сорванной ветки перевернула голову плюшевой амфибии. – Вот это зубки…
Я посмотрел.
Да, есть такое. Зубки мне его не понравились сразу. Действительно, такими резцами не пережевывать, а рвать и кусать, не крошить на мелкие куски, а вцепляться, наносить глубокие раны. Острые, широкие, плотно укоренившиеся в челюстях зубчики. И глотка под стать. Воняет оттуда… Не очень хорошо воняет.
Для профилактики во все ближайшие озера закинули сонарных гранат, вода там вскипела, столб пара был виден издалека. Не думаю, чтобы кто-то из их родни уцелел, если они там оставались.
– Где ученый? – риторически вопросила Тамара. – Сережа, если что-то не так, то…
– Никак нет, Тамара Михайловна. – Коренастый Сережа вытянулся в струнку. – Стережем.
– Веди его сюда, – распорядилась Тамара. – Пусть глянет, может, расскажет что-то интересное!
Вокруг заулыбались.
Народу тут собралось достаточно.
Боевое охранение, дежурная смена, водители некоторые тоже вылезли. Ноги-то размять надо, сидеть в железной коробке удовольствие то еще. Когда носу наружу не высунуть, а если высунуть, то смотреть надо в оба.
Скитальский явился почти сразу же. Обошел лужи крови и тела, иногда прицокивая языком. Посмотрел на мохнатых жопиков, вполголоса выругался, склонился над наиболее хорошо выглядевшим трупом.
– Науке неизвестны. – Скитальский без лишней жестокости перевернул мутанта на спину, ножом раскрыл тому пасть. – Ого, вот это зубки! И глотка-то глотка… А, чтоб тебя…
Внимание!
Опасность!
Профессор отскочил спиной назад, столкнувшись со мной, а Тамара с отсутствующим видом вдавила в грудь мутанта подобранную острогу.
Жопик забился, стараясь высвободиться. С силой, уже двумя руками Тамара буквально пришпилила его к земле как бабочку, но никак не могла справиться, мохнатый плюшевый мишка поднимался с земли, полз вверх по древку остроги, пытаясь добраться до своих обидчиков.
Первым среагировал Лешка, выхватил из кобуры у Тамары пистолет и выстрелил в голову мутанту. Миг спустя я, вывернувшись из-за профессора, нацелил АСВ в мутанта.
Опоздал, мутант мертв. В мохнатом виске дырочка почти незаметна, а из-под затылка утоптанный снег медленно пропитывается водянистой кровью. Нож остался в пасти, не выпустил.
Тамара отбросила древко остроги, та закачалась, застряв в трупе.
– Ну и живучесть, – сказал Скитальский.
Кто-то матерно выругался.
Профессор снова просочился к мутанту и попытался выдернуть свой нож. Получалось не очень, клинок засел намертво.
Лешка отдал пистолет Тамаре, отодвинув Скитальского, влез сам. Повозился, потом резко дернул, и нож остался в его руке вместе с обломками зубов.
– Спасибо большое, молодой человек. – Скитальский взял в руки нож, брови его поползли вверх. – Вот ведь! Сто двадцать такой нож, не меньше! Лучше б он сапог прокусил, те восемьдесят стоят…
Вдоль клинка полумесяцем прошлись округлые канавки, отпечатки зубов.
– Откуда у них зубы такие? – спросил кто-то.
Скитальский пожал плечами.
– Это надо спросить не у матушки-природы, а у батюшки-радиации. Какие-нибудь кремневые соединения… Кстати, у них есть жабры.
– Что есть? – переспросила Тамара.
– Жабры, вот эти щели называются «жабры». Это наполовину водные создания, амфибии. Требуется немного исследований, чтобы сказать определенно, но если говорить вот так, без данных, то эти существа способны жить не только на воздухе, но и в воде. Система дыхания им это позволяет. Нужно провести вскрытие…
– Ладно, – подвела итог Тамара. – Исследуйте их, быстро, и двигаемся дальше. Тут задерживаться больше нельзя. – Она внимательно осмотрела горизонт. – Люди тут не железные… – Она старательно посмотрела мимо нас. – Но тоже ничего. Алексей, выражаю благодарность!
– Не за что, Тамара Михайловна…
Та поморщилась, наверное, Лешка снова сказал что-то не то.
– Профессор, вам кто-то еще нужен?
– Пара человек, вы знаете… Я быстро, полчаса…
– Хорошо. Сержант!
– Я! – откликнулся полноватый малый с простецким круглым лицом.
– Вот этим… – Тамара обвела рукой погибших плюшевых уродцев. – Всем еще по стрелке в голову, ясно?
– Так точно! Алек, Штука, со мной… У нас индивидуальный подход!
Коротко хохотнули, занялись дострелом мутантов.
