Меня всегда отличала излишняя зацикленность на деталях. Но сейчас вначале в глаза бросилось самое заметное — отсутствие старых привычных травм на ударных поверхностях кистей. Костяшки пальцев выглядели так, будто ими никогда не наносили ударов, не говоря уже о долгой практике набивки. Дальше — больше. Как должна в норме выглядеть рука обычного человека? Вот-вот. Здесь же не было видно никаких выступающих вен, морщинок, волосков, микро-дефектов — абсолютно гладкая смугловатая кожа. Блин, да даже папиллярных линий на пальцах не наблюдалось. А на ладони — всего три идеальных поперечных линии, вроде бы в хиромантии обозначенных как линии Головы, Сердца и Жизни. На продольные линии, типа Солнца, Здоровья и Судьбы и намёка не было, что уж говорить об абсолютном отсутствии более мелких.

Но это пустяки в сравнении с тем, что у меня на предплечьях красовались самые натуральные наручи. Цельнометаллические, подбитые изнутри кожей, покрытые крупными заклёпками, широкие, почти до локтя, браслеты. Как бы стальные, но вроде бы сталь должна быть потяжелее, нет? Я оглядел своё новое тело — на мне была надета довольно лёгкая одежда, какой-то дикий гибрид нижнего белья с кожаной бронёй. Жилетка без рукавов, серого цвета, глубокий разрез на груди зашнурован искусно плетёной кожаной тесёмкой. Штаны, из той же тонкой кожи, что и жилетка, но чёрные, подвязаны вместо пояса плоским нитчатым шнурком. Был на мне надет и пояс, шириной в три пальца, с массивной металлической пряжкой, но он оказался напялен поверх жилетки, на манер солдатского ремня времён Второй Мировой. Металл пряжки также был мне не знаком — похожий на первый взгляд на алюминий, он отличался от того маслянистым, ртутным блеском. На моих ногах были надеты короткие сапоги, изготовленные довольно искусно, в два слоя. Внутри они оказались из кожи подобной той, что на штанах и жилетке, а снаружи из более толстой, но не менее мягкой. Подошва — из странного материала, явно природного происхождения, что-то среднее между кожей и каучуком, с протектором в виде ёлочки на подошве. Явно ручная работа, и по удобству не уступающая приличным фирменным кроссовкам. Само моё тело выглядело достаточно неубедительно — сложение, из-за тонких костей, скорее эктоморфное, чем атлетическое. На открытой части рук мышцы практически не выделяются, да и сухожилия, даже при напряжении, скорее угадываются, чем наглядно видны.

Я ощупал лицо и голову. На первый взгляд ничего необычного — два глаза, два уха (слава богу, не заострённых), нос и рот (в комплекте — одна штука), длинные волосы. Что сказать? У меня раньше были довольно резкие черты лица — знаете, у латиноамериканцев часто бывают такие, с явным преобладанием острых углов над закруглёнными обводами. Здесь же всё на ощупь выглядело гораздо более мягко и плавно. Зубы идеальные, не то что раньше. Побочное следствие увлечения боевыми искусствами — после первых десяти лет, пока научишься избегать ударов, зубы наполовину заменяются протезами, а уцелевшие обзаводятся сколами (по крайней мере у меня было именно так). И главное — абсолютно никакой щетины, а я ведь этим утром так и не успел побриться. То ли возраст глубоко юношеский, то ли природа не совсем человеческая. Ага, как есть эльф, только уши круглые.

Посмотрев вокруг, я понял, что здесь и сейчас явно не раннее утро. Скорее — вторая половина дня. И не апрель. Жарко, как в разгаре лета, или в тропиках. И цикады поют незнакомые, несколько похожи на японских вечерних, но не то, не то. А вот лес самый обычный. Я не ботаник, но это дерево неподалёку очень похоже на берёзу, а чаща напротив похоже ольховая, заболоченная, понизу поросшая кустарниками, совершенно обыкновенными на вид.

Рядом со смятой моим телом травой лежала небольшая сумочка. Вроде тех, что раньше вешали на старые, советские ещё, велосипеды. Из плотной коричневой кожи, с металлической застёжкой, и примерно того же размера. Только ремешки сверху побольше, но это не странно, ведь они предназначены для крепления к поясу, а не к велосипедной раме. Присев и взяв сумку в руки, я присмотрелся к окружающей траве. То, что уже заметил мельком, полностью подтвердилось. След от лежания тела в траве был, а вот след, по которому это самое тело сюда пришло — отсутствовал. Как вариант, мог разгладится со временем, но это надо было проваляться как минимум с утренней росы.

«— Хотя, какой росы? Может здесь росы и вообще не бывает?» — подумал я.

То, что я уже не на Земле, было очевидно. В небе, не смотря на яркий свет местного светила, наблюдалось сразу несколько естественных спутников. Причём, один из них, то-ли скрывающийся за небосклоном, то-ли недавно появившийся, поражал своими гигантскими размерами. Когда я оценил его, появилась только одна ошеломлённая мысль: «В здешних океанах приливы наверняка просто ужасающие».

Затем я занялся изучением сумки. Открыв её, испытал очередное потрясение, хотя перед этим как раз подумал, что меня уже ничто не может удивить. Сумка оказалась безразмерной. Нет, не той, что раскладывается. В самом что ни на есть магическом смысле. В ней, во множестве маленьких отделений, лежали какие-то микроскопические вещи, вроде яблок размером с мелкую горошину, или грибов со шляпкой размером с булавочную головку. Вот только стоило поднести руку к её открытой крышке, как возникал странный эффект. Я не физик, но как по мне, это было что-то сродни дифракции, интерференции (или поверхностному преломлению на стыке сред разной плотности?)… В общем моя кисть, легко преодолев какую-то неощутимую и почти не видимую преграду, вдруг уменьшалась визуально раз в десять, легко проникая в любую ячейку сумки. Да что там, ещё и место оставалось! Учитывая, что в сумке было 128 ячеек, 8 в ширину и 16 в длину, в неё можно было бы, наверное, уместить все мои личные вещи из предыдущего мира. Но заняты были всего три ячейки. В первой, во внешнем ряду, лежала деревяшка, размером со спичку. При извлечении из сумки она оказалась достаточно удобной и увесистой дубинкой, довольно прочной на вид. Я бы сказал, что это морёный дуб, если бы не странный, мраморный окрас древесины. Повертев палку в руках, я так и не дождался появления поясняющей надписи, типа «Прочная дубинка. Урон 10–15…». А жаль, это бы всё значительно упростило…

В четвёртом от края ряду ячеек, по соседству, лежали уже упоминаемые яблоки и грибы. Вначале я вытащил одно яблоко. Что сказать. Зелёное, размером где-то с два моих кулака. Сладкое… Было.

