Волшебная лестница
Дом. Четыре этажа. Одни ворота, один подъезд. На первом этаже живет дворник с женой. В пятницу он приводит в порядок двор, жена моет лестницу — тридцать три ступеньки. Вторую половину моют жильцы.
Дворничиха перегнулась через перила. Крикнула мужа. Тридцать две ступеньки вымыты, на тридцать третью кто-то наплевал. Свинья. Вечно плюет на одну и ту же ступеньку, хоть бы раз плюнул на ту, что моют жильцы. Известное дело… Господь бог покарает паршивца, рано или поздно он за это поплатится.
— Поплатится, — согласился дворник и вернулся к своим занятиям.
Дворничиха спустилась в подвал. В ворота прошел высокий мужчина.
— Лестница чистая, — удовлетворенно отметил он и вздохнул, потому что к еженедельному удовлетворению добавилось какое-то новое ощущение. «Через минуту, — думал он, — через минуту случится что-то приятное, это уж точно. Готов с кем угодно побиться об заклад». Он ускорил шаг. Он жил на третьем этаже. Комната, кухня, ванная, солнце с десяти до четырнадцати, луна с двадцати до полуночи. Открыл дверь, сбросил пальто, подошел к окну.
— Минута прошла, — пробормотал он. — Неужели исполняются только дурные предчувствия?
Кто-то постучал.
— Стучит вместо того, чтобы позвонить, — удивился он. — Наверно, отключили ток.
Он поправил галстук и выглянул на лестничную клетку.
У самых дверей стояла большая картонная коробка. Под шпагатом — конверт с его именем, внутри листок:
«Исполняя ваше желание, преподносим вам телевизор новейшей марки».
— Невероятно, — поразился он, — фантастично. Три года я мечтаю о телевизоре. А может, это глупая шутка? Коробка пустая?
Он втащил коробку в комнату, развязал шпагат.
— Телевизор! — ахнул он. — Ей богу, телевизор!
В коробке был самый настоящий телевизор. «Я должен показать его Роману».
Роман занимал соседнюю трехкомнатную квартиру.
— Он вышел, — сказала его жена. — А что случилось? Вы так взволнованны…
— Телевизор. На лестнице. Невероятно…
— Почему невероятно? Ведь вы же слышали стук, значит, кто-то принес его, постучал и ушел. Телевизоры сами не стучат.
— Верно, не стучат, — согласился он и погрустнел. — Некоторые люди не переносят, когда их благодарят. Оставил подарок и убежал. Зато теперь у меня есть телевизор. Загляните ко мне вечерком. К тому времени я установлю антенну. Хорошо, Тереза? Придете?
Разумеется, они придут. Он выбежал, хлопнув дверью. Она вернулась на кухню. Прошло пять, может, десять минут. Она как раз мыла тарелки, когда кто-то постучался. «Наверно, выключили свет», — подумала она, сняла фартук и отворила дверь.
У самого порога стояла большущая картонная коробка. Тереза сразу заметила конверт. «Глубокоуважаемой Терезе Гралль», — прочла она.
— Это мне. И письмо. Боже, какое коротенькое!
«Преподносим вам электрическую плиту на четыре конфорки, новейшая модель».
Тереза втащила коробку в коридорчик. Распаковала.
— Изумительная, чудесная! — воскликнула она, хлопая в ладоши.
Когда она рассказала о неожиданном подарке соседям со второго этажа, те только пожали плечами. Они трезво смотрели на жизнь.
— Никто ничего не дает даром, — сказала Она.
— Рекламный трюк какой-нибудь фирмы, — подтвердил Он. — Утром пришлют счет.
— Нет, не пришлют, — сказала Тереза.
Уверенность, с которой она произнесла эти слова, позабавила практичных соседей. Они рассмеялись. Тереза ушла обиженная.
— Подарочки, ничего себе, — мужчина не мог сдержать веселья. — Слышала? Электроплита, телевизор! Утром заплатят за подарки или фирма заберет. Что ты говоришь?
— Говорю, кто-то стучит, — женщина затаила дыхание и повторила: — Стучит.
— Ну, так отвори, чего ты ждешь?
Через минуту она вернулась. Очень бледная.
— Подарок, — прошептала женщина еле слышно, — встань скорее, помоги мне!
