Книга: Ночные кошмары и фантастические видения (сборник)
Назад: VII. По ту сторону света
Дальше: Август в Бруклине[85]

Голову ниже!

Примечание автора

Здесь, мой постоянный читатель, я вмешаюсь, чтобы сообщить тебе, что это не рассказ, а очерк – почти что дневник. Впервые он появился на свет в «Нью-Йоркере» весной 1990 года.

 

– Голову вниз! Голову держи вниз!
Это далеко не самый трудный фокус в спорте, но любой, кто пытался это сделать, согласится, что штука это достаточно хитрая: круглой битой стукнуть по круглому мячу прямо в точку. Достаточно хитрая, чтобы несколько человек, умеющих хорошо это делать, стали богатыми, знаменитыми и обожаемыми: Хосе Кансекос, Майк Гринвеллз, Кевин Митчеллз. Для тысяч мальчишек (и немалого числа девчонок) кумиры именно они, а не Эксл Роуз или Бобби Браун; постеры с их лицами гордо занимают почетные места на стенах спален и дверцах шкафов. И сегодня Рон Сент-Пьер учит кое-кого из этих мальчишек – мальчишек, которым предстоит отстаивать честь Бангор-Вест-Сайда в первенстве Малой Лиги Третьего округа – как ударять круглой битой по круглому мячу. Сейчас он работает с мальчиком по имени Фред Мур, а мой сын Оуэн стоит рядом и внимательно смотрит. Он следующий в очереди на истязание к Сент-Пьеру. Оуэн широкоплеч и крепко сбит, как и его старик, а Фред почти до болезненности худ в своем ярко-зеленом джерси. И контакт у него плохо получается.
– Голову ниже, Фред! – кричит ему Сент-Пьер. Он стоит на полпути между горкой и домом на одном из двух полей Малой Лиги на задворках бангорской кокакольной фабрики, а Фред почти возле бэкстопа. День выдался жаркий, но если жара и мешает Фреду или Сент-Пьеру, этого по ним не видно. Они слишком заняты тем, что делают.
– Вниз ее! – орет Сент-Пьер и дает тяжелую подачу.
Фред подныривает. Резко звучит удар алюминия по воловьей шкуре – будто кто-то ударил ложкой по жестяной кружке. Мяч ударяет в бэкстоп, отскакивает и трахает Фреда по шлему сзади. Фред и Сент-Пьер смеются, потом Сент-Пьер достает еще один мяч из стоящего рядом красного пластикового ведра.
– Внимание, Фредди! – кричит он. – Голову ниже!

 

Третий округ штата Мэн настолько велик, что его разделили на два. Команды округа Пенобскот составляют половину дивизиона, команды из округов Арустук и Вашингтон – другую половину. Детская команда всех звезд отбирается по заслугам из всех команд Малой Лиги. Десятки команд Третьего округа играют в проходящих одновременно турнирах. В конце июля в играх плей-офф определяются две команды, лучшие две из трех, и они сражаются за звание чемпиона округа. Победившая команда представляет округ в играх чемпионата штата, и уже много времени – восемнадцать лет – прошло с тех пор, как в чемпионат вышла команда Бангора.
В этом году чемпионат штата пройдет в Олд-Тауне – это там, где строят каноэ. Четыре из пяти команд-участниц вернутся домой, а пятая будет представлять штат Мэн в восточном региональном турнире – в этом году он пройдет в Бристоле, штат Коннектикут. Кроме этого, конечно, есть еще и Вильямспорт в штате Пенсильвания, где будет проведен мировой чемпионат Малой Лиги. Игрокам Бангор-Веста редко приходится задумываться о таких головокружительных высотах – они будут рады даже победе над Миллинокетом, своим соперником в первом круге в округе Пенобскот. Но тренерам мечтать разрешается – им даже вменяется в обязанность мечтать.

 

На этот раз Фред, потеха всей команды, все-таки наклоняет голову вниз. И отбивает низко и слабо не на ту сторону линии первой базы – футов на шесть.
– Смотри, – говорит Сент-Пьер, беря второй мяч и поднимая его вверх. Мяч разлохмаченный, грязный, с зелеными следами травы. И все же это бейсбольный мяч, и Фред смотрит на него с уважением. – Я тебе покажу прием. Где мяч?
– У вас в руке, – ответил Фред.
Сент-Пьер роняет мяч в перчатку.
– А теперь?
– У вас в перчатке.
Сент отворачивается в сторону, подающая рука ползет к перчатке.
– Теперь?
– У вас в руке, я думаю.
– И ты прав. Теперь следи за рукой. Следи за моей рукой, Фред Мур, и жди, пока оттуда покажется мяч. Ты смотришь только на мяч, ни на что другое. Я тебе должен казаться размытым пятном. И вообще, чего тебе на меня смотреть? Тебе что, важно, веселый я или грустный? Нет. Тебе надо только смотреть, как я подам – сбоку, в три четверти или сверху. Ждешь? – Фред кивает. – Смотришь? – Фред снова кивает. – О’кей, – говорит Сент-Пьер и снова привычным жестом кидает тренировочный мяч бэттеру.
На этот раз Фред посылает мяч с настоящей уверенностью: сильно и точно вдоль линии.
– Вот так! – кричит Сент-Пьер. – Вот наконец-то, Фред Мур! – И он вытирает пот со лба. – Следующий бэттер!

 

Дейв Мэнсфилд, крупный бородатый мужчина, приходящий в парк в летных очках и рубашке с эмблемой университетского чемпионата мира и с открытым воротом (талисман на счастье), приносит на игру Бангор-Вест – Миллинокет бумажный пакет. В пакете шестнадцать вымпелов разных цветов. На каждом написано БАНГОР, и у этого слова с одной стороны – омар, с другой – сосна. Каждый объявленный по громкоговорителям игрок Бангор-Веста берет вымпел, бежит через внутреннее поле и вручает его своему противнику с тем же номером.
Дейв – человек громогласный и подвижный; он любит бейсбол и детишек, которые в него играют. По его мнению, у команд «всех звезд» Малой Лиги две цели: развлечься и выиграть. Важны обе, как он говорит, но еще важнее – помнить их правильный порядок. Вымпелы – это не хитрый гамбит, чтобы сбить боевой дух противника, а просто чтобы было веселее. Дейв знает, что ребята обеих команд запомнят игру надолго, и хочет, чтобы у всех мальчишек Миллинокета остался сувенир на память. Все просто.
Игроков Миллинокета этот жест вроде бы удивил, и они не знают, что с этими вымпелами делать, и у кого-то плейер начинает наигрывать версию «Звездного знамени» Аниты Брайант. Кэтчер Миллинокета, почти погребенный под своим снаряжением, находит своеобразный выход: держит вымпел Бангора над сердцем.
Покончив с любезностями, Бангор-Вест устраивает оппонентам тщательную и несомненную порку: финальный счет – 17:7 в пользу Бангор-Веста. Но поражение не снижает ценности сувениров: когда команда Миллинокета отбывает в автобусе, в гостевом дагауте ничего не остается, если не считать пустых пластиковых стаканов и леденцовых палочек. Вымпелы забраны все до единого.

 

– Играй на вторую! – кричит Нейл Уотермен, полевой тренер Бангор-Веста. – На вторую, на вторую!
Дело происходит на следующий день после игры с Миллинокетом. Все члены команды приходят на тренировку, но пока еще рано. Отсев тоже неизбежен – не все родители согласны пожертвовать летними планами, чтобы дети могли поиграть в Малой Лиге после окончания регулярного сезона в мае-июне. А иногда и сами ребята не выдерживают постоянной мельницы тренировок. Некоторые предпочитают гонять на великах или скейтах или просто шататься около общественного бассейна и глазеть на девчонок.
– Играй на вторую! – вопит Уотермен.
Это маленький, крепко сбитый человечек в шортах цвета хаки и с подстриженными ежиком волосами, как у типичного тренера. В обычной жизни он – учитель и тренер баскетбольной команды колледжа, но этим летом он пытается втолковать ребятам, что у бейсбола больше общего с шахматами, чем они могли бы подумать. Знай свою игру, повторяет он им снова и снова. Знай, кого ты страхуешь. А самое важное – знай в любой ситуации, на кого ты должен играть. Он терпеливо внушает им истину, которая таится в самом сердце игры: она играется больше умом, чем телом.
Райан Ларробино, центральный филдер Бангор-Веста, сильно отдает Кейси Кинни на вторую базу. Кейси осаливает воображаемого раннера, резко поворачивается и так же сильно отдает в сторону дома, где Дж. Дж. Фиддлер принимает бросок и швыряет мяч обратно Уотермену.
– Дабл-плей! – кричит Уотермен и кидает мяч Мэтту Кинни (они с Кейси не родственники). Мэтт на сегодняшней тренировке играет шорт-стопа. Мяч смешно подпрыгивает и катится мимо центра слева. Мэтт сбивает его вниз, подхватывает и в ту же секунду передает Кейси; тот резко поворачивается и бросает Майку Арнольду, который находится на первой. Майк отдает мяч в дом к Джей-Джею.
– Отлично! – орет Уотермен. – Отлично сделано, Мэтт Кинни! Отлично! Один в один! Ты прикрываешь, Майк Пелки!
Два имени. Всегда эти два имени, чтобы не путать. Команда кишит Мэттами, Майками и ребятами по фамилии Кинни.
Броски выполняются безупречно. Майк Пелки, питчер номер два команды Бангор-Веста, находится именно там, где ему полагается, прикрывая первую. Это действие, о котором он не всегда помнит, но на этот раз не забыл. Сейчас он лыбится и бежит трусцой обратно к горке, пока Нейл Уотермен готовится отрабатывать следующую комбинацию.
– Такой команды всех звезд Малой Лиги я уже сто лет не видал, – говорит Дейв Мэнсфилд через несколько дней после игры, в которой Бангор-Вест надрал Миллинокет. Он закидывает в рот горсть семечек и начинает их грызть; говорит и сплевывает. – Не думаю, что их кто-то может высадить – по крайней мере не в этом дивизионе.
Он замолкает и смотрит, как Майк Арнольд прорывается с первой к плите бэттера, хватает слабо отбитый мяч и поворачивается в сторону баз. Руку он отводит назад – и не бросает. Майк Пелки все еще у горки – на этот раз он забыл, что должен прикрывать первую, и мешок не защищен. Майк кидает на Дейва виноватый взгляд, но тут же расплывается в солнечной улыбке и готов работать. На следующий раз он сделает все правильно, но вспомнит ли он в игре, что должен делать?
– Конечно, сами себя можем выдрать, – говорит Дейв. – Так оно обычно и бывает. – И тут же ревет, возвысив голос: – Майк Пелки, где тебя черти носят? Тебе положено первую прикрывать!
Майк кивает и трусит к базе – лучше поздно, чем никогда.
– Брюер, – говорит Дейв и качает головой. – Брюер на своем поле. Трудно будет. С Брюером всегда трудно.

 

Бангор-Вест Брюера не разносит, но первую «проходную» игру выигрывает без напряжения. Мэтт Кинни, питчер команды номер один, в хорошей форме. Здоровяком его не назовешь, но фастбол у него коварный и непредсказуемый, а крученый бросок – скромный, но эффективный. Рон Сент-Пьер любит повторять, что каждый питчер Малой Лиги в Америке считает, будто у него убийственный крученый бросок.
– Чего они думают – так это что крученый бросок – это выигрывающий маневр. А на самом деле любой хладнокровный бэттер его отбивает намертво.
Но у Мэтта Кинни крученый бросок действительно закручивается, и сегодня он выбивает страйками восьмерых. Важнее, наверное, что он допускает только четыре прохода. Проходы – проклятие тренеров Малой Лиги.
– Они вас гробят, – говорит Нейл Уотермен. – Проходы каждый раз вас гробят. Без исключений. Шестьдесят процентов бэттеров Малой Лиги набирают очки на проходах.
Но не в этой игре: два прохода бэттеров, сделанные Кинни, форсируют раннеров на вторую, еще два раннера засыхают на базах. Из «Брюера» только Дениз Хьюз, центральный филдер, делает сингль в пятом при одном ауте, но ее форсируют на второй.
Когда игра надежно уже закончена, Мэтт Кинни, мрачноватый и почти до странности владеющий собой мальчик, улыбается Дейву (что бывает очень редко), сверкнув аккуратными скобками фиксаторов.
– Она смогла сделать хит! – говорит он почти благоговейно.
– Погоди, вот увидишь «Хэмпденов», – сухо отвечает Дейв. – Они все это могут.

