Глава 16
На следующий день в особняке маркиза меня встречали, как родную.
– Вета, у нас тут такое было! Такое!
Маркиза аж глазами вращала, словно краб, так ей хотелось со мной поделиться.
Я протестовать не стала.
– Что случилось, Даилина?
– Я мужу ту настойку, что ты оставила, спаивала исправно. Каждый час по ложке. С собой носила, на всякий случай, мало ли…
Я кивнула.
Да, и об этом я тоже предупредила. Сделала большие глаза, и сообщила Даилине, что ей выгоднее всего живой и здоровый муж. А то пока ее ребенок не признан наследником, могут возникнуть… обстоятельства. Век она потом не докажет, что не нагуляла.
Маркиза прониклась.
Да и потом, так мужа отравят, и на нее свалят. Докажи, что не ты его убила? Родственников много, ради наследства они не то, что маркиза отравят, они саму маркизу объявят дочерью темного и сирены. Еще и ритуалы какие ей припишут! Запросто!
Век это пятно на ней будет, а там и на ребенка переползет. И еще чего выявится…
Так что Даилину от супруга удалось убрать только на ночь, и то в соседнюю спальню.
Вот оттуда она и примчалась посреди ночи, чтобы увидеть душераздирающую картину. На полу боролись двое мужчин. Доверенный человек мужа по имени Лорт душил лакея, а тот орал, что есть силы и отбивался.
По словам лакея, он-де прошел в опочивальню, поправил маркизу подушку. А тут на него кинулись.
По словам Лорта – «шоб тебе, паскуда, наследники так подушки поправляли! Да в… и!..»
Конец дискуссии положил сам господин маркиз, заметив, что дышать с подушкой на лице сложновато. И приказал позвать стражу.
Под действием обстоятельство лакей раскололся, как сухое полено.
Конечно, маркиза он собирался прикончить не по своей инициативе. Младшая сестра маркиза со племянники очень просили. Мол, такой кошмар, такой ужас… вот если бы они-де бревнами лежали, обязательно б яд приняли. Яда вот, правда, нет, но подушка-то есть?
А уж они благодарны будут, ну так будут, что просто пока возьмите, сколько есть, а потом добавим!
Маркиз такой заботы о своей жизни совершенно не оценил и злобно наябедничал сначала в стражу, а потом и королю. Так что ждет его сестрицу долгое путешествие на границы Раденора, а слугу – каторга.
Не ценят у нас благие побуждения, нет, не ценят.
А настойка просто чудодейственная!
Господин маркиз уж говорить начал! Может, и пойдет еще?
А еще… вызвал стряпчего и мага жизни, и честь по чести спросил, не в тягости ли жена? Оказалось, что в тягости!
По счастью, сколько уж времени тому ребенку, маркиз не спросил, а вместо этого написал завещание и потребовал признать малыша или малышку, уж кто родится, своим наследником. Прошение подали королю, теперь ждем.
Я порадовалась за маркизу.
Ну да, родители ее, конечно, запродали. Но с мужем она общий язык нашла, ребенок ее наследником станет, да и потом у нее время будет на устройство личной жизни. Не так и плохо, а?
Маркиз тоже встретил меня улыбкой.
– Госпожа Ветана, здравствуйте.
– Ваша светлость, рада вас видеть, – я присела в реверансе. Как и полагалось. – Надеюсь, вы чувствуете себя лучше?
– Я тоже на это надеюсь, но подожду вашего решения.
Шутка?
Кажется, меня признали почти на равных, потому что шутить с нижестоящими маркиз не станет. Не то воспитание.
И я принялась за осмотр.
Результаты порадовали. Не идеально, конечно, и работа предстоит большая, но скоро уже он сможет начать ходить. А пока пусть разминают хозяину руки-ноги, чтобы мышцы не стали похожи на сопли. Я покажу как.
К моим прогнозам маркиз отнесся с понятным восторгом.
– А что потом? У меня будет еще один удар?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Не факт, что вы к ним склонны. Но – всякое может быть. Если откажетесь от некоторых излишков и будете следить за собой – не есть, что попало, не пить вино, точно проживете дольше.
– Обязательно буду. Года два, хотя бы?
Года два я могла ему обещать. Больше уж – вряд ли, не тот возраст, но маркизу и этого хватило.
– Благодарю, госпожа Ветана. Вы со мной чашечку взвара не выпьете?
И стоило бы отказаться, но с моря дул какой-то противно промозглый ветер, Лорт уже вносил в спальню поднос, а взвар так пах малиной и медом, что не устоял бы никто. И безумно вкусные пирожные, которые пекутся из взбитых белков, и варенье из арранжей, дорогих заморских фруктов, и лепешечки с кунжутом – кто бы на моем месте отказался и ушел?
И даже приятный разговор ни о чем. Какая погода, хороши ли фрукты в этом году, как красив вид Алетара на закате, а если с моря, то еще красивее…
И только час спустя, когда я уже ехала домой, я вдруг поняла. Словно молнией пронзило.
А ведь меня проверяли!
Обычная лекарка из желтого города никогда, никогда не сможет ни принять участие в чаепитии, ни поддерживать беседу на должном уровне. Я себе, считай, ярлычок на лоб приклеила.
Смотрите, я из благородных… дур!
И что теперь делать?
* * *
Шантр Лелуши был не слишком доволен жизнью. Нужный район он обошел пешком за два дня, но это ж белый город!
Дворяне!
Честь и кровь, так сказать…
А заодно сказать, что в Алетаре, еще со времен Александра Проклятого дворяне не слишком любят Храм. То есть – вообще не любят.
В других странах Храм растет вширь за счет пожертвований знатных прихожан, а тут что? Пока от кого чего дождешься – сам околеешь! Уж можете поверить! Каков король, такова и столица, а если все короли Раденора, начиная с того самого, проклятого, потомственные некроманты? Да и несколько других родов, с которыми часто роднятся короли – тоже? Напугаешь такого посмертными мучениями, как же! Последний раз лет десять назад пытались, так король сказал, что помрет – найдет с кем договориться. А вы, господа, покамест, за свое нахальство, замостите-ка улицы перед храмами. Да не абы как. Пусть люди ходит, не ломая ног!
Да и посмертие – это потом, а вы мне сейчас поработайте! Побольше, побольше…
И как с таким договариваться?
