Глава 7
– Госпожа Ветана! Госпожа Ветана!!!
На миг мне показалось, что все повторяется. Такой же солнечный и радостный день, такая же распахнутая ногой дверь, и влетевший в нее малек.
– Шими?
– Госпожа Ветана, помогите!!! Ренар умирает!!!
– Что!?
– Меня отец за вами послал!!! Помогите, пожалуйста!!!
Я схватила сумку и поспешила за Шими.
– Что случилось?
– Он в порту сейчас…
– Опять бочка?
– Нет! Ему просто плохо, он весь посинел, у него судороги…
– С чего вдруг?
– Не знаю!
Шими всего колотило, глаза были дикие, руки тряслись…
До порта мы бежали по таким закоулкам, которых я век не узнала бы. Но мальчишка вел меня уверенно и главное – быстро. А остальное – неважно.
И снова все повторялось.
Вот так же лежали двое на причале, так же стояли над ними люди… только в этот раз лежал один.
Нот Ренар распростерся на пахнущих рыбой досках. Грузчики что есть сил прижимали бьющееся тело и пытались разжать ему сведенные зубы, чтобы мужчина не откусил себе язык. Тело Ренара выгибалось в судорогах, да настолько серьезных, что четверо дюжих мужиков, привыкших таскать тяжести, едва не раскидывало в стороны.
Рядом билась в истерике в чьих-то руках госпожа Ренар. Откуда она тут? Впрочем, сейчас меня это не интересовало. Я почти упала на колени рядом с Нотом и, даже не касаясь дара, поняла – дело плохо.
Закатившиеся глаза, синеватые губы, пена неприятного оттенка и запаха, судороги… яд?
Откуда?
И зачем!?
Что же ему дать?
Воды и побольше, промыть желудок. И вызвать рвоту…
Накормить углем?
Да, и это тоже.
Я коснулась висков Ренара, постаралась сосредоточиться – и дар отозвался. Но не яркой вспышкой, как это всегда бывало, а тусклым и усталым отблеском ночника.
Безнадежно.
Я поняла это так отчетливо, словно кто-то произнес при мне это слово. Мужчине оставались считанные минуты.
Но сдаваться без боя?!
Никогда!
Медленно, очень медленно, ладони потеплели. На этот раз искорок не было, просто из моих пальцев потекла чистая, неоформленная сила. Организм Нота сам решит, что с ней делать и в какую форму переработать.
Мир велик. Я сливаюсь с миром, я просто проводник его силы. Возьми его силу, возьми мою силу – и живи!
Живи!!!
И на пару секунд мне показалось, что я справляюсь. Судороги стихли. Грузчики в первую минуту даже не сообразили, что произошло.
Я сделала вид, что надавливаю на точки на шее Нота.
– Дайте ему воды! Это какой-то яд, надо промывать желудок!
Если повезет, если яд еще не весь в крови, если он не успел разрушить печень, если не нанес необратимых повреждений мозгу, если, если, если…
Я привычно смотрела своим даром – и тот отвечал мне грустным звоном.
Безнадежно.
Печень уже не восстановить, почки не справляются, кровь несет отравленные вещества, судороги как раз и вызваны их воздействием на мозг, пои водой, не пои, тут уже ничего не поможет.
Так и случилось.
Мужчина вздрогнул еще раз, потом вздохнул – и вытянулся.
Магия не всесильна.
Я медленно оперлась на руку и поднялась.
– Простите. Я опоздала.
Госпожа Ренар вырвалась из рук держащего ее Шаронера, кинулась к мужу на грудь… откуда она здесь?
Что случилось?
– Убийца!
Я дернулась от истошного крика. Рядом стоял портовый лекарь, и указывал он пальцем прямо на меня.
– Держите ее, люди! Это все она! Убила беднягу, я ему и помочь-то не смог!!!
– Я!?
Я настолько растерялась, что даже сказать ничего не смогла. С ужасом наблюдала, как во взорах обращенных на меня, проскользнули первые искры бешенства. Самого опасного – стадного. Находится такой сумасшедший, заводит толпу, и такое они творят, что уму непостижимо.
Могут и в воду меня скинуть, замотав, для пущего эффекта в сеть, и камнями забить, и в кровавую кашу тут на досках размазать… что угодно. Потом опомнятся, заплачут, но мне уже будет все равно.
– Он врет!
Хотелось крикнуть, а получился писк. А лекарь, словно в дурном сне, орал, надсаживаясь:
– А кто ж еще!? Я говорил, что бабам лечить нельзя! Она, она беднягу уморила, и так все ясно! Ведьма!!
И в такт его воплям качнулась ко мне толпа.
Я приготовилась дорого продавать свою жизнь, но между мной и людьми, слава Сияющему, пока еще людьми, не стадом, встал Мэт Шаронер, шагнул вперед, расправил плечи.
– Не верю!
Рядом с ним столбиком застыл Шими.
– Не она это, – дядька Тимир покачал головой, становясь рядом с Мэтом.
Из общей массы выделились еще несколько лиц, встали рядом с ними, закрывая меня.
– Не верю! – язык у Мэта оказался неплохо подвешен, даром, что грузчик. – Она и меня лечила, ан жив!
