Глава IX

Забравшийся на вершину зеленого холма человек уселся на брошенный плащ и, коротко вздохнув, принялся было за медитацию, но невнятный гул с побережья мешал сосредоточиться.

Леон, а это был именно он, недовольно глянул вниз. Панорама какого-то полуцыганского табора, раскинувшегося от края и до края горизонта, после нескольких минут созерцания вызвала у него некоторое недоумение.

Людское море занималось своими делами, совершая хаотичные, на первый взгляд, движения, снуя туда-сюда подобно муравьям в муравейнике. Ничего толкового и полезного Божьи воины не делали. Ни тебе свежесрубленных домов, ни возделанных полей… Создавалось впечатление временной стоянки, короткого привала, что ли, и вот этого землянин понять не мог.

Взобравшегося к нему Загана он учуял давно и поприветствовал Главного мага взмахом руки.

— Извините, что не встаю.

— Сидите, сидите, — и Заган устроился рядышком на травке. — Вы, Леон, небось гадаете о странном поведении моего народа?

— Совершенно верно, такое впечатление, что все ждут момента слинять подальше отсюда.

— В самую точку. Многим не по душе здешний климат — слишком жарко и сыро, а главное, отсутствие внешней опасности.

— Ишь ты, адреналина им, значит, не хватает, — и Леон осуждающе скорчил рожу.

Заган только сокрушенно развел руками. Помолчали. Внезапно землянин широко улыбнулся:

— У меня появилась неплохая идея. На Северном материке есть место, где ваши милитари будут чувствовать себя как дома. А уж приключений на свою задницу найдут выше крыши.

И Леон поведал Загану о запретных землях. В процессе рассказа Главный маг азартно потирал ладони и в конце выдал вердикт:

— Вы, господин Леон, спасаете нас во второй раз.

Они еще немного пообщались, обговаривая детали, а потом Леон задал вопрос, мучивший его последнее время.

— Как по-вашему, магический дар и способности ко мне вернутся? Или все кончено?

Заган тяжело вздохнул:

— Если честно, не знаю. Теоретически постепенно все должно прийти в норму, вы же не сожгли себя. Но когда это произойдет, одному Единому Творцу известно. Будем надеяться на лучшее.

— Будем, — уныло согласился Леон.

Два десятка юных красавиц, стоящих перед наследным принцем, вызывали в нем сумбурные чувства — от раздражения до восхищения. Девушки были настолько привлекательны и сексапильны, что, не случись недавней трагической потери, Леон долго бы не раздумывал и взял с собой в дальнюю дорогу всех. Сейчас не тот случай.

Ухватив Загана за локоть, он увлек того в сторону, подальше от шеренги прелестниц.

— Вы с ума сошли или решили зло пошутить со мной? — прошипел сердито Леон Главному магу. Заган спокойно отодрал от себя кипевшего в негодовании землянина.

— Перестаньте пыхтеть, перед вами элита, лучшие из лучших. Эти девочки в совершенстве владеют магией создания порталов на большие расстояния. Да и бойцы не из последних, поверьте на слово. У нас тут дело до дуэлей доходило, куча народу желали вас сопровождать.

— Охренеть не встать, они что же всем кагалом со мной попрутся?

— Естественно, народному герою положена достойная охрана, — Заган вещал с серьезной мордой лица, и лишь приглядевшись, можно было заметить в его глазах веселых чертенят.

Леон тяжело вздохнул и молча пошел в свой шатер, знал по опыту — спорить с Главным магом бесполезно. Божьи воины вообще отличались упрямством, правда, в разумных пределах.

Месяц длилась подготовка к дальнему походу. Переброску порталом через океан отвергли сразу — ненужный риск ни к чему. Без маяка можно оказаться далеко от берега Северного континента, перспектива сгинуть в морских волнах никого не прельщала.

Старого знакомого — капитана Ковенто — Божьи воины согласно приказу сдернули буквально с очередной любовницы, когда тот предавался утехам в одном из второсортных портовых трактиров.

Проснувшись, капитан с удивлением таращился на незнакомый интерьер. Вид богатого шатра поверг морского волка в уныние: опоили, суки, в трактире и продали в рабство кочевникам. Правда, смущало отсутствие рабского ошейника и то, что он в своей родной одежде, а в карманах камзола звенят монеты. Не обобрали, не украли — странно… Помотав похмельной головой, Ковенто сделал единственно здравый вывод: все зло — от баб.

Не он первый, не он последний. Мужики одинаковы во всех мирах — хоть в параллельных, хоть в перпендикулярных. Ей-богу, хуже детей. Завидев смазливую мордашку и тугую попку, теряют остатки рассудка и, блея, идут на заклание. Как в том анекдоте: «Ой, кто это? — Это мы, твои мозги, услышали, что ты влюбился, дак зашли попрощаться».

К сожалению, человек так устроен — не хочет учиться на чужих ошибках, предпочитает сам получать в лоб за свою глупость, или за болезнь под названием «любовь».

Надеюсь, уважаемый читатель не подумал о том, что такие самокритичные мысли возникли у нашего бравого капитана. Нет, там даже близко не стояло. Ковенто зло размышлял об чем-нибудь выпить или дать кому-нибудь по морде.

Полог шатра распахнулся и появился спаситель, держащий объемистый кувшин двумя руками и явно не с водой. Лицо вошедшего здоровяка было знакомо капитану, но вот незадача: болезненное состояние не давало полностью узнать незнакомца.

