Глава 3. Первая «Готика»
Перед моими глазами открылся шикарный пейзаж. Горные кручи, поросшие лесом, леса, ручьи, бриллиантами сверкающие на солнце водопады. Парящие в небесной синеве орлы. Заливающиеся трелями на разные голоса кузнечики или цикады. И гигантский, переливающийся всеми цветами радуги мыльный пузырь, закрывающий пол небосвода. Я замер ошарашенный, но, получив чувствительный тычок рукоятью меча в почку, снова зашагал вперёд. Мелькнула в подсознании не оформившаяся мысль о странном отсутствии молний, и тут же вторая, абсолютно чёткая «каких, на хрен, молний?» Затем я увидел огромный ворот на краю обрыва, с канатами толщиной в ногу. На платформу, стоящую наверху вытоптанной площадки, целая группа стражников носила с телег мешки, ящики, бочки разного размера. А вторая группа целиком состоящая из одних рыцарей, таскала на другие телеги мешки однообразные, небольшие, но очень тяжёлые, из плотной серой мешковины. Возле самого ворота стояли две связанные общей верёвкой женщины, одна из которых уже знакомая Сира. Вторая — тоже симпатичная, молодая, фигуристая брюнетка. Одеты они обе были во что-то явно вызвавшее бы самую положительную оценку у земных фетишистов, и всяких любителей садо-мазо. У меня же все эти вызывающие чулки, с ячеёй как на крупную рыбу, и кожаные шортики с лифчиками вызывали когнитивный диссонанс, никак не вписываясь в имеющиеся ранее представления о средневековье.
Здесь же стоял маг в синей робе, которого я уже ранее встречал. Именно из-за него попав в столь незавидное положение начинающего каторжанина. Обдумывая своё полное поражение в прошлую встречу, я сейчас был склонен списать его на шок. Заклинания летели не так уж и быстро, а главное — прямолинейно. На средней дистанции от них вполне можно было бы успешно уворачиваться…
Рядом с ним мужик в высокой шапке и зеленоватой мантии, беззвучно шевеля мясистыми губами, читал про себя какой-то длинный пергамент. Тут же находился очередной паладин, и ещё какой-то невзрачный штатский. Судя по чернильнице и пучку перьев в мешочке на поясе, можно было с большой долей уверенности предположить в нём местного писца. Или как здесь зовут всяких секретарей?
Мы, подбадриваемые стражниками, вскоре подошли к краю «мыльного пузыря». Вблизи он оказался не столь ярким, как казалось издали, и достаточно прозрачным. Внизу, сквозь тонкую плёнку, виднелся крутой спуск, с направляющими для лебёдки. И большое озеро с прозрачной водой метрах в семи под скальным обрывом. Нас споро выстроили лицом к обрыву, у самой лебёдки, в одну шеренгу. В это же время мужик в шапке, сопровождаемый писцом и паладином, вышел перед строем, и высокомерным тоном громко провозгласил:
— Именем короля Робара Второго!
1
Сказать, что эти слова меня так уж сильно ошеломили — значит немного погрешить против истины. Крутилось нечто подобное на краю сознания. Но, до появления весомых доказательств, старательно задвигалось на задний план. Даже более того, сейчас до меня дошло, что я по-сути сам, подсознательно, старался затянуть окончательное осознание истины. Отмахивался как от бреда. Мог ведь той же Сире задать наводящие вопросы, но нет, даже не попытался. Кстати, теперь я вспомнил и её персонажа. Каторжанка там, большей частью, драила полы на первом этаже резиденции Гомеза, да обмахивала его веером по вечерам. За кадром подразумевалось, что она находилась в замке на самых нижних ступенях иерархии. Что это значит на каторге, где на одну женщину приходится сотня уголовников, догадаться труда не составит. Блин, а давешний луркер — это же шныг! Где-то в другой редакции перевода мелькало это название. То-то оно мне показалось знакомым. Меня захлестнул вал казалось бы давно забытых воспоминаний.
И да, я когда-то мог считаться настоящим экспертом в компьютерной игре «Готика». Даже пройдя все возможные ветки развития главного героя, я продолжал иногда загружать старые сохранения, исследуя каждый сантиметр Рудниковой долины в первой части, Хоринис и Яркендар — во второй. А вот с третьей частью что-то не заладилось, еле доиграл. Четвёртую же не прошёл и до половины, помнится делали её уже другие люди, и с первой частью она не имела ничего общего ни по духу, ни по смыслу. Вот только главная беда — с той поры прошли годы и годы не бедной событиями жизни, я фанател от «Готики» ещё будучи школьником. Хотя что-то помню, ещё бы успокоиться, а то эмоции зашкаливают. В подобном состоянии за ревизию памяти браться глупо, но и отказаться от неё нет сил.
Например, довольно хорошо помню, как искал нестандартные пути скоростного прохождения и ускоренной прокачки без читов. Когда это уже поднадоело, развлекался как мог. Ввёл читы, и устроил тотальный геноцид всего живого, в поисках бессмертных персонажей на разных этапах игры. Или, добавив в меру жизни с силой, рубился на мосту к орочьему городу с его обитателями. К тому времени я изучил в каком сундуке лежат какие зелья, какие вещи где искать. Даже не углубляясь в недра памяти, с ходу могу сказать где лежат два неплохих двуручных меча. В темнице у орков — «Гнев Инноса», в тайном проходе в замок Гомеза — «Мстительная Сталь». Также помню, как разок взял меч из темницы в городе орков в самом начале игры, только добравшись до магов огня. Использовал свиток превращения в шершня… Точно! Тот «странный пергамент», найденный мной в первые дни пребывания в новом мире — это же магический свиток! И судя по всему — свиток превращения в мясного жука.
Пока в моей голове хаотично метались все эти такие разные мысли, не дремали и вырвавшиеся из-под контроля разума эмоции. Да, я был в своё время большим фанатом этой игры. Но я никогда… Нет, не так… НИКОГДА не мечтал лично попасть в этот долбаный мир. Хватало здравомыслия, даже будучи ребёнком, понимать, что он хорош для игры, не для жизни. Поэтому то, что я здесь всё-таки оказался, выглядело как изощрённое издевательство. Кто-бы это не сотворил, он, сука, пожалеет. Боги виноваты? Помнится к третьей игре был аддон с говорящим названием «Поверженные боги». Правда я в него не доиграл, не суть. Но я в этом случае обязательно реализую его главную идею. Ксардас? Он сильно пожалеет. Спящий? Зажарю и съем чёртова термита-переростка. Стихийные процессы, судьба? Нет, не верю. Без шансов. Всегда есть конкретные виновники. Ненавижу, когда жизнь преподносит неприятные сюрпризы. Ненавижу тотальную непредсказуемость. Не дам никому использовать себя в каких-то мутных играх. Лучше уж сдохнуть. А ещё лучше — пусть сдохнут твари, рискнувшие втянуть меня во всё это дерьмо.
Когда подошла моя очередь отправляться в колонию, я уже внутри кипел и булькал так, что любой чайник обзавидуется. Но внешне это не особо проявлялось, что можно было легко отследить по отсутствию реакции окружающих. Вокруг всё происходило явно по давно отработанной схеме. Судья уже толкнул свою короткую речь, и переместился, вместе со своими сопровождающими, к самому обрыву, встав у самого ворота. Пара стражников отвязывала очередного заключённого и, после напутственных слов судьи «Именем короля Робара второго я приговариваю этого каторжника к бессрочному заключению на рудниках Хориниса», сбрасывала беднягу за барьер. Остальные стражи и рыцари столпились у площадки подъёмника, за спинами каторжников, не обращая на нас никакого внимания. Они наблюдали зрелище поинтереснее. Погрузка уже закончилась, и сейчас поверх груза привязывали женщин. Незнакомка вела себя тихо и выглядела подавленной, а Сира пыталась сопротивляться, брыкалась и кусалась. Для собравшихся вокруг мужиков это служило развлечением, они с шутками и гоготом давали советы пытавшемуся обуздать её седому ветерану. Жалко девчонку, но в данном случае я эгоистично собирался позаботиться прежде всего о себе. О ней, если всё пройдёт как задумано, разве что по остаточному принципу. Всё-таки мне нужен был гид для более полного ознакомления со здешними реалиями, а она являлась пока лучшим из возможных кандидатов.