 

Появившись семнадцатого июля на поле Бангор-Веста за кокакольной фабрикой, команда Хэмпдена быстро подтверждает, что Дейв был прав. Майк Пелки в хорошей форме и куда лучше себя контролирует, чем в игре с «Миллинокетом», но для ребят из Хэмпдена он большой загадки собой не представляет. Майк Тардиф, крепко сбитый парнишка с на удивление быстрой битой, выбивает третью подачу Пелки за левую ограду поля на двести футов, делая хоумран уже в первом иннинге. Во втором Хэмпден делает еще два рана и ведет со счетом три-ноль.
Но в третьем Бангор-Вест расковывается. Подача у Хэмпдена отличная, хиты они выполняют изумительно, но игра в поле, особенно во внутреннем поле, оставляет желать лучшего. Бангор-Вест делает три хита при пяти ошибках филдеров и двух проходах, добиваясь семи очков. Так чаще всего и играют в Малой Лиге, и семь ранов должно было бы хватить, но не хватает. Противник упрямо сопротивляется, добиваясь двух очков в своей половине третьего иннинга и еще двух в пятом. Когда Хэмпден выходит нападать в начале шестого, он отстает всего на три очка – 10:7.
Кайл Кинг, двенадцатилетний парнишка, который начинал игру за Хэмпден и потом в пятом ушел на позицию кэтчера, выполняет двухбазовый хит. Потом Майк Пелки выбивает в аут Майка Тардифа. Майк Уэнтворт, новый питчер Хэмпдена, делает сингль глубоким отбивом на шорт-стопа. Кинг и Уэнтворт перемещаются на пропущенном мяче, но вынуждены остановиться, когда Джефф Карсон отдает его низом питчеру. Отбивать выходит Джош Джеймисон, один из самых опасных в смысле хоумрана игроков Хэмпдена, при двух аутах и двух раннерах на базах. Он может сравнять счет, но Майк, тоже явно усталый, собирается с силами и выбивает его тремя страйками. Игра закончена.
Ребята выстраиваются и радостно хлопают друг друга по рукам, но ясно, что не только Майк выдохся на этой игре – сутулые плечи и повешенные головы больше подошли бы побежденным. Они ведут в своем дивизионе три – ноль, но этот выигрыш был счастливым случаем, игрой из тех, которые и делают соревнования Малой Лиги таким напряженным переживанием для зрителей, тренеров и самих игроков. Обычно уверенно играющий в поле, сегодня «Бангор-Вест» сделал аж девять ошибок.
– Я всю ночь не спал, – бурчит Дейв наутро на тренировке. – Черт побери, нас же переиграли. Мы должны были слить эту игру.
Проходит еще два дня, и у него появляется новый повод для мрачности. Они с Роном Сент-Пьером едут шесть миль в Хэмпден смотреть, как Кайл Кинг и его товарищи играют с Брюером. Это не разведка, Бангор уже играл с обоими клубами, и оба тренера сделали одинаковые заметки. Что они действительно хотят увидеть, как признается Дейв, это как Брюеру повезет и он высадит Хэмпдена. Этого не случается, и им предстает зрелище скорее не игры в бейсбол, а артиллерийских учений.
Джош Джеймисон – тот самый, что проиграл Майку Пелки в критической схватке, засаживает сильнейший хоумран аж на самое тренировочное поле Хэмпдена. И не один Джеймисон. Карсон делает хоумран, Уэнтворт делает хоумран, и Тардиф делает два. Счет 21:9 в пользу Хэмпдена.
На обратном пути в Бангор Дейв Мэнсфилд сгрызает кучу семечек и говорит очень мало. Только раз он пробуждается, когда заруливает свой старый «шевроле» на изрытую грунтовую стоянку возле кокакольной фабрики.
– Нам повезло во вторник, и они это знают, – говорит он. – Когда мы приедем туда в четверг, они будут готовы.

 

Поля, на которых разыгрываются шестииннинговые драмы Третьего округа, имеют одни и те же размеры, плюс-минус фут там или ворота внешнего поля здесь. Тренеры постоянно таскают в заднем кармане свод правил и то и дело пускают его в ход. Дейв вечно приговаривает, что лишняя проверка никогда не повредит. Внутреннее поле – шестьдесят футов по каждой стороне, квадрат, стоящий на той точке, которая есть дом. Бэкстоп, согласно своду правил, должен быть не ближе восемнадцати футов от плиты дома, чтобы и кэтчер, и раннер имели свой шанс на пропущенный мяч. Изгороди полагается быть на 200 футов от дома. На поле «Бангор-Веста» там на самом деле 210 футов, если считать точно от центра. А в Хэмпдене, на своем поле таких классных хиттеров, как Тардиф или Джеймисон, больше похоже на 180.
Самый незыблемый размер – он же и самый важный: расстояние от резиновой площадки питчера до центра плиты. Сорок шесть футов – ни больше ни меньше. И насчет этого размера никто и никогда не скажет «Ладно, сойдет». Для команд Малой Лиги вопросы жизни и смерти решаются на этих сорока шести футах.
Поле Третьего округа во многих других отношениях отклоняется от стандарта, и быстрый взгляд на него позволяет понять, как относится к игре городская общественность. Состояние поля не радует – бедный родственник, которого вечно обносят при раздаче бюджетного пирога. Грунт – чистая глина, превращающаяся в суп, когда мокро, и в бетон, когда сухо – как вот этим летом. Поливом удается сохранить почти все внешнее поле зеленым, но внутреннее поле – безнадежно. Вдоль линий пробиваются зеленые кустики травы, но зона между питчером и домом почти полностью лысая. Бэкстоп заржавел, и пропущенные и поданные мимо мячи часто проскакивают в зияющую щель между землей и проволочной сеткой. У линии шортстопа справа и в центре проходят две холмистые дюны, которые создают определенное преимущество хозяевам поля. Игроки Бангор-Веста приноровились к отскоку от них, как левые филдеры «Ред сокс» научились использовать отскоки от Зеленого Монстра. А полевые игроки гостей часто вынуждены гнаться за своими ошибками до самой изгороди.
Поле Брюера, зажатое между местной бакалейной лавкой и магазином уцененных товаров, должно быть признано первым в Новой Англии по старости и ржавости оборудования; младшие братья и сестрицы смотрят на матчи вверх ногами с качелей, опустив головы и болтая ногами в небе.
Поле Боба Била в Мачиасе, с изрытой оспинами шкурой внутреннего поля, самое, наверное, худшее, где придется играть в этом году команде Бангор-Веста, а Хэмпден с ухоженным внешним полем и аккуратно выложенным внутренним – пожалуй, что лучшее. Поле Хэмпдена рядом с местным залом ветеранов, с зоной пикников за оградой центрального поля и с баром, где даже есть туалет, кажется полем богатых сынков. Но внешний вид бывает обманчив. Команда состоит из детей из Ньюбурга и Хэмпдена, а Ньюбург как был, так и остался городом небогатых фермеров. Многие дети прибывают на игры в старых машинах со следами первоначальной покраски вокруг фар и подвязанными проволокой глушителями, загар у этих парней от работы под солнцем, а не от шатаний без дела возле плавательных бассейнов. Городские ребята и сельские. Когда они надевают спортивную форму, не важно, кто из них кто.

 

Дейв прав: фэны Хэмпдена-Ньюбурга уже ждут. Бангор-Вест последний раз выигрывал первенство Третьего округа в Малой Лиге в семьдесят первом, а Хэмпден – никогда, и местные фэны все еще надеются, что в этом году это случится, несмотря на проигрыш Бангор-Весту. Впервые команда Бангора ощущает, что играет игру на высадку – она сталкивается лицом к лицу с болельщиками приличных размеров городка.
Начинает Мэтт Кинни. Хэмпден выставляет против него Кайла Кинга, и игра быстро становится редчайшим и прекраснейшим явлением для Малой Лиги: подлинной дуэлью питчеров. К концу третьего иннинга счет по-прежнему ноль-ноль.
Во второй половине четвертого Бангор записывает на свой счет два незаработанных очка, когда инфилдеры Хэмпдена снова лопухнулись. Оуэн Кинг, первый бейзмен Бангор-Веста, выходит отбивать при двух раннерах на базах и двух аутах. Два Кинга – Кайл из Хэмпдена и Оуэн из Бангор-Веста – не родственники. Чтобы это понять, достаточно на них посмотреть. Кайл где-то около пяти футов трех дюймов, и Оуэн Кинг со своими шестью и двумя возвышается над ним, как башня. Такая разница для Малой Лиги настолько велика, что зрителю может показаться, будто он стал жертвой галлюцинации.
Кинг из Бангора резко отбивает низкий мяч на шортстопа. Это как на заказ мяч дабл-плей, но у шортстопа Хэмпдена не получается правильно его сыграть, и Кинг, несмотря на свои двести с чем-то фунтов веса, рвет к первой на предельной скорости, опережая мяч. Майк Пелки и Майк Арнольд мчатся в дом.
Потом в первой половине пятого Мэтт Кинни, сыгравший небрежно, попадает мячом в Криса Уиткомба, восьмого в очереди Хэмпдена. Потом Бретт Джонсон, хиттер номер девять, отбивает сдуру точно на Кейси Кинни, второго бейзмена «Бангора». Это опять-таки как на заказ дабл-плей, но Кейси ошибается. Автоматически опустив руки вниз, он замирает, не донеся их четыре дюйма до земли, и отворачивает лицо от возможного отскока. Одна из самых частых ошибок для полевых игроков Малой Лиги, и одна из самых понятных – чистейший инстинкт самосохранения. Пораженный взгляд, который кидает Кейси в сторону Дейва и Нейла, пока мяч скачет через центральное поле – завершает этот акт балета.
– Все путем, Кейси! Ничего страшного! – орет Дейв скрипучим самоуверенным голосом янки.
– Новый бэттер! – кричит Нейл, абсолютно не обращая внимания на потерянный вид Кейси. – Новый бэттер! Помни свою игру, мы все еще впереди! Сделай аут! Помни только, что нужно сделать аут!
Кейси встряхивается, возвращаясь мыслью снова к игре, и тут за оградой внешнего поля начинают трубить Клаксоны Хэмпдена. Некоторые принадлежат машинам последних моделей – «тойоты», «хонды» и «додж-кольты» с наклейками на бамперах вроде «США ВОН ИЗ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АМЕРИКИ» или «КОЛИТЕ ДРОВА, А НЕ АТОМЫ». Но основная масса Клаксонов Хэмпдена стоит на легковушках постарше и на пикапах. У многих пикапов ржавые дверцы, ЧМ-приемники под приборными досками и матерчатые навесы над кузовами. Кто же в них сидит и гудит сигналами? Кажется, никто точно не знает. Это не родители или родственники игроков Хэмпдена, те – в сопровождении приличного количества измазанных мороженым младших братьев и сестер – заполняют скамьи и стоят вдоль ограды поля со стороны третьей базы, где находится дагаут команды хозяев. Может, это местные парни, едущие с работы – остановились посмотреть перед тем, как зайти выпить пива рядом в зале ветеранов, а может, призраки игроков прошлых лет Малой Лиги из Хэмпдена, жаждущие столь долгожданного вымпела чемпиона штата. Это кажется вполне возможным – что-то слышится странное и неизбежное одновременно в песне клаксонов. Они трубят гармонично – высокие клаксоны и низкие, несколько туманных сирен, запитанных от садящихся аккумуляторов. Кое-кто из игроков Бангор-Веста тревожно оборачивается на звук.
За бэкстопом местная телевизионная группа готовится к съемке репортажа для вечернего выпуска новостей. Среди зрителей это вызывает оживление, но из играющих почти никто не замечает репортеров, кроме нескольких игроков на скамье Хэмпдена. И уж точно не Мэтт Кинни. Он видит только следующего бэттера Хэмпдена, Мэтта Кнейда, который похлопывает алюминиевой битой по кроссовке и входит в квадрат отбивать.
Клаксоны Хэмпдена умолкают. Мэтт Кинни делает замах. Кейси Кинни становится в стойку чуть к востоку от второй базы, опустив перчатку. На его лице написана решимость не отвернуться, если мяч будет лететь прямо в глаза. Раннеры Хэмпдена застыли в ожидании на первой и на второй (в Малой Лиге не разрешается бежать при замахе питчера). Зрители на противоположных ветвях поля озабоченно ждут. Разговоры затихают. Бейсбол во всей своей красе (а игра эта очень красивая, такая, за которую не жалко денег на билет) – это такая игра, где спокойные паузы перемежаются резкими и короткими вспышками вдохновения. И болельщики чуют, что такая вот вспышка ждет их сейчас. Мэтт Кинни замахивается и подает.
Кнейд отбивает первую подачу над второй базой, делая однобазовый хит, и счет становится 2:1. Кайл Кинг, питчер Хэмпдена выходит отбивать и посылает низкий быстрый драйв точно назад к горке. Мяч ударяет Мэтта Кинни в левую голень. Мэтт делает инстинктивное движение сыграть мяч, уже запетлявший прочь в неприкрытую зону между шортстопом и третьим бейзменом, и только потом до него доходит, что ему больно, и он складывается пополам. На базах раннеры, но сейчас всем все равно, и как только судья поднимает руки, объявляя тайм-аут, все игроки «Бангор-Веста» тут же сбегаются к Мэтту Кинни. За центральным полем победно трубят Клаксоны Хэмпдена.
У Кинни от боли побелело лицо. Из аптечки ближайшего бара уже притащили пузырь со льдом, и через несколько минут Кинни встает и ковыляет с поля, обхватив руками плечи Дейва и Нейла. Зрители громко и сочувственно аплодируют.
Оуэн Кинг, бывший первый бейзмен, становится новым питчером Бангор-Веста, и первый бэттер, с которым он поведет битву – Майк Тардиф. Когда Тардиф становится в квадрат, Клаксоны Хэмпдена рявкают предвкушающее короткое приветствие. Третья подача Кинга уходит мимо, в бэкстоп. Бретт Джонсон направляется к дому, Кинг бросается от горки к плите, как его учили. В дагауте Бангор-Веста Нейл Уотермен, все еще поддерживающий за плечи Мэтта Кинни, заклинает: «Прикрой-прикрой-ПРИКРОЙ!»
Джо Уилкокс, начинавший игру кэтчером за Бангор, на фут короче Кинга, но очень быстр. В начале этого сезона «всех звезд» он не хотел быть кэтчером, и сейчас ему это тоже не нравится, но он притерпелся и прижился в позиции, где мало кто из малорослых игроков долго выдерживает. Даже в Малой Лиге почти все кэтчеры похожи на шкафы. В этой игре он уже успел кинжальным движением руки поймать фалбол. Сейчас он бросается к бэкстопу, сдвинув голой рукой маску и в тот же момент ловя отскочившую подачу. Повернувшись к подушке, он кидает мяч Кингу под дикий – и, как оказывается, преждевременный – победный вопль Клаксонов Хэмпдена.
Джонсон тормозит. На его лице выражение, поразительно похожее на то, что было у Кейси, когда он дал сильному низкому мячу Джонсона пролететь в дыру. Выражение крайней неловкости и тревоги, выражение лица мальчишки, который вдруг хочет оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно.
Джонсон обреченно начинает движение. Кинг принимает бросок Уилкокса, поворачивается с неожиданной победной грацией и запросто осаливает беднягу Джонсона. Потом идет снова к горке, стирая пот со лба, и готовится к новому противостоянию с Тардифом. За его спиной снова смолкают Клаксоны Хэмпдена.
Тардиф отбивает свечой к третьей. Кевин Рошфор, третий бейзмен Бангора, делает в ответ шаг назад. Игра простая, но на его лице страшное выражение отчаяния, и только теперь, когда Рошфор застывает, готовясь словить мяч простой, как бабочка, – только теперь видно, как сильно потрясла команду Бангора травма Мэтта. Мяч падает в перчатку Рошфора и выпадает – Рошфор не смог его схватить и удержать. Кнейд, выдвинувшийся на третью, пока Кинг и Уилкокс разбирались с Рошфором, уже бросается к плите. Рошфор мог бы сделать дабл-плей и выбить Кнейда в аут, если бы поймал мяч, но в Малой Лиге бейсбол – все та же игра из «если» и «чуть-чуть». Рошфор упустил мяч. Теперь он сильно бросает его к первой. Там Майк Арнольд, и он один из лучших филдеров команды, но ходулей ему не выдали. Тем временем Тардиф пыхтит на вторую. Дуэль питчеров превратилась в самую обыкновенную игру Малой Лиги, и Клаксоны Хэмпдена заливаются радостной какофонией. Команда хозяев уже летит на всех парах к победе, и финальный счет – 9:2. И все же два положительных момента нашлись и для гостей: травма Мэтта Кинни оказалась не серьезной, а когда Кейси Кинни представился второй шанс в следующих иннингах, он не сдрейфил.
Когда был зафиксирован финальный аут, игроки «Бангор-Веста» побрели в свой дагаут и расселись на скамье. Первое поражение, и мало кто мог перенести его с достоинством. Кто со злостью швырнул перчатку под ноги в грязных кроссовках, кто заплакал, кто был к этому близок, и никто не говорил ни слова. Даже Фредди, главный шутник и балагур Бангора, ничего не мог сказать вечером этого черного четверга. За оградой центрального поля слышались удаляющиеся победные Клаксоны Хэмпдена.
Первый заговорил Нейл Уотермен, велев ребятам поднять головы и смотреть на него. Трое уже смотрят: Оуэн Кинг, Райан Ларробино и Мэтт Кинни. После его слов еще половина команды неохотно делает, что сказано. Но несколько человек – в том числе Джон Стивенс, который и сделал последний аут – продолжают упрямо интересоваться собственной обувью.
– А ну-ка, поднять головы! – снова говорит Уотермен, на этот раз громко, но без злости, и теперь уже все взгляды обращены к нему. – Вы отлично играли, – говорит он мягко. – Малость растерялись, и они взяли верх. Бывает. Это не значит, что они играют лучше – и мы это покажем в субботу. Вы проиграли только игру, не больше. Восход солнца на завтра не отменяется. – На скамейке наблюдается шевеление; старое поучение не утратило своей утешающей силы. – Вы сегодня выложились как надо, и это все, что от вас требуется. Я вами горжусь, и вы тоже можете собой гордиться. Ничего такого не случилось, чтобы головы вешать.
Он делает шаг в сторону, освобождая место Дейву Мэнсфилду, который оглядывает свою команду. Когда он начинает говорить, его обычно громкий голос звучит еще тише, чем голос Уотермена.
– Мы, когда сюда ехали, знали ведь, что им надо нас победить? – спрашивает он задумчиво, будто рассуждает сам с собой. – Если бы они этого не сделали, вылетели бы. В субботу они приедут на наше поле. И тогда нам надо будет победить их. Вы хотите этого?
Все взгляды устремлены на него.
– Я хочу, чтобы вы запомнили, что говорил вам Нейл, – все так же задумчиво, совсем не так, как он ревет на тренировке, продолжает Дейв. – Вы – команда. Это значит, что вы любите друг друга. Вы любите друг друга, в победе или в поражении, потому что вы – команда.
Скажи кто-нибудь этим ребятам раньше, что они должны любить друг друга, когда находятся на поле, они бы нервно рассмеялись. Сейчас они не смеются. Выдержав вместе Клаксоны Хэмпдена, они начали понимать.
Дейв оглядывает их и кивает.
– О’кей. Собрать снаряжение.
Ребята собирают биты, шлемы, амуницию кэтчера и все прочее в холщовые чехлы. Когда все это грузится в старый зеленый пикап Дейва, кое-кто уже снова смеется.
И Дейв с ними, но по дороге домой он уже не смеется. Дорога сегодня кажется очень долгой.
– Не знаю, сможем ли мы их побить в субботу, – говорит он по пути. Говорит тем же задумчивым тоном. – Я этого хочу, и они хотят, но я просто не знаю. Хэмпден сейчас поймал имп.
Имп – это, конечно же, импульс – мистическая сила, которая влияет не только на игры, но и на целый сезон. Бейсболисты – народ суеверный, в какой бы лиге ни играли, и почему-то игроки Бангор-Веста выбрали своим талисманом маленькую пластиковую сандалию – остаток от пупса какого-то юного фэна. И этот дурацкий талисман они назвали Имп. Его цепляют каждый раз к сетке-ограде дагаута, и часто бэттеры касаются его тайком перед тем, как выходить отбивать. Между играми Импа поручают Нику Траскосу, обычно играющему левым филдером. Сегодня он впервые забыл привезти талисман.
– Хорошо бы, чтобы Ник не забыл Импа в субботу, – мрачно говорит Дейв. – Но даже если он не забудет… – Дейв качает головой. – Не знаю. Просто не знаю.

