Она скрылась в тени и через минуту возвратилась.

— Я принесла завтрак, — сказала она. — Ты выглядишь усталым.

Она разложила перед ним хлеб и фрукты и налила из амфоры красного вина.

Он жадно набросился на еду, ощущая на себе ее испытующий взгляд.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Монтейлер. А тебя?

— Навсикая.

— Просто Навсикая?

— Обычно меня называют Навсикая белорукая, — улыбнулась она. — Мой отец Алкиной — царь феакийцев.

Она села перед ним, скрестив ноги.

— Что ты тут делаешь?

Он рассказал о последних событиях.

— Машина, говорившая с тобой, имеет такую же природу, что и все прочее. Она открыла тебе ту истину, которую ты хочешь знать, а не подлинную правду.

— Но она сказала, что Земля вступит с нами в борьбу, что будет война, Мы не хотим войны.

Она взглянула на него.

— Ваши корабли вооружены. У тебя на поясе тоже оружие. Смерть окружает тебя подобно черному облаку. Куда бы человек ни шел, за ним следует смерть. Ты это знаешь.

Монтейлер задумчиво смотрел на нее. Она была очень красива в пляшущем свете костра. Время шло. Она мягко встала, слегка шурша одеждами. Пламя окрасило ее белые руки в красный цвет.

В сухом воздухе едва ощущался запах ладана. Сквозь глубокие тени виднелись очертания алтаря. Монтейлер посмотрел на него, и его брови поползли вверх.

Она спросила:

— Хочешь ко мне на колени?

— Почему бы и нет…

— Я хотела сказать, хочешь положить голову ко мне на колени?

— Почему бы и нет…

— Ты подумал, что я предложила что-то неприличное?

— Я ни о чем не подумал.

— Это красивая мысль, — сказала она, — лежать на коленях у девственницы.

Она улыбнулась. Он чувствовал биение ее сердца сквозь паутинку воздушных одежд.

— Что с тобой? — спросил он.

— Ничего.

— Тебе весело.

— А разве не естественно испытывать радость в таком месте и в такое время?

Она склонилась над ним.

— Твой корабль очень далеко. Ты мог бы остаться здесь.

Он освободился от ее объятий.

— Ты красивая.

— Мой принц! — произнесла она со смешливой серьезностью, — прошу вас замолчать, ибо моя честь не допускает, чтобы обсуждали мою красоту.

Она прижалась к нему, спрятав лицо в складках его туники.

— Говори, говори еще, — еле слышно прошептали ее губы.

Она заснула. Золотистые волосы струились по ее щекам. Дыхание было ровным и глубоким. Сложив руки и слегка подогнув ноги, она была похожа на маленького ребенка.

Монтейлер опустился на колени перед алтарем. Он что-то насвистывал сквозь зубы, разглядывая светящиеся шкалы, касаясь блестящих кнопок и переключателей. Странный алтарь! Едва ли кому-либо могло прийти в голову, что среди реликвий и ритуальных принадлежностей, естественных для такого места, можно наткнуться на подобное устройство.

Это была радиостанция для двусторонней связи в гиперпространстве.

Аппарат был устаревшей конструкции, надписи на панелях сделаны на незнакомом языке. Но никто не мог ошибиться в назначении прозрачного полушария, укрепленного на верхней панели металлического куба, — полушарие было сделано из глассита, в его глубине мерцали миллионы светящихся точек. Индикатор настройки! Причем весьма совершенного типа. В Межпланетной федерации такой конструкции еще не знали. Великолепное устройство! Судя по виду, оно было изготовлено совсем недавно, им еще не пользовались.

Помещение храма наполнилось шумами и писком, когда Монтейлер взялся за верньеры настройки, потом вдруг наступила тишина — станция зафиксировала частоту, на которой велась связь между кораблями космической флотилии. Звездная пляска искр в гласситовом полушарии прекратилась, светящиеся точки сгустились в изображение. На экране появилось усталое лицо офицера, прихлебывающего кофе из маленькой чашки. Он поднял голову, и глаза его расширились.

— Капитан Монтейлер!

— Соедините меня, пожалуйста, с командным пунктом, — сказал Монтейлер.

Лицо на экране заволоклось цветным муаром, через мгновение там возникло другое лицо, постарше, с усами. Второй офицер тоже выглядел усталым, об этом особенно ясно говорили его глаза.

— Не шуми, говори потише, — дружелюбно сказал Монтейлер, — не то разбудишь спящих.

Офицер на экране склонился к своему передатчику.

— Мы ищем тебя более десяти часов! Почему ты не поддерживал с нами связь? Как сказала…

Он замолчал и стал что-то делать вне поля зрения видеокамеры.

— Но ты не на корабле! — воскликнул он, вновь повернувшись к экрану. — Что за чертовщина у вас там внизу?

Монтейлер почувствовал, как пот градом катится по его лицу, обросшему изрядной щетиной.

— Я нахожусь в каком-то храме неизвестно где, — сказал он. — Знаю только, что это храм богини Дианы. И не кричи так — это святилище, а Диана шуток не любит.