Леон, имевший армейский опыт и видя зеленую физиономию Ковенто, не стал тратить время на пустые приветствия и разговоры. Выудив из кожаного сундучка серебряные бокалы, щедро наплескал в них вина.

От поплывшего по шатру аромата у Ковенто мигом поднялось настроение. Выпили молча, не чокаясь. Придя в себя, капитан уверенно заявил:

— Я вас знаю.

— Естественно, некоторое время назад мы с девушкой шли на вашей «Черепахе» к Северному континенту.

— Точно.

И капитан шустро налил из кувшина «волшебный нектар». Выпили. Ковенто, расправив усы, подбоченился:

— А ведь я стал знаменит благодаря вам, господин Леон. Так сказать, первопроходец, — он неожиданно тяжело вздохнул.

— Что, уважаемый, тяжко давит бремя славы? — участливо поинтересовался Леон.

— И не говорите, еще немного, и я сопьюсь окончательно.

— Это вряд ли. Капитан, предлагаю повторить плавание до Северного континента.

— С оплатой не обижу, — успокоил встрепенувшегося моремана Леон.

Ближе к вечеру осоловевшего харланца отправили назад, в Четраро, готовить корабль к дальнему плаванию.

Только Леон начал знакомиться со своим очаровательным эскортом, как его вызвали на совет Высших магов. Совещание на столь высоком уровне, к изумлению землянина, напоминало «детский крик на лужайке». Хорошо, Заган сразу объяснил причину общего помешательства.

— Господин Леон, поздравьте нас, дозорные доложили: в двух дневных переходах — чужое войско, численностью не менее ста тысяч бойцов. Половина — конница. Просто праздник какой-то, — и Главный маг с широкой улыбкой обвел взглядом присутствующих.

Раздались аплодисменты и выкрики: «Хей-я, хей-я!». Разинувшему рот Леону даже послышалось: «Шайбу, шайбу!». Леон потряс головой: что за хрень? Одновременное массовое сумасшествие? Но так не бывает. Враг ворот, можно сказать, а у этих ненормальных магов праздник.

Он вдруг зацепился за слово «маги», и все встало на свои места. Ну да, ведь давеча Заган жаловался на упаднические настроения Божьих воинов. Все правильно: народ, воевавший веками, сложно в одночасье направить на мирные рельсы. Нужна смена поколений.

— Собственно, какого хрена я здесь делаю? — он так напрямую и спросил Главного мага, на что тот, не смущаясь, выдал:

— Ну, порадоваться вместе с нами. Может, совет какой-никакой дать…

Буркнув: «Меня девочки заждались», — наследный принц спешно покинул штабную палатку.

Вслед раздалось жизнерадостное ржание Загана Венцо.

— Тьфу ты, воистину говорят — иногда мужчины хуже детей!

Из двадцати боевых магов-девушек выбыло сразу семеро. В первый же день Леон провел тест на переносимость моря, сажая в утлую лодчонку Божьих воинов. Большая вода и еле заметная качка мигом отсеяли неприспособленные организмы. Некоторые не могли даже сесть в лодку — полнейшая аллергия на море. И винить их не за что, не в той среде росли и воспитывались. На Черной планете вместо океана была непонятная субстанция, вызывающая у местного населения сплошной негатив и ненормативные выражения.

Еще одну красавицу, с шикарной рыжей гривой, землянин выгнал за сексуальные домогательства к своей персоне и невыполнение приказов. Остальной коллектив резко присмирел, видя столь быстрые карательные меры. Рыжей оторве не помогли даже родственные связи — за нее приходил просить один из Высших магов, оказавшийся отцом взбалмошной девчонки.

— Лучше надо было воспитывать дочь, разбаловали, понимаешь, — и Леон отвернулся от просителя, давая понять, что разговор окончен.

На четвертый день, с утра, у его шатра выстроилась делегация с дурацкой, по мнению Леона, просьбой отпустить коллектив на битву. Девушки, гремя железом, предвкушающе били «копытцами».

Категорический отказ вызвал нытье, тяжкие вздохи и полные слез глаза. «О Господи, дай мне силы и терпение», — взвыл про себя Леон.

— Да поймите вы, глупенькие, на вас возложена трудная и опасная миссия, драться придется от души, я вам гарантирую. А сейчас — смирно! Участвовать в сече не разрешаю, но посмотреть можно.

Заверещавших от радости девчонок землянин осадил одной фразой:

— Под моим приглядом, естественно.

На высоком холме расположились не только Высшие маги, но и эскорт Леона. Кинув на огромные валуны плащи и устроившись со всеми удобствами, красотки едко комментировали действия чужой рати.

Леон, забравшись на самый большой камень и приложив ладонь козырьком ко лбу, пристально оглядывал поле будущей битвы. Чем больше смотрел, тем больше мрачнел. И было от чего. Обладая стопроцентным зрением, он разглядел цвета и стяги Харланского королевства. «Кой хрен принес сюда Аугуста V, вроде по годам до маразма еще далеко?»

Спустившись, землянин поспешил к рядам Высших магов, дабы предотвратить «избиение младенцев». Любой Божий воин, трансформировавшись в боевого монстра, мог легко положить полк обычных солдат, а если учесть, что воины с Черной планеты в основной массе обладали магией, то вообще тушите свет. Прибежавший Леон с трудом угомонил рвущихся в бой магов. И то только после предъявления ультиматума: или — или. Небольшая войнушка на полчаса без всякой магии и применения боевых шкур, или Леон отказывается от своей миссии. Высшие маги, скрипя зубами, согласились — деваться некуда, но расстроились жутко.

