Йозеф Несвадба.
Голем-2000
(перевод А. Машковой)
Около половины четвертого пополудни, в тот момент, когда доктор Марек, сидя в своем кабинете, заканчивал последнюю выписку из истории болезни, кто-то осторожно постучал в дверь. Затем в комнату крадучись вошел сутуловатый мужчина лет сорока, в очках, с бегающими глазками. Он производил впечатление рассеянного человека. И хотя его вид ни о чем еще не говорил, Марек сразу понял, что незнакомец нуждается в помощи. Он вскочил и пригласил гостя сесть.
— Проходите.
Мужчина опустился на стул, вытер вспотевший лоб.
— Благодарю вас.
— Меня зовут доктор Марек.
— Доцент Петр.
Мужчина неуклюже поднялся.
— Рад с вами познакомиться. Можете не представляться — мне уже звонили по поводу вас, пан доцент. А ваше имя я встречал в «Биологическом вестнике» — мне приходилось читать ваши заметки об использовании кибернетики в биологии. Я не очень-то в этом разбираюсь, но, судя по всему, это будет настоящий переворот в науке.
— Так что же с вами приключилось? Чем могу быть полезен? Сигарету? — Марек протянул гостю сигарету, учтиво склонившись перед ним.
Петр с благодарностью взял сигарету, затянулся, понемногу приходя в себя. После короткого молчания он произнес:
— Со мной ничего, пан доктор. Я здоров. Я пришел сюда в качестве сопровождающего Веры… Моей секретарши и ассистентки, — объяснил он в ответ на недоуменный взгляд Марека. — У меня есть секретарша. У вас тоже, я полагаю?
— Секретарши есть у многих, в этом нет ничего удивительного. К сожалению, бюджет нашей больницы не предусматривает такой должности.
— В этом есть свое преимущество — меньше хлопот. Видите ли, я не женат, а потому мы иногда встречаемся с Верой и в нерабочее время. В основном потому, что я продолжаю опыты у себя на квартире. Дома у меня оборудована небольшая лаборатория, и, естественно, я не могу обойтись без ассистента.
— Конечно, — согласился Марек. — И девушка, видно, переутомилась.
Петр с надеждой посмотрел на доктора.
— Вы считаете, что это переутомление?
— Что вы имеете в виду? — вежливо спросил Марек. — Вы ведь до сих пор не сказали, что с ней произошло.
— Понимаете, у нее появились галлюцинации, она стала меня бояться…
— Может, вы слишком строги с ней?
На лице Петра появилось невинное выражение.
— Я? Да что вы! Я люблю ее. И она знает это. Я никогда не обижал ее. Почему же все-таки она меня боится?
— Как я могу сказать, не взглянув на нее? Где ваша приятельница?
— В приемной. Но постойте, я еще не сказал самого главного. Дело в том, что я заметил в ней перемены совсем недавно. А вчера это уже перешло все границы. Я случайно обернулся и вдруг увидел — Вера стоит у меня за спиной с ножом в руке. Ну, потом она согласилась показаться врачу.
— Она хотела вас убить? — спросил Марек.
— У нее в руке был нож, — повторил Петр. — Впрочем, пусть она сама вам все объяснит.
Погасив сигарету, Петр в сопровождении Марека направился к двери.
В приемной сидела блондинка лет двадцати. Несмотря на испуганный вид и не очень опрятную одежду, она была довольно привлекательна.
— Да, — кивая головой, сказала она при виде врача. — Я хочу лечиться. Я останусь здесь, можно? В любом другом месте мне страшно.
— И поэтому вы носите с собой нож? — улыбнулся Марек.
— Я не собиралась нападать на него. Я хотела лишь защищаться. Если он опять станет угрожать револьвером.
Марек едва не поперхнулся.
— У вас есть револьвер? — обратился он к доценту.
— Не могу понять, откуда она это взяла! Я ненавижу оружие. Я и в армии не был никогда, зачем мне револьвер?
— Раньше его и в самом деле у тебя не было, — сказала Вера. — А теперь вдруг появился. И вообще, ты то кричишь на меня, злишься, то опять становишься таким, как прежде. Потому я и боюсь. Я перестала тебя понимать.
Забыв о враче, они продолжали давний спор.
— Я все время веду себя одинаково! — с криком набросился на нее Петр. — Это чушь! Смею тебя заверить, я вполне отдаю отчет своим поступкам.
— Не кричи!
— Я не кричу, — еще громче возразил Петр. Марек кашлянул. Только тогда они вспомнили о его присутствии.
— Простите, — сказал Петр.
— Вы и в самом деле носите с собой револьвер? — спросил врач. — И угрожаете им девушке?
— С какой стати я стану это делать? — возмутился Петр.
— Я случайно наткнулась на него, когда открыла твой ящик, где лежат графики опытов, — пояснила Вера за его спиной.
— Но, позволь, этот ящик всегда заперт!
— А позавчера он был открыт.
Петр схватился за голову.
— Нет, нет, это ужасно! Пожалуйста, доктор, позаботьтесь о ней. Я должен вернуться в лабораторию. Благодарю вас… Прощайте. — Он торопливо пожал доктору руку, но, дойдя до двери, вернулся и с рассеянным видом снова пожал ему руку. — Еще раз прощайте.
— В подобных случаях, моя милая, — начал Марек, едва дверь захлопнулась, — мы обследуем того из пациентов, кто признает себя больным.
— Меня зовут Вера Петранева.
Марек распахнул перед ней дверь, ведущую в больничный коридор.
— Благодарю вас, — промолвила Вера и облегченно вздохнула, словно он отпускал ее на свободу.
Они шли длинным коридором закрытого отделения. Увидев решетки на окнах, Вера счастливо улыбнулась и схватила Марека за руку.
— Сюда и правда никто не проникнет?
— И отсюда никто не исчезнет — во всяком случае, я надеюсь, — ответил Марек.
Навстречу им по коридору шел главный врач больницы.
— Марек, — он ткнул в Марека пальцем, — вы будете меня замещать. Я отбываю в отпуск. А это кто такая?
— Новая пациентка, пан главный врач.
— Передайте ее моему заместителю и приходите за инструкциями. Полагаю, вы способны оценить мое предложение. Несмотря на прежние разногласия, я доверяю вам отделение. Будьте внимательны. Теперь у вас уже есть кое-какой опыт. Но, повторяю, будьте внимательны! Следуйте за мной.
С этими словами главный врач быстро пошел вперед.
— Это коллега Ворличкова. — Марек представил девушек друг другу. Ворличковой было чуть больше двадцати пяти. Она носила очки и была пострижена под мальчика. — Вас положат в ее отделение. Пожалуйста, расскажите ей все как положено, и без всяких глупостей.
Ворличкова кивнула.
— Сестра вас проводит, — сказала она.
Медсестра, стоя у окна, готовила для больных лекарства.
— А почему бы тебе не взять ее к себе? — обратилась Ворличкова к Мареку, едва за сестрой и пациенткой захлопнулась дверь палаты. — У меня все переполнено.
— У меня тоже, — улыбнулся Марек. — К тому же мне придется замещать главного врача. А кроме того Ганочка, по-моему, это удачный случай: Вера Петранева — секретарша доцента Петра, того самого. Так что, глядишь, у нас появятся связи с экспериментаторами. Вера нуждается в особом уходе и самом хорошем враче, поэтому все за то, что это будешь ты и пациентка останется в твоем отделении, — по-прежнему улыбаясь, закончил Марек.
— Эксплуататор! — смеясь сказала Ворличкова.
— И на том спасибо. Ну, мне пора к старику.
Главный врач ожидал Марека с неизменной трубкой во рту.
— Меня не будет всего неделю. Больше я не выдержу. Это уже проверено. Вряд ли за это время случится что-либо из ряда вон выходящее, но на всякий случай оставляю вам свой адрес. При необходимости телеграфируйте.
— Хорошо. Я надеюсь, мы справимся. Вы заслужили отдых.
— Не надо преувеличивать, Марек. Да, кстати, звонил профессор Клен. К нам должна поступить сотрудница его института, некая Петранева.
— Это как раз та девушка, которую вы встретили в коридоре.