Меня освободили от верёвок и подвели к судье. К этому времени план действий в общих чертах был готов. Едва судья начал своё «Именем короля Робара…» я стремительно бросился вперёд, и, проскочив между стражниками, ударил кулаком снизу в подбородок стоявшего слева от него мага. Тот ещё не начал падать, как я уже переместился за спиной судьи к схватившемуся за меч паладину и, пинком по пятой точке, отправил его в полёт с обрыва. Затем выхватил кинжал из-за пояса опешившего писаря, и приставил его к тройному подбородку судьи, заломив тому руку в жёстком захвате. Я не собирался играть в «Готику» по принятым здесь правилам. Я буду играть по своим, и мне без разницы будут они из «Контры», «ГТА» или «ПолуЖизни».
Стражники опомнились довольно оперативно, развернувшись ко мне, они почти синхронно вытащили мечи из ножен.
— Оставайтесь на месте, или этому кабану не жить. — обратился я к ним, завершая задуманный маневр. В результате его мы с судьёй оказались на самом краю обрыва, спиной к нему, удалившись на несколько метров от грузовой площадки. Стражники заняли позицию в трёх шагах перед нами, маг валялся в отключке, писарь, с тонким визгом, нёсся вдаль, по дороге к мосту. Кстати, хорошо бежит, резво так…
А вот события у подъёмника развивались не совсем по сценарию. В нашу сторону ринулось большинство стоявших там, но оставшиеся не прекратили работу. Пара взмахов молота, стопоры выбиты, и вагонетка с грузом и женщинами быстро заскользила вниз, в сторону барьера. Я в ярости заскрипел зубами.
Изначально я планировал, взяв судью в заложники, заставить стражников отпустить женщин, и скрыться с ними в ближайшем лесу. Забрав перед этим у охраны всё наличное дистанционное оружие и пару-тройку нормальных мечей. Но — не срослось. Теперь придётся уходить одному. Впрочем, это теперь должно, чисто технически, быть даже проще.
— Парень не дури! — обратился ко мне один из ближайших стражников, коренастый мужик с короткой белокурой бородкой. — Отпусти судью.
— А то что? — криво усмехнулся я.
Подбежавшие противники окружали нас широким полукольцом. Полусотня человек, из них около сорока стражников и с десяток рыцарей. Два лука, три арбалета у стражников и пяток арбалетов у рыцарей. Вроде бы — без шансов в прямом столкновении, но страха у меня не было. Да и за широкой тушей судьи можно было бы надёжно спрятать ещё двоих таких как я.
— Ты же понимаешь, что за покушение на чиновника короля мы тебя убьём на месте. — продолжал меня увещевать стражник.
— Я сейчас вместе с ним прыгну за барьер, и с вас головы снимут за разгильдяйство! — с весёлой злостью парировал я.
— Хорошо, чего ты хочешь? — услышал в ответ от одного из рыцарей. План приходилось менять на ходу. Имело смысл всё-таки отправиться в Рудниковую Долину. Понятно, что известные мне события канона на реальность похожи не больше чем комиксы на реальную жизнь. Или карта на натуральный пейзаж. Но хоть какое-то знание будущего лучше, чем вообще никакого. А этот конкретный мир мне одинаково чужд по обе стороны от магического барьера.
— Вы сейчас сложите всё своё оружие, и отойдёте назад на десять шагов. После этого я выберу себе пару мечей, арбалет получше, отпущу судью, и уйду за барьер. — нагло огласил я свои требования представителю местной власти.
— И какие у нас гарантии? — возмутился он.
— Никаких! — ухмыльнулся я. — Разве что надежда на моё благоразумие. Правда ведь, толстяк? — пощекотал клинком кинжала подбородок судьи, но он, вот ведь пичалька, ничего не ответил внятного. Только промычал что-то, как показалось — одобрительное. Хотя, допускаю, что я был, как лицо заинтересованное, явно пристрастен в своей оценке.
Эти непуганые дети тёмного средневековья вполне соответствовали моим ожиданиям, что не могло не радовать. Побросав оружие в общую кучу они отошли на оговорённое расстояние. Всё также прикрываясь судьёй (мало ли, те же метательные ножи ведь никто не отменял) я подошёл к уже заранее присмотренному клинку одного из рыцарей. Длинный, слегка изогнутый меч, по форме был более других похож на катану, как раз по мне. Я ведь ни разу не фехтовальщик, и работа с клинками в кобудо заключается в том чтобы рубить и резать, а отнюдь не колоть. Так что прямой меч, как основное оружие, для меня далеко не лучший вариант. Вторым же оружием взял короткий, но довольно широкий меч одного из стражников. В отличие от большинства он был с более удобной, обтянутой жёлтой кожей рукоятью. И да, я вполне неплохо умею управляться с двумя клинками. Когда-то мой первый тренер по работе с оружием на вводной тренировке высказался, что это любой боец может. Просто ему это не даёт осознать зашоренность мышления. «Вы же в рукопашной без проблем используете обе руки!» с экспрессией восклицал он. Где-то это, конечно, было утрировано, ведь даже многие тренировки спустя не все его ученики смогли до конца освоить и синхронные движения с парным оружием, что уж говорить о асинхронных. Но, к счастью, меня это не касалось, я был тогда одним из лучших в группе. У меня вообще талант к любым движениям, что в жизни выручало неоднократно…
Арбалет я зацепил самый маленький, зато полностью, за исключением щёчек на рукоятке, металлический. Просто он был единственным здесь одноручным, без той дурацкой пародии на приклад, которую стрелки зажимают подмышкой. Наивный его владелец даже бросил рядом пояс, с парой колчанов арбалетных болтов. Быстро закинув его себе на плечо, я тут же, на миг спрятавшись за спиной судьи, извлёк один болт и зарядил оружие. Взвести арбалет удалось без проблем, тетива натягивалась вполне узнаваемой вариацией «козьей ножки».
Всё, вот теперь я готов. Вставив длинный меч в кольцо на трофейном поясе, взял короткий в левую руку, а арбалет — в правую. Судью перед этим отпустил, и он с всхлипом сел на задницу рядом с кучей оружия, зажимая рукой маленькую, но обильно кровоточащую ранку на шее. Купаться в озере под обрывом у меня не было особого желания. Поэтому, не отводя прицела от широкой туши судьи, я попятился к подъёмнику. Вскочив на направляющую и зажав под мышкой канат вначале медленно попятился, а когда скрылся за срезом обрыва, развернулся на пятках, и быстро побежал вниз. Медлить было нельзя, так как, во-первых, по фигурам нескольких противников явно читалось их намерение послать мне вслед пару острых гостинцев, а во-вторых — маг начал шевелиться, явно пробуждаясь от наведённого моим ударом наркоза.
Развернувшись, я понёсся вниз длинными скачками. Впрочем, по другому бы и не получилось. Уклон был слишком крутой. Преодолев без всякого сопротивления магический барьер, я поднял взгляд вверх и познал не хилый шок. Изнутри вся его поверхность представляла из себя сплошной поток призрачных молний. Совсем не то, что в игре. Там молнии были толстыми и ленивыми, а здесь представляли собой скорее электрический живой огонь, переливающийся всеми цветами спектра. Я так засмотрелся на это невиданное зрелище, что потерял концентрацию и на очередном шаге сорвался с направляющих, напоследок больно приложившись коленом. К счастью, я почти добрался, поэтому упал в озеро с высоты всего пары метров. Даже арбалет не намочил, успев поднять его над головой. Глубина здесь, у самого берега, была мне всего лишь по пояс.
2
— Я тоже раньше думал, что попал в «Готику», но потом мне прострелили колено… — пробормотал я, криво усмехаясь, и потирая ушибленное место. И тут же понял, что рано расслабился. На приёмной площадке подъёмника, судя по доносящимся звукам, кипел бой. Мне, из-за высокого берега, ничего не было видно, но лязг ударов металла о металл, и дикие вопли, мог бы не расслышать только глухой.