В бедных кварталах еще туда-сюда, а в богатых хоть не ходи. Слуги фыркают, господа не принимают. Но все же Шантру удалось разузнать, что суматоха была в доме маркиза Террена и туда даже вызывали лекарей.
Кого?
Да вы, любезнейший окончательно спятили! Кто ж их знает – кого? Только и дел у людей за маркизом следить! Пфи!
Пришлось слуге Шантру прятать поглубже гонор, и, словно обычному холопу, стучаться в двери особняка. А когда откроют, глубоко кланяться и спрашивать у наглого лакея (с него бы спесь содрать да продать, хоть по медяшке за фунт – то-то бы обогатился), не соизволит ли кто-то из господ уделить время слуге Храма? А уж он был бы так признателен, так благодарен…
Благодарность сопроводила серебряная монетка.
Лакей фыркнул и ушел, пообещав доложить господину маркизу. Шантр остался, словно невесть кто, ждать у входной двери. Внешне на его лице ничего не отражалось, но внутренне…
Убил бы!
И плевать на благочестие и смиренность!!
Сволочи!!!
* * *
Маркиз все же принял Шантра, хоть и заставил себя ожидать почти час. Но и потом слуге Светлого не пришлось рассчитывать на любезность. Ни угощения, ни уважения. Холодный взгляд серых глаз и краткое:
– С чем пожаловали?
И как тут начать? Тем более, что Шантра в Храме уважали не за дипломатические способности. Больше, за его блестящий ум ученого и исследователя.
– Ваша светлость, я слышал, что у вас случилось несчастье?
– Вы ослышались.
– Н-но я слышал, что вы приболели?
– Допустим. И?
– Не хотите ли вы пожертвовать Храму некоторую сумму, а мы помолимся за ваше исцеление?
Маркиз даже не усмехнулся.
– Предпочитаю жертвовать те же суммы лекарям. Они хоть и не молятся, да пользы больше.
Шантр сделал вид, что обижен.
– Между прочим, один из ваших лекарей, госпожа Ветана – очень благочестивая прихожанка.
– Госпожа – кто?
Шантр понял, что не угадал.
– Госпожа Ветана…
– Женщина? Лекарь?
Маркиз не скривился, у него просто уголок губы дернулся, показывая все отвращение мужчины к таким предположениям.
– Н-ну…
– Любезнейший, я не роженица, чтобы повитух вызывать.
– Эммм…
– Нужны вам деньги, так и скажите, а не приплетайте невесть кого.
– Ваша светлость, но я думал…
– Вы НЕ думали. Избавьте меня от своего присутствия, любезнейший.
Шантр пришел в себя только за воротами особняка, и принялся анализировать состоявшийся разговор. То, что маркиз не любит Храм – это понятно. А вот госпожа Ветана? Была ли она здесь?
Ничего, слуг расспросим.
* * *
Шантр не был бы так самоуверен, если бы слышал разговор маркиза.
– Лорт?
– Да, господин?
Маркиз поморщился, и Лорт тут же изменил обращение.
– Да, Тер?
Наедине они не соблюдали никаких правил. Два пожилых человека, которые и так все знали друг о друге, могли позволить себе откровенность.
– Пригляди-ка за этим умником?
– Стоит ли?
– А ты не понял? Он явно интересовался девочкой…
– Зачем?
– Вот и мне интересно.
Маркиз отлично знал о своей репутации. Храму он никогда не помогал, справедливо полагая, что до Светлого его деньги не дойдут, а храмовники и так найдут на ком нажиться. Проще уж помочь человеку, которому это действительно надо.
И чтобы к нему пришли денег просить? Совсем надо ума не иметь…
Нет, причиной визита были не деньги. А что еще упоминалось? Пра-авильно, госпожа Ветана. Значит, она и была причиной визита. И что храмовнику надо от соплюшки? Девчонка ж еще совсем…
Маркиз не был ни добрым, ни милосердным, но о благодарности он знал. И примерно представлял, чем обязан Ветане.
Не просто продленной жизнью.
Возможностью сохранить свой род в веках, так-то…
Шанс ему дали, теперь дело за ним, а уж он постарается, чтобы имя Терренов не исчезло в веках. А если выпала возможность поблагодарить свою благодетельницу, он ее не упустит. Что-то подсказывало маркизу, что Ветана к храму не лучше отнесется, чем он сам.
Лорт, по счастью, разъяснений не потребовал. Поклонился, да и исчез за дверью. Чтобы скользнуть за слугой Шантром неслышной и практически невидимой тенью.
И – услышать.
Слуга предлагал лакею деньги, чтобы тот сказал, кого из лекарей призывали к господину маркизу. Мол, таких и при храме бы держали с удовольствием.
Конечно, лакей и раздумывать не стал. Назвал несколько имен… в том числе и госпожу Ветану.
С-сука такая.
Лорт положил себе уволить мерзавца, чтобы языком не трепал, где не надо, и направился за Шантром. Никаких сомнений у него не было.
Прижать храмовника в темном углу – и разъяснить, как положено. Чтобы неповадно было…
Маркиза Лорт любил. Уж как умел, но любил, и благодарность к Ветане тоже испытывал. А потому…
Шантра удалось догнать в одном из переулков. Город храмовник знал хорошо, заплутать не боялся, шел быстро и шел в Храм. А потому выбора у Лорта не оставалось.
Пройти мимо – и словно ненароком взмахнуть рукой. И из рукава вылетает небольшая, но достаточно тяжелая гирька.
Кистень – великая вещь. Для тех, кто понимает, конечно.
Можно убить, можно покалечить, можно оглушить, Лорт выбрал именно последнее. И все у него получилось.
Шантр и понять не успел, почему солнце померкло, просто пошатнулся, и принялся сползать по забору. Лорт обернулся, словно бы невзначай, и ахнул:
– Светлый! Господин, да вам, никак, плохо? Давайте, помогу, что ли…
А дальше картина была для всех и проста, и понятна.
Плохо стало мужчине, вот друг ему идти и помогает. Бывает…
Тем более, что Лорт быстро накинул на Шантра свой плащ, скрывая балахон, и теперь суетился вокруг, проявляя всяческую заботу.
Не первый раз, дело привычное.
* * *
Погода не радовала. Или наоборот? Лил дождь, что как нельзя лучше подходило к моему состоянию. Тучи стояли стеной до горизонта, море шумело и ревело, накатывая на берег, и я думала, что наутро, если прекратится шторм, надо бы сходить на берег.
Поискать что-нибудь вроде красивых раковин, или полезных водорослей, или…
Никогда не угадаешь.