Под руководством Скитальского на земле растянули большое сероватое полотно, на него за ноги затащили и разложили плюшевого, выбрав из тел наиболее сохранившегося, и стали резать. Профессор вооружился уже другим ножом, попроще. Двое помогали, один держал высоко над операционным полем камеру и тщательно документировал процесс.
Меня это зрелище не интересовало, занятий прямых тоже вроде бы не было.
«Леш. Лен. Что делать будем сегодня?»
«Чур, я спать», – откликнулся Лешка.
«Я пока что тут посижу». – Ленка.
Наверное, в деревню мне соваться не следовало. Как-то я уже представлял, что смогу там увидеть, и совсем меня не тянуло на это смотреть. Сильно я сомневаюсь, что передовой вездеход выбил ворота, а по громкой связи сказали: «А ну все разбегайся, кто молодой или пола женского». Или просто в разбегающихся не стреляли.
«Хотя посмотреть придется, – как-то ехидно прорезался, выделился и напомнил внутренний голос, не тот, который от системы, а другой. Мой собственный. – Обязательно придется. Рано или поздно ты сам в этом поучаствуешь, и мало тебе не покажется. Так что толку откладывать неизбежное?»
Я и не заметил, как ноги сами понесли меня в сторону широкой деревенской улицы.
Поправив на разгрузке АСВ, я втянулся между рядами низких спрессованных сугробов, над которыми вырастали штакетины заборов. Не очень высоких, мне по грудь примерно. Дома стоят не впритык забор к забору, у каждого дворик, тоже заботливо очищенный от снега. И дорога очищена, укатана-утоптана. Видны следы рифленых покрышек «Варана», тут он проехал, через центр.
Строили с запасом. Кое-где могучие бревна и старую кирпичную кладку не разметало даже взрывами, многие стрелки застревали в древесине и так и торчали тут и там серебристыми звездочками, но большей частью дома превратились в груду обломков и головешек, окруженные ледяным катком. После пулеметной очереди или серии гранат крыши и стены проваливались внутрь, хороня под собой защитников, а потом все это обрабатывали огнеметами.
Ближе к центру поселения стали попадаться и трупы.
Я старался не глядеть в лица, хотя какие тут лица-то? Многие тела изуродованы до неузнаваемости. Пулемет, лазерный луч или огнемет оставляет мало что от куска мяса весом в семьдесят килограммов. А морозец тут как тут, стоило снегу чуть подтаять, как водичка схватывается прямо на телах, калеча их и после смерти.
Оружия много, карабины и автоматы. Не помогло оно им, оружие огнестрельное плохой аргумент в споре с оружием энергетическим.
Попавшиеся по пути трое солдат кивнули мне, я кивнул в ответ. Наши отвернулись, один из них подбросил в ладони сонарную гранату и ловко закатил в открытую дверь дома. Двое других прикрывали с оружием наизготовку.
Визгнуло, вздрогнули стены и осыпался снег с крыши. Что-то теплое было в доме, сейчас стремительно остывало. Три не очень больших пятна, небольшим объемом, под уровнем пола, в подвале.
Отвернулся и сразу увидел адаптантку с простреленным насквозь животом. Сползла вниз по стенке, к которой она прижалась спиной незадолго до смерти. Чуть дальше, по двору, дети, их постреляли в спины длинной большой очередью, лежат по росту.
Стало муторно.
Система не стала предлагать провести коррекцию, да я и сам не чувствовал в ней нужды. Наступило странное оцепенение. Зима вокруг вошла в меня, перемещалось только моё тело, а моё сознание слилось и растворилось в холоде, который царил снаружи.
Это мутанты?
Конечно, мутанты!
Не люди?
Какие ж они люди? Нелюди!
Они первые начали?
Еще бы!
Так и нечего было начинать-то. Никто их к нам не звал. Да и вообще, они тут, в разваливающемся доме этом, который планета Земля, явно лишние! И не надо было хватать за руки тех, кто латает этому дому крышу, ой не надо!
Я вышел на площадь, где мутанты приняли свой последний бой.
Откатывались от дома к дому, пока могли, пытались отстреливаться, а потом их зажали в клещи и перестреляли всех. Мужчины, женщины, дети. Не пощадили никого. Практически у каждого из этой экспедиции нашлись друзья или родственники, оставшиеся в той недостроенной оранжерее в Ачинске.
Вспомнилась та девочка-оборотень. Что с ней? Умерла тут, в деревне, или успела убежать? Наверное, успела. Если даже простые мутанты умудряются прорываться через блокаду, то оборотни…
Теперь, после той погани на полянке, я вряд ли позволил бы ей уйти. Ленка была права. Такое не должно существовать, а девушка вырастет именно в такое уродство. Или еще в более страшное.