Вернувшись обратно, Леон не досчитался пяти девушек: не удержались, засранки, и ускакали на войну. «Вот и осталось вас семеро», — огорченно вздохнул он.

Причина появления чужого войска у побережья океана оказалась проста до банальности. После выздоровления дочери — принцессы Гелы — ее папаша Аугуст V на радостях закатил пир на весь мир, на котором, естественно, присутствовали послы иностранных держав. От южного соседа — эмирата Равини — накануне прибыло расширенное посольство: шах Орхан III возжелал женить сынишку, принца Алима.

Молодым повезло — они влюбились друг в друга с первого взгляда. А чего не влюбиться, принцесса Гела — красавица, с привлекательными формами, принц Алим тоже неплох, правда, горяч не в меру. Это с годами вроде проходит, но, к сожалению, не у всех.

Казалось бы, какое отношение имеет династический брак к походу на побережье? Увы, самое прямое. Принц Алим вбил себе в башку основать собственный эмират, а поскольку основная территория давно поделена между довольно сильными странами, вот и подался на ничейные земли. Умные папы не стали спорить с упертым юношей, выделили по пятьдесят тысяч войска, снабдили обозом под провиант и наладили в путь-дорогу. Король с шахом знали: у побережья ничего достойного внимания нет — песок, скалы и редкий лес. Природных ископаемых никаких, пахотных земель — тоже, о чем пытались втолковать принцу. Куда там, юность рассуждает резко и безапелляционно. Не надо нас учить, мы сами все знаем и кого хочешь научим. Потому и садятся в лужу — это самый лучший вариант, а бывает, теряют и голову, в прямом смысле слова.

Выстроившиеся на огромном зеленом поле войска принца Алима поражали-таки своим боевым видом: тяжелая пехота (закованная в сталь) с ростовыми щитами и длинными копьями — это очень круто по нынешним временам. Прямо как в песне из мультика: «К нам не подходи, а то зарежем». Конница, выделенная шахом, располагалась на флангах. Богато, ну богато. Кони покрыты красивыми чепраками и легкими попонками, сплошь расшитыми золотой и серебряной вязью. Седла вообще произведения искусства. Многие сверкают драгоценными и полудрагоценными каменьями. Орхан III не пожалел для сынульки гвардии, а в ней служили отпрыски знатных и богатых родов. Перед грозным войском на белом аргамаке красовался сам принц Алим, принимая позы опытного полководца. Правда, плохо получалось. Опытные визири, посмеиваясь в душе, дали сопляку дельный совет:

— Досточтимый принц, соблаговолите отдать приказ послать парламентера.

— Это еще зачем? — вскинулся юный «полководец».

Бывалые вояки объяснили, что таковы правила. Нужно предъявить свои права на территорию, на страну или на другую собственность (неважно, на что) и объявить войну. Иначе будет просто набег разбойников-кочевников, и славы будущему завоевателю земель не принесет. Немного подумав, принц Алим согласился с доводами старших.

Резко затрубили трубы, и на середину поля, утыканного редкими скалами, выехал парламентер с белым флажком на пике и с двумя сопровождающими. От редкой цепочки Божьих воинов тоже вышли навстречу три человека. Спустя короткое время переговорщики встретились у серого камня с красными прожилками.

К великому изумлению южан, все трое пришлых чужаков оказались симпатичными девушками, одетыми в облегающую черную кожу и высокие сапоги. На прогулку вышли, не иначе. Общий вид портили мечи и кинжалы, висевшие на широких поясах.

Смуглый южанин, тот что ехал главным, от восхищения зацокал зубом, заерзал в седле — отдавая дань красоте юных дев. Затоковал как тетерев, обещая шербет, рахат-лукум и купание в золоте, если незнакомки согласятся жить в его гареме. Получив чувствительный тычок по почкам от седоусого товарища, заткнулся и с минуту соображал, чего он здесь, собственно, делает.

В дальнейшем переговоры носили довольно конструктивный характер. Высшие маги снабдили девушек скопированным талисманом, притащенным Леоном. Потому языкового барьера не существовало. Южан в тактичной форме послали в длинный сексуальный маршрут и объяснили на пальцах, что те через полгода могут заселять эти благодатные места. Народ Божьих воинов сам уйдет. «Куда? А не ваше собачье дело, так и передайте своему принцу», — расхохотались девицы, развернулись и пошли к своим воинам, повиливая упругими попками.

Парламентер, ежеминутно сглатывая слюну, так и доложил светлейшему и мудрейшему принцу Алиму. Напоследок не удержался и, закатив глаза, заверещал: «Клянусь Великим Кабой, таких красивых гурий еще не видел». Свита оживилась, визири загалдели, требуя от переговорщиков подробности. Спокойным оставался один человек — Главный визирь Осман-Али. По его позвоночнику давно тек холодок и сейчас он достиг копчика. Визирь даже плотнее запахнул парчовый халат.

Битый волк, воевавший всю жизнь, верил своим предчувствиям, и точно знал: сегодня они окажутся в самой глубокой ж…е. Принца от битвы не отговорить, разведка ничего не дала, ее просто не пустили заслоны чужаков. И потому жидкая цепочка из молоденьких девчушек поперек всего поля его обмануть не могла. Там вдали, за каменной грядой, можно спрятать сколь угодно большое войско. Да и расположились девочки грамотно — у скал и валунов. Простора и маневра для конницы никакого. Конечно, можно закидать стрелами, да и пехота наденет их на копья в один миг, но внутренний голос уже даже не кричал, а просто вякнул напоследок: «Хочешь сдохнуть? — Пожалуйста, но без меня».