– И меня, – присоединился один из стоящих рядом с ним.
– Мою жену.
– Моего сына!
Я даже лиц их не запомнила, а они сейчас за меня жизнью рисковали.
Но так нельзя!
Я шагнула вперед.
– А где ты был, лекарь, когда Ренару стал плохо?! Чем занимался?! Пусть нас рассудит господин Логан! Я точно знаю, что Нот Ренар умер от яда! И этот яд ему дала не я! Я его не видела уж дней пять!
Это верно.
Переживший утрату ноги Ренар решил как только сможет, вернуться на работу. Пока он выстругал себе протез и костыль, и пробовал передвигаться опираясь на них.
Получалось плохо.
Пробовал, получалось… уже никогда не получится. Но ему еще лежать сегодня и лежать было. Как он оказался в порту?
Задать этот вопрос я не успела, потому что толпа согласно взревела. Господин Логан в качестве судьи устроил всех, и меня повлекли к зданию, в котором он располагался. Рядом шагал весьма недовольный этим лекарь, прожигая меня взглядом. Но споткнулась я не из-за этого. Просто один дурак рыбьи потроха бросил, второй их растоптал, а третья (то есть я) их попросту не заметила.
Мэт поддержал меня под руку.
– Госпожа Ветана, вы в порядке?
– Да, господин Шаронер.
– Вы не волнуйтесь, господин Логан сейчас во всем разберется. Он очень справедливый.
Мне в это верилось слабо, но пришлось кивнуть. Все-таки лекарь тут работает уже не первый год, знает всех, лечил, кого и по нескольку раз. Он здесь свой, я – чужая. Приглашенная сопля со стороны.
Кому скорее поверят? Понятное дело, ему.
С другой стороны…
Если сейчас требуют решения, значит, сразу убивать не будут. И мне надо как следует все обдумать.
Откуда взялся лекарь? Выскочил, как акула из волны!
Я прищурилась, вспоминая.
А ведь он не выглядел встрепанным, запыхавшимся, или как я, прибежавшим наспех. Нет, не выглядел.
И почему он не был рядом с больным Ренаром?
Откуда взялась его супруга? Ренара, не лекаря? Странно это как-то…
А мог лекарь сам дать яд больному?
Мог. Потому и не лечил Ренара – знал, что все бесполезно. Потому и оказался рядом – знал, когда подействует.
А как он мог дать этот яд?
Проглотить? Выпить? Оххх, Темного крабом! Как же я сразу не поняла? Простейшее, что можно сделать! И яд попадет в кровь очень быстро, и рвоты почти не будет, все верно, и судороги могут быть…
Я посмотрела на Шаронера.
– Мэт, а где тело Ренара?
– Осталось там, наверное.
– Попросите его принести, а? Очень надо.
– К господину Логану? В дом?
– Да. Мэт, вы понимаете, что Ренара отравили?
– Отравили? Я думал, это…
Мэт зачесал в затылке, видимо, так и не определив, что именно – это? А и верно – что?
Сердечный приступ? Солнечный удар? Какая-то травма?
Нет, нет и еще раз нет. А вот если лекарка говорит, что это яд – стоит прислушаться. Мэт кивнул, подозвал Шими и что-то шепнул ему. Мальчишка послушно отстал.
– справится?
– Вы его недооцениваете, госпожа Ветана.
– Надеюсь, – сейчас от расторопности Шими зависела моя жизнь. – а вы у лекаря не бывали?
– Даже и не заходил. А зачем?
– Травки какие взять, обезболивающее, или что еще?
– Нет. Вот Нот к нему забегал, есть… было дело.
– А зачем?
– Хандрил он, госпожа Ветана. Вроде здоровый, молодой мужик, а калека… И нога болела…
– нога?
– Призрачные боли. Ноги нет, а больно. Лекарь ему и стал давать какие-то порошки, чтобы ее притупить.
– Ах, вот оно что…
– Думаете, это из-за порошков?
Я решительно замотала головой.
– Нет, это не порошки, тут другое… Дайте мне все обдумать, Мэт…
– Нет у нас времени на обдуумывание, – мрачно буркнул Шаронер. – Сейчас уже придем.
– Ничего, мне хватит.
Я внутренне собиралась с мыслями. Главное сейчас не паниковать, не истерить, не ругаться. Если я начну это делать, ко мне прислушиваться уже не станут. И даже мой дар ничего тут не дает.
Даром таких, как начальник порта не проймешь, им бы деньги, да власть, да связи. И скорее всего, у портового лекаря это все есть. А у меня вообще ничего нет, кроме дара и характера. Но это же не повод сдаваться, верно?
Э-эх… попала ты, Вета, как карась в кипяток.
Здание из тесаного белого камня неуклонно приближалось.
* * *
Господина Логана я видела впервые, и рассматривала его без всякого стеснения. Высокий темноволосый мужчина лет шестидесяти сидел за массивным столом из темного дерева и что-то писал. Смотрелись они, кстати, очень органично. Массивный тяжелый стол – и за ним такой же здоровущий господин Логан.
