Рерих Шадор
Едва за Шадором закрылись створки каюты, как у него зачесалась левая ладонь.
Комьюните! Белая точка.
Капитан выждал несколько секунд и вдавил кружок большим пальцем.
– Тезерион.
– Занятный ход, Рерих, – насмешливо прозвучало в голове.
– О чём ты?
– Ты знаешь.
– Гм…
– Зачем изменил программу набора?
– Как ты узнал? Без доклада.
– Я знаю всё. В моём случае труднее оставаться в неведении. Спонсоры так всполошились!
– Кондор и Конклав? – усмехнулся Шадор. – Я же их убедил и успокоил.
– Конечно, прикрываясь моим влиянием. И они сразу бросились по мне.
Капитан пожал плечами.
– Ну и?
– Я провёл с ними разъяснительную беседу… Да сядь ты, Рерих! Теперь они считают, что это произошло с моей подачи.
– Даже так…
Шадор прошёл к бару, взял бутылку дейгарского рома и плеснул себе немного в стакан. А после уселся на диван, стоящий посреди каюты и задумчиво уставился в иллюминатор.
– А что сам-то об этом думаешь?
– Я выразил своё одобрение. Дерзкий ход… Посмотрим, что из этого получится.
– А что было делать? – Шадор приподнял стакан, обращаясь к невидимому собеседнику. – Твоё здоровье!
– Благодарю.
– Ты сам распорядился, – продолжил капитан, – принять в академию шестерых преступников и сделать так, чтоб они не выделялись. Непростая задача. Учитывая, кого мы набираем каждый гак… Вот я и решил, что иголкам легче затеряться не в стоге сена, а среди других таких же иголок.
– И это единственная причина? – вздох Тезериона пронёсся сквозняком в мыслях Шадора.
– Разумеется.
– Разумеется? От меня ничего не скроешь.
– Нет, на этот раз я тебя обманул. Не единственная.
– Рерих, ты в своём уме?
– Более чем. Я лишь хочу выжить и сохранить КА в целости.
Тезерион молчал некоторое время, а потом вкрадчиво заполз в голову к Шадору:
– Я тоже этого хочу, Рерих. Ты нравишься мне больше, чем прошлые капитаны. Я прикипел к тебе душой…
Шадор глотком допил ром, закашлялся и рассмеялся.
– Что я сказал смешного? – удивился Тезерион.
– Ничего… У тебя есть душа? Ты всем капитанам так говорил?
– Только тебе. Ты первый, в ком я уверен. Не секрет, что восемь предыдущих КА не прошли и половины пути. КА-9 срезался на предпоследнем пакете… КА-10 максимально приблизился к заключительной миссии. Он справился с последним заданием, но потом… Ты знаешь, что с ним сталось. КА-11 пока что радует меня. У тебя ни разу не было проколов. Блестяще выполняешь задания и правильно распределяешь силы. И вот вам осталось всего два пакета и главная миссия на подходе.
– Знаю, – Шадор посмотрел на звёзды в иллюминаторе сквозь грани стакана.
– Я доверяю тебе и верю в КА-11. Поэтому соглашусь, что поправки в программе рекрутизации – удачная находка, мастерский ход. В конце концов, ни один из бывших капитанов до этого не додумался.
– Хватит пафоса! – оборвал его Шадор, со стуком опуская стакан на столик. – Давай к делу. Мне нужны инструкции.
– Хорошо. Шестерых доставили на борт?
– Да. Мне разбудить их сейчас?
– Не стоит. Лучше после распределения. Ты знаешь, почему.
– Понял. Они должны находиться вместе. Что ещё?
– С ними?.. Пока ничего. Пусть учатся, постигают космическую науку и военную дисциплину. А ты наблюдай и докладывай мне. Они для последнего задания. Перед главной миссией.
– А что у нас с очередным пакетом?
– Получишь в срок. Как там образец с Су-Муна?
– Всё, как ты велел. Это точно оружие?
– В своём роде… Спрятали надёжно?
– Конечно.
– С соблюдением всех условий?
– Естественно.
– Берегите сосуд, как зеницу ока, – предупредил Тезерион. – Содержимое это ключ к выполнению предстоящего задания.
Шадор кивнул, вернулся к бару и налил себе лерийского кьяо.
– Не сомневайтесь, мастер…
– Рерих?.. Ты пьян?
– Нет, мастер, что вы! Маловато дёрнул для этого.
И лерийское кьяо незамедлительно отправилось по назначению.
– На Хроме вас ждут. Загрузят всё необходимое. О счёте КА позаботится мой банкир.