 

Платы за вход на игры Малой Лиги нет – устав это недвусмысленно запрещает. Вместо этого в четвертом иннинге кто-нибудь из игроков пускает шапку по кругу, собирая пожертвования на снаряжение и уход за полем. В субботу, когда встречаются в Бангоре в финальных играх первенства Малой Лиги округа Пенобскот команды Хэмпдена и Бангора, уже по изменению сбора можно судить, насколько вырос местный интерес к судьбе команды. На матче Бангор – Миллинокет собрали 15 долларов 45 центов, когда же шапка возвращается после пятого иннинга в субботу, она набита мелочью и долларовыми купюрами. Общий сбор составляет 94 доллара 25 центов. Скамейки заполнены, вдоль изгородей стоит народ, автостоянка забита. У Малой Лиги есть одно общее почти с любым американским спортивным или зрелищным предприятием: ничто так не способствует успеху, как успех.
Поначалу дела оборачиваются для Бангора неплохо: команда ведет к концу третьего иннинга 7:3, и тут все идет насмарку. В четвертом иннинге Хэмпден записывает на свой счет шесть очков, почти все честно заработанные. Бангор-Вест не прогибается, как было в Хэмпдене после травмы Мэтта Кинни. Ребята не вешают носа, как сказал Нейл Уотермен. Но когда они выходят отбивать во второй половине шестого иннинга, противник опережает их на два очка: 14:12. Вылет из первенства кажется близким и реальным. Имп на своем обычном месте, но Бангор-Вест все еще в трех аутах от конца сезона.
* * *
Среди ребят, которым после поражения 9:2 в Хэмпдене не приходилось напоминать держать голову выше, Райан Ларробино. Он в этой игре сделал три бола при двух страйках, сыграл хорошо, и ушел с поля, зная, что хорошо сыграл. Парень он высокий, спокойный, широкоплечий, с копной темно-каштановых волос. Один из двух прирожденных спортсменов команды Бангор-Вест, а второй – Мэтт Кинни. Они физически почти противоположны – Кинни тощий и подчеркнуто низкорослый, а Ларробино высокий и мускулистый, но у них есть общее качество, в этом возрасте редкое: каждый из них доверяет своему телу. Остальные игроки, как угодно одаренные, относятся к своим ногам и рукам как к шпионам и потенциальным предателям.
Ларробино – из тех ребят, которые кажутся как-то более уместны, когда одеты для состязания. Он один из немногих игроков обеих команд, которые, когда натянут шлем бэттера, не напоминают увальней, напяливших мамину кастрюлю. Когда Мэтт Кинни стоит на горке и бросает мяч, он смотрится точно на своем месте. А когда Райан Ларробино входит в правый квадрат бэттера и на миг вытягивает конец биты в сторону питчера перед тем, как принять стойку с битой у правого плеча, он тоже кажется таким, каким и должен быть. Вид у него правильный еще до того, как он соберется для первой подачи: можно провести точную прямую через его плечо, бедро и лодыжку. Мэтт Кинни создан, чтобы бросать бейсбольный мяч. Райан Ларробино создан, чтобы его отбивать.

 

Последний звонок Бангор-Весту. Джефф Карсон, чей хоумран в четвертом иннинге переломил игру и который раньше заменил Майка Уэнтворта на горке, теперь заменен Майком Тардифом. Первым против него выходит Оуэн Кинг. Кинг делает три бола и получает два страйка (промахнувшись к ограде на подаче в землю), потом делает еще один бол, зарабатывая проход. Роджер Фишер идет за ним к плите, заменяя постоянно компанейского Фреда Мура. Роджер – небольшого роста мальчик с индейскими темными глазами и волосами. Кажется, его ничего не стоит выбить в аут, но впечатление обманчиво: Роджер играет хорошо. Однако сегодня его противник сильнее. Его выбивают тремя страйками.
В поле игроки Хэмпдена зашевелились и стали переглядываться. Они близки к цели, и они это знают. Автостоянка слишком далеко, чтобы могли сказаться Клаксоны Хэмпдена, болельщикам приходится ограничиваться простыми криками ободрения. Две женщины в сиреневых бейсболках Хэмпдена стоят за дагаутом и радостно обнимаются. Еще несколько фэнов похожи на бегунов, ждущих выстрела стартового пистолета – ясно, что они собираются броситься на поле в тот момент, когда их мальчики выбьют Бангор-Вест ко всем чертям.
Джо Уилкокс, который кэтчером быть не хотел, но все же на эту работу попал, однобазовый сингль к середине и в поле левого центра. Кинг останавливается на второй. Выходит Артур Дорр, правый филдер Бангора, одетый в самую старую в мире пару кедов, который за весь день хита не сделал. На этот раз у него получается, но точно на шортстопа Хэмпдена, которому едва пришлось шевельнуться. Шортстоп резко кидает мяч на вторую, надеясь поймать Кинга вне мешка, но удача кончилась. Все же два аута есть.
Фэны Хэмпдена продолжают подбадривать игроков. Женщины за дагаутом подпрыгивают от радости. Где-то еще трубят Клаксоны Хэмпдена, но чуть рановато, и это ясно любому, кто посмотрит на лицо Майка Тардифа, утирающего со лба пот и заправляющего мяч в перчатку.
В правый квадрат бэттера входит Райан Ларробино. У него быстрый и почти от природы совершенный свинг, и даже Рон Сент-Пьер ему мало за него выговаривает.
Первую подачу Тардифа Райан отбивает этим свингом, самым сильным за день – и с винтовочным треском мяч влетает в перчатку Кайла Кинга. Тардиф нарочно дает подачу мимо. Кинг возвращает мяч, Тардиф задумчиво сосредоточивается и подает низко быстрый. Райан провожает мяч взглядом, и судья объявляет второй страйк. Мяч задел внешний угол? Может, и нет, но судья сказал, что так и было, а значит, вопрос закрыт.
Теперь болельщики обеих сторон затихли, да и тренеры тоже. Их просто нет. Остались только Тардиф и Ларробино, балансирующие на краю последнего страйка последнего аута последней игры двух команд. Сорок шесть футов между этими лицами. Только Ларробино смотрит не на лицо Тардифа. Он видит только его перчатку, и я будто слышу, как Сент-Пьер говорит Фреду: «Тебе надо только смотреть, как я подам – сбоку, в три четверти или сверху».
Ларробино ждет – он должен увидеть, как подаст Тардиф. Тот становится в позицию, и становится слышен далекий топоток теннисных туфель где-то на корте, но здесь – только тишина и резкие черные тени игроков на земле, как силуэты, вырезанные из черного картона, и Ларробино смотрит, как подаст Тардиф.
Тардиф подает сверху. И вдруг Ларробино весь в движении, колени и левое плечо идут чуть вниз, полосой мелькает в лучах солнца алюминий биты. Удар воловьей шкуры по алюминию – дзинь! – как ложкой по жестяной кружке, только сейчас этот звук другой. Совсем другой. Не «дзинь», а «хрусть», и мяч высоко в небе, уходит к левому полю – дальний отбив, уже явно уходящий высоко, широко и красиво в воздух летнего дня. Мяч потом найдут на стоянке под машиной футах в двухстах семидесяти пяти от плиты дома.
На лице двенадцатилетнего Майка Тардифа – оглушенное, громом пораженное неверие. Он заглядывает в перчатку, будто надеясь увидеть там мяч, надеясь, что выстрел Ларробино из трагического положения – два страйка при двух аутах – это просто приснившийся кошмар. Женщины за бэкстопом переглядываются в полном недоумении. И полная тишина перед тем мигом, когда орут уже все, когда игроки Бангор-Веста выбегают из дагаута к дому, поджидая бегущего Райана Ларробино, и наваливаются на него с объятиями толпой, когда он прибегает, и только двое сейчас знают, что это действительно случилось. Один из них – сам Райан. И когда он проходит первую, вскидывает руки к плечам в коротком, но выразительном жесте торжества. И когда Оуэн Кинг пересекает плиту в первом из трех ранов, заканчивающих для Хэмпдена этот сезон, понимает и Майк Тардиф. И в последний раз в Малой Лиге стоя на позиции питчера, он разражается рыданиями.

 

– Надо помнить, им только двенадцать, – говорит время от времени один из тренеров, и каждый раз слушатель понимает, что он – Мэнсфилд, Уотермен или Сент-Пьер – напоминает об этом себе самому.
– Когда вы на поле, мы вас будем любить и вы друг друга тоже, – не устает повторять ребятам Уотермен, и теперь, когда чуть не пробил двенадцатый час в игре с Хэмпденом, после победы 15:14, никто уже не смеется. Но он говорит дальше: – Но с этой минуты я буду вас гонять – и сильно. Во время игры вы от меня увидите только одну любовь, что бы ни случилось. Но дома, на тренировках, вы узнаете, как я умею орать. Кто будет партачить – сядет на скамейку. Расслабуха кончилась, парни – все на берег. Начинается работа.
Через несколько дней на тренировке Уотермен дает пушечный отбив направо. По дороге мяч чуть не отрывает нос Артуру Дорру. Артур проверял, застегнута ли у него ширинка, или шнурки на кедах рассматривал, или черт его знает, что еще там делал.
– Артур! – орет Нейл Уотермен, и Артур сильнее вздрагивает от его рыка, чем от близкого пролета мяча. – Быстро сюда! На скамейку! Ну!
– Да я… – начинает Артур.
– Быстро сюда! – рявкает Нейл. – Ты не играешь!
Артур хмуро трусит к скамейке, понурив голову, и на его место выходит Джей-Джей Фиддлер. Еще через несколько дней Ник Траскос упускает шанс выбить, когда ему не удается сделать слабый отбив двух подач в пяти попытках или вроде этого. И сам направляется к скамейке с пылающими щеками.
Мачиас, победитель объединенного первенства округов Арустук и Вашингтон, следующий на очереди – два выигрыша в трех играх, и победитель станет чемпионом Третьего округа. Первая игра должна быть на поле Бангора за кокакольной фабрикой, вторая – на поле Боба Била в Мачиасе. Последняя игра, если в ней будет необходимость, будет играться на нейтральном поле где-нибудь между двумя городами.