Грубоватое, словно из камня вырезанное лицо и крупными жесткими чертами и бороздами морщин, седые волосы, светло-серые глаза, неожиданно неприятные на лице, продубленном морскими ветрами и туманами, тяжелые руки спокойно лежат на столешнице.
Он ждет.
Уже знает?!
Серьезно?
Поверить не могу…
Но глядя в серые глаза я отчетливо понимала, что знает. И более того, настроен против меня. Не враг мне, но и не друг, так что если понадобится – меня выкинут толпе на растерзание. А не хотелось бы…
С другой стороны – толпа – это мой единственный шанс на спасение. Голова работала как никогда четко, я понимала, что Логан в порту – закон и порядок, как он скажет, так и будет. Опротестовать его решение я могу только в королевском суде, но туда еще дойди! Лекаря он знает, судить будет в его пользу, то есть…
Выход только один.
Чтобы суд проходил при всем честном народе.
Вот тогда у Логана не будет выхода. Если он покривит душой, то потеряет и доверие людей, и свое место, а оно для него определенно важно.
Но смогу ли я доказать свою невиновность? Это вину доказать легко, а ты попробуй, докажи, что тебя подставили?
Только вот выхода у меня определенно нет. Смерть тут – безвыходно. Смерть там – если мне не удастся доказать вину настоящего отравителя.
Страшно…
Внизу живота все сжалось, жутко захотелось в туалет… ничего, потерпишь! Главное момент не упустить.
– Господин Логан, – заговорил Тимир. – Тут такое…
В его изложении все выглядело достаточно просто. Ренар и Шаронер были случайно покалечены. Поскольку лекарь был пьян в дупель, лечила их я. С Шаронером все в порядке, а вот Ренар сегодня умер. И я ему помочь ничем не успела. А лекарь обвинил конкурентку в убийстве.
Господин Логан выслушал и кивнул.
– А вы что скажете, Сайм?
Лекарь развернулся во всю ширь ораторского искусства.
Он-де не пьян вовсе даже был, а отлучился по важному делу. Неотложному. И помощь оказать не успел. Хотел потом осмотреть пострадавших, но наглая девица его не пустила. Это, конечно, из-за денег. А лечить женщины не умеют, нет, не умеют, они вообще только для одного пригодны. А вот если бы он тогда… был бы сейчас Ренар жив. Наверняка это я что-то сделала не так.
Гнать меня, дрянь такую, надо из города.
Господин Логан дослушал и перевел взгляд на меня.
– Что вы скажете в свое оправдание?
Ах, вот оно как?
Оправдание?
Я спокойно посмотрела на мужчину.
– Вы считаете, что мне есть в чем оправдываться?
– Не играйте словами. Сайма я знаю уж лет двадцать, работник он хороший. И Ренар был хорошим парнем. А вы кто?
– А я человек, который требует справедливости. И я прошу, чтобы меня судили при всех! Мои слова против его слов! Что у вас есть – что вы его сто лет знаете!? Тогда вы не можете судить нас, потому что пристрастны!
Я топнула ногой.
Господин Логан прищурился.
– А королевский суд вас устроит?
Про это я тоже слышала. Но чего мне было бояться и что терять?
– Я невиновна! И бояться мне нечего!
– Кроме человеческой подлости и предвзятости, – отчетливо добавил рядом со мной чей-то голос. Я оглянулась.
Шаронер?
– Госпожа Ветана и меня лечила, и жив-здоров. А Нот, бедняга…
– Конечно, бедняга! Доверился подлецу, за что и поплатился! Мало того, подлец оказался на службе у коменданта… вы, любезнейший, что получаете взамен пьяницы на службе?
Тимир посмотрел на меня круглыми глазами, но меня уже несло.
– Требую, чтобы все разбирательства проходили прилюдно! И имею на это право!
– Вы понимаете, – вкрадчиво заговорил господин Логан, – что я не смогу остановить людей от мести истинному виновнику?
В этом месте я должна была испугаться, но – не тому меня учили.
– Любезнейший, – мой голос прозвучал наждаком по стеклу, – разрушить репутацию порядочного человека легко, но восстановить ее вы не сможете. Кого бы из нас вы сейчас не оправдали – меня или господина лекаря, все равно мы не отмоемся от подозрений, а вы – от обвинений. Оправдаете меня – скажут, что я подкупила вас красотой и молодостью. Обвините – скажут, что вы подыграли своему человеку, который купил вас. И в том, и в другом случае, урон вашей репутации будет нанесен немалый.
Лекарь что-то булькнул, но я не обратила на него внимания. Сейчас существовал только Логан, только серые глаза, чуть светлее моих, и я смотрела пристально и жестко, давая понять, что не сдамся без боя.
– Если вы будете проводить суд на людях – да, возможно, вы не спасете убийцу. Но кровь падет не на вашу голову. И никто не посмеет обвинить вас в предвзятости.
Господин Логан скрипнул зубами.
Обвинить?!
Ха!
Да его и обвинять не требовалось, он был кракеновски предвзят по отношению ко мне! Но здесь был Тимир, было еще несколько человек… замолчать случай не удастся.
Если он откажет мне в прилюдном разбирательстве, ему уже не отмыться. Какое бы решение он не принял.