Там их ещё оставался десяток, и полтора десятка грибов по соседству. Не долго думая, я перевернул сумку вверх дном, высыпав всё её содержимое в траву. Вес сумки не изменился. А ведь дубинка весила килограмма три, да и грибы с яблоками не меньше. Не понятно. Не то, чтобы я не верил в магию. Я просто не верю в магию, которая противоречит физике. Ладно, замнём для ясности. Посмотрим на грибы.

Грибы. Похоже просто съедобные, хотя, по логике сегодняшнего дня, скорее можно было бы ожидать галлюциногенных. Вроде тех, что употреблял кастанедовский дон Хуан со товарищи. По виду похожи на гибрид боровика с сыроежкой, по запаху — на вешенки. На вкус… В принципе ничего так, напоминают какие-то полузабытые морепродукты. Не сырые, варёные, понятное дело я имею в виду не суши, или там сашими. О последних только слышать приходилось. Но, в любом случае, не хватает соли и уксуса для полного счастья.

Что примечательно — грибы гораздо крупнее яблок, а в сумке казались мельче. Взяв очередной гриб, я попытался сунуть его во внешний ряд. В ячейку, где раньше лежала палка. А фигвам, индейское национальное жилище. Рука с грибом, странно визуально преломившись, угодила прямиком в четвёртый ряд. Палка тоже не захотела соваться никуда кроме первого ряда. Единственное хулиганство, которое у меня получилось, поменять ячейки яблок с грибами. Теперь в ближней к краю ячейке лежали не яблоки, а грибы… До тех пор, пока я не закрыл и снова не открыл крышку. Всё снова вернулось на круги своя.

«- Безразмерный инвентарь, да ещё и тасующий предметы по ранжиру. Бред же полный» — подумал я, автоматически пнув ногой резво выскочившего из травы ёжика-рецидивиста. Нет, честное слово, с хрюканьем улетевшее в ближайшее дерево существо больше всего напоминало того, что из анекдота — который не колобок, а вернувшийся с зоны ёж. Розовое, кожа в складках, агрессивное как тот вепрь, хотя размером всего лишь с мелкого поросёнка.

Прихрамывая, я подошёл к тушке невинно убиенного зверька. Похоже, мои рефлексы, пришедшие вместе с разумом из другого мира, для этого тела не совсем подходили. По крайней мере растяжки и прочности нижней конечности не хватило, сухожилие потянул. Надо было действительно в эльфа попадать, или там в орка, они по слухам ребята от природы спортивные, а то попался какой-то хуман не тренированный.

Подойдя к зверьку, я тут же пересмотрел свои первые впечатления. Зубкам этого «ёжика» могла бы позавидовать любая пиранья. Да и когти у него, в пропорции, были как у ленивца. Вот только ленивцу они нужны в основном чтобы по деревьям лазить. Поэтому они тупые. А у этого монстра они были игольно-острые, скорее напоминающие кошачьи по форме.

И да, мне повезло. Существо погибло не от моего удара, и не от удара о дерево — просто напоролось на обломанный сухой сук. Он вошёл прямо в ушное отверстие — именно отверстие, поскольку животное не имело даже намёка на нормальные уши.

Дальше оставаться в окружении высокой травы, в которой обитала подобная живность, резко стало как-то неуютно. «Стрёмно», как сказал бы один мой прежний знакомый. Кроме того, надо бы оглядеть окрестности. Можно было бы залезть на дерево, но все деревья вокруг оказались примерно одинаковой высоты. Залезть-то не проблема, а вот осмотреться среди ветвей во все стороны было затруднительно. К счастью, чуть в стороне, над кронами леса возвышалась скала. Не знаю, как называется камень, из которого она состояла — гранит, базальт или даже просто песчаник (разве что точно не мрамор). Он выглядел довольно крепким, при этом вся его поверхность была покрыта трещинами и нишами, откуда в изобилии свисали лозы вьющихся растений. В общем — не надо быть скалолазом, чтобы забраться наверх. Через некоторое время я уже осматривал окрестности с высоты пятиэтажного дома. Надо сказать, далось это не легко. Дыхание сбивалось, слабые пальцы скользили, подтягиваться было настоящей проблемой. Даже в детстве, сколько себя помню, не приходилось чувствовать себя настолько беспомощным. Но, тем не менее, я сумел подняться на самый верх. Мокрый от пота, с в кровь ободранными пальцами, смог наконец оглядеться вокруг. В первую очередь в глаза бросилась простирающаяся прямо за «ольховым» лесом равнина. Бурная река мелькала в просветах ветвей, частично просматривался каменный мост и, чуть дальше, также каменная стена города, абсолютно средневекового на вид…

Итак, однозначно ясно, что я попал. Куда и насколько глубоко — пока сложно определить. Но, судя по мощной городской стене, высотой в добрых девять метров, рву вокруг, воротной башне, по блестящим у далёких ворот металлическим шлемам стражников, о правах человека здесь ещё не знают. Поэтому выходить к людям пока не желательно. Лучше понаблюдать издали, попробовать определить, что здесь к чему. Идеально было бы изучить язык, но это дело не быстрое, не смотря на мои способности в этом плане. Точнее как, способности, кроме испанского и немецкого в школе, а так же английского по самоучителю и с экрана — других иностранных языков я не изучал. Знание всех изученных было в лучшем случае посредственным, запас слов не впечатлял. Тем более удивительно, что мог достаточно свободно общаться с их носителями. Вполне их понимал и мог донести свою мысль. Надеюсь эта моя способность сохранилась и в новом мире.

Вторая проблема — местная агрессивная живность. Вот уж кто может стать помехой в моей партизанской деятельности. Но тут ничего не поделать, придётся просто быть настороже.

Что-же, пора спускаться и пробираться поближе к дороге, ведущей к городу. Вроде бы отдохнул, жаль, руки ободрал. Запах крови привлекает хищников, это аксиома. С этой мыслью я глянул на свои пальцы и испытал очередной шок. Они были в идеальном состоянии, никаких микротравм, даже кровь и пыль, впитавшаяся в кожу при подъёме на скалу, исчезли. Небольшой эксперимент показал, что царапина заживает минут за пять. Нереальная регенерация! Грязь же (чтобы её изобразить пришлось плюнуть в пыль и растереть) почти мгновенно высыхает, и сухим песком осыпается с моей кожи. К одежде же вообще не пристаёт! Как говорила одна широко известная девочка, «чем дальше — тем чудесатее». Или «всё чудесатее и чудесатее»? Точно не помню. Здесь я понял, что просто подсознательно тяну время, дал себе мысленный подзатыльник, и побрёл спускаться со скалы.

