«Пожалуйста, введите логин.»

«Daedalus_17».

«Пожалуйста, введите пароль.»

«Da-da-3-re-54-jo-59-de».

Da-da-re-jo-de – «для Дедалова храма» на старомикенском. Цифры – время перелёта велосипедиста Канепулоса с Крита на материк. Канепулос летел на мускулолёте, модель которого разработал конструктор Дедал Эвпаламид; время полета составило три часа пятьдесят четыре минуты пятьдесят девять секунд.

Логин и пароль отца Икар выяснил давно, еще в прыщавом отрочестве. Когда родителей не было дома, будущий констебль смотрел в отцовском кабинете порнушку. Большой экран, хорошая акустика. Ему было стыдно, но он смотрел. Тот стыд не шёл ни в какое сравнение с нынешним. Вводя пароль, Икар чувствовал, как горят щёки.

К сожалению, выбора ему не оставили.

«“Pegas Aero” занимается самолётами. Самолётами, а не тренажерами…» Казалось, инспектор Паламед стоит рядом и бубнит, зануда, прямо в левое ухо. В правое ухо бубнил тренер Никомед: «Качество дрянь, малыш. Ролик уже тогда старый был, а сейчас и вовсе…» Качество действительно было дрянь. С горем пополам Икар нашел ролик – тот давным-давно пылился, если так можно сказать про видеозапись, в архивах «паутины». Мучила совесть: вместо того, чтобы заниматься расследованием дела «Лизимахов», он копался в грязном белье шеф-напарника. С другой стороны, прибить собаку, защищая одноклассников – разве это грязное белье?

Это же подвиг!

Подвиг выглядел грязновато. Навалившись на лохматого пса, мальчишка бил животное камнем. Бил без остановок, с душой, выкрикивая бессвязные угрозы. Камера прыгала – у оператора тряслись руки. Резкость пропадала, возвращалась, снова пропадала. Ролик «мылился», лезла наружу пикселизация изображения. Когда пёс перестал дёргаться, резкость восстановилась на достаточно долгий срок. Камера еще приплясывала, но гораздо меньше. Сейчас было хорошо видно, как юный убийца лупит камнем труп – долго, дольше, чем следовало бы при остаточном возбуждении. В этот момент Синид больше походил на зверя, чем собака – ничего общего с воплощённым спокойствием, к какому привык Икар. Впрочем, молодой констебль ни разу не видел шеф-напарника в ситуации, когда возникла реальная угроза жизни, и ничего, кроме камня, угрозу не устранит.

Говоря по правде, Икар и не стремился это увидеть.

Комментарии под роликом впечатляли. «Вшивый ублюдок! Самого бы его камнями запи@чить!» «Надеюсь этот выродок будет долго вариться в адских котлах вместе со своими родителями!» «Вариться ты б@ть будешь…» «Он будет жрать гавно.» «Придурки тут!» «Куда слать деньги на твое лечение?» Икар решил, что будет бежать от подвигов, как от чумы, если за них платят такой монетой. Сегодня у него был день стыда: разнообразного, в ассортименте. В исходное варево плюхнулась добрая порция самоедства: Икар на месте Синида дал бы собаке сожрать себя с потрохами – и одноклассниками закусить.

«Bryareus-4001 α/β».

Чертежи, о которых упоминал Паламед, нашлись на удивление быстро. Радуясь возможности отвлечься от собачьих боев, Икар с головой ушел в изучение. Рычаги, кронштейны, штанги. Электросхема. Гидравлика. Деталировки узлов. Он бы не стал утверждать это под присягой, но материалы в компьютере отца совпадали с материалами, найденными на планшете погибшего Талоса. 3D-картинка была анимированной – минут пять Икар забавлялся, гоняя тренажёр в разных режимах. На шестой минуте он нашел синхронизацию: картинка раздвоилась, «Bryareus-β» послушно копировал действия «Bryareus-α».