«Состояние тревоги», — прочитал главный врач записку. — Не поместить ли нам ее в другую больницу? Представительница экспериментальной биологии? В силах ли мы ей помочь?
— Полагаю, что да.
— Ну что ж. Сообщите профессору наше согласие. Вот телефон и адрес. По крайней мере познакомимся со светилом нашей биологической науки. — Главный врач протянул Мареку записку. — Ну, до свидания.
— Желаю хорошо пожариться на солнышке.
Главный врач фыркнул.
— Глупости! Загар губителен для нервной системы. Будущие поколения посмеются над нами и вновь вернутся к розовым зонтикам. Мы — белокожие, уважаемый, и должны смириться с этим.
После ухода главного врача Марек погрузился в бумаги. Но его прервали. Вошла Ворличкова, держа в руке толстую книгу.
— Извини, что беспокою тебя, но главного врача уже нет. Если верить этой девице, дело и правда довольно странное.
Ворличкова села и поправила очки.
— Она рассказала тебе, что доцент Петр угрожал ей револьвером? — спросил Марек.
— Если бы только это! Три дня назад, встретив ее в коридоре, он даже не поздоровался. Видимо, не узнал. А когда увидел ее у себя в лаборатории, стал кричать на нее, как на постороннего человека, велел ей убираться вон. И еще она утверждает, будто слышала, как он ругает самого себя… Странно. По-моему, болен скорее доцент, а не его секретарша. Ты видел его?
— Типичный ученый. Ничего особого за ним я не приметил.
— Но если верить Петраневой, он ведет себя в высшей степени странно. Как будто речь идет о двух разных людях… Вот здесь, прочти-ка…
Марек захлопнул книгу.
— Глупости. Занимайся своей пациенткой.
— Но она утверждает, что их двое.
— Два доцента?
— Да. И один из них — биологический робот, андроид, как теперь принято говорить. По словам Петраневой, доцент создал его месяц назад.
— Ну что ж, все ясно. Петранева больна. Говоришь, ее преследует робот? Когда началась болезнь?
— Это началось с того опыта, который доцент проводил ночью, один у себя в лаборатории. Утром его нашли без сознания. Пожалуй, его поведение можно объяснить травмой… А робот тут ни при чем. А не отправить ли Петраневу к психиатрам?
— Прежде всего необходимо поставить диагноз, хотя не мешает выяснить, кто будет диагностировать. Послушай, ведь профессор Клен — шеф института. Он уже звонил нашему главному. Зайду-ка я к нему и расспрошу подробнее. Тем более что это моя обязанность — собирать данные, информацию с места работы и так далее. А ты подожди меня. И ни на шаг от Петраневой, пока я не вернусь. Я хочу заручиться свидетелями.
Они сидели в кабинете профессора Клена. Сквозь стеклянную перегородку можно было видеть большую лабораторию, где несколько человек возились возле необычных с виду машин.
— Доцент Петр — один из ведущих работников нашего института, — говорил Клен. — Как вы, вероятно, знаете, наш институт занимается проблемами молекулярной биологии. Мы исследуем строение живой материи. Петр — кибернетик, он работает с вычислительными машинами. Превосходный специалист.
У Марека вытянулось лицо.
— А я думал, он тоже экспериментатор.
Это наивное заявление вызвало у профессора улыбку.
— По-своему, конечно… Хотя, должен заметить, более всего Петра интересует взаимосвязь и аналогии вычислительных машин и живых организмов. Конечно, определенная общность между ними действительно существует, но это особый разговор. Как я уже сказал, доцент Петр — исключительный работник. Я полагаю, вы согласны?
— Возможно. Впрочем, я его почти не знаю. Меня он интересует лишь постольку, поскольку это входит в круг моих обязанностей. А если говорить откровенно, мой интерес к нему объясняется состоянием здоровья его секретарши.
— Прекрасная девушка. Правая рука Петра. Думаю, они скоро поженятся. Петранева просто нуждается в отдыхе.
Двери внезапно распахнулись, и в комнату буквально ворвался доцент Петр. Мареку показалось, будто его подменили — он был полон энергии. Петр, не взглянув на доктора, направился прямо к профессору.
— Готово, пан профессор. Ваша гипотеза подтвердилась.
Марек не выдержал и поднялся.
— Добрый день, пан доцент.
— Добрый день, — бросил тот, будто видел Марека впервые, а затем снова обратился к профессору:
— Нам предстоит проверить вот эти элементы.
На сей раз и Клен почувствовал себя неловко.
— Разве вы не узнали пана доктора? Он пришел по поводу Петраневой.
Доцент Петр помрачнел.
— Петранева не явилась на работу. Я вынужден снова на нее пожаловаться.
Марек не выдержал.
— Но вы же сами привели ее ко мне в больницу! Сегодня утром. Вы что, забыли?
Доцент отреагировал мгновенно.
— Ну конечно, я совсем упустил из виду. Простите, — тут он повернулся к профессору Клену. — Мне не хотелось, чтобы вам стало известно о ее болезни, это так тяжело.
Профессор нахмурился.
— Прошу вас объясниться. Разве не вы вчера просили меня позвонить главному врачу, описав мне, как страдает ваша ассистентка? Я выполнил вашу просьбу, связался с главным врачом…
Доцент вновь торопливо извинился.
— Простите меня, — он стукнул себя кулаком по лбу. — Я всю ночь провел в лаборатории и совершенно забыл о нашем разговоре. Благодарю вас обоих. Кланяйтесь Петраневой. А сейчас я должен вернуться к приборам.
С этими словами он выбежал из комнаты.
— Удивительная забывчивость, — задумчиво проговорил Марек.
— В самом деле, надо им заняться, — сказал профессор. — После того опыта он ведет себя как-то странно.
— Это ему нужно полечиться, — решительно произнес Марек. — Петранева здорова.
— Но я не хочу домой. Мне страшно.
Петранева, по-прежнему одетая в больничный халат, сидела в кабинете Марека.
— В таком случае обратитесь в полицию. Пусть они этим займутся. Вряд ли нужно объяснять, что в обязанности врача вовсе не входит защита вас от насилия. Мы занимаемся только такими состояниями тревоги и страха, которые не имеют под собой реальной почвы.
— Прошу вас, пойдемте со мной, и вы убедитесь, что у Петра есть робот, который работает за него в лаборатории, — умоляющим голосом сказала девушка.
Марек испугался.
— Подождите. Боюсь, вы меня не так поняли.
— Но только минуту назад вы подтвердили, что он не узнал вас, да и где я нахожусь, тоже не мог вспомнить. Вы же сами сказали, что с точки зрения медицины трудно объяснить такую странную забывчивость. Послушайте, доктор, никакая это не забывчивость, а верное доказательство того, что существуют два Петра. Один ведет переговоры с внешним миром и занимается исследованиями, другой непосредственно работает на вычислительных машинах. Ему это удалось. Он создал робота по своему образу и подобию. И мне ничего не остается, как сидеть в вашем сумасшедшем доме, пока все это не раскроется! Я люблю Петра и ненавижу его робота! Вот так. И не пытайтесь меня выпихнуть из больницы, я все равно не уйду. Спокойной ночи.
Петранева решительно встала со стула и направилась к двери.
После ее ухода в комнате наступило молчание.
— Ну и влип же я, — наконец выдавил из себя Марек. — Коллега Ворличкова, прошу позаботиться о пациентке.
— Не беспокойся, — с грустной улыбкой сказала Ворличкова. — Впрочем, должна тебе сказать, я ознакомилась с трудом доцента Петра, о котором ты упоминал, и обнаружила там любопытные слова. Вот, послушай: «Если бы при создании вычислительных машин удалось воспользоваться молекулами живого организма, то результатом явился бы биологический робот, работающий как самая разумная машина, а внешне похожий на живое существо. Сейчас трудно представить себе, какая исчерпывающая информация будет заложена в эти живые вычислительные машины…»
— Не вижу здесь ничего нового. — Марек нетерпеливо махнул рукой. — Доцент Петр всегда твердил о важности кибернетики в применении к биологии. Мне самому доводилось слышать его лекции о роботах.
