Глава 3
Интро-3. Откуда пошли мутанты
Когда точно появились мутанты, никто не знал. Официально считалось, что генетически измененные продукты, радиация, химическое и бактериологическое оружие запустили взрывную волну мутаций, захлестнувших Землю сразу после окончания Третьей мировой войны.
Поначалу не все было так страшно. Недоразвитие каких-то органов и гипертрофированное развитие других вызывало к жизни экземпляры, которые успешно лечились… Поначалу. Но время шло, больных становилось все больше, больше и больше, ведь вылеченные приносили больное потомство, которое тоже необходимо было лечить. Медицинские машины не справлялись, клиники были переполнены. И как-то незаметно оказалось, что подавляющая часть населения нуждается в регулярном медицинском обслуживании просто для того, чтобы выжить, не говоря уж о том, чтобы выполнять какие-то общественные функции.
За каких-то десять лет, прошедших после окончания боевых действий, здоровый ребенок стал счастьем в семье. А мутанты выживали и давали многочисленное, на редкость жизнеспособное потомство.
Понятно, что мутанты работать не могли, да и не хотели в общем-то. Сначала жили на пособия по инвалидности, а когда пособий стало не хватать, то занялись попрошайничеством, рылись в мусоре, варили наркотики на продажу, воровали по мелочи и мошенничали понемногу. Крысаки прочно оккупировали городские подземелья, помойки и свалки. Обычные уродцы торговали наркотиками и содержали притоны. Адаптанты сбивались в банды и занимались грабежами и налетами.
Короче, все быстро нашли свою социальную нишу.
Оборотни и прочие силовые типы уже позже появилась, нам в этом повезло.
Страдали здания и инженерные сооружения, обворовывались склады, росло поголовье наркоманов, ночью на улицах появляться стало страшно, а потом люди начали пропадать и днем. Иногда беспорядки в отдаленных поселениях заканчивались тем, что люди там исчезали, а поселялись мутанты. Вскоре деревеньки и даже мелкие городки сплошь заросли уродами. Даже в крупных городах образовались мутантские гетто, куда людям лучше бы было не соваться. Впервые после войны появилась организованная преступность.
Самое плохое, что на мутантов «Миротворец» не действовал. Только на людей. То есть один другого бьет-убивает, а другой-то и сделать ничего не может, «Миротворец» не дает.
Страшнейшее искушение, которым мутанты не замедлили воспользоваться. То ли действительно от природы, то ли просто от дурного куража у мутантов появились разные вредные привычки по отношению к классическим людям. Обращать в рабство, подсаживать на наркотики, пытать, убивать.
Люди кое-как научились или уживаться с мутантами, или избегать их. Размер социальных пособий сам собой установился на достаточном для проживания уровне, велись дискуссии о том, что стоило бы добавить в социальный пакет дозы наркотиков, для снижения агрессивности нетрудоспособных лиц. Появился даже целый департамент в правительстве, который занимался распределением социальной помощи. И иные социальные пособия оказались больше иной заработной платы.
Быть уродцем сразу стало выгодно. Ну а быть обычным человеком, соответственно, нет. Обычный человек должен работать, надо же кому-то содержать эту бесконечную ораву нетрудоспособных. Случись что со здоровьем, простудился или травма какая-то, жди долгую очередь, в клиниках все медицинские машины заняты мутантами. А на улицу вообще лучше не ходить, того и гляди ограбят или изнасилуют, или на иглу посадят, или в рабство украдут, а то и сожрут прямо на месте.
Дело спасло принятие Закона о генетической линии Человечества, так называемый Линейный закон. Поначалу довольно гуманный, предполагалось сократить медицинское обеспечение для тех семей, которые зачинают детей вопреки рекомендациям врачей.
Конечно, планировались определенные беспорядки, но никто не ожидал, что мирные демонстрации под лозунгом «Верните нам наши права» быстро превратятся в вооруженные столкновения с полицией и будут сопровождаться жестокими убийствами и погромами. Началось восстание, к которому присоединились и некоторые люди… По разным причинам.
Армия, где еще оставались ветераны Третьей мировой, попросту утопила восстание в крови. Уродцев убивали на месте и тут же, на месте, сжигали трупы. Всем недовольным таким положением вещей указали на дверь.
Колонны беженцев, потянувшихся подальше от Федерации, дополнились незначительным ручейком людей. Среди них были и родители детей с генетическими отклонениями, искавшие лучшей доли для себя и своих потомков, братья, сестры, жены, мужья, возлюбленные, не желавшие расставаться… Были и те, кто желал половить рыбку в мутной воде. Торговцы наркотиками, чиновники расформированного департамента социальной защиты, религиозные проповедники и прочая, прочая, прочая… Кое-кого даже потом спасли, но большая часть сгинула, как и не было.
После изгнания мутанты сильно невзлюбили людей. Любого, попавшего к ним в плен, ждали нечеловеческие, в буквальном смысле, пытки. Уж в чем, в чем, а в этом даже самые невзрачные на вид уродцы достигли совершенства.
Ситуация осложнялась тем, что в самой Федерации и по сию пору есть множество мест, куда никто не заглядывал со времен начала Третьей мировой. Глухие места, где уже давно жили беженцы от войны или недовольные нынешней властью. Там тоже появлялись мутации, и тоже закреплялись, только там не было медицинских машин. Исследовательские экспедиции диву давались, натыкались на целые городки, где чуть ли не полвека жили одни мутанты, а от людей только обглоданные косточки остались. Кое-где мутанты и люди уживались, в тех же Выжженных Землях, но таких мест было совсем немного, и с напором мутантов-беженцев ситуация изменилась в худшую для людей сторону.
В конце концов, человечество окончательно разделилось на людей и всех остальных, неразрешимые противоречия между ними достигли апогея, Линейный закон принял тот вид, что есть теперь, независимую Уральскую Республику съели заживо, немногочисленные уцелевшие люди побежали обратно, сдаваться.
Их приняли, конечно.
База армии «Сибирь-3».
Красноярский край, 2123 год
На базе нас встретил страшный переполох. Гудели моторы машин, городское ополчение жидким ручейком тянулось в ворота склада, получали боеприпасы и снаряжение. В небе нарезали круги два флаера, постоянно ощупывающие базу сканерами.
Оружие и неизрасходованные боеприпасы сдали обратно в арсенал.
– Дальше что мы делаем? – спросил я у Татьяны.
– Ждите у себя, – отмахнулась она. – Не до вас сейчас, стажеры.
Ничего не оставалось, кроме как двинуться к себе.
В комнате нас встретил автоматически включившийся экран, постоянно крутилось одно и то же объявление, зачитываемое симпатичной дикторшей в сером костюме.
– …объявлено военное положение. До устранения угрозы вся полнота власти передается армейскому командованию. В городе объявляется комендантский час. Оставайтесь дома, не выходите на улицу без необходимости, не создавайте помехи городским службам и вооруженным силам. О всех подозрительных лицах либо событиях сообщайте по любому номеру тревожных служб, ближайшему полицейскому или военному…
Ситуация прояснилась только ближе к вечеру.
В Выжженных Землях обнаружили большую армию мутантов. Одна за другой прервалась связь с многочисленными фермами вокруг Красноярска, замолчал Ачинск. Армейские подразделения попадали в тщательно подготовленные засады, несли потери.
– С ума сошли, – проворчал Лешка. – Снова их всех с воздуха сожгут. Или СОУ зажарят. Слушай, – обратился он ко мне, – как они вообще выглядят-то?
– Мерзко, – ответил я. – Живучие очень… Я в одного стрелку всадил, а он дальше полз.
– Да? А я вот даже и не выстрелил ни разу…
– Да успеешь ещё… – бросила Ленка. – Вот, погляди.
Новости продолжались. Мутантов, пытавшихся переправиться через реку, накрыли с флаеров. Картинка смазанная, дергающаяся, можно разобрать, что вот река, вот берег, а потом все вдруг начинает взрываться и гореть, а потом опять та же река и берег, только на воде пепел, а на берегу все черное и обгорелое.
И пойми, то ли они разбежались, то ли они сгорели, то ли их там вообще не было.
– Может, чай заварю? – предложила Ленка. – Что просто так сидеть-то? Нас забыли, наверное…
– Давай, – сразу согласился Лешка.
– Тогда ты, чур, воду принесешь…
Следующая передача.
Диктор в старинном костюме-тройке мерно вещал про адаптов. Какая-то познавательная программа, что ли? Над его левым плечом в оранжевом прямоугольнике виднелись черно-белые картинки.
– …ареалы проживания.
Картинка слева надвинулась ближе, заняв весь экран. Посреди заснеженной ложбины устроились несколько десятков домов, больших, с острыми крышами, между ними в снегу протоптаны тропинки. Деревня. Камера плыла вперед.
Съемки разведывательного беспилотника? Очень похоже на то.
– Среднестатистическая деревня адаптов почти не отличается от поселений, существовавших в наших областях до войны. Это неудивительно, ведь адапты почти полностью копируют обычаи и быт наших предков.
Изображение укрупнилось.
– Для водоснабжения наши предки использовали колодцы. Колодец – это глубокая яма, достигающая водоносных слоев почвы, из-за чего на дне ее появляется вода. Воду поднимают наверх, опуская в колодец специальную посуду на веревке. В позднее время применяются насосы и прочие приспособления, украденные у нас. Как видно на экране, над колодцем расположены насос и примитивная очистная станция, так называемая стоковая. Иногда в ее состав входят примитивные фильтры из активированного угля. Со схемой очистной станции можно ознакомиться в сети на сайте нашего канала или в сетевой энциклопедии.
– Что хорошего? – Лешка вернулся с чайником. На столе уже стояли три приготовленные чашки с насыпанным чаем.
– Да вот что-то про адаптов показывают. Деревню их. Посмотри, может, интересно.
Лешка завалился на кровать и повернул голову, чтобы видеть экран.
– А, съемки с разведчиков. Видел, знаю. Мне как-то давно, еще до того, как таким стал, – Лешка стукнул по груди, – попалась книга по истории этого региона… Современной. С тех пор как… Ну, понимаешь. Таких съемок очень мало, их уже на цитаты растаскали где только можно. Разведчики далеко не забирались. Там, на Урале, погодные условия особенные. Бури, грозы, магнитные ловушки… К тому же ходят слухи, что мутанты как-то умудряются наши самолеты сбивать. Летит-летит себе, а потом р-раз, связь пропадает, и про самолет больше никто ничего не слышал. Тут даже корабль пропал. И несколько штурмовиков.
– Леш, – вдруг спросила Ленка, – а ты сам отсюда? Сибирь?
– Нет. Я из Нового.
– А ты? – повернулась Ленка ко мне.
– Подольск. Лен, а ты откуда?
– Чита. Это дальше в Сибирь, если кто не в курсе.
– Так там же в войну все разбомбили? – удивился Лешка.
– Нет, это старый город. Мы новый построили, на его месте. Сейчас отстраиваемся с нуля. Купол и оранжерею уже построили. А где, по-твоему, сейчас перевалочная станция рельса?
Лешка смешно почесал голову.
– Не знал, Лен, честно!
– Тоже мне, историей интересовался, – фыркнула Ленка. – Тут… А, да ладно. Ребят, чай готов, давайте!
Я взял свою чашку.
– Спасибо, Лен! С меня!
– Хорошо, ловлю на слове! – Ленка взяла чашку и села на свою кровать, мне в ноги.
Я чуть подвинулся, давая ей место и баюкая в руках горячую чашку чаю.
Никак не получалось разобраться в своих ощущениях. Воздух словно сгустился и стал серым, и все было так спокойно и тихо, чашка чаю грела ладони, бормотал экран, рассказывая еще что-то, что не было важно. А где-то, не так чтобы и далеко, люди стояли с оружием в руках и ждали появления врага. А еще дальше люди стреляют во врагов-мутантов или дают цели беспилотникам. А в самом далеке, в Выжженных Землях, мутанты собираются в стаи и идут к нам, пробираются уцелевшими дорогами и проторенными тропами…
И все это, все эти люди и нелюди, вся боевая техника стала вдруг для меня внешним миром, большим и огромным.
Только вот все это было слишком далеко, чтобы всерьез обеспокоиться. Это выглядело просто как картинка. Вроде бы и думаешь про это, да вот только никак не можешь представить себе это в реальности.
А тут была только чашка чаю, Лешка и Ленка, медленно закипающий снова чайник, вскрытая коробка с печеньем на столе и неторопливое спокойствие.
Чай пили не торопясь и без сахара, под аккомпанемент новостей с Луны. Пустотники в белых скафах лихо скакали по камням около куполов Лунной базы. Светили мощные прожекторы, местность позади терялась во тьме. Потом прожекторы погасили, и над горизонтом медленно стал подниматься узкий серпик Земли.
– Я сам из Нового родом, – рассказывал Лешка. – Переехали в Псков после последнего восстания мутантов. Мама у меня агроном, известный очень, её много куда звали, решила, что в Пскове лучше будет. А вообще у нас семья большая, я старший, и еще три сестры.