Вы не знали, что спускаться куда тяжелее, чем подниматься? Спуск занял у меня добрый час, раза три я едва не сорвался. Но правило «минимум три точки опоры» всё-же оправдало себя и здесь. Зато, по пути, обнаружилась небольшая неприметная пещерка, почти полностью скрытая в плетях местных вьюнов. Довольно сухая и уютная, неплохое место для предстоящего ночлега. Никаких зверей по дороге к мосту я также, к счастью, не встретил. И вот он, мост. Добротное, хотя и сильно потрёпанное временем, сооружение из огромных блоков серого камня, три пролёта, по верху — настил из досок. Плохо, что метров за триста от реки лес заканчивался, переходя в каменистую равнину. Точнее — предгорья, поскольку впереди, вверх по течению реки, открывалась панорама горного хребта. По границе леса и степи ещё встречались отдельно стоящие кустарники, но густая трава, в изобилии растущая в тени деревьев, на открытом месте перерождалась в сухую щетину, где могла спрятаться разве что мышь. Для укрытия годились только несколько груд камня вблизи моста и небольшой сильно разрушенный каменный забор с другой стороны дороги. Ах да, я не упомянул, от леса, вдоль реки к мосту и дальше к городу, тянулась хорошо утоптанная грунтовая дорога.

Пройдя к дороге, по кромке леса, каких-нибудь двадцать метров, я наткнулся на человеческие останки. Это был дочиста обглоданный скелет, уже успевший пожелтеть от долгого лежания на солнце. Судя по всему, скелет при жизни принадлежал воину — об этом ясно говорил лежащий рядом расколотый железный шлем, и ржавые чешуйки, когда-то бывшие кольчугой. Эта картина служила вполне наглядной иллюстрацией к моим недавним размышлениям об истинной ценности человеческой жизни в этом мире. Никому не нужный труп, валяющийся в паре километров от города. Умному — достаточно.

По закону жанра пришлось заняться мародёрством. К счастью, обыскивать покойника не потребуется — всё его наличное имущество валяется вокруг тела. Через некоторое время я стал счастливым обладателем неплохо сохранившегося замшевого мешочка, в котором лежала средневековая зажигалка (если не ошибаюсь, вот эта фигня называется кресало с трутом), сплющенный огарок восковой свечи и пять, позеленевших в разной степени, медных монет. Кстати, изначально монеты были изготовлены достаточно технологичным способом — вполне себе симметричные, и с искусной резьбой. Вот только время сказалось на них не лучшим образом, так что разобрать что-либо из написанного не представлялось возможным. Цифр никаких не наблюдалось, профилей королей тоже, с одной стороны что-то похожее на герб, с другой стороны — явно надпись. Наверное какое-нибудь «адын рубель» на местном наречии.

Также отыскался ржавый меч и небольшой нож. Последняя находка — какой-то пергамент?… папирус? В общем — клок какой-то очень прочной бумаги, размером вдвое крупнее игральной карты, с печатью из жёлтого «типа сургуча» и странным рисунком. Только не рисованным, а как-будто выжженным (кто занимался выжиганием на дереве меня поймёт). Рисунок представлял собой нечто похожее на таракана, или краба, в круге. Печать была рельефной, с каким-то симметричным узором. В общем — абсолютно не понятная штуковина. Может действительно игральная или гадальная карта, а может — удостоверение, тайный знак… билет на местное метро, в конце-концов… Какая-то мысль зудела на периферии сознания, но поймать её за хвост пока не удавалось. Всё-же этот предмет выглядел странно знакомым, напоминая что-то позабытое.

А вот моя поясная чудо-сумка видимо хорошо знала, что это за хрень, с ходу разместив её в третий ряд ячеек…

О, идея. Я подобрал шлем и сунул в сумку. Он отправился прямиком во второй ряд. Меч в первый, в следующую после дубинки ячейку. А ножик, неожиданно, отправился в последний ряд. Хотя, если подумать, он слишком не серьёзно смотрится в виде оружия, так что всё логично. Первый ряд — оружие, второй — броня, третий — магия?… документы?…, четвёртый — еда, восьмой — всякая всячина (медные монетки тоже отправились прямиком туда). А вот замшевый мешок с кресалом в магический бардачок лезть не захотел. Интересный эффект — рука соскальзывала, как будто была с сумкой однополярным магнитом. То же произошло с сорванным пучком травы, листьями, чешуйкой от кольчуги. Так что и тупому стало бы понятно, упаковать в багаж можно только предметы определённых категорий, а не всё подряд.

Так, немного поигравшись, я продолжил путь. Надо было спешить, день уже явно перевалил во вторую половину. И, что гораздо более важно, я увидел приближающийся со стороны города небольшой обоз.

Когда первый из трёх возов поравнялся со мной, я уже успел укрыться за толстым древесным стволом. Возницы первого и второго транспортного средства, молодые парни, громко перекрикивались, обсуждая похождения какого-то Лукара. Водитель «как бы кобылы» последнего негромко бормотал, ругая стоявших на воротах стражников. Хорошо, что я лежал. Чувство возникло такое, будто меня приложили поленом по лбу. Дело в том, что они говорили на немецком. Нет, даже не так, они говорили на современном литературномнемецком, разве что с баварским выговором. Ошибиться я не мог — этот иностранный язык я всё-таки знал с детства. По крайней мере именно его пришлось когда-то изучать в школе. А насчёт баварского акцента… Если вкратце — был я как-то на соревнованиях по смешанным единоборствам в Мюнхене, и вдоволь наобщался с местным населением. У меня там появилась подружка, которая затянула меня на Октовберфест. Кто не в курсе, это такой местный национальный фестиваль любителей пива. Которое, кстати говоря, я органически не перевариваю… Хотя, это к теперешней ситуации никакого отношения не имеет. Что тут скажешь? В моей пустой голове вертелось только «аллес кля» и «их бин больной».

Самым же интересным было то, что я язык понимал намного лучше, чем должен бы был. Да, в школе по немецкому у меня было «отлично», но это была именно что оценка по иностранному языку. Сейчас же он воспринимался мною как минимум вторым родным. Ладно, спишем на магию. Удобная всё таки вещь магия — всё непонятное так легко списать на неё…

Второе, сразу бросившееся в глаза, это запряжённые в повозки животные. То ли крупные козы, то ли мелкие быки. Представьте себе земную антилопу Гну без хвоста и рогов, при этом покрытую кучерявой, как у пуделя, шерстью. В общем — режущее своей несуразностью мои глаза существо.

Итак, я в другом мире, в явном Средневековье, и местные жители здесь говорят на современном мне немецком. Мне даже глупо захотелось себя ущипнуть, как какому-нибудь типичному литературному попаданцу. Хотя принять происходящее сейчас за сон или бред мог разве что недалёкий книжный герой. Реальность, данная нам в комплексе ощущений, всё-же слишком наглядна, чтобы можно было спутать её с суррогатами.