Осман-Али сделал попытку отговорить принца, да куда там. А свита вообще обсмеяла визиря.

— Осман, ты совсем старый стал, дивюшки перестал любить, а? Иди в обоз, а мы наберем новые гаремы.

Все разразились хохотом, хлопая себя по бокам.

Визирь плюнул и пожал плечами — от судьбы не уйдешь. Смерти он почти не боялся, привык, как и многие воины, относился к данному факту спокойно. Ну не сегодня, так завтра заберет его в свои чертоги Великий Каба. Для храбрых воинов на том свете вечное блаженство и веселье в обществе обольстительных гурий. Прожил Осман-Али хорошо и достойно, вырастил пятнадцать детей от разных жен, у всех красивые дома, много золота. С голода не умрут.

Он оглянулся на стоявшее сзади войско: пехотинцы и конница веселились — видно, до них дошел слух, что за противники перед ними. У солдат выпученные глаза и агромадные планы на будущее. Ага, делятся друг с другом, что будут делать с пленницами — в каких позах и по сколько раз. «Полные придурки, — Осман-Али презрительно скривился. — Посмотреть бы на вас через часок, или на то, что от вас останется».

К визирю от небольшой кучки магов подошел старший маг — Кара-Ден. Осман-Али в знак почтения спешился. Он уважал старика не только за его почтенный возраст, но и за боевые качества. Кара-Ден с учениками не раз выручал в битвах войско эмира. Они знали друг друга давно, потому маг обошелся без лишних церемоний — молча кивнул, и мужчины отошли в сторону. Тяжело опершись на посох, старик, не глядя на визиря, сказал:

— Спасай принца, Осман, пока не поздно.

— Что, все так плохо?

— Не то слово. Мы ощущаем такую мощную силу… — Кара-Ден, не закончив фразу, лишь поник плечами. — Осман, нам нечего противопоставить, впервые в жизни я проиграл не вступив в битву. От нашей армии останется лишь прах.

От слов старшего мага повеяло такой жутью, что визирь инстинктивно схватился за кинжал.

— Слушай сюда, Осман. Вызывай начальника телохранителей, сотни всадников для охраны хватит. Припасов и воды пусть возьмут на три дня.

— Но, почтенный, принц меня не послушает.

— Нашего блистательного «полководца» я беру на себя, — Кара-Ден шустро засеменил в сторону свиты.

Спустя короткое время, сотня телохранителей, окружив своего господина, умчалась прочь от войска. Впавшему в транс принцу (не без помощи старого мага) замотали лицо тюрбаном, потому его отъезд для войска остался незамеченным. Командование армией взял на себя Главный визирь Осман-Али. Обработанная магами свита не возражала, а отсутствие принца вообще не заметила. К полкам пехоты помчались гонцы.

И вот запели трубы и зарокотали большие барабаны. Дрогнула земля, солдатские грубые башмаки на толстой воловьей подошве вбили в землю молодую траву. Тяжелая пехота пошла вперед — все десять полков. Конницу Осман-Али решил пока придержать. Пехотинцы, приноровясь к ритму барабанов, бодро топали к далекой цепочке чужаков, держа копья вертикально. Когда до так называемого неприятеля осталось около ста шагов, у молодых, здоровых солдат (видимо, от спермотоксикоза) случилось затмение. К ужасу капралов и офицеров, пехотинцы побросали щиты и копья и, заорав во всю луженую глотку, сломав строй, кинулись беспорядочной толпой к этим симпатяшкам.

О, женское племя, созданное Творцом на погибель нашу и, видимо, для того, чтобы мужчины не спились от счастья в одиночестве.

Красотки творили провокационное безобразие: поголовно расстегнули камзолы, полуобнажив завлекательные полушария, вплоть до розовых сосков, и принимали столь соблазнительные позы, что, понятное дело, у пехоты сорвало крышу.

Леон, видя такое паскудство, лишь выматерился. «Идиоты, их сейчас убивать начнут, а они слюной исходят».

Помотавшись по валуну, он опять уселся на плащ, мрачно оглядывая панораму предстоящей сечи. Семерка эскорта лишь недоумевающе переглянулась.

Через десять ударов сердца началось побоище. И до пехоты постепенно стало доходить, что трахают как раз таки их, а не наоборот. Причем со смертельным исходом. Девушки Божьи воины двигались с ужасающей скоростью, ни одного лишнего движения. Удар, укол — следующий. Неуловимые взмахи мечей, и в многотысячной толпе солдат стали появляться просеки. Обоерукие воины, обладающие сверхскоростью, — страшное оружие, но и им нужна передышка. Магию временно применять запретили, а потому появилась смена — десять тысяч молодых воинов (юношей и молодых мужчин).

Осман-Али с побелевшим лицом наблюдал за избиением пехоты. Ее ряды таяли на глазах. Не помогали ни тяжелые кирасы, ни двойные кольчуги, поручи, поножи и прочая защита бойцов. Мечи Божьих воинов кромсали закованных в броню в броню солдат, словно соломенные чучела. Потоки крови, порубленные в куски человеческие тела — страшнейшая и непригляднейшая картина.

Главный визирь верно угадал миг, когда нужно выпустить конницу. С гиканьем и свистом понеслись две лавы к месту сечи. Вот тут-то чужаки и показали свое коварство.