Во что же я ввязался? Во что же я ввязался-то? Умом я понимал, что никакие это не люди, что это наши соперники по планете, и если мы не уничтожим их, то они уничтожат нас… Но как это принять сердцем? И как на все это смотреть? Да и как жить после этого?
А мог и жить по-другому. Не видеть всех этих картин, как их не видит девяносто процентов населения Земли, оставаться в той больнице, поверить доброму, по-настоящему доброму доктору… Всю оставшуюся жизнь ездил бы в инвалидной коляске, на мир смотрел бы одним глазом, да еще и мучился от болей в спине. Емкость с наркотиком и безлимитный выход в Сеть стали бы для меня дальнейшей жизнью.
Но не стал, захотел снова быть здоровым и сильным, захотел принести пользу людям, таким же, как и я. И вот теперь участвую в карательной экспедиции. Уничтожаем мутантов и сжигаем их дома.
А что делать? Что делать, если две трети планеты залито отравой, что делать, если такие вот твари приспособлены к жизни в изменившихся условиях, в том числе и в этой отраве, куда лучше нас, что делать, если их раз в пятьдесят больше и они нас люто ненавидят…
Отступи сейчас, и через несколько лет все, что было, повторится. И где гарантии, что мы успеем отбить то нападение?
Нет таких гарантий. Зато есть гарантии обратного. Отстать от них сейчас – это значит погибнуть в будущем. Они не смирятся, что на планете рядом с ними существуют настоящие, неизмененные люди… Никогда не смирятся. Ни за что. Слишком многое было между нами. Рано или поздно будет столкновение. И лучше уж рано, пока они не выбрались из своих деревень, чем поздно, когда они снова придут к нам в города.
Деревня мутантов. Вероятные места поселений мутантов, 2123 год
Когда деревня была окончательно дочищена, движение продолжилось.
И практически сразу с беспилотников засекли большой комплекс примитивных оранжерей, в спешке покинутый. Затянутые украденной у нас пленкой, дремали ростки картошки и пшеницы, колосилась морозостойкая кукуруза, громоздились в беспорядке мешки с мукой на простом навесном складе, около замерзшей речушки застыло какое-то громоздкое сооружение с водяным колесом.
Одна граната выжигает теплицу метров на двадцать в диаметре. Негромко хлопает лопнувшая пленка, шумно взрывается какое-то оборудование, горит пирогель, пожирая листья и плоды.
Меньше чем за полчаса все поле огородов превратилось в золу.
Мы двинулись дальше, снесли сумасшедших мутантов, бросающихся на вездеходы с голыми руками, и перед нами ещё большее поле огородов, просто до горизонта. Немногочисленных адаптантов перестреляли из АСВ, а вдоль примитивных оранжерей пошли огнеметчики…
В сараях около края поля была какая-то живность, похожие на бурдюки с мясом животные, голошерстые, противно оравшие, когда пламя начало подбираться к ним.
Море огня до горизонта, страшный жар скручивал пластиковые трубы-опоры, на которых когда-то крепилась пленка, чадили мясные туши, а мимо двигались один за другим вездеходы, и мелкий противный пепел опадал на их корпуса.
Третье поле, не такое большое. Расположено в уютной долине меж двух длинных холмов, рядом озеро с парой горячих источников. Его собирались оборонять всерьез, выстроили заслон, даже обстреляли беспилотник из пулемета. Тогда вездеходы накрыли их зажигательными гранатами.
Адаптанты с дикими воплями карабкались по склонам, пытаясь убежать из пламени, затопившем уютную долину. Тут погибло их больше всех, сколько конкретно… Никто не хотел считать, никто туда даже заезжать не хотел. Склоны долины усеяли обгорелые фигуры адаптантов, скрюченные страшным жаром.
Беспилотник на очередном витке засек уходящий дальше по дороге караван. Адапты пытались спасти хотя бы часть урожая. Не получилось, два вездехода нагнали караван и выкосили всех из пулеметов, а останки закатали в снег колесами.
Через час ещё одна деревня, огромная, даже целый маленький город. Тут уже были готовы к нападению, беспилотник вернулся с двумя рваными дырками в крыльях.
Тамара решила не терять времени, не давать им закрепиться, а атаковать сразу.
Поселение расположилось на склоне холма. Да какое там поселение, это же город целый! Деревянная стена стоит очень свободно, внутри вырастают острые крыши домов, между ними идут ровные, прямые улицы. Видны и несколько старых строений, ещё довоенных.
За городом уходят в лес цепочки мутантов. Шли они ходко, прямо по полю, гуськом, идущие впереди пробивали следующим за ними торные дороги в глубоком снегу. Еще пока в нашей досягаемости.