Он обернулся и посмотрел на спящую девушку.

— Как дела у Кэт? Где она — на борту корабля-разведчика?

— Да…

— Передай, чтобы она задраила люки, если она еще не догадалась сделать это сама. И пусть остается на месте, пока мы не прибудем за ней. Всем приготовиться к посадке.

— Но…

— Не беспокойся, я чувствую себя превосходно и нахожусь в здравом уме.

Глядя на растерянное лицо офицера на экране, Монтейлер скорчил гримасу.

— Послушай, Стефен, нам придется сделать это рано или поздно, а мы и без того непозволительно задержались. Тут все далеко не так безобидно, как выглядит со стороны… теперь-то я это знаю. Как потвоему, для чего им эта радиостанция? Наверняка не для того, чтобы жарить яичницу. У них весьма развитая цивилизация, Стефен, и это ставит перед нами целый ряд проблем. Они пытались психологически сломить Кэт и меня, едва мы приземлились, а теперь мне предлагают восхитительную взятку в виде юной красавицы, только бы я вел себя «благоразумно». Если они не хотят войти с нами в контакт, соблюдая общепринятые цивилизованные нормы, придется прибегнуть к иным методам.

Монтейлер взглянул на часы.

— Поспешите с посадкой. Объявите боевую тревогу, все вооружение привести в полную готовность. Ты запеленговал мое местонахождение?

Не дожидаясь подтверждения, он продолжал отдавать распоряжения.

— Действуй согласно плану В-3: три крейсера направляются ко мне, остальные рассредоточиваются и совершают посадку по мере надобности. В случае враждебных действий немедленно применяйте оружие. Открывайте огонь при первом намеке на враждебность или опасность. Если вокруг какогонибудь корабля появится вся эта дьявольщина в виде соборов, крепостей подземных пещер и тому подобного, уничтожайте их без промедления и вырывайтесь на свободу. Все, что представляется необычным, таит в себе опасность — каким бы невероятным это ни казалось. Вы можете принять это за галлюцинацию, мираж, но это совсем не так. Мне довелось побывать внутри некоторых таких «галлюцинаций»! План В-3 вступает в силу через двадцать минут.

Монтейлер еще раз взглянул на спящую девушку. Она что-то бормотала во сне. Он снова быстро заговорил в микрофон:

— Отыщите Марту. Вы должны запеленговать ее по излучению ее индивидуальной энергетической батареи или любым другим способом. Сначала надо освободить Марту, а потом мы серьезно поговорим с местными властями, какими бы они ни были. Понятно?

Монтейлер ясно услышал за собой шуршанье одежд и шлепанье босых ног по каменному полу.

— Пока все. Я отключаюсь! — поспешно произнес он.

Медуза! Когда свечение в полушарии погасло, Монтейлер различил ее отражение на выпуклой поверхности глассита. Карикатурно-безобразное лицо было искажено дикой злобой, волосы-змеи, шипя, извивались отвратительным клубком.

— Ты лгал! — закричала она. — Ты лгал!

Пронзительный голос гулко отдавался в стенах храма, когда она рванулась вперед.

"Медуза, — вспомнил Монтейлер рассказ Кэт. — Медуза, одна из самых «очаровательных» выдумок древних греков. Она не только ужасна, она смертельно опасна. Тот, кто на нее взглянет, превращается в камень. Нечего сказать, приятная женщина. Воистину у греков было извращенное воображение".

Он кинулся ничком на землю, прикрыл глаза рукой и принялся раз за разом нажимать на спусковой механизм пистолета, пока храм не наполнился ослепительным белым светом.

Монтейлер вернулся к радиостанции, даже не взглянув на то место, где раньше стояла Медуза. Тот, кто смонтировал здесь эту аппаратуру, явно преследовал какую-то цель. "А врагу нельзя оставлять никаких честных шансов", — со злостью подумал Монтейлер.

Он отвинтил заднюю стенку аппарата, заглянул внутрь и долго не мог отвести взгляда. Губы его беззвучно шевелились.

Корпус радиостанции был пуст.

Декорация, шутка, нонсенс.

Монтейлер медленно поднялся и посмотрел через входную арку на зелень за стенами храма. "Все здесь взято из той или иной книги". "Они делают все, что она ни пожелает". "Машина открыла тебе ту истину, которую ты хочешь знать, а не подлинную правду". "Алиса".

Все это промелькнуло в голове Монтейлера, пока он рассматривал обуглившиеся останки на каменном полу.

Какой-то забытый писатель представил в своем воображении радиостанцию для гиперпространства, но не смог или просто поленился описать ее сложное внутреннее устройство. Да и зачем оно ему? В его книге станция работала, и этого ему было достаточно.

Она работала и теперь, ибо на Земле обрели самостоятельную жизнь мифы, сказки, фантазии.

Монтейлер прицелился в аппарат и спустил курок. Станция исчезла в клубящемся огненном шаре.

"Нет таких машин, которые нельзя было бы уничтожить. Несокрушимых машин не в состоянии создать даже воображение писателя".

Монтейлер вышел из храма, отнюдь не уверенный в справедливости своих мыслей.