— Андроидах, — поправила Ворличкова, взяв в руки другую, еще более толстую книгу. — В современной литературе роботов, сделанных из живой материи, называют андроидами. В этой книге собран большой материал о роботах. Начиная с мифологических представлений древних до гомункулов Парацельса, Коппелии, роботов Карела Чапека. Рекомендую в качестве чтения на ночь. Прочитав, можешь найти убежище в отделении, где находится Петранева.
Марек взял книгу. Ему было не до шуток.
— Спасибо. Я не боюсь. Но с удовольствием прочитаю… Да, вот что, коллега, вы сегодня дежурите. — Он улыбнулся. — В течение суток вы обязаны не отлучаться из больницы.
— Так все-таки ты боишься, — задумчиво произнесла Ворличкова.
Вернувшись к себе, Марек зажег свет и от удивления выронил книгу, которую держал в руке. На стуле сидел доцент Петр. Одежда на нем была порвана, на лице и руках виднелись следы борьбы. Он тяжело дышал, как будто только что спасся от преследователя.
— Ну и задали вы ему! — такими словами встретил он Марека.
— Что вы здесь делаете? Как сюда попали? — спросил врач.
— Это было нетрудно — вахтер не обратил на меня внимания, он кормил кошек. Я назначил здесь пресс-конференцию.
— Пресс-конференцию?! — Марек чуть не задохнулся от удивления.
Тяжело поднявшись, Петр принялся прохаживаться по кабинету. Затем заговорил, торжественно произнося каждое слово, будто перед ним и в самом деле находились люди.
— Дамы и господа. Это правда. Я создал робота, искусственный организм из живой материи, совершенную машину, которая служит мне и способна заменить меня в любой работе. Я могу вам его продемонстрировать. Но, к сожалению, во время эксперимента я потерял сознание и упал, результатом чего явилось сотрясение мозга. Поэтому я совершенно не помню, как именно был создан мой робот. Над воссозданием картины я сейчас интенсивно работаю. Времени у меня достаточно, так как робот отлично справляется в институте вместо меня. Конечно, кое-кого мои эксперименты насторожили. Первой меня заподозрила моя ассистентка. Она обратила внимание на то, что робот ведет себя несколько иначе, чем я. Ведь в конце концов это всего лишь машина. Я поместил ее в больницу. Но врач, который должен был наблюдать за Верой, поддался на ее уговоры и в свою очередь принялся вынюхивать в институте, чем ужасно рассердил моего робота, и тот в свою очередь рассердился на меня. — Доцент Петр поправил разорванный лацкан. — В результате я вынужден был спасаться бегством, чтобы сообщить миру о своем удивительном открытии. Робот находится здесь.
Закончив свой монолог, Петр подошел к Мареку и умоляюще прошептал:
— Вы должны спрятать меня там же, где находится Петранева. Хотя бы до утра, когда сюда придут журналисты, которых я пригласил. Я боюсь, что робот станет меня преследовать.
— Робот?!
— То создание, которое вы видели сегодня в кабинете профессора.
Марек не мог опомниться от удивления.
— Выходит, робот действительно существует? И вы забыли, как его создали? Вы шутите, пан доцент! Как вы могли это забыть?
— Я три дня находился без сознания. Все мои записи оказались уничтоженными во время взрыва. Но восстановить их несложно — это вопрос дней. Я надеялся на вашу помощь… Если бы не Вера, никто бы ни о чем и не догадался. Но после вашего посещения робот накинулся на меня.
— Почему?
— Он считает, что я должен держать свое открытие в тайне. А затем выгодно продать его, получив деньги и власть над людьми.
Марек поднялся.
— Прошу вас, сказанного достаточно. Но, как вы сами понимаете, я не могу поместить вас в то отделение, где находится Петранева, вы будете в мужской палате. Вам необходимо отдохнуть. И мне тоже.
Марек направился в кабинет Ворличковой.
— Что ты скажешь? И надо же было этому случиться в тот самый день, когда старик укатил в отпуск. Пошлю-ка я ему телеграмму.
— Зачем? Он нам все равно не сможет помочь. Журналистов мы в отделение не пустим. А утром тщательно обследуем доцента.
— Ну, спасибо за утешение…
Марек крепко спал в своем кабинете, когда в помещение вошла медсестра из отделения Ворличковой.
— Пан доктор, пан доктор, вставайте!
— Сейчас, сейчас. Который час?
Марек сразу проснулся.
— Еще рано, но во дворе полно журналистов. А те двое хотят уйти.
— Кого вы имеете в виду?
— Доцента Петра и Петраневу.
Врач вскочил.
— Так кто же здесь сумасшедший?
Войдя в кабинет главврача, Марек застал там сидевшую за столом Ворличкову. С улицы доносились голоса, но людей не было видно: стекла на окнах были покрашены белой краской. У Ворличковой был несчастный вид. Перед ней стоял доцент Петр, одетый с иголочки, самоуверенный и энергичный, а рядом — одобрительно кивающая Петранева.
— Вряд ли вам надо объяснять, что врач, поверивший бредням своих пациентов, не вызывает доверия. Вот почему я сделал вид, будто не узнал доктора Марека, — громко вещал Петр. — А, наконец-то вы явились, доктор, доброе утро. Итак, продолжаю. Я хотел проверить, как этот доверчивый человек отнесся ко всей этой чепухе. А он чуть было не обвинил меня в том, что я создал робота.
Петр деланно рассмеялся.
— Вчера вечером он поверил тому, что я начисто забыл о своем эксперименте. Несмотря на запрет, мне все же удалось проникнуть к Вере. Мы проговорили с ней всю ночь. Теперь она более не сомневается в том, что никакого робота нет. Я сам стану ее лечить. Она уйдет с работы, мы поженимся и будем счастливы. А вас мы пригласим на свадьбу.
— Вера, — обратился к ней Марек, — зачем же вы рассказывали эти бредни?
— Зачем? — растерянно повторила Вера.
— Она боялась, что я приревную ее, — вмешался Петр.
— В самом деле, — повторила она механически. — У меня не хватало смелости признаться ему, что за мной ухаживает мой бывший поклонник. Я боялась, что Петр догадался.
— Только мне это совершенно безразлично, я не ревную, мы любим друг друга — и точка. Благодарю вас. Вот так вы превращаете здоровых людей в сумасшедших.
Петр торопливо взял со стола выписку из истории болезни, но Ворличкова успела вырвать ее из его рук.
— Мы отошлем выписку вашему лечащему врачу.
Марек преградил им дорогу.
— Куда вы направляетесь? Во дворе полным-полно журналистов. Зачем же вы их пригласили?
— Я хотел, чтобы они своими глазами увидели, что Вера здорова. Вы ведь знаете, слухи распространяются молниеносно.
Марек подозрительно взглянул на Петра.
— Как это вам удалось привести в порядок свой пиджак? Вчера вечером на вашем костюме висели клочья!
Петр посмотрел на него с иронией.
— У вас галлюцинации, пан доктор. Надеюсь, вы не пьете во время работы? Итак, мы вас покидаем. Или вы попытаетесь нас задержать? Вопреки нашему желанию? Впрочем, вряд ли вас привлекает перспектива попасть под суд. Прощайте, уважаемые. Благодарим вас за заботу.
И они удалились.
— Ты еще не все знаешь, — сказала Ворличкова, едва за ними закрылась дверь. — Ночью кто-то усыпил вахтера, до сих пор не могут его разбудить. А больные из мужской палаты утверждают, что ночью слышали в коридоре пререкания.
— Кто-то ссорился?
— Слышны были два голоса. Но у тебя-то был только Петр?
— Да. Интересно все-таки, как ему удалось обработать эту девицу?
Марек недоуменно покачал головой. В дверях появилась сестра.
— Приехал профессор Клен. Он ждет вас в кабинете.
У Клена был явно взволнованный вид, хотя он пытался казаться хладнокровным.
— Вчера вечером мне звонил доцент Петр, просил, чтобы сегодня утром я приехал сюда — он, мол, намерен сделать сенсационное заявление, от которого зависит не только будущее института, но и науки. Все весьма странно.
Марек, сидя напротив него, с задумчивым видом потягивал кофе.