Бросив агонизирующую пехоту, Божьи воины отступили и, подхватив трофейные копья и щиты, выстроились в две шеренги. Мало того, из-за каменной гряды высыпали три отряда арбалетчиц. Девушки шустро заняли высокие холмы по обеим сторонам поля битвы. Несколько залпов, и конница, потеряв до трети состава, вынуждена была отступить.

После перегруппировки войск Осман-Али лично возглавил общую атаку.

Перед решающей сечей он подал знак Кара-Дену — нужно было спасать положение. Восемь магов встали в круг. Главный маг решился на крайнюю меру — некромантия. Едва прозвучали страшные заклятия, возле магов-южан, буквально из воздуха, выскочила пятерка девушек. В пару секунд порубив мечами команду магов, они исчезли, словно морок.

Осман-Али смотрел остекленевшими глазами на подкатившуюся к его ногам окровавленную голову Кара-Дена и не мог поверить в случившееся. Вот так запросто уничтожить сильнейших магов — да что же это делается? Свита, состоящая в основном из лощеных придурков и попавшая в окружение принца благодаря связям и родовитости, даже не заметила трагедии, разыгравшейся рядом. Собственно, от кучки лизоблюдов не осталось и половины. Остальные трусливо ускакали, спасая свои никчемные жизни.

Осман-Али остался с десятком визирей — старых опытных товарищей, с которыми прошел не одну военную кампанию. На коротком совете решили: собрать уцелевшие войска в кулак и совершить обманный удар по левому флангу, а затем идти в отрыв. Все прекрасно понимали, в принципе битва проиграна. Тяжелораненых добить, все равно пути они не вынесут, остальных надо постараться забрать с собой — видно было, что такое решение тяжело далось Главному визирю. Вон как потемнел лицом. Боевые соратники согласно кивали: положение критическое, от армии осталась едва половина. На подготовку — две склянки. И Осман-Али вынул из-за ремня песочные часы. Военачальники зычными голосами отдавали распоряжения, поскакали тюгаши-вестовые, передавая приказы командирам полков и тысячникам южан.

К изумлению южан и харланцев, чужаки пропустили их без боя. Весьма странно, так не воюют — обычно слабого добивают, наслаждаясь триумфом победы. На второй день бесславного исхода измочаленной армии, за вечерним костром, один из ветеранов, входящих в ближний круг главного визиря, высказал весьма дельное предположение:

— Не знаю, как вам, а мне показалось, что чужаки просто развлекались. Слава Великому Кабу, что они не занялись нами всерьез. Иначе… — и он чиркнул себя по шее большим пальцем.

— Причем всем, — добавил хмурый Осман-Али.

Вот так бесславно закончился поход принца Алима, получивший затем в народе кличку «Пшик».

После двухчасовой утренней разминки и спарринга с мастером мечного боя — Герой (одной из семерки телохранительниц) — Леон, поставив учебные мечи в деревянную стойку, направился к ручью, протекавшему близ ристалища. Поплескавшись вдоволь и смыв с себя пот и грязь, он улегся голышом на изумрудной травке. Обсыхая, не заметил, как задремал. Ему приснился удивительно реалистичный сон, причем на сексуальную тему. Якобы Гера, появившаяся неизвестно откуда, прильнула головой к его чреслам и взяла его блудень в плен своими красивыми пухленькими губками. Французский поцелуй был до того страстным, что Леон застонал и, проснувшись, кончил.

Сон мало отличался от яви: над ним действительно склонилась Гера, вытирающая рот ладошкой. Зарычав, наследный принц подмял радостно пискнувшую девушку под себя и, как говорится, предался любовным утехам весь без остатка. Видимо, сказалось долгое воздержание. Приятная усталость и опустошенность сделала свое дело, и любовники заснули одновременно. Черноволосая головка мастера мечного боя безмятежно покоилась на крутом плече землянина. Утреннее солнце ласково обогревало юные тела, свободно раскинувшиеся на траве.

Отдыхайте, ребята, и наслаждайтесь жизнью, пока есть время, вам предстоят суровые испытания. И потому оставим их, уважаемый читатель, пусть пользуются последними спокойными днями. У них впереди трудная дорога.

Внезапно объявившаяся в порту Четраро группа воинов не привлекла лишнего внимания. Только два загулявших матросика осенили себя крестом при виде возникающих из сумерек воинов и, не сговариваясь, рванули в ближайший трактир принять на грудь лекарство от приступа белой горячки. На следующее похмельное утро ни один из них не помнил о вчерашнем происшествии. Выбили клин клином, называется.

Капитан Ковенто не подвел, его «корыто» швартовалось у самого дальнего пирса. Попыхивая трубкой-носогрейкой, он невозмутимо принял на борт странных путешественников. Семь девок и один старый знакомый, господин Леон. После короткого приветствия капитан пригласил всех на ужин в кают-компании (она же каюта капитана) — тесноватом, но уютном помещении с квадратными иллюминаторами. Кок с юнгой быстро накрыли на стол, меню особым изыском не отличалось. Рыба во всех видах, а также жареный поросенок. От крепчайшего рома девушки отказались и запивали еду разбавленным вином. После ужина юнга проводил женский пол в отведенный им кубрик, куда матросы уже стаскали дорожные мешки и баулы путешественников.

Ковенто с Леоном остались одни. Выпив бокал розового вина, землянин достал из-за пазухи камзола увесистый мешочек и положил на стол.

— Здесь половина, остальное по прибытии.

Ковенто кивнул, а затем поинтересовался:

— Конечно, не мое дело, но зачем вам такая обуза в пути? Семь девок — это же сплошная головная боль. С бабьем одна морока, тем более вы без охраны.