Ладно, хватит так сильно напрягаться, а то и с ума сойти можно. В этом всём есть один большой плюс — по крайней мере, я теперь знаю, что худо-бедно могу объясняться с местным населением. Выяснить сильно интересующие меня вопросы, почему я сюда попал, почему я, и почему именно сюда. Да, на счёт «худо-бедно» тоже не всё так просто. Ранее я разговаривал на немецком относительно свободно, понимал ещё лучше, но до носителя языка всё же не дотягивал. А здесь, спустя небольшое время после того как услышал речь, поймал себя на том, что даже думаю на местном диалекте! Что это, какой-то пост-эффект от тела, в которое вселилось моё сознание? В любом случае, бонус для выживания очень ценный.

Но идти в город всё-же было рано. Во-первых, я не в своём теле. Кто знает, чья тушка мне досталась? Может какого-нибудь находящегося в местном розыске преступника? По крайней мере, даже то, что я очнулся в стороне от цивилизации уже настораживало.

Во-вторых моя одежда. Ехавшие в обозе явные крестьяне были одеты в рубашки и штаны явно поверх аналогичных моим одежд. Значит, на мне что-то вроде местного нижнего белья. Кто знает, как местные отнесутся к кому-то, разгуливающему не совсем одетым. Может это здесь считается верхом неприличия, и меня тут же повяжет местная полиция нравов? Или стража нравов, что гораздо ближе к реалиям? Самое обидное, что по логике ближе к реалиям сырой каземат и пытки, чем относительно комфортабельная камера предварительного заключения. Как хотите, но средневековая тюрьма — последнее место, куда мне хотелось бы попасть. Поэтому продолжим наблюдение, по крайней мере — пока еда не кончится. Вообще-то, идеально было бы для первого контакта с аборигенами найти какую-нибудь деревеньку поменьше. Окружённый высокими стенами город вызывал у меня нехорошие ассоциации с мышеловкой.

Трое суток я подслушивал разговоры едущих и идущих по дороге людей. Кстати, сутки оказались длиннее земных. По ощущениям — где-то двадцать восемь часов, днём ещё ладно, но почти четырнадцати ночных часов для меня было слишком. Если я здесь и доживу до зимы, сам повешусь от скуки без Интернета…

За прошедшее время пока не выяснил ничего кардинально нового. Единственное, что обращало на себя внимание — несоответствие немецкого языка и имён местных жителей. Жак, Педро, Лукар, Йован, Чан, Джек, Мануэла, Аиша, Зоя — в моём прежнем мире вряд ли люди с подобными именами могли бы быть одной национальности. В остальном прогресса не было. Не удалось узнать ни названия страны, ни даже города, никаких намёков на политическое устройство. Герцогов, графьёв, королей и всяких прочих императоров тоже никто ни разу не упоминал. Однажды уловил отрывок рассказа о нападении на крестьян какого-то луркера. Название показалось знакомым, но так и не вспомнил откуда. Хотя луркер мог оказаться Луркером, в смысле фамилиё такое. Типа Паркера, ага, который Спайдермен. По крайней мере фраза»… чёртов луркер как выскочит из кустов, и как нападёт на Чана…» могла говорить и о каком-нибудь местном разбойнике. Хотя нет, вот же я туплю, артикль «дер» говорит, что это существо мужеска пола. Значит упоминался точно зверь, а не чья-то кличка или, там, не известное мне воинское звание…

Я нашёл в лесу несколько диких яблонь с достаточно неплохими на вкус плодами. Встречалось много грибов, но я брал только такие-же, как изначально были у меня в сумке. Сделал несколько плашек — ловушек, насторожил на зайцев-кроликов. Они здесь, кстати, на мой дилетантский взгляд, ничем особенным не отличались от земных аналогов. Пару раз встречал у реки уже знакомых «хищных свинок». Кстати, крепкие на рану заразы, каждый раз приходилось хорошо попрыгать и поработать дубинкой. Всё-таки при первой встрече с представителем этого вида мне сильно повезло. Хотя это не слишком странно — не будем забывать об удаче новичка.

Нашёл я в лесу и ручей с отличной водой. Разыскал подальше от дороги каменистую поляну, где можно было скрытно развести костёр, чтобы зажарить мясо. В общем — вполне нормально устроился. Собирался сидеть здесь пока не надоест, по крупицам собирая сведения и дожидаясь подходящего случая для контакта с местным населением.

Но на четвёртые сутки всё резко изменилось. Все предварительные планы, как это часто в жизни случается, накрылись медным тазом. Этой ночью шёл сильный дождь, похолодало. В мою пещерку залетали брызги и холодный ветер. Я проснулся около полуночи, от холода. Пришлось до самого рассвета медитировать, сознательно разгоняя кровь, чтобы не окоченеть окончательно. Поэтому, когда утром наконец пригрело местное солнышко, я, вместо того чтобы занять привычную позицию у дороги, взобрался на верх скалы, и сразу заснул ещё на пару часов. Кстати, подъём дался мне куда легче чем ещё недавно. Этот мир — просто мечта спортсмена. Всего несколько дней тренировок, а кондиция организма выросла минимум как после пары месяцев активных занятий спортом на Земле.

Разбудили меня птичьи крики. В небе, над краем леса, крутило неспешный хоровод несколько местных грифов. В отличии от более крупных земных аналогов, это были птицы размером чуть больше вороны, с контрастным чёрно-белым оперением. Посмотрев на дорогу, я увидел, что к мосту, со стороны города, приближается довольно большая толпа местных жителей. Я быстро спустился со скалы и занял привычную позицию у перекрёстка, в месте где кончался лес, и начиналась каменистая пустошь.

Когда люди подошли ближе, я увидел, что они кого-то преследуют. Даже с большого расстояния доносился шум толпы, похожий на рокот моря, и отдельные более громкие выкрики. Народу было не так чтобы очень много, навскидку больше двух, но меньше трёх сотен человек. Когда они подошли поближе, я перебежал от кромки леса и укрылся за грудой камней у самой дороги. Отсюда уже можно было различить отдельные лица. Женщин в этой толпе было гораздо больше, чем мужчин. Подростков и детей не было совсем. Большинство из попавших в моё поле зрения представляло собой простых зрителей, выражения их лиц были мне знакомы до оскомины ещё по прошлой жизни. Не хватало только мобильников в их руках, призванных увековечить зрелище. В центре толпы находилась небольшая группка исключительно из мужчин. Один истерично орущий старикашка и семеро крепких парней кружили вокруг молодой черноволосой девушки, постоянно пиная её, грубо дёргая за волосы и одежду. Вокруг вертелись женщины, на вид явно не из высших социальных слоёв, ругаясь и швыряя в гонимую мелкими камнями и пылью. Более солидно одетые горожанки шли чуть в отдалении, шушукаясь и время от времени что-то выкрикивая. Когда подошли ближе, до моих ушей стали долетать отдельные выкрики. В основном «сука», «ведьма», «сдохни, шлюха», и тому подобные «комплименты».