По нам начали стрелять. С крайних домов замелькали тусклые оранжевые вспышки, донесся перестук пулеметов. Пули защелкали по броне, «вараны» развернулись, двигаясь под углом к городу, пехота посыпалась наружу, прикрываясь броней от вражеских пулеметов.
Резкий, громкий свист разрезал ножом морозный воздух, и завершился звонким «ба-а-ам». С правой скулы головного вездехода сыпанули яркие искры.
Оглушающее «Шу-ух», замыкающий вездеход укутывает густой, ватный дым. След ракеты почти не виден, лишь малиновый огонек, тусклый, дрожащий, медленно ползущий к цели. Елки равнодушно цепляются за серое скальное основание, снег лежит на их синеватых лапах, укрывает деревья белоснежным одеялом гораздо тщательнее, чем черную, смерзшуюся землю. Тускло, туман еще, хотя откуда ему тут взяться, при такой-то погоде?
Огонек дрожит, но скорости не теряет – и вдруг пропадает.
На его месте короткая, такая же тусклая вспышка, мутнеет воздух, разлетаются в разные стороны вековые кирпичи и комья смерзшейся земли, сдергивает снежное покрывало с елок и ближайших крыш.
Через мгновение докатился рокот взрыва. БМП перекосился и чадил черным-пречерным дымом. Замаскировали его здорово, вот только сейчас из плоскостей и углов сложился корпус древней боевой машины, и вот это пушка, а не ствол поваленного дерева.
С легким хлопком ушли в воздух гранаты. Они падали на дома и на улицы, иногда пробивали крыши и исчезали внутри строений. Городок укутал серебристый саван. Пыльца причудливо кружилась в потоках теплого воздуха из городских печей, медленно планировала вниз, тая в воздухе.
Не забыли и про беженцев, их колонна скрылась среди вспышек алого пламени, поля, по которым они пытались уйти к лесу, превратились в тлеющие костры.
«Варан» сунул морду в городскую стену, бревна треснули, обрушились внутрь и на корпус. Вездеход сдал назад, бревна упали с брони, в стене остался широкий пролом. Туда устремились солдаты, и сразу же энергетические всполохи, выстрелы из АСВ.
– Быстро, быстро! Не копайтесь там! – прикрикнула Тамара, не отрывая пальцы от тактического экрана. – Быстрее же! Еще полчаса, и все!
– Так точно! – ответил Иванцов.
– Товарищ командир! – вскинулся я. – Позвольте исследовать остатки боевой…
– Не позволяю! – отмахнулась от меня Тамара не глядя.
Взрыв в центре города, один дом складывается внутрь себя. Через пару минут пехотинцы возвращаются, «Варан» принимает их на борт и двигается к остальным.
– Сворачиваемся!
Вездеходы быстро построились в колонну, путь продолжался. За нами остался городок, улицы которого медленно затапливало серебристое облако отравы. Огоньки начавшихся пожаров гасли в нем, дым смешивался с серебристым и распухал большими шарами над крышами, не поднимаясь вверх.
Неизвестный город.
Вероятные места поселений мутантов, 2123 год
Мы двигались на восток.
Когда вокруг потянулись подозрительно ровные сугробы, Скитальский выбрался на броню и проводил их заинтересованным взором.
– Что-то не так, профессор? – спросил я.
– Погодите… Надо посмотреть, они какие-то очень ровные.
– Хорошо… – Я включил комм, связываясь с Тамарой.
Вездеходы остановились, поводя башнями.
Я и Скитальский вышли на обочину. Снег похрустывал под ботинками, наст ломался мелкими шершавыми пластинками. Остро пахло зимой и морозцем. Наезженные колеи, заметенные снежком, тянулись куда-то вдаль, за холмик. А по сторонам равнодушно громоздились сугробы.
Скитальский выбрал сугроб побольше, разбросал снег носком ботинка. Потом ковырнул ножом, еще раз с силой пнул ботинком, стряхивая промерзший снег.
– О, полюбуйтесь.
Под слоем лежалого до льда снега обнаружилась кирпичная кладка. Правда, очень и очень старая, черная, кирпичи потрескались от холода. Но, несомненно, это часть какой-то постройки.
– Древние строения. Тут их много должно быть, до войны этот регион был индустриальным центром, военным индустриальным центром, я имею в виду.
Таких сугробов тут много, есть и повыше, есть и пониже. Посмотреть объемным радаром… О, точно. Тут таких остатков много! И под каждым сугробом по дому…
– Там, дальше, какой-то город! – донеслось из трансляции. – Развалины! Дорога прям через них ведет! И видна река, замерзла!
– Понятно. Первый, поехал осторожно, как проедешь развалины, остановись и сообщи! – сказал Иванцов. – Остальные медленно вперед, головной вездеход в готовности!
«Я с ними». – Ленка.