– Сплетни пойдут в любом случае.
– Именно! Если вы имели наглость губить мою репутацию при всех – так и восстанавливайте ее прилюдно.
– Вы настолько уверены в своей невиновности?
– Я невиновна. При чем тут уверенность?
– Да она что хочешь скажет! – взвился лекарь, но кто бы обратил на него внимание. Мы с Логаном смотрели друг другу в глаза.
– Я знаю, что ты невиновна. Но это мой человек. И я буду на его стороне, что бы ни случилось.
– Ты знаешь, что я невиновна. Мне плевать, чей это человек, я не дам обвинить себя в убийстве!
– Я сделаю все, чтобы ты не выплыла.
– Я сделаю все, чтобы не выплыл ты.
Логан уговаривал, угрожал, убеждал – я твердо стояла на своем. Тут приоткрытая дверь и присутствие Тимира и еще нескольких людей шли мне на пользу. Логан мог бы изначально заставить меня силой, но не успел, а теперь все оказалось поздно.
Меня всю трясло, но я настаивала на прилюдном суде, и наконец…
– Что ж. Вы сами этого просили, помните! Идем!
Солнце ударило мне в лицо. Теперь мы стояли перед всеми собравшимися. Посередине – господин Логан, слева от него – я, справа – Сайм.
А Логан говорил с людьми. Говорил не слишком громко, но так, что каждое слово словно в голову впивалось.
Совершено жестокое убийство.
Есть двое подозреваемых. Лекарь Сайм, которого вы все знаете, обвиняет лекарку Ветану. Она же – его. Я решил провести суд прилюдно, чтобы не было потом никаких подозрений. Все согласны?
Согласны были все.
Господин Сайм снова повторил свою речь, обвиняя во всем меня. И настала моя очередь.
Вдохни, Вета, выдохни – и вперед! Дерись!
До конца дерись за себя!
– Я заявляю, что господина Ренара отравили. И сделали это нарочно, – зазвенел над толпой мой голос. – Я полагаю, что сделал это ваш лекарь, испугавшись за свое место и свое право хлестать вино без отрыва от работы.
– Вранье! – донеслось из толпы.
– Ах, вранье!!? – ощетинилась я. – Мне незачем было убивать Ренара! Видит Светлый, я сделала все, чтобы Нот Ренар был жив и по сей день… подумайте над странными совпадениями. Нот захандрил из-за того, что лишился ноги и стал захаживать к вашему лекарю. Тот давал ему мази и настойки, может, они даже и выпивали вместе… – блеск в глазах лекаря подсказал мне, что я недалека от истины. – Точно! И наверняка, лекарь убедил его, что я зря отняла ему ногу, он бы так никогда не поступил, верно? Хотя это и наглое вранье! Без ампутации Нот вообще не выжил бы!
Что-то попытался вякнуть лекарь, вставить господин Логан, но меня уже несло. Я попала в одну волну с людьми, и понимала, что здесь и сейчас – они мне поверят! Обязательно поверят!
– Кто еще может дать яд? Да только тот, кто тесно общается с жертвой. И сегодня, когда я прибежала, лекарь не пытался помогать Ренару, хоть это и его работа! Не пытался ничего сделать! Он утешал госпожу Ренар, он знал, что все бесполезно!
– Это только ваши слова!
Логан, тварь такая. И лекарь опомнился.
– И как бы я дал ему яд!? Как!? Если я отравил его – где рвота? Где вы видите действие яда!?
Я огляделась по сторонам.
А вот и тело… шаг, второй, люди подаются в стороны и я бестрепетно откидываю парус с лица Ренара.
– Вот и посмотрите сюда. Пена в углах губ, характерного цвета, окраска языка и рта, судороги…
– Что здесь происходит!?
Голос грянул над толпой, подобно грому. И так же оцепенели все окружающие.
Этого человека я не знала. Пожилой, лет шестидесяти на вид, высокий, все еще крепкий, даже кряжистый, как старый дуб…
– Логан, я тебя спрашиваю? Кто допустил самосуд?
Что-то есть безумно знакомое в его лице, и только пару минут спустя я понимаю – что именно. Убрать морщины – и лицо его будет почти копией герцога, который прервал дуэль.
– Моринар, – прошептал рядом господин Логан.
Я незаметно выдохнула.
Кажется, у меня появился шанс выжить?
* * *
Алонсо Моринар давно собирался заняться портом. Канцлеру, человеку хозяйственному и суровому, поперек горла был и Логан, и то, что установилось в порту.
Только вот убрать Логана не получалось.
Мужчина был ставленником Ришардов и Леклеров. Недосмотр канцлера.
Прозевал.
А снять Логана было сложновато. Он обжился, усиделся, взял в свои руки многие ниточки, если убрать его просто потому, что хочется – начнутся беспорядки. Уж Ришарды об этом позаботятся.
Вот ведь змеиное семя?
И пакостят, и пакостят, и прищучить их вроде не за что, ничего в открытую не делают, и в то же время – канцлер знал, что они стоят за многими неурядицами в королевстве. Трон расшатывают, с-сволочи. Порт – важное место для Алетара, да и для всего Раденора, но ведь подсуетились как-то! На чем-то же они Логана поймали!?