Чуть в стороне, но тоже несомненно являясь частью общей процессии, уныло брели какие-то неубедительные средневековые солдаты, вооружённые странным древковым оружием, похожим на посох с клинком. Если описать его нагляднее — гибрид короткой алебарды с вертикально поставленной на древке косой. Причём, лезвие было длиннее древка раза в полтора, как минимум. На головах — шлемы, вроде бы такие назывались в нашем средневековье «шапель». В общем, аналог соломенной шляпы, изготовленный из ржавого железа. На ногах — какой-то дикий перефраз ботфорт с отворотами. На торсе — куча железа в виде каких-то разнокалиберных пластин и нагрудника. При этом штаны обычные шерстяные, а руки между наручами и массивными наплечниками голые. Как по мне, довольно глупое решение — уж колени и локти надо бы защищать в первую очередь, иначе весь смысл ношения брони теряется…

Всё это я успел ухватить всего одним быстрым взглядом, до того, как вдруг потерял свою невозмутимость. Неожиданный эмоциональный срыв стал сюрпризом для меня самого. Возможно я переоценил свою психологическую устойчивость, и перенос в новый мир сказался на моей психике гораздо больше, чем казалось ранее. Впрочем, я и прежде на подобные этой ситуации реагировал не совсем адекватно. Помню, однажды кто-то из знакомых в Фэйсбуке выложил в ленту видеоролик. Какой-то местный папарацци снял его, судя по качеству картинки — на древний мобильник. Местом действия, судя по антуражу, выступала неопознанная нищая страна Азии или Латинской Америки. Смуглые дети, оборванная одежда, велосипеды повсюду в кадре. Толпа людей издевалась над женщиной. Избиваемая женщина была на вид очень молодой, тонкой как тростинка, и не особо примечательной внешне. Впрочем, её лицо на начало съёмок уже заливала кровь из рассечённой камнем головы, поэтому черты только угадывались. Единственная особенность, за которую сразу зацепилось моё сознание — даже в этой ситуации она старалась беречь роскошную гриву волос, постоянно поправляя запутывающиеся пряди. Её пинали со всех сторон, бросали по ней камнями, и вообще всем, что под руку повернётся, какой-то подонок резанул «розочкой» из пивной бутылки по спине. Она всё пыталась расправить и привести в порядок волосы, что-то эмоционально говоря в толпу. Пытаясь добиться понимания. Но голос её тонул в воплях и свисте окружающих. Ей мешали говорить пощёчинами. Это было похоже на какой-то чудовищный танец. Хоровод ненависти. По мере прокручивания ролика было заметно, что «градус» настроения толпы всё более повышается. Камни летели всё крупнее, удары становились всё жёстче. В конце-концов в руках очередного подонка появилась бейсбольная бита. Несколько ударов, вначале по ногам, после которых жертва оказалась сидящей на земле. Затем удар по затылку, после которого она упала навзничь. Затем её облили бензином и подожгли. Она отчаянно пыталась сбить пламя, но силы её покидали. Впрочем, и огонь почти погас. А потом какая-то сволочь плеснула ещё бензина, да так, что её тело превратилось в сплошной костёр. И вот здесь меня вдруг накрыло. Мне стало всё равно, каковы причины виденного мной. Но смотреть на подобное больше было почти физически невыносимо. Такого не должно было происходить. И я вдруг полностью потерял весь свой хвалёный самоконтроль. Да что там самоконтроль — несколько мгновений моей жизни просто исчезли из памяти. Когда пришёл в себя, оценил степень разрушений, стало даже страшно. Ладно, монитор, пробитый насквозь ударом кулака, ещё можно было как-то понять, пусть и не принять. А вот переломанная вокруг мебель и практически вываленная ударами ног межкомнатная перегородка уже выходили за рамки психической нормы даже по моим, весьма либеральным, представлениям. Чувства-то были вполне понятны, а вот последовавшие действия — нет. Подумать только, до того случая не то что окружающие, даже я сам считал себя достаточно сдержанным и рациональным человеком. Возможно даже, в глубине души немного гордился своим умением в любой ситуации держать покерфейс. И тут — такое неожиданное фиаско…

Помню охватившее меня перед тем срывом чувство собственного бессилия и страстное желание любой ценой вмешаться. Я думал о том, что подобное не должно происходить. Как бы не был виноват человек, чтобы он ни сделал, такое недопустимо. Озверевшая толпа вызвала у меня омерзение и ненависть, настолько ярую, что я подобного никогда ранее в жизни не испытывал. Хотелось немедленно ворваться туда и наглядно донести окружающим своё понимание справедливости. Особенно подонкам с «розочкой», битой, лившему бензин и поджигавшим его. Казалось в тот миг, что за такую возможность не жалко было-бы и жизнь отдать. Что-же получается, желания идиотов на самом деле сбываются?

Но в данный момент я небезуспешно пытался сдерживаться. Ярость — в реальной драке помощник не лучший. Тем более, теперешняя ситуация, на первый взгляд, не была такой уж критично острой. Жертва пока не сильно пострадала, так, губы разбиты, несколько ссадин на руках и лице, одежда слегка разорвана. Да и не имела эта женщина много общего с той, из видеоролика. Беззащитной и слабой совсем не казалась. Выглядела она, несмотря на худощавость, достаточно крепкой, а волосы её были относительно короткими, едва доставая до лопаток. Поэтому мне, хоть и с напряжением, всё же удалось сбросить наваждение и сдержаться от немедленных действий.

Ничего, рассудил я, вот скоро процессия дойдёт до леса, там можно будет озаботится относительно тихим спасением, а не лезть на рожон. Только я подумал об этом, как тут же, как по заказу, ситуация немедленно изменилась к худшему.

Остановившись по другую от меня сторону моста, примеченный ранее жёлчный старикашка внезапно завопил фальшивым фальцетом:

— Лорд Александер был слишком добр к этой ведьме! Она заслуживает не изгнания, а смерти за свои прегрешения!

Я не Станиславский, но фальшь его игры просто бросалась в глаза. Здесь явно планировалась какая-то акция. И действительно, толпа в предвкушении зашевелилась. Сопровождающие старикашку мордовороты разошлись полукругом, нарочито медленно вытягивая из-за поясов оружие. У большинства это оказались обычные дубинки, аналогичные моей. Но у одного, рыжего жирдяя, палка была с торчащими пятисантиметровыми гвоздями на конце.