 

Как и обещал Нейл Уотермен, как только сыграли национальный гимн и началась первая игра, тренерский состав становится весь – одно сплошное ободрение.
– Все путем, ничего страшного! – кричит Дейв Мэнсфилд, когда Артур Дорр плохо рассчитывает прием длинного удара, и мяч падает у него за спиной. – Делай аут, делай! Брюхом играй! Только давай делаем аут!
Вроде бы никто точно не знает, что значит «играть брюхом», но, раз так выигрываются игры, никто не возражает.
В третьей игре не возникает необходимости. Бангор-Вест сильно выполняет подачи рукой Мэтта Кинни в первой и выигрывает 17:5. Вторую игру оказывается несколько труднее выиграть, но только потому что погода не благоприятствует: при первой попытке разражается затопляющий летний ливень, и Бангор-Весту приходится еще раз ехать 168 миль туда и обратно в Мачиас, чтобы выиграть дивизион. Наконец игра происходит, двадцать девятого июля. Семья Майка Пелки утаскивает питчера номер два Бангор-Веста в Диснейуорлд в Орландо, и уже трех игроков не хватает в команде, но вступает Оуэн Кинг и подает пять иннингов, страйками выбивая восьмерых, пока не устает и не уступает в шестом иннинге место Майку Арнольду. Бангор-Вест выигрывает и становится чемпионом Малой Лиги по Третьему округу.

 

В такие минуты профессионалы уходят в раздевалки с кондиционером и поливают друг друга шампанским. А команда Бангор-Веста идет в «Хелен», лучший (если не единственный) ресторан в Мачиасе, и устраивает праздничный пир с хот-догами, гамбургерами, галлонами пепси-колы и горами картофельных чипсов. Глядя, как они хохочут, дразнятся и плюются друг в друга бумажными шариками через соломинку, невозможно не подумать, что очень скоро они откроют для себя намного более безвкусный стиль праздников.
Но пока что все о’кей – даже, можно сказать, класс. Они не ошеломлены своим достижением, но чертовски им довольны, чертовски радуются, и они совсем здешние. Если этим летом их и коснулось волшебство, они еще этого не знают, и не нашлось такого жестокосердного человека, который сказал бы им, что это может быть. Сейчас они радуются жарено-картошечным простым радостям «Хелен», и этих простых радостей им вполне хватает. Они выиграли дивизион, а чемпионат штата, где будут команды получше из более населенных районов – так это еще только через неделю.
Райан Ларробино переоделся обратно в свою безрукавку. У Артура Дорра на щеке размазан кетчуп. А Оуэн Кинг, вселявший страх в сердца бэттеров Мачиаса, подавая сильный боковой при счете 0:2, булькает в стакан через соломинку. Ник Траскос, умеющий выглядеть самым несчастным на земле мальчиком, когда его что-то не устраивает, сегодня доволен, как слон. А почему бы и нет? Им сегодня двенадцать, и они – победители.
Но нельзя сказать, что они сами на себя не похожи. На полпути обратно из Мачиаса – когда игру отменили из-за дождя – Джей-Джей Фиддлер начинает неспокойно ерзать на заднем сиденье.
– Выйти мне надо, – говорит он. Вцепившись руками в живот, он говорит: – Выйти надо, а то плохо будет.
– Сейчас Джей-Джей будет исполнять! – радостно кричит Джо Уилкокс. – Внимание, Джей-Джей топит автомобиль!
– Заткнулся бы ты, Джоуи, – говорит Джей-Джей и снова начинает ерзать.
Со своим заявлением он промедлил до последнего худшего момента. Восьмидесятимильный путь от Бангора до Мачиаса вообще почти всюду пуст. Даже нет приличной купы деревьев, где мог бы скрыться на время Джей-Джей. На этой прямой дороге – только мили и мили открытых лугов, среди которых петляет шоссе IA.
И когда пузырь Джей-Джея готов уже взорваться, милосердное Провидение ниспосылает бензозаправку. Помощник тренера резко туда заруливает и открывает бак, пока Джей-Джей мчится в туалет.
– Ну и ну! – говорит он, откидывая со лба волосы на пути бегом к машине. – Еще бы чуть-чуть…
– У тебя что-то на штанах, – небрежно замечает Джо Уилкокс, и все покатываются от хохота, когда Джей-Джей кидается смотреть.
На следующий день по дороге в Мачиас Мэтт Кинни открывает одну из главных приманок журнала «Пипл» для ребят возраста игроков Малой Лиги.
– Точно здесь одна есть, – говорит он, медленно перелистывая найденный на заднем сиденье номер. – Почти всегда есть.
– Чего есть? Что ты там ищешь? – спрашивает третий бейзмен Кевин Рошфор, заглядывая Мэтту через плечо, а тот перелистывает портреты знаменитостей недели, едва на них глянув.
– Реклама бюстгальтеров, – объясняет Мэтт. – Видно не все, но много. Вот! – Он триумфально поднимает журнал.
Еще четыре головы, каждая в красной бейсболке Бангор-Веста, стукаются друг о друга над журналом. По крайней мере на несколько минут бейсбол – это последнее, что их сейчас интересует.

 

Бейсбольный чемпионат штата Мэн Малой Лиги 1989 года начинается третьего августа, как раз через четыре недели после начала матчей команд городов. Штат поделен на пять округов, и все пять посылают команды в Олд-Таун, где будет турнир в этом году. Участвуют: Ярмут, Белфаст, Льюистон, Йорк и Бангор-Вест. Все команды, кроме Белфаста, больше, чем сборная Бангор-Веста, а у Белфаста, считается, есть секретное оружие. Их питчер номер один – вундеркинд этого года.
Называние вундеркинда турнира – это ежегодная церемония, маленький нарост, отвергающий все попытки его удалить. Мальчик, который получает титул «Мальчик-Бейсбол», хочет он этой чести или нет, после этого оказывается в свете прожектора, в центре дискуссий, предположений и – неизбежно – пари. Кроме того, он оказывается в незавидном положении – в центре всей предтурнирной шумихи. Турнир Малой Лиги – это для любого мальчишки большая нагрузка, а если, прибыв в город, где будет турнир, ты оказываешься еще и легендой момента, это обычно слишком много.
В этом году объектом легенд и обсуждений оказался левша из Белфаста Стенли Стерджис. В своих двух выступлениях за Белфаст он записал на свой счет тридцать выбитых страйками – четырнадцать в первой игре, шестнадцать во второй. Тридцать «К» в двух играх – результат впечатляющий в любой лиге, но чтобы полностью понять результат Стерджиса, следует вспомнить, что в Малой Лиге игра состоит всего из шести иннингов. Это означает, что 83 процента аутов Белфаста записано, когда Стерджис стоял на горке и делал страйки.
Потом есть еще Йорк. Все команды, пришедшие на поле «Рыцарей Колумба» в Олд-Тауне сражаться в турнире, имеют отличную историю, но Йорк, непобедимый – он явный фаворит в битве за путевку в первенство Восточного Региона. Гигантов в команде нет, но есть ребята ростом больше пяти футов десяти дюймов, а у лучшего их питчера, Фила Тарбокса, фастбол бывает быстрее семидесяти миль в час – выдающийся результат по стандартам Малой Лиги. Как и игроки Ярмута и Белфаста, бейсболисты Йорка одеты в специальную форму сборных и беговые туфли, отчего похожи на профессионалов.
И только Бангор-Вест и Льюистон вышли кто в чем – шорты разных цветов с названиями спонсоров. Оуэн Кинг одет в оранжевые с эмблемой «Элк», Райан Ларробино и Ник Траскос – в красные «Бангор Гидро», Роджер Фишер и Фред Мур – зеленые «Лайонс», и так далее. Команда Льюистона одета похоже, но они хотя бы подобрали обувь и гетры под цвет. По сравнению с Льюистоном команда Бангор-Веста, одетая в различные мешковатые серые гетры и неописуемые кроссовки, выглядит эксцентрично. По сравнению с другими командами ребята выглядят полными оборванцами. В первой своей статье о турнире местная газета посвящает больше строк одному только Стерджису из Белфаста, чем всей команде Бангор-Веста.
Дейв, Нейл и Сент-Пьер – странный, но неожиданно действенный мозговой трест, доведший команду до этих рубежей, – смотрит, как занимает внутреннее поле и тренируется команда Белфаста, и говорят они при этом мало. Ребята из Белфаста выглядят потрясающе в новых сиреневых с белым униформах – униформах, на которых даже пятнышка земли внутреннего поля до сегодняшнего дня не было. Наконец Дейв говорит:
– Ладно, все же мы снова сюда попали. Это мы сделали, и этого у нас никто не отнимет.
Команда Бангор-Веста принадлежит к округу, в котором в этом году проводится турнир, и ей не придется играть, пока не выбудут две из пяти команд. Это называется преимуществом первого раунда, и это главное, если не единственное сейчас преимущество команды. В своем округе они смотрелись чемпионами (если не считать той ужасной игры с Хэмпденом), но Дейв, Нейл и Сент-Пьер достаточно повидали, чтобы понимать: здесь они смотрят на бейсбол совсем другого класса. И их молчание, когда они наблюдают за тренировкой Белфаста, это красноречиво подтверждает.
А Йорк, наоборот, уже заказал значки Четвертого округа. На региональных турнирах обмен значками – традиция, и тот факт, что Йорк уже ими запасся, говорит о многом. Это значит, что Йорк собирается играть с лучшими командами Восточного Побережья, в Бристоле. Это значит, что Йорк не думает, будто его может остановить Ярмут, или Белфаст со своим вундеркиндом, или Льюистон, который протиснулся к своему чемпионскому титулу Второго округа через ворота для неудачников, осилив первую игру со счетом 15:12, и уж меньше всего эти оборванцы из западной половины Бангора.
– По крайней мере у нас есть шанс поиграть, – говорит Дейв, – и мы постараемся, чтобы они запомнили, что мы здесь тоже были.
Но сначала шанс поиграть предоставляется Белфасту и Льюистону, и когда проскрипела запись национального гимна и пользующийся некоторой известностью местный писатель бросил обязательную первую подачу (она проскакала до самого бэкстопа), игра началась.
Местные спортивные репортеры много чернил пролили насчет Стенли Стерджиса, но репортеров не пускают на поле после начала игры (некоторые из них считают, что это просто ошиблись, когда впервые записывали правила). И когда судья дает команду играть, Стерджис оказывается один. Писатели, знатоки и вся вообще общественность Белфаста осталась с той стороны изгороди.
Бейсбол – спорт командный, но в центре каждого алмаза стоит только один игрок с мячом, и только один игрок с битой в нижней точке алмаза. Человек с битой меняется, но питчер остается все тот же – пока еще может подавать, конечно. Сегодня день, когда Стену Стерджису откроется горькая истина турнира: рано или поздно каждый вундеркинд нарывается на равного соперника.
В последних двух играх Стерджис выбил тридцать человек, но это было во Втором округе. А команда, с которой играет сегодня Белфаст, крутые забияки из Лиги Эллиот Авеню Льюистона – это совсем другой компот. Они не такие здоровые, как ребята из Йорка, и не так гладко играют в поле, как команда Ярмута, но они въедливы и упорны. Первый бэттер, Карлтон Ганьон, олицетворяет собой дух команды: цепляться когтями и зубами. Он синглюет в середину, крадет вторую базу, на жертве бэттера попадает на третью и мчится в дом на пропущенном мяче.
В третьем иннинге при счете 1:0 Ганьон снова добирается до базы, на этот раз по выбору филдера. Рэнди Жерве, который за этой чумой идет по очереди, вылетает в аут, но еще до того Ганьон добирается до второй на пропущенном кэтчером мяче и крадет третью. Он записывает очко на двухбазовом хите Билла Парадиза, третьего бейзмена.
Белфаст делает ран в четвертом, но Льюистон догоняет, и Стерджис уходит навсегда, сделав два в пятом и еще четыре в шестом. Финальный счет 9:1. Стерджис выбивает одиннадцать, но дает семь хитов, а Карлтон Ганьон, питчер Льюистона, выбивает восемь и позволяет сделать только три хита. Когда в конце игры Стерджис покидает поле, у него вид одновременно и подавленный, и освобожденный. Для него шумиха закончилась. Он может перестать быть газетным заголовком и стать снова мальчишкой. И по его лицу видно, что он видит в этом определенные преимущества.
Потом в битве гигантов фаворит турнира Йорк выдает по первое число Ярмуту. Потом все расходятся по домам (или по мотелям и принимающим семьям, если речь идет о командах гостей). Завтра, в пятницу, придет очередь играть Бангор-Весту, а Йорк будет ждать встречи с победителем.