Знать бы на чем, канцлер тоже не постеснялся бы его шантажироать. Да – не получалось пока узнать. Так что оставалось канцлеру?
Только следить и надеяться, что Логан даст повод его снять. Вот и сегодня, когда прилетел голубь из порта, Моринар счастью своему не поверил. Всего несколько слов но каких?
Совершено убийство. Логан хочет устроить самосуд.
Большего Моринару и не надо было!
Конечно, к суду он уже не успеет, но надо поторопиться, чтобы не успели спрятать тело и улики. Тут-то он Логана и растопчет!
В порт он летел, словно на крыльях, и у дома коменданта порта увидел это.
Толпу, окружившую дом.
Стражники распихивали в стороны моряков, грузчиков, нищету и купцов, те оборачивались, сначала глядели злобными глазами, но потом понимали, кто пришел – и успокаивались. Спорить с канцлером было себе дороже.
Вот и Логан.
Их трое.
Сам комендант, рядом с ним толстый человечек с лицом записного алкоголика и вруна, с другой стороны девчонка в простом сером платьице, чем-то похожая на ощетинившегося котенка, на земле тело человека…
Алонсо не стал терять ни минуты.
– Я жду ответа, Логан!
– Милорд герцог! На территории порта совершено убийство…
– И ты решил сам во всем разобраться? Похвально, очень похвально.
Тон Алонсо говорил совсем о другом. Логан побледнел и закусил губу. Он понимал, что попался, но выбора у мужчины не было.
Только принимать бой.
* * *
Моринар?
Канцлер?
Уж столько-то я об этом семействе теперь знала. И решила воспользоваться своими знаниями.
– Монсеньор! Я прошу защиты и справедливости!
Мой голос разнесся над пристанью, прорезая соленый морской воздух. Моринар взглянул на меня.
– Кто вы, госпожа?..
– Ветана. Я лекарь. Несколько десятков дней назад я была приглашена в порт. Произошел несчастный случай, лекарь был пьян, лечить было некому, но мне повезло. Я смогла спасти жизни двоих пострадавших. Господин Сайм, местный лекарь, приходил, пытался узнать, как я их лечила, но мы… не нашли общего языка. Я его выгнала и он затаил злобу. Один из тех, кого я лечила, умер сегодня и лекарь обвинил в его смерти меня. Господин Логан решил сам во всем разобраться…
Глаза Моринара сощурились. Я отчетливо поняла, что Логану пришел конец, такого выверта ему канцлер не спустит, но пожалеть начальника порта не тянуло. Он бы меня не пожалел.
– Во-от как. Что ты можешь сказать на это, Логан?
– Ваша светлость, мы пытаемся разобраться в этой ситуации…
– Да неужели?
И столько иронии в голосе. Ах, вы пытаетесь?
Как мило…
– Что ж, если вы начали здесь эту пародию на судилище, думаю, стоит продолжить, – почти пропел герцог. – Расскажите все подробно, госпожа Ветана.
Подивившись тому, что герцог запомнил мое имя, я послушно рассказала все в подробностях. Как позвали, как лечила, какой был прогноз, и какое уныние охватило Ренара. Надо отдать герцогу дожное, слушал он внимательно и серьезно, не поправляя и не перебивая. И когда я закончила, кивнул лекарю.
– Слушаю?
В третий раз у Сайма вышло вовсе уж убедительно, но Моринар морщился, глядя на тело несчастного Ренара. Не верил? И правильно, я тоже не верила. Все молчали, пока герцог не соизволил заговорить.
– Что скажешь, Логан?
Вот тут Логан и понял смысл выражения «карась на сковородке». Бежать некуда, а припекает… и исход печальный.
– Я… я не уверен…
– Ну, ты же допустил этот самосуд, значит о чем-то думал? В чем ты не уверен?
– Обе истории выглядят достаточно убедительно…
– Ах, обе?
Терять Логану явно было нечего, потому что он ринулся в атаку.
– Сайма я знаю давно, а эта девица даже в городе пришлая.
– И поэтому на меня выгодно свалить все грехи? – возмутилась я. – Ваш лекарь человека отравил, чтобы теплого места не лишиться, а меня, которая старалась помочь, подставил – и что? Подло это, господин Логан!
– И как же я дал ему яд? – ехидно уточнил лекарь. Показалось мне, или что-то дрогнуло в его голосе.
Я на миг задумалась.
А как?
Выпить? Была бы рвота.
В кровь?.. Но… но…
Знаю!
Я принялась разматывать бинты с культи.
– Скорее всего – вот так! Ренара мучили боли в ноге, он жаловался вам. Чего уж проще – дать ему мазь и сказать, что поможет! И отравить!
И верно, культя была странного цвета. Черно-синяя, да и запах…
– А то, что ему стало плохо в порту, послужило приятным дополнением!
– Это все выдумки! – завизжал лекарь, но канцлер уже его не слушал.
Подошел ко мне, осмотрел тело…
– Может, вы сами отравили беднягу, а теперь сваливаете на Сайма?
Я вскинула голову.