– Как всегда…
– Мне пора, Рерих. Докладывай обо всём и помни – осталось всего два пакета. КА выполнит миссию. Я уверен! А дальше… Свобода!
Голос затих постепенно, и белая точка на ладони потухла.
«А дальше мы все умрём», – безразлично подумал капитан, ставя на стол второй стакан, обошёл каюту и задержался у иллюминатора. Звёзды снаружи выглядели ярче, гуще и разноцветнее. Крейсер приближался к зоне Тарантула.
Шадор мысленно прокрутил разговор с покровителем. Капитан привык анализировать. Ведь он давно не задавал лишних вопросов. Не спросил и про «особых заключённых». Может быть, оттого что помнил, где нашёл его Тезерион. Вернее, посланный им агент в чёрном.
Это случилось пятнадцать лет назад или гораздо раньше… Временные границы стёрлись в памяти, как и боль. Молодой коммодор Рерих Шадор оказался в тюрьме. За то, что не выполнил приказ…
Словно это происходило вчера. Рерих лежал, скорчившись на ледяном полу, в стылой камере, где ничего не было, кроме параши. И «военного преступника» не грела мысль о том, что своим неповиновением он спас тысячи детей и женщин… Нет! Не спас! Поскольку заступивший к орудию после его ареста бригадир хладнокровно довершил то, что не сумел Шадор.
Всё зря! И жить ему более незачем.
Бригадира наградили и повысили, а Рериха Шадора объявили изменником. Его ждали суд, позор, тюремная камера, баланда и параша… Отхожий контейнер не меняли сутками. Оттуда разило. Но в камере стоял такой холод, что даже вонь замерзала на лету.
Рерих не хотел жить. Ведь Литу уже не вернуть. Их счастье длилось недолго. Они встречались пару лет, а женатыми были всего полгода. Затем её не стало. Она погибла, выполняя свой долг. Долг! Шадор в память о ней забыл о своём, надеясь спасти тех женщин и детей. Но теперь и они мертвы. А ему незачем жить…
После недели заключения Рерих отказался от пищи. Робота, что приносил миску с баландой и просовывал в дверное окошечко, это не волновало. Он уносил нетронутую еду и не задумывался. Ибо машина не умеет думать и волноваться, она лишь реализует программу. И Шадор умирал от голода, жажды и переохлаждения. Он даже поспорил сам с собой, что быстрее убьёт его. И уже почти не чувствовал ничего, валяясь на мёрзлом полу. Тюремный комбинезон не согревал. Шадор выбрасывал батарейки, которые иногда приносил равнодушный робот, в парашу.
На Рериха, наконец, навалилась желанная тьма. Рассудок в ней блуждал и терялся. Умирающий шептал растрескавшимися губами имя своей покойной жены… В последний раз. Как вдруг! В камере возник некто. Шадор не заметил, как тот вошёл. И совершенно буднично пришелец предложил вытащить Рериха из тюрьмы и вернуть всё, что у него отняли, и сверх того. А взамен он становился директором Космической Академии, странствующей среди звёзд. Так как великий Тезерион назначил его капитаном мега-крейсера – спасителя галактики…
Дьявол-искуситель!
Почему Шадор тогда согласился? Он и сам до сих пор не понял. Не потому ли, что неправильно воспринял в полубреду слова – «спаситель», «благородная миссия». А реальность оказалась куда проще. Теперь он наёмник и расчётливый вершитель чужих судеб. Но сделанного не воротишь. Поначалу Рерих ещё задавался вопросом, а кому он, собственно, продал душу. И как-то даже поинтересовался у Тезериона:
– Почему я?
– Ты отчаялся, – ответил ему незримый, но могущественный покровитель, – но у тебя остался нереализованный потенциал. Именно он толкнул тебя на эту сделку. И я разглядел его.
«Так и я, – рассеянно подумал Шадор, – пытаюсь разглядеть нерастраченный потенциал там, где его, возможно, и нет».
Капитан усмехнулся, закрыл бар, опустил стаканы в молекулярный дезинтегратор и отправился в душ.
Слишком много воды утекло и звёзд остыло, и некогда сожалеть. Сейчас он не тот Рерих, что отдал бы жизнь и свободу ради чести. Теперь он – Шадор, способный гнать на смерть тысячи и сметать миллионы, чтобы обрести свободу и выжить. Цинично, хладнокровно, безжалостно. Но даже нынешний Шадор – капитан КА-11, каким он стал, никогда бы не выступил против Тезериона, если бы… Если бы однажды не повстречал Кассия.
Сектор 09-13-66, Система Виаду, Пояс Лисиппа, на границе с зоной Тарантула, Станция Хрома, Стартовая площадка