 

Наступает пятница – жаркая, туманная и пасмурная. С самого рассвета собирается дождь, и где-то за час до вызова в квадрат Бангор-Веста и Льюистона он начинается. Когда такая погода случилась в Мачиасе, игру отменили сразу же. Здесь не так. Тут поле не такое – на нем вместо грязи трава, но дело не только в этом. Главный фактор – телевидение. В этом году две телестанции впервые объединили усилия и будут передавать турнир днем в субботу на весь штат. Если отложить полуфинал между Бангором и Льюистоном, начнутся хлопоты с расписанием, а даже в штате Мэн, даже в самом любительском из любительских видов спорта если с чем и нельзя баловаться, так это с расписанием телепередач.
И потому команды Бангор-Веста и Льюистона не отпускают, когда они приезжают. Вместо этого они сидят в машинах или под полосатыми холщовыми навесами центрального буфета. Они ждут перерыва дождя. Ждут. И ждут. Конечно, ими овладевает беспокойство. До конца своей спортивной карьеры многие из этих ребят будут играть и в играх позначительнее, но на сегодня это для них самая важная игра, и они напряжены по максимуму.
Наконец кого-то осеняет. Несколько кратких телефонных звонков – и два школьных автобуса Олд-Тауна, посверкивая ярко-желтым под проливным дождем, подъезжают к местному клубу «Элкс», и игроков увозят на экскурсию на фабрику каноэ Олд-Тауна и на местную бумажную фабрику компании «Джеймс Ривер» (компания «Джеймс Ривер» – главный покупатель рекламного времени в грядущих передачах чемпионата). Никто из игроков не выражает особого удовольствия, залезая в автобус, и когда они возвращаются, вид у них тоже не намного довольнее. У каждого игрока под мышкой – сувенирное весло для каноэ, подходящего размера для крупного эльфа. Что делать с этими веслами – никто из ребят себе толком не представляет, но когда я потом проверяю, ни одного уже нет – как вымпелов Бангора после игры с Миллинокетом. Бесплатные сувениры – штука неплохая.
А теперь, кажется, игра все-таки будет. В какой-то момент – может, когда игроки Малой Лиги смотрели, как мужики на фабрике превращают деревья в туалетную бумагу, – дождь перестал. Поле хорошо дренировано, горку питчера и квадраты бэттеров посыпали сушащим порошком, и теперь, уже после трех часов дня, среди облаков выглянуло слезящееся солнце.
Команда Бангор-Веста возвратилась с экскурсии никакая. Никто мяча не бросил, битой не взмахнул и к базе ни разу не пробежал, но ребята уже, кажется, выдохлись. Они идут к разминочному полю, не глядя друг на друга, перчатки болтаются на руках. Идут, как побитые, и разговаривают, как побитые.
Вместо того, чтобы их отчитывать, Дейв выстраивает их и выдает свою версию воодушевительной речи. И вскоре бейсболисты Бангора уже дразнят друг друга, вопят, выделывают цирковые трюки, стонут и огрызаются, когда Дейв ловит кого-то на ошибке и посылает в конец очереди. И как раз перед тем, как Дейв собирается объявить разминку оконченной и отправить их Нейлу и Сент-Пьеру отрабатывать отбивы, из ряда выходит Роджер Фишер и сгибается пополам, прижав перчатку к животу. Дейв тут же подскакивает, улыбку на его лице сменяет озабоченность. Он спрашивает Роджера, что с ним.
– Да ничего, – отвечает Роджер. – Я просто вот это хочу сорвать.
Он еще сгибается, внимательно глядя темными глазами, срывает что-то в траве и протягивает Дейву. Это четырехлистный клевер.
* * *
В турнирных играх Малой Лиги команда – хозяин поля всегда определяется бросанием монеты. Дейву невероятно везет в этих жребиях, но не сегодня, и Бангор-Вест становится командой гостей. Но иногда даже невезение бывает к счастью, и сегодня как раз такой случай. А причина тому – Ник Траскос.
За этот шестинедельный сезон все игроки прибавили в технике, но некоторые прибавили еще и в отношении к игре. Ник начал сезон в самом конце скамейки запасных, несмотря на свое искусство защитника и потенциал хиттера – он то боялся, то допускал грубейшие промахи и играть толком не мог. Но мало-помалу он начал доверять себе, и теперь Дейв готов его ставить на игру.
– Ник наконец понял, что ребята не будут его бить, если он упустит мяч или сам вылетит в аут, – говорит Сент-Пьер. – Для такого пацана, как Ник, – крупная перемена.
Сегодня Ник посылает третью подачу игры свечой глубоко в центральное поле. Это сильный, восходящий драйв вдоль линии, через изгородь, и он улетает раньше, чем центральный филдер успевает повернуться и проводить его взглядом, не говоря уже о том, чтобы бежать назад и поймать. Когда Ник Траскос обегает вторую и замедляет ход, переходя на ту рысцу хоумрана, которую все ребята так хорошо знают из телепередач, болельщики за бэкстопом наблюдают редчайшее зрелище: Ник улыбается. Когда он влетает на плиту дома и удивленные товарищи по команде кидаются к нему с объятиями, он начинает по-настоящему смеяться. Когда он входит в дагаут, Нейл его хлопает по спине, а Дейв Мэнсфилд коротко и сильно обнимает.
Ник уже закончил, когда Дейв начал свою воодушевляющую речь: команда проснулась и готова заняться делом. Мэтт Кинни дает сделать первый сингл Карлу Ганьону – той самой заразе, который начал процесс развенчания Стенли Стерджиса. Ганьон идет на вторую на жертве Райана Стреттона, перемещается на третью на ушедшей мимо подаче и записывает очко на еще одной. Это почти невероятное повторение его первого отбива в игре с Белфастом. Кинни не очень хорошо сегодня собой владеет, но хоумран Ганьона – единственный, который на этой ранней стадии записывает на свой счет Льюистон. И это для них неудача, потому что Бангор начинает выбивать хиты в первой половине второго.
Оуэн Кинг начинает с глубокого сингля, Артур Дорр следует за ним с еще одним, Майк Арнольд успевает к базе, пока кэтчер Льюистона Джейсон Огер подбирает слабый отбив Арнольда и кидает в сторону первой базы. Кинг забегает в дом на ошибке филдеров, выводит Бангор-Вест снова вперед, 2:1. Джо Уилкокс, кэтчер Бангора, выцарапывает хит во внутреннее поле, занимая базы. Ник Траскос выходит в аут на своем втором отбиве, и теперь в квадрат выходит Ларробино. На первом выходе его выбили, но не на этот раз. Он превращает подачу Мэтта Нойеса в сильнейший хоумран, и после полутора иннингов счет 6:1 в пользу Бангор-Веста.
И вплоть до шестого для Бангора – настоящий день четырехлистного клевера. Когда Льюистон выходит отбивать, как думают болельщики Бангора – в последний раз, он проигрывает со счетом 9:1. Эта чума, Карлтон Ганьон, на ошибке филдера выходит на базу. Следующий бэттер, Райан Стреттон, тоже выходит к базе на ошибке. Болельщики Бангора, уже дико ликовавшие, начинают беспокоиться. Пропереть, ведя на восемь очков, трудно, но не невозможно. Эти болельщики «Нью инглендер» и «Ред сокс» не раз видели, как это бывает.
Волнение усиливает Билл Парадиз, сделав резкий сингль в середину. И Ганьон, и Стреттон бегут в дом. Счет становится 9:3, раннер на первой базе, аутов нет. Болельщики Бангора ерзают и переглядываются. «Ведь не может быть, чтобы мы уже под самый конец игру проиграли?» – читается у них в глазах. Ответ простой: «Еще как может быть». В Малой Лиге может случиться что угодно, и часто случается.
Но не в этот раз. Льюистон зарабатывает еще очко, и все. Нойес, три раза промахнувшийся на подачах Стерджиса, промахивается сегодня третий раз, и это первый аут. Огер, кэтчер Льюистона, сильно отбивает первую подачу на шортстопа, Роджера Фишера. Роджер пропуделял уже в этом иннинге мяч от Карла Ганьона, но этот он ловит запросто и кидает Майку Арнольду, а тот переправляет Оуэну Кингу на первую. Огер не быстр, а руки у Кинга длинные. В результате – дабл-плей: шортстоп – второй бейзмен – первый бейзмен, и игра кончается. Нечасто случается увидеть обходной дабл-плей в уменьшенном мире Малой Лиги, где путь между базами всего шестьдесят футов, но сегодня Роджер нашел четырехлистный клевер. Если вам нужно чем-то объяснить чудо, то эта причина не хуже всякой другой. На что бы ни списывать, но ребята из Бангора побеждают со счетом 9:4.
Завтра им играть с гигантами Йорка.

 

Наступает пятое августа 1989 года, и в штате Мэн только двадцать девять ребят играют в бейсбол в Малой Лиге: четырнадцать из Бангор-Веста, и пятнадцать – в команде Йорка. День почти полностью повторяет вчерашний: жаркий, парной и угрожающий. Игра намечена точно на 12:30, но снова разверзаются небеса, и к одиннадцати очень похоже, что игра будет – не может не быть – отменена. Дождь льет как из ведра.
Но Дейв, Нейл и Сент-Пьер не желают рисковать. Никому из них не по душе унылое настроение, в котором вернулись вчера ребята с неожиданной экскурсии, и повторять такой опыт они не намерены. Сегодня никто не рассчитывает на воодушевляющую речь или четырехлистный клевер. Если игра будет – а телевидение – это очень мощный мотив для нее, – она пойдет ва-банк. Победители поедут в Бристоль, побежденные – домой.
И потому импровизированная кавалькада пикапов и фургонов, ведомая тренерами и родителями, собирается на поле за кокакольной фабрикой, а потом команду везут за десять миль в крытый зал Университета Мэна, похожий на сарай, и там Нейл с Сент-Пьером задают ребятам разминку, от которой те покрываются потом. Дейв договорился, что команда Йорка тоже воспользуется этим залом, и команда Бангора выходит прямо навстречу вступающей в зал команде Йорка, одетой в ловко пригнанные униформы.
К трем часам дня дождь практически прекратился, и рабочие поля отчаянно трудятся, стараясь вернуть площадку в пригодное состояние. Вокруг поля соорудили пять платформ на стальных рамах – для телевидения. На автостоянке торчит большой фургон с надписью на борту: «ТЕЛЕВЕЩАНИЕ ШТАТА МЭН, ПРЯМОЙ ЭФИР». От телекамер и временной кабины диктора к этому фургону тянутся плети кабелей, перехваченные изолентой. Дверь фургона распахнута, внутри горят телемониторы.
Йорк еще не вернулся из зала. Команда Бангор-Веста начинает перебрасываться мячом с внешней стороны изгороди левого поля – просто надо чем-то заняться, чтобы приглушить мандраж; после часа, проведенного в зале, разогрев им уже не нужен. Операторы стоят на своих вышках и смотрят, как служители пытаются высушить грунт.
Внешнее поле в отличном виде, а края внутреннего поля уже разровняли граблями и посыпали сушителем. Гораздо серьезнее дело с зоной между плитой дома и горкой питчера. Этот сектор алмаза засеяли недавно, перед турниром, и не было времени, чтобы корни схватились и создали естественный дренаж. В результате получилось болото перед плитой дома – месиво, доплескивающее до линии третьей базы.
У кого-то возникает идея – как потом оказывается, настоящее вдохновение – просто убрать грунт с большого сектора пораженного поля. В процессе этой работы прибывает грузовик из Олд-Таунской школы, и оттуда выгружаются два промышленных моющих пылесоса. Еще через пять минут служители буквально отсасывают воду с внутреннего поля. И это помогает. В 15.25 они заменяют куски дерна, как будто складывают большую зеленую мозаику. В 15.35 местная учительница музыки, аккомпанируя себе на акустической гитаре, великолепно исполняет «Звездно-полосатое знамя». И в 15.37 уже разогревается Роджер Фишер из Бангор-Веста, темная лошадка, которую выбрал Дейв для старта в отсутствие Майка Пелки. Это, что ли, из-за вчерашней находки Роджера Дейв выбрал его, а не Кинга и не Арнольда? Дейв только чешет нос пальцем и загадочно улыбается.
В 15.40 на поле вступает судья.
– Мяч на разминку, кэтчер, – бросает он энергично. Джоуи выполняет. Майк Арнольд размашистым движением осаливает невидимого раннера, потом посылает мяч в быстрое путешествие вокруг внутреннего поля. Телеаудитория, растянувшаяся от Нью-Хэмпшира до провинций Маритим Канады, смотрит, как Роджер нервно одергивает рукава зеленой куртки и серой теплой рубашки для разминки. Оуэн Кинг кидает ему мяч с первой базы. Фишер принимает и держит мяч возле бедра.
– Прошу мяч на игру, – приглашает судья – такое приглашение судьи распространили на членов Малой Лиги еще пятьдесят лет назад, и Дэн Боучард, кэтчер и выводящий хиттер Йорка, становится в квадрат. Роджер выходит на позицию и готовится бросать первую подачу финальной игры чемпионата штата 1989 года.

 

