22. ЛУЧШЕЕ НАС ЖДЕТ ВПЕРЕДИ

Прошло тридцать дней с тех пор, как Джозеф Шварц поднялся на самолете со взлетно-посадочной полосы Форт-Дибберна в ту ночь, которая могла бы стать началом уничтожения Галактики. Взлет самолета сопровождал бешеный рев сигнала тревоги, а в наушниках не смолкали приказы о немедленном возвращении.

Он не вернулся, пока не стер с лица Земли замок Сенлу.

В конце концов его героизм получил официальное признание. Теперь в кармане Шварц носил ленточку ордена Космического пространства и Солнца первой степени. За всю историю Империи во всей Галактике еще только два человека получили такой орден при жизни.

Для портного на пенсии это кое-что значило.

Конечно, если не считать нескольких высших правительственных чиновников, никто точно не знал, какой именно подвиг совершил Шварц, но это было уже неважно. Однажды в учебники истории навсегда будет внесено его имя.

Стоял тихий вечер. Шварц не торопясь направлялся к дому доктора Шекта. Город жил мирной жизнью, как и все планеты Галактики. Кое-где на Земле банды фанатиков еще устраивали беспорядки, но их главари были убиты или арестованы, и теперь о спокойной жизни на Земле могли побеспокоиться сами земляне, точнее, те из них, которые были сторонниками более умеренной политики.

К Земле уже направлялись первые огромные грузовые корабли с почвой, не загрязненной радиоактивными элементами. Энниус еще раз предложил переселить землян на другую планету, но его предложение опять отклонили. Благотворительность была не в почете. Пусть земляне получат возможность возродить свою планету своими силами. Пусть они восстановят дом своих предков, родину всего человечества. Пусть земляне своими руками снимут радиоактивный слой почвы и заменят его здоровым грунтом, пусть они озеленят мертвые пространства и снова заставят цвести пустыни.

Для этого предстояло выполнить колоссальную работу. Возможно, на обновление планеты уйдет столетие. Ну и что? Пусть Галактика даст землянам нужные машины, продовольствие и здоровую почву. Потребуется лишь ничтожная доля практически неисчерпаемых ресурсов Галактики, да и эта доля позднее будет возмещена.

Когда-нибудь землянин снова станет таким же человеком, как и житель любой другой планеты, Земля превратится в обычную планету Галактики, а жители Земли смогут говорить со всем человечеством на равных.

Такие мысли заставляли быстрее биться сердце Шварца, когда он подходил к дому Шекта. На следующей неделе Шварц вместе с Арварданом отправится на большие планеты центральной Галактики. Разве кто-нибудь из его поколения летал на другие планеты?

Шварцу сразу же вспомнилась старая Земля, его Земля. Как долго она была мертва, как долго!

И тем не менее прошло только три с половиной месяца…

Шварц уже поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но остановился. Мысленно он услышал происходивший за стеной разговор. Удивительно, подумал Шварц, насколько отчетливо я слышу теперь мысли других людей, как будто у меня в голове звенят крохотные колокольчики.

Ну конечно, это говорил Арвардан. Как всегда, его мысли были богаче любых слов.

— Пола, я долго ждал и раздумывал, ждал и раздумывал. Больше ждать я не хочу. Ты полетишь со мной.

По живости мыслей Пола не уступала Арвардану, но на этот раз она ответила нерешительно:

— Бел, я не могу. Это совершенно невозможно. Мои провинциальные манеры и поведение… На этих больших планетах я буду чувствовать себя последней дурой. И к тому же я всего лишь зем…

— Не говори так. Ты — моя жена, и этим все сказано. Если кто-нибудь поинтересуется, кто ты и что собой представляешь, то ты — уроженка Земли и гражданка Империи. Если же кто-то заинтересуется другими деталями, то ты — моя жена.

— Предположим. А что ты собираешься делать после своего доклада археологическому обществу на Транторе?

— Что делать? Ну, сначала я возьму отпуск на год, и мы с тобой осмотрим все самые интересные планеты Галактики. Мы не пропустим ни одной достопримечательности, даже если нам придется лететь туда и обратно на почтовом корабле. Ты получишь полное представление о Галактике; такой медовый месяц, вернее, медовый год может обеспечить только правительство Империи…

— А потом…

— А потом мы вернемся на Землю, вступим в рабочий отряд добровольцев и следующие сорок лет жизни будем ковыряться в грязи, уничтожая радиоактивную почву.

— Но почему ты хочешь заниматься этим?

— Потому что, — в этот момент в мысленном контакте с Арварданом появилась подозрительная пауза, — я люблю тебя, а ты хочешь именно этого. И еще потому что я — патриот Земли, о чем говорят документы о натурализации, которые я только что получил.

— Хорошо…

И разговор прервался.

Но мысленные контакты, конечно, не прерывались, и довольный, хотя и немного застеснявшийся Шварц решил не торопиться и отошел от двери. Он может и подождать. Когда все уляжется, ему представится не одна возможность помешать Арвардану и Поле.

Шварц постоял на улице, разглядывая звездное небо. Над ним расстилалась вся Галактика — видимые и невидимые глазом звезды.

Шварц тихо прочел самому себе, новой Земле и всем миллионам далеких планет очень старое стихотворение, которое теперь из многих квадриллионов людей знал лишь он один:

Не бойся стареть рядом со мной!

Впереди нас ждет самое лучшее — Последняя часть нашей жизни,

Ради которой и были прожиты все годы.