Именно он и стал моей первоочерёдной целью…

Разогнать восприятие не составило особого труда. Время привычно замедлилось, став вязким и тягучим. Пожалуй, в прежнем теле мой разум не был способен на подобное моментальное вхождение в процесс. Но уже через миг я понял, что в этот раз меня подведёт именно тело. Оно реагировало на команды с запозданием, в результате движение смазывалось. Это отдалённо напоминало бег по пояс в воде. Танец не получился, плохому танцору и в этот раз что-то помешало.

Я ещё приемлемо успел дотянуться до первой цели, и ударом основанием ладони по затылку отправить его подбородком на встречу с моим коленом. Одновременно дубинка в моей правой руке гулко ударила в лоб его соседу. Но на этом все мои значительные успехи в сшибке и закончились. Я инстинктивно понял, что задуманный план уже провален. Мне банально не успеть. Но выбора не было, из боя уже не выйти, поэтому дальше пришлось импровизировать. Подкатом сбил с ног ещё одного противника и добавил ему дубинкой в подбородок, вставая. В тот же миг заметил, что спасаемая мной девушка получила от дальнего от меня мордоворота жёсткий удар в висок, и упала. Выдернуть её из толпы и утащить в лес, согласно первоначальным намерениям, мне больше не светило. А на миг отвлёкшись, тут же пропустил скользящий удар палкой слева, пришедшийся по рёбрам. Обидно, я заметил его заранее, просто не успел убрать плохо управляемое тело на достаточное расстояние. Подставил дубинку под удар справа, отбил его, но руку неприятно сотрясло отдачей. Дальше запал погас, я уже держался только на рефлексах и остатках боевого транса. С трудом добрался до четвёртого противника, пробив ему ребром стопы в голень, и ткнув концом дубинки в солнечное сплетение. Удар получился неплохой, не смотря на толстую кожаную куртку он моментально сложился на земле в позе эмбриона. А я получил от следующего противника прямой удар в скулу, едва не отравивший меня в нокдаун. Вслепую отмахнувшись, попытался отпрыгнуть, но зацепился за чьё-то лежавшее на земле тело и сам упал. К счастью, в процессе всех этих трепыханий поймал пытавшееся улизнуть сознание, и перевёл падение в кувырок, пытаясь разорвать дистанцию. Вот только это была не драка один на один, и даже не один против нескольких. Толпа вокруг активно помогала моим противникам, забрасывая меня камнями. К счастью, камни в округе валялись не особо крупные, а женщины не отличались меткостью. Маневрируя, я даже умудрялся подставлять под некоторые броски своих противников. Оставалось только жалеть о своём прежнем тренированном теле. Хотя, чего сейчас жалеть, тема «были когда-то и мы рысаками» допустима не в экстренных ситуациях, а, разве что, в болтовне со старыми друзьями.

Пятого противника мне уже удалось подловить почти чудом. К этому времени оставшаяся тройка грамотно окружила меня, стараясь наносить удары из слепых зон. У ребятишек конечно не было заметно никакой приличной школы боя, но её отсутствие явно заменял неплохой практический опыт уличных драк. Или как они там в этом средневековье называются? Я чувствовал — ещё немного и мне кранты. Тут ещё заметил, как крупная краснолицая женщина, по виду явно базарная торговка, замахивается довольно крупным каменным осколком. В момент броска, специально развернувшись к ней спиной, вдруг резко ушёл в сторону. Расчёт оказался верен, булыжник, размером с добрую половинку кирпича, свистнул мимо уха, и врезал точно в подбородок стоящего напротив противника. Он начал падать, складываясь вперёд, но я добавил ему ребром правой стопы в переносицу, и он улетел в толпу вперёд затылком.

Окружающие на мгновение подались назад, и я оказался на свободном пятачке. Всё это время я старался смещаться к лесу. Часть плана всё-же удалась, у меня получилось полностью переключить на себя внимание толпы. Так что хоть какой-то шанс добраться до леса у спасаемой девушки появился, поскольку приоритетной целью стал я. Осталось только вырваться из окружения. Вот тогда побегаем.

Я быстро осмотрелся и мне вдруг резко взгрустнулось. Ситуация складывалась аховая. Слева, где окружение было наиболее тонкое, человек в пять, стояли оба оставшихся в строю мордоворота. С противоположной стороны колыхалось настоящее людское море. И, как стая акул в нём, среди толпы прямо ко мне прокладывали дорогу, замеченные, одоспешенные мужички. А вот и новое что-то появилось в поле зрения — под углом к этой группе в нашу сторону продвигался ещё один организованный отряд. Его возглавлял мрачный мужик в каком-то тяжёлом, выцветше-синем халате, и явный рыцарь, в полном латном доспехе, разве что забрало шлема было поднято. Их сопровождал десяток «рыцарей» попроще, в их латах кольчужное плетение явно доминировало над стальными пластинами, а на головах были одеты только стальные «капюшоны». Эти новые персонажи выглядели наиболее опасно, их ждать мне было никак нельзя — интуиция не то что шептала, вопила об этом в полный голос.

Что-же, я немедленно попытался сделать самое очевидное, но так и не преуспел. Хотя, в какой-то момент, решил уже было, что всё, ушёл. Демонстративно бросившись в атаку на последних двух, остававшихся на ногах, из моих первых противников, я резко изменил направление движения, внезапно шарахнувшись влево. И, удачно прорвав кольцо окружения, выскочил из толпы. Десять метров открытого пространства до первых деревьев близкого леса преодолел за какой-то миг. Но, уже на самой границе тени от ближайшего дерева, меня вдруг настиг мощный электрический удар. Мгновенно одеревеневшие мышцы ног отказались подчиняться, и я кубарем полетел в дорожную пыль. Неимоверным усилием, напрягая всю волю, приподнялся. Оглянулся назад, успев увидеть всего в нескольких шагах давешних противников с дубинками. И мгновенно понял, почему они бежали так странно далеко друг от друга. Чтобы не перекрыть поле зрения давешнему синехалатному мизантропу, как раз в этот момент завершавшему какой-то пасс руками. Следующее что я увидел — мгновенно протянувшуюся от него ко мне цепочку ледяных кристаллов, после чего всё моё тело оказалось покрытым слоем льда. Лёд смягчил удар дубинкой в висок, который, в ином случае, вполне мог бы стать последним в моей жизни. Но второй удар, по затылку, всё же окончательно вышиб сознание…

Приходил я в себя долго. Но, в какой-то момент времени, вдруг ясно понял, что всё ещё не помер. Этот вывод было не трудно сделать — болело всё. Но особенно голова и рёбра, видимо после того как я отключился, меня ещё некоторое время, хорошо так, попинали. С учётом невероятной регенерации существующей в этом мире — даже очень хорошо.