– Один среди женского коллектива? – ехидно спросила Ленка.
– Ну да. – Лешка ничуть не смутился. – А что так? Помню, меня всегда в школе заставляли мелочь с собой забирать… Пока дождешься, чтобы у всех уроки закончились, и все в машине расселись, то иной раз с ума сходишь. Но ничего вроде бы, привык… – Лешка говорил все тише и тише.
– Леш, а у тебя девушка была? – вдруг спросила Ленка.
– Нет, – коротко ответил Лешка.
– Ну ты даешь! – Ленка всплеснула руками. – Женский коллектив вокруг, а как же девушки? – Молчание со стороны Лешки становилось все более и более сумрачным, Ленка сообразила, что говорит что-то лишнее, и замолчала.
Молчание повисло, как грозовое облако. Лешка по виду уже собрался сказать что-то неприятное, но я его опередил.
– Стоп! Пауза! Давайте-ка так договоримся друг с другом… Кто кем был до того – пусть будет личное дело каждого, ладно? И не надо ворошить прошлое. Лен, тебя это особо касается.
Ленка, против моего ожидания, как-то обреченно кивнула.
– Хорошо. Пусть так. Извини, Леш, я что-то не то несу… Мир?
– Мир, – буркнул Лешка.
Наступило неловкое молчание, которое прервал Лешка:
– Лен, а что если нам сейчас вот прям в чай коньячку?
– Ты что, а вдруг тревога? – возмутился я.
– Ну да, а нам-то что? Стабилизируешь состояние, всего-то!
– А какой тогда смысл…
– Тихо! – Ленка сделала звук громче.
– …продолжается! – сказала давешняя симпатичная дикторша с экрана тиви. – По предварительным сведениям, атака на КТЭ была скоординирована с действиями заранее просочившихся на территорию города мутантов и предателей из числа граждан Федерации Народов Земли. У нас есть съемки камеры с…
По экрану прокатились сероватые кадры камер наблюдения.
Я подсел поближе.
Несколько часов назад мутанты напали на Красноярскую термоядерную станцию, обеспечивавшую город энергией. Каким-то образом обманули следящие системы, проникли внутрь, уничтожили охрану и попытались станцию отключить. Если бы удалось, то поимели бы мы о-очень крупные неприятности. Силовые поля и оружейные системы запитывались от станции, на них никаких аккумуляторов не напасешься… Дежурные сумели отключению воспрепятствовать, хоть и полегли почти все. А потом к станции притопал отряд тяжелой пехоты, устроивший мутантам кровавую баню. Не вырвался никто.
– Вовремя мы тут! – пробурчал Лешка.
– Ну а что ты хотел? – спросил я.
– …усиленные патрули, – сказала дикторша с экрана. – Командир гарнизона призывает всех граждан города к спокойствию и напоминает о правилах комендантского часа. Просьба всем отнестись с пониманием к военным, сотрудникам охраны правопорядка и лицам, являющимся членами Сил самообороны.
В это время запиликал сигнал вызова на всех наших коммуникаторах.
Быстрее всех кнопку связи нажал я. И как раз в этот момент я осознал, что вот оно – началось. Что бы там ни творилось, но оно – началось.
– Все на месте? – раздался голос Тамары.
– Так точно.
– Через десять минут у меня!
– Так точно!
В динамиках раздались гудки, Тамара отключилась.
Посмотрел на Лешку, на Ленку и наткнулся на два ждущих взгляда.
– Что?
– Тамара звонила, вызывает к себе. Коньяк и чаепитие отменяется.
Пока мы спускались по лестнице, я снова внезапно ощутил, как тот самый внешний мир, что еще так недавно был далеко, надвигается на нас, охватывая справа, слева, снизу и сверху собой, своей суетой, рычит боевой техникой, упрямо ползет по снегам с мутантами, мчится по небу серебристыми стрелками флаеров, течет водой Енисея ко мне, сюда…
– Ты чего? – вдруг спросил Лешка.
– Да так. Показалось, что вот все спокойно было, тут, у нас. Сидели мы сидели… А вдруг хлоп, и пришла к нам война.
– Ну, тут народ так век уже живет…
Охрана притворилась, что их и нет на месте, мы втроем вошли в кабинет. Тамара сидела на своем месте, справа за столом пристроился Фролов. Тамара выглядела спокойно, а вот Фролов, такое впечатление, выдержал какой-то тяжелый разговор.
– Рассаживайтесь, – сказала Тамара. – Как с материалами про мутантов?
– Прочитали, – ответил я за всех.
– Хорошо, что хоть прочитали. Теперь вам представится случай применить это все на практике. С ночи была прервана связь с Ачинском. Частоты связи забиты «белым шумом». Отправленные туда беспилотники не отвечают. Патрульный флаер тоже пропал. Последняя телеметрия показывала облучение системами наведения… По заключению наших специалистов, там развернута серьезная система ПВО. Пока она там есть, сажать корабли в Красноярске нельзя.
– Откуда это у них? – спросил Лешка.
– Не важно, после победы разберемся! – сказала Тамара. – Итак, вас высаживают на том берегу, и вы ножками топаете до Ачинска, разведываете обстановку. Необходимо знать, что там происходит. Есть вопросы?
– Так… Есть же тяжелое вооружение! – вдруг вспомнил Лешка. – Подавить эти генераторы вместе с ПВО…
Тамара и Фролов переглянулись, Тамара подняла бровь.
– Биологическая станция одно название… – сказал Фролов. – В Ачинске довольно много постороннего населения. Там не только ученые и военные, там члены семей, друзья-знакомые, спецы к старым рудникам приглядывались, любопытствующие, как наши предки раньше жили… В Ачинске много чего сохранилось так, как до войны было. Там людей больше, чем кажется. Есть вероятность, что люди ещё живы. А тяжелое оружие не различает, где человек, а где мутант…
– Понятно… – протянул Лешка задумчиво.
– Кроме того, – добавил Фролов, – мутанты угоняют захваченных людей…
– Как там оказались люди, сейчас не имеет отношения к делу, – прервала его Тамара и посмотрела на нас. Не очень хорошо посмотрела, так смотрят на инструмент какой-то, с помощью которого можно что-то сделать. – Важно то, что они там есть. Поэтому применять оружие по площадям нельзя. Еще вопросы? Нет? Тогда… Присваиваю вам позывные «Семь-семь». Капитан Фролов, проводите группу «Семь-семь» в арсенал. Высадка завтра с утра. Сегодня подогнать оружие и отдыхать, это приказ. Все понятно?
– Так точно.
– Так выполнять.
Окрестности Ачинска
Красноярский край, 2123 год
Странно, что мутанты не трогали этот город раньше.
Ачинск был уже за границей, в тех местах, что когда-то негласно оставили мутантам. Других забот хватало. Потом спохватились, решили вернуться, поставить сюда биостанцию.
Биостанции были попыткой вернуть природу к довоенной норме. Сдерживать виды вредные и опасные, помогать видам нужным и полезным. Станция в Ачинске не самая крупная еще, были станции и в Поволжье, и в Средней Азии, и на Крайнем Севере, и на Амуре… На границах Старой Европы тоже были биостанции, но там легче, там природа сдохла до того, как предложила человечеству букет неприятностей.
До Ачинска провели дорогу, на скорую руку восстановили город, расставили оборудование. Послевоенная флора и фауна, уже начавшая потихоньку подъедать реликтовые леса, от здешних мест отступила. А когда там же создали и военную базу, сначала просто для охраны, а потом и как плацдарм для операций на том берегу реки, то и мутантов в окрестностях существенно поубавилось. Перекочевали куда подальше, либо спрятались надежно.
План защитных сооружений Ачинска, предоставленный Фроловым, висел перед моими глазами, один раз достаточно было посмотреть и сделать себе снимок. Стационарные огневые точки с пулеметами и огнеметами, мобильные посты на «вепрях», курсирующие как вдоль дороги до Красноярска, так и вокруг городских границ. В небе неотрывно находились десяток беспилотников, разведывательных и ударных.
Что же там могло случиться? Чтобы замолчал целый городок? Не самый слабый…
Флаер «Оса» ждал нас на небольшом аэродроме непосредственно при гарнизоне.
Хмурый пилот, лет двадцати, и не менее хмурый бортстрелок того же возраста. Пилот парень, стрелок девушка. Одного роста, в одинаковых комбезах и, кажется, с одинаковыми лицами. Брат и сестра, что ли?
– Вы? – мрачно спросил пилот.
– Мы, – за всех трех ответил я.
– Понятно, – ответил пилот. – Идите на борт, сейчас взлетаем.
Грузовой отсек «Осы» был забран по стенам крупноячеистой сеткой, аппарель открывалась только из кабины пилотов. Окон не было. Межсекционную перегородку пилот оставил открытой.
– Как буду снижаться, дам вам знак. Вы сразу высаживайтесь, у вас есть полторы минуты. Как только выйдете, я сразу взлетаю.
– Понятно, – снова за всех троих ответил я.
Мрачность пилота не располагала к долгому разговору.
К нам заглянул бортстрелок, поглядел, как мы сидим, и убрался в кабину.
Флаер рванул с места в карьер, как будто опаздывал.
Будь мы людьми, полетели бы по отсеку, а так каждый успел за что-то да ухватиться. Только у Лешки полетела к запертой аппарели АСВ, которую он как раз собирался повесить на плечо.
– Водитель кобылы! – громко сказал Лешка, быстро перебирая руками по сетке. Подобрал оружие и вернулся на свое место.
Пилот никак не отреагировал, хотя и слышал, точно.
Полет продолжался не долго, флаер полого набрал высоту, свалился вниз, как камень, и резко замедлился у самой земли. Мы похватались за сетку, чтобы устоять на ногах.
Аппарель, закрывающая наш отсек, пришла в движение, флаер стал замедляться, резко дернулся, вверх и вниз, и замер на месте. Аппарель откинулась полностью, коснувшись земли.
Вышли, огляделись.
Двигатели флаера излучали не только тепло, но и немного в электромагнитном фоне, что наши системы сбивало совершенно.
«Отойдем», – сказал я по внутренней связи. Теперь уже боевой режим, теперь надо быть куда внимательнее.
«Проверить связь».
Я включил свой комм. На экране возникла серая карта местности, несколько раз мигнула, и на ней проклюнулись три синих точки. Я, Лешка и Ленка.
– Группа Семь-семь, на связи, – сказал я в пространство. Закрепленная на моей щеке полоска микрофона еле дрогнула, сработала. – Первый на связи.
– Второй на связи, – сказал Лешка, я услышал его в наушнике. Хорошо, работает.
– Третья… Третий на связи. – Ленка.
– Запрос командованию.
– Командование на связи. – Голос Тамары Ивановой звучал ровно, но все же чуть устало. – Начинайте выдвижение.
За нашими спинами флаер медленно поднимался в небо, пока не оказался на высоте с десяток метров. А потом резко включил главный двигатель и как молния сорвался к городу. Еле слышно хлопнуло, когда «Оса» перешла звуковой барьер.
Ленка фыркнула.
– Ну что за кретин-то…
– Мутантов боится, – предположил Лешка.
Я через маску оглядывал окрестности.
Самая окраина старого города. После войны люди отсюда ушли, постройки без присмотра стали разрушаться, подземные коммуникации затопило. Потом это место прожарили пирогелем, уничтожая вторгшихся мутантов. Теперь на месте бывших домов, складов, парков и чего-то там еще были холмы. А на холмах тянулись вверх чахлые реликтовые деревца. Землю тут хорошо удобрили, пеплом.
Снега почти нет, несколько дней назад стаял, а этой ночью неожиданно ударили заморозки, и рыхлая земля схватилось прочной ледовой коркой. По краям выступила изморозь, мелкая и тонкая белая паутинка льда.
Нет тут никого, мутанты не дураки, чтобы под оборонительные системы города соваться.
– Двигаемся в сторону Ачинска, – сказал я.
Мы двигались быстрым шагом, едва не переходя на бег. Такой способ перемещения оказался для нас наиболее удобным, мы ведь не люди, мы не устаем. Главное, не увлечься темпом, не влететь в засаду…
Внезапно начался снег. Крупные снежинки затанцевали в воздухе, подхваченные слабеньким ветром. От нашего дыхания вырывался пар, пришлось надеть маски, чтобы не демаскироваться.
Незаметно кончились городские развалины, промелькнули пригородные поселки, покосившиеся и вросшие в землю стены без крыш, и начались редкие холмы, на вершинах которых цеплялись за вымерзшую почву все те же чахлые деревца.
Углубившись в холмы, мы потерялись для систем обнаружения города. А ещё через несколько минут мы вышли на старую дорогу, проложенную задолго до войны, и перестроенную заново уже в наши времена. Шершавое керамитовое покрытие неспешно укутывало легкое белесое покрывало снега. По сторонам шли низкие, засыпанные водоотводные канавы, лежали брошенные, не нужные никому деревянные столбы. Кое-где виднелся старый, изъеденный трещинами асфальт.