За пять дней до того:
Мы с Дейвом везем питчеров Бангора в Олд-Таун. Дейв хочет, чтобы они почувствовали тамошнюю горку до настоящей игры. Поскольку Майка Пелки нет, группа питчеров состоит из Мэтта Кинни (до его триумфа против Льюистона еще четыре дня), Оуэна Кинга, Роджера Фишера и Майка Арнольда. Начинаем мы поздно, и пока ребята бросают по очереди, мы с Дейвом сидим в гостевом дагауте, глядя на мальчишек, а тем временем с летнего вечернего неба медленно уходит свет.
На горке Мэтт Кинни раз за разом бросает крученые Джей-Джею Фиддлеру. В дагауте хозяев еще три питчера (они закончили тренировку) сидят на скамье с несколькими товарищами по команде, приехавшими поболеть. Хотя их разговор доносится до меня только обрывками, можно разобрать, что в основном речь идет о школе – тема, все чаще возникающая в последний месяц каникул. Говорят об учителях бывших и будущих, передают рассказы, составляющие важную часть подростковой мифологии: про учительницу, которая за последний год совершенно озверела, потому что ее старший сын попал в автомобильную аварию, про психованного физкультурника в младших классах (в рассказах он предстает смертоносной комбинацией Джейсона, Фредди и Лезерфейса), про преподавателя естествознания, который (говорят) однажды так приложил ученика головой об шкаф, что парнишка потерял сознание, про учителя на продленке, который мог дать человеку деньги на завтрак, если тот их забыл или даже если скажет, что забыл. Апокрифы средней школы – вещь серьезная, и они их с увлечением друг другу пересказывают в сгущающихся сумерках.
А между двумя дагаутами белой полосой летает снова и снова бросаемый Мэттом мяч. Ритм почти гипнотизирует: стойка, замах, бросок. Стойка, замах, бросок. Стойка, замах, бросок. При каждом приеме раздается треск ловушки Джей-Джея Фиддлера.
– Что у них останется? – спрашиваю я Дейва. – Когда все это кончится, что они возьмут с собой? Как вы думаете, что для них изменится?
Дейв удивленно задумывается. Потом поворачивается, глядит на Мэтта и улыбается.
– Они друг друга с собой возьмут, – отвечает он.
Не тот ответ, которого я ожидал, – далеко не тот. В сегодняшней газете есть статья о Малой Лиге – оазис мысли, которые иногда попадаются в захламленной рекламой пустыне между некрологами и гороскопами. В том, о котором я говорю, суммировались наблюдения социолога, который целый сезон следил за играми Малой Лиги и некоторое время потом – за судьбой игроков. Он хотел узнать, действительно ли игра дает то, что утверждают энтузиасты Малой Лиги – то есть такие старомодные американские ценности, как честная игра, усердная работа и доблесть командной игры. Автор статьи сообщал, что да, в этом роде. Но еще он говорил, что Малая Лига каждого игрока меняет мало. Школьные озорники остаются таковыми, когда начинаются уроки, успевающие ученики продолжают успевать, шуты класса (то есть Фред Мур), серьезно игравшие в Малой Лиге весь июнь и июль, снова становятся шутами после Дня труда. Социолог нашел и исключения: исключительная игра порождает иногда исключительные изменения. Но в общем, считает ученый, ребята остаются такими же, как были.
Наверное, мое недоумение при ответе Дейва вызвано тем, что я его знаю: он – почти фанатический энтузиаст Малой Лиги. Я уверен, что он эту статью читал, и думал, что он, оттолкнувшись от моего вопроса как от трамплина, начнет громить социолога. А вместо этого он мне подкидывает один из самых замшелых спортивных штампов.
А на горке Мэтт все бросает мячи Джей-Джею, теперь еще сильнее. Он нашел тот таинственный режим, которые питчеры называют «колея», и хотя это всего лишь тренировка для ознакомления с полем, он не хочет прекращать.
Я прошу Дейва объяснить чуть подробнее, но делаю это очень осторожно, наполовину ожидая, что на меня опрокинется ранее мною не заподозренная бочка со штампами: ночные совы не летают днем, победители не отступают, а отступишь – не победишь, в трудностях закаляются… бр-р!
– А вы посмотрите на них, – говорит Дейв, улыбаясь по-прежнему. И что-то в его улыбке говорит, что он прочел мою мысль. – Посмотрите как следует.
Я смотрю. Их на скамейке где-то полдюжины, они все еще смеются и травят школьные байки. Кто-то отрывается от этого занятия и просит Мэтта Кинни подать крученый, и Мэтт подает – с по-настоящему непредсказуемым изменением направления. Ребята на скамейке смеются и хлопают.
– На этих двух ребят посмотрите, – говорит Дейв и показывает рукой. – Один из хорошей семьи, другой – ну, не из такой хорошей. – Закинув в рот горсть семечек, он показывает на второго. – Или вот этот. Он родился в одном из самых мерзких кварталов Бостона. Как вы думаете, он бы мог узнать таких ребят, как Мэтт Кинни или Кевин Рошфор, если бы не Малая Лига? Они в школе не будут в одном классе, не встретятся в спортивных залах, и каждый из них понятия не имел бы вообще, что другой живет на свете.
Мэтт снова кидает крученый, да такой неудобный, что Джей-Джей с ним не справляется. Он катится до самого бэкстопа, и когда Джей-Джей подхватывается и бежит за ним, ребята снова хлопают.
– Но тут все меняется, – говорит Дейв. – Эти ребята вместе играли и вместе выиграли округ. Из них кто-то из зажиточных семей, а у других семьи беднее церковных крыс, но когда они надевают форму и переступают меловую черту, все это остается с той стороны. Между меловыми полосами тебе не помогут школьные оценки и мало пользы в том, что делают твои родители или чего они не делают. Что произойдет между полосами – дело самих ребят, и только их. И они этим делом занимаются изо всех сил. Все это, – Дейв отмахивается рукой, – остается там. И они это тоже знают. Посмотрите на них, если не верите – доказательство у вас перед глазами.
Я гляжу на ту сторону поля и вижу своего парня с одним из тех ребят, о которых говорил Дейв, и они что-то серьезно обсуждают. Потом изумленно глядят друг на друга и разражаются смехом.
– Они вместе играли, – говорит Дейв. – Вместе тренировались день за днем, а это, может, еще важнее, чем игра. Теперь они вышли в первенство штата. У них даже есть шанс его выиграть. Я не думаю, что это получится, но и не важно. Они там будут, и этого достаточно. Даже если Льюистон высадит их в первом круге, все равно. Потому что они все вместе что-то делали между меловыми полосами. И это они запомнят. Запомнят это чувство.
– Между меловыми полосами, – говорю я, и тут до меня доходит. Дейв Мэнсфилд в этот старый штамп верит. И не только: он может себе позволить в него верить. Для взрослых команд это может быть пустая фраза – там один или другой игрок время от времени показывает положительный допинг-тест, а единственный, кто играет бесплатно – Господь Бог, но тут не взрослые команды. Здесь Анита Брайант поет национальный гимн через разбитые динамики, прикрученные проволокой к загородке за дагаутом. Здесь ты не платишь за входной билет, а бросаешь деньги в шляпу, которая идет по кругу. Это если хочешь, конечно. Из этих ребят никто не будет вне сезона играть в непонятный бейсбол с ожиревшими бизнесменами во Флориде или подписывать дорогие бейсбольные карточки на распродаже сувениров. Когда все бесплатно – так говорит улыбка Дейва, – приходится вернуть обратно истертые фразы и снова дать им над собой власть, честно и без дураков. Тебе снова можно верить в Реда Барбера, Джона Тьюниса и Мальчишку из Томкинсвиля. Дейв Мэнсфилд верит в свои слова, когда говорит о равенстве ребят между меловыми полосами, и имеет право верить, потому что он, и Нейл, и Сент-Пьер терпеливо вели этих ребят к точке, где те в это поверили. Они верят, и это я вижу на лицах мальчишек, сидящих на дальней стороне алмаза. Вот почему Дейв Мэнсфилд и все другие дейвы мэнсфилды по всей стране продолжают делать это год за годом. Это свободный вход – не обратно в детство, так не бывает – но обратно в мечту.
Дейв на секунду замолкает, задумавшись, подбрасывая на ладони несколько семечек.
– Дело не в победе или поражении, – говорит он наконец. – Это потом. Дело в том, как они разойдутся в этом году в коридоре, или даже на дороге в школу, переглянутся и вспомнят. В каком-то смысле они еще долго будут командой, которая выиграла первенство округа в 1989 году. – Дейв смотрит в скрытый уже тенью дагаут первой базы, где сейчас смеются над чем-то Фред Мур и Майкл Арнольд. Оуэн Кинг переводит взгляд с одного на другого и ухмыляется. – Дело тут в том, чтобы ты знал, кто твои друзья по команде. Люди, от которых тебе пришлось зависеть, хотел ты этого или нет.
Он смотрит, как смеются и шутят ребята за четыре дня до начала турнира, потом возвышает голос и говорит Мэтту бросить еще четыре-пять мячей и завязывать.

 

Не все тренеры, выигравшие бросание монеты – как выигрывает его Дейв Мэнсфилд пятого августа, в шестой раз в девяти последних играх, – выбирают положение хозяев поля. Некоторые (например, тренер Брюера) считают, что так называемое преимущество хозяев – сплошная фикция, особенно в турнирной игре, где ни одна команда на самом деле не играет на своем поле. Рассуждение в пользу положения гостей на финальной игре примерно такое: в начале каждой игры ребята нервничают в обеих командах. Лучший, утверждается далее, способ использовать это преимущество – выходить отбивать первыми, и пусть защищающаяся команда сделает достаточно проходов, промахов и ошибок, чтобы вы оказались на коне. Если вы выходите отбивать первыми и записываете четыре очка, говорят эти теоретики, игра у вас в кармане, едва она успеет начаться. QED.
Но Дейв Мэнсфилд под этой теорией не подписывался никогда. «Остатки сладки», – говорит он, и вопрос решен.
Только сегодня есть небольшая разница. Игра не просто турнирная, игра за звание чемпиона – да еще и с трансляцией по телевизору. И когда Роджер Фишер замахивается и дает первую подачу, у Дейва Мэнсфилда лицо человека, горячо надеющегося, что не сделал ошибку. Роджер знает, что стартовым он стал по случаю: на его месте стоял бы Майк Пелки, если бы сейчас не ошивался в компании Гуфи в Диснейуорлде, но он подавляет свой мандраж первого иннинга, насколько можно ожидать, а может, и чуть лучше. Он отступает к горке после каждого возврата от кэтчера, Джо Уилкокса, изучает бэттера, поддергивает рукава и выдерживает нужную ему паузу. Что важнее всего, он понимает, насколько необходимо держать мяч в самой нижней четверти зоны страйка. Очередь Йорка состоит из здоровых ребят сверху донизу. Если Роджер сделает ошибку и поднимет мяч на глазах у бэттера – особенно у такого, как Тарбокс, который бьет так же мощно, как бросает, – это будет верный проигрыш.
И все равно первому бэттеру Йорка он проигрывает. Бучар рысит к первой базе под истерические вопли болельщиков Йорка. Следующим бэттером выходит Филбрик, шорт-стоп. Первую подачу он отбивает обратно Фишеру. В одном из наитий, которые, бывает, решают игру, Роджер решает играть на вторую и попытаться форсировать ведущего раннера. Вообще в играх Малой Лиги идея неудачная. Либо питчер запустит мяч в центральное поле, давая ведущему раннеру продвинуться на третью, или окажется, что шорт-стоп не сдвинулся прикрыть вторую, и мешок оставлен незащищенным. Но сегодня все удается. Сент-Пьер как следует вымуштровал этих ребят играть в защите. Мэтт Кинни, сегодняшний шорт-стоп, точно там, где он должен быть. И так же точно ложится бросок Роджера. Филбрик доходит до первой по выбору филдера, но Бучар уходит в аут. На этот раз уже фэны Бангор-Веста ревут от восторга.
Этот эпизод снимает почти весь мандраж Бангор-Веста и дает Роджеру Фишеру столь отчаянно нужную ему уверенность. Фил Тарбокс, самый мощный хиттер Йорка и он же лучший питчер, выбивает аут на подаче низкой и летящей мимо зоны страйка.
– В следующий раз ты его сделаешь, Фил! – кричит игрок Йорка со скамейки. – Ты просто не привык к такой медленной подаче!
Но главная трудность для бэттеров Йорка – не скорость Роджера, а его положение. Сент-Пьер весь сезон проповедовал им евангелие низкой подачи, и Роджер Фишер – Фиш, как его называют ребята – был тихим, но очень внимательным слушателем семинара Сент-Пьера. Решение Дейва ставить на подачу Роджера и отбивать вторыми кажется очень удачным, когда Бангор выходит отбивать во второй половине первого иннинга. Несколько ребят, входя в дагаут, касаются Импа – маленькой пластиковой сандалетки.

 

