1

– Мне страшно, – пробормотал Эдди.

Я поежилась и до самого подбородка застегнула «молнию» на куртке.

– Эдди, это была твоя идея, – напомнила я брату. – Осмотреть башню Ужаса взбрело в голову не мне, а тебе.

Эдди запрокинул голову, глядя на башню. Резкий порыв ветра взъерошил его темно-каштановые волосы.

– Сью, у меня такое странное предчувствие… Плохое предчувствие.

Я скорчила недовольную гримасу.

– Какой же ты зануда, Эдди! Даже перед тем, как пойти в кино, ты твердишь о своих предчувствиях!

– Только когда иду на фильмы ужасов, – уточнил брат.

– Тебе уже десять лет, – резким тоном напомнила я. – Пора перестать бояться собственной тени. Это всего-навсего башня старого замка. Каждый день здесь бывают сотни туристов.

– Но ведь здесь пытали людей! – Эдди вдруг побледнел. – Их запирали в башне и морили голодом…

– Сотни лет назад, – уточнила я. – Теперь здесь никого не пытают, Эдди. Только продают открытки.

Мы оба посмотрели на мрачный старый замок, сложенный из серых камней, потемневших от времени. Две высокие, тонкие башни напоминали неподвижные, поднятые вверх руки.

Над башнями сгущались грозовые тучи. Старые деревья во дворе замка гнул ветер. С трудом верилось, что сейчас весна: воздух был по-осеннему холодным. Мне на лоб упала дождевая капля. Затем еще одна – на щеку.

«Обычная лондонская погода, – думала я. – В самый раз для посещения знаменитой башни Ужаса».

Шел первый день нашего пребывания в Англии. Мы с Эдди уже успели объездить чуть ли не весь Лондон. Наши родители остались на конференции в отеле, а нас записали в туристическую группу.

Мы уже побывали в Британском музее, побродили по универмагу «Хэрродс», осмотрели Вестминстерское аббатство и Трафальгарскую площадь.

Пообедали мы сосисками с картофельным пюре в настоящем английском пабе. А затем наша группа собралась на автобусную экскурсию. Мы разместились в верхнем салоне ярко-красного двухэтажного автобуса.

Лондон оказался точь-в-точь таким, каким я его себе представляла, – огромным и многолюдным. По обеим сторонам узких улочек теснились небольшие магазины. То и дело попадались старомодные черные такси. На тротуарах бурлили толпы туристов со всех концов света.

Конечно, мой трусишка братец нервничал. Еще бы, оказаться без родителей в незнакомом городе! Но мне уже двенадцать лет, и я гораздо смелее его.

До сих пор мне успешно удавалось успокаивать Эдди. Потому-то я и удивилась, когда он вдруг захотел побывать в башне Ужаса.

Наш лысый, багроволицый экскурсовод мистер Старке собрал группу на тротуаре. Нас было двенадцать человек, но детей только двое – мы с Эдди. Остальные – пожилые люди.

Мистер Старке предложил нам выбрать, куда ехать дальше – в очередной музей или в башню.

– В башню! В башню! – взмолился Эдди. – Я должен увидеть башню Ужаса!

Нам долго пришлось добираться на автобусе до одного из лондонских предместий. Магазины за окнами сменились рядами небольших коттеджей из красного кирпича. Затем все чаще стали попадаться старинные особняки, древние деревья и низенькие ограды, увитые плющом.

Когда автобус остановился, мы вышли и зашагали по узкой улочке, мощенной стершимся от времени кирпичом. Улочка упиралась в высокую стену, а за ней виднелась мрачная громада башни Ужаса.

– Скорее, Сью! – потянул меня за рукав Эдди. – Мы отстанем от группы!

– Нас подождут, – заверила я брата. – Перестань волноваться, Эдди. Мы не потеряемся.

Спотыкаясь о выбоины в кирпичной мостовой, мы догнали группу. Мистер Старке, одетый в длинный плащ, повел нас к входу.

Остановившись, он указал на груду серых камней посреди большого, заросшего травой двора.

– Это остатки древней стены замка, – объяснил он. – Ее построили римляне приблизительно в 400 году. В то время Лондон принадлежал римлянам.

Сохранился лишь небольшой участок стены – все остальное обрушилось. Глядя на эту стену, я никак не могла поверить, что она существует больше пятнадцати веков!

Мы пошли вслед за мистером Старксом по дорожке, ведущей к замку и его башням.

– При римлянах эта крепость входила в число оборонительных сооружений, – объяснял наш гид. – А после падения Римской империи ее превратили в тюрьму. Долгие века эти стены видели только жестокость и страдания.

Я вынула из кармана куртки маленький фотоаппарат и сфотографировала римскую стену, а потом, повернувшись, сделала несколько снимков самого замка. Небо стремительно темнело, но я надеялась, что фотографии выйдут удачно.

– Здесь находилась первая долговая тюрьма Лондона, – продолжал объяснять мистер Старке. – Сюда отправляли тех, кто был слишком беден, чтобы расплатиться с долгами. А это означало, что долги они не смогут отдать никогда. Узники оставались в тюрьме до конца жизни.

Мы миновали сложенную из белого камня караульную будку размером с телефонную, со скошенной крышей. Я думала, будка пуста, но, к моему удивлению, из нее вышел стражник в сером мундире, с ружьем, прижатым к плечу.

Обернувшись, я взглянула на мрачную стену, окружавшую замок со всех сторон.

– Смотри, Эдди, – прошептала я, – отсюда не видно города. Кажется, что мы вдруг перенеслись в прошлое!

Брат вздрогнул – то ли от моих слов, то ли от резкого порыва ветра, вдруг влетевшего во двор.

Замок отбрасывал на дорожку черную тень. Мистер Старке провел нас к узкой боковой двери, остановился и обернулся к группе. Меня поразило напряженное, скорбное выражение его лица.

– Очень жаль, но я должен сообщить вам плохие новости. – Он медленно обвел нас взглядом.

– Плохие новости? – шепотом повторил Эдди, прижимаясь ко мне.

– Вас всех заточат в северной башне, – объявил наш гид. – И будут пытать до тех пор, пока вы не скажете правду – зачем сюда явились.