После шторма на берегу будет много людей. Надо сходить. Обязательно надо.
За этими мыслями я даже на стук не сразу отреагировала.
Окно страдало чаще, но и дверь мою не раз сносили с петель. А сейчас лупили кулаками от всей души. Сильно, неловко… невысоко.
Дети?
Да, это были дети. Два мальчика-близнеца лет восьми, явно домашние, чистенькие, с собакой на руках. Точнее, в простыне.
Они ее завернули и так несли ко мне, потому что по одиночке не подняли бы.
– Госпожа Ветана, помогите!
– Госпожа Ветана, пожалуйста!
И такая надежда в детских глазенках. Не прогонишь ведь…
– Входите. Что случилось?
– Дюше плохо.
Я перехватила сверток поудобнее, водрузила его на стол и принялась разворачивать.
Дюша оказалась дворнягой, некрупной, рыжеватой, похожей на лисичку. Есть такие собаки, с удивительно умильной мордой…
– Что с ней случилось?
– Она рожает…
Хотя это я уже и сама видела.
Да, бывает и такое. Собаки не всегда могут разродиться сами, бывает, что щенок крупноват, или идет неправильно, или не так повернулся…
– Давно она у вас рожает?
– С утра.
– Примерно за час до полудня начала.
Близнецы говорили, как один человек, подхватывая фразы друг у дружки и продолжая их. Понимать мальчишек это не мешало, но было немного странно. Неважно. Это сейчас неважно.
Я только зубами скрипнула.
– А родители что?
– На работе… мы ей хотели помочь, а не справились.
– Сразу ко мне нельзя было прийти?
– Мы хотели, а соседка сказала, что без денег вы не примете.
– И мы надеялись, что все будет хорошо…
– А ей плохо…
– Мы отработаем…
– Пошлите вашу соседку туда, откуда щенята на свет появляются, – посоветовала я, прощупывая живот сучки. Хорошо, что шубка у нее длинная, под ней и видно не было, как искорки света бегут по моим пальцам. – А сами брысь на кухню. Там есть полотенца, чтобы разделись, растерли друг друга и выпили горячего. Чайник на огне. Справитесь? Не обваритесь?
– Мы умеем.
– Мы взрослые.
– Родители часто нас оставляют…
– … и не боятся. Мы бы раньше пришли…
– … но дождь с утра шел, мы надеялись, что он прекратится…
– … а он все не перестает.
– Брысь на кухню! – от души цыкнула я. – Вы у своей Дюшки время отнимаете. И чтобы не мешались тут, не то выкину обоих. Вместе с собакой!
Вот это помогло. Заткнулись и удрали. Я примерилась.
Да, просто первый щенок умер. Задохнулся ли он во время родов, или сразу был мертвым, я не знала. Но такое бывает.
Главное было сейчас его вытащить, это даст возможность спасти остальных.
Плохо то, что собака обессилела.
Ну что ж…
На столе лежит маленький темно-вишневый комок. Животик у собаки пульсирует алым, щенки видятся крохотными голубыми точками, сама собака – желтовато-зеленые тона усталости и страха.
По пальцам бегут золотистые искры.
Их много, так много, они собираются в густой шубке, исчезают внутри собачьего тела, они возвращают силы бороться.
Ты справишься, девочка, ты справишься.
Я не знаю, кого я подбадриваю, себя или собаку, но Дюша в очередной раз принимается тужиться.
Показывается мертвый щенок, и я подцепляю его пальцами. Почему-то осторожно-осторожно.
Маленькое тельце в моих руках вызывает приступ боли.
И пожить-то не успел…
Но горевать мне некогда. Мне надо помочь…
Искры все чаще слетают с моих пальцев, собачка благодарно скулит, я глажу тугой животик, и медленно на свет начинает появляться второй щенок.
По-хорошему ей бы подождать, хоть с полчасика, но щенята и так слишком долго находились внутри. Есть опасность для их жизней…
Да и сил я ей отдала – с лихвой хватит.
Второй щенок явно жив. И третий тоже. И четвертый. Я осторожно перерезаю пуповину, укладывая малышей под бочок к маме. Они мокрые и скользкие, попискивающие и слепые…
Дюша благодарно лижет мне руки. Я стелю на пол старое одеяло и осторожно перемещаю всех с рабочего стола на импровизированную подстилку. Стол надо отмыть.
Беру в руки первого щенка.
Не успела.
И на крохотное тельце падает слезинка.
Вторая, третья…
Последний раз я плакала, когда умерла бабушка. А сейчас я смотрю на малыша – и мне больно, больно…
Неужели это тоже моя судьба? Когда вот так впиваются в сердце чьи-то острые коготки, и по пальцам бегут золотистые искорки, а по щекам слезы…
И вдруг крохотный комочек в моих руках шевелится?!
Я что…
Как?..!
Но щенок явно… оживает?!
Нет, на такое ни одна магия не способна. Никто не может вернуть мертвого, даже некромантия. Она просто создает иллюзию жизни, но ведь это не жизнь? Это все равно смерть, только чуточку другая. А щенок шевелится все активнее. Я кладу его к маме – и он притискивается к родному теплому боку. Скорее всего, он просто задохнулся за пару минут до того, как пришла помощь. Когда я начала вливать силу в собаку, немного перепало и ему, а сейчас, когда я взяла его, остатки силы перелились в малыша. Если уж моей силы хватило поднять на ноги полудохлого маркиза, то на щенка, который на ладошке умещается, ее и подавно хватит.
Да, скорее всего, именно так.
Оглядываюсь вокруг.
Близнецов нет, это хорошо.
Вытираю стол и отправляюсь на кухню. Там мальчишки. Сидят тихие, словно две осьминожки, если бывают осьминожки, так густо перемазанные вареньем. Черничным.
М-да…
Умяли чуть не всю банку.
– Вы не слипнетесь?
Дружно мотают головами.
– Не слипнемся.
– А Дюша как?
– Как-как… четыре щенка.
Мальчишки переглядываются.
– Госпожа Ветана, мы заплатим…
– Прекратите говорить глупости, – отмахиваюсь я. – Вот где вас родители будут искать?
– Мы соседке сказали, что пойдем к лекарю…
– А она сказала не заниматься ерундой.
– А это не ерунда…
– Четыре щенка!
– Госпожа Ветана, вам щенок не нужен?