Уверенность – команды, болельщиков, тренеров – это качество, которое можно измерить несколькими способами, но каким ни меряй аршином, на Йорк этого аршина не хватит. Болельщики родного города на столб табло повесили знак: «ЙОРК – В БРИСТОЛЬ!» И еще эти значки Четвертого округа, уже сделанные и готовые к продаже. Но самый явный признак уверенности тренеров Йорка проявился в выборе стартового питчера. Все прочие клубы, Бангор-Вест в том числе, ставили лучшего питчера на старт первой игры, памятуя хорошее правило игр плей-офф: если не назначишь свидание, то и на помолвке танцевать не будешь. Не выиграешь предварительные – тогда не надо будет волноваться о финальных. И только тренер Йорка пошел против этой мудрости и выставил на первую подачу первой игры против Ярмута своего питчера номер два – Райана Ферналда. И это ему сошло с рук – едва сошло, потому что его команда пересилила Ярмут со счетом 9:8. Да, чуть не сорвалось, но сегодня это должно окупиться. Он сохранил Фила Тарбокса для финала, и пусть в технике Тарбокс уступает Стенли Стерджису, есть у него качество, которого лишен Стерджис. Фил Тарбокс – страшен.
Нолан Райан, самый, быть может великий питчер с пушечной подачей, выходивший играть в бейсбол, любит рассказывать историю об игре в лиге Бейб-Рут, где он подавал. Ведущего бэттера противника он ударил мячом в руку и руку сломал. Второму бэттеру он попал по голове, расколов шлем и вырубив противника на несколько секунд. Пока этим вторым мальчиком занимались врачи, третий бэттер, с посеревшим лицом и дрожащими губами, подошел к тренеру и попросил, чтобы его не подставляли под удар. «И я его не осуждаю», – добавляет Райан.
Тарбокс – не Нолан Райан, но бросает он сильно и понимает, что запугивание – секретное оружие питчера. Стерджис тоже сильно бросал, но мяч он направлял вниз и наружу. Он был вежлив. Тарбокс любит работать высоко и плотно. Команда Бангор-Веста попала туда, где она сегодня находится, размахивая битой. Если Тарбокс их запугает, это значит вынуть биту у них из рук, и это будет конец Бангора.
Ник Траскос и близко сегодня не подходит к тому, чтобы повести хоумран. Тарбокс выбивает его близким фастболом, от которого Ник пригибается и оказывается вне квадрата. Ник недоверчиво оглядывается вокруг, смотрит на судью на плите дома и открывает рот возразить.
– Ни слова, Ник! – орет Дейв из дагаута. – Быстро сюда!
Ник подчиняется, но на лице его все то же недоумение. Войдя в дагаут, он с отвращением швыряет под скамейку шлем бэттера.
Тарбокс со всеми старается работать высоко и близко, но только не с Ларробино. О нем уже прошел слух, и Тарбокс, как бы он ни был в себе уверен (а по нему видно), не будет его провоцировать. Он работает с Райаном низко и в сторону, наконец давая ему сделать проход. И Мэтту Кинни, вышедшему за Райаном, он тоже дает проход, но снова высоко и близко. У Мэтта быстрая реакция, и она ему нужна, чтобы его не стукнули, притом сильно. Когда он добирается до первой базы, Ларробино уже на второй – спасибо неточной подаче, прошедшей в дюйме от лица Мэтта. Потом Тарбокс овладевает собой, выбивая Кевина Рошфора и Роджера Фишера к концу первого иннинга.
Роджер Фишер продолжает работать медленно и методично, оправляя рукава между подачами, оглядываясь вокруг на внутреннее поле, время от времени даже глядя в небо – НЛО, что ли, высматривает? При двух раннерах и одном ауте Эстес, попавший на базу на проходе, рвется к третьей на подаче, которая отскакивает от перчатки Джо Уилкокса и падает у его ног. Джо быстро ее подбирает и кидает Кевину Рошфору на третьей. Когда Эстес подбегает, мяч его уже ждет, и он трусит обратно в дагаут. Два аута; Ферналд ушел ко второй на игре.
Уайт, хиттер Йорка номер девять, низко посылает мяч по правой стороне внутреннего поля. Дальше продвижение мяча задерживается раскисшей землей. За мячом кидается Фишер. И Кинг, первый бейзмен. Роджер хватает его, оскальзывается на мокрой траве и ползет к мешку с мячом в руке. Уайт его легко опережает. Ферналд на игре проходит до самого дома, записывая первое очко игры.
Если Роджер сломается, то ожидать этого можно прямо сейчас. Он оглядывает внутреннее поле, осматривает мяч. Кажется, он готов подавать, но он сходит с площадки. Кажется, рукава лежат не совсем так, как ему бы хотелось. Он с ними возится, а тем временем в квадрате бэттера Мэтт Фрэнки из Йорка доходит и скисает. Когда Роджер наконец собирается бросать, Фрэнки у него разве что не в кармане. Он отбивает легкий отскок в сторону Кевина Рошфора на третьей. Кевин бросает Мэтту Кинни, форсируя Уайта. И все же первую кровь пустил Йорк, и он ведет 1:0 после полутора иннингов.
Во втором иннинге Бангор-Вест тоже не записал на свой счет ни одного очка, но у Фила Тарбокса они все равно выиграли. В первом иннинге он уходил с горки, гордо подняв голову. Выходя подавать во втором, он идет с опущенной головой, и кое-кто из друзей по команде смотрит на него с беспокойством.
Оуэн Кинг, первый отбивающий в этом иннинге за Бангор, Тарбокса не испугался, но он мальчик крупный и куда как медленнее, чем Мэтт Кинни. Когда счет боллов и страйков выходит на предел, Тарбокс пытается вбить Кинга внутрь. Фастбол летит верхом и внутрь – слишком и того и другого. Кинга крепко ударяет под мышку. Он падает на землю, зажимая рукой больное место, слишком ошеломленный, чтобы заплакать, но ему явно больно. Наконец появляются слезы – не так чтобы много, но настоящие слезы, как бы там ни было. При своих шести футах двух дюймах и весе за двести фунтов он размером со взрослого мужчину, но все же он всего лишь двенадцатилетний мальчишка и не привык к ударам направленных внутрь фастболов – скорость мяча семьдесят миль в час. Тарбокс немедленно кидается к нему с горки, на лице – озабоченность и искреннее раскаяние. Судья, уже склонившийся над упавшим игроком, нетерпеливо отгоняет его взмахом руки. Бегущий врач на Тарбокса даже не взглянул. Но глядят болельщики. Они-то глядят во все глаза.
– Уберите его, пока он никого больше не стукнул! – кричит один.
– Уберите, пока он никого серьезно не стукнул! – добавляет другой, как будто удар фастбола в грудную клетку – это не серьезно.
Тарбокс кидает взгляд на болельщиков, и на миг лицо этого мальчишки, излучавшее только что лишь безмятежную уверенность, становится очень и очень неуверенным. Это на самом деле тот вид, который был у Стенли Стерджиса перед концом игры Белфаста с Льюистоном. Направляясь обратно к горке, он с досадой вбивает мяч в перчатку.
Тем временем Кингу помогли встать. Когда Нейлу Уотермену, врачу и судье становится ясно, что он хочет остаться в игре и способен на это, он бежит трусцой к первой базе. Болельщики обеих команд дружно ему аплодируют.
Фил Тарбокс, который уж точно не хотел бить выводящего бэттера, имея преимущество всего в одно очко, немедленно проявляет свое потрясение, запулив подачу вправо посередине Артуру Дорру. Артур, второй от конца по величине в стартовом лайнапе Бангора, принимает этот неожиданный, но приветствуемый подарок, давая глубокий драйв вправо по центру.
Кинг уже стартовал при стуке биты. Он обходит третью, зная, что очко записать не может, но надеясь привлечь бросок, который придаст уверенности Артуру на второй базе, а когда он это делает, сказывается мокрое поле. Сторона алмаза у третьей базы еще сырая. Когда Кинг пытается затормозить, ноги из-под него уходят и он садится на задницу. Передача доходит до Тарбокса, и он не рискует на бросок; он бросается к Кингу, который пытается подняться на ноги. В конце концов самый крупный игрок Бангора красноречиво поднимает руки трогательным жестом: «Сдаюсь!» Из-за скользкого поля у Тарбокса сейчас раннер на второй и один аут вместо раннера на второй и на третьей без аутов. Разница существенная, и Тарбокс демонстрирует вновь обретенную уверенность, выбивая в аут Майка Арнольда.
Потом на третьей подаче Джо Уилкоксу, следующему бэттеру, он стукает его в локоть. На этот раз крики возмущения от болельщиков Бангор-Веста звучат громче и с легкой примесью угрозы. Некоторые обращают праведный гнев на судью у плиты дома, требуя, чтобы Тарбокса убрали. Судья же, полностью понимающий ситуацию, даже не удосуживается сделать Тарбоксу предупреждение. Один взгляд на его лицо, когда Уилкокс неровным шагом бежит к первой, явно говорит, что в этом нет необходимости. Но менеджер Йорка вынужден выйти и успокоить питчера, указав очевидное: «Ты сделал два аута, и первая база открыта, как бы то ни было. Все путем».
Но для Тарбокса не все путем. Он в этом иннинге ударил двоих ребят с такой силой, что они заплакали. Если бы для него было «все путем», его надо было бы показать психиатру.
Йорк в первой половине третьего иннинга собирает три сингля и записывает два очка, ведя со счетом 3:0. Если бы эти очки, каждое честно заработанное, были бы добыты в начале первого иннинга, Бангор был бы в серьезной опасности, но сейчас, когда игроки выходят на отбив, они горят энтузиазмом и возбуждением. У них нет чувства, что игра проиграна, даже примеси такого чувства нет.
Райан Ларробино выходит во второй половине третьего иннинга первым, и Тарбокс работает с ним внимательно – слишком внимательно. Он начал целиться, и результат отлично предсказуем. При счете 1:2 мяч звонко стукается о плечо Райана, и тот поворачивается и бьет битой по земле – трудно сказать, от боли, злости или досады. Скорее всего от всего этого вместе. Куда легче истолковать настроение публики. Болельщики Бангора подпрыгивают, гневно вопя на Тарбокса и на судью. На стороне Йорка болельщики безмолвны и растеряны – это не та игра, которой они ждали. Райан трусит к первой базе, кинув взгляд на Тарбокса. Короткий он, этот взгляд, но абсолютно понятный: «Слушай, ты, это уже третий раз. Смотри, чтобы он был последним».
Тарбокс коротко советуется со своим тренером, потом поворачивается к Мэтту Кинни. От его уверенности остались одни лохмотья, и по первой подаче Мэтту, уходящей мимо, становится ясно, что оставаться питчером в этой игре ему хочется не больше, чем кошке – купаться в джакузи. Ларробино запросто опережает бросок Дэна Бучара, йорковского кэтчера, ко второй базе. Тарбокс дает Кинни сделать проход. Следующий бэттер – Кевин Рошфор. После двух неудачных попыток слабого отбива Рош отступает и дает Филу Тарбоксу шанс углубить дыру. Тот так и делает, дав Кевину проход, сделав до этого с ним 1:1. Тарбокс уже бросил более шестидесяти подач за неполных три иннинга.
Роджер Фишер тоже делает 3:2 с Тарбоксом, который теперь надеется почти исключительно на мягкие подачи; кажется, он решил, что если уж стукнет еще одного бэттера, то несильно. Фиша поставить негде, все базы забиты. Тарбокс это знает и идет на рассчитанный риск, давая по центру очередную подачу и надеясь, что Фиш пропустит ее в надежде на проход. Но Роджер вместо этого с аппетитом ее отбивает в пространство между первой и второй, делая однобазовый хит. Ларробино неспешно бежит в дом, записывая первое очко Бангору.
Следующий бэттер – Оуэн Кинг, который стоял на отбиве, когда Фил Тарбокс начал самоуничтожение. Тренер Йорка, подозревая, что его ас будет сейчас работать с Кингом еще менее успешно, считает, что пора. Мэтт Фрэнки выходит сменить Тарбокса, и Тарбокс становится кэтчером. Приседая за плитой, чтобы размять Фрэнки, он выглядит одновременно и отправленным в отставку, и отпущенным на волю. Фрэнки никого не стукает, но кровотечение уже не остановить. После трех иннингов у Бангора всего два хита, но они опережают Йорк со счетом 5:3.
Наступает пятый иннинг. В воздухе висит серая сырость, и плакат «ЙОРК – В БРИСТОЛЬ!», прицепленный к столбу табло, начинает обвисать. И болельщики Йорка тоже как-то обмякли и обеспокоились. Точно ли Йорк едет в Бристоль? «Да, мы так полагали, – говорят их лица, – но уже пятый иннинг, а они все еще на два очка впереди. Боже мой, как это так рано стало так поздно?»
Роджер Фишер выходит во второй половине пятого иннинга, и Бангор-Вест заколачивает последние гвозди в крышку гроба Йорка. Майк Арнольд начинает синглем. На жертве Джо Уилкокса пинч-раннер Фред Мур бежит на вторую, а Ларробино делает двухбазовый хит Фрэнки, давая Муру записать очко. Таким образом Мэтт Кинни попадает к плите. После того, как пропущенный мяч передвигает Райана на третью, Кинни отбивает легкий приземный мяч на шортстопа, но он выскакивает из ловушки инфилдера, и Ларробино бежит в дом.
Бангор-Вест выходит на защиту победителем, имея счет 7:3, и команде надо всего лишь сделать три аута.
Когда Джо Уилкокс выходит к горке в первой половине шестого, он уже бросил девяносто семь подач, и пацан устал. И тут же это показывает, на полном счете давая проход пинч-хиттеру Тиму Поллаку. Дейв и Нейл считают, что уже все ясно. Фишер идет на вторую базу, и на горку выходит Майк Арнольд, разминавшийся между иннингами. Обычно он хорошо играет на замене, но день сегодня для него не лучший. Может, дело в напряжении, а может, в мокрой земле горки, изменившей его обычное движение. Он заставляет Фрэнки дать высокий мяч и уйти в аут, но потом Бучар получает проход, Филбрик делает двухбазовый хит, Поллак – раннер, подопечный Фиша, записывает очко и Бучар остается на третьей. Сам по себе пробег Поллака в дом ничего не значит, важно то, что у Йорка сейчас есть раннеры на второй и на третьей, и грозит потенциальный сравнивающий пробег к плите дома. Этот сравнивающий счет раннер – некто, лично заинтересованный в том, чтобы сделать хит, поскольку это он больше всех виноват, что Йорк в одном ауте от вылета. Этот потенциальный сравнивающий счет раннер – Фил Тарбокс.
Майк работает с ним до счета 1:1, а потом бросает фастбол прямо вниз в середину плиты. В дагауте Бангор-Веста Дейв Мэнсфилд вздрагивает и защитным жестом подносит руку ко лбу, еще когда Тарбокс только начинает замахиваться в свинге. Раздается жесткий звук – Тарбокс смог сделать самое в бейсболе трудное: круглой битой попасть по круглому мячу точно в центр.
Райан Ларробино срывается с места в самый момент удара, но очень рано ему начинает не хватать места. Мяч перелетает за изгородь на двадцать футов, отскакивает от телекамеры и прыгает обратно на поле. Райан безутешно смотрит на него, а тем временем болельщики Йорка сходят с ума, а вся команда Йорка выплескивается из дагаута навстречу Тарбоксу, который только что дал хит, приводящий в дом трех раннеров, и самым блестящим образом реабилитировался. Он не становится на плиту – он на нее вспрыгивает. На его лице выражение почти блаженной удовлетворенности. Его в восторге обнимают товарищи и чуть ли не несут назад по дороге к дагауту.
Болельщики Бангора лишаются дара речи при таком страшном переломе событий. Вчера, играя против Льюистона, Бангор заигрывал с катастрофой, сегодня он бросился в ее объятия. Имп снова перекинулся на другую сторону, и болельщики боятся, что теперь уже навсегда. Майк Арнольд совещается с Дейвом и Нейлом, и они велят ему возвращаться и подавать изо всех сил, что игра только переменилась, но еще не проиграна. Да только у Майка вид удрученного и несчастного мальчишки.
Следующий бэттер, Хатчинс, отбивает легкий двухотскоковый мяч на Мэтта Кинни, но оказывается, что выбит из седла не только Арнольд. Обычно надежный Кинни ошибается, и Хатчинс на базе. Энди Эстес отбивает легкий мяч Рошфору на третьей и уходит в аут, но Хатчинс перемещается на вторую на пропущенной подаче. Кинг хватает высокий мяч с отбива Мэтта Хойта, делая третий аут, и Бангор-Вест выбрался из беды.
У команды появляется шанс исправиться во второй половине шестого иннинга, но это не происходит. Мэтт Фрэнки выбивает троих игроков подряд, и вдруг Бангор-Вест оказывается в первом дополнительном иннинге финальных игр при счете 7:7 с Йорком.
В игре с Льюистоном слякотная погода в конце концов кончилась, но сегодня не хочет. Когда Бангор-Вест занимает поле в первой половине седьмого, небо медленно, но верно мрачнеет. Время только шесть вечера, и даже в таких условиях на поле должно быть достаточно светло, но снова наползает туман. Зритель, глядящий потом видеозапись, решит, что камера, наверное, забарахлила – все такое безразличное, унылое, с недодержкой. От фэнов в футболках на скамьях остаются только головы без тел и руки, а на внешнем поле от Траскоса, Ларробино и Артура Дорра видны только рубашки.
Перед самым первым броском Майка в седьмом иннинге Дейв толкает Нейла локтем и показывает на правое поле. Дейв тут же просит тайм-аут и бежит посмотреть, что там с Артуром Дорром – тот стоит согнувшись, голова почти между колен.
Артур глядит на приближающегося Дейва с некоторым удивлением.
– Все в порядке, – говорит он в ответ на незаданный вопрос.
– Так какого черта ты делаешь?
– Четырехлистный клевер ищу, – отвечает Артур.
Дейв слишком поражен – или восхищен, чтобы сделать мальчишке выговор как следует. Он только замечает, что более подходящее время для этого будет после игры.
Артур смотрит сначала на ползущий туман и только потом – на Дейва.
– А тогда уже будет слишком темно.
Артур приведен в чувство, и игра продолжается. Майк Арнольд делает хорошую работу – быть может, потому что против него выходят запасные игроки из нижней половины очереди Йорка. Йорк не зарабатывает ни очка, и Бангор выходит во вторую половину седьмого, получив еще один шанс на выигрыш.
И почти его реализует. При занятых базах и двух аутах Роджер Фишер дает сильный хит к линии первой базы, но там уже оказывается Мэтт Хойт и радостно вцепляется в мяч. Команды опять меняются ролями.
Филбрик отбивает мяч прямо на Ника Траскоса, открывая восьмой, и тут в дело вступает Фил Тарбокс. Он еще не кончил работать с Бангор-Вестом. К нему вернулась безмятежная уверенность, лицо его абсолютно спокойно, когда на первой подаче Майка называется страйк. Он замахивается на следующей – вполне приличный меняющий направление мяч, сильно отскакивающий от наголенного щитка Джо Уилкокса. Тарбокс выходит из квадрата, садится на корточки, зажав биту между колен, и сосредоточивается. Это практика дзен, которой обучает ребят тренер Йорка – Фрэнки несколько раз применял ее на горке в трудные моменты, а сейчас она выручает Тарбокса – с некоторой помощью Майка Арнольда.
Последняя подача Арнольда идет навесом на глазах бэттера – именно та подача, которую Дейв и Нейл так надеялись сегодня не увидеть, и Тарбокс выжимает из нее максимум. На этот раз на пути мяча нет камеры, и он улетает в кусты, и снова вскакивают на ноги болельщики Йорка, и несется скандирование «Фил, Фил, Фил!», И Тарбокс обходит третью, проходит по линии и подпрыгивает в воздух. Он не просто прыгает на плиту: он в нее вонзается.
И это, кажется, еще не все. Хатчинс отбивает сингль в середину и получает вторую на ошибке. Эстес вслед за этим отбивает на третью, и Рошфор неудачно бросает на вторую. К счастью, Роджера Фишера подстраховывает Артур Дорр, не допуская второго забега в дом, но сейчас у Йорка игроки на первой и второй при одном только ауте.
Дейв вызывает подавать Оуэна Кинга, и Майк Арнольд перемещается на первую. Вслед за ушедшей подачей, на которую раннеры переместились на вторую и третью, Мэтт Хойт отбивает одну на землю к Кевину Рошфору. В той игре, когда Бангор-Вест проиграл Хэмпдену, Кейси Кинни смог вернуться и отыграть после того, как сделал ошибку. Сегодня это делает Рошфор, и еще как делает! Он выходит с мячом, придерживает его секунду, удостоверяясь, что Хатчинс не собирается рваться к плите. И тогда он бросает через весь алмаз Майку, опережая медлительного Мэтта Хойта на три шага. Учитывая, под каким прессом сегодня ребята побывали, это невероятно искусный бейсбол. Бангор-Вест оправился, и Кинг работает с Райаном Ферналдом – тот самый, который дал трехранговый хит в игре с Ярмутом – превосходно. Он бьет по углам, используя на удивление эффективный крученый бросок в дополнение к верхним фастболам. Ферналд кое-как отбивает к первой, и иннинг окончен. К концу семи с половиной Йорк опережает Бангор со счетом 8:7. И шесть отбивов Йорка, с которых были записаны очки, принадлежат Филу Тарбоксу.
Мэтт Фрэнки, питчер Йорка, устал не меньше, чем Фишер, когда Дейв наконец решил заменить его Майком Арнольдом. Только разница в том, что у Дейва таки был Майк Арнольд, а за ним еще Оуэн Кинг. У тренера Йорка нет никого: Райана Ферналда он использовал против Ярмута, и теперь не имеет права его выставлять на подачу, так что остается только Фрэнки до самого конца.
Он вполне прилично начинает восьмой, выбивая Кинга в аут. Следующим выходит Артур Дорр. Фрэнки, явно из последних сил, но не менее явно исполненный решимости закончить игру, доходит с Артуром до полного счета, а следующую подает прилично мимо. Артур идет на первую.
Выходит Майк Арнольд. На горке сегодня был не его день, но у плиты он на этот раз работает отлично, выкладывая совершенный слабый отбив. Он не собирался жертвовать; он делал слабый отбив ради базового хита, и почти добивается своего. Но мяч не застывает неподвижно на раскисшей площадке между домом и горкой питчера. Фрэнки его хватает, глядит на вторую и решает бросать к первой. Теперь положение таково: два аута и раннер на второй. Бангор-Вест в одном ауте от конца.
Выходит отбивать Джо Уилкокс, кэтчер. При счете два-один он отбивает вдоль самой линии первой базы. Мэтт Хойт ловит, но на мгновение опаздывает – мяч пойман на фут в глубине территории фола, и судья первой базы уже тут как тут и фиксирует фол. Хойт, который уже был готов броситься к горке обнимать Мэтта Фрэнки, возвращает мяч.
Теперь счет питчера и Джоуи – два-два. Фрэнки сходит с площадки, смотрит в небо и сосредоточивается. Потом становится обратно и дает подачу высоко и вне зоны страйка. Джоуи все равно на нее бросается, даже не глядя, замахиваясь в самозащите. Бита попадает по мячу – чистое везение – и тот отскакивает в фол. Фрэнки снова сосредоточивается, бросает – чуть снаружи. Мяч третий.
И вот происходит, кажется, та подача, которая будет подачей игры. Кажется, что это высокий страйк, кончающий игру страйк, но судья объявляет мяч четвертый. Джо Уилкокс бежит к первой базе с выражением полного удивления на лице. И только потом, просматривая замедленную запись игры, можно заметить, как точно и как правильно было решение судьи. Джо Уилкокс, настолько озабоченный, что вертит в руках биту, как клюшку для гольфа до самой подачи, поднимается на цыпочки в приближении мяча, и вот причина, по которой мяч ему на уровне груди в момент пересечения плиты. Судья, так и не шевельнувшийся, списывает все на нервный тик Джо и объявляет как в лиге взрослых. Правила говорят, что невозможно сократить зону страйка, сгруппировавшись, но тот же пункт утверждает, что ее невозможно расширить, вытягиваясь. Если бы Джо не встал на цыпочки, мяч шел бы ему на уровне горла, а не груди. И потому нет третьего аута и конца игры, а Джо становится еще одним раннером.
Одна из телекамер смотрела на Мэтта Фрэнки из Йорка, когда он сделал эту подачу, и схватила потрясающую картинку. Повтор показывает, как Фрэнки просиял, когда мяч ударяет вниз на миг позже чем нужно, чтобы заработать страйк. Подающая рука взлетает в победном салюте, и он поворачивается идти направо к дагауту Йорка, и тут на его пути вырастает судья. Когда снова видно его лицо (он повернулся к камере), это полное несчастье и неверие. Он не спорит с судьей – эти детки так обучены этому в сезонных играх, что никогда, никогда, никогда не сделают этого ни в какой ситуации на чемпионате, – но когда он готовится работать со следующим бэттером, кажется, на глазах у него слезы.
Бангор-Вест еще жив, и когда Ник Траскос выходит на отбив, все вскакивают на ноги и начинают орать. Ник явно надеется проехать на халяву, и так оно и выходит. Фрэнки дает ему проход за пять подач. Это одиннадцатый проход, допущенный сегодня питчерами Йорка. Ник бежит к первой, занимая базы, и выходит Райан Ларробино. Снова и снова в такой ситуации на сцене появляется Райан, и сегодня Райан выходит еще раз. Болельщики Бангор-Веста повскакали с мест и орут. Игроки забили дагаут, просунув пальцы сквозь сетку, глядя не отрываясь.
– Поверить не могу, – говорит один из телекомментаторов. – Поверить не могу в сценарий этой игры!
– Знаешь, что я тебе скажу? – говорит его коллега. – Как бы там ни было, а обе команды хотят, чтобы игра кончалась вот так.
Но пока он говорит, камера находит его словам резкий контрапункт: она выхватывает в фокус потрясенное лицо Мэтта Фрэнки. И по его лицу видно, что это как раз то, чего сильнее всего не хочет этот левша из Йорка. Зачем ему такое? Ларробино дважды делал дубль, дважды проход и еще его стукнуло подачей. Йорк ни разу его не отправил на скамью. Фрэнк кидает высоко и наружу, потом низко. Это его сто тридцать пятая и сто тридцать шестая подача. Мальчик выдохся. Чак Биттнер, менеджер Йорка, зовет его быстренько посовещаться. Ларробино ждет конца разговора, потом снова входит в квадрат.
Мэтт Фрэнки сосредоточивается, запрокинув голову и закрыв глаза – как птенец, ждущий корма. Потом замахивается и бросает последнюю подачу этого сезона Малой Лиги.
Ларробино не видел его упражнений по концентрации. Он держит голову вниз и смотрит только, как подаст Фрэнки. Подача фастболом, низкая, к внешнему углу площадки. Райан Ларробино чуть приседает. Описывает круг головка биты. Он ловит мяч точно, действительно сбивает, и когда мяч летит из парка глубоко в правое центральное поле, руки Райана взлетают над головой, и он начинает отбивать чечетку вдоль по линии первой базы.
На горке Мэтт Фрэнки, два раза на дюйм пролетевший от того, чтобы выиграть игру, опускает голову, не желая смотреть. А когда Райан обходит вторую и направляется к дому, он, кажется, понимает наконец, что сделал, и лишь тогда рыдает.
Болельщики в истерике, комментаторы в истерике, даже Дейв и Нейл близки к истерике, когда отгораживают плиту, освобождая Райану место, чтобы он ее коснулся. Огибая третью, он минует судью, который все еще указующим перстом машет в воздухе, показывая хоумран.
За плитой снимает с себя маску Фил Тарбокс, покидая праздник. Оступается разок, и на лице его застыла страшная досада. Он уходит из камеры и из Малой Лиги – навсегда. В следующем сезоне он будет играть в лиге Бейб-Рут, и играть, наверное, будет хорошо, но таких игр, как здесь, для Тарбокса уже не будет, да и для всех этих ребят. Это, как говорят, ушло в историю.
Райан Ларробино, смеясь и плача, держа одной рукой шлем, а другой показывая прямо в небо, подпрыгивает, опускаясь на плиту дома, снова подпрыгивает и попадает в объятия друзей по команде, и они несут его на руках. Игра закончена, Бангор-Вест победил 11:8. Они – чемпионы Малой Лиги штата Мэн 1989 года.
Я гляжу в сторону ограды у первой базы и вижу замечательное зрелище: лес машущих рук. У загородки столпились родители игроков и тянутся через нее к своим сыновьям. И многие из них тоже плачут. У ребят на лице одно и то же выражение счастливого неверия, и все эти руки – сотни их, кажется, – машут им, хотят коснуться, поздравить, обнять, ощутить.
Ребята их не видят. Прикосновения и объятия будут потом. Сейчас они выстраиваются и хлопаются по рукам с командой Йорка, проходя в этом ритуале над плитой дома. И многие ребята обеих команд плачут, и так сильно, что едва могут идти.
И за секунду до того, как мальчишки из Бангора пойдут к изгороди, где все еще машут все эти руки, они окружают своих тренеров и похлопывают их и друг друга – радостный триумф. Они выдержали, они выиграли чемпионат – Райан и Мэтт, Оуэн и Артур, Майк и Роджер Фишер – который нашел четырехлистный клевер. И сейчас они радуются и поздравляют друг друга, а все остальное может подождать. Потом уже они бегут к изгороди, к плачущим, радостным, смеющимся родителям, и мир снова начинает вращаться вокруг своей оси.