— Я полагаю, вы убеждены, что создание андроида, кибернетической модели человека, — бессмыслица.
Профессор засмеялся.
— В настоящее время это исключено.
— А в будущем?
— Я не оракул. Но я не допускаю мысли о возможности создания такого существа в ближайшие два-три десятка лет.
— Почему же доцент Петр ушел? Почему ничего не рассказал?
— Видимо, он болен, — решил профессор. — И нуждается в вашем лечении.
— Разумеется, но только в том случае, если он явится к нам по доброй воле. Или если станет опасным для окружающих, — улыбнулся Марек.
— Иными словами, вы хотите, чтобы я продолжал работать с сумасшедшим? — возмутился профессор Клен.
— Глупо, — это подала голос Ворличкова, которая до того хранила молчание. — Мы должны разобраться, что же происходит на самом деле. Роботы — мечта человечества. Механические создания обеспечат на Земле райскую жизнь — отпадет необходимость в изнурительном труде.
Она направилась к двери.
— Вы куда? — вскочил профессор.
— К вам в институт. А вам предлагаю последовать за мной.
Профессор Клен и Марек послушно встали.
— Ты, Марек, отправишься к доценту Петру домой. — Ворличкова взглянула в регистрационную книгу. — Платенаржска, 9.
Ворличкова в сопровождении директора института вошла в лабораторию.
— Вот его стол. — Профессор Клен показал на белое холодное чудовище с металлическими ящиками. — Мне бы не хотелось его открывать. Там могут быть личные вещи Петра.
— Кто директор этого института? — Ворличкова шла по следу, словно ищейка. Она подергала ящики, но все они оказались запертыми.
Профессор порылся в карманах.
— У меня есть универсальный ключ — на случай самой серьезной опасности.
— Думаю, у нас есть все основания утверждать, что такой час настал.
И Ворличкова, выхватив у профессора ключ, открыла верхний ящик. Профессор смущенно улыбнулся.
— Вы ничего не поймете. Даже мне потребовалось бы время, чтобы изучить все материалы. А сейчас мы с вами действуем как взломщики.
Но Ворличкова уже открывала следующие ящики один за другим. Внезапно профессор заметил что-то в одном из ящиков и только нагнулся, как раздался голос Петра:
— Ни с места! Не шевелиться, или я буду стрелять!
Они в испуге оглянулись. В его руке блеснул револьвер, о котором накануне упоминала Вера Петранева.
— Вы арестованы! Я сейчас же сообщу в полицию. Подумать только, руководитель института — грабитель. Вот это сенсация! А вы как объясните свое присутствие здесь, пани доктор? — Одной рукой Петр отстранил Ворличкову от стола, но профессор успел выхватить чертежи из третьего ящика.
— Как очутились в вашем столе эти материалы? — спросил он требовательным тоном, забыв о наставленном на него револьвере.
Петр растерялся.
— Ведь эти бумаги хранились в моем сейфе! Теперь-то мы выясним, кто из нас грабитель!
Петр мгновенно оценил обстановку.
— Профессор, встаньте рядом с ней! — И он указал револьвером на Ворличкову. — И побыстрей! Я и в самом деле буду стрелять. Теперь вы, очевидно, понимаете почему. Я скажу вам все. Прежде, чем прикончу вас.
— Доброе утречко, — раздалось за спиной Петра, и в комнату вошли уборщицы. В руках у них были тряпки — они собирались мыть пол.
Петр вынужден был спрятать револьвер.
Профессор сердито сказал:
— На утреннем совещании мы обсудим случившееся. Советую и вам принять в нем участие. Полагаю, коллеги уже собрались в зале заседаний. Я их удивлю.
И, помахав бумагами, Клен направился к выходу. У двери он задержался.
— Разрешите вас поблагодарить, пани доктор. Теперь вам придется вести расследование на свой страх и риск.
— Осторожно, не поскользнитесь! — крикнула одна из уборщиц вслед убегавшему Петру.
Между тем Марек был занят розысками дома на Платенаржской улице. Вот и он. Войдя в подъезд, доктор увидел список жильцов и стал его разглядывать.
— Вы кого ищете? — спросила дворничиха, от бдительного ока которой не мог скрыться ни один посетитель.
— Доцента Петра.
— Четвертый этаж, по правую руку от лестницы. Вам повезло, он сегодня дома. А вообще-то его редко можно застать. Прямо-таки пропадает на работе.
Марека осенило:
— А сколько времени он уже находится дома, пани?
— Да почитай дней четырнадцать. А сегодня утром к нему прибежала его девушка. Уж мы все рады-радешеньки, что у него появилась подружка. Ведь за все десять лет, что он тут живет, к нему никто никогда не наведывался, даже на рождество.
— Так, говорите, четвертый этаж? Благодарю вас.
Марек помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Дверь открыла Вера. Она явно не намеревалась его впускать.
— Что вам надо?
— Мне необходимо поговорить с доцентом, — отстранив ее, Марек ворвался в квартиру.
Квартира Петра напоминала лабораторию в миниатюре. При виде неожиданного посетителя хозяин поднялся из-за письменного стола.
— Добрый день. Извините, что не могу предложить вам стул. У меня здесь ничего не приспособлено для приема гостей. Что вам угодно?
Марек оторопело смотрел на Петра — усталое лицо, приятная улыбка, даже лацкан на пиджаке оторван. Ничего общего с напористым, одетым с иголочки доцентом, которого он видел прежде.
— Мы забыли дать вам направление к районному врачу, — сказал наконец Марек. — Желательно, чтобы вы периодически приходили на осмотр.
И он положил на стол бумагу.
— Но, пан доктор, мы совершенно здоровы. Вы напрасно затрудняли себя, — улыбнулся Петр.
— И у нас ужасно много работы, — добавила Вера, стоящая за его спиной.
Марек как бы мимоходом заметил:
— Разве вы не работаете в институте профессора Клена, Вера?
— Я уволилась, вы что, не помните?
Веру словно подменили — она совсем не напоминала его бывшую пациентку.
— А у меня сегодня выходной день. Мы отмечаем помолвку, — радостно сказал Петр.
— Не смеем долее вас задерживать.
Вера открыла перед Мареком дверь.
— И прошу вас, — тут голос ее дрогнул, — забудьте обо всем. У меня в самом деле все в порядке. Я счастлива.
Марек почувствовал обиду. Слова Веры звучали как просьба: не преследуйте меня!
— Их что, нет дома? — спросила дворничиха, заметив возвращавшегося Марека.
— Отчего же, они дома.
— А мне-то думалось, вы — друзья.
Марек вдруг потерял самообладание.
— Какое вам, собственно, дело! — крикнул он, но тут его внимание привлек запыхавшийся человек, который стремглав бросился вверх по лестнице. Марек отпрянул, закрыл глаза, а затем снова с недоумением открыл их и посмотрел вслед бежавшему.
— Так ведь это и есть доцент Петр! — сквозь зубы процедила дворничиха. — И чего только людей обманываете?
Марек, ничего ей не ответив, кинулся вслед за двойником Петра.
Он остановился перед входной дверью. В квартире явственно слышались два мужских голоса, но о чем шла речь, Марек разобрать не мог. Пожалуй, похоже на ссору. Марек позвонил. Голоса затихли. В дверях снова показалась Вера.
— Что вам здесь надо?
— У вас, кажется, гости? Могу я узнать, кто именно?
— Что вы все шпионите! Я не обязана вам отвечать! Мы не в больнице. Я здесь одна со своим женихом. Уходите, не то я позову соседей. На помощь! — закричала Вера, но тихонько.
Марек отступил.
— Пожалуйста, если вы настаиваете. Но вы же прекрасно знаете, что говорите неправду. И знаете почему.
Больница. В кабинете доктора Марека на носилках неподвижно лежит профессор Клен. У его изголовья стоят доцент Петр, который, по убеждению врачей — Марека и Ворличковой — является создателем робота, и полицейский из автоинспекции.
— Я не виноват, — бормочет Петр, — я знаю, вы меня подозреваете, но я тут ни при чем… Профессор сам вел машину. Мы решили вынести наш спор на суд министерства, поэтому и поехали на его машине. А на перекрестке машина столкнулась с грузовиком — профессор пытался проскочить на красный свет.