«Идем вдоль дороги. На неё не выходим».
Мы снова свернули в холмы.
Снег кончился так же неожиданно, как и начался, оставив после себя запах мороза и свежесть. Дорога тянулась вдаль, мы двигались вдоль неё быстрым шагом, почти бегом. И, прошагав три часа, так и не встретили ни одной живой души. Казалось, что местность вокруг будто вымерла.
– Где же они? – наконец-то удивилась Ленка. – Уже сколько идем…
– Может, разделиться? – сразу же сказал Лешка. – Пойдем веером, поищем… А потом соберемся к тому, кто первый что-то интересное найдет.
– Идея разумная… – поддержала его Ленка, покачивая АСВ.
Я промолчал. По-моему, надо было идти скрытно, но полной группой. Может, сейчас мутанты как раз за нами наблюдают и только ждут случая, чтобы порешить трех зарвавшихся человеков. Но с другой-то стороны, вот идем мы и идем, а ничего вокруг так и не видно.
– Ну так что? – спросил Лешка.
– Не мешай, думаю… – Я переключил комм. – Группа Семь-семь вызывает Центр.
– Центр слушает, – отозвалась Тамара. – Что там у вас?
– Ведем поиск.
– Действуйте по обстановке, – ответила на это Тамара.
Ну, раз так, то тогда действуем.
– Расходимся на полкилометра, я в центре, – сказал я. – И держать связь.
«Нашу связь. Как только начнете теряться. Сразу назад».
Я перехватил поудобнее АСВ и пошел дальше вдоль дороги. Ленка пошла направо, забираясь на холмы, Лешка двинулся налево, там холмы были ниже и совершенно заросшие скрюченными деревьями.
Скоро мы потеряли друг друга из виду, но внутренняя наша связь еще работала.
С каждым шагом пейзаж вокруг становился все лучше и лучше. Отравленная земля медленно приходила в себя. Изогнутые коряги деревьев, которые нам встречались до сих пор, сменила мелкая поросль настоящего реликтового леса. Небольшие елочки высотой мне по пояс и ниже, пробивались среди холмиков, тянулись повыше, но сейчас замерли, заметенные легким снежком.
Все дело портили только изредка встречающиеся остатки древней ржавой техники, засыпанные землей и грязью. Иногда они тянулись вдоль дороги довольно долго, и мне показалось, что я узнаю контуры. Вот это, вросшее в землю мне по пояс, вроде бы автобус. А вот это очень похоже на подъемный кран, который как упал, так и не поднялся. А это маленькая обычная легковушка, смешная такая.
Не известно, что творилось тут во время войны. Наверное, была большая дорожная пробка, когда люди побежали из города прятаться по лесам. Не добежали… Машины так на дороге и бросили.
Когда война кончилась, дорогу очистили, прогнали тяжелый танк со щитом-отвалом, сбрасывая древние машины на обочину. Потом прошелся грейдер, срывая и выравнивая дорожное покрытие, а за ним укладчик, укладывая толстый керамитовый «пирог» дорожного полотна.
Ленка и Лешка ощущались рядом. Внутренняя связь как-то странно сработала, показала нам наличие таких же, как и мы. Словно плечо друга рядом. Или еще что-то, что ты сознанием не понимаешь, но принимаешь на уровне инстинктов. Как чайник, который стоял-стоял, грел воду, и теперь ты знаешь, что он горячий, для этого не надо касаться его ладонью.
Сначала я бежал как на прогулке, но чем дальше, тем больше начинало грызть беспокойство. Я сканировал местность, попеременно сам и через прицел, но ничего интересного пока что не обнаруживал. Даже все животные куда-то попрятались. В тепловом зрении ничего не видно, кроме каких-то крыс, не мутантов, а настоящих крыс, реликтовых, можно сказать. Да и холодновато…
Хорошо хоть, что вся влага, которая тут была, давно смерзлась. Вот только снег…
Обернувшись, я выругался. Позади, за мной, тянулись цепочкой округлые ребристые следы подошв, ясно выдававшие все мои эволюции.
Вот те и раз. Как ни прячься, а все равно все видно будет.
Дальше для перемещения я выбрал места поближе к дороге. Снега тут почти нет, только смерзшаяся грязь, а на ней следы не такие заметные, как по холмам. Потом еще немного подумал и сошел чуть дальше на обочину. Редкие деревца, кусты, каменистая почва, и снежка тоже нет, а значит, и следов от меня не останется.
К вечеру так ничего и не случилось, и мы, соединившись, вышли к сохранившимся остаткам деревни. Старой деревни, конечно же довоенной. Огрызки домов тонули в рыхлой черной земле и редком снегу, упрямо торчала округлая башня, оканчивающаяся большим цилиндрическим баком.
Вроде бы она называется «водонапорная», если я ничего не путаю. Были такие раньше, да и в новостях что-то говорили совсем недавно. Это еще когда капиллярных труб не было, воду поднимали насосами повыше, а оттуда она по закону сообщающихся сосудов текла в краны жителей.
«Обследуем башню. Ночуем в ней. Утром дальше двигаемся».
Прячась за холмами и держа наготове АСВ, подобрались к башне. Ленка просканировала башню, я взял на прицел все подозрительные места, а Лешка полез внутрь, наверх.
Данные от Ленки и картинки от Лешки сложились, создавая единую схему строения.
Ножка, вверху пустоты. Вдоль бака идет кольцевой коридор, разделенный пустыми дверными проемами. На противоположных сторонах коридор расширяется, образуя широкие залы. По ножке идут лестницы, выводящие в эти залы, в центре ножки трубы, какие-то механизмы на крыше. Наверное, насосы, которыми когда-то воду туда поднимали.
«Тут чисто. Пол сохранился. Поглядите-ка. Что тут есть хорошего».
По расшатанной лесенке мы зашли внутрь.
Башня внутри хорошо сохранилась. Длинный коридор огибал здоровенный бак, стенки которого были когда-то тронуты ржой, а сейчас уже вовсю отчищены, отскребаны до блеска и покрыты граффити.
Мы втроем включили нашлемные фонари, чтобы видеть все в нормальном зрении.
Граффити рисовали какие-то озабоченные. Обнаженная натура, эрегированные члены, женские груди и все такое прочее, исполненное в цветах, объемах и с натурализмом. В одном месте на стене шел длинный список всех, кто тут побывал. Попеременно мальчики и девочки, имена-фамилии.
– Интересно, мама с папой знают? – Лешкин голос трубно прозвучал среди окружающего нас пейзажа. – Я наверх схожу, может, там получше.
– Нет, не думаю, – покачал я головой. – Можешь, конечно, но вот погляди-ка… – Я подтолкнул ногой стопку прямоугольных пакетов в углу. – Видишь?
– Матрацы надувные, – бросила Ленка, даже не повернувшись. – Молодежь из города сюда ездила…
– Культурный досуг и отдых! – подхватил Лешка. – Я повыше, проверю, что там.
Лешка ушел вверх по металлической лестнице. Завозился сверху, что-то тихо скрипнуло. Потянуло сквозняком.
– Ого, тут люк! Петли плохо смазаны… А тут кто-то хорошо устраивался!
– Ага, а вот тут костры жгли, смотри! – Ленка показала на закопченный участок пола.
Мы прошли коридор по кругу, но ничего нового не нашли. В противоположном зале тоже отметины от костра, заботливо укрытые брезентом надувные матрацы и даже что-то вроде палатки с пустыми ячейками климатической установки.
Сверху загремело, вернулся Лешка.
Едва откинул люк, как сразу же пришел от него запрос на соединение, и свалился план и картинки крыши.
– Сношальня это какая-то, – откомментировал он. – Там, наверху, можно постом стоять, никто не увидит. Но видок… Такое впечатление, что половина Красноярска тут перепихнулась и потом зарисовала это на ближайшей стенке.
– Надписи относительно свежие, – произнесла Ленка, до того внимательно оглядывавшая картинки.
– И что? – спросил Лешка. – Дело молодое…
– Мутанты не отметились. Нет их картинок…
– Ну откуда ты знаешь? – удивился Лешка. – Мало ли что они могут нарисовать…
– Оттуда! – резко сказала Ленка.
– Да и ладно с ними, – подвел итог я, пока эти двое снова не наговорили друг другу лишнего. – Ночуем тут. Сейчас сообщу городу.
Палатки и надувные кровати брать не стали, в комбинезонах было вполне комфортно, если их полностью застегнуть. Не очень удобно, конечно… Но выход нашли, вытащили пару матрацев, спали на них. Один из нас дежурил на крыше, но зря. Ночью так никто и не появился.
А утром мы двинулись дальше. Недлинная пробежка, потом останавливаемся, осматриваемся. Потом опять пробежка, опять остановка, осмотр.
И где-то к полудню уже нашли первые признаки того, что тут повоевали.
Система даже тревоги не забила, я забрался на небольшой холм, и внизу мне открылась картина побоища. Дорога, водоотводные канавы, остатки старой техники, покосившиеся деревца и холмы окрест завалены трупами.
Я рефлекторно присел, осматриваясь и ухватившись за АСВ. Потом, опомнившись, обшарил окрестности прицельным комплексом, но на этот раз уже более тщательно.
Нет, ничего. Тепла нет, только в норах скрываются вездесущие крысы… Нет, пусть крысы у нас это мутанты будут, а это суслики. Мелкие и безобидные. Тут, в этой холодине, прицел работает хорошо, на фоне холодной внешней среды любое тепло видно издалека…
Когда тут полыхнуло, мерзлая грязь оттаяла, а потом схватилась, уже вперемешку с телами. А потом еще и снег выпал. И торчат из земли, прикрытые снегом, то рука, то нога, то кусок спины, или даже половина головы в красных разводах замерзшей крови.
Сбросил картинку Ленке и Лешке.
«Глядите».
«Похоже на удар с воздуха», – заметил Лешка.
«Верно».
Я поймал себя на мысли, что совершенно спокойно к этому отношусь, и никакого напряжения, никакой коррекции. Месиво, замороженное мясо и обожженные до углей кости, а мне хоть бы что.
По краю дороги вмерзли в почву следы. Не противоминное рифление подошвы комбеза, не обрывки обуви с когтями, как у крысаков, а какие-то совершенно простые ботинки, подбитые гвоздями. Кто-то сюда дошел, обошел побоище вокруг и ушел. Следы глубоко впечатались в разогретую землю, а потом так и замерзли.
Следующее поле боя нашла уже Ленка. Пытавшихся укрыться в холмах мутантов накрыли с воздуха, почва светилась мелкими точками полиметаллических поражающих элементов. Почти такие же, как и у нас АСВ, только разлетаются не так споро. Но против небронированных целей…
Потом снова нашел я.
Броневая коробка, двигавшаяся по шоссе, крутанулась и съехала на обочину, нелепо вывернув башню.
Это не «Варан», тот намного больше. И не «Вепрь», те меньше и выше. Это что-то другое… БМП! Разбитый БМП! Я видел их на картинках, старые очень…
БМП-3 Боевая машина пехоты. Принята на вооружение в 1987 году.
Вооружение:
Спаренные 100-мм пушка, дальность стрельбы до 4 км, возможны модификации;
30-мм пушка, дальность стрельбы до 3 км, возможны модификации;
пулемет – сведений нет;
2 курсовых пулемета ПКМ.
Установка управляемых противотанковых ракет.
Показать дополнительную информацию? ДА – НЕТ
Ого… Ты и это знаешь, система? Неужели у меня целая оружейная база есть? И не только по современному оружию, но еще и по старому, тому, которое у мутантов встретить можно…
Поделился открытием с остальными.
«Ничего себе, – сказала Ленка. – Я вижу автомат Калашникова сорок седьмого года».
«Угу, у меня тоже открылось». – Это Лешка.
Давай показывай, что там дополнительного…
На меня вывалился ворох сведений, от внутренней планировки и до скорости на различных поверхностях, даже сводные таблицы пробития брони. Гранатомет АСВ с кумулятивными гранатами вполне себе ее берет, вот только стрелки не всегда могут броню пробить…
«Погляжу, что внутри».
Осторожно я подошел ближе.
В броне над моторным отсеком протянулся длинный шрам, внутри застыли крупными каплями расплавившиеся потроха двигателя. Вокруг валяются кучи обгорелого тряпья, когда-то бывшие мутантами. И все это покрыто липким серым порошком.
Такое впечатление, что они нарвались на лучемет. Это очень похоже на НТСУ, которым оперировал Антон, только тут лучемет напитывался не от ручного магазина, а от большого источника энергии.
Я сбросил картинку разгрома Ленке и Лешке.
«Что-то новенькое. Сейчас гляну».
Руководствуясь схемой в своей голове, полез внутрь.
Серого порошка внутри больше, он на полу, на стенах и потолке, я перемазался, пока спускался. В нос ударил резкий запах гари, к которому примешивался тонкий аромат машинного масла. Трупов нет, следов крови тоже. Спаренная установка цела, не хватает только снарядов, но видно, что недавно они на месте были. Один курсовой пулемет расплавился, а второго нет на месте. И прицела тоже нет. Наверное, мутанты с собой уволокли. Хорошо, что пушка осталась, она у БМП солидная.