– А вы расспросите госпожу Ренар! Что я давала, что говорила, проверьте все мази и настои которые у него есть! Мне бояться нечего!
– Но вы знаете чем травили.
– Я лекарка, я должна в этом разбираться.
– Хм-м… Крох!
Один из сопровождающих герцога отделился от свиты.
– Немедленно сюда моего личного лекаря. В чем дело – ему не рассказывать, мне нужно независимое мнение. И это ко всем относится. Кто рот откроет – языка лишится!
Крох улетучился быстрее струйки дыма в ветренную погоду. Моринар перевел взгляд на следующего.
– Тревор, изволь отправиться в дом к лекарю и следи там, чтобы никто, ничего… ты понял?
Тревор понял. А я насладилась выражением замешательства на лице Логана.
– Кейтен, изволь отправиться к госпоже Ветане домой. Задание то же. Ваш дом?..
Я послушно назвала улицу и даже отдала ключ.
– Ваша светлость, надеюсь, ваш человек меня дождется?
– Безусловно. Или вернет вам ключ.
Скрывать мне было нечего, пусть дожидается. Пусть даже дом обыщет… охххх! Жемчуг под половицей?
Но это же не яд! И может, я его купила? Специально деньги откладывала? Такое же тоже бывает, на нем не написано, куплен он в лавке с королевской печатью – или у контрабандистов! Так что я расслабилась, а вот лекарь, наоборот, занервничал. Было, было что-то такое в его доме, что лучше не показывать людям. Хотя и странно, что он там что-то оставил, там же несколько лекарей, и они сменяют друг друга…
Я задумалась.
Ренара отравили сегодня?
Да, безусловно. Даже если его подтравливали до того, критическую порцию яда он получил здесь и сейчас. Мазь?
Отдал ли лекарь ее с собой?
А ты бы отдала яд туда, где он может попасть в чужие руки?
– Ваша светлость! – мой голос прозвучал неожиданно громко. – Позвольте одну просьбу?
– Да?
– Прикажите обыскать, меня, тело Ренара и господина Сайма. Может, мы найдем нечто, проясняющее ситуацию?
И вот теперь лекарь побледнел. А деваться было некуда.
– Госпожа Ветана, как вы себе это представляете?
– Ну… найдутся же здесь женщины? Наверняка? Я согласна довериться кому угодно, пусть любой человек осмотрит мою одежду… мне скрывать нечего. Если я отравила Ренара – где яд?
– Да ты его и выбросить могла! – заверещал лекарь.
– Не могла, – подал голос Шаронер. – Я все время был рядом с госпожой Ветаной! Я в храме поклянусь, что она ничего не выбрасывала!
– И я ничего не видел, – присоединился Тимир.
– И я…
– Я тоже…
Еще несколько голосов.
Люди, обычные люди, которые отстаивают то, что им кажется справедливостью. Меня. Мое право на жизнь…
Я помогаю им, они помогают мне, на этом держится мир.
Канцлер тоже заметил растерянность лекаря и кивнул своим людям.
– Обыскать.
Господин Сайм пытался верещать, ругаться, отбиваться, но все было напрасно. Через несколько минут канцлеру предъявили небольшую коробочку с зеленоватым содержимым. Мужчина повертел ее в пальцах, понюхал – и предсказуемо обратился ко мне.
– госпожа Ветана?
Я послушно принюхалась. Запах травяной, но достаточно едкий. Что же сюда может входить?
Я коснулась пальцем мази, растерла ее… кончики чуть захолодило. Состав я точно сказать не могла, но охлаждающий компонент мог быть добавлен, чтобы Ренар не заметил действия яда. А мог и не быть. Мало ли?
Противоожоговая мазь тоже холодит, это нормально.
Канцлер кивнул.
– Отдам своему лекарю, посмотрим, что он скажет.
– Это надо смотреть на человека.
– Неплохая идея. Корн?
– Да, ваша светлость?
– Возьми склянку и отправляйся в тюрьму. Наверняка там найдется кто-то, приговоренный к смерти. Надо нанести мазь… куда, госпожа Ветана?
– Думаю, на открытую или заживающую рану.
– Последишь за этим, потом расскажешь, что будет с человеком. Или господин Сайм нам сейчас расскажет?
Глаза канцлера впились в Сайма, словно лезвия – и тот не выдержал. Дрогнул.
– Господин канцлер, я…
– так все-таки девушка права? Да?
Сайм мог бы и не признаваться. Выглядел он так, что в толпе кто-то плюнул, да и отвернулся.
Канцлер повернулся ко мне.
– Госпожа Ветана, с вас сняты все обвинения. Вы можете идти с миром. Корн, сопроводи господина Сайма в тюрьму. Его судьбу решит королевский суд, но не самосуд. А с вами, Логан, у меня будет серьезный разговор…
Судя по лицу господина Логана, ничего хорошего от разговора он не ждал. Но и сочувствовать ему не тянуло – он бы меня не пожалел, так что туда ему и дорога.
На локоть легла теплая рука.
– госпожа Ветана, давайте я вам провожу?
Шаронер. Я оперлась на Мэта и кивнула.
– Пожалуйста. Буду вам очень признательна.