— Это правда, — подтверждает инспектор. — Несчастье произошло у меня на глазах. Я видел все. Водитель вел машину как сумасшедший.
— Если вы собираетесь подать жалобу руководству института, — заявляет доцент Петр, и в его голосе явно слышится торжество, — можете обращаться ко мне. Теперь я замещаю директора института.
Ворличкова отворачивается от Петра. Санитары медленно везут труп в морг.
Марек и Ворличкова шли по коридору.
— Это убийство, — твердила Ворличкова. — Он избавился от своего обвинителя. Но он зря меня недооценивает, это ему дорого обойдется.
— Что мы можем сделать? — пожал плечами Марек. — Если полицейский и на сей раз подтвердит его невиновность? Не станем же мы судиться с полицией.
— Пан доктор, — прошептал кто-то.
К ним медленно приближалась Вера. Но как она изменилась! Как и в первую встречу, у нее был испуганный вид.
— Пан доктор, мы ждем вас, пожалуйста, побыстрей, — прошептала она и потащила обоих к себе в лабораторию, то и дело озираясь по сторонам, словно хотела убедиться, что их никто не преследует.
В кабинете сидел доцент Петр. Настоящий Петр, одетый в рваный костюм. Перед ним на столе лежали портфели, набитые бумагами, на полу стояли приборы, взятые из домашней лаборатории.
— Я в отчаянии. Я обманул вас. Когда сегодня мы встретились впервые, я говорил вам правду. Но потом явился мой робот и стал убеждать меня, что я могу вести исследования дома, да и Веру он заменит в институте. Понимаете, ему удалось убедить меня, а я надеялся, что вот-вот найду ключ к разгадке и смогу вновь им управлять. Но это оказалось не так просто. — Петр дрожащими руками взял свои расчеты как бы в подтверждение своих слов. — Нужно время.
— А робот уже убивает! Примчался сегодня к нам домой — помните, когда я вас выпроваживала, — и сказал, что он устранит профессора — последнее препятствие в продвижении доцента Петра и что теперь начнет действовать в соответствии со своей программой, — удрученно добавила Вера.
— Как будто меня когда-нибудь волновала моя карьера! — воскликнул Петр.
— Он собирался убить профессора не только из-за карьеры, — заметила Ворличкова.
Петр кивнул головой.
— Да, это верно, я украл бумаги Клена. Этого не скроешь. Не робот, а я сам украл бумаги профессора — мечтал создать андроида. Я виноват. Но профессор никогда бы не позволил мне осуществить этот опыт. То была святая кража, ведь существует святая ложь. Не подумайте, я бы, разумеется, указал на профессора как на своего соавтора. Верно — профессору принадлежала гениальная идея, но я воплотил ее в жизнь. Это не воровство. Это, скорее, вынужденный шаг. Я взял бумаги из сейфа профессора во имя блага людей.
— Постойте, — прервал его Марек, — выходит, робот действительно существует. И вы обманывали меня только потому, что он обещал вам возможность спокойно работать. Вы готовы это подтвердить?
— Конечно! — Петр и Вера согласно кивнули.
Марек обратился к Ворличковой:
— Задержи у входа полицейского. Позвони вахтеру.
Ворличкова вышла. Марек продолжал:
— Я уже убедился, что на вас, доцент Петр, нельзя положиться. Но я полагаю, вы не измените своих намерений, пока я раздобуду пишущую машинку и приведу свидетелей. Мне хотелось бы на сей раз все записать на бумаге — черным по белому.
— Мы не можем попустительствовать убийству, — твердо сказала Вера, обращаясь к Петру.
— Задержите их! — кричала Ворличкова в телефон. — Они будут проходить мимо вахтера, полицейский и мужчина в штатском, задержите их!
Двери кабинета распахнулись, и Ворличкова увидела перед собой самоуверенного двойника доцента Петра и полицейского.
— Это неправда, — произнес робот спокойно, с явным превосходством. — Мы и не собирались покидать больницу. Я был уверен, что еще понадоблюсь вам. Пройдемте. — Он повелительно, будто руководил уже и больницей, указал врачу на дверь, пропуская ее вперед.
— Разумеется, мне не хотелось бы открывать вам нашу тайну. — Робот с трубкой в руке большими шагами расхаживал по комнате. Ни Ворличкова, ни Марек, ни полицейский не решались его прервать. Вера с ненавистью следила за каждым его движением. Доцент Петр так сильно сжимал руками спинку стула, что пальцы у него побелели. — Итак, у меня есть брат. Близнец. Но он ненормальный. У меня есть официальные документы, подтверждающие мои слова. Он сумасшедший. — Робот показал на доцента. — Он утверждает, что мне сопутствует успех только потому, что я «робот», человек-машина. На самом же деле он просто завидует мне — я всегда отлично учился, у меня превосходное положение в обществе, тогда как у него одни неприятности: то взрыв в лаборатории, то какие-то бессмысленные опыты… Но сейчас, мой дорогой Фред, твое поведение перешло все границы — по-твоему, я не только робот, но и убийца! Прошу вас подержать его в больнице, пока я не найду для него чего-нибудь поприличнее.
Доцент, который во время этого монолога не проронил ни слова, внезапно вскочил, схватил стеклянную колбу и бросил ее в робота. Но промахнулся — робот увернулся от удара. Колба вылетела в окно и взорвалась на улице. Робот же сделал вид, будто ничего не произошло.
— Обращайтесь с ним поласковее, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Я знаю, он трудный пациент, но его можно успокоить. Где только я с ним не бывал: и в психиатрических больницах, и в интернате для умалишенных. Сами понимаете, мало приятного, если на каждом перекрестке твердят: у доцента Петра брат — ненормальный… Обидно…
— А нам кажется, — прервал его Марек, — что до сих пор вы прятали своего брата весьма искусно. Никто и не подозревает о его существовании. У вас есть документы, подтверждающие ваши слова?
Вместо Петра ответил полицейский.
— Вчера в управлении мы проверили его бумаги. Альфред Петр, близнец Петера Петра, дата рождения сходится.
— А их не могли подделать? — спросила Ворличкова.
— Пани доктор, очевидно, думает, — с иронией произнес двойник Петра, — что существование андроида — более естественное объяснение нашего сходства, нежели то, что мы близнецы.
Полицейский засмеялся.
— Пани доктор, вероятно, шутит.
— Вы забыли о другом свидетеле, — раздался голос Веры. — Обо мне. Я знаю доцента Петра достаточно хорошо. Задолго до того, когда появился «близнец». Вы — всего лишь создание доцента Петра! — Она указала на робота.
— Послушайте, но ведь это довольно распространенный случай. Чаще всего родственники верят даже чудовищной бессмыслице… Это называется fobie a deux, не правда ли? — обратился он к Мареку. — Безумство вдвоем.
Полицейский опять засмеялся.
— Если вы не возражаете, я хотел бы взглянуть на документы, — заявил Марек, которому было не до смеха.
— Какие именно? — любезно осведомился робот.
— Документы, подтверждающие ваше кровное родство.
— К вашим услугам. Прощай, Фред. И не сердись на меня. Я постараюсь вскорости подыскать для тебя пансионат в горах. — Робот погладил доцента Петра по голове. — Привет.
Неожиданно Петр поднялся со стула и ударил робота по ноге. Тот только подпрыгнул и улыбнулся, как бы извиняясь за то, что допустил что-то неприличное.
— Будьте к нему внимательны, — сказал он уже в дверях.
— Послушайте, у вас есть последний шанс. Вот здесь находится лаборатория нашего отделения, где вы можете работать хоть круглые сутки, — сказала Ворличкова, подтолкнув доцента Петра и Веру в комнату, заставленную пробирками, приборами, различной аппаратурой. — У меня в голове не укладывается, почему вы не возражали. Сидели и молчали, словно и в самом деле глупцы.
— Потому что я попытался проанализировать работу созданной мною системы, ее способность приспособиться к неожиданной ситуации, — ответил доцент. — Это и в самом деле удивительная система.
— Так приступайте к делу, работайте. Вы обязаны доказать свою правоту.