Вылез, включил комм.
– Группа Семь-семь. Вижу бронетехнику противника. БПМ-3, разбит.
– Оставайтесь пока на месте, надо решить, что делать дальше, – ответила Тамара
«Никогда бы не подумал, что у мутантов сохранилась бронетехника, – сказал Лешка. – Это сколько ж ей лет».
«Много».
– Вот что, – сказала Тамара. – Идите дальше, до города. Мутантов много вокруг бегает?
– Пока лишь дохлые.
– Хорошо, что дохлые. А ну-ка, вон все! – За кадром раздалось стуканье стульев и негромкий говорок, потом хлопнула дверь. – Теперь слушать меня. Задача уточняется. Найдите эту ПВО и обеспечьте целеуказание. На посторонние цели не отвлекайтесь, ими без вас займутся. Приказ ясен? Повтори, что понял!
– Обеспечить целеуказание на систему ПВО, на посторонние цели не отвлекаться.
– Понял верно. Задача два, по возможности найдите людей. Приказ ясен?
– По возможности выяснить место, где мутанты держат пленных, – повторил я.
– Выполняй. Десант и штурмовики уже готовы, ждем только вас.
Я отключил связь, вздохнул и позвал своих.
«Леш. Лен». Сбросил им разговор с Тамарой.
«Понятно».
«Что делаем-то?»
«Дальше двигаемся так же. Заходим в город с разных сторон и ищем ЗРК. Наводим на них ударные силы. По возможности ищем людей». Я вдруг задумался. Что там Татьяна говорила про пленных? Про то, что к мутантам в руки лучше живым не попадать?
«Я нашла тут упавший флаер», – сказала Ленка.
«Какой?»
«Наш. Какой же может быть флаер. Экипаж мертв. Ракетные пилоны пусты. Пулемет приведен в негодность. Личное оружие экипажа на месте».
«Экипаж полный?» – спросил я. Полный экипаж флаера два человека, пилот и стрелок. Иногда три встречается, когда флаер в разведывательной модификации.
«Да».
«Чем сбит?»
Ленка скинула мне картинки.
Флаер врезался в холм, в самый его верх, и, пропахав немалую борозду, свалился в распадок. Корпус перекорежило, оторвало одно крыло, оно валялась отдельно, метрах в пятидесяти.
Внутри все разгромлено, кабина экипажа похожа на решето, зияют сквозные дыры. Пилот буквально разорван пополам, стрелку досталось уже при падении. На стенах кабины застыл кровавый иней.
«Лен. Проверь оружие экипажа».
«Проверила уже. Все на месте. Даже ножи».
Я связался с городом.
– Город, вызывает группа Семь-семь. Нашли сбитый флаер. Выживших нет. Личное оружие экипажа на месте.
– Бортовой номер?
«Лен, какой его номер?»
«214115».
– Бортовой номер 21-41-15.
– Ладно. Передавай координаты и продолжайте движение…
Нам дальше оставалось уже недолго, меньше чем через час от Лешки пришло:
«Вижу город».
А спустя миг, забравшись на холм, я увидел первые постройки. Но еще раньше я услышал редкие выстрелы и узрел мохнатые столбы дыма, плывущие в небе, а система унюхала запах гари.
Ачинск горел.
– Группа Семь-семь. Вышли к Ачинску.
– Группа Семь-семь, вас понял.
Я лежал на холме, прикрываясь чахлым реликтовым кустиком, и смотрел через прицел АСВ на бывший город.
Металлические крыши, бетонные стены, укрепленные деревянными столбами, зарешеченные окна, редкие чахлые деревца, широкие улочки… Вокруг города ров, заполненный прозрачной, но уже начинающей мутнеть водой, подернутой коркой грязного льда, и невысокий вал. Проволочные заграждения, через которые должен был бы быть пропущен ток, накренились и валяются в грязи, лишь кое-где еще торчат покосившиеся пластиковые столбики. Станции биологического контроля целы, торчат их округлые купола по периметру, но не работают, иначе бы льда на воде не было.
Мысленно я прикинул траекторию дальнейшего своего движения. Ров не станет преградой, он не так уж и глубок. Да и ледок уже, наверное, прочный, просто перейти… Через заграждения перемахнуть, вон до того здания, потом вдоль по улице и крышами, крышами… Черт, ну почему дома стоят так широко?
Пришла картинка от Лешки. Он спрятался на краю огромного поля на окраине города, среди заброшенных технических строений, почему-то не снесенных от линии обороны. Ленка же затаилась в холмах, среди зарослей кустов.
«Пошли внутрь».
Спустя пару минут я уже распластался на выбранной крыше и разглядывал город.
Дома, большей частью одноэтажные, но есть двух- и трехэтажки. Мой как раз трехэтажный. В центре вроде бы даже пятиэтажки есть. Улицы чистые, старый асфальт почти везде заменен керамитом. Ближе к центру торчит серый бок недостроенной оранжереи, рядом с ним видны отремонтированные дома.
Ни души. Город как вымер…
Осторожно свесившись вниз, я поглядел на дорогу перед домом.
Дорога разворочена, следы траков тяжелой техники и свежие воронки. Около соседнего дома застыл грузовик. Кабина и кузов его разбиты, низ капота смят, будто кувалдой получил, от мотора ничего не осталось. Колеса разъехались в стороны, как ноги на льду. Крови и трупов нет, в кабине тоже нет никого.
Я еще раз посмотрел на город. Столбы дыма, и… Выстрелы! Какие-то нестройные, вразнобой. Ничего похожего на фырканье АСВ. Скорее уж на выстрелы Таниного пистолета… Огнестрельное оружие? Мутанты? В кого они там стреляют-то? Может, кто-то ещё держится?
– Ребят! – Голос Лешки ворвался в тишину совершенно неожиданно, я едва не подпрыгнул. – Вижу группу мутантов, приблизительно семеро. Две винтовки из оружия. Сидят вокруг костра. Что делать?
«Ты что не по внутренней?» – послал я вызов.
«Забыл. Тут очень плохо». – От Лешки вдруг пришло… Как будто волна плеснула на берег. Невнятно ругнулась по комму Ленка, волна эмоций отхлынула, оставив быстро затухающий белый шум.
«Что? Где ты?»
«Где ты есть? Что случилось?»
– Что случилось? – спросила Ленка по комму.
– Все в порядке. – Лешка шумно вздохнул в микрофон. – Там, на костре…
– Что?
– Мутанты человечину жарят, – как-то очень спокойно отозвался Лешка.
– Что?!
Мы сидели на общей трансляции, Лешкины слова были слышны всем, и эфир тут же заполнился удивленно-злыми восклицаниями. Я и не представлял, что на нашем канале сидит такая пропасть народу.
– Всем вон из канала! – рявкнула Тамара. – Группа Семь-семь, продолжайте выполнение задания!
«Алексей. Следи за ними. Ничего не предпринимай. Никому из них все равно не спастись отсюда. Совсем не обязательно стрелять их прямо сейчас. Понятно?»
«Да».
«Хорошо. Иди дальше. Надо обезвредить средства ПВО».
«Понял».
«Давай картинку, кто где есть и как ты прошел».
Лешка, наверное, просто забыл о наших возможностях. Картинка пришла не сразу, а через пару минут.
Схема города, на карте показан его путь, его местонахождение. Точки, где он видел мутантов. Несколько очагов пожара.
Через минуту картинка пришла и от Ленки. Она забралась в город совсем недалеко и сейчас пряталась на крыше здания. Под ней были мутанты, которые что-то там такое творили, и спуститься у нее незамеченной никак не получалось.
Надо же, Лешка сумел забраться дальше и быстрее нас всех.
Тихо выругавшись себе под нос, я стал прикидывать, как бы рвануть через открытое пространство. Если в тех домах засели мутанты, то дело дрянь, они меня могут заметить. А если двигаться очень быстро? Не, все равно заметят…
Так, посмотрим…
Особое внимание на окна, обращенные ко мне. Смотрю в простом визуальном режиме, но с максимальным разрешением. Стекла выбиты, внутри никого не видно, ветерок треплет обрывки занавесок и гоняет хлопья сажи. Сколько же тут пепла-то, а… И на кой им потребовалось поджигать город?
А вот теперь устраиваемся поудобнее, смотрим всем, что есть…
73,8 с.
И видим три тела внутри здания, то ли спят, то ли что-то охраняют. Во всяком случае, не двигаются. Или это не мутанты, а люди? Нет, не похоже. Слишком мала масса… Подростки? Нет, система упорно не опознает в них людей. Что-то не нравится. Ага, вот. Температура тела слишком мала, люди при такой не живут. Вероятны мутанты.
Где же люди? Где остатки людей, которые я должен найти? И как их тут искать, непонятно. Разве что пойти на выстрелы.
А выстрелы замолкли, ничего не слышно. Только далекий гул огня да черный дым, лениво поднимающийся над городом.
Ладно, двинулись дальше к центру. Тут где-то еще должны быть системы ПВО.
Напрягшись, я подобрал под себя ноги и перемахнул через улицу, приземлившись на следующей крыше. Как раз то здание, где сидели трое мутантов.
Под ногами протестующе заскрипела древняя жесть.
Внимание!
Опасность!
Три пятна, которые вроде бы были этажом ниже, начали перемещаться, подниматься на мой уровень, и одно из них…
Подняв глаза, я натолкнулся на полный ярости взгляд.
Нечто струистое, лишь отдаленно похожее на человека, заступило мне дорогу, и такое же существо вылезало из неприметного люка в крыше, опираясь о винтовку.
Немая сцена.
СВД, снайперская винтовка Драгунова.
Калибр 7.62´54.
Прицельная дальность 1200 метров.
Скорострельность…
Емкость магазина 10 патронов.
Существо поправило СВД за плечом, откинуло капюшон комбеза, наклонилось чуть вперед и рукой в перчатке без пальцев вытянуло из нагрудной кобуры узкий обоюдоострый нож.
За его спиной второе существо уже полностью высунулось из люка и привстало на колени, целясь в меня из такой же СВД. Третье тоже не задержалось, двинулось правее, но оружия пока что не трогало.
Это что ещё за твари? Лицо и открытые части тела в телесного цвета чешуйках с коричневыми краями, щеки и подбородок бугристые, там чешуйки крупнее, на руках поменьше, на остальном теле чуть побольше. Как будто короста налипла, или радиоактивные ожоги, осложненные химией.
Наверное, это те, кого называют «змеи». Непревзойденные снайперы и лазутчики из Выжженных Земель. Говорят, что зрение у них в два раза острее зрения человека, что они видят ночью, что умеют прятаться как никто, беспилотники даже наши видят… И комбез маскировочный, соткан из множества разноцветных, полупрозрачных кусочков, меняющих свой цвет под стать поверхности, почти невидимый в тепловом диапазоне. Комбинезон-хамелеон, старая, еще довоенная игрушка американской морской пехоты.
Я шагнул в сторону, чтобы между мной и двумя мутантами оставался тот, что вылез первый, перекрывая своему собрату траекторию стрельбы. Чуть согнутой ногой ударил снизу в подставленную челюсть, попав носком между подбородком и горлом, и всей массой тела бросил уже труп моего врага на его товарищей, одновременно опуская плечо, сбрасывая АСВ. Когда левая нога опускалась вниз, то левая рука уже готова принять оружие, а правая ладонь удобно легла на рукоятку. Только и осталось, что два раза нажать спуск.
Первый отлетел назад, запрокинув голову на спину, а два выстрела тройкой положили двух мутантов.
Опустив ствол АСВ, я всадил по тройке в каждого, на всякий случай.
Они действительно слабее и легче, чем люди. Полетел как миленький, весу в нем кило пятьдесят, не больше.
Оружие их загремело, но ловить их и аккуратно класть в уголок времени уже не было.
Недолго думая, я быстро перепрыгнул на соседний дом и затаился. Если это был дозор, то кто-то должен заинтересоваться его судьбой?
«Столкновение».
«Что там?» – Ленка отозвалась первой, и через полминуты пришел вызов от Лешки.
«Что такое?»
Я сбросил им схему случившегося. Это не только видео, передается гораздо больше, чем просто картинка на экране. Запахи, действия, ощущения… Система собирает схему происходящего и перебрасывает другой системе. А там при желании можно посмотреть такую же схему, или окунуться в происходящее с головой.
– Что там у тебя? – зазвучал в наушниках настойчивый голос Тамары.
– Столкнулся с мутантами. Три трупа. Меня пока что не заметили.
– Понятно. Продолжайте выполнение задания.
Минут пятнадцать ничего не происходило.
Данные обновлены.
Аналитическое наблюдение активировано.
Новая возможность открылась. Комплекс программ, призванных по совокупности вторичных признаков определить вероятность наличия объектов. Открылась база данных признаков мутантов, где оказались и мои старые знакомые, крысы, и новые, змеелюди. Причем не только тепловые следы и визуальные силуэты, но еще и много всего, даже то место, где я их засек, сохранилось в базе, и теперь моя система будет обращать внимание на такие места, сканировать их по наличию остальных признаков…
Полезная вещь.