— Так они и есть моя охрана, — хохотнул Леон, а затем посмурнел, вспомнив, сколько нервов истрепали милые дамочки за последнее время.

Мало того, что после битвы, да нет, это и битвой назвать нельзя, вернее — избиением, к нему на другой день прибежали довольные собой дезертирши. Та пятерка, что, ослушавшись приказа, поперлась в гущу сечи. Ну как же, они героини — уложили восьмерку вражеских магов. Явно красуясь, выстроились перед наследным принцем, сидящем на пне возле своего шатра. Кроме мата, на языке у него ничего не вертелось. Пересилив себя, вежливо бросил: «Пошли вон, свободны! И чтобы я вас больше не видел». Божьи воины в соплях и слезах разбежались в разные стороны по лагерю. К вечеру потянулись «адвокаты», сиречь защитники, в виде родственников и даже двух Высших магов в подмогу притащили. Всем делегациям Леон отвечал коротко: «Нах…!» На том инцидент и был исчерпан. Но буквально перед самым уходом в Харланское королевство случился у него крупный прокол — Гера. И винить-то некого, кроме самого себя. Женщина и тайна — понятия несовместимые. Конечно, девушка похвасталась подружкам своей победой: как же, пала неприступная крепость. Ну и как в таких условиях держать дисциплину? Невозможно работать!

Вот о чем размышлял Леон, бессмысленно крутя в руках пустой бокал. Распив средний кувшин, мужчины поделились новостями, причем в основном говорил капитан. Он сетовал на появление пиратов:

— Вот сучьи дети, якорь им в глотку, в тот раз только благодаря резвости «Черепахи» удалось уйти. И куда только смотрят тамошние власти, распустили разбойников. Вы не поверите, господин Леон, среди бела дня пытались нас захватить, хорошо, у меня впередсмотрящий в бочке глазастый.

— И много их было? — со слабым интересом спросил землянин.

— Шесть лоханок. Кстати, довольно резвые на ход, мы полдня убегали.

— Вам повезло.

Ковенто, пыхнув трубкой, согласно кивнул.

— Вы знаете, Арчибальд… это ничего, что я вот так запросто по имени?

Капитан замахал руками, давая понять, что для него большая честь общаться со знатным пассажиром в более дружеской форме.

— Так вот я и говорю, нынче все будет наоборот, то есть вы будете гоняться за корсарами.

Ковенто вытаращил глаза.

— Да-да, дорогой Арчибальд, мы захватим столько пиратских кораблей, сколько встретим в прибрежных водах Северного континента. У вас, естественно, возник вопрос, на кой ляд они мне сдались? Ответ прост — деньги. На дальнейшую экспедицию нужны наличные, они появятся после продажи трофейных кораблей. Кстати, каковы нынче расценки на суда?

Тут капитан со знанием дела принялся выкладывать сведения о рынке морских плавсредств.

— Думаю, наши цены мало отличаются от Северного материка, — закончил Ковенто.

— Арчибальд, в дальнейшем предлагаю вам заняться реализацией, ваши комиссионные — десять процентов.

Договаривающиеся стороны ударили по рукам, в завершение выпив по бокалу вина. Полупьяного капитана посетила совершенно трезвая мысль:

— Извините, господин Леон, но захватить пиратские суда нет возможности. У меня команда — двадцать пять человек, плюс корабельный кот, и все. Абордажной команды нет, и мои матросы вряд ли ее заменят. Подраться в кабаке, начистить рожу чужим смогут, но не более.

— Капитан, ну что вы ей-богу, право, неужели думаете, у меня с мозгами непорядок?

Ковенто бурно запротестовал.

— Силовую часть операции возьмут на себя мои девочки.

От такого заявления морского волка пробила икота, от которой он избавился лишь на четвертом бокале.

— Ва-а-ще ниче не понимаю… Вы надо мной смеетесь, господин Леон?

— И в мыслях не было, все семь девушек — первоклассные бойцы. Кстати, о них… У меня нарисовалась небольшая проблема… короче, девчонки сексуально озабочены.

— Не понял, переведите, пожалуйста.

— Ну трахаться они хотят, что тут непонятного.

— Не извольте бс-покться, все устром в луччем виде, — и Ковенто, уткнувшись лицом в стол, протяжно захрапел.

Леон отволок пьянющего морского волка на его кровать, а сам пошел ночевать в каморку помощника капитана Бена Поклада, которого отселили к боцману на время рейса.

Рано утром бывшая «Черепаха», а нынче «Святая Дева» отвалила от пирса и вышла из гавани порта Четраро. Солнечный день и небольшой бриз посчитали хорошей приметой перед дальним походом.

Команда в полном обалдении наблюдала за разминкой и последующими спаррингами юных дев. Леон принимал в этом непосредственное участие. Одетые в тонкие холщовые рубахи и такие же штанишки, девушки являли столь убойное зрелище, что роняющих слюну матросов боцману пришлось разгонять линьком. Авральную работу никто не отменял.