Высоко в небе серебристый блик энергетики. В прицел можно разглядеть, как беспилотник складывал здоровенные прозрачные крылья, взбирался выше, потом отключал моторы, раскидывал крылья и планировал вниз.
Хорошая маскировка у этих невзрачных с виду самолетиков. Вот бы их еще побольше! Но нет, такие делают только на Лунной базе, небольшими партиями, и куда попало не дают. Обычно используют беспилотники попроще, от которых мутанты уже научились хорошо прятаться.
По обе стороны дороги тянулись остатки кирпичных стен, какие-то порушенные домики с давно упавшими внутрь крышами. И еще стал посверкивать сцинтиллятор, ловя атом. Не много, опасности большой нет, для людей тоже, но раздражало.
А потом пошли промышленные строения. Совершенно без предупреждения выросли высокие квадратные здания, серые, казенные на вид. Исполинские стены, остатки труб, приземистые и длинные коробки цехов, какая-то металлическая инженерия растянулась вдоль дороги. Вездеходы рядом с ними казались какими-то мелкими, несерьезными, игрушечными даже.
– Поближе бы поглядеть… – сказал я. Циклопические постройки, так долго сопротивлявшиеся времени, завораживали, есть в них некая красота.
– Да что тут смотреть… – Махнул рукой Скитальский. – Все, что было ценного, давно нашли и вывезли, остальное мутанты растащили. Чисто академический интерес, правильно ли мы прочли архивы… Считается, что тут были военные заводы.
Промзона так же резко кончилась, снова потянулись развалины обычных строений, между ними начали расти упрямые елки, видны озерца стоячей воды, сейчас промерзшие до дна.
Дорога укатанная, даже зимой. Это во время недавнего снегопада тут не было никого, но колеи все равно видны, пусть и полузасыпанные. И следы прошедшего первым «Варана» тут не единственные, хоть и самые свежие.
Наверное, в недолгие недели тепла тут настоящий озерный край. Все это цветет, растет, журчит водичка. Через дорожное полотно проложили себе дорожку мелкие ручейки. И озерца, ничуть не болотистые, похожие на пруды с фонтанами, которые вошли в моду лет десять назад. Почти ровные, круглые, на берегах камни натащены, и обломков рядом с ними нет почти, только лес…
Колонна замедлила движение, стала останавливаться.
– Дозор на связи! Товарищ майор, у нас проблемы…
Ну вот, началось.
Сначала Ленка что-то заподозрила. Почему это озера не замерзают по центру, лишь по краям ледком подернулись? И заметила, что озерца-то теплее, чем надо, а внутри каждого десяток сигналов тех самых, плюшевых…
Колонна подтянулась к дозорному вездеходу ближе, первые два «варана» развернулись в боевое положение. Пулеметные башни нацелились на город.
Ленка и еще двое наших спрыгнули с брони и пошли к ближайшему озеру, посматривая по сторонам. Дошли, остановились, помахали рукой, показывая, что все в порядке. Бросили в озеро сонарную гранату. После на поверхность всплыли куски шерсти и мяса, а вода медленно окрасилась красным. Поступок был довольно глупым, потому что потом пришлось долго тралить озерцо с помощью наскоро связанной сетки, чтобы достать гранату обратно.
Следующая уже отправилась в озеро, привязанная к длинной леске.
Та же картина, в озере кто-то живой был.
Картинка с беспилотника показала, что озера эти натыканы в городе как нарывы, штук по пять рядом. Где есть подвалы и подтопленные места, так там несколько озер таких, рядом друг с дружкой, а в озерах – мутанты. В городе не очень много, куда как больше около речки, наверное, мутантам проточная вода для чего-то нужна.
А нам надо на север, вдоль дороги и через речку.
– Двигаемся дальше, – решила Тамара. – Отступать поздно уже, они уже всполошились… Ну-ка, разделились-ка все на отделения, и каждое озерцо…
Приходилось выжигать несколько озер одновременно. Несколько человек впереди, одновременно, швыряют гранаты, отделение их прикрывает, а вездеходы стоят подальше, чтобы не учуяли.
Сонарная граната, летящая в озерцо, почти не производит шума. Легкий хлопок, вода идет мелкой рябью, и через некоторое время на поверхность всплывают куски шкур этих тварей. Поглядел на всплывшие куски шерсти, дернул за леску, и граната снова в руках. Включить на остатках энергии вибрацию, чтобы очистить корпус, и положить в специальный отсек на подзарядку. Дело долгое, час, не меньше, но и гранат-то у нас много.
Сколько мы перебили этих тварей! Если в каждом озерце жило их штук десять, то тогда… Не меньше тысячи, если не больше.
Дозорный «Варан» проскочил развалины города насквозь и вышел к речке, которая когда-то пересекала насквозь город.