— Вот здесь я оборудовал для него лабораторию, — робот показал Мареку крохотную мастерскую, расположенную в квартире доцента Петра. — Конечно, все это игрушки. Чем бы дитя не тешилось…
Марек огляделся. Всюду в квартире был беспорядок.
— А каким образом вам удалось пристроить к брату секретаршу?
— Вера нравилась мне, правда, недолго. Недели две. Как-то Фред пришел в институт вместо меня и вскружил ей голову. Разумеется, вскоре несчастная девушка стала подозревать, что нас двое. Я вынужден был сказать ей правду той ночью, когда она находилась у вас в больнице. Мне удалось убедить ее, и если бы не эта авария… Приберитесь здесь, пани Школьникова, — обратился робот к вошедшей дворничихе, — Фред, возможно, скоро вернется. Я позабочусь об этом. — И он протянул ей деньги.
— Золотое у вас сердце, пан доцент. О таких родственниках можно только мечтать.
— Но смотрите — никому ни слова!
— Да чтобы мне с места не сойти! Давеча я ничего не сказала тому пану, что расспрашивал о вас.
— Вот и хорошо. Не желаете продолжить нашу экскурсию? — учтиво обратился робот к Мареку.
— Куда? — удивился тот.
— Ко мне на квартиру, — радушно ответил робот.
Чуть погодя они подъехали на элегантной машине доцента Петра к большой вилле, что находится в Праге на Ореховке. Окна были освещены, слышалась печальная музыка. На стене у входа блестела табличка: ПРОФЕССОР КЛЕН.
— А я думал, мы едем на вашу квартиру, — удивленно сказал Марек.
— Так оно и есть. Уже несколько месяцев я живу у профессора Клена. Сейчас здесь собрались коллеги и друзья, чтобы выразить семье свое соболезнование. Разумеется, это нам не помешает.
Войдя в дом, они стали свидетелями траурной церемонии. В одной из комнат стояла молодая женщина в черном, на лицо спадала вуаль.
— Пани Кленова, — представил робот.
— Благодарю вас, — произнесла пани Кленова с легким иностранным акцентом.
Марек поклонился.
— А это брат пани Кленовой.
— Как поживаете? — Мужчина, которого робот назвал братом вдовы, был значительно старше пани Кленовой, довольно грузный, в руке он держал сигару. На нем, как обратил внимание Марек, был костюм явно иностранного происхождения.
— Он терпеть не мог машину. Не могу понять, почему ему пришло в голову сесть за руль? — жалобно сказала пани Кленова, обращаясь к Мареку.
— Вы доктор? И сколько же вам платят в этой нелепой стране? — Мужчина покровительственно похлопал Марека по плечу.
— Арношт, не будь вульгарным! — сердито сказала пани Кленова, обрушив на него поток чужой речи. Он только улыбался.
— У нас вы бы имели в пять раз больше, мой молодой друг, в пять раз, да еще служебную машину, — загоготал Арношт. Люди, стоявшие вокруг — все говорили шепотом, — удивленно оглянулись на него.
Видя всеобщее неодобрение, мужчина притих, слегка покашливая и делая вид, что поперхнулся. Вновь появился двойник Петра, держа в руке пожелтевшую фотографию — братья-близнецы в спортивных костюмах.
— Это наша последняя фотография. Во время футбольного матча. Примерно за неделю до того, как у Фреда начались приступы.
Марек внимательно взглянул на снимок — на фотографии были сняты два мальчугана, совершенно непохожие на сегодняшних «братьев».
— Убедились? — спросил робот, останавливая официанта с подносом в руках. Он взял рюмки для себя, Марека и для пани Кленовой.
— Вечная память! — произнес он с пафосом. — Мы все перед ним в долгу. — И он приподнял вуаль пани Кленовой. Марек увидел молодую миловидную женщину. В этот миг где-то недалеко раздался взрыв.
— Мне надо уйти, — быстро сказал Марек.
— Почему? Это всего лишь сверхзвуковой самолет.
— Бух, бух, бух. И здесь, как в Лондоне! — в сердцах сказала пани Кленова и разбила рюмку об пол. Ее окружили гости. Марек, воспользовавшись этим, незаметно вышел из комнаты.
— Советую вам объединиться с нами, — услышал он за спиной голос брата пани Кленовой.
Лаборатория в больнице, где обосновался доцент Петр, была уничтожена взрывом. В дыму сновали медсестра и служащие, помогавшие ей. Общими усилиями они загасили огонь и отыскали Петра. Он был без сознания.
— А где его ассистентка? Петранева? — доискивалась прибежавшая Ворличкова.
Медсестра, возившаяся с Петром, подняла голову.
— Скорее всего, исчезла еще до начала опыта. Она несколько раз прибегала ко мне, одалживала всякие мелочи. По-моему, она была чем-то напугана.
— Пан доцент! Пан доцент! — повторяла Ворличкова, сидя на корточках возле Петра и пытаясь привести его в чувство. Наконец он открыл глаза.
— Где она? — был его первый вопрос.
— Кто?
— Другая Вера, робот. Которую я только что создал!
Все смотрели на него, как на помешанного.
— Она непременно обезвредит этого убийцу: ведь ей неведома любовь, она признает лишь цель, — твердил Петр, словно во сне.
Под ногами вошедшего в комнату доктора Марека хрустнули кусочки стекла.
— Вы за это ответите, пани Ворличкова. А доцента сейчас же в изолятор! — приказал он раздраженным тоном.
— Я с ним разделалась. И вовсе я не сумасшедшая. Теперь мне более не придется целыми днями сидеть в одной комнате с человеком, который одержим навязчивой идеей.
Эти слова Вера произносила в институтской лаборатории, куда набилось полно народу. У нее был деловой вид — не вызывало сомнений, что она хорошо знает, какая цель стоит перед ней.
— Я предполагала, что его опыт не удастся: его невозможно осуществить. А я не желаю еще раз получить оплеуху.
— Привет, доктор! — Из приемной вышел брат пани Кленовой. — Как спалось?
Вслед за ним выбежал робот с чертежами в руках.
— Послушайте, но это же полнейшая ерунда. Вам когда-нибудь приходилось слышать о «большой науке»? Так это я. У вас нет завершающей фазы исследований. Самой важной. — Иностранец показал трубкой на бумаги Петра.
Тот, не обращая внимания на стоявших вокруг людей, подбежал к столу доцента и принялся рыться в ящиках.
— Подождите! Не уходите! — вскричал робот. Один из ящиков удалось открыть. Но он был пуст. Робот уставился на Веру, та продолжала сосредоточенно работать за соседним столом. Мгновение — и Петр-робот оказался рядом с ней.
— Преступница! — Он с яростью оттолкнул ее от стола.
Вера на виду у всех читала украденные бумаги.
— Не прикасайся ко мне! — решительно заявила она.
— Смотрите-ка, смотрите-ка, — удивлялся представитель «большой науки», листая пропавшие бумаги.
— Тебя отпустили на час! — кричал робот.
Люди, находившиеся в комнате, бросили работу и столпились вокруг них.
— Нельзя украсть украденное, — вызывающе засмеялась Вера.
— И ты еще смеешь называть себя моим другом!
— Ты тоже уверял меня в этом, — парировала Вера.
— Перестаньте пререкаться. Лучше взгляните на бумаги — здесь дается описание завершающей фазы, но без конкретных решений. — Брат пани Кленовой не мог скрыть разочарования. — Кто составлял план опыта? Кто, наконец, завершит последнюю стадию?
Робота этот вопрос застал врасплох. К тому же его беспокоило присутствие Марека.
— Профессор Клен… конечно, — наконец выдавил он из себя.
— Но профессор мертв. Теперь главный вы. Так как же?
— Вероятно, открытие попало к моему брату, который мечтает прославиться. Возможно, он выкрал планы с помощью этой… — И робот показал на Веру.
Вера рассвирепела:
— Ты должен признаться, что это изобретение Петра, это он — талантливый изобретатель, а ты пытаешься присвоить себе его заслуги.
Марек подошел к Вере.
— Но позвольте, только что вы утверждали, что Петр ни на что не способен!
Иностранец вновь зажег свою трубку.