Открыл, с опаской, глаза. Почему-то заранее возникло стойкое убеждение, что обстановка вокруг мне не понравится. Так и оказалось. Сырые каменные стены, маленькое зарешёченное окошко под высоким потолком. Лежу на охапке соломы, относительно свежей сверху и абсолютно сопревшей ближе к полу. Средневековая тюрьма. В перспективе наверняка визит к палачу, и близкое знакомство со всякими там «железными девами» и прочими «испанскими сапожками» (средневековые пыточные приспособления — прим Авт.). Вот теперь я действительно чувствую себя настоящим попаданцем. Попал — так попал.

Осматриваюсь. А стенки-то, вокруг, всего три. С четвёртой стороны — решётка с толстыми, в руку, прутьями. Двери нет. Зато есть деревянный, окованный железными полосами, люк на потолке. За решёткой тёмный коридор, только слева виден какой-то колеблющийся свет. Приблизившись вплотную к решётке, смог хорошо рассмотреть горящий метрах в тридцати, вдаль по узкому коридору, масляный светильник. Или лампу? Судя по тому, что в наличии стеклянная колба для защиты пламени, всё-таки лампу.

С противоположной стороны коридора сплошная стена, с моей — решётки других камер. Моё узилище крайнее в коридоре, дальше слева — угол. Ближайшая камера справа находится на расстоянии метров пяти. Ну ничего себе тут стеночки. С соседями перестукиваться узникам явно не светит. Зато перекрикиваться — легко. Если стража, конечно, позволит. А то ведь могут заявиться на шум и рёбра пересчитать.

Что ещё? Удобств нет. То есть вообще никаких. Ни дырки в полу, ни отведённого места, ни даже посудины какой типа ведра или «ночной вазы».

Хотя стоп. Загруженный более насущными заботами, я как-то не обратил внимания, что за прошедшие дни никакие естественные надобности меня не тревожили от слова абсолютно. Что бы это значило? Зримое воплощение принципа «принцессы не какают»? Интересно, а люди этого мира хоть секасом занимаются? Тьфу ты, нафиг-нафиг. Как-то сразу от подобных мрачных мыслей моё будущее стало видеться гораздо более пессимистично.

Зато обнаружился и приятный сюрприз. Моя волшебная безразмерная сумка, со всем содержимым, была, всё так же, при мне. Правда, дубинки в ней не было, видимо осталась на месте схватки, но ржавый меч и нож оказались на месте. Как и запас пищи, в виде нескольких кусков сырого мяса, яблок и грибов.

Где-то через пару часов я уже регенерировал достаточно, чтобы попытаться добраться до окна. Оно было на высоте метров четырёх, высоковато для простого прыжка. Но в просторной камере, размером примерно шесть на восемь метров, было где разогнаться, чтобы взбежать вверх, по шершавому камню стены. Впрочем, за окном не оказалось ничего особо интересного. Оно находилось прямо над уровнем земли и прямо перед ним росла какая-то местная ковыль. Так что всё, что мне удалось рассмотреть сквозь неё — брусчатка на поверхности и совсем рядом округлый бок, сложенной из больших глыб, крепостной башни…

Со времени моего пленения прошло уже около трёх недель. Может больше, а может и меньше, я не считал. Поначалу не подумал о выцарапывании на стенах каких-то ежедневных отметок, а дней через десять стало поздно. Сутки здесь были абсолютно одинаковыми. Единственное развлечение — регулярно, дважды в сутки, появляющийся тюремщик, разносящий баланду утром и забирающий миски вечером. Тюремщик выглядел штампованным на одном станке с виденными мной в толпе стражниками, но при этом был немым. Также, я в первый же день понял, что в соседней со мной камере сидит молодая женщина. Она-то и пыталась поначалу разговорить единственного относительно свободного здесь человека. Тот поначалу не реагировал ни на её регулярные «гутен моргены» с «гутен абендами», ни на обращения с просьбами. Но однажды, остановившись, тюремщик устроил пантомиму с размахиванием рук и мычанием, из которой даже мне, сидевшему в стороне, стало известно о его проблеме с внятной речью.

Я часто пытался говорить с соседкой, хотя приходилось перекрикиваться. Всё же расстояние и общая обстановка в тюрьме глушили звуки. Как я и предполагал, она оказалась именно той девушкой, которую я так неудачно спасал накануне. Хотя, почему неудачно? По крайней мере, осталась живой, хоть это согрело мою душу на фоне текущих неприятностей. Также я узнал, что вырубил меня маг воды, а схватили рыцари. Хотя слово «риттер» в немецком могло обозначать и всадника. Но что-то коней я в толпе не припомню, хотя парочку лошадиных точно рож видел, да. Хе-хе.

На мой вопрос о нашей вероятной дальнейшей судьбе, она предположила, что нас, скорее всего, вскоре сошлют на рудники. В последнее время, в этом королевстве, туда ссылают всех поголовно, фактически за любые проступки, даже самые незначительные. О пытках же она понятия не имела. Какое счастье, я попал в гуманное средневековье. Практически идеальный мир, где пони кушают радугу… и далее по списку.

Пока же я озаботился тем, чтобы наконец привести в порядок своё новое тело. К счастью, немалых размеров камеры с запасом хватало даже на отработку сорок второй формы Тайцзицюань, не то что на не требующие больших площадей занятия сукшма-вьяям. А главный бонус этого мира — это доставшаяся мне нечеловеческая регенерация. Жаль я не мазохист, боль не люблю, хотя и умею терпеть. После удачного эксперимента на левой руке, мне за пару часов удалось обеспечить себе идеальную растяжку. Пришлось всего-то идти до конца, игнорируя даже явные травмы суставов и связок. То-есть тянуть до хруста и после, а затем фиксировать позу в статике. Также обнаружилось, что обмен веществ в этой реальности прямо зависел от внешнего воздействия на тело — физических нагрузок и питания. Я нагружал свои мышцы по максимуму, часов двенадцать-четырнадцать в сутки, не считая кратких перерывов для отдыха. В прежнем мире пары недель подобного издевательства над организмом хватило бы чтобы гарантированно стать если и не инвалидом, то крайне загнанным индивидом. Здесь же последствия практически любой физической нагрузки бешеная регенерация, за считанные минуты, переводила в изменения тела из минуса в плюс. Земные спортсмены явно бы обзавидовались открывающимся возможностям. При нормальном питании я наверняка, уже дней через десять, смог бы участвовать в чемпионатах бодибилдинга, даже наивысшего уровня. Но на баланде и грибах с яблоками, с редкими пирами из оставшегося в чудо-сумке сырого мяса, только «жилу качал», поднимаясь не в объёме мышц, а только в их качестве. Не забывал и о ловкости с реакцией, стараясь побольше работать на сверхскорости. Мне также удалось увлечь идеей физических упражнений свою соседку. Она серьёзно восприняла мой тезис, что чем сильнее мы станем, тем больше наши шансы выжить при любой возможной в будущем ситуации.