Три часа красавицы предавались жестким тренировкам. Отточенное мастерство владения мечами и кинжалами поражали воображение зрителей, а уж запредельная скорость, с которой двигались Божьи воины, — нечто совершенно невозможное. Только последнюю неделю Леон стал набирать форму и на равных проводить учебные бои. Он почти полностью восстановился физически, а вот с магией дела обстояли не столь радужно. Нет, проблески были, но так, по мелочи. Истинную силу землянин в себе пока не ощутил, потому и чувствовал себя не в своей тарелке. После завтрака на свежем воздухе уселся в закутке, на мостике, медитировать. Каждый день делал попытки выйти в так называемый астрал, но тщетно. К концу двухчасового сеанса просто позорно заснул. Разбудил его юнга, вежливо пригласив на обед. Его телохранительницы вели себя чинно и тихо, словно на королевском приеме, что сразу насторожило Леона — опять какую-нибудь каверзу задумали. Деланно наивные мордашки и скромно опущенные глазки его не обманут. Слева от него сидела Гера, дальше — Лиана, Сида, Аста, Нирса, Эя и Кола. Ну прямо утренник в детском саду N 5, но, врешь, его не проведешь. По окончании трапезы задержал Геру, в кают-компании они остались одни. Ковенто потерялся с самого утра.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Леон уставился на девушку.

Та заерзала под пристальным взглядом:

— О, мой господин, я так люблю вас…

— Цыть, не разводи словоблудия. Вы чего опять, девочки, задумали? Я вас насквозь вижу, авантюристки, навязали на мою голову… Отвечай, когда командир спрашивает.

Гера вскочила с лавки и четко, по-военному, доложила:

— Господин Леон, вверенный вам состав Божьих воинов, в количестве семи боевых единиц, с утра тянул жребий.

— Первая ночь выпала Асте! — браво доложила Гера.

От нехороших предчувствий наследный принц зарычал:

— Какая еще на фиг ночь?! Колись давай, пока в угол не поставил.

— Ну я… мы… в общем, договорились: кому выпадет длинная щепка, та проведет ночь с вами, господин Леон.

— Все было по-честному! — вскричала поникшая было девушка.

— Вы совсем страх потеряли, а заодно и головы?! Меня, своего командира, народного, можно сказать, героя, разыгрывают по жребию! Ты за свой длинный язык получаешь пять нарядов на камбузе.

— Мы хотели как лучше… — промямлила девушка.

Леон лишь мысленно выматерился.

— Слушай меня, болтливая ты наша, собери команду — и быстро сюда. Буду вправлять мозги, да получите инструктаж о дальнейшем своем поведении. Бего-ом! — рыкнул он, и девушка исчезла.

— Да, с таким народом не соскучишься, скорее поседеешь, только дай слабину, на шею сядут.

Раздался нерешительный стук в двери. Придав физиономии начальствующее выражение, Леон разрешил войти.

Красавицы столпились у входа, робко опустив головы.

— Можно сесть.

Дальше последовала легкая головомойка — перегибать нельзя, да и остыл, чего уж лукавить.

— Милые девушки, предлагаю вам переключить свое внимание на команду «Святой Девы». Бравые матросы, молодые, кровь с молоком, к тому же очень охочие до женского полу. Условие одно — ваши романы не должны подрывать дисциплину и физическую мощь экипажа. Держитесь рамок приличия, укромные уголки на корабле наверняка найдутся. Мы с капитаном закроем глаза на ваши амуры. У меня все. Странно, но не вижу энтузиазма в ваших глазах.

— Вперед, девочки, дерзайте, пусть ваше плавание на «Святой Деве» будет легким, приятным и незабываемым! — Леон улыбнулся во все тридцать два зуба, но ответных проявлений восторга не дождался. Лишь из-за закрывающейся двери донесся негодующий шепот.

— Мы вас хотим, никто нам больше не нужен.

— Тьфу ты, ну что с ними делать — им одно, а они свое. Да что на мне свет клином сошелся? — негодовал Леон, топчась по кают-компании.

Вечером, в лучах красивейшего заката, палуба корабля, летящего по волнам, напоминала городской бульвар. Свободные от вахт матросы, причепуренные и наглаженные сверх меры, чинно прогуливались туда-сюда. А вот показались из кубрика и наши девицы — все в длинных платьях с оборками, в шляпках с лентами, на ногах легкие башмачки. Прямо идиллия, ага, пансион на прогулке.

— Какая прелесть, не правда ли? — поделился Ковенто, сидящий на мостике рядом с Леоном.

— Да-да, — пробормотал наследный принц, хотя ему хотелось встать с плетеного кресла и заорать во всю мощь: не верю!

«А может, обойдется», — пытался успокоить сам себя Леон. Нехорошие предчувствия терзали его душу. И как в воду глядел: от второй мачты донесся короткий мужской вскрик.

«Ну вот и началось», — обреченно подумал землянин.

Кинувшийся вниз капитан быстро вернулся.

— Господин Леон, мы так не договаривались, полное безобразие. Ваша телохранительница сломала руку моему Эрику. У меня каждый человек на счету, тем более до Северного материка, сами знаете, не одна неделя пути. Вы уж разберитесь с вашими фуриями.

— Непременно, — ответил Леон и кинулся на палубу.

Выяснилось следующее: познакомившийся с Лианой Эрик, завзятый сердцеед, без злого умысла положил руку чуть ниже талии девушки, за что и поплатился.

Отведя Лиану на корму, подальше от любопытных глаз и ушей, Леон принялся за воспитательную беседу. Впрочем, долго он девушку не мурыжил.

— Я ведь предупреждал.

— Да, наш принц.

— Не принц, а командир.

— Да, командир, — послушно повторила Лиана. — Вину свою осознаю и приму любое наказание.

Ни капли раскаяния землянин в ее словах не услышал, вот зараза.

— Любое наказание, говоришь… Тогда слушай приказ.

Увечного матросика вылечить, сроку — три дня. Сполнять!

— Но я не лекарь, а боевой маг, — воспротивилась было телохранительница.

— А мне фиолетово. Ты еще здесь? Кыш отседа!