В принципе, моей скромной дедукции хватало, чтобы предположить, что каторжники Рудниковой Долины не испытывают особо тёплых чувств к паладинам. Но ведь паладины в игре вроде как не были супер-воинами. А тут, судя опять таки по доносящимся звукам, разгорелась настоящая баталия. Хотя, «чего гадать, прыгать надо», подумал я и начал, по возможности тихо, пробираться сквозь прибрежный тростник к месту событий. Приблизившись как можно ближе к театру предполагаемых военных действий, присел, и аккуратно раздвинул мясистые стебли. Моему взгляду предстала картина жаркой схватки, мгновенно расставившая всё по своим местам. На дальнем от моего укрытия песчаном бережке действительно сражался невезучий паладин. Он противостоял двоим воинам в тяжёлой броне, одежда которых была преимущественно красного цвета. Их более неудачливый товарищ, бронированный более легко, лежал у самого среза воды, и под ним расплывалась большая лужа крови. А у приёмной площадки подъёмника шла массовая резня. Здесь бойцы в красном, как было нетрудно догадаться — люди местного наркобарона… тьфу-ты, конечно-же рудного барона Гомеза схватились с молодцами в синих одеждах. Опять таки, не надо было быть гением, чтобы понять их лагерную принадлежность. Броня из кожи и волчьих шкур с металлическими вставками, подавляющее преобладание булав и шестоперов над мечами, и луков — над арбалетами. Воры из Нового Лагеря в своём, знакомом по игре, репертуаре. Грабят то есть, и я бы не сказал, что особо удачно.
Я отметил как минимум два заметных отличия от игры. Во-первых, там всё было излишне демократично. Здесь же стражники и воры явно представляли из себя разные этнические группы. Стражники Старого Лагеря в подавляющем большинстве выглядели южанами. Черноволосые, смуглолицые, некоторые даже почти чёрные, не как негры, но как некоторые арабы точно. У них броня напоминала земную римскую, особенно в облегчённом варианте. Их противники были более всего похожи на земных скандинавов — куда более высокие и светловолосые. А броня вызывала ассоциации с таковой викингов или каких-то северных варваров из компьютерных игр, тех же скайримских нордлингов. «Интересно, а кем был наш Безымянный, что смог легко вписаться в любую из этих команд?» — промелькнула в моей голове не совсем подходящая ко времени и месту мысль.
Во-вторых людей было слишком много, особенно изначально. Даже сейчас на ногах оставалось не менее сотни человек. Ещё пара десятков на данный момент на ногах уже не держалась. Хотя явных убитых с моего угла зрения было видно меньше десятка. Ещё один раненый стражник, с двумя стрелами в пояснице, тоже мог считаться живым только условно. Он полз к зарослям тростника совсем недалеко от меня, волоча отказавшие ноги и оставляя на камнях широкую кровавую полосу. Добавим сюда пяток новичков, сбившихся в кучку у подъёмника. И всё также восседающих на груде барахла связанных женщин, которые и рады бы бежать, но верёвка не пускает… Да только в одном этом месте народу собралось не менее половины от всех обитателей Рудниковой Долины в игре!
Я ещё раз окинул взглядом диспозицию. Надо было срочно решать, что и когда делать. Без вмешательства в события было никак не обойтись. Кто бы ни победил, ко мне однозначно возникнут вопросы, которые при неудачном стечении обстоятельств я могу и не пережить. Надо наверное помочь проигрывающим, чтобы при любом раскладе моих возможных противников осталось как можно меньше. Но тут была небольшая такая психологическая проблемка. Может это кому-то покажется смешным, но мне претило убивать из засады. Да и вообще, если совсем уж откровенно, убивать людей рука не поднималась. Пусть я всю предыдущую жизнь был фанатом боевых искусств, не боялся крови ни своей ни чужой, но некую черту до сих пор мне преступать не приходилось. Даже давешних мордоворотов, при первой встрече с Сирой, я бил не насмерть, хотя это, на тот момент, и было тактически не выгодно. Разумом понимая, что в этом мире выбор прост, убьёшь ты, или убьют тебя, я всё же чувствовал в душе сковывающую мою решимость моральную преграду. Воспитание в цивилизованном мире всё-же накладывает на личность свой отпечаток, кто-бы спорил.
Поэтому я некоторое время медлил, безуспешно пытаясь найти иной выход. Ситуация же складывалась следующая. Большинство противников сражалось врукопашную. Хреново, по правде говоря, сражалась. Ни о какой организованности здесь речь не шла в принципе. Всеобщая свалка, схватки один на один и кучка на кучку. Вон там двое стражников в лёгких доспехах остервенело атаковали здоровенного вора, который отмахивался от них, уже виденным мной в этом мире, гибридом меча и алебарды. Теперь я вспомнил, в игре это оружие называлось «Посох судьи». А совсем рядом с ними закованный в тяжёлые доспехи стражник, с двуручником, безуспешно гонял тройку легковооружённых воров, на широком пятачке между навесом и штабелем бочек. Там явно наблюдалась патовая ситуация. Воры, со своими короткими перначами, не рисковали приблизится на дистанцию удара, а неповоротливый стражник мог бы дотянуться до юрких противников разве что случайно.
Наибольший же урон своим врагам наносила самая малочисленная категория бойцов, с дальнобойным оружием. Их в моём поле зрения было всего-ничего, только трое. Два вора, с длинными луками, заняли выгодную позицию на склоне нависающего над площадкой холма. Под ними располагался небольшой, метра в три, отвесный обрыв. Дальше шла пологая скальная осыпь, переходящая в земляной холм. Лучники простреливали фактически всю площадку, только небольшие мёртвые зоны образовывал навес и выступающий из склона карниз на дальнем конце долины, где сейчас сражался паладин. Во всех остальных местах они стреляли врагов на выбор, как кур во дворе. При этом явно старались делать только гарантированные выстрелы, никакого «держания трёх стрел в воздухе» и близко не наблюдалось. Скорее всего экономили боеприпасы, хотя наверняка изначально набрали их по известному во всех мирах принципу «мало, но больше не унести».
Единственный стрелок «красных», с тяжёлым арбалетом, затаился совсем недалеко от меня, за платформой с прибывшим из «большой земли» товаром. Он высовывался на мгновение, выпускал очередной болт, и прятался для перезарядки назад. Перед ним лежала полная болтов коробка, из присланных королём рудным баронам в обмен на руду. Судя по размеру коробки, боеприпасов там было минимум с сотню. Ещё две такие же, но не вскрытые, коробки лежали рядом. Если бы арбалет стрелял со скоростью пулемёта, бой бы давно закончился. Но при скорости стрельбы в среднем раз в минуту всё было не так печально. Плюс к этому, арбалетчик находился достаточно низко, да и за спинами своих, поэтому его результативность, даже без необходимости экономить боеприпасы, была куда хуже, чем у лучников.
В принципе, действия стрелков, сокращающих поголовье моих возможных в ближайшем будущем противников, были мне выгодны. Я на несколько мгновений смог отрешиться от окружения, чтобы покопаться в себе. Это может со стороны показаться глупостью, заниматься самокопанием в момент требующий максимального внимания к окружению. Но я интуитивно чувствовал, что это очень важно именно сейчас. И да, всё сработало. Мне удалось с помощью логики убедить свою совесть, что принципиальной разницы между собственноручным убийством и невмешательством в происходящее рядом убийство нет. Как хорошо иметь гибкое, тренированное сознание, в нужный момент можно легко убедить себя в чём угодно. Так что, снова отодвинув мешавшие обзору стебли, я уже ни о чём не думал, а высматривал подходящую мишень для своей стрельбы. По единственному критерию — кто наиболее мне потенциально опасен, и при этом доступен для убойного выстрела.