«Картинку хочешь?» – Ленка.
«Давай».
Пологий пляж, мостки. Тут уже есть переправа, вот и здоровенный… Это же паром, точно паром! Массивные бревна, связанные друг с другом, пары длинных весел по каждому борту, ограда, на которой застыли снежные наносы.
Сейчас паром врос в лед, двигаться не может. Да и зачем он нужен, по льду отчетливо тянется колея… Нет, хотя и нужен. Явно видны промоины, длинные полосы чистой серой воды. Может, это теплые ключи со дна бьют?
«Тут уже катались. Видишь следы».
«Вижу. Путь-то наезженный».
«Ага. Лед взорвать хотят».
Картинка сменилась, «Варан» отошел назад. Развернулся бортом к реке и выпалил три серии по три фугасные гранаты.
Лед, способный выдержать транспорт мутантов, но никак не многотонные вездеходы, просел вниз, потом с треском вздыбился, раскололся. Льдины понесло вниз течением, набивая на ещё целый ледяной панцирь.
«Варан» медленно стал спускаться в воду.
«Держимся».
– Что там происходит? – закричал по трансляции Иванцов. – Вы что, шлепнутые, творите?
– Лед сломали, вездеходов он бы не выдержал…
– Кто вам приказ отдал? Мутантов переполошите!
– Виноват, товарищ командир…
– Ясно, что виноват! Занять оборону на другом берегу, прикрывать переправу! Обследовать дорогу!
Но прокололись-то мы раньше. Наверное, виноват вечер и начавшиеся сумерки, что-то проглядели. Или кого-то пропустили, когда озера выжигали. Или просто мутантам не понравилось, что где-то ползает тяжелая техника и земля трясется.
В любом случае серия взрывов лишь ускорила процесс.
Откуда-то из хвоста колонны донеслось шипение АСВ.
– Тревога!
С хвоста колонны хлестанула первая очередь, длинная, сбривая верхушки холмов и сметая снег.
Я глянул на комм.
Два замыкающих вездехода попали в западню. Их прямоугольники на схеме были густо облеплены красными точками. Синие точки – наши, широко раскинулись вдоль колонны и быстро собирались обратно, преследуемые россыпью красных точек.
«Погляди». – Лешка.
Было странно, как раздвоение в сознании. Одной частью я тут, стою около командирского вездехода, тиская в руках АСВ, а другой частью я там, рядом с Лешкой, и вижу, как замыкающий вездеход сейчас развернул верхнюю башню и палит по неясным, но очень угрожающим фигурам, перекрывшим дорогу сзади. И одновременно слышу вдалеке глухое взрыкивание пулеметных очередей.
– Всем вернуться к колонне, оборонять вездеходы! В преследование не вступать, оборонять вездеходы! Пехоте огонь по готовности! Беречь заряды!
Показались мутанты. По одному, по два, по три они появлялись из многочисленных укрытий и быстро ковыляли к нам. Зашипели АСВ, мутанты стали валиться в снег.
Большая группа, как раз на моем участке.
Я не успел даже начать стрелять, как протяжно фыркнул ручной огнемет, мигом превращая десяток мутантов в живые факелы. Дикий визг, переходящий почти что в ультразвук, резанул по ушам. Среди зыбкого оранжевого марева комки плоти заметались, покатились по снегу, поднимая облачка пара и уменьшаясь, а то и рассыпаясь на части. Когда заряд выдохся и пламя погасло, остались только обугленные головешки посреди луж стаявшего снега.
Взметнулась сажа, закружилась в теплом воздухе. Снег сдуло, стали видны старые-престарые стены, некоторые даже еще деревянные. Даже название улиц видно, таблички. Нет, только таблички-то видны, а буквы с них давно уже осыпались.
Глянул на экран комма.
Беспилотник дает картинку, не иначе. Только все равно очень нечетко, многие области просто обведены красным. Маркер опасности, и ничего больше. Никого не видно.
«Лех, как ты?»
«Стреляю».
«Справишься?»
«Да».
Короткая картинка. Три очереди пулеметов, длинные следы перегретого воздуха бьют из компенсаторов стволов вбок, но куда стреляют, не видно с этого ракурса. Все загораживает борт вездехода и бок солдата. Виден краешек АСВ Лешки.
– Внимание, атака!
Жиденькая толпа мутантов показалась из-под развалин, поковыляли к вездеходам. В нашу сторону полетели какие-то предметы, ударяясь в борта вездеходов и плюхаясь в землю вокруг.
– Гранаты!
Бумкнуло, вспухло серое вонючее облако, быстро рассеявшееся. На земле осталась валяться выгнутая и разорванная с одной стороны труба с запаянными концами. Граната дала больше дыма и копоти, чем эффекта.