Тренажёры. Никакого криминала.

Икар наугад проверил свойства файлов. Дата создания, дата изменения, владелец… Судя по всему, чертежи создавались на чужой машине, а сюда были сохранены из переписки. Талос? Консультировался с отцом?

Консультации. Никакого криминала.

Отец хранил чертежи не только на стационарной машине. Вскоре выяснилось, что папку с чертежами Дедал отправил в облачное хранилище, на свое персональное «облачко». Икар прекрасно видел эту папку, но открыть ее или скачать не смог – пароль отличался от известного ему пароля отца.

Облако. Смена пароля. Никакого криминала.

Вздохнув, Икар открыл почту. Аккуратист по жизни, в почтовом ящике Дедал вел себя как последний засранец – мусора скопилась уйма. Входящие письма годовой давности, отправка, давно утратившая актуальность; черновики, спам… И запрет на автоматическое удаление. В раздел «покупки» затесалось письмо отца Талосу, из недавних. «Ты что, идиот? – кричал Дедал на племянника. – Не видишь, зачем ему это надо? Или ты притворяешься, что не видишь?! Ты у него на крючке, да?! Идиот, ты же этим от него не откупишься…»

– Ты у него на крючке, да?! – вслух повторил Икар. – Идиот, ты же этим от него не откупишься…

Ссора. Мало ли? Никакого криминала.

Под гневной тирадой отца сохранилось исходное письмо Талоса. Тот запрашивал помощь в разработке нового софта. Подробности опускались. Почему новый софт вызвал такую реакцию Дедала, Икар не знал – и даже представить не мог. Левый софт? С нарушением чьих-то прав?

Ну, допустим, криминал.

А толку?

Уже понимая, что из этого лабиринта ему не выбраться победителем, Икар закрыл почту – и еще немного поиграл с анимацией чертежей. Режим «фиксаторы» не работал: Икар пробовал и так, и эдак, но «фиксаторы» включаться отказались. Что мы фиксируем, подумал Икар. Что? Параметры нагрузок? Структуру тренировки?! Откинувшись на спинку кресла, Икар прикрыл глаза. Бог его знает, почему, но он ясно видел папку в «облаке», куда ему ходу не было. Чертежи. Копия письма: «Ты что, идиот?» Режим «фиксаторы», на сей раз функционирующий без отказа. Ещё письма, наверняка от Талоса. Подробности нового софта. И – бред! – видеоролик, на котором будущий инспектор Синид забивает собаку камнем.

– Мне это не нравится, – пробормотал молодой констебль. – Мне это совсем не нравится…

– Он так и сказал.

В дверях стояла мама.

– Ты уже пришла? – Икар глупо улыбнулся. – Где была?

– За хлебом ходила, – объяснила Навкрата. – Взяла черный круглый и две булки. Папа говорил мне: рано или поздно ты полезешь рыться в его компьютере. И предупредил, что тебе не понравится результат.

Икара словно хлестнули по лицу:

– Он знал, что я найду? Или он знал, что я ничего не найду?!

– Он, может, и знал. Я не знаю. Он всего лишь велел мне, если это случится в его отсутствие, кое-что тебе передать.

– Что?

– Это страховка, сказал папа. Моя страховка.

Навкрата подумала и уточнила:

– В смысле, его страховка.

– И всё?!

– Всё. Нет не всё. Ещё он просил тебя быть осторожным.

– Он боится за меня?!

– По-моему, он просто боится.

– Мама… – Икар глубоко вдохнул, словно собрался идти на рекордное погружение. Стыд переплавился в страх, а страх – в упрямство, не ведающее стыда. – Как ты думаешь, это был не несчастный случай? Это папа убил Талоса?!

Навкрата пожала плечами:

– Не знаю. Он не говорил со мной об этом.

Икару очень хотелось, чтобы мать сказала: «Не знаю, малыш.» Но нет, Навкрата разговаривала с ним, как со взрослым.