Первым не повезло ближнему ко мне стражнику. Я всадил болт в его затылок с десяти метров и тут же, отпустив тростниковые стебли, начал смещаться правее. С моей теперешней позиции хорошо было стрелять только по людям Гомеза, а надо было равномерно проредить обе противостоящие стороны. Следующий выстрел я планировал сделать по ворам.
Обогнув тростник по краю, начал снова, по возможности плавно и тихо, пробираться к берегу. Хотя это было не обязательно, в стоящем вокруг шуме меня вряд ли бы кто услышал, но уж лучше перебдеть, чем потом жалеть. Заняв новую позицию, я снова осторожно раздвинул стебли. Арбалет был уже заряжен, осталось только выбрать цель. С этого места открывался отличный вид на ту часть схватки где сражался паладин. За ту пару минут, что я упустил его из виду, ситуация там изменилась. Пал завалил ещё одного противника, но и сам явно пребывал на последнем пределе выносливости. Последний оставшийся на ногах враг загнал его в россыпь камней, лишив манёвренности, и сейчас буквально забивал тяжёлыми ударами меча-бастарда. Если бы у паладина был щит, всё не было бы для него так печально. Но, как ни удивительно, в этом мире, как и в первых частях игры, даже шлемы были крайней редкостью, а щитов я не видел вообще. Как и длинного древкового оружия. Вот такой странный парадокс.
И вдруг мне на миг стало жалко этого паладина. Конечно, моя самооценка в последнее время сильно пострадала. Я только что убил человека, и при этом не испытал особых моральных терзаний. Более того, в ближайшее время хладнокровно планировал убить ещё нескольких. Но этого конкретного было жалко. Он пострадал незаслуженно, причём целиком по моей вине. Кроме того, он единственный не преступник по эту сторону барьера. Хотя… Сиру вон обвинили в колдовстве. В этом мире, видите ли, женщинам магией заниматься невместно. Меня сослали за то, что пытался ей помочь выжить. Ни за что не признаю это преступлением. Так что ссылка внутрь магического барьера вовсе не означает, что каторжник является законченным преступником, на котором клейма ставить негде. Он вполне может оказаться и вполне себе приличным человеком.
Если вы думаете, что я долго сидел и размышлял о подобной лирике, то сильно ошибаетесь. Не в том что размышлял, нет. Я думаю быстро, а при экстренной ситуации — вдвойне. Поэтому между тем, как раздвинул тростник, и всё-таки выстрелил в забивающего паладина стражника, прошло не больше двух-трёх секунд. Расстояние для выстрела было приличное, метров в тридцать, но я удачно попал куда целился. Болт вонзился цели в спину, пониже стальной пластины, прикрывающей лопатки. В тяжёлом доспехе стражника броневые пластины с избытком навешаны спереди, спина защищена хуже. Этим, на моих глазах, успешно пользовались лучники-воры, и я старательно последовал их живому примеру.
Кстати сказать, паладину моя помощь пришлась как нельзя кстати. Когда его противник рухнул, он без сил сел на землю, прямо там где и стоял, на каменную россыпь. Я же опять отошёл от берега в тростниковую крепь, для перезарядки арбалета и смены положения.
В следующий раз я выбрал себе позицию всего на пару метров правее предыдущей. Большего и не требовалось, если я собирался, как и хотел, сравнять счёт противоборствующих сторон.
Затаившись на новом месте, огляделся. Ситуация опять поменялась, требуя принятия очередного решения. Лучники засекли арбалетчика и попытались его достать. Стражнику в ответ стрелять было не выгодно, угол не тот, да и пришлось бы открываться. Поэтому он переместился дальше за груду товаров, высовываясь только изредка. Что мне не понравилось — сейчас он скрывался от стрелков на одной линии с женщинами. Пара длинных стрел уже торчала из тюков в непосредственной близости от них. Понятное дело, что укрыться им было негде, увязали их плотно, сильно ограничив подвижность, что вполне могло закончиться печально. Так что мне ничего иного не оставалось, как срочно заняться лучниками. Первого из них, который находился дальше от меня, метрах в сорока, мне повезло снять первым же выстрелом. Хотя о баллистике стрельбы из арбалета до этого имелось только теоретическое представление. Правда, я целился ему в лицо, а попал — в шею, с превышением не совсем угадал, но результат всё равно оказался зачётным.
По второму же лучнику, находившемуся от меня всего метрах в двадцати пяти, позорно промахнулся. Болт вжикнул у его виска, и он присел, скрывшись из моего поля зрения за скальным карнизом. Пришлось опять менять позицию, чтобы всё-таки выйти на него другим углом. Потом ещё раз, поскольку я снова промазал. Только третьим болтом мне удалось всё-таки попасть, правда не очень удачно, в руку. Но и этого оказалось достаточно, поскольку противник, выронив лук, скрылся бегством за перевалом.
К этому моменту противоборствующие стороны сильно сократили численность друг-друга. На ногах оставалось меньше полусотни бойцов. Хотя лично мне бы и этого хватило за глаза, я внутренне расслабился и решил пустить всё дальнейшее на самотёк. Может потому, что сражающиеся из обоих лагерей уже выглядели очень уставшими. Да что там, выжатыми как лимоны. Махать тяжёлыми железками по такой жаре как сегодня — это не развлечение, скорее тяжкая работа. При этом следует учитывать, что и одеты противники были отнюдь не в кимоно.
Плана у меня не было. Да и зачем он мне, я ведь не курю. Хотя болотник надо попробовать. Фанаты мне не простят, если я побывав в Минентале не выкурю пары косяков. Но об этом буду думать позже.
Что дальше делать было ясно и без плана. Я вернулся практически к тому месту, где сверзился с направляющих подъёмника в озеро. Взобравшись наверх, в спину застрелил арбалетчика. Он и так, за то время что я выходил на позицию, настолько проредил ряды воров, что те стали явно проигрывать. Если бы я задержался дольше, остался бы нос к носу с победившими стражниками в количестве до двух десятков рыл. Но я успел. Теперь в моём распоряжении был запас болтов в несколько раз превышающий число даже потенциальных противников.
По пути я разрезал верёвки на женщинах и, сунув Сире в руки короткий меч почившего арбалетчика, прошептал ей на ушко:
— Прячьтесь за воротом.
Именно там было самое безопасное и отдалённое от боя место. Альтернативой мог служить разве что уголок между штабелем старых пустых бочек и навесом, но именно туда уже забилось несколько новоприбывших каторжников. А один не добежал, кто-то походя его прикончил, от всей широты души перечеркнув мечом поясницу. Наверняка это был стражник, поскольку на вооружении воров мечей особо не наблюдалось. А топор, даже лёгкий, таких аккуратных разрезов в ткани не оставляет…
Я уже без колебаний начал отстреливать находящихся в задних рядах стражников. Никаких моральных терзаний больше не испытывал. Наоборот, был предельно собран и сосредоточен на самом процессе. На десяток убийств потратил минут пятнадцать. Мог бы и быстрее управиться, но вынужден быть просчитывать каждый выстрел. Нельзя было оставлять подранков, чтобы на меня раньше времени не обратили внимания. Поэтому стрелял исключительно в затылки. Без шлемов у моих жертв не было шансов. Там более, что расстояние было смешным, в среднем десять-пятнадцать метров.
Наконец число стражников сравнялось с числом оставшихся воров, и наступил примерный паритет сил. Сражение переместилось ближе к пропускному пункту, теперь ближайшие ко мне противники находились дальше двадцати метров, где я уже не мог гарантировать убойное попадание. Но в данной ситуации дальнейшее можно было смело пускать на самотёк. Я зарядил арбалет и, зафиксировав спусковую скобу устройством исполняющим функцию предохранителя, закинул его за спину. Снял с пояса лежащего рядом трупа стражника приглянувшиеся ножны. Они действительно вполне подошли под мой короткий меч. Затем подошёл к четырём новичкам, всё так-же сидевшим в своём закутке.
— Советую вам сидеть тихо. Обо мне никому ни слова. Стойте на том, что ничего не видели и не слышали, так всем будет лучше. Когда бой закончится, помогите раненым в красных одеждах. Это стражники из Старого Лагеря. Скоро сюда явится их подкрепление, и их отношение к вам будет во многом зависеть от вашего поведения. Понятно?