– Они камни кидают! А некоторые гранаты! – крикнул кто-то по трансляции.
– Не подпускайте их близко к машинам! – приказал Иванцов.
Справа и слева от меня люди выцеливали мутантов-амфибий.
Удобно. От дороги есть метров десять пустого пространства, а там, дальше, развалины домов, превращенных снегом, землей, ветрами и временем в холмы. Оттуда и лезут мутанты, оттуда и летят камни и гранаты.
Цели определяются одна за другой, мутанты пока ещё осторожничают. Система определяет цели как переменные, у каждой есть параметр «вероятность поражения», стоит ему подскочить выше определенной отметки, как параметр становится «атака».
Одиннадцать… Нет, уже двенадцать целей. Система составляет программу, я её запускаю и за…
2,1 с
…поражаю все цели, даже не прерывая движения.
С другой стороны ахнул огнемет, ему ответили диким визгом и криками, загудело пламя, зацепившись за что-то.
– Забрать убитых!
Ого, а у нас уже кого-то… Жаль, что комм не показывает.
«Леш, что там у вас, убитые есть?»
«Троих вижу».
А комм уже выплюнул следующие слова.
– Двигаемся! Не останавливаться! Следовать к переправе за головным вездеходом! Пехоте идти рядом! Доложить о потерях!
А как все хорошо начиналось-то, по гранате в озеро и на счет записывай…
«Варан» двинулся, провернул колеса, поводя стволами пулеметов. Я двигался вполоборота, поводя прицельным маркером по гребням развалин, сканируя все подозрительные углы.
На экране комма красные точки собирались поодаль, не рисковали лезть близко. Редко виднелись их трупы, вповалку. Два следа от использования огнеметов, прогоревшие проплешины. Следы дозорного «Варана», который уже на другом берегу.
Из хвоста колонны снова застучал пулемет.
«Опа. Едем задом наперед».
Пришла картинка от Лешки, замыкающий вездеход действительно развернулся и ехал задом, подрабатывая носовым огнеметом в подозрительные углы.
– Внимание! Атакуют!
Отступившие было мутанты решились на ещё одну попытку. Красные точки приближались к колонне со всех сторон, не быстро, но неотвратимо.
Я шел, как и шел, только поднял АСВ выше и по одному ссаживал мутантов. Высунулась голова над развалинами, а маркер уже на ней, хлоп, голова дергается и исчезает из поля зрения.
Рядом со мной огнеметчик одобрительно кивнул.
– Ничё так! Поближе подбегут, я их обогрею, а то холодно, наверное…
– Давай, сколько тебе оставить? – сразу же спросил высокий парень около меня. Отошли с соседнего вездехода, наш тоже прикрывают. Лиц не рассмотреть, даже фигуры толком не видно. Комбез очень обезличивает нас всех, идем, как оловянные солдатики, такие же одинаковые.
– Поберегись, погрею…
Огнеметчик огладил длинной струей выступающий дом у дороги. Вспыхнуло пламя, рванул во все стороны густой клуб шипящего пара. Огнеметчик добавил ещё, дом превратился в полыхающий костер.
Заметив вероятное скопление десятка особей, я упер в бедро приклад АСВ и выстрелил из гранатомета. По крутой дуге граната улетела за большой сугроб, за которым кучковались мутанты, и разорвалась над ними. Оранжевым отблеском плеснуло на стены.
– Хорошо всадил! – крикнул парень с сержантскими нашивками на комбезе.
– Кто гранатами стреляет? – крикнул Иванцов по трансляции.
– Я, – отозвался я. – Группа Семь-семь…
– Больше не смей, без приказа!
– Так точно.
Дорога шла ниже и ниже, спускалась на пологий берег. Строений тут почти не было, голая местность, полого спускающаяся к воде. Дорога чуть выше уровня остальной местности, но около реки выравниваются, большой и пологий пляж, какие-то бревна поодаль и паром на берегу.
– В вездеходы! Немедленно всем в вездеходы! Переправляться на тот берег!
Зацепившись рукой за обрез открывшегося люка, я бросил себя внутрь «Варана».
За мной последовал сержант с АСВ, огнеметчик, которому я протянул руку, третьего солдата мы втащили вдвоем за ремни комбеза, четвертый запрыгнул сам.
Серия взрывов раздалась где-то в хвосте колонны. Им ответил гранатомет с застывшего уже на другом берегу вездехода, вбросив в развалины древнего города облако керамического дождя. В щель закрывающегося люка я увидел вздрогнувшие сугробы и развалины, которые быстро проседали, меняли свое отражение, насыщаясь картечью из разорвавшихся гранат.
Створки люка захлопнулись, отрезав нас от внешнего мира. Шлюз открылся внутрь.
Мы бросились к бортам вездехода, цепляясь за сетку.