— Надо полагать, доктор, ваш пациент разберется в этих бумагах лучше, чем эти двое. Я сам выясню с ним все. Пойдемте. — И, положив руку Мареку на плечо, он повел его к выходу.
Робот последовал за ними.
Вера, глядя на него, едва заметно улыбнулась.
Марек вместе с братом пани Кленовой сел в машину.
— Что они собирались вам продать? — спросил Марек по дороге в больницу.
— Вряд ли вы поймете. Но я-то знаю, что это выгодный товар: рынок сбыта обеспечен. Сегодня научные открытия продаются и покупаются, как, например, золото или драгоценные камни. Идеи вывозят за валюту, приятель.
— Но ведь разрешается продавать только то, что является собственностью, — возразил Марек.
— А вот сейчас мы и выясним, чья это собственность. У меня времени в обрез. Идеи рождаются беспрестанно, нужно спешить опередить конкурентов. Быть первым — вот мой девиз, доктор.
В кабинете Марека на койке лежал робот. У его изголовья стояли Вера и уже знакомый полицейский из автоинспекции. Тут же находились Ворличкова и санитары.
— Я не виновата! Я тут ни при чем, инспектор может подтвердить, доцент сам вел машину.
— Так точно, — кивнул полицейский. — Все случилось у меня на глазах. Он выехал на перекресток на красный свет.
Осмотрев раненого, Марек поднялся.
— Но на сей раз водитель жив. Отвезите его в приемный покой и зарегистрируйте этот случай.
Санитары вынуждены были применить силу, так как робот сопротивлялся и не позволял себя осмотреть.
— Мы поместим его к брату, — распорядилась Ворличкова.
— Не надо, — сказала Вера. — Я отвезу Фреда домой да и квартиру для него приготовлю.
— Я никого не отпускаю, — строго сказал Марек и обратился к автоинспектору: — Вы подпишите протокол?
Они вышли. В комнате остались Вера и Ворличкова.
— И вы должны выполнять эти глупые приказания, пани доктор? — спросила Вера.
Ворличкова удивилась ее тону.
— Отпустите Фреда. Он мне нужен.
Ворличкова непонимающе смотрела на Веру.
— Как странно вы говорите. Он что, вещь? Вы ведь любите его, правда?
— Он мне нужен, — настаивала Вера. — Я отблагодарю вас. Деньги… Назовите сумму.
Поведение Веры на удивление повторяло манеры робота.
— Прежде вы никогда так не разговаривали. Вы что же, хотите меня подкупить? — Ворличкова нервничала.
— Мне казалось, вы разумный человек, — ответила Вера.
Ворличкова старалась сохранить самообладание.
— Вон там — дверь, вы… — она едва удержалась, чтобы не произнести «робот».
Ворличкова медленно шла по больничному коридору. За ней тенью следовала Вера. Неожиданно перед ними вырос главный врач. Но как смешно он одет! Яркая полосатая рубашка, на голове соломенная шляпа, во рту трубка. Он вел под руку братца пани Кленовой. Сзади вышагивала сама улыбающаяся Кленова, а с ней доцент Петр, удивленный и беспомощный.
— Доктор Ворличкова! — Главный врач остановился, ткнув в нее пальцем. — Стыдно! Вы держите под арестом невинных людей. Мне невозможно отлучиться даже на пару дней. Вы что, собираетесь превратить нашу больницу в тюрьму? У доцента Петра слабый невроз, я выписал его домой. Профессор Клен завещал ему половину виллы, им теперь займется пани Кленова. Она доставит доцента на новое место жительства.
— Мы нуждаемся в специалисте, — сказал импрессарио от науки, подсовывая главному врачу новую трубку. — У нас он будет как дома.
— Муж так его любил, — вздохнула пани Кленова.
— Разве вам не сказали?.. — попыталась вставить слово Ворличкова.
— Ничего не желаю знать. Меня здесь нет. Я отдыхаю, ловлю рыбу, как раз сейчас я стою над прудом и кручу мотовило. Будьте здоровы, и чтобы больше никаких беспорядков! Вернусь послезавтра.
— До свидания, пани доктор, — поклонилась пани Кленова.
— Но, Фред… — преградила им дорогу Вера.
— Пойдем с нами, Вера, — наивно молвил Петр.
Иностранец схватил его за руку.
— Она придет к вам в гости, не правда ли, девушка?
И они быстро направились к двери.
Вера и Ворличкова остались одни.
— Сколько, по-вашему, они ему заплатили? — спросила Вера.
— Кому?
— Вашему главному врачу.
На сей раз Ворличкова взорвалась.
— Вон! Чтобы ноги вашей здесь не было!
Через окошко операционной Вера наблюдала, как Марек оперирует. Закончив, он вышел — в белом одеянии и резиновом фартуке. Хирургическая сестра помогла ему снять халат.
— Травма довольно тяжелая, но он выкарабкается. У него удивительная… — он запнулся, подыскивая нужное слово, — жизнестойкость.
Вера торопливо подошла к нему.
— Пан доктор, а Фреда отпустили с пани Кленовой.
— Как! — Марек рванулся к двери, но остановился, поняв всю бессмысленность своих дальнейших действий. Потом устало прошел к себе.
Заперев дверь в кабинет, он хотел прилечь, но неожиданно окно в комнату открылось, и в нем появилась Вера. Она направилась к нему.
— Значит, вы решили передать иностранцам выдающегося ученого, человека, который сумел создать андроида? Хотите стать соучастником этого преступления?
Марек рассердился.
— Послушайте, о чем вы толкуете? Никаких андроидов не существует. Тут что-то совсем другое. И нечего взывать к моей совести!
— В таком случае я помогу вам убедиться.
С этими словами Вера крепко схватила его за руку.
— Что вы делаете?! — закричал Марек. — Пустите!
Но она ловко засунула ему в рот платок, и он замолчал. Накинув на Марека пальто, она обняла его и легко подхватила одной рукой.
— Я заставлю вас поверить в существование роботов. Я — робот! — кричала она в лаборатории доцента Петра, где понуро сидела подлинная Вера.
Ее двойник, похитительница Марека, между тем продолжала:
— Вам нужны еще доказательства? Меня создал доцент Петр в больничной лаборатории.
— Вы хотите сказать, что опыт удался? — ужаснулся Марек.
— Вот именно, — ответила она, взяв за плечо Веру. — Или я должна придумывать, что это — моя слабоумная сестра? Я бы не успела подделать метрики. В отличие от робота Петра у меня нет свободного времени. Кроме того, мне документы не требуются. Я хочу, чтобы вы ясно знали, о каком изобретении идет речь, чтобы вы поняли, какое решение вам принять. Пройдет совсем немного времени, и роботы будут служить человечеству, как сейчас я служу Вере.
Подлинная Вера начала всхлипывать.
— В чем дело? — раздраженно спросил Марек, не переносивший женских слез.
— Что же мне теперь так и сидеть в этой комнате? Она не дает мне шагу ступить.
— Глупости, вам просто придется немного подождать, пока мы не освободим нашего изобретателя. А потом можете жить со своим Петром до самой смерти.
— Без работы? Я не могу себе представить такой жизни…
— Вы станете помогать Петру в его опытах. Хватит хныкать, — грубовато утешал ее Марек. — Вы ведь понимаете, будущее человечества зависит от развития науки. Будущее… Мы за него в ответе, оно в наших руках. В наших. Вера…
Марек погладил ее руку.
— И в моих, — заявила Вера-робот, загадочно улыбаясь.
Позже в одном из кабинетов сидели обе Веры. Напротив них стояли Марек, Ворличкова и главный врач, которого срочно вызвали по телефону прежде, чем он успел отправиться за город. Сзади выглядывал полицейский.
— Невероятно, — повторял главный врач, — двойняшки… Не отличишь.
— Перестаньте молоть чепуху, приятель, — накинулась на него Вера-робот. — Повторяю, вы не найдете никаких записей. Вера Петранева родилась двадцать лет назад, она была единственным ребенком в семье. Я же живу всего три дня. По ее документам… После опыта доцента Петра в вашей лаборатории.
Главный врач рухнул на стул.
