Казалось логичным начать поиски ответов с храма, в котором стоял гигантский монумент гориллы в угрожающей позе. После полудня исследователи вернулись в храм и позади монумента обнаружили множество крохотных комнатушек почти кубической формы. По мнению Росс, в этих комнатушках жили жрецы, служители культа гориллы.

У Росс было готово детальное объяснение:

— Гориллы жили в джунглях, окружавших Зиндж, и терроризировали население города. Чтобы умилостивить животных, горожане приносили им жертвы. Жрецы жили своим кланом, ни с кем не общаясь. Обратите внимание на эту небольшую комнату: к кубическим клетушкам можно пройти только через нее. Здесь стоял стражник, который не допускал горожан к жрецам. В Зиндже были очень сложные религиозные обряды.

Рассуждения Росс не убедили ни Эллиота, ни Мунро.

— Даже религия должна быть в какой-то мере практичной, — сказал Мунро.

— Она должна давать людям какие-то преимущества.

— Человек поклоняется тому, чего боится, — парировала Росс. — Таким образом он надеется сохранить контроль над предметом своих страхов.

— Но как жители Зинджа могли управлять гориллами? — спросил Мунро. Что они могли сделать?

Когда люди нашли ответ и на этот вопрос, они были просто поражены.

Оказалось, ответ лежал на поверхности, и они давно могли бы догадаться сами.

За рядами кубических комнатушек располагались длинные коридоры, украшенные барельефами. Росс собрала свою систему, и все снова приникли к экрану. Древние художники изобразили на барельефах несколько сцен в строгой смысловой последовательности — почти как в учебнике. Возможно, они и в самом деле когда-то служили учебником?

На первом барельефе были изображены гориллы в клетках. Рядом стоял чернокожий мужчина с палкой с руке.

На втором барельефе находились две гориллы с веревками на шее. Концы веревок держал в руках человек.

На третьем — чернокожий человек обучал горилл. Обучение происходило на знакомом исследователям дворе. Гориллы были привязаны к вертикально поставленным столбам с кольцами наверху.

Наконец, на четвертом барельефе были изображены гориллы, атакующие соломенных кукол, которые свешивались с каменного бруса.

Теперь не оставалось никаких сомнений в назначении тех сооружений, которые путешественники обнаружили в „гимнастическом зале“ и в „тюрьме“.

— Боже мой! — воскликнул Эллиот. — Они дрессировали горилл!

Мунро кивнул.

— Дрессировали как стражников для охраны алмазных копей. Элитные животные, беспощадные и неподкупные. Надо признать, чрезвычайно здравая мысль.

Росс еще раз осмотрела все здание. Итак, это не храм, а школа. Впрочем, тут же у нее зародились сомнения: этим барельефам сотни лет, дрессировщиков давно нет, а гориллы — обученные гориллы! — остались.

— Кто же дрессирует горилл сейчас?

— Гориллы, — ответил Эллиот. — Они обучают друг друга.

— Разве такое возможно?

— Вполне. Среди приматов случаи обучения в группе животных одного вида наблюдались не один раз.

Эта проблема давно волновала приматологов и неожиданно разрешилась почти сама собой, когда Уошу, первый примат, овладевший языком жестов, начала учить амеслану своего отпрыска. Вскоре выяснилось, что владеющие языком жестов приматы охотно учат своих сородичей, содержащихся в неволе.

Если уж на то пошло, то приматы могли бы обучать амеслану и людей, жестикулируя очень медленно и повторяя каждый жест до тех пор, пока его смысл не дойдет до глупого и необразованного человека.

Следовательно, то что язык и особенности поведения могли передаваться из поколения в поколение на протяжении сотен лет, в принципе не исключалось.

— Вы хотите сказать, — уточнила Росс, — что город мог обезлюдеть столетия назад, но гориллы, которых выдрессировали люди, живы до сих пор?

— Похоже, дело обстоит именно так, — ответил Эллиот.

— И гориллы пользуются каменными орудиями? — спросила Росс. — Каменными лопатками?

— Да, — ответил Эллиот.

Мысль об использовании животными орудий вовсе не так неестественна, как может показаться на первый взгляд. Известно, что шимпанзе способны применять довольно сложные орудия. В этом отношении наиболее показательна операция по „выуживанию термитов“. Обезьяна берет прутик, тщательно изгибает его в соответствии с формой термитных ходов и потом часами сидит возле термитника, выуживая личинок.

Натуралисты называли такое поведение „использованием примитивных орудий“ до тех пор, пока кому-то из них не пришла в голову мысль попробовать самому проделать эту операцию. Выяснилось, что изготовить хороший прутик и тем более зацепить им личинку совсем не так просто, как может показаться; во всяком случае, это оказалось не под силу тем натуралистам, которые пытались воспроизвести действия обезьян. Люди признали свое поражение, преисполнившись еще большим уважением к шимпанзе, а заодно узнали, что молодые шимпанзе целыми днями внимательно наблюдают, как их более опытные сородичи изготавливают прутики и крутят ими в термитных ходах. Молодые шимпанзе в буквальном смысле слова обучались охоте на термитов, и этот процесс обучения растягивался на несколько лет.