Они, так и не слова в ответ не промолвив, энергично закивали. Я оставил их и пошёл на другую сторону площадки, к спрятавшимся там женщинам. Они затаились за массивным барабаном ворота так плотно, что мне пришлось присесть на корточки, чтобы разглядеть их в густой тени. Присев, я наткнулся на испуганный взгляд Сиры. А вот меч она держала достаточно профессионально, если бы рука ещё так не дрожала. Но всё-же меня заинтересовало, по какой причине и у кого она училась фехтованию, да ещё и по стилю похожему на земное кэндо. Я отложил удовлетворение своего интереса на потом, сейчас было не то время и место, чтобы давать волю своему любопытству.
— Гутен морген, мейн фройляйн! — обратился я к ним вежливо. Хотя по правде был уже скорее таг, и выдался он совсем не гутен, а как-бы совсем даже наоборот, но надо же было мне хоть как-то начать разговор?
— В общем дела обстоят так. Вот эти в красном — люди местных рудных баронов. Все поступающие сверху товары, да и вы тоже, предназначались для них. А вот те в шкурах — воры, представители другого, враждебного предыдущему, лагеря. Они не получают от Робара ничего, поэтому при случае не против пограбить первых.
Я мельком осмотрелся — вблизи никого опасного по прежнему не наблюдалось.
— Вам сказочно повезло. В любом другом случае вы бы оказались в месте, где на каждую из вас пришлось бы по несколько сотен злобных, матёрых каторжников. А сейчас у нас есть шанс не только избежать этого, сохранив относительную свободу, но и набрать полезных вещей для жизни. Ну как, вы со мной?
— А ты знаешь, куда можно пойти? — скептически сморщилась Сира, вовсе не горя желанием отправляться в неизвестность. Кстати, глаза у неё оказались красивые. Карие, удивительно светлые при таких тёмных волосах. Как оказалось при ближайшем рассмотрении, она являлась классической тёмной шатенкой.
— Конечно же знаю, я не раз и не два охотился в этих местах раньше. — ответил я, нисколько не кривя при этом душой.
Ещё колеблясь, Сира всё же ухватившись за протянутую мной ладонь, и ловко выскользнула из укрытия. Я протянул руку второй каторжанке. Та оказалась не менее ловкой, чем знакомая мне ведьма, а уж хватка её была сильнее чуть ли не на порядок. На первый взгляд она казалась немногим старше моей знакомой по заключению, выглядела значительно эффектнее. Если Сира была просто миленькой, то эта — настоящей красавицей. У неё был настоящий водопад чёрных как смоль волос, подвязанный кокетливыми бантиками им под цвет, над самыми ушами. Это дополняло ошеломляющее впечатление от лица правильной формы, с выразительными глазами, и отличной, ну может слегка слишком атлетичной на мой вкус, фигуры. А идеальная, матовая, белая словно алебастр, кожа! Для брюнеток это огромная редкость, у них обычно кожа — самое проблемное место внешности. На Земле я видел нечто подобное наблюдаемому у незнакомки только на Востоке, у японок с кореянками. Там, изредка, встречаются девушки также похожие на фарфоровые статуэтки, как и эта. Даже интересно, как её, с такой внешностью, угораздило попасть на каторгу. А ещё у неё были многочисленные татуировки. Что бы это не значило в этом мире. Помнится, татуировки в игре носили жители болотного братства, но там смысл их так и остался за кадром.
3
Мы подошли к товарам у подъёмника. Их ещё не успели разобрать, они так и лежали огромной горой на приёмной площадке. Только уже упомянутые коробки, с боеприпасами для арбалета, были частично распакованы. Я быстро забросил в сумку все оставшиеся в них болты. Пяток самых маленьких разобранных арбалетов, идентичных моему, заняли каждый по ячейке. Как и громадный двуручный топор. Вроде он называется «Глас воина»? Хотя нет, этот закруглённый, весь покрытый рунной гравировкой, назывался как-то иначе, не помню как. Спрашивается, зачем он мне? Учитывая, какие зверюшки встречаются здесь, для некоторых могли понадобиться более весомые аргументы, чем лёгкий меч.
Также я впихнул в одну из ячеек десяток глиняных бутылей с вином, пяток с маслом, колбасы, сыров. Ячейки под провизию вмещали в себя гораздо больше, чем любые другие. Хотя нет, в отделение которое предназначалось для всякой всячины влезло два огромных пушистых ковра, правда, каждый в отдельную ячейку. Зато какие-то странные матрасы, напоминающие японские футоны, в количестве семи штук, поместились в одной. Керамические кружки без ручек, вложенные одна в другую, тоже. Отдельную ячейку занял котелок литра на три. Также я взял набор инструментов для работы с металлом. К счастью, в реальности весь набор также влез в одну ячейку. Если бы каждый молоток или щипцы пришлось совать в отдельную ячейку, это было бы совсем печально. Ещё рулон ткани, похожей на шёлк и другой, плотной, типа бархата. Пара пушистых шкур…
Буквально через три минуты сумка была почти набита. Только в отделении для оружия оставалось место. Я собирался сложить туда чего получше, из найденного по пути, на поле боя.
Оторвавшись от набивания волшебной кошёлки, я обратил наконец внимание на подруг по несчастью. В следующий миг моё состояние можно было выразить старым рекламным слоганом из прежней жизни — «Шок — это по-нашему». Они набросали целую кучу каких-то золотых и серебряных чаш с кубками, всунув туда же картину в богатом окладе, ещё какую-то рухлядь.
— Сира, зачем нам эти драгоценности? Ты что, глорхов ими подкупить собираешься?
— Но мы же не навсегда в колонии. А это всё очень дорого стоит.
— Нам ещё прорываться через заставу! Берём только вещи необходимые для жизни, и столько, чтобы они не мешали нам быстро идти. Причём, надо всё делать в темпе, сюда в любой момент могут нагрянуть каторжане. Так что шнелле, шнелле.
Девушки переглянулись и синхронно вздохнули. Вот блин, похоже — уже спелись. Чувствую, устроят они мне ещё в будущем счастливую совместную жизнь…
4
Наконец мы выдвинулись. Женщины тащили на себе объёмные, но, судя по всему, не очень тяжёлые мешки. Ещё один такой-же, но явно потяжелее, навьючили на меня. Судя по округлому выступу, давившему мне в бок, без пары-тройки золотых блюд дело всё-таки не обошлось. Ладно, главное его можно быстро сбросить в случае чего. Мы же, как-никак, считай, что посреди враждебной территории. Если по уму, надо бы было собрать в рабочее положение хотя бы ещё один арбалет. Но я банально не умел этого делать, а времени разбираться, что куда надо вставлять, не было. Поэтому ограничился самым очевидным — зарядил два уже готовых арбалета боевыми болтами, с узкими как шило трёхгранными наконечниками. Протянул один Сире, но она тут же передала его подруге. Нет, точно спелись. Когда только успели?
Мы обогнули поле боя по краю, вдоль скал. Здесь трупов было поменьше, зато лежало и сидело несколько тяжелораненых, из обеих фракций. Проходя мимо, мы брали каждого из них на прицел. Они, как один, молча и злобно смотрели на меня. Только сидевший у самой заставы бородач, облачённый в лёгкий доспех стражника, с окровавленной головой и обломанной стрелой, торчащей в правом бедре, ненавидяще прохрипел в спину:
— Кто ворует у Гомеза, долго не живёт.
Но я не стал заморачиваться с ответом. И так, понятно даже ежу, что в Старый Лагерь мне хода нет. Да и в Новый, пожалуй, тоже. Новички видели, что я проредил обе стороны и вряд ли действительно будут молчать. Так что, это скрыть не получится при всём желании. Разве что перебить всех оставшихся в живых свидетелей. Но к подобному я был не готов. Теперь-то уж, попробовав на практике, мог определённо утверждать, что убивать людей не люблю. И делать это буду только если меня вынудят.