И меня еще хватило на то, чтобы выйти с территории порта с гордо поднятой головой. Никто не заподозрил бы, чего мне это стоило.
А колени?
Хорошо, что под длинной юбкой не видно, как предательски они подгибаются и дрожат!
* * *
Накрыло меня ближе к вечеру. Я решила сделать себе чая, залила травы кипятком, укутала взвар полотенцем, чтобы настаивался – и тут-то руки и дрогнули. Хорошо хоть не уронила ничего.
Но светло-коричневая лужица все равно выплеснулась на стол.
А я смотрела и смотрела на нее, не в силах даже взять тряпку и вытереть.
Сейчас я могла бы быть в тюрьме. Или меня могло бы вовсе не быть.
Светлый!
Дрожь трясла так, что зуб на зуб не попадал! А если бы я растерялась, дрогнула, сломалась, поддалась хоть на минуту? Что бы тогда случилось?
Хотя я и так знаю. Логан не упустил бы шанса. Либо меня бы сбросили в море, привязав что потяжелее – люди, когда они стадо, и не такое сотворить могут, либо разорвали в клочья прямо там, на причале. Либо – тюрьма. И еще неизвестно, что хуже – отмучиться сразу, или потом, долго и мучительно.
Улик никаких не осталось бы, доказать вину Сайма было бы невозможно, к тому же у него связи, знакомые, а я вот она! Берите голыми руками! Кто бы заступился?
Холод проникал, казалось, в самые кости.
Тюрьма.
Каменная клетка, откуда невозможно уйти, где ты в полной власти тюремщиков, и не только их. Как Моринар сегодня приказал – есть тот, кто осужден за убийство?
Там могут сделать с человеком что угодно, и никто, никто не поможет…
С губ сорвался стон.
Я налила отвар в кружку и залпом выпила. Огненная жидкость обожгла губы, щеки, язык, вырвала вскрик боли. Ничего, заживет!
Все будет хорошо, Вета. Ты справилась, ты и еще справишься, хотя приезд канцлера – это чудо!
Чудо ли?
Это глупо – думать, что канцлер приехал ради какой-то лекарки. Да меня там могли повесить на дереве – он бы и бровью не повел! Ни на минуту!
Тогда зачем?
Ответ был прост до безумия.
Канцлер воспользовался ситуацией, чтобы убрать Логана. Но почему нельзя было сделать это раньше? Хотя что я знаю? Может, у Логана большие связи, или знакомства, или что-то еще… например, жена из дворян? Или он сам дворянин?
Дрожь начала медленно возвращаться.
Я глубоко вздохнула, выдохнула и выругалась. Крепко, зло и грязно, как ругались в порту. Холод не уходил. Взгляд перебежал на шкафчик, в котором стояла бутылка крепкого вина – на всякий случай. Может быть…
Нет!
Вот этого – быть не может. Я знаю, алкоголь, дурман – это все губит мой дар. А значит – ни к чему! Забавно…
Раньше я считала свой дар приятным приложением к жизнь благородной дамы. Сейчас вся моя жизнь крутится вокруг него. А где истина?
И где я сама?
Я застонала и упала в кресло.
Ночь обещала быть долгой, очень долгой…
* * *
Ага, размечталась!
Трех часов не прошло, как в мое окно забарабанили, что есть сил.
– Госпожа Ветана! Помогите!!!
– Что случилось?
Я спешно натягивала юбку и кофту, косясь на встрепанного бородатого мужика – косая сажень в плечах. Ей-ей, он в дверь боком проходил, прямо не помещался!
– Меня Арис зовут, мы живем тут неподалеку! Жена моя, Лита! Она ребенка ждет, а тут кровь у нее пошла!
Естественно, к неизвестной мне Лите мы мчались, словно на пожар. И правильно сделали.
Скромный домик, испуганная женщина, лежащая на кровати, кровь, пропитывающая белую простыню…
Я присела рядом, коснулась тонкой руки, взглянула в испуганные зеленые глаза.
– что случилось, девочка?
Ну что тут могло случиться?
Дурочка, понимаете ли! Они с мужем три года ребенка ждали, сейчас, вот забеременела, но когда это женщина себя берегла? Пыталась, но тут свекровь забежала…
Замечательный шанс! Взять маленький мешочек сахара весом пятьдесят килограмм, по совершенно бросовой цене. Только надо прямо сейчас бежать!
Мужа ждать некогда!
Беременность?
Ну и хлипкие бабы пошли! Вот я в твоем возрасте мужа из трактира на горбу носила, в поле ломалась, и хоть бы что сломалось!
Лита оказалась менее крепкой. Мешок она купила, и отволокла, а вечером ощутила резь в животе. Потом пошла кровь, и муж в панике ринулся к первому же лекарю, про которого вспомнил – ко мне.
Я ругнулась и положила женщине руку на живот.
Под пальцами билась и трепетала новая жизнь. Крохотная такая, беззащитная.
Ребенок внутри женщины растет в чем-то вроде специального мешка. А если перенапрячься, этот мешок начинает отслаиваться и выходить наружу. Вот это сейчас и произошло.
М-да… никуда я отсюда до утра не уйду.