Пьяные, неразборчивые вопли послышались по улице, и я затаился.
А через пару минут внизу прошли пьяные мутанты. Меня не заметили, маршировали посередине улицы, размахивая факелами и горланя каждый на свой лад то ли песню, то ли лозунг. На перекрестке встретились с другой, такой же компанией, перемешались, похлопали друг друга по плечам, отхлебнули мутного пойла из больших пластиковых бутылок и дальше двинулись вместе.
А у меня снова пополнилась база данных.
Мутантов в городе было много. Они болтались по улицам, разоряли продуктовые склады, гадили, нажирались спирта из разоренных пищевых автоматов, дымили вонючим куревом, горланили песни, разрисовывали дома граффити… Короче, развлекались вовсю.
Мутанты и сами по себе зрелище отвратное. Физические уродства, расстройства психики и дурные личные привычки, объединяясь в одном существе, создают картину довольно мерзкую. А когда мутанты соединяются в компанию, то зрелище становится отвратнее вдвойне. Не так, как та же компания, взорванная термобарическими боеприпасами, конечно. Где-то посередине.
Оказалось, у них и женщины есть. Еще более уродливые.
Женщина, она же девушка, существо прекрасное. Она меньше мужчины, она слабее, но она изящнее, приветливее, милее и добрее. У нее красивые глаза, мягкие волосы и нежные черты лица. Когда она смеется, ее смех похож на… На… Ну, хорош он. Мне всегда нравится, когда смеется красивая женщина. Красивая женщина и смеется красиво.
Женщины всегда с нами, они смотрят на нас восторженно, они рожают нам детей, они знают, когда молчать и когда говорить. Любой, самый сильный, воинственный или мудрый мужчина найдет ту женщину, перед которой он беззащитен, и наделает ради этой женщины столько глупостей, что потом рота других мужчин не расхлебает.
Короче, женщины прекрасны. Не то что мы, мужики.
И потому, видя человекоподобные существа женского пола, испытываешь шок. Ах ты, чтоб тебя, и это вот женщины тоже? Ну что за гадость!
Рассуждая так, я отстраненно любовался в прицел на сношавшуюся компанию в разгромленном огороде. Холод и снег им не мешал, разожгли горелки на всю, расстелили по вытоптанным грядкам вытащенные из домов одеяла и занимались друг другом сексом с хриплыми стонами и воплями, периодически подкрепляясь из бутылок или отрывая куски мяса с шампуров, воткнутых под углом около горелок. Иногда, от полноты чувств, закончив совокупление или поглощение пищи, орали и стреляли в воздух из ружей.
Вот нам и источник стрельбы. А я-то уж понадеялся, что кто-то еще держится, от мутантов отбивается.
Кстати, а что они там жарят?
Увеличил картинку, облегченно вздохнул. Остатков одежды на мясе не видно.
Но Лешка-то видел.
Навел прицел на лоб медленно подпрыгивающей мутантке. Мелкая, приземистая, коренастая, из одежды только портупея крест-накрест с парой ножей и тяжелые бусы на шее. Выражение пухлого лица сонное, груди, подпертые краем портупеи, подпрыгивают в такт движениям. На одной груди виден большой длинный шрам, плохо заживший.
Мутант под ней вытащил откуда-то непрозрачную пластиковую бутылку и сунул под нос сонной партнерше. Та оперлась одной рукой, схватила бутылку второй, и, обливаясь прозрачной жидкостью, широко отхлебнула.
К ним присоединился третий, отнял бутылку, отхлебнул и пристроился к композиции.
Беззвучно сплюнув, я отвел прицел.
Во дворе особей сорок, примерно поровну мужчин и женщин, большая часть сношаются, а уставшие едят или пьют. Когда уставшие отдохнут, то идут сношаться, а на их место приходят новые участники действа, подкрепиться. Такой вот круговорот.
Выглядит довольно мерзко, почти все мутанты имеют те или иные уродства. Обычно ожоги или какие-то дефекты тела. Хотя не заметно, чтобы это им сильно мешало, вот, например, очень популярен тип с аномально увеличенным…
Вдруг я понял, что я тут не один такой. От входа за творящимся действием лениво наблюдал еще один мутант.
Не такой высокий, рост метр восемьдесят, и в плечах тоже не очень широкий. Одет в маскировочные штаны, высокие ботинки на шнуровке, короткополую маскировочную же куртку, из-под которой накинут на голову массивный черный капюшон, лица не разглядеть. Все бело-черное, городской камуфляж. Амуниции особо много не видно, пистолет на поясе, автомат на ремне за спиной.
Система пистолет не опознала, а ружье определила.
«Сайга». Калибр 7.62, патрон варианты 7.62´51, 7.62´63, прочие.
Прицельная дальность 400 метров.
Скорострельность…
Магазин нет данных.
Система почему-то не приписала этого мутанта к остальным, а создала отдельный каталог. Значит, такой тип мутантов я раньше не встречал, получается. Это что-то новенькое… Человекообразный, хорошо одет и вооружен, явных расстройств психики нет… Это же…
Адаптант!
Так вот вы какие, наши основные конкуренты по планете! На остальных не похож, вообще, можно за человека принять, издалека. Жаль, что подробнее его не разглядеть, как бы он сам меня не заметил, чего доброго!
Адаптант, как и я, не испытывал от действа никаких положительных эмоций. Вообще непонятно, какие он эмоции испытывал и испытывал ли он их вообще. Стоял, накинув капюшон, смотрел.
Потом что-то такое сказал.
На него ноль внимания.
Сказал еще раз, громче, с недовольными интонациями.
От толпы оторвалась та самая мутантка, за которой я наблюдал. Пнула ногой пытавшегося за нее уцепиться любовника и подошла как есть, в бусах и портупеях. Кстати, бусы у неё дорогие, тщательно обработанные деревянные шарики нанизаны на тонкую бечеву. Такие у нас дорого бы стоили…
Постояли, посмотрели друг на друга.
Женщина явно вздохнула, вернулась к своим, подобрала одежду и стала быстро облачаться. Адаптант стоял, ждал, чуть поворачивая головой. Край капюшона покачивался, из-под него вырывалось теплое дыхание.
– Идем, – хриплым басом сказала женщина.
– Идем. – Голос мутанта оказался неожиданно приятным, даже музыкальным.
Парочка повернулась и вышла со двора.
Половую подругу себе нашел, что ли? Да нет, не похоже что-то.
Чем дальше забирался, тем меньше мне попадалось мутантов и тем больше адаптантов. Серьезные, не курят, не пьют, не шалят, все с оружием. Почти все с такой же экипировкой, как я видел у первого встреченного мной адаптанта, кто-то получше, кто-то победнее, но общий уровень одинаков.
Лица адаптанты прятали от холода, либо закутывая грубыми вязаными шарфами, либо надвигая поглубже капюшоны. Заросшие все, бородатые, ну да где им там в снегах бриться-то? И лица-то вполне человеческие, хотя, если приглядеться, то возникало ощущение некоей заглаженности, смазанности, да и кожа, судя по всему, потолще и потемнее…
Даже большие компании мутантов от адаптантов стараются держаться подальше.
О, а вот это было… Это был штаб гарнизона. Адаптанты превратили его в свою штаб-квартиру, даже охрану выставили. Пара мрачных адаптантов с винтовками цепко следили за тем, кто проходил или выходил из больших створчатых дверей. Рядом с домом завелась стая крыс, оккупировали дворик и здание, развели костер, жарили пищевые брикеты и лечили друг другу раны. Хорошо хоть что на крышу не лезли.
И в это время я ощутил… Нет, мои детекторы ощутили. Нет, все же ощутил я, своими детекторами, а система подсказала обратить на это внимание.
Недалеко от меня…
93 м
…здоровенная груда металла, похожая на дальнобойный транспорт, которые между городами катаются. Рядом следы биологических объектов. Мутанты, скорее всего, кто тут ещё может быть? Захватили и груз потрошат…
Стоп! А где двигатель? Мотор «Алы» или «Вепря» светится в электромагнитном диапазоне, причем узнаваемо очень, а тут… А тут совершенно иная картина! Небольшая ровная амплитуда электромагнитного поля, сопровождаемая нерегулярными выбросами тепла.
У нас таких двигателей нет просто!
Значит, нашел. Надо только подобраться поближе, чтобы удостовериться, что я не ошибаюсь…
Крыша двухэтажного дома, покатая. Под крышей есть стальные швеллеры, на которые постелены пластиковые перекрытия, а уж на них жестяные пластины, черепица это вроде называется. Такой вот гибрид материалов, дома прошлого и будущего.
Внизу, во дворе, устроился здоровенный восьмиосный грузовик. По центру выставлен вверх серый матовый шар на решетчатой мачте, впереди горбится энергетическая установка, от которой как раз идут волны тепла и амплитуда электромагнитного поля, позади вырастают контейнеры тяжелых ракет и устройство перезарядки. Впереди, сзади и по бокам, торчат округлые башни, увенчанные спаренными по два стволами.
Еще во дворе расположились два вездехода, гусеничные, похожие чем-то на старый БМП-3. Один с трубами ракет поменьше и такой же башней, как и на грузовике, второй тоже с башней, но вместо ракет несет большой, в четверть корпуса, восьмиугольный прожектор. Только не прожектор это, а радар.
Оба вездехода укутаны маскировочным пологом, таким же, как и на змеях. На грузовике полог снят, болтается на бортах. Вот почему я грузовик сразу засек, а вездеходы скрыты были, полог очень хорошо задерживает тепло и излучение…
И называлось это все вместе…
МЗРК «Джулия».
Принята на вооружение… нет данных.
Состав комплекса: Тягач.
Вооружение: 12 тяжелых ракет «земля-воздух», 34 средних ракеты в универсальных контейнерах, 4 спаренных пушечных установки калибра 20 мм.
«Джулия» была одна из главных заокеанских разработок, не самый удачный поначалу, но понемногу доведенный до ума комплекс противовоздушной обороны. Центром комплекса служил здоровенный тягач, таскавший вычислитель, аппаратуру обнаружения, тяжелые ракеты, запас горючего и боеприпасов для вездеходов. Вездеходы служили комплексу глазами и руками, несли на себе радары, ракеты поменьше, пулеметы и прочие полезные вещи. Сеть комплекса не была привязана к какой-то одной единице, и даже уничтожение тягача комплекс не выключало, вездеход с радаром вполне мог выдать целеуказание вездеходу с ракетами, а тягач причесать из пушек зарвавшийся самолет.
Окопавшись на местности, эта банда могла ссадить с неба даже штурмовик, а при удаче угрожать и космолету на низких орбитах. Разную мелочь, вроде беспилотников, комплекс щелкал как орешки…
Информация о ЗРК в базе данных заполняется прямо на глазах. Контур тягача вырисовывался более четко, добавилось подробное изображение кабины и мачты, отдельно собирается информация по вездеходам. Чуть приподнявшись, рискуя, я еще раз внимательно осмотрел «Джулию». В базу данных добавились и образцы излучений, и виды с разных сторон, и даже примерный вес добавился, и примерная скорость, и даже проходимость.
Наверное, если я ее разберу на винтики, то у меня будет ее полное описание.
Так. А где боевое охранение? Должно же оно тут быть, чтобы враги не добрались сюда и тупо не выключили комплекс, перестреляв персонал и повернув рубильник вниз.
Я стал осматриваться внимательнее.
Вездеход с радаром застыл у входа во двор, второй вездеход стоял во дворе, выставив наружу стволы зенитной пушки. Зенитная-то она зенитная, но что ей помешает вести огонь и по наземным целям? Подстраховались, значит. И на самом тягаче пушки тоже не в чехлах, так и уставились вокруг…
Смотрим дальше.
Мутанты в доме подо мной. Семеро. Вооружены, есть пистолеты и ружья. Охраняют. Еще есть несколько существ в доме напротив, с десяток. Вот там, откуда из окна идет дымок костра. Тоже оружие, пистолеты и ружья, а может, и просто арматурины из стен, отсюда уже не разобрать, что за скопление металла рядом с тепловыми пятнами.
Аналитическое наблюдение выявило позиции ещё пятерых, змеи, расположились на крыше… Ну да это не страшно, сидят они кучно, одной гранаты хватит, чтобы их накрыть.
Хлопнула дверь на боку грузовика. Наружу вышел…
Человек?
Второй за ним, несут какие-то баулы, оба одеты в очень похожие на наши рабочие комбезы, все в масле и со следами окалины. На головах полушлемы, оставляют открытыми совершенно человеческие лица, пусть и не бритые с неделю, но человеческие. С адаптантами не перепутаешь при всем желании… Теперь, когда есть образец для сравнения, я это понимаю. С первого-то взгляда различий нет, но вот чуть внимательнее приглядеться, и уже становится видно, что перед тобой не человек.