– Я потом подумаю, – ушла я от ответа. – Ладно. Сегодня я вас никуда не отпущу. Давайте я вас спать уложу, а завтра отведем вас домой вместе с Дюшей.
– Спасибо, госпожа Ветана.
Вот это сказано в один голос.
* * *
Дети сворачиваются клубочками на моей кровати и быстро засыпают, а я еще долго сижу рядом с Дюшей.
Собака словно понимает, чем она мне обязана, благодарно смотрит, поскуливает, лижет мне руки, я машинально глажу ее по голове, кажется, добавляя сил.
Эх, Дюша-Дюша…
Только сейчас я понимаю, какой страшной силой одарены маги жизни.
Поставить на ноги обреченного, позвать уже ушедшего… это ведь сейчас я со щенком, а потом, наверное, смогу и с младенцем? Это жутковато.
Не успокоившийся еще дар поет в моей крови. Собака маленькая, маркиз крупнее.
Кто-то скажет, что нельзя сравнивать собаку и человека. Зато собака людей любит, а маркиз – нет. Собака никому зла не делала, а маркиз – наверняка. Вот и как тут выбрать?
Я не удивлена, что маги жизни рано или поздно попадаются. Мы управляем своим даром, это верно, только и дар стремится развиваться, расти, разворачиваться во всю ширь. Требует все более сложных случаев, приказывает не останавливаться на достигнутом. И рано или поздно, проявляет себя.
Остается только надеяться на лучшее. И попросить у маркиза книги по магии. Может, есть какие-то способы контроля дара?
Светлый, да за что ж мне это!?
А хотела бы я отказаться от дара? Стать обычной, жить, как все…
Собака лижет мою ладонь. Нос у нее мокрый и холодный.
Нет. От дара я отказаться не смогу. И не хочу. Я буду делать, что должно и будь, что будет.
* * *
Возвращение сознания Шантра не порадовало. Сознание-то неплохо, но и свободу бы хорошо вернуть.
А лежал он в маленькой пещерке, судя по виду, за городом, шумело море, рядом сидел разбойничьего вида старик и многозначительно поигрывал ножом.
И взгляд у него был, ой, недобрый…
– Поговорим, храмовник?
И как-то так это было сказано, что Шантр сразу понял – не надо врать. И ругаться тоже не надо, и требовать ничего не надо…
Убьет ведь.
И с удовольствием убьет, и ни минуты об этом не пожалеет.
Шантр хотел бы хоть что-то сказать, но из горла вырвался придушенный писк. Кляп – он вообще разговаривать мешает.
– Поговорим, – правильно истолковал мужчина, сильно налегая на букву «и». – До-олго говорить будем…
Шантр кивнул.
Как-то не привык он к такому. Не принято храмовников оглушать, воровать, пытать, допрашивать… Лорта такие мелочи не смущали.
Блеснул нож. Кляп вытащили изо рта Шантра и к губам поднесли флягу с водой.
– Вот так… хорошо. Смочил горло?
Шантр закивал.
– Тогда поговорим. Ты кто такой?
– Слуга храма. Шантр Лелуши.
Свой статус Шантр называл даже с надеждой. Пусть испугается…
Наемник надежд не оправдал.
– Не из простых свиней свинья. А с каких это пор у нас слуги храма по маркизам побираются? Что, холопов отменили?
– По маркизам же! – к Шантру начала возвращаться наглость. – Абы кого не пошлешь, да и маркиз ваш, уж не обижайтесь, тот еще безбожник!
– Верно. Только вот денег ты сильно не просил…
– Понял, что не даст, и вымаливать не стал.
– А про лекарку спрашивал?
– К слову пришлось, – не растерялся Шантр. – я ж знаю, что она у вас была.
– Э, нет. Ты и у слуги про нее спрашивал, – прищурился Лорт. – Зачем?
– Она – хорошая прихожанка. Я бы с ней поговорил, а она бы маркизу намекнула, – вывернулся Шантр.
Неубедительно.
Лорт прищурился и продемонстрировал лезвие ножа.
– Тебе какое ухо не дорого? Левое, правое?
Шантр завизжал свиньей.
– Да за что!? Я же правду… УУУУУУУУУ!!!
Лорт начал с левого уха. Кровь хлынула потоком, пятная балахон храмовника. А поскольку Шантр продолжал упорствовать, с правым ухом ему тоже пришлось расстаться. И с несколькими пальцами. И…
Коогда Лорт добился правды, уже стемнело. А то, что оставалось от Шантра, людям предъявлять было никак нельзя. Разве что добить из жалости.
Так мужчина и поступил. И задумался.
Значит, маг жизни.
Молодой, необученный, но тщательно оберегающий и свой секрет, и свою свободу.
А ведь все верно. Маги воды могут исцелять, но маркиз-то действительно при смерти находился. Видимо, Ветана и правда маг жизни, что так смогла ему помочь…
Хорошая девочка.
Только вот что с ней делать теперь?
А что делать?
Для себя Лорт все решил быстро. Знает один – не знает никто. Знают двое – знает и свинья. А потому…
Веттана пусть хранит свой секрет, и он хранить будет. Это меньшее, чем он может отплатить ей за спасение жизни друга.
Ну и… если заболеет, ясно, к кому идти надо.
Пользоваться?
А кто будет пользоваться-то?
Маркиз стар и болен, ему и маг жизни вряд ли поможет. Но что-то подсказывало Лорту, что сколько сможет – девочка сделает… Значит, в его интересах сделать так, чтобы она не удрала из Алетара. А еще лучше поберечь малявку. Кто ж побежит из безопасного и уютного места? И эта исключением не станет.
А обеспечить уют и безопасность не сложно. Главное – правильно подать информацию маркизу.
* * *
К маркизу Лорт добрался под утро.
Пока труп спустил в давно присмотренную заводь, пока сам отмылся, пока домой добрался…
Зато можно быть спокойным. Если слуга Шантр и всплывет через пару лет, так только скелетом. Крабов в бухте много, кушать они хотят регулярно, балахон и все знаки Лорт сжег, а что сжечь не смог изуродовал камнями и зарыл поглубже. Не найдут. Ни Шантра, ни его убийцу.
Мужчина не спал. На столе горела свеча, служанка читала ему вслух…
– Явился?
– Да, ваше сиятельство.
– Все, иди спать, – кивок в сторону служанки, которая буквально вылетела за дверь, едва поклониться не забыла. – Садись, рассказывай. Я так понял…
– Правильно понял, Тер.