Мы беспрепятственно прошли настежь открытые деревянные ворота заставы. Их охранники, видимо, погибли от стрел в самом начале схватки, не успев перекрыть проход. Помнится, в игре здесь стоял дружелюбный стражник, которого я, при последующей тотальной зачистке территории, никогда принципиально не трогал. Вон тот, с арбалетом, похож на него. Арбалет кстати дрянной, с массивным деревянным ложем.
Хотя — не факт. Судя по всему, я прибыл задолго до событий канона. Почему я так думаю? Резоны изложу позже. А сейчас надо двигаться. В принципе, идти нам не далеко. Вначале перебраться через речку. Через мост, а если там стражники стоят на посту — слева от моста переплыть к скалам. Там ещё ниша с кротокрысами и падальщик должны быть. Ещё левее — шершни, но нам туда не надо. Направо вдоль скалы. Обогнуть заставу в земли орков, спуск вниз, где охотничья стоянка Кавалорна. Затем подняться на несколько уступов в пещеру, где мы временно, максимум на пару дней, остановимся. Но для постоянного места жительства я собирался занять другую пещеру. Об этой знал как минимум один рудокоп, не помню как там его звали. При неудачном стечении обстоятельств, он даже может уже там обитать. Да и она расположена слишком близко от дороги в Старый Лагерь. Опять же, размер пещеры маленький. А вот вторая, расположенная под тропой к развалинам форта, где Безымянный встретил орочьего шамана Ур-Шака, гораздо лучше. Правда добраться до неё за один раз будет сложно. И да, я не сомневался, что мои знания о Минентале верны. Может это слишком самонадеянно, экстраполировать малую часть на всё остальное, но тем не менее. То, что я увидел у озера и подъёмника отличалось от памятного из игры только масштабом и растительностью, рельеф же соответствовал до самых мелких деталей. Вон, впереди, показался навес по левую сторону, вход в заброшенную шахту, мост из грубых досок над головой, уходящая вверх уступом тропа. Всё вполне себе узнаваемое.
Скорее мимо, вниз по разбитой колёсами телег колее. Скелет висельника на месте, но я даже не стал подбирать воткнутый рядом в землю старый меч и выдёргивать стрелы из дерева. К чёрту также кирку, сундуки, молодых падальщиков, гоблина, кротокрыса, обитающих на скальных уступах. Пусть ими потом Безымянный заморачивается. Мы и без того нагрузились по максимуму. Эти бы ништяки благополучно унести, куда ещё желать большего.
Уже спустившись по горному распадку до начала относительно узкой, огороженной грубыми перилами со стороны пропасти, горной тропы, я заметил, что вслед за нами скрытно следует паладин. Причём, двигался он грамотно, держась в отдалении, и перебегая от укрытия к укрытию. Но вот мест базирования местных падальщиков не знал даже из игры, как я. Вот и нарвался случайно на одного. Крик птицы его демаскировал, хотя прожила она не долго — молодой падальщик не проблема для хорошего меча в руках умелого воина. Но даже недолгая возня за спиной всё же насторожила меня, позволив засечь слежку.
Я мысленно отругал себя. Конечно, были смягчающие обстоятельства. Тот же тяжёлый спуск по крутому горному склону, да ещё и с грузом на спине, никак не добавлял бдительности. А вся оставшаяся была полностью обращена вперёд, по пути следования.
Впрочем, эта проблема не требовала немедленного решения. Сейчас первоочерёдным было побыстрее убраться с узкого места, чтобы не натолкнуться на, наверняка уже спешащую сюда, помощь из Старого Лагеря.
Вот и подножие горы. Мы, по моему знаку, свернули направо, туда где в игре новичка встречали два вора, Ретфорд и Дракс. Сейчас их, естественно, здесь не наблюдалось. Но изгородь из грубых жердей наличествовала. Как и огромный старый пень, между корнями которого мы и затаились, с удовольствием сбросив мешки на землю.
Взяв по взведённому арбалету в каждую руку (девушка с неизвестным мне пока именем отдала свой с явной неохотой), я шепнул:
— Сидите пока здесь, надо разобраться с преследователем.
Выскользнув из временного укрытия, отправился назад. Спрятавшись в тень от нависающей скалы, снова подошёл к дороге. А вот и наш упорный паладин. Воин Инноса шёл широким, крадущимся шагом, неся на плече широкий двуручный меч. Ага, запыхался, шлем снял. Что-то я его не вижу, наверное в сумку спрятал. Это мне очень на руку…
Больше всего меня в данной ситуации поражало, что навешанный на него толстый слой железа практически не гремел. По крайней мере за треском цикад не было слышно ни звука. Вообще, этот боец производил довольно опасное впечатление. Оставалось только порадоваться, что мне давеча, на кураже, удалось так легко вывести его из игры.
Когда паладин прошёл мимо меня и завертел головой, осматриваясь, я шагнул ему за спину, и вскинув арбалеты на уровень груди, негромко сказал:
— Стой.
Он резко развернулся, но тут же застыл, увидев направленные ему в лицо стальные жала болтов. Медленно снял меч с плеча, опёршись на него, как на трость.
Тянуть время смысла не было. Поэтому я заговорил первым.
— Я не прошу меня извинить, за то что сделал. Но пути назад у тебя теперь нет. А сейчас нам надо отойти от дороги, пока здесь не появился ещё кто-то из врагов.
Его умные серые глаза презрительно сощурились, а рот перекосила кривая ухмылка.
— Кому враги, а кому сотоварищи. Ты то здесь будешь как рыба в воде. Да я за все годы своей службы ещё не встречал такого наглого каторжника.
При этом он спокойно, не обращая внимания на всё также нацеленные в его лицо арбалеты, последовал за мной.
Мы спорили битых полчаса. За это время мимо нас, вверх по тропинке, промчалась группа вооружённых людей. Судя по расцветке одежды — это были стражники Старого Лагеря.
— Говорю тебе, что ты попал сюда не случайно. — продолжил я полоскать мозги паладину, когда топот и звяканье оружия отдалились. — Именно здесь помощь делу Инноса требуется как нигде более в мире.
— Да бред ты несёшь! Какой ещё демон! Барьер вокруг рудников возник просто потому, что маги что-то напортачили. — всё так-же непримиримо возражал тот. На первый взгляд вроде не дурак, но какой-же твердолобый фанатик!
Ничего, рано или поздно, ему всё-таки придётся мне поверить. Понятно, что моё предзнание будущего от реальности отличается примерно как комикс от кино. Уверенности в деталях нет и быть не может. Но основные расклады я примерно знаю. На достаточном уровне, чтобы промыть мозги не только этому недоверчивому паладину, но и людям гораздо более опытным. Магам огня и воды, гуру, Ксардасу в конце-концов. Так что буду, кроме всего прочего, считать этот разговор тренировкой на кошках.
Наконец мне удалось убедить собеседника принять моё предложение. Брать его с собой до конечной точки маршрута я не планировал в любом случае. Не хватало мне ещё неизбежных боданий за лидерство. Я ведь по натуре не вождь, власть и связанная с ней ответственность… не моё это. Поэтому решил его оставить обживаться во временном пункте, через который пролегал наш путь. Пещере того рудокопа, да! Вспомнил! Его имя — Гилберт. А там дальше видно будет.
Кстати, в процессе разговора, мы представились друг-другу. Паладина звали Аделар. Орёл по нашему. Новую женщину — Фэйт. Вроде-бы это на английском значит судьба? Прикольное имя. Я же назвался Астором, как давно уже задумал. Почему? Во время первого участия в боях без правил у меня была кличка Ястреб, Hawk. И все последующие никнэймы в Интернете так или иначе обыгрывали этот образ. В общем, такое имя было мне вполне по духу и душе, так что — буду ястребом на немецкий манер. Да и имя паладина косвенно подтвердило правильность подобного выбора. И пусть меня после этого посчитают суеверным, я это переживу.