Люди дошли до вездехода с радаром, откинули край маскировочной сети, с натугой скинули бронированную панель. Один закопался внутри, второй подавал инструмент из баула.
Ремонтники.
Очень интересно. Люди управляют зенитным комплексом, который защищает только что захваченный мутантами город. Уж не соседи ли это по планете, которых нет-нет, да и находят на наших территориях? Самолично решили пожаловать, сложную технику мутантам не доверяя?
На грузовике что-то негромко булькнуло, как будто бульон заваривают.
Внимание!
Опасность!
Излучение систем обнаружения.
Я замер, превратившись в статую, даже прижал микрофон комма рукой.
Антенн, дымоходов, флюгеров и всякой ерунды на крыше богато, ну-ка меня отловите. Комбез хорошо экранирует, найти меня можно, только посмотрев прямо, или вычислить объемным радаром.
Уровень электромагнитного излучения стал падать.
«Лен. Леш. Как ситуация? Рассказывайте. Леш. Сначала ты».
«Никак. Людей нет. Всюду следы погромов. Много мутантов с оружием».
«Лен».
«Так же».
«Хорошо. А я нашел зенитно-ракетный комплекс “Джулия”. Гляжу прямо на тягач с ракетами. Причем тут есть люди».
«Люди что делают тут?» – Ленка.
«Не знаю. Но это не пленные. Кто видел пленных?»
«Нет».
«Нет».
«Вызываю Тамару, надо решить, что делать дальше».
– Группа Семь-семь, вызываю Город.
– Город слушает.
– Нашли ЗРК, это «Джулия». Рядом мутанты с оружием… И люди!
– Ожидайте! – бросила Тамара.
«Нашла вездеход с радаром», – пришло сообщение от Ленки, вместе с картинкой. Вездеход спрятался за холмом, выставив наружу только радарную установку и башенку с зенитной пушкой. Маскировочная сеть укутывала вездеход больше с боков и чуть спереди, как теплый шарф шею.
Внезапно что-то случилось, канал связи, по которому мы общались, вдруг пропихнул через себя кусок информации. Мне в базу данных пришли уточненные параметры вездехода, какие-то уточняющие признаки мутантов, а от меня ушли параметры мутантов, тех, которых я видел, и признаки тягача «Джулии».
Надо же, мы и так умеем? То, что становится известным одному, скоро становится известно и всем остальным?
«Круто». – Ленка.
«Лен, потом. Людей видишь».
«Нет. Одни мутанты. И вездеход».
Судя по месторасположению, вездеход светил над дорогой, ведущей к Красноярску.
«И ещё».
Еще один вездеход, этот засекло аналитическое наблюдение, выявив ряд признаков, ему свойственных. Стоит себе, укутался в маскировочную сеть, выставил наружу пушку и ракеты.
«А где пленные? – заметила Ленка. – Говорили, пропало много. Мы уже весь город прошли насквозь. Куда тут людей прятать. А трупов нет. Где они все?»
«Сожрали», – предположил Лешка.
В самом деле, где же пленные?
– Группа Семь-семь… – наконец прорезалась Тамара. – Вы можете вывести тягач из строя и захватить его экипаж?
– Наверное… – Гранаты у нас есть, можно выбить двери, или дождаться, пока ремонтники снова выползут что-то ремонтировать, ворваться внутрь, а дальше… А дальше уже положимся на то, что мы не люди.
– Так наверное или точно? Если не сможете, обеспечьте целеуказание и держитесь подальше.
«Все слышали?»
«Да».
«Да».
Я уже выстроил план действий, что да как надо делать, но пока что не решался привести его в действие. Кто я такой-то, никакого военного образования, и самое главное, никакого военного опыта у меня нет.
И снова вмешалась система. На этот раз как-то странно вмешалась, совершенно не мешая, но и не дополняя. И полусырые мои рассуждения о том, что хорошо бы так, а потом вот так, обрастали плотью схем и наполнялись кровью действий.
Сначала оглушить комплекс, уничтожить антенны на тягаче и вездеход с радарами. Лешка занимается тягачом, я и Ленка вездеходами… А система подсказывает, где лучше расположиться и откуда лучше стрелять, и куда прятаться после выстрелов. Если все идет плохо, то мы прикрываем Ленку, которая отступает и делает целеуказание на тягач. Если же все хорошо, то я занимаюсь вездеходом с оружием, трачу на него остаток гранат, Лешка уничтожает мутантов и присоединяется ко мне, если у меня одного не получается добить вездеход, а Ленка оттягивается в сторону и прикрывает нас, следит, чтобы никто не влез во двор, заодно она наш резерв на крайний случай. Дальше мы с Лешкой остатками гранат уничтожаем зенитные башенки на борту тягача, они нас не достанут, от прямой наводки нас укроет край крыши, а мы можем стрелять навесом. Когда зенитки уничтожены… Дальше система забастовала, слишком низкие вероятности, и я решил дальше не загадывать.
«Хорошо», – пришло от Лешки, Ленка тоже ответила согласием, и…
Синхронизация начата.
Итак, на все про все…
2 мин 46 с
…и план действий у нас в памяти. Теперь надо только начать, запустить процесс, а дальше система будет действовать сама, с недостижимой не то что для человека, даже для некоторых автоматов скоростью.
– Группа Семь-семь, вы уснули? – раздалось в наушниках.
– Мы можем вывести из строя радары ЗРК. Это займет чуть меньше трех минут. Если получается, то мы сообщаем вам. Если нет, то мы оставляем наведение… По лазерному лучу. Когда тягач будет выведен из строя, пробуем взять персонал живым. Мы готовы.
В наушнике молчание.
«Я тут», – сказал Лешка, занимая позицию на крыше, как раз напротив обосновавшихся в доме подо мной мутантов.
«На месте. Готова», – сказала Ленка.
Синхронизация плана действий завершена.
Надо бы о себе напомнить.
– Группа Семь-семь вызывает Город…
– Начинайте, – бросила Тамара.
«Начинаем».
И мы начали.
Захваченная мутантами территория Ачинска.
Красноярский край, 2123 год
Приступить к выполнению? ДА – НЕТ
Да, давай, работай!
И как будто отпустили пружину.
Встать, поднять ствол АСВ, нажать спуск, сместить ствол, нажать спуск, сместить ствол, нажать спуск…
Чок-чок-чок! Чок-чок-чок! Гранаты ушли к целям.
Повышение электромагнитной активности.
Заработали радары, засекли либо энергетику АСВ, либо непосредственно летящие гранаты, и сейчас пространство вокруг напитывали излучения, сильные, обволакивающие… Но уже поздно.
Гранаты достигли целей одновременно, на броне вездехода расцвели алые разрывы, вездеход послушно присел на месте и испустил чадный дым. Такие же цветы распустились и на основании антенны тягача. Мачта, на которой стоял шар радара, начала заваливаться, электромагнитная активность обрушилась к почти незаметному уровню.
Перестраховался я, комплекс оказался на пробу куда как менее прочным, чем казался со стороны… Не думать об этом! Скорректировать дальнейшую программу…
В этот момент система решила, что пора открыть очередную коробочку с сюрпризом. Канал связи, который все время держался между нами, стал больше, протолкнул через себя огромный массив информации, запросил допуск, сам же себе выдал его и подключился…
И мы трое стали едины. Нет, я не стал видеть глазами Лешки и слышать ушами Ленки, хотя, при желании, сумел бы и это, как и они то же самое в моем отношении. Все тоньше и намного сложнее. Каждый из нас стал частью другого, не теряя свою индивидуальность. Системы как-то советовались друг с другом. Я знал, что делали, делают и собираются сделать Лешка и Ленка, а они знали то же самое обо мне.
«Классно», – сказала Ленка, снимая мутанта, на свою беду попавшегося ей на глаза. Лешка не сказал ничего, его система быстро рассчитывала траекторию выстрела, чтобы поразить скопления мутантов в доме, прильнувших к окнам.
Не думать об этом! Нет времени! Вездеход уже начал движение, суматошно повернулась оружейная башенка…
Чок-чок-чок! Чок-чок-чок!
Вездеход остановился резко, словно налетел на стену. С диким воем сорвалась зенитная ракета, чертя неуправляемые петли, двор мигом заполнился бело-серым, остро-комковатым облаком выхлопа. Через миг в самом центре облака мелькнула тусклая вспышка, по ушам ударил глухой звук взрыва.
Одновременно вздрогнул дом подо мной, граната влетела в разбитое окно и выжгла комнату, где расположились мутанты. Мне показалось, что я слышу крики сгорающих заживо, но какие там крики, пирогель сжигает воздух раньше, чем его успевают набрать в грудь для предсмертного вопля.
Шар-аххх! Мачта не удержалась, грохнулась на крышу дома напротив, переломилась и сползла во двор, с отвратительным скрежетом царапая стену. Шар радара скатился внутрь, во двор.
Лешка поднял голову над обрезом крыши, а я увидел его глазами.
Двор заполнен дымом, как бассейн водой, в дыму жадно пляшет огонь на останках вездехода, выжигая стальную коробку изнутри. Второй не горит, застыл на выходе со двора…
Изображение мигом стало четким.
Радарный вездеход сгорел, последние языки пламени вырываются из-под брони. Тому, что с ракетами, повезло меньше, его подбросило и развернуло, взрыв ракет своротил башню, она сейчас валяется в стороне, сам вездеход покрыт хлопьями белой пены от сработавшей системы пожаротушения.
Они, конечно, хорошо замаскировали свою машину. Поставить ее во дворе-колодце, да еще и здания старые, внутри много металла, не просматривается нашими сканерами. Но теперь маскировка обернулась против них же самих. Въезд или выезд, уж как посмотреть, со двора наглухо запечатан.
Раздались выстрелы. Не по мне, неприцельные, просто выстрелы куда-то. Кому-то что-то показалось, и началась пальба в белый свет как в копеечку. Стреляйте-стреляйте, нам же лучше! Все, что вы сейчас выпалите в воздух, не пальнете в нас. А то и друг в друга попадете, так нам вообще хорошо будет…
Взлетели в небо гранаты и нырнули в только начавший рассеиваться дым внутри двора. Одна за другой, все они достигли целей одновременно, расцветая вспышками на пушечных башенках тягача. По четыре гранаты от каждого, по две гранаты на башню вполне достаточно для того, чтобы на их месте остались только искореженные огрызки.
Мы с Лешкой перемахнули через низкое ограждение крыши и спрыгнули вниз, во двор. Два с половиной этажа, не так уж и много для нас.
Люк в боку тягача распахнут, наружу выскакивают люди, в комбинезонах и полушлемах, в руках у них оружие, которое система не может опознать. В мою сторону потянулись тонкие нити лазерных прицелов, ещё какая-то отстраненная электромагнитная активность…
Прежде чем я осознал, что стреляю по людям, я поднял АСВ и одной очередью смел всех. На короткой дистанции АСВ действовало страшно, стрелки разрывали тела на куски, только кровавые ошметки разлетались. Оторванная по локоть рука закрутилась на натоптанном снегу.
Между тем тягач ожил, пыхнул выхлопом, начал с натугой проворачивать колеса. С резким щелчком отвалилась радарная мачта, сползла с кузова под колесо. Тягач буксанул, плюнул облаком вонючего дыма, электромагнитная активность поднялась скачком, и переполз через мачту, плюща и вминая ее в землю. Колеса поочередно подпрыгнули, превращая ажурную конструкцию в плоский блин.
Куда это он собрался? Тут же не проехать… Стоп! На носу у грузовика здоровенный отвал. Те вездеходы, что сейчас догорают на въезде во двор, он сумеет сдвинуть со своего пути, он их в несколько раз больше. А потом эта громада развернется вдоль улицы, места хватит, и почешет куда подальше отсюда, куда поспокойнее…
Граната Лешки разорвалась на пусковой трубе, сбивая с неё крышку, моя граната нырнула внутрь, а мы уже прятались за поверженным вспомогательным вездеходом без башни.
Боеголовка ракет, используемых в этом ЗРК, несла усиленный заряд. Только таким можно пробить броню наших летательных аппаратов. Старые зенитные ракеты, еще кое-как справлявшиеся с беспилотниками и флаерами, от бортов штурмовиков и истребителей отскакивали косточками, не говоря уж про корветы и эсминцы… Потому и придумали вот эту дуру, мобильный зенитно-ракетный комплекс «Джулия», и потому всунули в неё самые тяжелые ракеты… Даже средние усилили, пренебрегая защитой на вездеходах.
Заряд ракеты детонировал сразу же. Грузовик присел, изуродованную трубу сорвало с креплений и выкинуло на стену дома, частым горохом простучали по земле и стенам поражающие элементы из боеголовки. Меня протащило по земле через сугроб и впечатало в стену.
– Группа Семь-семь городу! – Я прижал микрофон рукой. – Тягач уничтожен!
– Вас поняла, группа Семь-семь, – ответила Тамара.
«Продолжаем», – сказал я Лешке.