Лорт потянулся всем телом, уселся в кресло, бросил взгляд на взвар на столике.
– Там еще и пирог с мясом, – правильно понял его маркиз. – Ешь, тебе оставил.
Лорт с громадным удовольствием вгрызся в румяную корочку. Умммм…
К полуночи он бы и слугу Шантра съел. И очень, надо сказать, завидовал крабам. Может, и краба съел бы, но помнил, на чем… на ком они откармливались. Авось, храмовником не отравятся?
– Благодарствую. Проследил я за ним, прав ты. Он на малявку глаз положил.
– Вот как?
– Храмовникам маги нужны, сам знаешь.
Маркиз понял и кивнул. Ну да, маги воды, которые могут лечить, могут творить чудеса во имя Храма… как тут откажешься? Схватили бы девчонку на улице, а потом уж уговорили бы. Нашли как. Про магов жизни маркиз и не подумал. С чего бы?
– Он ее каким-то образом отследил, по расходу сил, и решил проверить.
– И?
– У нее какой-то амулет есть. Так силу никто не почувствует, а вот когда она ее выплеснула…
– Меня лечила.
– Потому он сюда и приперся разнюхивать.
Маркиз кратко помянул очень неуважаемую и развратную маму Шантра.
– Еще явятся?
– Нет. Вроде как он один такой умный, другие с его артефактами обращаться не умеют. В лучшем случае будут знать, что маг есть, а найти не смогут.
– Один… умный?
– Был умный, – охотно поправился Лорт. – Я так думаю, нам маг и самим пригодится?
Маркиз кивнул.
– Да. Мне бы пару-тройку лет протянуть, Диалине рожать, опять же ребенок… да и тебе не помешает, если что?
– Именно. Хоть какой, а все маг.
– Необученный…
– Книжки мы ей найдем. А вот другого мага знакомиться не приведем, не стоит.
– Уведут девчонку, – согласился Лорт.
– Надо сделать так, чтобы не увели. Узнай о ее прошлом, хорошо?
– Узнаю.
– А пока… благодарность – дело неотложное. Подумай, может, ей дом купить.
– Внимание привлечем.
– М-да… А свой домик она что? Снимает?
– Да.
– Тогда иначе сделаем. Чтобы никто не догадался. Слушай внимательно…
* * *
Стук в дверь был такой, что я подскочила, дети проснулись, а Дюша зарычала и оскалила вполне приличные клычки.
– Кто там?
– Госпожа лекарка, мои дети не у вас?
Голос молодой, женский…
Я распахнула дверь – и едва на ногах устояла. Женщина прямо ураганом промчалась в дом.
– Где они!?
И тут же взвыла еще громче.
– Ах вы, негодяи!
Мальчишки дружно завизжали, и спрятались под одеяло. Ага, еще б и испугались! Даже я видела, что больше там наигранности, чем настоящего испуга.
– Убью!
Одеяло полетело в стороны, а женщина от души принялась трепать сорванцов за уши, ругаясь при этом так, что портовые грузчики позавидовали бы.
– Ах вы… и… Я… всю ночь… по лекарям… а вы!..!!
Дети в ответ ныли, что они случайно, и нечаянно, и больше не будут. Вот никогда и ни за что! Выходило очень убедительно. Я слушала минут десять, потом кашлянула.
Уже успокоившаяся женщина обернулась ко мне.
– Уж простите, госпожа…
– Ветана.
– Простите, госпожа Ветана. Я домой пришла, а этих балбесов нет, и соседка не знает где они…
Я вздохнула.
– Как вас зовут?
– Рената Тилет.
– Госпожа Тилет…
– Рената.
– Хорошо. Рената, у меня есть смородиновый взвар, есть мед, есть плюшки, а вам я сейчас успокоительного накапаю. Будете?
– Как-то…
– А вот так. Я голодная, – улыбаюсь я. – Присоединяйтесь ко мне за завтраком?
Мальчишки соглашаются первыми. Мать вздыхает, выпускает уши из пальцев и тоже соглашается.
Спустя полчаса мы дружно мажем булочки маслом и медом, запиваем взваром, кладем на хлеб варенье, дети довольны по уши, и рассказывают, что госпожа Ветана вылечила Дюшу, а вот соседка злая, и если бы они ее слушали, то Дюша умерла бы…
Ренате остается только качать головой. Но ругаться уже не получается. Все живы, все здоровы, собака со щенками, и нет, госпожа Ветана не хочет щеночка. Госпожа Ветана домик снимает, случись что – ей переезжать придется, а куда собаку?
Нет-нет, пока у госпожи такой возможности нет.
От денег я тоже отказываюсь. Не так уж богата Рената, я вижу и штопку на платье, и круги под глазами, и натруженные красные руки…
По этому поводу мы немного ругаемся, но потом женщина сдается и берет с меня слово, что если рыбка потребуется, я обязательно к ней обращусь. Она же жена рыбака. Муж рыбку ловит, жена в коптильне работает, жаль, дети без присмотра…
Кстати, от копченой рыбины отказываться я не стала. Здоровущую тушку мне принесли мальчишки два часа спустя. И запах…
Я понимаю, что это не аристократично. И плебейство. И…
Какая же прелесть – эта копченая рыба!
* * *
Когда в дверь домика постучали, госпожа Лимира, не особо размышляя, распахнула дверь. И искренне удивилась стоящему на пороге Лорту.
– Госпожа Лимира?
– Да…
– А ваша дочь, госпожа Арнет дома?
– Д-да…
– Мой господин, маркиз Террен хотел бы вас видеть. И просит вас пожаловать к нему в гости.
В руке госпожи Лимиры очутилось письмо.
– Кариса!
Дочь уже стояла рядом.
– Мам?
Госпожа Лимира сунула ей письмо судорожным жестом.
Кариса осторожно отделила от бумаги тяжелую сургучную печать.
Уважаемая госпожа Лимира, госпожа Арнет.
Прошу вас последовать за подателем сего письма ко мне в лличные гости.
Обещаю, что не причиню вам никакого вреда, наоборот, надеюсь, что буду вам полезен.
С уважением.
Маркиз Террен.
Чего стоило Лорту не хихикнуть, при виде больших круглых женских глаз, знал только он сам. Но губу он прикусил до крови.