Такое поведение шимпанзе имело поразительно много общего с поведением человека. Обучение молодого Бена Франклина печатному ремеслу не многим отличалось от обучения молодых шимпанзе выуживанию термитов. Все они постигали основы мастерства, годами наблюдая за работой старших, все они на пути к успеху не раз совершали ошибки.

И все же изготовление прутика принципиально отличалось от изготовления каменных орудий. Если бы не единственная работа одного натуралиста, опрокинувшая установившиеся каноны, то и до сего дня считалось бы, что каменные орудия способен сделать только человек. В 1971 году британский ученый Р. В. С. Райт решил научить обезьяну изготавливать каменные орудия. В качестве ученика он выбрал пятилетнего орангутана Абанга, жившего в бристольском зоопарке. Райт дал ему перевязанную веревкой коробку, в которой находилась еда, и показал, как острым ребром камня можно перерезать веревку и достать еду. Эту операцию Абанг усвоил в течение часа.

Потом Райт показал Абангу, как, разбивая голыш о большой булыжник, можно сделать острый осколок. Эта задача оказалась сложнее, но через несколько недель, затратив на обучение в общей сложности три часа, Абанг научился зажимать булыжник ногами, ударом о булыжник разбивать голыш, выбирать острый осколок и потом доставать еду.

Конечно, этот эксперимент не доказывал, что человекообразные обезьяны и раньше использовали каменные орудия, но он достаточно убедительно показал, что для обезьян изготовление каменных орудий непосильной задачей не является. Исследования Райта дали еще один повод поразмышлять на тему об уникальной сущности человека: стало очевидным, что человек все же не настолько уникальное создание, каким он привык себя считать.

— Но почему же Эми твердила, что эти животные — не гориллы?

— Она была права, — ответил Эллиот. — Эти животные не похожи на горилл ни внешне, ни своим поведением. Они отличаются от горилл и физиологически и бихевиористски.

И Эллиот впервые высказал вслух уже давно возникшие у него подозрения, что напавшие на них серые гориллы были не только выдрессированы, но и выведены: возможно, скрещиванием горилл с шимпанзе или — насколько нелепым это ни покажется на первый взгляд — с человеком.

Росс и Мунро решили, что Эллиот шутит. Но факты говорили иное. Уже первое количественное изучение белков крови, проведенное в 1960 году, показало, что человек не так уж многим отличается от человекообразных обезьян. Биохимически к человеку ближе всего шимпанзе; с этой точки зрения между гориллой и человеком гораздо больше различий. В 1964 году была успешно осуществлена пересадка почек шимпанзе человеку; возможно и взаимное переливание крови.

Однако степень родства оставалась невыясненной вплоть до 1975 года, когда биохимики сравнили ДНК шимпанзе и обезьян. Оказалось, что лишь один процент ДНК шимпанзе отличается от ДНК человека. В то время почему-то никто не захотел признавать очевидность важнейшего факта: при современных методах гибридизации ДНК и имплантации эмбрионов наверняка возможно скрещивание различных видов человекообразных обезьян, и даже скрещивание человека с приматом тоже представляется вполне реальным.

Разумеется, в четырнадцатом веке жители Зинджа не умели гибридизировать нуклеиновые кислоты различных организмов. Однако Эллиот подчеркнул, что и он сам и Росс явно недооценили мастерство жителей Зинджа, которым еще пятьсот лет назад удалось разработать те сложнейшие методики дрессировки животных, которые западные ученые смогли повторить лишь в течение последнего десятилетия.

Не стоило забывать и тот факт, что у жителей Зинджа хватило смелости дрессировать тех самых животных, которые у человека всегда вызывали чувство страха.

— Мы должны смотреть фактам в лицо, — сказал Эллиот. — Когда Эми подвергли обычному для людей тесту, ее коэффициент умственных способностей оказался равным 92. Почти во всех отношениях Эми не глупее среднего человека, а кое в чем даже его превосходит: она более восприимчива, более понятлива. Она способна манипулировать нами по меньшей мере не хуже, чем мы ею.

Серые гориллы, — продолжил Эллиот, — в своем умственном развитии не уступают Эми, но их намеренно и односторонне превратили в зомби царства приматов — агрессивных служебных животных, хитрых, коварных, злобных и, что самое главное, чрезвычайно умных и изобретательных. Следовательно, они продолжат свои атаки до тех пор, пока им не удастся уничтожить нас всех до единого — как они уничтожили всех, кто осмелился появиться здесь до нас.