– Лед есть? – посмотрела я на мужа.
– Н-нет…
– Тогда тащи ведро ледяной воды из колодца, тряпки для компресса, и ищи лед, где хочешь, – рыкнула я. И перевела взгляд на Литу. – Ты сама поняла, что дура?
– Д-да…
– Еще послушаешься свекровь?
– Н-нет.
– Вот и правильно. Или в жизни тебя лечить не буду. И ребенка твоего тоже.
– А он… я не?..
И столько надежды в ее глазах…
– Пока – не. К утру скажу точнее, тут главное, чтобы кризис миновал. Сейчас дам тебе успокоительное, выпьешь, чтобы ребеночка не волновать еще больше, поспишь, а я посижу, буду тебе компрессы делать.
– Ох, госпожа… это ж…
– Ты еще спорить будешь?
Спорить Лита не захотела. Просто послушно выпила успокоительное и благодарно стиснула мою руку, погружаясь в сон. А мне того и надо было.
Пока еще процесс не стал необратимым. Я просто волью в нее побольше жизненных сил, чтобы хватило и ей, и ребенку, а муж пусть побегает, лед поищет. Потом оставлю травы, скажу, как пить, чтобы ребенок родился крепким, ну и на осмотр пусть приходит.
Вот свекрови ее я бы голову отгрызла, ну да авось представится случай! Это ж надо, девку на третьем месяце заставлять мешочки тягать! Зар-раза!
Я сидела около спящей Литы, гладила ее живот, подталкивая искру ребенка разгореться посильнее, вливая в женщину и малыша силу жизни, и думала, что все не так плохо.
Да, есть в работе лекаря и свои отрицательные стороны. Но вот ради таких моментов стоит жить. Когда ощущаешь под пальцами тепло новой жизни, когда спасаешь людей, видишь сияющие глаза таких вот глупышек…
Я все делаю правильно.
Я могла бы вести жизнь знатной дамы, но как она была бы пуста рядом с этой!
Ночь скользила мимо маленького домика, задевала его краем плаща, перебирала звезды, вальяжно пересыпая их с ладони на ладонь, шуршала ветром, вскрикивала голосами ночных птиц, и совершенно меня не пугала. Больше мне не было страшно.
Я понимала, ради чего живу на свете.
Даже если бы сегодня меня не стало – остались бы те, кого я спасла. А это очень много. И если я все сделаю правильно, на моем счету будет еще две спасенных жизни – ребенка и этой Литы.
А я сделаю. На то мне дар и отпущен свыше, чтобы отдавать его миру. И преступлением было бы замыкаться в себе, гася божественную искру мелкими делами и отговорками.
Пафосно?
Что поделать, некоторые вещи иначе не скажешь. Но ведь от этого они не становятся менее верными?
Арис бегал то туда, то сюда, где он в четвертом часу ночи умудрился раздобыть лед, я и не знала, но одобрила. Главное было, что он не видел, как вокруг моих пальцев кружатся золотистые искорки, впитываются из-под руки в живот женщины, растворяются в ее крови, давая возможность выносить ребенка.
Не у всех хватает на это силы жизни. Яблоня плодоносит, когда созреет, люди в этом глупее дерева. Считают, что если можно спать с кем-то, так и рожать можно. А что сил выносить не хватит, что они еще соком не налились – не понимают. Вот и Лите еще бы годика два подождать, но раз уж сейчас сошлось, если я рядом оказалась…
Добавлю я ей силы.
Пусть плодоносит!
* * *
Деньги я с Ариса и Литы брать отказалась. Взяла слово раз в месяц приходить ко мне на осмотр, не носить ничего тяжелого – и по осени с Литы баночка варенья. С сахаром.
Женщина с радостью согласилась. А вот муж у нее, кажется, разлюбил сладкое. И его мать ждет сегодня серьезный разговор по поводу сиюминутной выгоды?
Ничего!
Это правильно!
А деньги? Уж не обеднею. Не стану же я говорить этой паре, что не я их спасала, а они меня – от тоски, одиночества и страха смерти. И спасли же!
* * *
Каких-то серьезных последствий портовая история для меня не имела.
Забегал Шаронер, сообщил, что господина Логана сняли с поста начальника порта, сейчас там некий господин Корн, который, как и полагается новой метле, метет по-новому, аж пыль столбом. Не всем это по нраву, но заработки побольше стали, да и порядка, вроде как, побольше.
Лекаря Сайма, как определили в тюрьму, так с тех пор и не видели. Казнят его, или не казнят – никому особо и не интересно.
Шими принялся помогать мне с рассвета до полудня. Он бы и весь день при мне проводил, но я была против – обязанностей по хозяйству с него никто не снимал. Да и есть у него еще время, научится.
В порт меня пока больше не приглашали. Я и не переживала – работы было много, присесть некогда. Слухи разнеслись по всему Алетару, и выглядело это так: «лекарь из порта испугался место потерять, и оклеветал госпожу Ветану, потому как она лечить умеет, а он – только травить». Не знаю, приложил ли канцлер к этому руку, да и знать не хотелось. Чем дальше от сильных мира сего – тем спокойнее.