Но сегодня вдруг что-то изменилось. Утром, кроме баланды, тюремщик вручил мне большой кусок хлеба с сыром. Судя по огромной корзине с подобным же содержимым, это не было какой-то личной привилегией. А около полудня люк на потолке открылся, и оттуда спустили лестницу. Меня вывели в огороженный со всех сторон внутренний двор, где уже собралось пятеро заключённых, исключительно мужчин. Здесь нас выстроили в колонну по одному. Связав руки за спиной, всех привязали к общей верёвке, я оказался последним в живой цепочке. Затем, в сопровождении тройки стражников, мы бодро (вялых стража подбадривала чувствительными пинками) проследовали в порт, где были погружены в трюм пузатого деревянного парусника. Проходя по мосткам из грубых досок, я успел увидеть поднимающихся по трапу на верхнюю палубу двух, так же связанных друг с другом, женщин, одной из которых была моя единственная в этом мире знакомая. Как я выяснил ещё в тюрьме, её звали Сира.

В трюме было достаточно светло. Через небольшие промежутки на внутренней стороне бортов были развешаны зажжённые масляные лампы. Вдумайтесь. Масляные лампы. На деревянном корабле. А я ещё наивно считал именно свой родной мир предельно абсурдным и нелогичным…

Нас заставили сесть вдоль левого борта, на пучки грязной соломы, небрежно брошенные прямо на палубу. Концы общей верёвки привязали к кольцам, вкрученным в опорные брусы на носу и на корме корабля. Я было предположил, что плавание будет не долгим. Но тут светлый проём входа пересекло несколько теней, и в трюм вошли уже знакомые мне персонажи. Мужик в синем халате, точнее Сира мне объяснила, что это был маг воды. А значит его одеяние наверняка называется мантией. Точнее, поскольку мы говорим на немецком — робой. Смешно. Маг в робе. Роботяга…

Ну да, я опять отвлёкся. С ним, немного поотстав, появился виденный прежде, закованный в латы с ног до головы паладин, вместе со своими верными сопровождающими, которые то-ли рыцари, то-ли всадники. На местных шерстистых антилопах гну наверное скачут, ага.

Поскольку я вошёл в трюм последний, то и оказался привязанным крайним ко входу. В два шага подойдя ко мне, маг сделал пас руками. От его ладоней в мою сторону полетело облачко странных синих металлических блёсток, и я сразу же отключился.

Разбудили нас в порту совсем другого города. Хотя это вполне предсказуемо, зачем грузиться на корабль, чтобы остаться на том-же месте? Вот только несколько напрягало то, что воздух здесь был совсем другой, и звуки другие. Не вдаваясь в описание нюансов восприятия, можно сказать коротко. Ощущения были такие, как будто нас мгновенно перенесли из средних широт в тропики.

Окружающий пейзаж походил на земные Карибы. Понятное дело не на настоящие, которых я в глаза не видел, а на мои представления о них. Торчащие из воды скалы за спиной, финиковые пальмы, бакланы, чайки, пираты, пиастры… Ладно, на счёт последних двух пунктов я погорячился. Кроме заключённых, стражников, выступающих тут и там из моря скал и греющего пузо на песчаной косе далёкого островка крупного варана ничего достойного взору с высоты причальной площадки не предстало. Разве что высокий пирс, куда вела широкая лестница. За ним скрывался городок, от которого с нижнего борта галеры было видно только несколько острых черепичных крыш, и пара громадных портовых кранов. Деревянных, естественно.

Но полноценно полюбоваться очередным средневековым городом мне особо не удалось. Какие-то пакгаузы, склады, горы бочек и ящиков, корабельная мастерская — вот и всё, что удалось увидеть. Редкую цепочку заключённых, замыкаемую мной, погрузили в крытую парусиной большую повозку, и задёрнули полог. Я даже толком не разглядел запряжённую в транспортное средство скотинку. Но с филейной части она более всего напоминала носорога. По крайней мере тумбообразные ноги и хвост с кисточкой были в наличии. Явно не уже виденные ранее местные «анилопо-кони».

Какое-то время нас трясло на городской булыжной мостовой. Грохот повозки и звон доспехов стражников эхом гулял в узких каменных улицах. Я умудрился незаметно достать нож (незаметно — чтобы не палить наличие у меня чудо-сумки, а то мало ли) и пытался рассмотреть окружающее в проковырянную им в холстине дырочку. Видно было плохо, но то, что я видел, живо напомнило мне старые кварталы Праги. Город этот выглядел более процветающим, чем тот, возле которого меня поймали. Даже эти, очевидно далеко не аристократические, кварталы выглядели достаточно зажиточно.

Затем мы проехали арку ворот, с двумя круглыми привратными башнями по сторонам, звонко прогрохотали по широкому деревянному мосту через узкий и мелкий ров, и покатили по лесной грунтовой дороге. Справа какое-то время ещё мелькала городская стена. Что было слева, я видеть не мог, поскольку моя наблюдательная дырка была по правому борту повозки. Но, судя по пересекающим наш путь теням, там росли не маленькие деревья.

Часа через полтора тряски по ухабам такая езда мне надоела окончательно, но что-либо изменить было не в моих силах. Заключённые почти не разговаривали и все как один выглядели довольно мрачными. Похоже рудники, куда мы направляемся, особой популярностью в народе не пользуются. Надо было срочно решать, продолжать ли плыть по течению, или пора прямо сейчас начинать барахтаться. Верёвку у меня есть чем перерезать, хвала чудо-сумке. Но что делать дальше? В телеге особо не развернуться, ведь не понятно, как отнесутся к моим действиям коллеги по несчастью. И даже если получится выбраться наружу, то придётся ржавым, плохо сбалансированным, мечом сражаться со стражниками. Шансы были бы, если бы я знал окружающую обстановку. Ведь нет насущной нужды обязательно всех побеждать, достаточно просто убежать (ну не тянет меня как-то работать в местных каменоломнях). От стрел я, положим, увернусь, тем более, что луки всего у пары охранников и те дрянные. Редкие арбалеты же несут не взведёнными. А вот если в окрестностях есть маг, мне однозначно кранты. Так что — сидим, отдыхаем, гоняем кровь по организму, чтобы тело не затекло. И ждём подходящего момента.

За этими размышлениями я поначалу и не заметил, что мы уже приехали. Полог отдёрнулся и нас пригласили выходить из повозки. Мне не понравилось обращение «мрази», а главное — гнусавый тон, которым это было сказано, и я запомнил рыжую морду борзого стражника. Эта планета ведь тоже наверняка круглая, так что наверняка встретимся за где-нибудь за углом.