5
Договорившись о правильной последовательности ближайших действий, мы двинулись по выбранному маршруту. Добравшись к реке, я ещё раз убедился, что знания из игры в самом деле очень точно отражают окружающую действительность. Сходились даже мелкие детали, вроде расположения на местности местного зверья. Сама местность различалась разве что масштабом — в реальности расстояния были больше в несколько раз. Так что мы без труда обошли пасущуюся вдоль склона горного хребта стаю падальщиков.
А вот кротокрыса на опушке леса прозевали. Он внезапно выскочил из похожих на папоротники зарослей и атаковал паладина. Точнее — попытался атаковать, но был тем технично зарублен. При этом я ещё раз убедился, что воинская подготовка бойцов ордена Инноса превосходит всё, до сих пор виденное мной в этом мире.
Аделар принялся было за свежевание туши, но я убедил его этого не делать. Идти ещё предстояло далеко. Тем более, не стоило тащить с собой пару десятков кило мяса, которое здесь можно легко добыть гораздо ближе к месту любого привала.
Итак, всё было на знакомых местах — шершни, падальщики, кротокрыс. Впервые в живую увиденные кровавые шершни поражали своими размерами. Помнится, когда-то мельком читал научно-популярную статью, в которой говорилось, что размеры насекомых не могут превышать определённый, относительно небольшой, предел. Причину такого вывода сейчас уже не помню, но учёные якобы утверждали это с полной убеждённостью. Вот тех бы умников сюда. Пусть бы посмотрели на этих, летающих кругами над влажным лужком, гибридов осы со слепнем. У местных «милых» насекомых от башки до жала было добрых полтора метра! К счастью, они часто зависали на одном месте, являя собой отличную мишень для арбалета.
Через реку мы перебрались напротив забора временной стоянки разбойников, где песчаный пологий берег сменяли скалы. Но выбора не было — там где выход на берег был более пологим, пасся одиночный падальщик, а ещё ниже по течению река прямо просматривалась с ведущего в Старый Лагерь моста. Кстати, течение в реке оказалось достаточно сильным. Это было тем более неприятно, учитывая, что в этом теле я плавал значительно хуже, чем в прежнем. Уж не знаю в чём причина, анализировать не стал, но на сам факт обратил внимание. Кое-как доплыл — и ладно. Вещи переправили на наскоро связанном из сушняка плоту, с помощью наскоро натянутой между берегами верёвки.
За забор разбойничьей времянки заходить не стали, так, посмотрели издали. Там действительно прохаживался крупный серый волк, и кругами летали шершни.
Мы пошли между рекой и скалами, в сторону моста к старому лагерю. Одинокого падальщика по пути расстреляли сразу из трёх арбалетов, он и пикнуть не успел. Вскоре приречный лужок сменился отдельными хвойными деревьями.
— Ищите где-то рядом пещеру! — тут же озадачил я своих спутников. Пещера отыскалась тут же, скрытую в густом кустарнике её, тем не менее, выдавал специфический запах и громкие, похожие на хрюканье, звуки издаваемые местными обитателями. Вот только кротокрысов здесь оказалось не три, а целых пять. И были они куда крупнее тех особей, которых мне уже приходилось видеть ранее. Если прежние, в лучшем случае, сравнились бы в размере с некрупным коротконогим питбулём, то габаритам этих и средний мастифф бы позавидовал. К счастью, в три арбалета и два меча мы с ними расправились довольно быстро.
Пещера меня не порадовала. С покатым, понижающимся к выходу дном, мокрыми стенами, свисающими с потолка растениями, похожими на водоросли, она была удобна для проживания разве что кротокрысов. Поэтому, быстро переведя дух в укрытии, мы быстро рванули дальше. И вдруг неожиданно нарвались на одиночного падальщика, до этого скрытого деревом. В игре его вроде бы здесь не было, по крайней мере я не запомнил. К счастью падальщик — это не мракорис, поэтому, не смотря на фактор неожиданности, мы легко с ним разобрались. Затем, скальная стенка, вдоль которой мы шли, закончилась. Открылся вид на глубокое ущелье. Далеко внизу краснела черепичная крыша хижины Кавалорна.
Мы тихонько подобрались по растущему вдоль древнего ограждения кустарнику к спускающейся в долину тропе. Затем, по очереди, быстро перебежали её, скрывшись под густой сенью росшей напротив группы деревьев. Здесь мы передохнули подольше. Сгрузив поклажу в густых зарослях кустов, немного понаблюдали за заставой, стоящей на пути в земли орков. К счастью, бдительные стражники бдили исключительно в противоположную от нас сторону. Поэтому мы беспрепятственно преодолели незамеченными и этот участок пути. Проблема была в другом. Наша команда, как оказалось, не обладала особой выносливостью. Самое обидное, что сам я здесь тоже отличался далеко не в лучшую сторону. Больше меня устала разве что Сира. Даже Аделар, выложившийся в последнем бою куда больше меня, тем не менее, выглядел несколько свежее. А уж Фэйт вообще как будто только слегка размялась. Вообще, её высокие физические кондиции начинали меня удивлять, и даже где-то настораживать. Подобную выносливость не развить стоя на кухне у плиты, кому как не мне знать это. Опять стало интересно, за что её бросили на каторгу. Но время и место пока не располагали к подобным расспросам. Да и жара надоела. К счастью, у меня была идея, где нам можно расположиться на промежуточный отдых.
— Сейчас смотрим внимательно. Вон в той скале должна быть пещера с несколькими кротокрысами. Вроде бы достаточно сухая и длинная, не в пример предыдущей. Да, будьте аккуратны: от входа она вся не просматривается, так что некоторые крысюки могут сидеть за углом. — предостерёг я спутников.
Они снова, в который раз за последние пару часов, странно на меня посмотрели. Причём сделали это дружно. Неужели спелись? Шучу, шучу. Поставив себя на их место, подобное охреневание можно легко понять. Странно выглядит тип, изображающий из себя прорицателя. Знание местности ещё можно объяснить, но постоянное: «здесь будут шершни… кротокрысы… падальщики», в целом вполне совпадающее с реальностью, кого хочешь может настроить на мистический лад.
Пещерка действительно оказалась что надо. Изогнутая буквой Г, не успевшая пропитаться запахом кротокрысов, и с мягким белым песком на полу. Кротокрысов, кстати, здесь было три. Вроде бы так же, как и в игре. И вместо одинокого зелья здесь нашлась целая заначка с напитками. Маленький флакон с похожим на томатный сок содержимым я определил как зелье здоровья. Глиняную бутылку с чем-то, слабо опытному в таких делах мне, сильно напоминающему самогон, отдал паладину. Наверняка это пресловутый рисовый шнапс. Осталась полутора-литровая бутылка из жёлтого полупрозрачного… стекла? Фаянса? В общем хрен знает чего, с позолоченным пояском посредине, переходящим в треугольный ярлык. Также позолоченный орнамент имелся на посудине у горлышка и дна. В отличие от всех виденных мной ранее в этом мире бутылок, эта была особо вычурной формы. Внутри наблюдалась жидкость золотистого цвета, с довольно приятным, тонким ароматом. Моё знание игры подсказывало, что это зелье силы. Экстракт или эликсир — не вспомню, да и не суть важно. Но этот напиток точно позволял, магическим образом, прилично поднять силовые характеристики персонажа.
Я на пару мгновений задумался. Сходу решил, что Аделару таких подарков делать не буду. Он пока простой попутчик, в будущем с одинаковой вероятностью могущий стать как другом, так и врагом. Сире тоже надо заботиться в первую очередь о ловкости и магической силе. Выпить самому? Но я по способностям к выживанию и так остальных присутствующих обгоняю на порядок. Что же, вопрос решён.
— Держи, это тебе. — протянул бутылку Фэйт.
— Мне? — неподдельно удивилась она. — А ты знаешь, что это такое?
— Догадываюсь. — ответил я весело. — Пей, пей. Тебе нужнее. Будет легче с секирой обращаться.