У двери стояла детская коляска. В ней лопотал полугодовалый ребеночек. На одеяльце лежал конверт.
— Нам… нам… — невразумительно бормотал Он, — адресовано нам! И письмо! Прочти ты, у меня руки дрожат.
«Преподносим уважаемому семейству, — читала Она, — четырехмесячного ребенка мужского пола, а также коляску…»
Глубоко взволнованные, они внесли коляску.
— Смотри-ка, кроха тебе улыбается. Я столько лет мечтала о ребенке!
— И я, — растроганно сказал Он. — Ничего не понимаю. В этом доме творятся удивительные вещи. И все-таки это, пожалуй, действительно подарки… Ведь не пришлют же они счет за ребенка… Разве что за коляску… А может, это кукла?
— Глупости! — рассмеялась Она. — Он только что… пеленка мокрая…
— В наше время можно создать и такую… Вторая половина двадцатого века…
— Ерунда, — прервала Она, — потрогай его. Это ребенок, прелестный, изумительный мальчуган. Он плачет, он голоден, господи, а дома ни капли молока. Сбегай к дворничихе, займи!
Он вскочил, побежал в дворницкую. Одним духом выложил все, забрал пол-литра молока и вернулся.
— Телевизор, электроплита, — подсчитывал на пальцах дворник, — ребенок с коляской. Три подарка, появившиеся на нашей лестнице непонятным образом.
— Лестница заколдована, — серьезно сказала дворничиха. — Иногда такие штуки случаются. Мы еженедельно моем лестницу.
— Два этажа, — уточнил он.
— Да, два, но очень старательно и систематически, в благодарность за это сегодня исполняют наши желания.
Дворник почесал за ухом, раскурил трубку.
— В нашем роду, — сказал он, — ни у кого не было времени на беспочвенные мечтания. Всю жизнь мы тяжко трудились. Мечтать было некогда. Пойду расскажу об этих штучках адвокату. Умнейший человек. Тридцать восемь лет, а все еще холостой.
Адвокат жил на четвертом этаже и занимал две комнаты. Он терпеливо выслушал рассказ дворника, они немного посмеялись, выпили по рюмочке коньяку. Потом адвокат сел за столик и, вычерчивая зигзаги на листе чистой бумаги, стал размышлять:
«Живешь, черт побери, словно отшельник. Некому слова молвить. Ну, это, конечно, немного преувеличено. В суде язык отваливается от болтовни, да и с частными клиентами тоже приходится беседовать… но это не то, нет, не то…»
Стук в дверь прервал его размышления. Он отворил и побледнел. На лестничной клетке стояла красивая обаятельнейшая девушка.
— Адвокат Тосс? — спросила она и улыбнулась.
— Да-да… я…
— Вам письмо.
«Преподносим вам, — читал он, — красивую девушку. 21 год. Рост 175 сантиметров. Окружность талии 60 сантиметров, груди — 89. В достаточной мере интеллигентна. Хозяйственна. Заполнит пустоту».
Дворник сказал жене.
— Жильцам со второго подбросили ребенка, тому, что на четвертом, привели такую, что… да, на третий принесли электрическую плиту, а у высокого — телевизор. Надо сообщить в полицию.
Комиссар полиции беседовал с адвокатом:
— Понимаете, я обязан был проверить. Разумеется, я не нашел ни телевизора, ни электроплиты, ни ребенка, ни, простите, девушки. Всю эту историю дворник высосал из пальца.
— Не высосал. Он повторил то, что слышал. А слышал он то, о чем мы говорили, — адвокат раскрыл окно. — Взгляните, господин комиссар, какая погода. Разве можно винить людей за их мечты, за то, что они вообразили, будто эти мечты наконец-то исполнились. Бывают такие дни, когда воображение выкидывает любопытные штучки. Я вас слушаю!
— Простите, я задумался. Да, мечты, воображение, конечно… Кто-то стучит, откройте, пожалуйста.
В прихожую вошел человек в кожанке.
— Вот это счастье, — расцвел комиссар. — Привет, привет! Одиннадцать лет мечтаю схватить этого субъекта и вот сегодня он сам, добровольно отдается мне в руки.
— Простите, я насчет засорившейся ванны. Вы звонили?
Адвокат кивнул.