Радистка Маша выглянула из-за спинки кресла, проводила нас взглядом и отвернулась, уселась поудобнее. Вжикнули пристяжные ремни. Рядом с ней была спина Тамары, светился тактический экран.
– Готовьтесь, сейчас нырнем! – крикнул Вал по громкой связи.
«Варан» изменил свое положение, покачнулся вправо-влево и поплыл. Тональность двигателей изменилась, стала более тихой, журчащей. Заработал водомет.
– Быстрее, быстрее, не толпиться! – командовал Иванцов по трансляции.
Я, перебирая руками за сетку, подобрался поближе к Тамаре, заглянул из-за ее спины. Та на меня никак не отреагировала, вся целиком поглощена тактическим экраном.
Змейка синих коробочек-вездеходов уже почти вся переползла реку и медленно втягивалась в дорогу на равнине. А город, серые многоугольники развалин, пересекаемые черными линиями высот и тусклыми зелеными линиями масштабной сетки, был весь в красных оспинах противника. Система подумала, что-то переключилось, и пятно бывшего города обвелось красной тусклой чертой и окрасилось внутри слабо-розовым.
Колонна постепенно проходила через реку.
Три вездехода осталось, два, один… Последний нырнул, его было видно на визуальном экране с беспилотника. Вездеход упрямо греб через реку, в него тыкались мелкие льдинки.
Красные точки смещались за нами, но в воду пока что лезть не торопились. Их все больше и больше, собираются на берегу, чего-то ждут, твари такие.
С беспилотника увеличение, в развалинах видны мутанты. На этот раз на них что-то вроде сбруи, широкие ремни, перпендикулярно им петли, в которых закреплены тусклые цилиндры, бомбы.
Последний вездеход выбрался на берег, урча мотором.
– Всем приготовиться, огонь по команде! Сначала первый… – Тамара щелкнула по экрану, выделив вездеход.
Все мутанты разом пришли в движение. Один за другим, как лавина, они ринулись в реку, через пляж. Тактический экран следил за ними, пока еще выделяя отдельные точки, но уже сливая их в ту самую светло-красную зону. Прошли береговую линию и пошли через реку.
– Они амфибии, – сказал Иванцов по трансляции. – Тамара Михайловна…
Тамара коснулась экрана. Гранатометы сработали как один, залп зажигательных гранат лег кучно в реку. На экране расползлись концентрические зоны поражения, маркированные как зажигательные заряды.
«Вот это да», – донеслось от Лешки.
Мне пришла картинка. Река, через которую мы переправились, пылала от края до края ярким бездымным пламенем. Пылал и город, пылал и пляж. Море огня, рассыпающееся на отдельные костерки, которые то затухают, то снова ненадолго разгораются. Там, где есть чему гореть, тянется вверх черный дым.
Тактический экран полностью засветился, показал зону поражения, вычислил температуру. Сто сорок градусов общей, отдельные очаги поражения до пятисот градусов.
Готово, никто не выжил. В таком аду никто не выживает.
– Продолжаем движение, придерживаться маршрута! – отдала приказ Тамара по трансляции.
Окрестности неизвестного города.
Вероятные места поселений мутантов, 2123 год
Утром следующего дня начался снегопад. Небольшие снежинки планировали с неба и застывали, казалось, на самых краях обзорных экранов. А к полудню погода разыгралась. Снег повалил сплошной стеной сначала вертикально, а когда налетел откуда-то сильный ветер, то снежные облака с неба стали стелиться над землей.
Тамара глядела на карту и хмурилась. Маша из Владивостока спала в спальном мешке, закрыв весь верх лица капюшоном, из-под которого упрямо выбивалась прядь волос. Лешка тоже дремал, прикрыв глаза локтем, Ленка читала что-то с ноута.
Я поднялся, открыл пачку салфеток, протер лицо и кисти рук. В душ хорошо бы, да не время пока что. Понадеемся на комбинезон, у него подкладка должна быть впитывающей. По нормам-то трое суток носить можно, не меняя фильтры.
«Доброе утро». – Ленка.
– Доброе утро, Лен.
– Да день уже, – оторвалась от чтения Ленка. – Уже двенадцать.
– Проснулись уже, – повернула голову Тамара. – Алексей, просыпайся давай! Сейчас остановка будет. Вы мне трое нужны сейчас.
– А? – Лешка сбросил локоть, приподнялся, согнувшись в поясе. – Всегда готов!
«Варан» рыкнул мотором, останавливаясь.
В наушниках Тамары что-то сказали. Та покивала, надвинула гарнитуру и сказала:
– Встаем пока что, выбрать два вездехода. Как договорились.
Потом сняла наушники.
– Ну-ка, пошли, – поманила она нас пальцем. – Вот сюда, к карте.