Её удивлённые глаза живо напомнили мне о дебильной рисовке в некоторых древних аниме, когда японцы ещё ничего не знали о чувстве меры. Даже взгрустнулось вдруг — похоже, не суждено мне больше ничего смотреть с экрана…
— Откуда ты узнал, что я умею обращаться с секирой? — сорвавшимся голосом спросила она. Я подмигнул, ответив перефразом слов одной героини вспомнившихся, так не кстати, китайских порномультиков:
— Если ты думаешь, что я всё знаю, то ошибаешься. Я знаю не всё, а только то, что знаю.
Все опять дружно уставились на меня с явным подозрением. А я что? Всего лишь применил одно из правил Главного Героя в литературе и иных видах изобразительного искусства. Если хочешь изобразить персонажа умным, заставь его произносить, с таинственным видом, всякий пафосный бред. Непонятный и многозначительный, пусть потребитель сам додумает скрытый смысл. Только таким образом можно создать ГГ, который будет казаться умнее своего создателя. Ведь до большинства людей не доходит, что реальный ум — это не столько умение умно рассуждать. В первую очередь — это умение умно поступать, не совершать в своей жизни хотя бы очевидных глупостей. Или же совершать, но точно понимая возможные последствия…
Фэйт вывела меня из раздумий, в которые я незаметно погрузился, воскликнув очень эмоционально:
— Да ты хоть знаешь, сколько стоит эликсир силы, что вот так просто отдаёшь его первой встречной женщине?
— Нам бы выжить сейчас, а деньги что… Мёртвым они вообще не нужны, а живые их, при желании, могут достать в любом количестве. Пей, давай-давай.
— Так пей, или давай? — пошутила она.
Тут я обоснованно заподозрил, что мои глаза тоже приобрели анимешные пропорции. Вот уж не ожидал, услышать эту бородатую в нашем мире шутку и здесь, да ещё и в дословном переводе на немецкий.
Тем временем Фэйт лихо, залпом, опрокинула в себя содержимое бутылки. «Надеюсь, она не алкоголичка, уж очень ловко это у неё получилось» ехидно подумал я, в следующий миг ошеломлённо протирая глаза. На мгновение мне показалось, что вокруг неё вспыхнул ореол из множества маленьких золотистых искр. Хотя почти сразу же, уже осознанно, расслабился — всё-таки рефлексы прежнего, не магического, мира надо срочно забыть, и перестать так живо реагировать на местные спецэффекты.
В пещере мы отдохнули часа два. Подкрепились, братски разделив окорок и выпив по бутылке пива. Я не знаток пива, вкус его мне никогда не нравился, но это было достаточно мягким, без горького или кисловатого послевкусия, которое так меня раздражало во многих земных сортах.
Наконец двинулись дальше, следуя вдоль скальной стенки. Вокруг рос разреженный смешанный лес. Встречались деревья похожие на земные дубы, гибриды сосны с елью, и почти точная копия берёз, только с коричневым стволом. Кустарники были более необычны. Большинство из них напоминало скорее карликовые деревца, чем кусты. Также встречались отдельные травы похожие на папоротники, по размеру не уступавшие кустам. Часть ягод и трав мои попутчики между делом не ленились срывать. Я узнал из них только орочий лист и серафис. Серафис был похож на ягоду малины фиолетового оттенка, окружённую венчиком похожих на щавель листьев. Его так и ели, вместе с листьями. По вкусу он напоминал спелую малину, но без косточек. Орочий лист был похож на карликовый побег кукурузы. Вкус имел довольно непривычный, солоноватый, но тоже вполне себе приятный. Употребление любой из этих трав вовнутрь вызывало заметный, но кратковременный, прилив бодрости.
По другую сторону от стены скального массива виднелась рукотворная стена ограждающая Старый Лагерь. Сколоченная из грубых досок, неровная поверху, она, тем не менее, производила впечатление капитального сооружения. Высота стены была метров восемь. Поверху её покрывали огромные, плохо выделанные, куски кожи. Хотя потёки на них могли быть не следами плохой обработки, а результатом специальной пропитки. В кожевенном деле мои знания были не лучше чем в средневековой фортификации, так что оставалось только гадать. За деревянной стеной хорошо просматривалась вершина угловатой каменной башни с четырьмя пиками на концах. Этот пейзаж наверняка узнал бы любой фанат одной, некогда очень популярной, игры.
А ещё здесь было очень много крупных бабочек и мелких стрекоз, которых в игре не наблюдалось. Под ногами постоянно стрекотали и прыгали другие насекомые, похожие на травяных блох размером с саранчу. В общем — обычный мир, сложный и совершенный в своём роде.
Уступы ведущие к пещере Гилберта я приметил издалека. Они походили на ступеньки, вырубленные в отвесной скале великаном. Вырубленные им, естественно, под свой великанский рост — каждая из них была не менее двух метров в высоту. Мы застрелили трёх из пасшихся под уступом падальщиков, затем, на пару с паладином, быстро добили двоих оставшихся в живых мечами.
— Так, мы почти пришли. Поднимемся вон по тем уступам, там будет пещера. Возможно встретим там местного жителя по имени Гилберт. Аделар, постарайся с ним поладить, он вроде не плохой человек. Для тебя было бы идеально устроиться пока жить здесь. — провёл я краткий инструктаж. Паладин мне не ответил, только кивнул молча. А вот Сира опять бросила подозрительный взгляд. Но я уже за сегодня успел привыкнуть к подобному специфическому вниманию. Войти, так сказать, в роль Кассандры.
Гилберт оказался на месте. Но он оказался вовсе не похож на своего прототипа в игре. Я помнил из неё атлетически сложённого, рыжего мужика, средних лет, с небольшой бородкой, в штанах рудокопа вместо брони. На деле же Гилберт оказался относительно молодым лысым громилой, самого что ни на есть уголовного вида. Из этого, явно напускного, образа выбивались разве что его умные глаза, и прямой взгляд. А вот штаны рудокопа, сшитые из толстой парусины, с наколенниками из кожи, были вполне себе узнаваемы.
Беглец из Старого Лагеря рассказал нам многое о жизни Долины Рудников. Я тоже прерывал его время от времени, дополняя и расширяя оглашаемую информацию. И ждал. Как ни странно, первым не выдержал паладин. Моя ставка на распиаренное в прежнем мире женское любопытство в этот раз себя совсем не оправдала.
— Астор, если бы я точно не знал, что тебя отправили за барьер только сегодня, решил бы, что ты местный старожил. Откуда ты это всё знаешь?
— Во-первых, в дальнейшем, для экономии времени, зовите меня просто Ас. А во-вторых — это долгая история. Так что — потерпите до вечера, пока мы не закончим со всеми запланированными на сегодня делами. Сейчас же нам пора срочно выдвигаться дальше. Гилберт, дружище, мы оставим у тебя некоторые тяжёлые вещички до завтра. Следующим утром я за ними заскочу.
Мы отобрали из вещей те, что можно будет завтра сложить в мою чудо-сумку, и складировали их в углу пещеры, за сундуком бывшего рудокопа. Наша переносимая поклажа после этого уменьшилась почти вдвое. Жаль, Фэйт не захотела даже временно расстаться с секирой, так и потащила её с собой дальше.
Я снова повёл свою команду вверх по каменным ступеням. Перевалив через гребень не высокого здесь скального массива, мы оказались прямо над тайной стоянкой Диего со товарищи. Привязав верёвку к росшему на склоне дереву, мы спустились прямо к кострищу с котлом на треноге. Пещера также оказалась на своём месте, и два импровизированных спальных места в ней тоже были в наличии.
— Дамы, располагайтесь здесь. До завтра мы живём тут. А мы с Аделаром пока займёмся костром и мясом.
— Мужчины умеющие готовить — прямо мечта каждой одинокой девушки! — ехидно прокомментировала Сира. Что-то она последнее время странно себя ведёт. И это при том, что я стараюсь держать покерфейс, никак не афишируя своего, всё усиливающегося, интереса к Фэйт. Впрочем, зря волнуется — она мне тоже интересна не меньше. В любом случае нам троим придётся на время связать нашу жизнь. А на какое время — она же, жизнь, покажет.
Назад: Глава 2. Незнакомый мир
Дальше: Глава 4. Вся наша жизнь…