Бронированная дверь, к которой ведет выдвижная лесенка. Дверь распахнута, те, кто её мог закрыть, сейчас валяются на земле в виде кусков мяса. Лесенка нам не нужна, дверь находится на…
1,97 м
…от земли, и мы туда вполне себе запрыгнем.
Я нырнул внутрь, в шлюз. В нишах висят комбинезоны, в точно таких же были наши противники, впереди плотно сомкнутые створки. Тройной выстрел, раз за разом, стрелки не пробивают броню, вязнут в ней, застывают серебристыми звездочками на фоне темно-зеленой краски. После пятого выстрела правая створка не выдерживает и слетает с петель.
Прижимаюсь к стенке, сканирую внутренности «Джулии». Тут нет толстой брони, которая защищает от сканирования, тут мягкое, нежное подбрюшье…
Чисто.
Иду вперед, выставив перед собой АСВ. Лешка вслед за мной прыгает в шлюз, включает свои сканеры на полную мощность в ущерб всем остальным системам.
Наши данные объединяются, и перед моим внутренним взором проявляется схема тягача. Помещения внутри, из них два оконтурены рамками электромагнитной активности. Одно послабее и находится наверху, с широкими окнами. Это, наверное, рубка управления. Второе просто-таки излучает электронику, это не что иное, как боевая рубка. Третье же почти что не светится. Это комната отдыха и проживания экипажа, как я понимаю.
Внутри многочисленные блики от аппаратуры в стенах, пластами плавает сизый дымок и пахнет горелым, тускло мерцают лампы. Мы в конце коридора, за нами лишь технические помещения, сейчас полные пены от огнетушителей, а перед нами длинный коридор, который идет через весь тягач и упирается… Не иначе как в водительскую кабину упирается, перед ней рубка управления, вот сейчас справа и слева жилые помещения с распахнутыми настежь дверьми…
Лешка глядит назад, я иду вперед, заглядывая внутрь. Точно, жилые помещения, видны двухэтажные койки, распахнутые шкафчики, на полу валяются какие-то вещи, вот прозрачная дверь, не иначе как душевой, людей нет.
Неожиданно включился двигатель, у меня под ногами вздрогнул пол. Дрожь продолжалась недолго, машина даже сдвинулась чуть, но далеко не уехала, затихла, уже окончательно.
Справа и слева двери, распахнутые, людей нет. За дверьми мигающие бессмыслицей экраны, сенсорные пульты, жесткие кресла с решетчатыми спинками.
Внимание!
Опасность!
Впереди слева тепловые пятна, видно оружие. Мы прижимаемся к стенам, короткая и гулкая автоматная очередь из-за обреза двери пускает пули кувыркаться вдоль стен и дальше по коридору. В узком-то коридоре пули могут натворить дел…
Лешка стреляет по силуэту через стену, выстрелы проходят насквозь, мощности АСВ хватает с избытком, людей разбрасывает по сторонам, они замирают в нелепых позах.
Несколько шагов, взгляд за дверь. Трупы, груды мяса и тряпья. Стрелки, потерявшие прямую траекторию при пролете через стену, сработали как дисковые пилы, живых нет.
Дальше, дальше!
Прежде чем я осознал, что делаю, одним пинком поднял с пола труп и вторым пинком отправил его в сторону водительской кабины. Тело ударом распахнуло дверь и влетело внутрь, я прыгнул за ним, не сразу, выдерживая дистанцию, за мной туда же просочился Лешка, и мы разошлись в сторону от двери, взяв на прицел все пространство.
Снова экраны, кресла, панели с многочисленными клавишами и переключателями. Над ними большие бронированные окна, с синеватым отливом. В окнах здания и столбы дыма над городом, пятна серого неба.
Пять человек суетятся, как муравьи, что-то пытаются сделать. Попытки напрасны, большинство экранов под окнами откликаются только серой мутью. Грозный ЗРК мертв, лишен энергии и средств обороны.
Немая сцена, ко мне обернуты бледные лица. Один из пятерки, самый дальний, начал осторожно смещаться в сторону кресла, за которым находился автомат.
– Стоять, гады! – завопил Лешка. – Всех положу!
Люди замерли. А потом медленно, переглядываясь друг с другом, потянули руки вверх, совершенно не обращая внимания на пистолеты на поясе.
– Сдать оружие! – сказал я. – Медленно достаем оружие и бросаем на пол!
Люди непонимающе пялились то на меня, то на Лешку.
Что за черт? Они что, решили упереться?
– Drop gun! – Лешка повел стволом АСВ. – Easy! Drop gun, and… ох, чтоб вас… and go to… sit to floor down!
Ах да. Ну кто же может быть в американском ЗРК? Не мутанты же, в конце-то концов, мутантам лишь бы поджечь чего или ограбить, а тут думать надо, понимать, соображать, разбираться…
Все как один повыбрасывали оружие и чинно улеглись на пол, руки за голову.
Вдруг меня пронзила жутковатая мысль, вернулась после боя. Это же не мутанты! Это люди, пусть и из-за океана, но это люди! Это же я людей положил, с десяток, а то и больше. Там, перед грузовиком, в вездеходах, здесь…
Внимание!
Нестабильность ЦНС.
Провести стабилизацию? ДА – НЕТ
А что я так волнуюсь-то? Эти люди несут за произошедшее такую же ответственность, как и мутанты… Да даже большую! Без «Джулии» мутантам в городе ловить нечего, их бы с воздуха враз перещелкали.
«Леш, держи их на мушке, я наружу».
«Да».
Снаружи тихо.
Вездеходы никак не могли догореть. Не знаю, что они там использовали вместо горючего или смазки, но пламя то и дело прорывалось из-под липкого белого порошка системы пожаротушения, противно воняло, коптило. Сажа от выхлопа стартовавшей ракеты облепила стены домов и борта техники.
– Город, группа Семь-семь. Захвачен грузовик «Джулии», даю координаты. Место от мутантов очищено, прошу не…
– Вас поняла, группа Семь-семь. – Незнакомый голос, молодой. – Координаты ваши передаю наземным войскам. Не отходите от грузовика.
– Семь-семь, говорит Город, – вмешалась Тамара. – Потери есть?
– Нет. Все целы.
– Обстановка?
– Нет ничего, с чем бы мы не смогли справиться… Пока.
– Хорошо, ваша задача выполнена. Никуда не отлучайтесь, я за вами пришлю машину.
Шум двигателей рубанул по моим ушам, как пулеметная очередь. Но еще раньше заорала на все лады система.
Внимание!
Опасность!
Внушительные треугольные тени аэрокосмических штурмовиков пронеслись над двором, разметав дым и снося с крыш снежную метель. Плеснула мощная электромагнитная волна, и вдогонку ей долгий, тяжелый гул. Веер бледных лучей обрушился куда-то между крышами домов, вверх взлетели белые искры и облака пара, с чпоканьем проклюнулись венчики огней, обзавелись султанами дыма.
Там, куда унеслись штурмовики, раздался грохот, скакнула вверх волна электромагнитной активности.
– Да чтоб тебя… – Я бросился в ближайший подъезд. Сверху могли и не разбираться, а накрыть угрожающий силуэт чем посерьезнее.
«Что такое?» – спросил Лешка.
«Штурмовик». – Ленка сбросила нам картинку остроносой тени в небе.
Я шмыгнул по лестнице вверх, попутно обшаривая все вокруг. Пусто, помещения заперты, внутри поблескивает консервационная пленка, ей укутывают вещи, которые долго не понадобятся.
Через чердак я выбрался на крышу.
«Гляди, он вернулся», – сказала Ленка.
Так и есть, штурмовик описал короткий вираж, погасил скорость. Откинулись люки, и на землю упали несколько полупрозрачных силуэтов… Это все, что смог я засечь, дальше стало намного сложнее.
Внимание!
Опасность!
Я не успел опомниться, как оказался за бортиком на краю крыши.
И не сразу осознал обидный для меня и немного даже разочаровывающий факт.
Я их потерял. Не то что в визуальном диапазоне, не видно просто. Но даже и в прочих. Тепло, электромагнитные излучения…
Выбор уровня распределенного сканирования выбрать? Больше/меньше
Только согласился, как сразу четкость мира упала. Сейчас моя система сравнивала показания разных датчиков на более детальном уровне, чем обычно, какие-то датчики теряли чувствительность, какие-то приобретали…
Плеснуло энергетической активностью. Дом дальше по улице начал истекать пламенем, мигом полопались от жары старые кирпичи, испарилась черным дымом черепица с крыши, стены проросли дырами, брызнули наружу стекла. Луч лазера, невидимый в чистом воздухе, выжег все на своем пути, мелкие предметы мгновенно раскалились и рассыпались искрами. С дикими воплями вылетели наружу поджаривающиеся заживо мутанты, сдирая с себя пылающую одежду.
Налетел ветер, протянул вдоль по улице лохматое облако дыма. И в нем на миг проявились два стеклянных, угловатых силуэта. Генераторы маскировки не справились полностью со столь сложной, быстро меняющейся картинкой.
Моя система сразу же дополнила базу данных, определила признаки и по ним вычислила еще пятерых этих… Всегда удивлялся, почему их назвали именно тяжелыми доспехами, это просто шагатель какой-то!
Две механические ноги несут яйцевидное тело, в котором и помещается человек-оператор. Позади и ниже энергетический блок, аккумуляторы, аппаратура. Справа и слева небольшие манипуляторы, сейчас сложенные, насколько я знаю, в бою они почти что не используются. Над манипуляторами уже рабочие зацепы, с одной стороны торчат спаренные стволы НТСУ, запитанного от аккумуляторов доспехов, другой пустой. Над правым «плечом» труба гранатомета. Поверху устройства обнаружения, радарная решетка и направленные назад антенны маскировочного поля.
Силуэты расплылись, слились с окружающей местностью.
«Леш, Лен, я на хорошем месте, видно хорошо. Картинку ловите».
«Красиво, – оценила Ленка работу. – Сделай увеличение».
Внимание!
Опасность!
Облучение системами наведения!
Я подорвался с места, срывая подошвами листы жести, и рыбкой нырнул в чердачную дверь, в ее центр, открывать времени не было. На ней верхом влетел на лестничную клетку, сжался, руками прикрывая шлем и лицо, потом толкнулся ногами в сторону, еще на этаж ниже.
«Сваливай оттуда», – запоздало пришло от Ленки.
Край крыши взорвался, вскипел раскаленным металлом и испаряющейся жестянкой. Вдогонку мне устремилась волна теплого воздуха и пыли.
– Нас сканировали! – сказал кто-то на общей волне.
– Не стреляйте! – торопливо сказал я. – Свои! Мы на «Джулии» сидим, не стреляйте!
– Предупреждать надо! Пустоголовые! Что на крыше делаешь?
– Посмотреть, – вмешалась Ленка. Женский голос, приятный и спокойный. – Ребят, красиво вы их!
– Да мы еще и не так можем! – вмешался еще один голос. – Приходи, красавица, через три денька вечером к старой водонапорной башне на шоссе…
– Сема, так не честно! Ты ж не один!
– Прости, красавица, а у тебя подружки есть?
– Порядок в эфире! – рявкнула Тамара. Она тоже сидела на нашей волне.
Ачинск.
Красноярский край, 2123 год
Рядом с двором остановился «Варан», из которого выбралось несколько человек. В боевых комбинезонах, с застегнутыми шлемами.
Просочились мимо разбитых вездеходов, подошли к «Джулии».
Один из них поднял маску шлема.
– Стажеры, где вы там? – спросила в сторону входа Татьяна Левина. – На выход! Тут жопики есть еще, или уже всех пощелкали?
– Да нет, – ответил я из окна подъезда, не высовываясь на линию выстрела.
Верно сделал, в мою сторону сразу же нацелились три АСВ, мазнуло прицельными маркерами.
– Слышу знакомый голос! – Татьяна оглянулась. – А остальные где есть? Спускайся давай оттуда.
– У нас тут пленные… Что с ними делать?
– Жопики? На кой ты их… Выводи давай. Тут кончим.
Я спустился, вышел из подъезда.
Народ расслабился, подняли забрала, рассредоточились, убрали оружие, но недалеко. Кто-то пошел вдоль «Джулии», кто-то направился к сгоревшему вездеходу, волоча за собой буксировочный трос.
Трос зацепили, заурчал двигатель «Варана», обгорелый корпус вездехода пополз к улице, скрежеща и искря, оставляя на асфальте продолговатые неглубокие царапины.
– Давай-давай-давай его!
Как пробку из бутылки, вытолкнули, вытащили на середину улицы. Потом так же зацепили второй, вытащили, и «Варан» въехал во двор.
Пленных вывели, выстроили у стены с заложенными за затылок руками, охлопали по карманам, обвели сканерами. Короткий писк сканера возвестил, что мы таки что-то пропустили.
Татьяна не сильно пихнула одного из пленных в затылок, сунула руку ему под мышку и извлекла на свет черный большой пистолет, очень похожий на тот, что висел у неё на поясе. Отступила на шаг, выщелкнула магазин, дернула затвор, задумчиво покрутила в руках, любуясь на блики тусклого солнца, отразившиеся от тусклого металла.