Женщины заметались по домику, словно две вспугнутые курицы, пытаясь одновременно вымыть руки, уложить волосы, достать платье, убрать ведро из-под ног (безрезультатно, три раза переворачивали, чуть сами не навернулись), снять горшок со щами с огня…
– Ой… а дети как же? – ахнула вдруг Кариса.
– Этот вопрос тоже решаем. Элли!
Лорт, отлично зная про отпрысков господи, захватил с собой одну из служанок.
– Она тут побудет с малышней, пока вы не вернетесь. И не волнуйтесь, обратно маркиз вас приказал отвезти на карете.
– А с чего такая милость?
– Я человек маленький, – отговорился Лорт. – О господских планах знать не знаю, ведать не ведаю…
Получилось неубедительно. Но попытки из него что-то выудить женщины оставили и принялись собираться вдвое быстрее.
Маркиз же…
Где еще на такое чудо полюбуешься?
* * *
Маркиз принял женщин со всей возможной любезностью. Извинился за свой внешний вид, приказал подать взвара и пирожных, предложил дамам присаживаться, поговорил о погоде, о детях, и только потом перешел к делу.
– Скажите, дамы, а у кого из вас лекарка Ветана домик арендует?
– У Карисы, – госпожа Лимира кивнула на дочь.
– Не согласитесь ли вы этот домик ей продать? Заплачу щедро, не обижу!
Госпожа Лимира прищурилась.
– А с чего вдруг? Домик ей, а платите вы? Ваша светлость…
Забыто было все почтение, куда-то делась робость. За своих птенцов любая курица – зверь.
Маркиз успокаивающе улыбнулся.
– Госпожа Лимира, не беспокойтесь так. Госпожа Ветана помогла мне, и я хочу отблагодарить ее достойно. Но подозреваю, что больше положенного она от меня не возьмет?
– Она гордая, – согласилась Лимира. – я ее еще как в караване увидела, сразу поняла – девочка из благородных.
– Она говорит – внебрачная дочь, – помогла матери Кариса. – воспитывалась с семьей отца, а как тот умер, так мачеха ее на улицу вышвырнула.
Маркиз кивнул, посылая многозначительный взгляд Лорту. Мол, учти.
– Да, девочка она очень хорошая. И я помочь ей хочу. А потому предлагаю вам сделку. Хотите домик в зеленом городе?
Женщины медленно кивнула. Сначала дочь, потом и мать.
– Тогда поступим так. У меня есть такой домик. Я отдаю его вам, а вы отдаете тот домик госпоже Ветане. Скажем… наследство получили. И продадите тот домик за крохотную цену…
Госпожа Лимира подумала.
– Вы – нам, мы – ей. А что ж не продать ей домик в зеленом городе?
– А она согласится?
На этот раз думала женщина дольше.
– Нет, вряд ли.
– Да и знают про этот дом. Если я его продам или подарю, в ней будут подозревать содержанку. Унизительно. Обидно.
Кариса кивнула.
– Скажут. Да, скажут…
– Вот и не будем доводить до разговоров, – подвел итог маркиз. – А так все в порядке. Я вам домик продал, а вы купили. А чтобы купить, свой домишко продали госпоже лекарке. Что там, за сколько – никому не интересно будет.
И Храм не заинтересуется.
– А госпожа Ветана…
– А ей вы скажете вот что, – маркиз хитро прищурился. – Слушайте…
* * *
Стук в окно для меня был привычным. А вот госпожа Лимира насторожила. Деньги я, вроде как, отдала, так что же случилось?
Заболел кто?
Дверь я распахивала с неподобающей поспешностью.
– Госпожа Лимира!? Что произошло!?
– Да ты не бойся, Веточка, все живы-здоровы.
Я перевела дух. Если все живы-здоровы, то остальное – мелочи. Справимся.
– Вета, тут такое дело… У нас оказался родственник, который нас завещал домик в зеленом городе.
Я только глазами хлопнула.
– Госпожа Лимира… соболезновать или радоваться?
– Лучше порадуйся, – решила за меня женщина. – Мы его и знать не знали, там родня – нашего плотника троюродный плетень, век не виделись… но и дот домика не откажемся, сама понимаешь.
– Понимаю. А я…
– А вот с этим домиком дело другое. Нам он теперь нужен не будет, так может, ты его у нас выкупишь?
Я покачала головой.
– Денег нет.
Был жемчуг под полом, но это дело опасное. Будешь потом лечить на каторге.
– Так в рассрочку же. Года на три, а лучше – на пять? И дорого не попросим?
Названная сумма, и впрямь, оказалась ниже низкого. За такие деньги курятник бы купить на выселках, в дальней деревне, а не домик в Алетаре, пусть и в желтом городе. Домик-то хороший, добротный…
Я подумала.
– Не пожалеете?
– Деточка, ты мне дочь спасла.
– Госпожа Лимира, – насупилась я.
– Да знаю я, знаю. Говорили мы уж об этом. А все одно… Веточка, милая, не спорь со мной, а? Нам те деньги с неба упали, я бы тебе этот дом и вовсе подарила, да ты подарка не примешь.
– Нет, не приму.
– А потому заплати мне эти медяки – и забирай дом. На нас подарок свалился, я судьбе отдариваюсь. Не то все пылью уйдет. Сама знаешь…
Знаю.
Есть и такое поверье, что если судьба тебя своими дарами осыпает, так ты в ответ хоть чем отдарись. Не то худо будет. Но я все равно колебалась.
Госпожа Лимира поняла, что я размышляю, и усмехнулась еще раз.
– Ну, коли хочешь уж окончательно расплатиться… будешь нас лет десять бесплатно лечить?
Это решило дело.
Я кивнула и выдохнула.
– Ладно. По рукам.
Сразу я такую сумму не найду, но за три-то года? Авось, и маркиз чего заплатит? Вот и прикуплю себе домик.
Мой дом.
Собственный.
На который я заработала сама, своим мастерством, своими руками, умом и талантом.
Сама заработала…
Мой дом.
Мой дом – в Алетаре?
Так странно звучит… но зато теперь я могу подать прошение и стать гражданкой Раденора. Полноправной. Еще Александр Проклятый ввел правило, по которому жить в Раденоре может, кто пожелает, а вот чтобы стать раденорцем, надо обзавестись здесь собственностью.
Мне это было очень на руку.
Теперь, как гражданка другого государства… хотя нет. Отцу я все равно должна повиноваться. А может, и не должна.
Надо бы разузнать у стряпчего, но страшновато. Иногда вопросы слишком много говорят о твоей жизни. Больше, чем ты можешь доверить человеку.