— В таком случае — это настоящий переворот в науке… Я не могу в это поверить. — Трясущейся рукой он зажег трубку.
— Ничего не поделаешь. Это правда, — подтвердил Марек.
— Я отдал на проверку документы Альфреда Петра, там действительно кое-что не сходится, — добавил полицейский.
— Само собой, потому что тот, чьи документы вы проверяете, — робот, как и эта девушка… Я имею в виду это создание, — сказал главный врач. — Она хотела его уничтожить, чтобы воспрепятствовать передаче гениального изобретения за границу.
— Но вы ее опередили, пан главный врач. Подлинный доцент Петр сейчас находится у пани Кленовой, наверняка ему уже упаковывают чемоданы, — с горечью сказала Ворличкова.
— Пан доктор, пан главный врач! — В комнату вбежала медсестра из приемного отделения. — Он сбежал! Ну, тот больной, которого привезли вчера, минуту назад сбежал! Не понимаю, как ему удалось — ведь у него сломана нога. Мы не смогли его догнать!
— Сбежал робот! — вскочила Вера-робот. — За ним! Мы должны его задержать!
Она опрометью выбежала из комнаты. За ней последовали остальные.
В это же время в одной из комнат на вилле профессора Клена доцент Петр отчаянно сопротивлялся предложениям дельца от «большой науки».
— Но я и в самом деле ничего не знаю. Не помню. После обоих опытов я был без сознания.
— Хорошо, я удваиваю сумму. И сейчас же подписываю чек, — настаивал тот, очевидно полагая, что Петр набивает себе цену.
— Он вспомнит! — В дверях неожиданно появился робот. В руке у него был пистолет. — Я позабочусь об этом!
Вид у него был устрашающий: он был забинтован, правая нога в гипсе, что, впрочем, не мешало ему двигаться довольно быстро.
— У нас мало времени. Нерешительность тебе не поможет! Иди! — И он подтолкнул доцента Петра пистолетом. — Приготовьте чек к вечеру, — бросил он бизнесмену и глазами дал знак пани Кленовой, которая выбежала, опередив их.
Люди на улице удивленно останавливались, глядя на странную процессию. Кто-то испуганно вскрикнул при виде пистолета. Доцент Петр сделал отчаянную попытку к бегству, толпа расступилась, но его двойник, обладавший огромной силой, тут же догнал беглеца.
Все четверо вскочили в машину иностранца и стремительно покатили вниз по улице. В эту минуту в конце улицы показалась санитарная машина, на которой прибыли работники больницы. Не подозревая о случившемся, они выскочили из машины и устремились к вилле.
Оба Петра — робот и его создатель — и пани Кленова прошли в институтскую лабораторию. С минуту в комнате царила зловещая тишина, затем раздался женский крик. Робот привязал доцента к стулу возле стола. Перед ним лежали бумаги — те самые, которые уже столько раз переходили из рук в руки. Одна нога доцента была соединена с электродом и судорожно подскакивала. Петр не кричал, казалось, он чему-то удивлялся. Вместо него в отчаянии причитала Кленова. Робот прикрикнул на нее:
— Замолчи! У нас мало времени, я всего лишь помогаю ему вспомнить. Ну да, это мучительно, но мы должны узнать завершающую фазу. — Он кивком показал на бумаги и снова включил ток.
— Не смей, я не допущу! Ты говорил, что хочешь ему помочь, только поэтому я на это пошла. Я не преступница…
Кленова подскочила к стене и выдернула провод.
— Ты задерживаешь нас! — бесстрастно проговорил робот и профессиональным ударом свалил ее на пол. — Вот так машины овладевают человеком, — усмехнулся он, собираясь снова включить ток.
Тем временем на вилле профессора Клена делец от науки как ни в чем не бывало объяснялся с прибывшими из больницы.
— Куда они уехали, я не знаю. Но я готов заключить сделку с кем угодно: с государственным предприятием, с частным лицом, даже с вашей больницей. Мне важно иметь это изобретение. Или хотя бы изобретателя.
Вера-робот поспешно направилась к двери.
— Стой! — кинулась за ней Вера. — Она хочет нас опередить! — крикнула она Мареку.
Ей не удалось задержать робота. Марек оказался проворнее. Он подскочил к санитарной машине, оба прыгнули в нее одновременно. Автомобиль подпрыгивая несся по шоссе — это Марек пытался отнять руль у своей спутницы.
— Такси! — вскричал главный врач, выбежав из виллы.
— У меня идея получше! — сказал полицейский, выскочивший следом за ним.
Он нажал сигнализацию в стене виллы.
Финальная сцена разыгрывалась в лаборатории института. Вбежавшая туда женщина-робот кидалась от прибора к прибору. Двойник Петра, спрятавшись за доцентом, выстрелил в нее — раз, другой… Марек, преследовавший женщину, тоже вынужден был спрятаться: в него чуть не угодила пуля — робот, очевидно, считал их союзниками. Воспользовавшись тем, что руки у него свободны, доцент Петр схватил со стола пресс-папье и оглушил робота ударом по голове. Вера-робот молниеносно освободила Петра.
— Но она тоже робот! — в отчаянии закричал Марек. Однако доцент был уже в ее власти.
— Я служу твоей Вере! — Женщина-робот крепко держала его.
В это время двойник Петра, опомнившись, кинулся на свою соперницу. Между ними развернулось настоящее сражение. Не об этом думал изобретатель Петр, создавая второго робота! Но эти искусственные создания обладали гораздо большей стойкостью, чем человек, и для них было неважно, если в борьбе кто-нибудь лишался пальца или даже конечности. Они уничтожали друг друга и все вокруг.
Пользуясь суматохой, доцент и Марек подбежали к бывшему кабинету профессора Клена, который находился за стеклянной перегородкой.
Доцент Петр здесь хорошо ориентировался. Выключив свет, он забаррикадировал двери, а затем медленно заковылял к окну. Открыв окно, он показал Мареку на стремянку.
— Сюда! — И дал знак Мареку, убедившись, что телефоны в институте отключены. — И давайте дадим сигнал тревоги, — показал он на стенку напротив.
А в разгромленной лаборатории борьба между роботами продолжалась, и шла она с переменным успехом.
Доцент Петр стал быстро возиться с каким-то удивительным прибором, стоящим посреди комнаты. К прибору, наполненному раствором, была подключена многочисленная аппаратура. Дверь в кабинет затрещала — это робот пытался проникнуть в комнату. Доцент не сводил глаз с прибора. Когда наконец робот ворвался в кабинет, ученый быстро, нажал на невидимые кнопки — из колбы появилась новая Вера. Она бросилась к двойнику Петра, пытаясь обезвредить его. Доцент намеревался помочь ей. Но в этот момент произошел взрыв, и лабораторию заволокло дымом.
Перед зданием института остановилась полицейская машина, за ней другая. Из второй машины выскочили главный врач, доктор Ворличкова, Вера и медсестра из приемного отделения. Перепрыгивая через две ступеньки, они неслись наверх. Навстречу им показался бледный Марек.
Лаборатория была разгромлена, кабинет профессора полностью уничтожен. Доцент Петр устало сидел на каком-то перевернутом шкафу.
— Боюсь, что они оба погибли, — сокрушенно сказал он, обращаясь к обступившим его людям. — Там внутри вы найдете трупы — если так можно сказать о погибших машинах. Правильнее было бы сказать: их обломки.
Полицейские поспешно направились в лабораторию. Остальные молча смотрели на изобретателя.
— Вы ждете от меня объяснения? Ну что ж, я так и не вспомнил завершающей фазы. Слишком много испытаний выпало на мою долю — голова уже не работает. Я более не буду заниматься этими исследованиями, пан главный врач. Я женюсь.
И Петр направился к Вере, которая нежно улыбнулась ему.
— Вы ни о чем не сожалеете? — спросил главный врач. — Ведь призвание настоящих ученых — развивать науку.
— К тому же ваше открытие могут использовать в неблаговидных целях. Кто знает, нет ли подобных роботов среди нас? — поддержал его Марек, осматривая разгромленное помещение.
— Вот именно. Так что наша с вами главная задача — выявить их, — улыбнулся доцент Петр.