– Неужто американец старый? Никогда такого не видела!
«Беретта М9» Калибр 9 мм, патрон 9´19. Парабеллум.
Дальность стрельбы…
Скорострельность…
Магазин 15 патронов.
– «Беретта», – сказал я, просматривая расширенную справку. – Состоял на вооружении американцев ещё до войны.
Таня с уважением посмотрела на меня.
– Значит, ты не только стрелять умеешь? Но еще и в оружии разбираешься?
– Как можно уметь стрелять, а не разбираться в оружии? – спросил я.
– Да мало ли как… И так тоже бывает. Трофей же, однако.
– Дома повесишь на стенку?
– Угу… У мутантов чего только ни возьмешь иногда. Самоделки, они такие бывают. В основном, конечно, тут АКа и «сайги», СВД еще, но иногда очень интересные вещи попадаются. Никонов, знаешь такой? АН-94. «Абакан» называется. Совсем мало сделали…
АН-94 «Абакан». Калибр 5,45, патрон 5,45´39.
Дальность стрельбы 700 м.
Скорострельность 1800 и 600.
Магазин 30 патронов.
– Автомат. – Прочитать справку и ответить, всего-то. – Высокой скорострельности.
– Неужели видел? – изумилась Татьяна.
– Да нет, на картинке…
– Заходи как-нибудь на чай, покажу, – веско сказала Татьяна.
– Буду рад, – ответил я. Не подумав ответил совершенно, ни о себе, каким я стал, ни о ней, когда она поймет, кто же я на самом деле. Привет еще из тогдашних времен, когда я был студентом института и ну никак не мог пропустить приглашение симпатичной девчонки. Да и дождешься же от них приглашения, как же, пока сам три раза не извернешься…
– А у тебя адрес сетевой какой?
– Адрес… Кажется… – Я чуть не выругался про себя. А какой у меня адрес-то? Старый называть вообще глупость несусветная, а вот новый…
– Военный… – протянула Татьяна. – Совсем тебя засекретили! Пиши мой.
И продиктовала мне цифробуквенный код.
Я похлопал рукой по карманам.
– Может, тебе еще и… На… – Таня мрачно протянула мне стилус.
Я снял перчатку и быстро вывел на тыльной стороне ладони Танин номер. Сжал-разжал руку. Перо хорошее, не сотрется, пока растворителем не промоешь.
– Вот… Когда вы будете свободны?
– Ты звони, там разберемся…
На улице зарычал двигатель. Второй «Варан», но с одной башней. Привезли еще народу, гражданских, которые сразу же приступили к тягачу, ощетинившись сканерами.
– Наши научные мысли. – Глянула в их сторону Татьяна. – Они безвредные… В общем. Кстати, вы приданы моей группе. Где остальные?
«Леш, Лен, идите сюда. Таня нас ищет».
– Скоро должны подойти.
– Хорошо. Пошли в машину, надо поглядеть, что творится в центре… Грузимся!
– Понял…
В «Варане» было просторно. Почти все остались с научниками и пленными, Татьяна сразу же скрылась в кабине водителей.
«Гуляем по городу дальше?» – спросила Ленка.
«Гуляем», – ответил я.
«А отдых-то…» – Лешка.
«Приказа не было. На том свете отдохнем».
«Вот за что мне и нравится армия. Тут все по приказу. Даже отдых». – Ленка.
– Располагайтесь. – Не глядя махнул рукой на свободные места высокий широкоплечий парень лет тридцати, хмурый, с тонкой бородкой клинышком, синими линзами на глазах. Он не расставался с ноутом и сейчас как раз что-то на нем рассматривал.
– Благодарю! – Ленка потянулась, мягко уселась на край. – А вы все специалисты по мутантам, да?
– Можно и так сказать. – Хмурый чуть потеплел, оторвался от картинок на экране. – Меня, кстати, Алексей зовут, можно – Леша…
– Лена.
Я и Лешка в свою очередь тоже представились.
Алексей кивнул, протянул руку сначала Лешке, тот пожал ее, Алексей поморщился. Протянул мне. Рукопожатие крепкое, сильное. Я сжал очень осторожно, не хватало еще его покалечить.
– Я Алексей. Вот это – Серега-второй, это Антон, это Пашка-пулеметчик, оператор систем вооружения, а это Пал Петрович. За рулем Вал… Вообще-то он Валерий, но просит, чтобы его Вал называли.
Познакомились, попережимали руки, поулыбались друг другу.
– Вы откуда? – спросил Серега-второй, кругленький и торопливый толстячок.
– Центр! – ответила Ленка. – А вы отсюда?
– Да родился тут…
– Мы все отсюда, – поддержал Алексей. – Пал Петрович самый старший… Он тут все исходил. Пал Петрович, скажи?
– Было дело, – важно кивнул суховатый, среднего роста и среднего возраста мужчина с заглаженным лицом, тут самый старший. Прицел он так и не снял, а сдвинул на бок шлема. – Еще давно на внедорожниках сюда ездили, гонки устраивали, когда тут еще спокойно было. Так что ежели что, спрашивайте, расскажу. Вы, из Центра-то, наверное, и не видели такого. Тут даже старые дороги сохранились, еще советские даже. Чем дальше, тем больше…
«Варан» сбросил ход, затормозил.
– Приехали… – сказал кто-то.
– Сидим? – спросил я. – Или наружу?
– Наружу-наружу, – крикнула Таня. – Все выходим! Глянем, что хорошего.
– Да ничего тут хорошего… – хмуро сказал Пал Петрович.
Последний очаг обороны – центральная площадь города. Штаб гарнизона, добротное здание, ещё довоенной постройки. Высокие стены, удобные окна, из которых так удобно отстреливаться. Рядом выстроили ангары и казармы, да еще и оранжерею приткнули, приготовили, чтобы запустить. Только энергетики не хватает.
Обломки ангаров техники и казарм, прогоревшие насквозь, присыпанные снежком и пожженные лазерами штурмовиков, давали теплый фон, на котором ничего не видно. Асфальт и стены посечены осколками и пулями, но свежих отметин совсем немного. Видны и следы работы огнемета, длинные языки копоти, протянувшиеся от здания. Не только что было, несколько дней назад, все затоптано. А вот тут стоял огнемет, окно закопчено и изгрызено пламенем по краям.
К нам вышел светловолосый круглолицый парень с нашивками сержанта.
– Михаил Родионов, я тут главный, – представился сержант.
– Нашли что-то интересное? – сразу же спросила Татьяна.
– Пойдемте внутрь, – пригласил Родионов. – Вы сами все увидите.
– Ты иди со мной, – бросила мне Татьяна. – Экипаж на машине, двигатель не глушить, сканеры не отключать!
Внутри полный погром. Все комнаты вынесены напрочь, стекла выбиты, полы и стены в потеках крови и дырках, большие дырки от пуль, маленькие и с большим выходным отверстием, похожие на воронки – от стрелок. Трупы мутантов и людей вповалку, лишь некоторые комнаты очищены, со следами кострищ и с сажей на потолке. Некоторые трупы людей разорваны, из них вырваны или вырезаны целые куски. Лица похожи на кровавые маски, над ними хорошо поработали ножами и когтями.
От того, что я знаю, зачем это сделано, меня замутило.
Внезапно запахло мертвечиной и горелым мясом, я пошатнулся, оперся о стенку.
Внимание!
Нестабильность ЦНС.
Провести стабилизацию? ДА – НЕТ
– Ты там в порядке? – спросила Татьяна.
– Да, я хорошо. Непривычно просто.
– Вы бы маску-то надели… – осторожно сказал Родионов, внимательно меня наблюдая.
– Спасибо, мне нормально.
– Тогда пошли дальше.
Родионов шел первым. Опасности тут уже никакой не было, тут уже походили, но все равно люди держались настороже. Лестница, широкий коридор и выбитые двери по одной стороне, выбитые окна по другой.
На стене видны три большие полосы, как когтями прошлись.
Арсенал располагался на втором этаже. Здоровенные решетчатые двери вырваны из петель, пол и стены в коридоре замазаны бурыми пятнами, словно что-то волокли.
Родионов прошел вперед, огибая остатки решетки.
– Вот тут смотрите.
– Оборотень, – сказала Татьяна. – Это точно оборотень.
Я взглянул над ее плечом.
Арсенал, шкафчики с оружием, сейчас пустые и поломанные. И три трупа.
Трое находящихся тут погибли от обширных ран. У двоих разорвано горло, у одного голова же просто оторвана. Все трое в армейских комбезах, у последнего комбез застегнут как-то криво, и половины амуниции не хватает. Не успел переодеться, когда объявили боевую тревогу.
– Да, – кивнул Родионов. – В коридоре мы видели трупы, такие же. На первом этаже вообще все люди порваны в клочья… Раны характерные, такие же, как и тут.
Раны выглядели страшно, в плоти остались глубокие и длинные борозды, как от плуга. Не человек это сделал, не выдержит человеческая рука таких когтей, тут каждый коготь размером с мой палец должен быть. Крысаки, увидев такие когти, обзавидовались бы.
– Так, а оружие?
– По описи тут должно было быть десять АСВ и три ННТ, заряды, мелкая амуниция…
Что-то привлекло мое внимание в углу. Я присмотрелся, увеличил участок пола… Есть! Вот тут кто-то лежал. Кто-то большой, здоровенный, рыжая шерсть, небольшие комочки, как будто от старого-престарого свитера. И место-то как будто теплое, метра три на три такое пятно, в углу, куда сквозняк не достает.
Родионов пошел как раз туда, запнулся, бросил на меня выразительный взгляд.
– Подожди снаружи, – приказала Татьяна.
Я вышел, дошел до края коридора, встал там, навострил уши. Аудиодатчики отрегулировались не сразу, и потому всего разговора я не услышал.
– …открыли кодом. – Родионов.
– Ты уверен?
– Да. Вот тут… Это ломали уже потом! Специалиста бы сюда!
– Криминалисты вылетели уже… – Негромкие шаги, Татьяна прошлась по коридору. – До их прибытия сюда никого не пускать, вообще никого. И не делать вид, что мы что-то заметили. Не надолго, флаер уже вылетел, через два часа будет тут.
– На два часа-то задержимся… Но потом не знаю.
– За два часа уложимся. Выставляйте посты, и пошли отсюда.
По пропахшим мертвечиной коридорами мы вышли на свежий воздух.
Я далеко не пошел, встал у дверей, задрал шлем ещё дальше на лоб, вдохнул воздух, закашлялся, сплюнул на землю. Тут тоже пахло гарью и кровью, хотя и не так сильно, как внутри.
– Заслаб… – тихо сказал Родионов Татьяне. – Он вообще кто?
– Новенький… – так же тихо прошептала Татьяна. – С той стороны.
– О… Понятно.
Я сделал вид, что не слышал.
«Ты там?» – Лешка.
«Да».
«Я сейчас подойду».
«Давай. Ты где есть-то?»
Лешка не ответил, он появился через пару минут, пришел со стороны недостроенных оранжерей. С ним были Алексей и Пал Петрович, и оба выглядели не самым лучшим образом. Алексей вообще маску снял и сейчас вытирался какой-то ветошью.
– Их нашли, кажется, – сказал мне Лешка.
– Кого? – не понял я.
– Как это кого? – Лешка нахмурился. – Людей. Нашли их.
– Уцелели? – быстро спросила Татьяна.
Лешка покачал головой.
– Нет. Посмотрите, внутри… – И он показал на недостроенные квадраты оранжереи.
Громадные ворота, через которые должны были завозить в оранжерею механизмы, а вывозить продукты, еще не были установлены. Через них шли цепочки следов, три человека прошли. Туда спокойно, а вот обратно уже как-то быстрее.
– …теплых почти нет, сверху все под снегом, потому и не заметили сразу… – услышал я рассказ Алексея. – Вот как только зашли, так и увидели…
– Я туда больше не пойду, – четко сказал Пал Петрович, который шел последним.
– Стой тут, – сказала Татьяна, она шла за мной как раз, прошли ворота.
Большое поле. Оранжерея строится сложно, два этажа вниз, три вверх… Яму выкопали, стены тоже поставили. Остального нет еще.
Хотя я и понимал, что там живых не окажется, все равно не был готов к тому, что там увижу. Да и как к такому подготовиться-то? Мутанты загоняли людей внутрь и убивали. Тела лежали вповалку, вмерзшие друг в друга, кое-где засыпанные снегом. Торчат из-под снега изломанные руки и выпотрошенные бока, восковые лица с выколотыми глазами и выеденными щеками… Плоть и кости под ней будто в мелких сколах… Мутанты объели?
Очень много рваных и резаных ран, патроны-то дороги, потому использовали ножи и дубинки.
Внимание!
Нестабильность ЦНС.
Провести стабилизацию? ДА – НЕТ
Отказался, конечно же.
– Да это ж обычные, они даже сопротивляться не могли, – сказал кто-то за моей спиной.
Родионов только повернулся и сплюнул в сторону от входа.
– Уродцы, твари, мать их.