Лучше пока помолчим.
* * *
– Госпожа Ветана, а вы еще к маркизу поедете?
Шими крутился под ногами, словно задорный щенок. Я ласково потрепала его по хохолку.
– Куда ж я денусь? Конечно, поеду.
– А меня возьмете?
– Обещаю…
Малек собирался вырасти в хорошего лекаря. С интересом расспрашивал, охотно помогал, не боялся крови и не брезговал выносить дерьмо. Да-да, и последнее тоже.
– Здорово, – обрадовался мальчишка.
Я взглянула в окно.
Дождь собирался. Пора бы…
– Шими, зайка, сбегай за моим заказом к травнице, и можешь на сегодня быть свободен. Пока я травы разберу, пока прикину, что первым варить…
– А сегодня варить не станете?
– Завтра, – пообещала я с чистой совестью. Сегодня я если только настои сделаю, Нарежу травы, залью что вином, что медом, и попробую отдохнуть. Вдруг получится?
После обеда мы с госпожой Лимирой и ее дочерью идем к стряпчему.
Дом в столице стоит от сотни золотом, даже если в желтом городе. В зеленом цены начинаются от двух тысяч монет. Мне госпожа Лимира предложила его за пятьдесят монет. Я подумала, и согласилась.
Тем более, что тридцать золотых мне заплатил маркиз. Сказал, что заплатил бы и больше, но вряд ли я возьму у него такую сумму.
Я бы взяла.
Сейчас я стала немного другой. Нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать своими руками. Я не ворую, я не выпрашиваю подаяние, я не называю цену. Маркиз сам оценил свою жизнь…
Еще мне было подарено жемчужное ожерелье, и это кстати. Тот жемчуг, который мне отдали контрабандисты, я отнесу ювелиру, и скажу, что продала пару жемчужин из подарка.
И выплачу всю сумму за дом.
Не люблю долги.
* * *
Вечер выдался спокойный.
Тихий, уютный, даже радостный. Я отдала задаток, мы подписали бумаги и ударили по рукам. Я подумала, и предложила Карисе сходить со мной к ювелиру. Все же жемчуг лучше золота, разве нет? Деньги потратишь, а жемчужины на черный день сберегутся. А случись беда – продадут.
Женщины согласились, так что завтра к ювелиру, и я окончательно обрету свой дом.
Свой.
Дом.
Место, где меня пока еще не ждут, где нет ни родных, ни близких, но зато оно принадлежит мне. Целиком и полностью.
Разве этого мало?
Стук в окно обрывает мои размышления.
– Госпожа Ветана!
Я открываю дверь, и вижу, как в лицо мне летит кулак. Кажется, я еще успеваю чуть повернуться, но перед глазами вспыхивают звезды. Пол стремительно приближается к моему лицу.
Темнота.
* * *
Темнота.
Конечно, я же лежу с закрытыми глазами! Раззява!
Обругав себя, я чуть разлепляю ресницы.
Темно.
Шумит море.
Пахнет солью и водорослями.
Мы на берегу? Но зачем?
Глупый вопрос. Трупы очень удобно прятать в воду. Разрезать живот, проколоть мочевой пузырь, привязать груз и привет рыбкам. Я связана?
Хм-м…
Нет. Странно, но веревок нет. Я просто завернута во что-то вроде плаща.
И кто это меня?
– Она там не очнулась?
Темного крабом!
А голос-то знакомый. Кто же… но вспоминаю я только когда человек попадает в поле зрения.
Олиас.
А где же остальные двое? Коуртон, Рифен?
– Нет, не очнулась.
Сейчас, предполагая людей, становится легче различить голоса. Кажется, это Коуртон.
– Ничего страшного. Тащи ее сюда поближе. Водой обольем, придет в себя.
– Помоги лучше, раскомандовался.
Точно, Олиас и Коуртон. А третий где?
На Коуртона приятно смотреть. Ожоги от перца еще не сошли, и глаза у него красные. В отсветах костра это выглядит жутковато. Олиас чем-то расстроен.
Я решаю, что надо приходить в себя. Пытаюсь пошевелиться и застонать.
– Что, очнулась, сука?
Олиас хватает меня за косу, тянет к себе.
– Ты нам сейчас ответишь за все, – подхватывает Коуртон.
Я делаю вид, что прихожу в себя. А мне уже выкладывают всю подноготную. И как ни печально мое положение, я чувствую искреннее возмущение.
Значит, пытаться изнасиловать девушку – нормально!
Кидаться на нее с обнаженной шпагой – тоже!
Убить ни в чем не повинного человека – пфе! Пустяк!
А отвечать за свои поступки мы не желаем, нет?
Злой и нехороший герцог Моринар отдал всех троих «героев» под суд, на расправу Ришардам, и те добились казни Рифена. А Олиаса с Коуртоном должны просто выслать из страны. Все же сами они никого не убивали.
Вот молодчики и решили позабавиться напоследок. Конечно, ведь во всех их бедах виновата я и только я! Кто же еще!
В зеркало-то мы посмотреть не сподобимся…
Сволочи!
Видимо, удар по голове плохо сказался на мне, потому что именно это я и высказала. Весьма доходчиво и в самых простых выражениях. Не могу сказать, что я говорила связно, но главное оба мерзавца уловили. И я получила еще одну пощечину.
– Я ж тебя сейчас башкой в костер суну!
Олиас держал меня так крепко, что вырваться я не могла. Но… в глаз я ему плюнула очень метко.
Мужчина размахнулся, чтобы отвесить мне еще одну пощечину.
Я что есть сил, пыталась вырваться, но когда ты увернута в плащ, словно колбаса, получается очень неудобно. Да еще и в костер не свались…
А в следующую минуту что-то свистнуло.
Захрипел Коуртон.
Схватился за шею Олиас.
Я извернулась, что оставалось сил, и рухнула у него с колен. Не в костер, рядом. И тут же откатилась от освещенного пятна.
– Госпожа Ветана, не бойтесь!
Друзья?
Хвала богам! Друзья…
* * *
Мы втроем сидели у костра. Сидели прямо на тушках Коуртона и Олиаса. А что? Они теплые и достаточно мягкие, а жалости к мерзавцам я точно не испытывала. Уж всяко не после их намерений…
Угренок-младший выглядел весьма довольным жизнью, Лита вся светилась, я тоже была довольна. И встречей со старыми знакомыми, и развязкой их истории…
Угренок собирался жениться на Лите и уезжать из Алетара. На рассвете.