Лиану словно ветром сдуло.

Несчастного Эрика вылечили в два дня — зарастили перелом, но Лиана получила свое. Три вечера она, пыхтя от злости, драила шваброй палубу.

Спустя неделю Леон с Ковенто подвели неутешительные итоги: четыре разбитых носа, шесть сломанных ребер и два сотрясения мозга.

— Уймите этих ненормальных, очень вас прошу, господин Леон.

Капитан в отчаянии пил вино прямо из кувшина.

— Видит Единый, мы до суши не дотянем.

Леон и сам давно понял, что его идея переключить девочек на экипаж с треском провалилась.

— Арчибальд, успокойтесь, сегодня же отдам приказ — экипаж не трогать. Ну и вы уж со своей стороны позаботьтесь, чтобы ваши ребята держались подальше от моих оторв.

— Они и так сидят тихо по кубрикам, словно мышки, — пробормотал капитан, приканчивая очередной кувшин.

Пошел второй месяц плавания, приближался финиш. Океан от горизонта до горизонта осточертел всем, особенно девушкам. Пришлось Леону для поднятия духа поделиться с ними планами о предстоящих захватах пиратских кораблей. Восторгу не было предела. Наследного принца кинулись было качать, еле отбился. Девчонки принялись азартно обсуждать предстоящие абордажи, но он их несколько охладил.

— Для вас главное — не порубить корсаров в куски, а захватить суда с минимальным уничтожением противника.

— Почему?! — в один голос завопили амазонки.

— Потому что перпендикуляр. Объясняю на пальцах: добычу нужно доставить в ближайший порт Северного континента, вот для чего и нужны экипажи захваченных трофеев. Понятно?

— Так точно, командир.

— Вы не делайте такие кислые рожицы. Когда доберемся до запретных земель, они же Великие пустоши, драться придется в полную силу. Нечисти там хватает.

Телохранительницы повеселели. Предвкушение предстоящей драки подняло настроение. Тренировки проходили не только утром, но и вечером. Днем внимательно слушали капитана, рассказывающего об особенностях различных типов судов. Угольком чертил на светлой доске планы и внутренние разрезы кораблей. Девчонки оказались весьма дотошными слушательницами — их интересовало все. Вооружение, численность экипажей, манеры боя, морская терминология, названия такелажа и основных частей судна.

Леон с удовлетворением наблюдал за изменениями в поведении капитана. Тому льстило искреннее внимание девушек, пить совсем бросил, разве что стаканчик-другой перед ужином для поднятия аппетита. Да и матросики подтянулись — умываться стали через день, а не как раньше от случая к случаю. Красавицы сумели убедить экипаж, что чистота — залог здоровья. Физические замечания сделали свое дело.

— Хоть на людей стали слегка похожи, ходили раньше в грязи по уши. Кавалеры сраные, а туда же, ухаживать, — бурчала Эя, приласкав по загривку очередного неряху. Тот шустро плюхнулся в растянутую на палубе парусину — эдакий импровизированный бассейн, наполненный морской водой. Наблюдавшие с мостика Ковенто с Леоном только похохатывали.

— Теперь моя «Святая Дева» прославится вдвойне, — уверенно заявил капитан. На немой вопрос Леона пояснил:

— Самый чистый и ухоженный корабль на всем южном побережье.

— Га-га-га…!

Благодаря попутным ветрам, до цели плавания оставалось меньше недели. Первые предвестники — небольшие атоллы и острова буйно покрытых зеленью кустарников. В небе объявились горластые чайки, частенько садившиеся на мачты и леера с целью передохнуть. А где чайки, там и берег близко.

В один из дней Леон в раздражении бросил:

— Ну и где ваши хваленые пираты?

Ковенто, пыхнув трубкой, спокойно ответил:

— Они у вас за спиной, вон из-за острова показались.

И в тот же миг заорал:

— Тревога! Боцман, чтоб ты линьком своим подавился, свистать всех наверх!

По палубе зашлепали босые матросы. Послышались приказы Поклада — помощника капитана. Матросы, прыгая по вантам, распускали запасной косой парус. Направившийся было вниз Леон недоумевающе спросил Ковенто:

— Что за нездоровая суета на корабле?

— Дык пираты! Пора делать ноги, пока не поздно.

— Вы с ума сошли, забыли про мои планы?

— Ох, господин Леон, простите, совсем из головы выскочило. Рулевой, правь к неприятелю. Боцман, десять линьков впередсмотрящему, он что там, заснул?

Постепенно бардак на палубе прекратился, и на «сцене» появились главные действующие лица — Божьи воины во всем великолепии. Пиратских кораблей оказалось немного — всего пять.

— Вы, девочки, между собой скооперируйтесь, кому куда. Моя напарница — Гера. И помните: убивать только самых настырных, остальных аккуратно вырубить.

Тем временем вражеские корабли, образовав полукольцо, приблизились на пол морских лиги. Пора.

Короткое заклинание, и палуба заскрипела под тяжестью трансформирующихся трехметровых монстров, закованных в броню. Матросы в испуге шарахнулись во все стороны. Леон облапил сзади Геру, миг — и девушки, накинувшие боевые шкуры, исчезли.

— Свят, свят, храни меня, Единый, — перекрестился Арчибальд Ковенто, нервно глотнувший ром из кувшина. — Так вот о чем толковал господин Леон, несчастные пираты.

— Поклад, спустить паруса, самый малый ход.

— Магия, чистой воды магия, — шептались матросы «Святой Девы», и были совершенно правы.