 

– И сколько нам еще играть, тренер? – спросил Нейла Уотермена Джей-Джей Фиддлер, когда Бангор вырвал первенство дивизиона у Мачиаса.
– Мы будем играть, Джей-Джей, пока нас кто-нибудь не остановит, – ответил ему Нейл.
Команда, остановившая Бангор-Вест, была из Уэстфилда, штат Массачусетс. С ними Бангор-Вест играл во втором круге чемпионата Восточного Региона Малой Лиги в Бристоле, штат Коннектикут, 15 августа 1989 года. Мэтт Кинни подавал за Бангор-Вест и это была лучшая игра в его жизни – он выбил девятерых, дал проход пятерым (одному намеренно) и дал сделать только три хита. Но Бангор-Вест сделал только один хит от питчера Уэстфилда Тима Лауриты, и этот один, как и следовало ожидать, принадлежал Райану Ларробино. Игра закончилась со счетом 2:1 в пользу Уэстфилда. Единственный заводящий в дом отбив Бангора принадлежал Кингу на проходе при занятых базах. А выигрышный заводящий в дом отбив – Лаурите, тоже на проходе при занятых базах. Игра была потрясающая, игра на самого требовательного знатока, но не сравнить с матчем против Йорка.
В мире профессионалов это был неудачный для бейсбола год. Будущий экспонат Зала Славы был дисквалифицирован пожизненно; ушедший из спорта питчер застрелил свою жену и потом себя, председатель объединения профессионалов умер от сердечного приступа, первый за двадцать лет назначенный в Кэндлстик-парке чемпионат мира был отложен из-за землетрясения в Северной Калифорнии. Но профессиональный спорт – лишь малая часть смысла бейсбола. В других местах и других лигах – например, в Малой Лиге, где нет свободных агентов, нет зарплаты и нет платы за вход – год был отличным. Чемпионат Восточного Региона выиграл Трамбулл, штат Коннектикут. Двадцать шестого августа 1989 года Трамбулл победил команду Тайваня и выиграл звание чемпиона мира в Малой Лиге. Впервые с 1983 года чемпионат мира выиграла американская команда, и впервые за четырнадцать лет чемпион вышел из того же региона, где играет Бангор-Вест.
В сентябре отделение Федерации бейсбола Соединенных Штатов в штате Мэн выбрало Дейва Мэнсфилда тренером года среди любительских команд.
Назад: VII. По ту сторону света
Дальше: Август в Бруклине[85]