Они уже купили места в караване, и хотели обосноваться в Торрине. Богатое приграничное графство, где добывают серебро, ловят рыбу, квасят водоросли, разводят пуховых коз… да много чего.
В Алетаре им было бы сложно.
Лита навсегда останется бывшей шлюхой, Угренок – контрабандистом, и рано или поздно они плохо кончат. А что будет с ребенком?
Который, между прочим, все, что Угренку осталось от семьи? А Лите и вовсе чудо…
Она уж думала, что никогда не забеременеет, но видимо, я с лечением перестаралась. Вот и вышло…
Ночью они собирались забрать из тайника все нажитое «честным» трудом. Это Угорь так сделал, чтобы одному не достать было, только вдвоем. Не пришло старику в голову, что братья не вечные, кто-то и умереть может, вот и пришлось Угренку брать с собой Литу.
А когда они возвращались в город, Олиас с Коуртоном меня чуть не мимо них протащили. Да еще и обсуждали, что со мной сделают.
Вот и напоролись.
Угренок проследил за ними, потом вернулся за Литой. А когда подошли поближе, просто выстрелил в Коуртона и Олиаса. Есть такие арбалеты. Маленькие, на ладошке помещаются, стреляют отравленными стрелками. Яд ли, снотворное… не слишком мощные, но очень популярные в определенных кругах. Мне повезло, что у Угренка такой был.
Со снотворным.
– Я за вас очень рада, – честно высказалась я. – Пусть у вас все сложится… вы хоть напишите, а? Кто родился, как назвали…
Будущие родители кивнули. Мол, напишем.
– Жалко вас рядом не будет, – вздохнула Лита.
– А я вас на прощание осмотрю, – прищурилась я. – Но мне кажется, все хорошо будет.
Осмотрю. И силы волью, сколько смогу. Пусть у нее и у ребенка все будет хорошо, они это заслужили.
– Дамы, а что делать с этими?
Угренок похлопал тушку, на которой сидел. Кажется, пришлось по попе, потому что раздалось возмущенное мычание. Угренок, недолго думая, хлопнул и по противоположному концу, после чего мычание стихло. А нечего мешать людям разговаривать.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Отпустить? Так они все разболтают…
– Значит, не отпущу, – решил угренок. – Давайте, вы с Литой в кустики прогуляетесь, как раз ее осмотрите, а я тут… приберусь.
И – да!
Собаку мне было жалко, а вот против убийства двоих негодяев я ничуть не возражала. Они меня тоже не пряниками угостить хотели!
* * *
Домой я вернулась уже под утро.
Спокойная, довольная, правда с синяком на лице, но и с жемчугом в кармане. Угренок насыпал. В прошлый-то раз он меня деньгами поблагодарить не мог, а сейчас – вот. И никакие отговорки, что жизнь за жизнь, мы с ним квиты, на него не подействовали. Он мужчина, это его право спасать, да и ситуация другая. Его-де за этих двоих любой суд оправдает, а вот я рисковала. И жизнью, и свободой, и ничего за это не ждала. А потому – получите, госпожа Ветана.
Что стало с Коуртоном и Олиасом – я не знаю, и знать не хочу. Как их убили, что Угренок сделал с телами… могу только пожелать приятного аппетита крабам! Авось, не отравятся.
А себе сейчас сделаю примочку на лицо. Мне завтра с утра в лазарет, ни к чему там синяком светить.
Я не дам двоим мерзавцам испортить себе жизнь. Не слягу, не впаду в истерику, не расстроюсь, не…
Я буду жить и получать удовольствие от жизни!
Солнышко вставало из-за дюн, песок взблескивал мелкими бриллиантами, загадочно шумело море, а я готовилась к новому дню. Наверное, начинаешь иначе относиться к жизни, когда есть опасность ее лишиться. Не встретились бы мерзавцам по пути Угренок с Литой – и я бы сегодня утром плавала в океане. Изнасилованная и изуродованная.
Так-то…
А я и пожить не успела. Даже не целовалась ни с кем… и не влюблялась, и не…
Я выжила. И я счастлива от этого простого факта.
Я просто счастлива.
Жизнь…
Сила кипела и бурлила во мне, радость искрилась в крови и пьянила не хуже вина. Синяк рассасывался под пальцами, словно по волшебству – и это зрелище на пару минут привело меня в чувство. Что я творю!
Темного крабом, что я делаю!?
М-да…
Так меня на улицу выпускать нельзя. Наделаю я дел…
Это же явно после ночных приключений меня вот так…
Я бестрепетной рукой накапала в стакан лошадиную дозу успокоительного. Залпом осушила стакан, сбросила платье и забралась в кровать.
Не вылезу, пока не успокоюсь. Любить мир я могу и во сне, но так у меня меньше шансов натворить глупостей.
Я прикрыла глаза и от души понадеялась, что мне приснится бабушка. Как же мне ее не хватает…
* * *
Приближенный Фолкс мучился бессонницей, и с полным на то основанием.
Все было плохо.
Мага жизни заметили – хорошо. И на этом все хорошее заканчивалось.
Ни где он, ни как, ни кто… ничего не известно. Шантр что-то выяснить обещал, да толку – чуть. Так и не выяснил. Полон кабинет приборов, что посвистывает, что побрякивает, а результата нет!
И сам слуга Шантр пропал.
Вышел однажды из Храма да и не вернулся.
Кинули клич по городу – не нашли.
Кто что видел?
Не видели, не слышали и никто ничего не знает.
Вот и думай, то ли он нашел мага жизни и удрал с ним (а мог, еще как мог, мерзавец!), то ли маг жизни с ним расправился. Не сам, конечно, но такие люди бесхозными не бывают.
Что тут делать? Как тут быть?
Приближенный очень не любил таких проблем. Но решение рано или поздно находилось.
Он подождет.
Он просто подождет, потому что маг жизни не сможет вечно сохранять свою тайну. Рано или поздно он проявит себя, и его удастся отследить. Да, с помощью других магов. Так что надо выписать парочку в Алетар и ждать.
Просто ждать, пока не случится чего-то необычного.
Лекарей проверяли, ни один из них на мага не похож, силы ни в ком не почувствовали. А проверить весь Алетар невозможно.
Остается только ждать.
А у Храма и слуг его есть и время, и терпение, и главное, деньги.
Они дождутся.
Они найдут.
notes
